Глава 6. Что бы ни случилось, Комачи всегда будет на стороне братика

Попрощавшись с Тайши Кавасаки, я зашёл в магазин и немного побродил между полок. Здесь тоже чувствовалось новогоднее настроение. В красных башмачках со сладостями и детском шампанском с персонажами аниме, стоящих на полке со скидкой 50%. В красных рекламках заказов на новогоднюю собу. В пустых коробках из-под новогодних пакетов, сложенных возле холодильника. В развешанных маленьких украшениях.

Дальше – отдел бенто, полки со всякими карри и нарисованный от руки постер «Надоели новогодние блюда? Карри не надоест никогда!». Наверно, дело рук кого-то из служащих. Да уж, их нередко напрягают постеры рисовать. Я частенько такие вижу, когда появляются новые товары или предстоит какое-то мероприятие. Только знаете ли, нельзя всё время заставлять людей такими вещами заниматься. А может, просто руководство магазина само получило строгий приказ из головного офиса и теперь пашет в поте лица. А после Нового года надо будет готовиться к Сэцубуну, делать заказанные эхомаки и эхороллы, а там и Валентинов день на носу. Кстати, а эхороллы – это чего такое?..

Я всё это уже много раз видел, но никак не могу привыкнуть к этой предновогодней суете. Всё меняется в одно мгновение, заставляя ещё сильнее чувствовать монотонность моей обычной жизни. Более того, я не могу сопротивляться потоку времени. Не сомневаюсь, что и в этом году, и в следующем я буду лениво переползать из одного дня в другой, пока наконец не придёт весна. Хочу я того или нет, но до конца года остались считаные дни. И всего три месяца до конца учебного года.

Хотя просто сидеть и ничего не делать, пока весь мир крутится как заведённый – это самая большая роскошь на свете. Я давно уже это говорю. Не суетись, придёт и следующий год. Что, конец света уже, что ли? Ха-ха-ха! Сделать из тебя восковую фигуру?

Последняя мысль заставила меня расхохотаться жутким голосом. Посетители начали посматривать на меня, и я быстренько свалил в другое место. Глянул несколько журналов на полках, мимо которых проходил. Миновал полки со сладостями и лапшой быстрого приготовления. И наконец замер у полок с напитками. Поверх надписи «Популярные» там просто налепили плакатик «Новогодние». На содержимое полок, разумеется, это никак не повлияло.

В конце концов я всё-таки добрался до полок, помеченных как «сезонные зимние поступления». Товаров тут много, но некоторые так популярны, что их разбирают в мгновение ока. А я напрочь об этом забываю и в итоге остаюсь без покупки. Полагаю, не так уж редко такое случается. Я вот часто думал, когда же наконец сумею отведать своего любимого Хёген-Дац. И наконец-то мне выпал шанс. Оно очень вкусное для своей цены, так что я взял одну коробку. Пожалуй, стоит взять ещё одну, для Комачи. Сейчас она валяется, небось, под котацу и ждёт мороженое. Самое лучшее мороженое зимой, наверно, это юкими дайфуку. В качестве маскота ему больше всего пошла бы классическая японская красавица со снежно-белой кожей и большой грудью. Это я хорошо понимаю. Я же фанат Чиба Лотте. Вперёд, морпехи, вперёд! Я с вами!

× × ×

Расплатившись за мороженое, я не спеша побрёл домой. Зима на дворе, чай, растаять не должно. Но ноги сами побежали быстрее, стоило лишь ощутить пронизывающий холодный ветер.

В доме стояла тишина, так что шаги казались особенно громкими. Впрочем, мама заранее предупредила, что сегодня вернётся поздно.

Комачи, как я и думал, обнаружилась в гостиной. Она валялась под котацу, гладила Камакуру и смотрела телевизор. Наверно, от подготовки к экзаменам отдыхает.

— Я дома, — сообщил я. — Мороженого хочешь?

Она повернулась ко мне и угукнула. Странно, обычно она больше радуется. Я сел у котацу, скрестив ноги, и разложил на нём мобильник, бумажник и пакет из магазина.

— Держи, — протянул я ей мороженое.

— Спасибо, потом съем.

Коротко ответила она, поднялась и пошла к холодильнику. Потом вернулась к котацу. Кажется, она в плохом настроении. Опасливо поглядывая на неё, я приступил к своему мороженому.

Но не успел я доесть, как Комачи резко повернулась ко мне и похлопала рукой по полу рядом с собой.

— Братик, сядь.

— М-м? Да я вроде как уже сижу, — сообщил я, на всякий случай недоверчиво заглядывая под котацу. Всё верно, ноги скрещены, сижу на татами-стуле. А-а, вот она о чём. Она хотела, чтобы я вылез и сел с ней рядом.

— Садись.

— Уже сижу.

Хочешь, чтобы я оказался рядом? Зачем? Почему не здесь? Какой-то серьёзный разговор? Тогда надо срочно доесть мороженое, пока не растаяло. Я кинул в рот последний кусочек и собрался.

Комачи кашлянула и с прищуром посмотрела на меня.

— Можешь объясниться?

— Насчёт чего?

Поинтересовался я, проглотив мороженое. Почему я купил и тебе? Да потому что я тебя люблю, разумеется. Хотя вслух я такого не скажу, слишком неловко. По мне и так было видно, наверно, что я смущаюсь, но Комачи холодно смотрела на меня. Значит, разговор будет не из приятных. Но я всё равно не понимал, что она имеет в виду и вопросительно качнул головой. Комачи слегка вздохнула.

— Я про Оримото. Что это было?

— Чего? Мы просто одноклассники по средней школе.

— Это я знаю.

— Тогда чего спрашиваешь?

Раздражённо буркнул я. Комачи продолжала недовольно на меня смотреть. Я почувствовал, что надо добавить что-то ещё.

— Да нет, нету между нами ничего, честно.

Добавил я уже смиренно. И мне самому показалось, что я вру. Нет, я не соврал, конечно, но после того, как я признался Оримото в средней школе и был ей отвергнут, мне теперь нелегко о ней говорить. И потому я замолчал. В принципе можно, конечно, рассказать о моих мужских страданиях, этого было бы достаточно, но не моей же младшей сестре. Да и вряд ли ей захочется слушать любовные истории своего братика. Я бы точно не захотел выслушивать что-то подобное от кого-нибудь из моей семьи. Будь у меня старший брат и начни он рассказывать о своих отношениях с девушками, я наверняка подумал бы, что за фигню он несёт. А если о своих любовных делах начнёт рассказывать Комачи, я просто разрыдаюсь.

Почувствовав, что продолжать я не собираюсь, Комачи придвинулась ближе, по-прежнему буравя меня взглядом.

— Просто!.. Просто бывшие одноклассники? Почему тогда она пришла к нам?

Ну да, Комачи же знает, каким я был в средней школе. И что для меня дружески болтать с кем-то из бывших одноклассников… скажем так, не совсем обычно.

— Она и не пришла. Она просто проводила меня до дома. Она работает в кафе, куда я сегодня заходил. Мы встретились по дороге домой и немного поболтали.

— То есть вы  случайно встретились, дошли до твоего дома и по дороге болтали?

— Ну да.

— Хм…

Не могу сказать, что Комачи удовлетворил мой ответ. Она медленно огляделась, успокаиваясь.

— Хорошо. Значит, сюда она не заходила.

— Я что, похож на человека, который будет пускать в дом кого попало?

Запротестовал я  и вспомнил, что Юигахама как-то заходила к нам. Но это не в счёт, её Комачи пригласила. А значит, это проблема Комачи, а не моя.

Комачи осматривала комнату глазами дикого зверя, посаженного на цепь. Или взглядом детектива, ищущего разгадку. Я почувствовал, что должен что-то сказать.

— Слушай, свояченица… — Начал я. Комачи яростно глянула на меня.

— Какая ещё свояченица? Я твоя родная сестра!

— Свояченица. Чего ты так переживаешь? Прямо как ревнивая девица, не дающая своему парню и шагу ступить. Ты настолько меня любишь? Имей в виду, такие никому не нравятся.

Комачи усмехнулась.

— Знаешь, дряньтик… — Неприятным тоном заявила она.

Хм… А, понял. Неприятно, должно быть, слышать такое от парня, у которого никогда не было девушки. Хотя Комачи явно имела в виду что-то другое.

— Я о тебе беспокоюсь, братик. Ничего страшного, если ты не пользуешься популярностью у девушек. В худшем случае я буду заботиться о тебе до старости. Но если ты станешь слишком популярен, за тебя начнут бороться, а это уже проблема.

— Не будет такого, — буркнул я. Комачи устало вздохнула.

— Если тебя поймают, когда я не вижу, я ничего не смогу сделать.

Она медленно покачала головой, давая понять, что она сделала всё, что могла, но уже слишком поздно.

— Не надо так за меня переживать.

Видишь ты меня или нет, всё равно ничего не изменится.

— Не беспокойся. Между мной и Оримото ничего нет. Ты делаешь из мухи слона. Или ты просто с ней не в ладах? — Спросил я. Плечи Комачи вздрогнули.

Я вспомнил её странное поведение, когда мы встретились у дома. Значит, мне не показалось. Комачи хорошо умеет общаться с людьми и относится ко всем более-менее дружелюбно. Она за милую душу болтала с Юкиноситой и Юигахамой, даже с Харуно.  И я всегда считал, что ей не составит труда поговорить с незнакомым человеком. Даже когда мы ездили в деревню Чиба, Комачи, будучи всего лишь среднеклассницей, прекрасно вписалась и в наш клуб, и в компанию Хаямы. И потому я не мог понять, откуда у неё такие проблемы с Оримото. Чтобы Комачи так серьёзно к чему-то относилась… Должно быть, кто-то наступил на чью-то мозоль. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. Можно лишь добавить что-то, стараясь сгладить ситуацию.

— Тебе такие не нравятся?

Аккуратно замаскировал я вопрос «Ты её ненавидишь?». Но Комачи лишь покачала головой.

— Да нет, я отнюдь не ненавижу Оримото. Напротив, такие открытые люди мне нравятся.

Естественно. Комачи просто не может ненавидеть добрую и открытую Оримото. Зря я так думал…

— Но вот те, кто её окружали… знаешь… ну… оставляли не слишком хорошее впечатление.

Пробормотала Комачи, опустив голову. И потому я не видел выражения её лица. Должно быть, именно потому Комачи держала дистанцию. Даже этих обрывочных слов достаточно, чтобы понять, что она имела в виду. Думаю, история с моим признанием Оримото широко расползлась по школе. Ничего удивительного, что ходящая в ту же школу Комачи тоже была в курсе тех слухов. И ей, наверно, было неприятно, что над её отвергнутым братиком смеются. Быть может, она и сама стыдилась, и у неё остались не слишком хорошие воспоминания. Прямо она этого не говорит, но по поведению видно.

У неё много друзей, то есть она много с кем общается. Среди них есть люди с разными системами ценностей, в том числе и те, кто всегда готов посмеяться над кем-то ради развлечения. Вроде Как-её-там-мачи из Кайхин Сого. А они ведь не только самого человека осмеивают, но и его знакомых.

— Извини, — выпалил я. Раньше надо было понять и раньше извиниться. Сейчас, наверно, уже нет смысла об этом говорить. Так что это не извинение и не искупление, а обещание. — Но ничего страшного. Сейчас уже всё не так. Я не допущу, чтобы ты страдала. В старшей школе всё совсем не так, как в средней, — успокаивающе добавил я, положив руку на голову Комачи.

Я не хочу больше проходить через такое. И не хочу, чтобы ещё кто-то через это проходил. Для меня важнее всего жить так, как я считаю нужным, и защищать тех, кто рядом со мной. Я не буду высказывать вслух свои мысли и желания или чётко их формулировать. Может, подумаю над этим, когда стану постарше. Но скорее всего, будет уже поздно, и я буду вспоминать это время с болью и грустью.

Комачи смотрела на меня ничего не выражающим взглядом. Словно над её головой кроме моей руки появился большой вопросительный знак. Но когда я слегка тряхнул её, она вздохнула и странно на меня посмотрела.

— А… Вот оно что… Вот, значит, как братик думает… — Пробормотала она, скидывая мою руку со своей головы. — Слушай, братик. — Комачи села в ту же позу, что и я, кашлянула, словно прочищая горло, и подняла палец. — Кажется, ты неправильно меня понял, так что поясню. Подружки Оримото просто бесят меня. Я их на дух не переношу. Но их насмешки меня совершенно не волнуют. Кое с чем я даже согласна.

— А-а…

С-согласна?!

— Потому что ты сам по себе ходячая шутка, тебе даже делать ничего не надо, — продолжила она. — Даже я порой насчёт тебя всякие шуточки отпускала.

— А-а…

Вот как?! Я разбит и сокрушён. Как жестоко, Комачи. Я понурился, уставившись в пол. А потом разозлился и гневно уставился на Комачи. Она не отвела взгляд.

— Какую бы глупость ты ни сотворил, каким бы идиотом ни выглядел, я приму тебя. Я всегда буду на твоей стороне. Потому что я твоя младшая сестра.

Комачи смущённо опустила глаза и очаровательно улыбнулась. Но эта улыбка казалась куда взрослее моей.

— Я не собираюсь делать глупости или выглядеть идиотом. Ладно, понял, спасибо.

Пробормотал я в ответ. Получилось грубо и как-то по-детски. Комачи кивнула, словно старшая сестра.

— Вот и хорошо. Ты уж постарайся больше даже не думать о таком, ради Комачи. Договорились?

— Я и не думаю.

Комачи щёлкнула языком и удовлетворённо улыбнулась.

— А теперь можно и мороженое съесть.

Она поднялась, опираясь на котацу. Тот качнулся, вернулся на место, и вдруг его покрывало задрожало. Я глянул, что там такое, и увидел, что мой мобильник вибрирует.

На экране высветилось «☆★Юи★☆». Юигахама. Я посмотрел на Комачи. Да, я мог бы ответить и здесь, но в моих ушах ещё звучали её слова «даже не думай о таком, ради Комачи». Хороший предлог, чтобы сбежать. Но нельзя же всё время полагаться на Комачи. Кроме того, меня так и тянет спросить у неё только потому, что она рядом. Нет, с этим надо справиться самому.

Я вышел из тёплой гостиной в холодный коридор. Убрал с холодного пола одну ногу, встав в позу цапли, и прислонился к стене. Телефон продолжал дрожать. Я слегка вздохнул, словно успокаивая его, и нажал кнопку ответа.

— Слушаю…

Кстати, я даже не попробовал прикинуть, о чём она хочет поговорить. А теперь уже поздно. Хотя продумывать всё заранее всё равно бессмысленно. Если заранее придумать ответ и подобрать нужные слова, это будет ложь и ничего больше. Подготовленные ответы – это не то, что ты чувствуешь, это просто враньё.

— Привет, Хикки! Можешь поговорить?

Послышался знакомый голос. В голове мелькнуло, что не стоит отвечать подготовленными репликами. Чтобы не врать.