Глава 20. И тогда Юи Юигахама кое-что получает

Марафон потихоньку продолжался, а я по-прежнему в прострации лежал на земле.

Тоцука пытался помочь мне, но мне не хотелось его обременять, он и так много для меня сделал. И я велел ему бежать дальше. Потом кое-как поднялся и потрусил к финишу.

Совсем последним я в итоге не оказался. Отчаянным усилием сумел зацепиться за последнюю на трассе группу, хотя и начал уже сомневаться, надо ли бежать до конца. Отговорил меня, кстати, Заимокуза, с которым вместе мы и добежали.

После финиша у меня жутко дрожали колени.

Я проверил, в каком состоянии нахожусь после падения. Оно меня не порадовало.

Колено ободрано, штаны в грязи, задница болит, бок ноет. Попытки найти хоть одну не страдающую часть тела успехом не увенчались. Я всегда был чувствителен к боли, так что, пожалуй, можно считать случившееся отменной тренировкой на случай, если будет ещё хуже.

Не подстёгивай я себя всю вторую половину дистанции, быть может, там и остался бы.

На финише меня, конечно же, никто не ждал.

Точнее, там торчал один учитель физкультуры. Все остальные собрались уже в парке на площади.

Я похромал посмотреть, что же там происходит – там вовсю шла церемония награждения.

Обычно школьный марафон обходится без таких формальностей. Но на сей раз за дело взялась Ишшики и по-быстрому организовала её с помощью школьного совета. Она оказалась на удивление талантливым человеком. Пожалуй, её стоит опасаться.

— А теперь, когда результаты объявлены, хотелось бы услышать комментарии наших победителей! — Радостно заявила Ишшики, держа в руках микрофон, который, надо полагать, позаимствовала в комнате школьного совета. Зрелище вице-президента, поправляющего колонки, казалось немного сюрреалистичным.

Я окинул взглядом площадь. Тут смешались и десятые, и одиннадцатые классы. Из нашего класса я заметил Юигахаму, Миуру, Эбину, Тобе и Тоцуку.

— Победитель, Хаято Хаяма, пройдите на сцену! — Вызвала Ишшики.

Хаяма, увенчанный лавровым венком, поднялся на импровизированную сцену. Зрители взорвались овациями. Поверить не могу, он и в самом деле выиграл…

— Хаяма, поздравляем! Я знала, что ты выиграешь! — Восторженно поздравила его Ишшики.

— Спасибо, — ответил обаятельной улыбкой Хаяма.

— А теперь несколько слов для зрителей.

Ишшики протянула Хаяме микрофон. Снова раздались аплодисменты, свист и скандирование «Ха-я-то! Ха-я-то!». Тобе во весь голос орал «Ура!», «Йес!» и «Да-да-да!», доставая всех вокруг.

Хаяма помахал в ответ рукой, смущённо улыбнулся и заговорил.

— На середине дистанции было тяжеловато, но, благодаря хорошим соперникам и вашей поддержке, я всё-таки сумел прийти первым. Спасибо вам большое. — Он сделал паузу, отыскал взглядом в толпе Миуру и помахал ей рукой. — Особенно Юмико и Ирохе… Спасибо вам.

Овации стали ещё громче. Оука свистел в четыре пальца, Ямато аплодировал как сумасшедший. Миура и Ишшики сначала застыли, услышав свои имена, но потом смущённо поёжились, потупились и покраснели. Эбина слегка похлопала Миуру по плечу, широко ухмыляясь.

Тёплый взгляд Хаямы и смущение девушек сделали своё дело – по толпе пошли шепотки. Ясно, вот, значит, что он имел в виду под «я пойду своим путём»…

Победитель продолжил свою речь.

— Теперь мы сфокусируемся на нашем клубе и постараемся как следует подготовиться к следующему турниру. Кстати, братцы-футболисты, кажется, вы сегодня паршивые результаты показали. Ничего, я вас в форму приведу.

Хаяма многообещающе улыбнулся Тобе с компанией. Тобе охнул и отшатнулся.

— Хаято, ты чо, нельзя ж так! Предупреждать надо!

Он без всякого микрофона орал так, что его было слышно не хуже Хаямы. Все вокруг расхохотались. Боже, с кем приходится дело иметь…

— Хорошо-о-о, большое спасибо. Это был наш победитель, Хаято Хаяма. Поаплодируем ему… Занявших места ниже беспокоить не будем, верно?

Риторический вопрос Ишшики утонул в аплодисментах. Вице-президент взял у неё микрофон и начал сворачивать аппаратуру. Что она творит, а?..

Спустившийся со сцены Хаяма весело заговорил с Миурой и остальными.

Былой дистанции между ними больше не чувствовалось. Миура смутилась под взглядами окружающих и спряталась за Юигахаму с Эбиной.

Я двинулся прочь.

На выходе с площади обнаружились бойко треплющиеся группки парней и девушек.

— Да, слух оказался всего лишь слухом!

— Хаяма и Миура отлично ладят!

Я искоса глянул на них и поволок свои подкашивающиеся ноги дальше.

— Ох…

Найдя подходящее место, я уселся на землю и начал изучать свои раны. От одного взгляда на эти кровавые ссадины даже глазам больно стало. А в ванне, наверно, ещё больнее будет.

Постенав, я осторожно прикоснулся к ссадине и застонал снова. И услышал топот бегущих ног, сразу поняв, кто это.

— Хикки!

— Не ори.

Судя по её тяжёлому дыханию, Юигахама бежала всю дорогу. Она вздохнула и протянула мне аптечку.

— Хаято сказал, что Хикки, должно быть, поранился…

— Чего? А он-то откуда знает?

— Э-э… А разве вы не вместе бежали? Хаято именно так и сказал.

Ну да, какое-то время мы бежали вместе, но это была первая половина дистанции. А упал я потом, когда мы уже разделились. Откуда он узнал?.. Ой! Неужели он телепат?! Хм-м…

Юигахама тем временем присела рядом и начала потрошить аптечку.

— Так, Хикки, давай ногу, — хлопнула она по земле.

— Да ну, царапина же просто…

Она надулась, обняла колени и молча уставилась на меня исподлобья. Хм, когда на меня так смотрят, остаётся лишь подчиниться… Да и болит всё-таки, пусть уж посмотрит.

— Извини за беспокойство…

— Да всё путём!

Юигахама почему-то радостно закивала. И полезла в аптечку, что-то мурлыча под нос. Дезинфицирующее средство, пластырь, какая-то мазь, компресс… Зачем ей всё это?

Я нервно посмотрел на неё. Юигахама же первым делом схватила антисептик, почему-то воспылав энтузиазмом.

— А?

Но ничего больше я сказать не успел. Антисептик плеснул прямо на ссадину, словно жгучий перец.

— Ай! Ай-ай-ай! Жжёт же, жжёт! Слушай, это уж слишком!

Услышав мой мученический вопль, Юигахама озадаченно качнула головой. Что это за качания? И что за взгляд типа «так и должно быть в полевых условиях»? Ты что, медсестра на фронте? Или доктор Как-его-там-Джек?

— Упс! Больно?

— У-угу. Ещё как…

Она с виноватым видом принялась теребить свой пучок волос. А я начал дуть на ссадину. Смысла особого нет, но так кажется, что меньше жжёт. Хотя всё равно больно… На глаза у меня навернулись слёзы, и Юигахама понуро опустила голову.

— И-извини. Теперь буду осторожнее.

— Н-ничего… Спасибо за помощь…

Она покосилась на меня и хихикнула. Затем взяла пинцетом ватку и начала осторожно обрабатывать ссадину. Каждый раз, как её неловкие руки прикасались к ноге, я чувствовал лёгкий укол боли. И одновременно какое-то сладкое онемение.

Сам того не замечая, я отвёл глаза от пострадавшего места.

И увидел прямо перед собой голову Юигахамы. И сосредоточенность на её лице. А когда она с серьёзным видом принялась обматывать мою ногу бинтом, губы её вытянулись в прямую линию.

Должно быть, нечасто ей доводится кого-то врачевать. Бинт обернул мою ногу раз, другой. Пучок полос Юигахамы покачивался в такт её движениям, и я ощутил аромат шампуня и духов, словно лёгкое дуновение ветра.

Мы молчали. Я просто смотрел на неё, подмечая каждое движение. Как шевелятся её розовые губы, когда она что-то напевает себе под нос. Как беспокойно движутся брови, временами становясь похожи на иероглиф «八». Как тонкие пальцы заправляют выбившуюся прядку каштановых волос за ухо, стирая проступивший пот.

Мы молчали, но мне совсем не надоедало смотреть на постоянную смену выражений её лица.

Юигахама украдкой робко глянула на меня, вдруг став похожей на щенка, которого только что за что-то отругали. Что ты там натворила? Я глянул на повязку и увидел, что бинт затянут уродливым узлом. Понятно, узлы вязать она тоже не умеет. Повязка смахивала на кривую и перекошенную ленту Мёбиуса.

— Хе-хе… Извини, я не очень-то спец в таких делах…

Да вижу я. Значит, она не только готовить не умеет? Как бы сказать… Юигахама всегда готова проявить заботу и беспокойство за окружающий, но порой ужасно неуклюжа.

— И-извини, ладно? Будь тут Юкинон, у неё бы лучше получилось… Хаяма сейчас её ищет. Она сошла с дистанции на середине, и её отправили в медпункт.

Юигахама озабоченно посмотрела в направлении школу. Ну да, чему ж тут удивляться. Юкиносита есть Юкиносита, выносливости у неё как не было, так и нет.

— Ясно. Ну и ладно… Спасибо.

Я провёл рукой по повязке. Перекрученной, уродливой, неопрятной повязке. Вот награда, которая идеально мне подходит.

Но Юигахама, явно решившая, что сделала ещё не всё, протянула мне руку.

— Ну… Давай, вставай.

Она осторожно прикоснулась к моему плечу, потом схватила за руку и потянула вверх. От неожиданности я буквально вспрыгнул на ноги.

— Да не надо… Я и сам идти могу…

— Но ты же ранен…

Юигахама вцепилась в мою футболку.

— Не надо, она же вся потная, испачкаешься.

Собственно говоря, с меня и сейчас пот градом. Предупреждать надо, когда близко подойти собираешься… Я бы хоть убежать попробовал.

Но Юигахама, видя мои попытки ускользнуть, придвинулась ещё ближе.

— Такие пустяки меня не волнуют.

— Зато меня волнуют… Обычная же ссадина, так что я и сам ходить могу.

Я осторожно высвободил футболку из её пальцев. Юигахама нахмурилась и надулась. А затем начала помахивать аптечкой, которую держала в другой руке.

— Слушай.

И заехала этой самой аптечкой мне прямо по ссадине.

— Уй…

Я невольно взвыл от боли. Юигахама улыбнулась, схватила мою руку и обвила её вокруг себя.

— Больно же, правда?

— Чего? Ты зачем меня бьёшь?

Не обращая внимания на мой вопрос, она потащила меня к школе. Пожалуй, учитывая столь насильственные методы, выбора у меня нет, придётся подчиниться… Ладно, будь по-твоему.

Я послушно последовал за ней.

Навстречу нам попался Хаяма с компанией. Заметив меня, он слегка кивнул и улыбнулся, словно спрашивая, понял ли я наконец.

А, ну да, теперь понял. Вот что ты имел в виду, говоря, что пойдёшь своим путём… Но прежде, чем я успел кивнуть в ответ, Миура с Ишшики зажали его между собой и поволокли дальше.

Все вокруг смотрели на Хаяму, звезду сегодняшнего марафона. Но были и несколько любопытствующих взглядов в мою сторону.

И потому я никак не мог успокоиться. Моё сердце колотилось. Колотилось даже сильнее, чем во время марафона. Мне казалось, что я почти что слышу его стук.

— Слушай Хикки.

Сердце забилось ещё быстрее.

Я молча посмотрел на Юигахаму. Она негромко заговорила.

— Насчёт слухов… Я думала, может, и я могу что-нибудь сделать… Может, тогда остальные не будут так переживать из-за этих слухов насчёт Хаято.

— Может и так… Но не пойдёт ли из-за этого новый слух?

Я попытался понизить голос и в результате сорвался на фальцет. Юигахама покачала головой.

— Ничего страшного.

— Я бы не сказал… Доброта к страдающим – это хорошо, но и про всё остальное забывать не следует.

— Нет, доброта тут не при чём. Совсем не при чём.

Она сказала это так, словно имела в виду что-то ещё. И слегка повернула голову ко мне. Мы оказались настолько рядом друг к другу, что наши щёки едва не соприкасались, дыхание смешивалось. Влажные глаза Юигахамы смотрели под ноги, щёки пылали багрянцем.

У меня всё всегда кончалось такими ожиданиями. И таким недопониманием. Я перестал надеяться, сам того не заметив. Вот почему я всегда буду ненавидеть добрых девушек.

Но недобрых девушек я больше не ненавижу.