Солнце спешило скользнуть за зубцы городских стен, возможно, потому что лето уступало своё место осени. Звёзды появились в темнеющем синем ночном небе.

Улицы Орарио кипели жизнью, как и всегда: ремесленники предметов из магических камней заканчивали работу, торговцы закрывали доступ к ценным товарам, а божества могущественных Паств наслаждались пирами и вечеринками, организованными богатыми торговцами. Кузнецы, травники, барды и проститутки продолжали трудиться. Смесь людей и профессий, связанных вместе Подземельем, окутывала энергия гедонизма. Такую атмосферу невозможно было найти нигде, кроме Города Лабиринта, называемого центром мира.

Авантюристы, вернувшись из Подземелья, отправлялись прямиком в бары и таверны.

Все восемь главных улиц города были забиты людьми.

Были и те, кто не спешил идти развлекаться в город из-за строгости и бережливости. Или почётной бедности. Или крайней нищеты.

Причин было немало, но находились и Паствы, представители которых просто не любили шума и предпочитали проводить время дома.

— Ого, вы столкнулись с Виеной?

— Да! Несмотря на время и место, я была очень рада с ней встретиться!

Одетая в униформу горничной Харухиме разговаривала с Гестией в просторной гостиной Поместья Домашнего Очага.

Ужин закончился, члены Паствы расслаблялись. Гестия сидела на диванчике гостиной и разговаривала с Харухиме, закончившей домашние дела.

— Наверное странно будет такого говорить о дорогой Виене-сан, но… она стала очень сильной. Правда, очень.

— Она стала сильной? Хах, выходит она больше не маленькая плакса… Повезло вам. Хотела бы я тоже с ней встретиться. Но богам не позволено спускаться в Подземелье.

— Н-наверняка найдётся какая-нибудь другая возможность! М-может вы с Беллом-сама проскользнёте в Подземелье и…

— Хе-хе, вообще-то один раз с Гермесом мы уже прокрадывались в Подземелье, и получили за это серьёзный штраф от Гильдии… если на нас снова наложат какой-нибудь штраф, помощница нам этого никогда не простит, Харухиме.

Разговор в Поместье Домашнего Очага переметнулся от зависти и надежд на воссоединение к счастливым воспоминаниям о времени, проведённом с ещё одним членом семьи в этом самом доме.

Харухиме, приучавшая себя к работе горничной, чаще остальных оставалась в поместье, и это позволило ей много разговаривать с Гестией. Характер юной богини позволил им сильно сблизиться и сдружиться после того, как Харухиме присоединилась к Пастве.

Она была скромной и вежливой девушкой. Хотя поначалу она кроткая, как лисёнок, привыкнув к человеку, она начинает улыбаться нежнее и добрее, чем кто бы то ни было. В этом и заключается очарование Харухиме. А ещё её на удивление сильная воля.

Нет ничего удивительного в том, что Виена привыкла к Харухиме быстрее, чем к Гестии.

— Послушай, Харухиме… ты большая умница, и я всегда готова поддержать тебя в любом начинании, но… я хочу попросить, чтобы ты не делала ничего странного с Беллом, поняла? Я знаю, что твержу это постоянно, но всё равно. Особенно по ночам.

— Ой?!

Если не считать того, что Харухиме пыталась сделать с парнем нечто неприемлемое, из-за оставшихся у неё предрассудков Гестия питала к Харухиме слабость.

Такую же слабость она питала также и к Лили, Вельфу и Микото, разумеется.

Богиня думала, является ли это чувство любовью.

Любовью, скорее, как привязанностью, чувством родителя. Любовью к своим незаменимым детям.

Когда они ушли в экспедицию, Гестия присматривала за поместьем с помощью членов Паствы Такемиказучи и Паствы Миаха, но несмотря на их присутствие, дом казался ей опустевшим. Может из-за этого чувства ей так и казалось.

Отвечая на свой собственный вопрос, Гестия решила, что всё-таки это может быть любовь.

— Простите, кто-нибудь знает, где у нас чайные листья? — голова Вельфа вынырнула из-за шкафа.

— Прошу прощения, Гестия-ками, я на… — начала говорить Харухиме поднимаясь на ноги.

— Хорошо, хорошо, иди.

Проследив за удаляющимися золотыми волосами и лисьим хвостом, Гестия окинула комнату взглядом. В центре Белл, Микото и Лили собрались за круглым столом с резными деревянными ножками. Всё их внимание было приковано к фигуркам настольной игры.

— А, и теперь, из-за того, что пешка Лили вошла на территорию Микото… значит она поднялась в звании?

— Именно так, Белл-сан. И из такого положения она угрожает моему строю!..

— Хе-хеее! Лили начинает понимать, как играть. Сударыня Микото, сегодня победу буду праздновать я!

Трое авантюристов были увлечены настольной игрой с Дальнего Востока, называемой шоги. Когда они ходили на рынок за продуктами для ужина, Лили, да, та самая скупая и бережливая Лили, заинтересовалась новинкой и купила её на деньги из собственного кармана.

Игра была диковинкой отдалённой островной нации и даже Беллу, всё ещё не способному свободно двигаться из-за повязки, стало интересно на неё посмотреть.

— Кто бы мог подумать, что моя Паства может позволить себе предметы роскоши. Славно, славно!

Настольная игра была одним примером, вторым был чёрный чай.

Гестия удовлетворённо откинулась на спинку софы. Они зашли так далеко с момента основания Паствы.

А ведь в самом начале каждый день был вызовом, приходилось дрожать над каждым грошом.

И, разумеется, в те дни о комфорте можно было даже не заикаться.

Новичок Белл старался изо всех сил собрать денег, но на первом месте стояла покупка еды, она же стояла и на втором месте, а ещё на третьем и четвёртом. А когда еды удавалось закупить вдоволь, приходилось задумываться о покупке ламп с магическими камнями.

Но теперь, когда у Паствы появилось имущество, включая это самое поместье, выигранное у Аполлона в «Битве».

— И… как здесь теперь оживлённо.

Харухиме восторгалась техникой Вельфа по завариванию чая, отголоском благородного прошлого семьи Кротцо. По неловкой улыбке парня было очевидно, что ему непросто использовать полученные в детстве навыки, но ему нравится похвала. Лили пылко заявляла, что расквитается с Микото, обыгрывавшей её весь день, а Белл наблюдал за их игрой. Именно такой Гестия представляла себе свою Паству, когда спустилась в мир смертных.

Длинные одинокие ночи, которые она проводила полгода назад, казались давно ушедшим прошлым. Гестия больше не была одна.

— …

Гестия молча поднялась с диванчика и подошла к очагу, горевшему у одной из стен комнаты.

Осень ещё не наступила, и трескучий огонь ещё не требовался для поддержания тепла, но Гестия решила, что он не повредит. Она склонилась и начала складывать сухие дрова в похожую на небольшой домик стопку в камине.

— Боженька, что-то случилось?

Она повернулась и увидела любопытный взгляд Белла.

— А, Белл. Что с вашей игрой в шоги?

— Микото в последний момент победила. Лили захотела реванша.

Гестия заглянула за спину парня и увидела возмущённую Лили, разговаривавшую с подшучивающей над ней Микото.

— Ого, как интересно. Ничего не случилось. Просто захотелось воспользоваться очагом.

— Ты рассказывала, что хотела, чтобы у тебя был дом с камином.

— Я об этом говорила?

— Да! Сказала, что ты покровительница священного огня, оберегающего огня… поэтому тебе хочется, чтобы камин наполнял дом светом.

Это были её слова. Может она их и забыла, но эти слова оставили отпечаток, на парне, который перед ней стоит.

Гестия радостно улыбнулась Беллу:

— Белл… На самом деле, сначала моей целью было собрать Паству, которая будет больше, чем у Локи.

— К-как бы сказать… Не знаю, подойдёт ли тут слово «амбициозная» цель. Но ещё на ум приходят слова «грандиозная» и «безумная» …

— Может тогда так и было. Но не сейчас, правда же? Мы идём путём самой настоящей Паствы. Может когда-нибудь догоним и Локи.

— …Может ты права.

Белл сел на корточки рядом с Гестией, пока богиня готовила кремень и огниво. Белл был впечатлён с какой лёгкостью богиня высекла искру, несмотря на свою обычную неуклюжесть.

Поначалу, из дров показался только дым.

Неспешно, будто намеренно лениво, пламя начало распространяться по сухому дереву.

Глаза Гестии блестели, когда она смотрела в разгорающийся очаг, сидя рядом с Беллом. Наконец парень заговорил снова, улыбаясь:

— Иногда… я думаю о комнатке под церковью, в которой мы раньше жили. Я рад, что Лили и остальные присоединились к нашей Пастве, и наш новый дом мне очень нравится, но… иногда я скучаю по тем дням.

— Ха-ха-ха! Я тоже. После всех наших мечтаний о том, что однажды мы переедем в большой роскошный особняк, в котором мы сейчас и живём, я иногда думаю: «а та маленькая комнатка была очень даже милой», или «Ух, хотелось бы мне, чтобы было как раньше, только Белл и я». Похоже… какая богиня, такое и дитя. Мы с тобой жуткие эгоисты, да?

Первым домом им послужила маленькая алькова, скрытая под старой брошенной церковью. Прежде чем в ней поселился Белл, Гестия была одна в этом тёмном, холодном месте.

— Столько всего случилось с тех дней… — когда эти слова соскользнули с губ Гестии, её переполнили эмоции.

Возможно, Белл ощутил схожие чувства. Он повернулся, посмотрев на Гестию, чьё лицо освещало пламя очага и спросил:

— Боженька, хочешь разомну тебе плечи?

— Бвах? — глаза богини округлились от неожиданного вопроса. — Белл, учитывая какие у нас отношения, это предложение можно принять за домогательство.

— Не совсем понимаю, что это значит, но… п-прости, я просто хотел… — Белл отпрянул и начал извиняться, смущённо почёсывая щёку и неловко улыбаясь. — Ты ради нас много всего делаешь, и я хотел сделать что-нибудь в ответ…

Возможно, он ощутил нечто похожее на долг ребёнка перед родителем, а может теплоту, которую ощущают к любимым людям. А может эти слова принадлежат первому члену её Паствы, который разделял с ней радости и горести с самого начала.

Гестия ощутила пламя, зажегшееся в её груди.

— Раз так, не сделаешь мне одолжение?

— Конечно! Какое?

Гестия ничего не сказала и поднялась. Потом она села спиной к Беллу, отклонившись на его грудь, словно откинувшись на спинку кресла.

— Будь со мной всегда, — она оглянулась через плечо и улыбнулась парню.

Она ожидала, что он отстранится, ощутив неожиданную близость, но он не стал.

Хотя поначалу Белл удивился, через секунду он улыбнулся богине в ответ.

Его улыбка была такой нежной, что Гестия не смогла не прижаться к нему сильнее.

Белл тихонько это принял.

— Белл?

— Мммм?

— Это замечательная Паства, да?

— …Да, я тоже так думаю.

Они сидели на ковре, молча рассматривая горящее в очаге пламя. Этого было больше, чем достаточно, чтобы успокоить тело и душу.

Возможно, так они не были похожи на партнёров, но между ними существовала какая-то связь, как между братом и сестрой. А ещё они могли напоминать старую женатую пару, у которых за спиной долгие годы жизни. «Не важно, как это выглядит», — подумала Гестия.

Стоит Лили, или кому-то ещё это заметить, их тут же разделят.

Но пока этого не случилось, Гестия позволила себе насладиться теплотой Белла.

Огонь в камине трещал и сыпал искрами.

Их лица освещал тёплый свет.

Гестия была уверена, что это и есть счастье. То, что этот парень стал её первым последователем и продолжает быть рядом, по-другому назвать она не могла.

Под тихий треск пламени она, улыбаясь окунулась в воспоминания.