Получив столь ожидаемый утвердительный ответ, Фэн Цы развеял пламя.

— Это Мерцающие Подсолнухи, их очень трудно найти.

«Мерцающие… Подсолнухи… Никогда о них не слышала. Хотя, если даже он говорит, что их сложно отыскать, они наверняка и вправду очень редкие. Но как же они прекрасны… В чём фишка?»

Этот вид подсолнухов не представлял собой что-то из ряда вон, разве что для Ши Шэн с её уровнем культивации они не несли много пользы. У тех же, кто ещё не достиг завершения стадий «Заложения Основ», скорость культивации возрастала на все 100%! Теперь понятно, почему секта Пика Туншань держала это место в секрете, обозначив его «Запретными землями».

Завершив любование цветочным полем, пара начала сборы в обратный путь. Под серебряным светом показавшейся луны их тени причудливо переплетались, заставляя Ши Шэн чувствовать растерянность и ошеломление. На её памяти ещё никто и никогда не сопровождал её вот так, проявляя участие и заботу.

Выражение девушки за секунду охладело и превратилось в обычную спокойную маску равнодушия, когда взгляд выхватил силуэт возникшего на дороге впереди человека. Дистанция меж ними стремительно сокращалась, тень скрывала эмоции его лица. Перед следующим подъёмом Ши Шэн внезапно потянула Фэн Цы в придорожные кусты, где они успели укрыться в последний момент, как раз перед тем, как чёрная тень бесшумно проскользнула мимо на расстоянии вытянутой руки. Луна сегодня светила особенной ярко, так что определить личность ещё одного ночного гостя запретных земель не составило труда. «Е Цинцю! А она что здесь забыла в такой час? У неё тоже свидание? Э-э? Почему невероятная Я использовала слово «тоже»? А, забудь! Пойдём, посмотрим, что ей нужно! Ага, и добавим ей проблем, если получится!»

Настороженность главной героини скорее всего находилась на пике, так что держаться на близком расстоянии не стоило. Фэн Цы сконфуженно хлопал ресницами, пока наконец не понял, что хотела сделать Ши Шэн. Окутав их тела магией, он отпустил подругу вперёд, а сам последовал на расстоянии, скрыв следы своего присутствия. «Ах, да! Как великолепная Я могла забыть про господина злодея?» Ши Шэн доверяла магии усиления Фэн Цы, так как уже успела опробовать её действие во время стычки за Клинок Потрошителя. Именно благодаря столь полезному баффу ей удалось умыкнуть меч из-под бдительного присмотра многих людей.

Е Цинцю, похоже, и правда двигалась в сторону запретных земель, что они недавно покинули. И судя по её уверенной навигации, она проделывала этот путь не в первый раз. Ши Шэн следовала за ней некоторое время до места назначения, которым оказалась пещера в скале.

— Пожалуйста, дай мне уйти… Я умоляю, пожалуйста, отпусти меня… — послышались изнутри мольбы о пощаде.

Брови хостес приподнялись в удивлении, она подобралась ко входу и заглянула внутрь. В небольшом, как оказалось, гроте витало достаточно света, чтобы разглядеть молодую женщину в путах на каменном полу. В этот момент она выкрутила своё тело в странной, умоляющей позе перед Е Цинцю, холодно взиравшей на неё сверху.

— Пеняй на то, что стала избранной, — слышались нотки отвращения в её голосе. — Поторапливайся!

Последняя фраза адресовалась явно не этой молодой женщине на каменном полу. Кроме исходившей от связанной испуганной мольбы о милосердии, в помещении не звучало никаких прочих голосов, равно как и не было видно кого-то ещё. Однако, пленница, похоже, претерпевала какие-то изменения: её голос становился слабее и слабее. Она начала задыхаться, её лицо покраснело, когда…

…поле зрения Ши Шэн окутала тьма — её глаза внезапно прикрыла пара холодных рук. Насыщенный жаждой убийства голос вынес вердикт:

— Грязно.

«Пятки Мои грязные!» — заявила она, правда, про себя, и, глубоко вдохнув, начала бороться с Фэн Цы в попытке вывернуться из его хватки. Ей удалось скинуть руки со своего лица, но мужчина по-прежнему не хотел демонстрировать отвратительную сцену. Он не осмеливался прикладывать чрезмерную силу, но проявлял стойкость, подобную адаманту, в своём нежелании отпускать Ши Шэн внутрь. Как только ей удалось вырваться, он схватил девушку за плечо и прижал к себе, прижимая её лицо к своей груди. Обычно Фэн Цы не позволял себе подобные фривольности. Это происходило лишь в тех редких случаях, когда он чувствовал опасность, сжимая её руку, или притягивая за талию, как раньше, и лишь в этот раз объятия получились более… близкими. Первой тому причиной стало то, что Ши Шэн не позволяла подобные жесты, второй — боязнь причинить ей случайный вред чрезмерно приложенной силой.

В тот момент его сердце едва не выпрыгнуло из груди. К нему крепко прижималось мягкое тело, позволяя ощущать тепло сквозь тонкие барьеры их одеяний. Пусть это лишь тепло её тела, но оно заставляло его чувства вскипать. «Она моя… Вся моя!»

Ши Шэн почувствовала усиление хватки, дышать становилось всё трудней, разум начал испытывать кислородное голодание. Собрав последние силы, она проговорила сквозь сжатые зубы: «Цы, дорогой…».

Тот слабый голос стал чистым, освежающим ручейком, влившимся в сердце Фэн Цы. Внезапно он вернулся из своего транса, его тёмно-красные глаза на мгновение наполнились смущением, и секунду спустя он отпустил девушку. Смотря на неё, он не знал, что сейчас следовало сказать или сделать.

— Я сделал тебе больно? Где болит? ...Не сердись, я… я не больше не буду, — стало удручённым к концу фразы лицо мужчины.

Ши Шэн восстанавливала здоровье, тяжело и глубоко дыша. Только через некоторое время её лёгкие насытились кислородом, и ей немного полегчало. Она чувствовала слабость в теле, но не осмеливалась приближаться к Фэн Цы. Отступив на шаг, она нашла опору, облокотившись на стену пещеры. «Что за чёрт, он напугал Меня до смерти! Можно хотя бы предупреждать, когда собираешься действовать?»

В глазах мужчины заплясали неистовые эмоции при виде её действий, но он подавил их усилием воли. С умоляющими нотками в голосе, он продолжил:

— Не бойся меня…

Никто не мог устоять перед этим беспомощным взглядом. Но Ши Шэн недавно чуть не заглянула за адские врата, и сейчас чувствовала, что может стать ангелом, просто держа Клинок Потрошителя в ножнах и не направляя его против ухажера. Постепенно её бешено колотившееся сердце успокоилось, а разум прояснился. «Если бы прекрасная Я не сопротивлялась, он, вероятно, не стал бы продолжать… Так это… Моя вина? (╯°□°）╯︵ ┻━┻ С каких пор это Моя вина?! Да эта миссия невыполнима! Великая Я сдаётся!»

— Тебе больше нельзя трогать меня без разрешения, — уже готовились сорваться с языка суровые слова, но при виде восхитительной беспомощности Ши Шэн проглотила их, сумев лишь с горечью сменить тему.

Фэн Цы выглядел олицетворением смущения. Посмотрев на неё со всей серьёзностью, он кивнул:

— Не буду. Не покидай меня.

Ши Шэн промолчала. «Не говори это так, будто у нас двусмысленные отношения! Ставлю, если Я объявлю, что не буду с тобой, ты Меня на месте сожжёшь в пепел! Не моргнув и грёб*** глазом». Похоже, у Фэн Цы отсутствовал какой бы то ни было моральный кодекс, но и на поводу эмоций он не шёл. Она не могла понять причины его поступков. Когда он решал действовать, им не руководили какие-то основания или рифмы.

Ко времени, когда она вновь заглянула внутрь пещеры, тело связанной женщины уже превратилось в иссушенный труп, а рядом с Е Цинцю клубилось облако чёрного тумана. Его часть всё ещё покрывала высушенное тело.

— Это что… за чертовщина?! «В оригинальном сюжете Е Цинцю не владела подобным читом. Эй, не нужно случайным образом закидывать всякие странные вещи в сценарий, чёрт побери!»

— Демон… — низким голосом произнёс Фэн Цы, — это след души демона.

«Демон? Нет, стоять, где она смогла заполучить след души демона?»

Как и ожидалось, в его голосе слышалось то же презрение, что он выражал сегодня во время состязания. Будто Е Цинцю представляла собой настолько мерзкую вещь, что, просто глядя на неё, можно было испачкаться. Хотя Фэн Цы и исполнял роль антагониста, он, по крайней мере, стоял на стороне «справедливости», так что не ощущал ни малейшего товарищества с элитными боссами демонической расы.

---

Послесловие автора:

«暹» произносится как «сянь».* Голосуйте прилежно, милые ангелочки. Ла-ла-ла-ла-ла-ла, смотрите на меня, я такая милашка ~

1. ↑Мерцающие Подсолнухи в оригинале названы 暹莹花, [Xiān yíng huā], причём первый иероглиф является довольно редким, и автор любезно избавляет читателей от обращения к словарю.