Су Ии со своей бандой понесли должное наказание с необходимостью публичного извинения на церемонии открытия на глазах у всей академии. «Они просто побоялись конфликтовать с Сюй Чэньюэ? Только и могут, что обижать тех, у кого нет поддержки!» — в безмолвном гневе бесилась главная героиня.

Свидетелями инцидента стало много людей, так что в целом их выводы сводились к тому, что Су Ии пыталась кого-то оклеветать. Мало того, что её репутация получила ощутимый удар, теперь ей приходилось терпеть тычки пальцем, бормотания и смешки, а ненависть к Ши Шэн возросла настолько, что чесались зубы. И учитывая её близость с Лин Хао, плюсом ко всему витала доля особой ненависти, исходившей от женской половины студенческой популяции, что делало жизнь девушки ещё труднее. Причём, тот самый кавалер избегал её, а Наньгун Цзин улетел в заграничную командировку, и дни Су Ии превратились в невыносимое испытание.

На этом фоне Сюй Чэньюэ стала протеже какого-то очень влиятельного господина, если верить слухам о её похождениях.

Из-за унизительного наказания Ань’ань и Сяо Нин невзлюбили Ши Шэн ещё сильнее. Однако, всё, на что они осмеливались — лишь вербальные оскорбления, второго раунда рукоприкладства с вытекающими адвокатами и наказаниями никто не хотел.

Ши Шэн же занимали поиски жилья, так что времени на склоки с ними просто не оставалось. Она чувствовала, что может помереть от отвращения, если и дальше будет находиться рядом с Су Ии. И, наконец, удача улыбнулась ей. Так вышло, что один собравшийся за границу студент освободил квартиру в непосредственной близости от университета. Ши Шэн тут же арендовала её без тени сомнения, однако, здесь требовался косметический ремонт, на время которого приходилось проторчать в кампусе ещё какое-то время.

⌛⌛⌛

В день внесения платы за квартиру она спускалась с лестницы и увидела двух людей, которых определённо не желала видеть — Наньгун Цзина и сжимаемую в его объятиях Су Ии. Ши Шэн мысленно начала царапать стену: «По какой смехотворной случайности великая Я встретила их именно здесь? Проклятый сюжет! Вы не успокоитесь, пока всё не закончится смертью антагониста!»

— Сюй Чэньюэ, тебе никто не говорил о сходстве с неупокоенным духом? — холодно уставился на преградившую путь фигуру Наньгун Цзин. Задранный кверху подбородок делал его похожим на обозревающего свои владения гордого монарха.

«Задница твоя неупокоенная! Думаешь, исключительная Я хотела тебя тут встретить?» Ши Шэн перевела взгляд на Су Ии, прильнувшую с торжеством в глазах к своему хранителю, будто маленькая птичка. Заговорила она, однако, с показной мягкостью, как сквозь расстроенные чувства:

— Прошу прощения за тот случай, мисс Сюй. Я сделала это ненамеренно. Моя голова кружилась от удара, не знаю, зачем они наговорили вам столько обидных слов. Я уже извинилась перед лицом всей академии, и надеюсь, вы найдете в себе силы простить меня…

«Гляньте, какая вычурная формулировка, ей практически удалось отвести от себя вину. Прямо как у великолепной Меня!» С прозвучавшим мнением Су Ии об инциденте лицо Наньгун Цзина становилось всё холоднее, а по окончании он вынес в весьма нетерпеливой манере предписание:

— Освободи общежитие, Сюй Чэньюэ.

— Наньгун Цзин, ты насмотрелся глупых мыльных опер? «Что, мамочка, даже если школа принадлежит тебе, я должна съехать по первому требованию?»

— Не испытывай моё терпение! — вздулись вены на лбу Наньгун Цзина.

— Да не собираюсь я трогать твоё терпение, а вот та жен… однокашница Су Ии определённо хочет высосать твою... выносливость, — злобно ухмыльнулась Ши Шэн.

Сначала Су Ии ничего не поняла, но, когда уловила смысл подколки, её лицо побагровело, правда, неизвестно, от стыда или гнева.

— Сюй Чэньюэ, как ты можешь быть такой бесстыдной? Разве такому дядя Сюй учил тебя все эти годы? — разозлился Наньгун Цзин, не предполагавший, что эта девушка, так долго вившаяся вокруг него, способна на такие слова.

— Похоже, я намного лучше тебя! — выглядела самой невинностью Ши Шэн, — вспомни-ка, меня не заставали в постели с другим на глазах у моего жениха, не так ли? «Хм... стоит ли сейчас позвать больше зрителей?»

Наньгун Цзин потерял дар речи.

— Мисс Сюй, вы перегибаете! — подняла голову Су Ии, являя полные слёз глаза, — знаю, то, что мы с Цзином вместе, доставляет вам большое неудобство, но сердцу не прикажешь. Что мне сделать, чтобы вы меня отпустили?

— Перегибаю? Ну конечно, не сделай вы этого, «перегибать» у меня не было бы оснований. «Твою ж маму! Похоже, это вы, ребята, не собираетесь меня отпускать, ага!»

Су Ии проглотила ответ и затуманенным взором с жалостью смотрела на молодого человека, пробуждая его защитные инстинкты.

— Хватит! — с тяжестью в голосе прервал он Ши Шэн. — Сюй Чэньюэ, это моё последнее предупреждение. Я никогда не полюблю тебя, просто сдайся и прекрати задевать Су Ии, иначе я заставлю тебя пожалеть.

У Ши Шэн вырвался короткий иронический смешок. «Исключительная Я лучше будет иметь дело с тем извращенцем Чу Таном, чем с тобой. Даже его извращённость лучше твоего нарциссизма!»

— Ты слишком высокого мнения о себе, Наньгун Цзин, — Ши Шэн сделала паузу и перевела презрительный взгляд на Су Ии, — твой кругозор …не так уж широк. Должно быть, я была слепа, любя тебя раньше. Но не беспокойся, я достигла просветления и определённо не хочу смотреть на тебя больше, чем необходимо. Боюсь подхватить порчу.

Су Ии с ненавистью подумала: «Эта женщина косвенно выговаривает меня!» Однако, мысли Наньгун Цзина зациклились на фразе «высокого мнения о себе». Он никогда не думал, что его можно описать этими словами… Особенно из уст той, которая должна была любить его… Ши Шэн же прошла мимо них, взмахнув рукой:

— Будь осторожнее с вьющимися по стене белыми цветочками!*

Зная, что Наньгун Цзин и Су Ии могли иметь место для встреч где-то рядом с той квартирой, она оставила попытки занять её. «Разве Наньгун Цзин не приказывал Мне освободить общежитие? Пф! И почему великолепная Я должна его слушаться?» Следовательно, Ши Шэн вернулась в кампус. Ничто так не поднимало её настроение, как воспоминание о трёх соседках, ненавидящих её от всей души.

⌛⌛⌛

Су Ии не ночевала в общежитии той ночью — вернулась лишь под утро со светящимся лицом. На вопросы Ань’ань и Ся Нин она ответила, что приезжали её родственники и она провела ночь в отеле. Ши Шэн прокомментировала чушь нелюбезным хохотком, после чего Су Ии немедленно замолкла.

Подходила та самая ночь бала, и три соседки по комнате начали наряжаться ещё с обеда. Су Ии не стала одевать платье, присланное Сяо Вэй, а нашла похожее на него, тоже белое, но с более длинным подолом, придававшим ей схожесть с миниатюрной феей.

— Ии сегодня просто обворожительна. Ах, как жаль, что мне нельзя пойти с тобой… — полнилось разочарованием лицо Ань’ань.

— Мне жаль, Ань’ань… — хотя в целом Су Ии выглядела извиняющейся, в её глазах читалась нескрываемая триумфальная гордость.

Ань’ань улыбнулась и тряхнула головой:

— Ничего, это ничего. Развлекитесь там с господином Лин Хао.

Сердцем же она завидовала до смерти. Ведь попади она на бал в Западном зале, наверняка встретила бы там высокого, богатого и красивого мужчину своей мечты.

Ся Нин также сменила своё обмундирование. После того, как обмен пустыми любезностями троицы исчерпал себя, их взгляд остановился на Ши Шэн, не проявляющей никаких признаков суеты.

— А ты разве не собираешься на бал, Сюй Чэньюэ?

— Ты что, до сих пор не поняла? Она не получала никакого приглашения, — просто не нашёлся на свете чудак, с которым она могла бы пойти! — съязвила Ань’ань.

— Ну, она могла бы пойти с нами в Южный зал!

— Не смеши, как она может снизойти до Южного бала с её-то «статусом»? Сюй Чэньюэ, почему бы тебе не пойти и соблазнить кого-нибудь прямо сейчас, может, ещё успеешь попасть в Западный зал!

Ся Нин и Ань’ань судачили в попытке вывести Ши Шэн из себя. Она же захлопнула свой ноутбук и стрельнула в них недоброй улыбкой:

— Ах да, вы правы. Если даже для меня попасть на Западный бал достаточно сложно, вам… боюсь, девочки, не видать его до самого выпуска.

Лица Ань’ань и Ся Нин вытянулись. В конце концов, Ань’ань не удержалась от возражения:

— Ты просто полагаешься на мужчин, чем тут гордиться? Правда думаешь, что такая горячая штучка?

— Не боишься, что потеряешь лицо?

— Не будь у меня лица, как бы я клеила мужиков?

Ань’ань сдалась. Если кто-то решил потерял стыд, можно лишь стать более бесстыдным, или принять это как должное и терпеть молча.

1. ↑小心小白花爬上墙头哟, [Xiǎoxīn xiǎo báihuā pá shàng qiángtóu yō], перен. «кажущаяся невинность любит захаживать в соседний огород».