Одним ясным днем...

Солнечный свет озарял засохшую грязь дороги – лето было не за горами. Плющ, обвивавший  деревянные дома, и красные герани, свисавшие с окон второго этажа, сияли в лучах солнца.

Стоял спокойный и приятный день.

Дверь маленького почтового отделения на углу деревенской улочки открылась, выпустив наружу стройного азиатского юношу в форме школы Святой Маргариты. Он осторожно поправил шляпу, выпрямился и пошел вперед.

В его руке был маленький квадратный сверток с международным штемпелем.

Через дорогу от почты высокая стройная девушка в форме той же школы выскочила из цветочного магазинчика. У ее были короткие светлые волосы и оживленно блестевшие глаза.

Когда девушка увидела юношу – Кадзуя Кудзе – ее лицо тут же просветлело.

- Кудзе!

Кадзуя услышал, как его окликнули, затем заметил девушку – Аврил Брэдли – и улыбнулся.

- Привет, Аврил.

- Чем занимаешься? О, похоже, на этой неделе тебе еще одна посылка пришла. Она из дома?

- Ага. Брат, наконец, прислал мне книгу, которую я просил – уаа, уаа, Аврил?!

- Это деньги? Это деньги? А, и это все? – Аврил выхватила сверток из рук Кадзуя и распечатала его, но, обнаружив внутри лишь старую книгу на восточном языке, она не попыталась скрыть разочарования.

- ...Как я и сказал, это просто книга. Я как-то писал старшему брату с просьбой прислать ее мне. Она, наконец, дошла. – Он пошел вперед, затем тихо пробормотал: - Хотя и немного с опозданием…

- Хмм? И что это за книга?

- Это, ну… Нет, забудь. Неважно. – Кадзуя неожиданно покраснел и выхватил зеленую книгу из рук Аврил.

Аврил недовольно надулась и забрала книгу назад. Она повертела ее, рассматривая со всех сторон, но дальневосточный текст оставался нечитаемым, и она неохотно вернула книгу Кадзуя.

Они шли по главной дороге сквозь легкую дымку, поднявшуюся из-за порхающих в солнечном свете частиц пыли. Старая лошадь с пучками меха на ногах медленно провезла мимо них телегу. От наваленных в телеге гор сена исходил теплый горько-сладкий запах, запах, который мог означать лишь скорое начало лета.

По мере приближения к школе дорога становилась все более пустынной, домов становилось меньше. Здесь пологие склоны начинали переходить в горы.

- ...Я тут вспомнил, Аврил, – громко произнес Кадзуя, пытаясь отвлечь ее от книги. – Знаешь, за последнюю неделю со мной много чего произошло. Объяснять долго, так что я не стану... Но помнишь ли ты монахиню, которую мы встретили на блошином рынке?

- Да.

- Ну, ее зовут Милдред, мы с ней познакомились. Она сказала, что отдаст мне одну из вещей, которые продавала, так что... это тебе.

Кадзуя открыл свою школьную сумку и начал в ней рыться. Когда произнес «тебе», лицо Аврил расплылось в улыбке, и она радостно заглянула в сумку.

- Мне?

- Да. Я решил подарить его тебе, раз он тебе так сильно понравился.

В сумке зловеще поблескивал золотой предмет.

Улыбка испарилась с лица Аврил как струйка дыма. Кадзуя схватил золотой предмет, поднял взгляд и обнаружил, что девушка поджала губы с выражением, которое можно было назвать крайне разгневанным.

- Та настаивала, что хочешь его, вот я и решил... подарить... Аврил, что-то не так? Что такое? Почему у тебя такое лицо?

Кадзуя встретился взглядом с Аврил, по глупости положив   предмет – золотой череп размером с кулак – себе на голову.

Аврил одарила его долгим резким взглядом. Почему-то в уголках ее ясных голубых глаз начали собираться слезы. Сбитый с толку Кадзуя запнулся. Его голова качнулась, и золотой череп упал, покатившись по наклонной дороге и посылая в воздух облачка пыли там, где он падал.

Кадзуя торопливо побежал за черепом и услышал за спиной голос Аврил.

- Кудзе, ты дурааак! 

- ...Что?

Кадзуя, наконец, подобрал череп, и, подняв взгляд, обнаружил, что Аврил бежит по дороге с грацией газели. Удивленный, он бросился вслед за ней, но Аврил была быстрой, так что Кадзуя едва ли смог сократить дистанцию между ними. Когда они оказались перед школой, он заметил, как подол ее юбки исчезает в некоем тайном проходе – том самом, что она проломала в изгороди.

- Стой, Аврил! Почему ты так злишься? Эй? – Кадзуя ринулся через проход, царапаясь о ветки и путаясь в листьях. А когда он оказался на территории школы...

- Ав... рил... О, мисс Сесиль. Эм, привет...

Аврил нигде не было видно, похоже, ей удалось сбежать. Вместо этого перед Кадзуя оказались большие глаза за стеклами очков, принадлежавшие его учительнице Сесиль, присевшей на лужайке у своих фиалок.

- ...Кудзе?

Он нервно отряхнулся от листьев и сломанных веток. Сесиль удивленно уставилась на него, затем выдохнула, перевела взгляд на изгородь и, наконец, сложила вместе все кусочки мозаики.

Она увидела нечто, чего там быть не должно было – небольшую дыру размера, подходящего, чтобы через нее можно было пролезть.

- Кудзе?!

- ...П-простите!

- Так вот кто потоптал мои фиалки...

- Простите; это был я...

- Так вот как это случилось. Когда мисс Викторика сбежала из школы, она через эту дыру пролезла? Вы оба утверждали, что главные ворота были открыты, так что я поверила... Но, на самом деле, вы здесь прошли? К-кудзе?!

- П-простите... – Кадзуя, склонив голову, извинялся снова и снова. Сесиль явно разозлилась и бесконечно отчитывала его за фиалки, лужайку и Викторику.

Надо было немедленно вызвать садовника для восстановления изгороди. Молча размышляя, расстроится ли Аврил, Кадзуя заметил мелькнувшие за деревом светлые волосы.

Это была Аврил.

Хотя она вернулась в школу раньше него, возможно, она поняла, что его словила Сесиль, и вернулась проверить, как он.

В итоге, Сесиль приговорила Кадзуя к месяцу чистки уборных и запрету вечерних прогулок на неделю, после чего ушла.

Кадзуя двинулся прочь, опустив взгляд, но ощутил, как что-то врезалось в его голову. Потерев затылок, он обернулся как раз вовремя, чтобы заметить стройную фигуру убегавшей Аврил. У него ног лежал скомканный листок бумаги. Это в него и врезалось?..

Он подобрал бумагу, развернул и, конечно, оказался прав. Нежным округлым почерком Аврил там было написано следующее:

«Кудзе: Спасибо, что не рассказал учительнице, что это я сделала секретный проход... Но череп мне не нужен. Ты точно дурааак! – Аврил».

Кадзуя расправил скомканную бумагу, сложил ее аккуратным квадратом и положил в нагрудный карман.

...Он просто не понимал.

- Может, я и есть дурааак, потому что не понимаю, почему меня так называют? – пробурчал он.

Неожиданно на него налетел сильный порыв ветра, взъерошив его черные волосы и всколыхнув полы школьной формы.

Когда ветер утих, его окружил теплый воздух.

Лето быстро приближалось.

*****

- ...Ну, понимание хотя бы лучше полного незнания, да, идиот Кудзе?

Библиотека Святой Маргариты была старым и величественным зданием, пережившим три сотни лет. После опустошающей Великой Войны ее слава росла по всей Европе, благодаря собранию книг.

Тем не менее, из-за политики скрытности, ограничивавшей доступ учениками и лицами, связанными со школой, о ней знало не так много людей. Библиотеке всегда была безлюдной, полной лишь запаха пыли, плесени и знаний.

Деревянный лабиринт из ступеней вел к головокружительным высотам библиотеки. Как и каждый день, Кадзуя потратил несколько минут на то, чтобы в одиночестве подняться по лестнице, направляясь на самый верх к другу.

На последнем этаже библиотеке находилась оранжерея, полная тропических растений и цветов, купавшихся в солнечном свете, падавшем сквозь стеклянный потолок. И там он встречался с прекрасной, но миниатюрной девушкой, вылитой фарфоровой куклой. И в этот день все было так же. Казалось, это никогда не изменится.

Девушка – Викторика де Блуа – сидела в окружении стопок книг, вела она себя так спокойно, как будто злоключений прошлой недели и не было. От ее брата, Гревиля де Блуа, ничего не было слышно. Кадзуя сомневался, что ее настигнет какое-то наказание, но все же... легкая тревога оставалась.

От керамической трубки в ротике Викторики к стеклянному потолку поднималась тонкая струйка белого дыма. Кадзуя проследил взглядом за дымом, пока не обнаружил ее крошечное тело среди гор книг, а потом сел рядом с ней.

- ...Не называй меня идиотом. На меня женщины весь день злятся, и это меня очень расстраивает.

- Деталей я, может, и не знаю, но, в любом случае, уверена, ты сам виноват.

- Тц! – настроение Кадзуя тут же испортилось.

Но Викторика продолжила, равнодушная к его состоянию.

- Поскольку ты ведешь себя так, будто знаешь о других о все, хотя сам их совершенно не понимаешь, злишься и разрываешь дружбу из-за совершенно нелепых вещей. Ради Бога, ты бесчувственный парень.

- П-прошу прощения?!

- Хмпф! Ответ ищи в своем сердце!

- Шшш, чего тебе от меня надо. Ох, ладно. Викторика, тебе это нужно? Я сам не совсем понимаю, зачем эта штука нужна, так что не знаю, что с ней делать.

Викторика увлеченно курила трубку, зарывшись с головой в страницы большой и тяжелой книги. Но, услышав Кадзуя, она раздраженно подняла взгляд и посмотрела на предложенный предмет. Когда она уже собиралась отвернуться назад к книгам...

- ...Что это вообще?!

Кадзуя смущенно одернул руку с золотым черепом.

- Не знаю. Возможно, пресс-папье?

- Кудзе, в общем и целом, ты скучная и посредственная личность.

- Завязывай!

- Но иногда, ты совершаешь поступки, которые я просто не могу понять.

- Это ведь не... комплемент... да?

- Это одна из загадок Востока? Или ты там по себе странный?

Язык Викторики становился слишком уж язвительным, и он не мог ничего возразить.

- Я просто оставлю его здесь, – тихо произнес он, положив золотой череп на пол.

Затем он заметил на полу кое-что еще.

Это была странная индийская шляпа, которую он принес Викторике. Видимо, она ее не интересовала. Она положила ее на пол, перевернув, и сложила туда конфеты с виски и макароны.

Викторика, использовав свой всеобъемлющий источник мудрости, решила подарить шляпе вторую жизнь в качестве конфетницы.

Кадзуя положил череп рядом со шляпой – так они смотрелись очень странно.

- Кстати, о загадках Востока, Викторика.

- Что там с ними, глупый заморский жнец Кудзе?   

- ...Всегда хочешь последнее слово за собой оставлять, да? – поникнув, Кадзуя что-то вытащил из сумки.

Это была книга, полученная в тот день по почте, отправленная его старшим братом.

Викторика подняла голову со скучающим выражением лица. Но увидев, что это книга, она с неожиданной настойчивостью выхватили ее у него из рук и начала листать страницы. Поняв, что язык ей незнаком, она нахмурилась, между бровей залегли крошечные морщинки, пока она внимательно просматривала книгу, ворча себе под нос.

В книге одна за другой следовали иллюстрации борющихся друг с другом мужчин.

- ...Что это за книга?

- Она о восточных боевых искусствах. Мои отец и братья много о них знают, но я в этом не разбираюсь. Так что я попросил старшего брата прислать мне эту книгу.

- Книга о боевых искусствах?.. – задумчиво пробормотала Викторика, поднимая лицо.

Кадзуя избегал ее взгляда. Он слегка покраснел.

Во время их первого совместного путешествия на борту жуткого корабля они едва спаслись, и потом Кадзуя не мог избавиться от некоторого сожаления. Он никогда не интересовался боевыми приемами, которым его обучали отец и братья, и не думал, что их знание имеет какое-либо значение. Но на том корабле с миниатюрной Викторикой и без надежды на спасение Кадзуя искренне пожалел, что так плохо подготовлен.

С такими мыслями, Кадзуя написал письмо своему старшему брату. Между рассказами о своих школьных делах и заметках о стране, он так же попросил прислать ему книгу о технике рукопашного боя.

Но не только его брат слегка опоздал; книга прибыла после того, как Кадзуя пережил свое второе приключение и уже вернулся в школу.

Если подумать, он всегда таким был... Он не давал мне перекусить до еды и не помогал с учебой до экзаменов. Он хороший человек, но всегда так себя ведет...

Поэтому, несмотря на ум и приятную внешность, его брату раз за разом разбивали сердце. Однажды он всю ночь потратил на написание любовного письма, но, когда он отнес его в дом объекта своего обожания, она уже во всю праздновала свадьбу с другим мужчиной. Видимо, печаль его брата нашла выход в яростном обтирании полотенцем...

- ...Похоже, здесь и письмо имеется.

- О, правда?

Викторика протянула письмо Кадзуя. Почерк был крупным и корявым – так писал его старший брат. Кадзуя развернул письмо и начал читать.

Что привело к неожиданной перемене склонностей? Кадзуя, раньше ты никогда не хотел такие книги читать. Твой брат и я озадачены. Но это добрый знак. В последнее время мы серьезно обсуждаем с отцом то, что ты становишься мужественнее и растешь...

Когда Кадзуя дочитал до этого места, его сердце упало.

...Кстати, отец очень доволен твоими отличными оценками. Твой брат и я тоже гордимся тобой. Похоже, решение отправить тебя учиться в другую страну было правильным. Но мама и сестра ужасно скучают, хотя мыс братом здесь. Похоже, им без тебя очень грустно. Я это считаю пристрастием.    

На лице Кадзуя появилась призрачная улыбка.

Но ведь есть то, что мужчина обязан сделать. Я очень ясно объяснил матерее и сестре, что ты на великом пути превращения в мужчину, и женщины и дети не должны мешать. Кадзуя, ты должен повзрослеть и как можно скорее вернуться. Стань успешным, чтобы ты мог служить своей стране. Я искренне надеюсь, что ты не превратишься в того, что проживает бесполезную жизнь, вместо того, чтобы стараться на благо нации. Стань кем-то великим. Ожидая тебя, мы тоже продолжим всецело посвящать себя своей стране.

- Твой брат.

Кадзуя сложил письмо и вздохнул.

Его взгляд стал отсутствующим.

Когда он неожиданно притих, Викторика подняла на него взгляд. На ее лице появился легкий намек на тревогу. Но необычная книга с Дальнего Востока снова овладела ее вниманием, и она зарылась в нее с головой.

Но через пару минут...

Она тихо подняла взгляд от книги и посмотрела на Кадзуя.

Он все еще вздыхал.

Викторика с любопытством глянула на него, затем как будто потеряла интерес и отвернулась.

Нии-сан... Погрузившись в уныние, Кадзуя сидел между лестницей и оранжереей, низко склонив голову. Я никогда не стану настолько великим мужчиной... Я не стану тем, кем он хочет, чтобы я был. И разве человек считается стоящим, только если ради своей страны живет? Сомневаюсь... О, я совсем не понимаю та...

Пум!

Неожиданно он почувствовал тупую боль в затылке. Он начал оборачиваться, но потерял равновесие. С воплем он прокатился по нескольким ступеням запутанной лестницы.

Кадзуя откатился в сторону, всего в нескольких сантиметрах от падения в глубокую пропасть. Цепляясь за ступени, он смог подняться назад. Затем он увидел Викторику, удивленно смотревшую на него с выброшенным в его сторону кулаком.

- О, ты еще здесь?

- Это сейчас... ты была?..

Викторика открыла рот в широком зевке и опустила книгу.

Кадзуя торопливо пополз по лестнице.

- Викто-орика?!

- О, я просто решила выбросить руку вперед, как изображено на иллюстрациях в этой книге. А ты случайно впереди оказался.

- Врешь! Ты это специально сделала. Чтобы развлечься... верно?

- Хмпф. Что, если и так?

- Если, Боже упаси, я умру, что ты будешь делать?!

- ...Ничего не буду.

Кадзуя снова сел рядом с Викторикой и отвернулся от нее, сжимая колени. Он взял макарон из конфетницы, развернул его и отправил в рот. Викторика наблюдала за ним недовольно, но не жаловалась.

Наконец, Кадзуя прошептал:

- Неправда.

- Неправда? Что именно?

- Что ты бы ничего не сделала. Викторика, если бы я исчез, ты бы расстроилась, верно?

Она не ответила.

Кадзуя мысленно прошептал: Услышав тогда предсказание своей судьбы, ты плакала.

Сама по себе эта мысль его тревожила, и он добавил: и ты спасла меня. Ты изо всех сил постаралась меня спасти. Разве не так, Викторика?

Но вслух он ничего не сказал.                 

*****

Внутри библиотеки медленно темнело под заходившим солнцем. Даже падавший сквозь стеклянный потолок солнечный свет казался более одиноким и спокойным, чем обычно.

Викторика расположилась на своем привычном месте, погрузившись в чтение.

Кадзуя рядом с ней сидел очень спокойно, прислонившись к стопке с книгами. Не отрывая лица от книги, Викторика внезапно навострила уши.

Она услышала, как он тихо дышит – он уснул. Раздраженно скривившись, она вернулась к чтению, игнорируя его.

Прошло несколько минут...

Викторика подняла голову от книги.

- Кудзе, ты спишь?

Вместо ответа она услышала лишь тихое дыхание.

- Ты спишь?

Еще один тихий вдох.

- Ты и правда спишь, ха, – повторила она.

Через окно залетел мягкий порыв ветра, сопровождаемый теплым солнечным светом. Яркие цветы и ветви высоких пальм слегка покачнулись.

- Друзья для меня важнее книг, – неожиданно произнесла Викторика.

*****

Кадзуя подскочил ото сна. Плечи Викторики дернулись.

Снова подул ветер, взъерошив их волосы, как золотые, так черные.

Кадзуя счастливо усмехнулся.

На короткий миг румяные щеки Викторики покраснели чуть сильнее.