ГЛАВА 1. Прозорливость в Чёрном лесу

I.

Менее чем через пять минут после того, как на западной части неба разыгралась гроза, на землю начали падать белые струи, с шумом колотя по листве вокруг путешественника. Предполагая, что такое может произойти, взглянув на закатное небо, Рай не сильно обеспокоился, а просто прищёлкнул языком, сетуя на судьбу. Хотя это не более чем вечерний душ, ему ещё нужно было кое-что сделать. На его счастье лес, словно чёрный туман, шёл по обе стороны от дороги. Перед тем, как вступить в него, он внимательно прислушался, и гром затих — по крайне мере, ему не придётся беспокоиться о том, что в него может ударить молния.

Как только он оказался в туннеле, образованном переплетёнными ветвями, удары капель прекратились, будто их и не было. Лес был известен как один из самых крупных и наиболее густо разросшимся в этой области — прошло менее пяти минут, прежде чем голубое небо сменилось чернильно-чёрным. Чтобы пройти через этот лес, потребуется час, и ещё один час как минимум, чтобы добраться до деревни Аниса.

— Похоже, придётся разбить лагерь, — смирившись, сказал Рай.

Лес не был безопасным местом. Лесные духи могли выдыхать зеленоватый туман, усыпающий путешественников, чтобы чудовища могли украсть их ещё бьющиеся сердца, и оборотни, желтоглазые, и лесные обитатели, несомненно, откуда-нибудь наблюдали за Райем. Достаточно было беглого взгляда на окружающие его стволы деревьев, чтобы выявить следы, оставленные их клыками и «когтями».

Тем не менее, приняв такое решение, Рай быстро принялся за работу. Достав спальный мешок и пневматический пистолет из вещмешка на спине, он надел «совиные глаза". Пара тонких мембран, которые почти полностью покрывали его глазные яблоки, служили в качестве инфракрасных фильтров, позволяющие различать окружение даже в кромешной тьме. В ситуациях, когда разведение походного костра могло оказаться смертельным, путешественники находили такие линзы незаменимыми.

Хотя юноша намеревался поесть немного вяленого мяса, прежде чем забраться в спальный мешок, его веки начали слипаться. После скудных трёх часов сна в сутки в течение последних четырёх или пяти дней, он, казалось, наконец, начал за это расплачиваться. Проверив заряд своего пистолета и давление в нём, он скользнул в спальный мешок, пока дрёма окончательно его не сморила. Тем не менее, он не забыл включить систему безопасности, подключённую к его спальному мешку.

Не успел он сомкнуть глаз, как прозвучал гудок. Рай быстро схватился за часы, которые он носил на шее и поднял их выше, чтобы узнать время. Прошло более шести часов после того, как он заснул.

Трава шелестела. И звук сопровождался движением — движением вокруг Рая и где-то в глубине леса. Холодок пробежал по его спине, когда он увидел это. В траве что-то двигалось. В листве двигалось множество длинных существ. Затем его страх исчез, и даже его удивление тихо растаяло.

В воздухе витала слабая песнь. Голос был мягким и сладким. Тем не менее, она звучала из уст человека.

Та песня?! — подумал Рай, выбираясь из спального мешка. Когда он шёл с пневматическим пистолетом в руках, в его шагах не было и следа неуверенности. — Та песня, — думал он. Те слова. Та мелодия — только эти мысли вертелись к его голове, и красный паук опустился на его плечо. Что-то скользкое обвилось вокруг его лодыжки.

Он даже не заметил.

Он увидел лицо своего отца. Он выглядел слабым в своих страданиях, и он тянулся к нему со своей кровати рукой. Рай подумал, что он хочет сказать ему что-то. Хотя его отец всегда был человеком слова, он никогда не поучал особо сына, и любой мог подумать, что он хотел оставить мальчика. Но Рай скоро понял, что ошибся. Он увидел себя, отражённым в глазах отца — однако, отец видел вовсе не его. Его сухие губы дрожали, рот раскрылся, как пещера, и то, что он услышал, заставило Рая забыть о скоропостижной кончине отца.

Он немного мог вспомнить об одиноких похоронах или прощальной речи, которую произносил при покойном мэр деревни, прославляя его старика как прекрасного сапожника. В его ушах всё ещё звенела эта песня и та вещь, что он сказал: деревня Анис.

Затем отец закрыл глаза и рот. Всё было кончено.

На следующий день после похорон Рай отправился в путешествие. В Анис. Семнадцатилетний юноша никогда не подвергал сомнению мысль о том, что песня и последние слова старика, покинувшего этот мир, неразрывно связаны между собой.

Идя вперёд, он слышал над собой шум дождя. Как ни странно, осталось только чувство времени. Прошло чуть более пяти минут с того момента, как он пошёл, и пение давно утихло. И всё же его тело продолжало двигаться — и с явным направлением.

Далеко справа от себя он услышал ржание лошади. Не останавливаясь, Рай повернул лицо. Он мог видеть сквозь тьму ночи. Лошадь и всадник, казалось, были облачены в боле чёрный цвет, чем сама тьма. Он не мог разглядеть лицо всадника, но он носил длинный плащ или что-то вроде того. В обычной ситуации, он бы сразу окликнул незнакомца, чтобы только оказаться в человеческой компании. Но сейчас такая мысль даже не пришла ему в голову.

Посмотрел вперёд снова, Рай продолжил идти. Всадник позади него всё так же молчал. Пройдя ещё пять или шесть шагов, молодой человек почувствовал себя странно и обернулся. Он не знал точно, почему сделал это.

Фигура была укрыта тьмой. У Рая появилось ощущение, что если он окликнет всадника, то не получит никакого ответа, а просто будет убит.

— Мне померещилось, — подумал он сразу же.

Только после того, как он сделал ещё десять шагов вперёд, он, наконец, увидел пламя. В колеблющихся оранжевых бликах в тридцати футах впереди него передвигалось несколько фигур. Трое. Инстинктивно Рай спрятался за громадным стволом дерева. На него словно надвигалось нечто жутко зловещее.

Одна из фигур сидела перед огнём, а две других стояли рядом, оглядывая окрестности. Их лица были слегка обращены вниз — они, казалось, оглядывали землю. Хотя Рай не мог разглядеть лица сидящего человека, другие два носили бороды. Один из них был одет в куртку и штаны цвета военной расцветки типа хаки, а его спутник был покрыт с ног до головы каким-то металлическим доспехом. Каждый носил меч на бедре.

Склонившись вниз, закованный в доспехи выхватил что-то из травы в движении, которое было стремительнее, чем мог уследить глаз.

Увидев очертания чего-то длинного, чёрного и извивающегося, что схватил своей рукой мужчина, Рай испугался.

— У меня ещё одна! — произнёс закованный в броню мужчина.

— Проклятье, у меня уже три, — сказал одетый в хаки, вытянув левую руку.

В его руке извивались три твари. Несомненно, это они шелестели в траве. Судя по цвету и размеру, это были древесные змеи.

— Неплохо поедим сегодня, — произнёс закованный в броню, сначала вытянув вперёд руку со змеёй, а затем вдруг подбросив её в воздух. Его правая рука расплылась. Взлетев в воздух единым целым, змея разлетелась на три части, едва коснувшись пламени, и затем растворилась в нём.

— Не забывай про этих, — сказал одетый в униформу, без особых усилий сделавший то же самое с ещё несколькими змеями, обратившись к сидящему.

Пламя источало синеватый дым.

— Уверен, что я дам вам это, — заметил тот, что был в униформе. — Когда они слышат твою песню, все от маленьких пожирателей скал до горных змей придут к нам. С таким обслуживанием, мы никогда не останемся голодными.

— Точно, как забавляет смешная песня, — сказал другой. Сунув правую руку в огонь, он продолжил: — Ох, они неплохо прожарились. Горячо, однако! Ты знаешь, как бы мы ни старались подражать тебе, мы никогда не сможем петь в баре. Странно, не так ли? Хотел бы я услышать о настоящем деле.

Рай подумал, что его сердце готово остановиться. Не могли же они иметь в виду под «настоящим делом» песню, что слышал его отец? Кто спел её и где? Слышал ли её на самом деле один из этих мужчин, как слышал её отец? Направлялись ли они в особенное место? Рай перевёл взгляд на последнего из троицы. Его сердце начало биться так громко, что эхо отдавалось в его черепе.

Пламя казалось дополнением к его красоте. Его возраст не сильно отличался от возраста Рая. Пламя костра делало невозможным определение цвета его лица, но у него были золотые волосы. Его закрытые глаза, его губы, линия носа — он был так красив, что сердце любого, кто мог бы заявить о собственной красоте, остановилось бы от холодной зависти. Другие два выглядели так, будто вовсе с ним не связаны.

Начиная немного злиться, Рай подумал, что это, должно быть, какая-то ошибка.

Затем, великолепный юноша повернулся к нему и сказал:

— Эй, ты, иди сюда!

Рай застыл в оцепенении.

Судя по всему, даже грубее выглядящая парочка заметила его, и, усмехнувшись, они окликнули его:

— Да, выходи!

— Перекуси с нами!

II.

Неудивительно, что Рай колебался. В этой троице было что-то опасное.

— Знаешь, ты не первый, кого приманила песнь, — сказал тот, что в униформе. — Каждый, от стариков и старух до детей просто идёт на её звуки. Это странная песня, правда. Иди сюда и выпей с нами. У нас есть крепкий хороший самогон.

Рай решился. Он больше не мог оставаться в укрытии. Когда он вышел с пневматическим пистолетом, опущенным к земле, усмешка бородатого крепыша стала ещё сильнее.

— Ну, разве не красавчик?! Сама дьяволица должна мечтать приударить за тобой.

— Да, сэр, настоящие мужчины были созданы для путешествий. Ну, давай же. Мы вовсе не собираемся есть тебя.

— Перед этим — могу я спросить кое-что? — сказал Рай. Голос его звучал немного твёрже, чем он мог подумать.

— Что же? — спросил прекрасный юноша, его глаза по-прежнему были закрыты.

— Куда вы, парни, направляетесь?

— Чёрт возьми, у нас нет конкретной цели, — пожав плечами и согнувшись, сказал мужчина в униформе.

Быстро сунув руку в огонь, он вытащил кусок древесной змеи. Поднеся дымящееся мясо ко рту, он остановился, держа его у самых губ.

Рай почувствовал, что во взглядах двух мужчин появилось странное изменение, когда они посмотрели на него.

— Выглядит вкусным! — сказал мужчина в униформе, бросив кусок плоти, который он держал, к ногам. Его рука медленно поднялась, и он поманил ею, произнеся: — Иди к папочке!

Рай увидел, что его глаза источали жуткий красный свет.

Я должен выбираться отсюда! — кричал голос у него в голове. — Это слишком опасно. Мне нужно уходить, и быстро!

Тем не менее, его ноги приросли к земле. Его руки не двигались. Словно его вены налились свинцом.

— Давай же, — сказал мужчина в униформе, поманив ещё раз.

За парнем что-то шевельнулось. Пройдя над его головой, оно скользнуло вниз прямо перед его лицом. Рай увидел, что ствол был такой толщины, что взрослый мужчина мог бы его обхватить, и в блеске пламени он казался голубовато-зелёным.

Это не могло быть… это не могло быть тем, что он принял за ствол дерева, скрываясь за ним.

— Иди ко мне, — вновь произнёс мужчина в униформе, а затем его рот невероятным образом растянулся в обе стороны. Он разошёлся от уха до уха, как говорится. Только в его случае, он разошёлся ещё дальше, идя кругом до самого затылка, оставив около дюйма в задней части шеи.

Гигантская древесная змея, которую Рай перепутал с деревом, легонько щёлкнула багровым языком. Она, судя по всему, могла проглотить человека целиком, и эта мысль полностью парализовала юного странника. Со свистом язык вытянулся на добрых три фута, целясь в лицо одетого в униформу человека.

Именно тогда произошла странная вещь. Голова человека от верней части рта — или, если быть точнее, от его верхней губы, резко отогнулась назад. Связующей, соединяющей обе части, был узкий участок кожи на затылке, менее дюйма в ширину.

За рядами зубов в его пугающе огромной челюсти не было языка, миндалин или чего-либо ещё, только провал, такой же широкий, как и его шея. И этот рот поглотил голову древесной змеи. Голова змеи была в три раза шире глотки одетого в военную форму человека, но без особых усилий скользнула в неё. Естественно, его шея сильно разбухла. Не было бы удивительным, если бы её разорвало на части. Рай в изумлении уставился на живот человека, теперь раздувшийся, как бочонок пива.

Иллюзия, колдовство или реальность — пока юноша всё ещё пытался осознать, что это было, змея была заглочена странным человеком так, что только заострённый кончик хвоста напоминал о ней, да и тот быстро исчез из виду. В тот же момент половина головы, откинутая назад, вернулась обратно на челюсть, словно крышка на банку. Из-под его ушей раздался звук сходящихся вместе костей. А потом удивительный человек хлопнул себя по животу, как по барабану, и громко рыгнул.

Этого уже было бы достаточно, чтобы у любого пошли мурашки по коже, но потом поверхность его живота словно покрылась волнами.

— Ты, правда, её проглотил, — с чем-то вроде восхищения сказал одетый в броню.

Довольно потирая живот, человек в униформе ответил:

— Чёрт, на такую большую понадобится много времени.

— Она не сцепится с другими?

— Не волнуйся. Я аккуратен, держу их в разных отделениях.

Смех мужчины прозвучал как ночной кошмар для Рая. Прежде чем он оборвался, молодой человек со светлыми волосами сказал:

— Ты сейчас задал странный вопрос, не так ли? — его голос и манера говорить соответствовала разговорам сверстников Рая. И всё же, в его тоне было что-то ужасно холодное и взрослое. — Самым первым твоим вопросом были не наши имена или что мы здесь делаем, — продолжил он, — а куда мы держим путь. Почему?

— Без особой причины, — ответил Рай, отводя взгляд от великолепного лица парня. Если бы вдруг он продолжил смотреть на него, то ему бы показалось, что разум его растает в молочной дымке, он бы полностью потерял себя. — Мне просто было любопытно, — добавил он.

— Любопытно что? Конечный пункт нашего пути? Или о чём наша песня? — спросил молодой человек, медленно поднимаясь на ноги. Видимо, в этом действии был какой-то тайный смысл, потому что его менее красивые спутники отшатнулись назад с побледневшими лицами. — Эта такая песня, которую вы не сможете забыть, хоть раз услышав. Тот, кто попадает под её чары, всегда хочет найти певца. Я слышал её, когда ещё был в утробе матери, или мне так говорили. Когда и где ты услышал её?

Рай собрался было ответить, что он не знал ничего ни о какой песне, но потом осознал, что желание найти прекрасного молодого человека шло откуда-то из глубины его натуры.

— Я слышал её собственными ушами, когда мне было два года, — сказал Рай. — В деревне Анис.

Наступила тишина. Тишина более страшная, чем любое изменение вокруг.

— Это правда? Я думаю, это просто образ, — сказал светловолосый мужчина. — Как бы мне ни нравилась эта песня, я не собираюсь искать певца, чтобы услышать её вновь. Будет лучше, если мы расстанемся с тобой здесь.

Рай, наконец, заметил, что у молодого человека всё ещё закрыты глаза.

— Я и сам думал так же. Увидимся, — попрощавшись так, Рай отвернулся от них. От основания шеи до талии он ощутил жуткий холод. Холод собирался в левой стороне его груди. Он был ранен. Его ноги двигались плавно, но боль становилась всё сильнее и сильнее. В последнюю секунду он успел подумать — вот оно…

Именно тогда всё случилось. Справа от себя он услышал ржание лошади. Боль и холод внезапно оборвались. Рай не развернулся. Он просто хотел скорее уйти.

Звук дождя стих.

Когда он, наконец, добрался до места, которое казалось безопасным, у Рая появилось ощущение, что он был спасён всадником, которого видел ранее.

III.

Расположенная в восточной части Фронтира, деревня Анис граничила со всех сторон со скалистыми горными хребтами и чёрными лесами. Количества возделываемой земли едва хватало, чтобы обеспечить тысячу селян, проживающих там, но жители восполняли свои запасы с помощью воды реки Гарноу, протекающей вдоль западной части деревни, перевозя лесозаготовки — занятие, которое помогло сделать её одной из самых богатых общин в этой области.

Контроллеры погоды не имели почти никакого влияния на этот регион, так что времена года приходили и уходили, подобно богине в четырёх разных облачениях. Лето было тёмно-зелёным покрывалом, укрывающим всё под голубым небом. Осенью был плащ из яблок и слив, которые раскачивались на скорбном ветру. Зимой была белая мантия, прячущая даже самый высокий школьный шпиль. А сейчас была весна. Время года, когда остатки снега, страшащиеся тепла, утекали прозрачными потоками, травы и цветы распускались бутонами, а на грязных улицах, от самого начала и до конца, можно было слышать шлёпанье детских ног.

Многие люди приходили в деревню: купцы и гадалки, путешествующие ремесленники и картёжники, жулики и телохранители, бродяги и преступники… И всё же, вплоть до весны прошлого года в ней всегда царил мир. Однако не было похоже, что и в этом году всё будет так же.

В этот день было много путешественников. Некоторые из них были просто проездом, в то время как другие имели различные цели и оставались на какое-то время. Мирная деревня приняла их всех без возражений, хотя какие-нибудь общины поступили бы правильно, отказав.

В деревне были два места, где можно было остановиться. Одно из них было общинный дом купцов, где все спали в одной комнате, словно сардины в банке; другое было гостиницей с частными номерами. Рай выбрал гостиницу. Ночуя под открытым небом на протяжении всего пути к Анис, он сохранил немного денег, и он подозревал, что троица может остановиться в общинном доме купцов. Он слегка пожалел, что упоминал деревню Анис при них.

Хотя номера вряд ли кто-то рискнул бы назвать потрясающими, в них было, по крайней мере, чисто. И, как ни странно, комната выглядела непринуждённо, окружённая высоковольтными линиями и различными амулетами, чтобы отогнать злых духов и небольших чудовищ. Как только он распаковал свои пожитки и стал думать, что делать дальше, раздался настойчивый стук в дверь, и она открылась прежде, чем он смог ответить.

— О, мне так жаль, — сказала девушка.

Номер, казалось, осветился одной её манерой держаться и говорить. Она, должно быть, имеет какое-то отношение к угрюмому старику, который показывал Раю его комнату, так как её беззаботное поведение никак не могло отнести её к простому работнику.

— Я Амне. Я работаю в этой гостинице. Я просто принесла то, что вы забыли. Ну, на самом деле, я услышала, что приехал кто-то примерно моего возраста, и мне захотелось взглянуть на вас. Не возражаете, если я войду? — в очередной раз она не стала дожидаться ответа и сразу вошла прямо в комнату. Под грязным комбинезоном рабочего она носила голубую блузку, но, подобно молодой лани, от неё исходила внутренняя сила, которая сильно расходилась с её нарядом.

— И что же я забыл? — недоумевающее спросил Рай.

Конечно же, у него был опыт общения с девушками в родной деревне. Наоборот, его гибкий характер и чувствительная натура делали его весьма популярным по сравнению с более грубыми и жёсткими парнями. Но, тем не менее, ни одна из девушек, что он знал, не была такой напористой.

— Вот. Наденьте их, если собираетесь выйти на улицу ночью.

Перед грудью юноши раскрылась бледная ладонь. Взяв с неё два маленьких резиновых предмета, Рай уставился на них.

— Беруши? — спросил он.

— Верно. Так что не вставь их в свой нос по ошибке. Что? Что-то не так?

— Нет, ничего. Но почему мне нужны эти штуки?

— Я точно не знаю, — ответила девушка. — Это просто обычай. Мы все используем их, когда выходим ночью.

— Хмм, — внимательно разглядывая маленькие резиновые беруши, Рай раздумывал, должен ли он спросить Амне о песне. В каком-то смысле путешественнику не пристало расспрашивать об истории и обычаях деревни, в которую он пришёл. Вполне естественно, что когда зона находилась под прямым контролем Аристократов и их слуг, жители жили в страхе днём и ночью, и они были склонны соблюдать обычаи до фанатизма.

Амне понимающе усмехнулась.

— Что?

— На самом деле, история берушей не такой уж секрет или что-то такое, — сказала она ему. — Всё это имеет истоки ещё от дней правления Аристократов. Очень, очень давно, на западном склоне горы был особняк, — Рай пришёл в недоумение от этих слов. — Говорят, сотни Аристократов жили в этом особняке, и один из них был певцом, настолько искусным, что его вызвали в Столицу выступать в больших театрах. История гласит, что, услышав голос певца, не только птицы и звери, но даже ветер и дождь устремлялись к особняку. И, полагаю, ты догадываешься, что происходило с людьми, которые шли туда, так?

Рай представил чарующий голос, уносящийся к лунному свету ночь за ночью, и взгляды молодых людей, когда они неустанно поднимались по крутой горной дороге к особняку. Несмотря на весь их страх, их глаза должны были гореть от восторга. И хотя там был чистый восторг, всё же оставалось место для небольшой печали.

Хотя она была довольно далеко, он услышал голос Амне:

— Все эти люди возвращались бледными, со следами клыков на шее. А после, ночью, они вставали со своих кроватей и вонзали клыки в шеи своих жён и детей. Хотя, подожди, нет, всё это одна большая ложь.

— Ложь?

— Верно. Просто сказка, придуманная, чтобы пугать жителей и туристов. Никто ничего на самом деле не делал. Недавние исследования это доказали.

— Исследования? — спросил Рай, полностью выведенный из равновесия. — Они ничего не сделали? Мы говорим о жертвах Аристократов, не так ли?

— Нет, я думаю, они всё же кое-что сделали. После всего, Аристократы добрались до них. Но всё же это ничего не значит, как и та ложь, что я тебе сказала. Исследователи показали, что всё, что они делали — это просто пели.

Это было ещё одно упоминание пения.

— Песня…

— Да, — сказала Амне. — Когда приходила ночь, они ускользали из помещений, где их запирали и начинали рыскать по улицам, держа руки в карманах. Так, немного наклонившись вперёд, они пели песню.

— Что это была за песня?

— Я не знаю. Всё это произошло очень давно — более двухсот лет назад. И Аристократы внезапно пропади примерно в то же время. Но даже сейчас ходят слухи, что они где-то скрываются и готовятся напасть на нас.

— Ты хочешь сказать, что никто не записал песню? — спросил Рай.

— Кто бы сделал такое? Ты думаешь, что мы бы записали на бумагу ту мерзость, что Аристократы сделали с нами? Но теперь, когда ты упомянул об этом, я слышала слухи о том, что они вернулись, и путешествующий композитор вошёл в особняк и записал мелодию. Но я думаю, что это очередная байка, — учитывая то, что девушка работала обслуживающим персоналом, использование жаргонных выражений немного перегибало палку. Но Рай, казалось, не заметил этого.

— Тот разговор об их возвращении — как давно это было?

— Дай-ка вспомнить… это было почти двадцать лет назад, я думаю.

Как и странствующий композитор, его отец мог тоже услышать эту песню.

— Кто-нибудь может воспроизвести песню? — спросил молодой человек.

— Никто. Очень давно, ты мог бы услышать её в любой части города, потому что любой мужчина или женщина, услышавшие её, шли к особняку. А после их возвращение у жителей просто не было выбора, кроме как слушать, как они поют. Однако, как они говорят, её не так просто воспроизвести. Сама мелодия простая, но очень красивая, но ты не сможешь спеть даже первые несколько нот. Единственные, кто могли её спеть, это те, кто побывал в особняке. Я думаю, по той же причине её никто не смог записать или что-то ещё, — возможно, из-за того, что у неё закончилось дыхание от длинной речи, Амне остановилась и сделала несколько вздохов.

— Ты уверена, что это можно рассказывать мне? — спросил Рай, криво улыбнувшись.

— Конечно! Когда я в школе, никто даже не хочет слышать о результатах моих исследований.

— Твоих исследований? Ты хочешь сказать, что сама придумала эту теорию?

— Верно! Потому я даже состою в «Обществе исторических исследований» в школе. Кажется, тебе это тоже интересно. Так зачем ты пришёл сюда на самом деле?

— Честно говоря, я пришёл услышать песню.

— Ты меня разыгрываешь, — сказала девушка, но выглядела она довольной. Наверное, она думала, что ему понравилась её теория. — Ну, это не так уж важно. Ты знаешь, — продолжила Амне, — уже за полдень, так что тебе лучше пойти и раздобыть себе обед. После этого я покажу тебе деревню.

— Это будет действительно большая помощь, но на самом деле этого не нужно. У тебя много работы и здесь, в отеле, так?

— Это не проблема, — отозвалась девушка.

— На данный момент ты наш единственный постоялец, и в баре внизу не будет много народа до самого заката. Так куда бы ты хотел пойти?

В глубине своей души Рай сейчас стоял перед выбором. Он не мог сказать ей, что на самом деле пришёл услышать песню Аристократа или встретиться с певцом. Но теперь, когда он знал, что сюда вовлечён Аристократ, его интерес не угас на корню. Наоборот, это только раздувало пламя его упорства ещё больше.

— Что ж, это хороший вопрос — особняк, наверное, весьма далеко отсюда? — спросил он, нарочно стараясь казаться незаинтересованным.

Ответ не заставил себя ждать.

— Эй, это не проблема. Тридцать минут в повозке. После обеда у нас останется ещё достаточно времени для приятной неторопливой поездки туда и обратно. У нас даже есть фургон, который мы сейчас не используем. А теперь иди на обед. Свернёшь на улице направо.

Пройдя ещё примерно две минуты, Рай увидел вывеску закусочной. Прямо под словами «ликёр» и «галантерея», написанными крупными буквами. В маленьких городах и сёлах было весьма обычным сочетание магазина, столовой и бара в одном помещении. Хотя Рай думал, что всё так и есть, он оказался единственным клиентом.

Закончив свой обед, состоящий из рагу и хлеба, Рай пошёл по улице на запад. Он должен был встретиться с Амне у забора, огораживающего деревню, после окончания её работы.

Снег всё ещё лежал пятнами по сторонам дороги. Ступив на аллею, которая должна была сократить его путь, Рай остановился как вкопанный.

Бесчисленные золотые искорки плавали в воздухе — семена снежно-золотых цветов танцевали в порывах ветра. Они не были редкостью в пограничных областях восточного Фронтира. Исключительно жаро- и морозостойкие, семена могли выдерживать скудную почву и суровые погодные условия, до тех пор пока в один яркий, солнечный весенний день они распускались мелкими золотыми цветами, радующими глаз человека.

Облитый с головы до ног их золотистым светом и кажущийся почти сияющим, человек в чёрном стоял на грязной земле, всё ещё не просохшей от вчерашнего дождя. Он носил широкополую дорожную шляпу и длинный плащ, изящный меч висел на его спине — всё, что юноша мог видеть со спины. На небольшом расстоянии от него на обочине дороги лежала лошадь-киборг.

Рай не двигался. В этой фигуре было что-то, что делало её опасней той троицы, с которой он столкнулся прошлой ночью.

Внезапно ему пришло в голову, что всадник, который спас его в лесу, может быть тем же самым человеком.

Весенний ветерок пощекотал кончик его носа. Как будто это безобидное действие было объявлением войны, фигура в чёрном сделала шаг. Словно сгустившаяся тьма, фигура в чёрном заставила хлопья света разлететься повсюду.

Крыша склада, стоявшего справа от него, была примерно в десять футов высотой. На верхушке его крыши Рай увидел серебристую вспышку. Последовало два удара, а затем раздался короткий крик боли. Затем Рай увидел, как что-то красное вылетело из-за угла и ударилось о землю.

— Мы встретимся снова! — прокричал ранее слышанный им голос, наполненный болью, и казалось, что он идёт откуда-то с неба.

Рай выбежал на середину дороги. Чары над ним разрушились. Он всё ещё смотрел вперёд, когда фигура в чёрном приземлилась прямо перед ним без единого звука. Молодой путешественник снова оказался в безнадёжном оцепенении. Может ли человеческое лицо быть настолько красивым? Он бы не удивился, если бы оказалось, что он всё ещё в лесу, и всё это сон.

— Похоже, с тобой всё в порядке, — сказал мужчина.

Хотя это звучало странно от человека, только что вступившего в смертельную схватку, Рай, казалось, не знал таких проблем, когда кивнул.

— Спасибо за то, что сделали прошлой ночью, — сказал он, опустив голову. — Тот тип наверху — это был один из них?

— Видимо, они затаили обиду. Тебе нужно беречь себя.

— Так и сделаю, — ответил молодой человек, а затем добавил: — Эм, я Рай.

— Зови меня Ди, — произнёс юноша в чёрном, а золотые пылинки танцевали вокруг него.

ГЛАВА 2. Белая Песнь разрушенного особняка

I.

В этот момент с дальнего конца улицы послышался скрип колёс.

— Извини, что заставила тебя ждать, — сказала Амне с места водителя повозки, когда остановила её рядом с ними двумя, а затем её глаза расширились. Всё её тело, не только щёки, вспыхнуло, подобно розе. — Кто он? — спросила девушка таким тоном, который можно было описать только как детский.

— Это мистер Ди. Он помог мне прошлой ночью.

— Ты не говорил.

— Куда вы направляетесь? — напрямую спросил Ди.

— Там, дальше, есть особняк Аристократов. Кроме этого, здесь больше не на что смотреть, — сказал Рай, и его голос звучал несколько фамильярно.

— В таком случае, не могли бы вы меня подвезти.

— Да? — спросил Рай, подняв бровь. Беспокойство неожиданно охватило его. Он отчаянно искал его причину, но его разум обнаружил только неопределённую тьму.

— Будь моим гостем, — сказала Амне немного рассеянно, указывая на сидение рядом с собой. Мало того, что она согласилась, Амне будто была в трансе. На семнадцатилетнюю девушку красота Ди подействовала как наркотик.

— Это твоё место, — сказал Ди, касаясь плеча парня.

— Но я думал… — прежде чем Рай успел ещё что-либо произнести, Ди толкнул его на сиденье рядом с Амне, и она улыбнулась, показывая зубы. Она была прямолинейной девушкой.

Когда Ди забрался в кузов повозки, её невидимые поршни стали раскачиваться вверх и вниз, и повозка медленно двинулась по лужам и грязи.

Когда Амне вновь посмотрела вперёд, она вскрикнула и указала на землю.

— Эта вещь там — это рука! — воскликнула она.

Несмотря на то, что на чёрной земле мало что можно было разглядеть, на ней, обрубленная по локоть, в луже крови лежала рука… и на ней была надета униформа, которую Рай не мог не узнать.

После того, как повозка покинула деревню и проехала по дороге какое-то время, она начала подниматься по склону.

— Что это ещё за парни? — спросил Рай у Ди, который не произнёс ни слова с того момента, как они тронулись. Парень держал язык за зубами, потому что на него действовала аура Ди, а так же потому, что роль простого путешественника, которого он изображал, требовала того, чтобы он не распространялся о песне.

— Странствующие воины. Все они достаточно опытны, — тихо ответил Ди.

— Ты хочешь сказать, что уже сражался с ними? — спросил Рай, и невероятные события вчерашней ночи промелькнули у него перед глазами.

Хотя он ничего не узнал о молодом блондине, он видел, как один из его товарищей разрезал змею одним ударом, и видел, как второй проглотил огромную змею. Более того, судя по схватке, произошедшей не так давно, тот же человек, был, вероятно, способен бесследно исчезнуть. Всё это сильно отличало их от воинов, которых Рай видел до этого. И всё же этот мужчина, сидящий рядом с ним, с лёгкостью сражался с ними. Рай ужасно разволновался.

— Эй, кто эти «парни», о которых вы говорите? — сидя за рулём, спросила Амне.

Девушка словно была создана из любопытства.

— Троица, которая напала на меня. Он только что сказал тебе, что они были воинами.

— Ну, они в деревне, ты же знаешь, — сказала Амне, не обращая внимания на удивление на лице Рая. — Они остановились в доме купцов. На доске объявлений висело сообщение, гласящее «Наёмные воины». В последнее время у деревни видели разбойников, так что мэр, вероятно, наймёт их. Если они хороши, разумеется.

Затем, необыкновенно застенчиво, девушка спросила:

— А, мм, а вы чем занимаетесь?

— Я Охотник, — лаконично ответил Ди.

— Охотник? Вы хотите сказать, что вы Охотник на вампиров? Это так здорово! — воскликнула Амне, повернувшись к нему.

В возврате семнадцати-восемнадцати лет большинство людей имели представление, что собой представляли Охотники, однако эта девушка, казалось, была исключением. Но, безусловно, к очень редким Охотникам на вампиров относились с почтением, которого не удостаивались Охотники на других монстров.

— В таком случае, вы без труда справитесь со всеми тремя. Даже если Аристократы вернулись в особняк, с ними проблем не будет.

— Говоришь, они вернулись? — спросил Ди.

— Это слух. Почти двадцатилетней давности… — начал Рай, рассказывая историю именно так, как Амне рассказала ему. Ди слушал, не говоря ни слова, но потом он вдруг перевёл взгляд вперёд. Последовав его примеру, Рай затаил дыхание.

Утопая в море зелени, в которой растворялась узкая дорога, располагался великолепный особняк, который ошибочно можно было принять за целый дворец.

— В чём дело, ты никогда не видел такого раньше? — Амне явно подтрунивала над ним, но Рай, казалось, даже не заметил.

Ближайший замок Аристократов был в сотне миль от родной деревни Рая — не малое расстояние. Хотя он часто слышал страшные сказки о них перед сном, он никогда не видел настоящего Аристократа. Более того, в этом был смысл песни.

— В вашей деревне остались жертвы Аристократов? — спросил Ди.

— Не смеши меня! Все они были уничтожены. Я уверена, что как и везде.

— Не обязательно. Когда кто-то не полностью становился одним из них, были случаи, когда семья жалела их, и их скрывали и запирали в подвалах.

— Это отвратительно! В этом случае, что они должны делать после этого? Жертвы, которые продвинулись в определённой степени к превращению в Аристократа, прекращали стареть. Если вся их семья умрёт, смогут ли они в одиночестве оставаться в подвале до скончания веков? Интересно, как обстоит у них дело с питанием? Голод будет мучить их всю вечность?

— Ты просто говоришь, что чувствуешь, не так ли? — сказал Рай, и в его голосе слышался гнев. — Вы можете уничтожать всех Аристократов, как вам нравится. Но их жертвы люди, как и мы. Ты могла бы говорить о них мягче.

— Что это ты заважничал вдруг?! Если тебя когда-нибудь укусит Аристократ, ты станешь одним из них, вот и всё. Ты такой дурак.

Раю стало противно. Были ли это те слова, которые могла сказать девушка, которая состояла в исследовательском кружке школы? Она была слишком чёрствой.

— А ты тратишь слишком много времени, зарываясь в книги!

— О, правда?!

После этого никто ничего не говорил, и все трое просто слушали гул двигателя.

Парадные ворота стали ближе.

— Останови здесь, — сказал Ди.

— Зачем? Разве мы не войдём внутрь?

— Я слышал ржание лошади. Кажется, кто-то нас опередил.

Рай и Амне переглянулись.

— Думаешь, что это те ребята? — спросил парень.

Повозка остановилась. Ди вышел, сказав:

— Лучше не высовывайтесь.

— Но… — попытался протестовать Рай.

— Те парни пришли за тобой.

— О, прекрасно! Хочешь сказать, что они сели на твой хвост?

— Замолчи.

Пока те двое спорили, Ди мчался к воротам, и его плащ развевался за ним. Толкнув ржавые железные панели, он вошёл во двор.

Сад, где давным-давно женщины в белых платьях и мужчины в чёрных плащах наслаждались изяществом ночи, был залит солнечным светом, отображающим губительное воздействие времени. Различные пятна вокруг белого особняка, который был почти разрушен, должны были быть делом рук селян, пришедших после того, как Аристократы исчезли.

Ди вошёл в вестибюль. Его большая дверь давно рухнула.

— Добро пожаловать, — прозвучал обращённый к нему голос юноши.

Безмолвно взглянув вверх, он увидел золотой свет, который танцевал на площадке прямо перед ним, где две лестницы, ведущие на второй этаж, сходились вместе. Светлые волосы. Холодное и молодое лицо служило оправой для изысканной улыбки.

— Прошу простить нашу неучтивость прошлой ночью. Видя вас здесь, рискну предположить, что Курт ранен, — юноша не сказал, что его товарищ убит. Его оценка ситуации была очень точной.

— Ты быстро сюда добрался, — сказал Ди.

— Я прилетел. О, прости, что не представился ранее. Я Прайс.

— Ди.

То, как изменилось выражение лица молодого человека, было настоящим зрелищем. Его лицо отражало страх и сожаление — но потом он всё же ухмыльнулся.

— Охотник на вампиров Ди. Я должен запомнить момент, когда впервые увидел твою красоту. Это большая честь для меня — встретиться с тобой.

— Я о тебе тоже слышал, — бесстрастно сказал Ди.

— О, правда? Что именно?

— Что ты убивал женщин и детей, пока тебе не платили. Тобой действительно стоит заняться.

Прайс был озадачен ответом. Обычно такие слова звучали с осуждением, но из уст Ди их можно было расценить как комплимент.

— Что же привело тебя сюда? — спросил юноша.

— А тебя?

— Мне не хотелось бы отвечать, но так как ты спрашиваешь — я странствую, чтобы найти источник этой песни.

— Ты слышал её в утробе матери. Итак, почему ты вдруг пришёл сюда?

— Ну, на самом деле… — начал Прайс, но замешкался. Возможно, он никогда не задумывался над этим вопросом. — Во-первых, будь добр, ответь на мой вопрос. Почему величайший, из живущих ныне, Охотник на вампиров бродит по руинам, которые Аристократы давно забросили?

Один стоял наверху, другой внизу — и в пространстве между ними тёк непередаваемый ужас.

— Я должен кое-что прояснить, — заметил Прайс. — Мы уже нашли нанимателя. Пожалуйста, имей в виду, что наши действия в деревне подкреплены поддержкой не самой незначительной фигуры.

— И эта личность хочет избавиться от меня? — мягко спросил Ди.

Выражение лица Прайса застыло.

— Двадцать лет назад Аристократы, что покинули это место, вернулись. Некоторые люди слышали эту песню, и теперь их дети вернулись сюда все одновременно. Почему? — спросил Охотник, его чёрные глаза, казалось, пронизывали Прайса насквозь.

Пара голубых глаз ответила ему. Казалось, будто две изящные скульптуры появились в зале, где царило только запустение.

II.

— Почему? — спросил Ди, его голос эхом разнёсся в тишине.

Капля пота скатилась по щеке Прайса.

— Отвечай мне, — когда прозвучала команда Ди, грозное рычание донеслось с пола от двери позади Охотника.

— Биджима? — произнёс Прайс, на его лице заиграли нотки радости. Явно сбросив чары Ди, он вытер рукой глаза.

— Похоже, даже ты плохо справляешься с Охотником на вампиров Ди. Это весьма досадно.

Если десятифутовое четвероногое существо с тремя головами в дверном проёме действительно сказало это, это было скорее смешно, чем удивительно. От макушки головы и до кончика хвоста всё тело зверя было покрыто глянцевой чёрной сталью. А за ним стоял человек в униформе.

— Шевельнёшься, и он разорвёт тебя, Ди. А я сверну этим двоим шеи.

Он усилил хватку, и лица Рая и Амне перекосило от крика.

— Ты ведь понимаешь, что невозможно сражаться на равных с Охотником на вампиров такой репутации, как у тебя, без рычагов воздействия. Так что давай, отвечай на вопрос Прайса, Ди, — человек в униформе — Биджима — оскалил пожелтевшие зубы. — Справедливо предупредить тебя, что этот зверь — сторожевой пёс, оставленный Аристократами с юга. Особый состав сплава, из которого изготовлена его броня, выдерживает прямой удар из небольшой ядерной пушки. Только взгляни, что он ещё может делать, — разноцветная вспышка охватила Ди с обеих сторон. Собака изрыгнула её. Пламя, которое плавило сталь в шестидесяти метрах от удара, злобно расползлось по коврам.

— Можешь ли ты пройти через огонь, Ди? Теперь, если ты ценишь свою жизнь и жизни этих двоих, будь с нами откровенен.

— Теперь вас двое, — сказал Ди, а пламя мерцало на его лице. — Кому нужны ответы.

Лицо Биджимы стало ещё бледнее, чем лицо Прайса. Он понял, что он и Прайс были теми двумя, о ком говорил Охотник.

— Убей его! — крикнул он, но слишком уж горячо для человека, у которого есть козырь в рукаве.

В ту же секунду трёхголовый зверь рванул вперёд, извергая пламя, а Охотник на вампиров бросился прямо на него.

— Какого чёрта?! — воскликнул Биджима, забыв о том, что собирался свернуть шеи двоим своим пленникам. Каждый огненный поток, направленный на Ди, был рассечён посередине, позволяя ему пройти. В тот момент, когда злодей осознал, с каким безбожным мастерством владения мечом он столкнулся, он сосредоточил всю свою сокрушительную силу в руках. Но его пленники даже не шелохнулись. В недоумении глянув вниз, он обнаружил грубые деревянные иглы, прошедшие через оба его локтя. — Вааах! — проревел он, его рёв был скорбным и отвратительным. Но естественно, этот крик не мог остановить обнажённый клинок Ди.

С оглушительным хрустом три головы зверя были срублены, но затем Ди остановился прямо перед телом, из которого фонтанами била чёрная кровь. Даже обезглавленное тело, казалось, растворилось в звучании песни.

Лица всех присутствующих — включая самого Ди — в мгновение ока обернулись в сторону маленькой двери в задней части зала. Увидев рванувшего вперёд Прайса, Рай тоже побежал. Биджима уже отпустил своих пленников и выбежал во двор.

Рука Ди остановила Рая. Взглянув на дверь, за которой исчез Биджима, Охотник через секунду бросился к двери. Он был всего в нескольких шагах от неё, когда дверь захлопнулась. Раздался звук запираемого замка.

Не останавливаясь, Ди врезался в дверь плечом. Хотя она заскрипела, но не открылась — в особняке Аристократов двери были изготовлены с учётом их силы. Наконец, с третьей попытки замок уступил. За дверью пролегал коридор.

Примерно в пятнадцати футах от них замер Прайс. Он стоял лицом к лицу с Ди. И казался измученным.

— Ты слышал это?

— Я слышал, — ответил Ди.

— Красивая мелодия. Даже если не брать во внимание голос.

Певцом, безусловно, был юноша.

— Думаешь, это был Аристократ? Нет, это невозможно. Ни один Аристократ не мог иметь голос, как этот. Тогда кто это был? — пока Прайс продолжал говорить, Ди осматривал всё вокруг, стараясь найти следы чьего-либо присутствия, но вскоре повернулся к воину спиной.

— Он ушёл?

Охотник слегка кивнул в ответ на вопрос Рая.

Каждый, кто поёт эту песню, уходит. Даже мой отец ушёл.

— Давайте уйдём отсюда, — предложил Ди.

Прайс молча наблюдал, как три фигуры исчезли в зале. Он смотрел так печально, будто он был последним живым существом на земле.

III.

После расставания с Амне, которая, казалось, хотела что-то спросить, но странным образом не могла сделать этого, Рай сидел в своей комнате в гостинице. Тот прекрасный голос всё ещё звучал в его голове. Был ли этот голос тем же самым, что слышали его отец и Прайс? Нет, он думал, что это невозможно. Но он не знал почему. Он спросил об этом Ди, но не получил ответа.

Промучившись до заката, Рай, наконец, отправился в соседнюю комнату, чтобы поговорить с Ди. После возвращения в деревню Охотник так же остановился в гостинице.

Даже не удосужившись снять плащ, фигура в чёрном сидела на стуле у окна. Деревня была окрашена глубоким синим цветом. Странное чувство искажения реальности охватило юношу, поскольку он только что задался вопросом, что могло произойти, если бы рядом не было Охотника, когда он запел песню. Он единственный из живущих мог вернуть жертв лунного света к реальности, призвав их ночью в себе.

— Что случилось? — спросил Ди.

— Ничего особенного. Я просто хотел немного с тобой поговорить.

— Присаживайся, — после Ди спросил: — Зачем ты пришёл сюда?

Честно говоря, Рай был в восторге, что он был интересен Охотнику. После того, как он закончил рассказывать Ди историю о своём отце, он сказал:

— Я подумал, на что бы было похоже встретить человека, спевшего эту песню. Если это вообще возможно, я хотел бы услышать её прямо из его уст. Это всё, чего я хочу. Как только это будет сделано, я вернусь домой, — затем он продолжил: — Но мне интересно, что это был за Аристократ. Замыслы одного из них заманивают туда людей с помощью одной только песни… и люди, которых он укусил, не нападали на своих родных, а просто бродили по ночам и пели. Ты когда-нибудь слышал о похожих Аристократах?

— Нет, — ответил Ди, продолжая смотреть в окно. Когда мир укрыл мрак, тут и там засияли огни. — Существуют разные виды Аристократов. Возможно, некоторые Аристократы и вовсе не являются Аристократами.

— Ты ведь это не всерьёз.

В этот момент раздался стук.

Рай вскочил наготове — он подумал, что это наверняка троица, преследовавшая его. Но он ошибся. Стучавшим был слуга из дома мэра. Он объяснил, что его наниматель услышал, что знаменитый Охотник на вампиров Ди остановился в их деревне, и хотел бы нанять его для работы. Он также сказал, что его наниматель хочет увидеть его немедленно. Ди согласился. Слуга добавил, что молодой человек тоже должен сопровождать их, и что им нужно будет обсудить вопрос ночи. Хотя Рай не получил ответа, как мэр узнал о нём, он всё же решил пойти.

Когда они направились на восток в сторону дома мэра, Рай ехал в повозке, которую отправили за ними, а Ди ехал не недавно приобретённой лошади-киборге.

В роскошной гостиной, подобающей главе города, мэр ожидал их с тремя мужчинами: Прайсом, Биджимой с перебинтованными локтями и Куртом, оставившим всё оружие. Рай был настороже, в то время как Ди спокойно сел на предложенное место. Окна были задёрнуты тяжёлыми шторами.

— Добро пожаловать, Охотник на вампиров Ди. Я мэр Кобир, — произнесла седовласая женщина, улыбнувшись. — И эти трое, как вы можете видеть, находятся у меня службе. Как вы могли догадаться, до меня дошли неприятные слухи.

— И какие же? — спросил Ди, не обращая внимания на троицу, стоявшую позади мэра Кобир, словно их вовсе не существовало.

— Что Аристократы снова вернулись.

— Вы сказали «снова»?

— Да. Они уже возвращались однажды, почти двадцать лет назад. В тот раз при помощи берушей и запертых дверей всё обошлось, так что жертв не было. Я надеюсь, что и в этот раз всё будет так же. Я хочу, чтобы вы объединили свои силы с этими тремя и уничтожили Аристократов.

Бросив взгляд на испуганную троицу, Рай отвёл глаза, поймав наполненный обидой взгляд Курта.

— Разумеется, я заплачу вам сумму, которую вы сочтёте достойной, и вы будете главой отряда.

Теперь Рай с изумлением уставился на троицу. Биджима и Курт выглядели удручёнными, на точёном лице Прайса играла ироничная улыбка, но никто из них не сказал ни слова. Должно быть, им обещали значительное вознаграждение, раз они согласились на такие условия. Однако не было ни единого шанса, что Охотник примет предложение.

— Очень хорошо, — сказал Ди. — Но вы должны оставить право решения за мной. Вы не можете командовать мной.

— Понимаю, — ответила мэр.

Очевидно, что эта женщина была вполне компетентна в управлении этой деревней, и не без оснований.

— Так чего вы желаете от нас, босс? — с горькой усмешкой спросил Прайс.

Подойдя к окну, Ди отодвинул в сторону занавески и взглянул во тьму, в сторону особняка.

— Что ж, мы направляемся обратно в особняк. Биджима, ты проводишь молодого человека в гостиницу.

— Извините, за то что говорю это, но я прочесал каждый дюйм того места, — сказал Прайс. — Я никого не нашёл.

— Возможно, их просто нельзя увидеть, — ответил Ди, не отрываясь от окна.

Возможно, почувствовав что-то, он отодвинул занавеску, когда Прайс подошёл.

Мэр ахнула.

Рай одновременно ощутил ужас и странное чувство облегчения. Казалось, его долгое путешествие не было напрасным.

Огни разных деревень были разбросаны вдалеке — в одной точке на возвышающейся горе, чьи очертания смутно виднелись в темноте, замерцал небольшой огонёк, возвещая о возвращении тиранов.

После того, как Прайс и Курт ушли с Ди, Рай остался в доме мэра. Он сказал, что здесь будет безопаснее, чем в гостинице, и мэр не захотела заставлять его возвращаться после наступления темноты. Биджима сказал ему поступить так же, перед тем как скрылся.

— Я слышала о тебе от этих трёх мужчин. Они говорят, что ты путешествуешь в одиночку. Каким же храбрым человеком ты должен быть.

— Думаю, да.

— Зачем ты пришёл в нашу деревню? Тебя, как и Прайса, привлекла песнь?

— Верно, — затем, отвечая на её вопросы, Рай рассказал ей о своём отце и песне.

Холодно взглянув на шторы, которые опустили её слуги, мэр сказала:

— Эта песня — порождение дьявола! — это прозвучало так, будто она разговаривала сама с собой. — Аристократы создали эту песню, чтобы заманивать селян. Те, кого они призывали, никогда больше не возвращались домой. Эта проклятая мелодия никогда не должна была сорваться с губ. И поэтому она так хороша.

— Но я слышал, что все те, кого призвали, вернулись.

Мэр рассмеялась — Рай был слегка удивлён тем, что эта женщина может смеяться.

— Девушка из отеля скормила тебе всю эту чепуху, так? Видишь ли, все жертвы Аристократов становятся их слугами. Ты знаешь какие-либо исключения?

— Нет.

— Они все ушли. Даже мой собственный ребёнок, — электрический разряд пробежал по спине Рая.

Если эта женщина, которой было около шестидесяти, потеряла своего ребёнка, тогда возвращение Аристократов около двадцати лет назад было больше, чем простой легендой.

— Я была так загружена работой по дому, что я практически не замечала своего ребёнка. Я не обратила внимания на первые угрозы со стороны особняка Аристократов. И с тех пор я живу одна.

Где-то пробили часы.

Поправив свою серебристую гриву, мэр встала.

— Поужинай со мной, — сказала она. — Когда закончим, наступит время ложиться спать.

Даже после того, как они спешились у ворот, свет не погас. Он горел в дальнем правом крыле особняка — в одной комнате.

— Они просто не могли не заметить нас. Но, как бы то ни было, они наверняка нас недооценивают, — саркастически сказал Прайс.

Хотя путешественники были готовы заходить в особняки Аристократов, никто из них не рискнул бы остаться ночью в одиночку. В любом случае, посетители проявляли немалую смелость.

— Проверьте сад. Я пойду через парадную дверь.

— Проверим.

Прихватив с собой молчаливого и угрюмого Курта, Прайс ушёл.

Увидев, как пара исчезла, Ди вошёл в особняк. Спокойно пройдя через холл, он направился в строну коридора, ведущего в заднюю часть здания. Повернув в его конце, он попал в правое крыло. Его походка была твёрдой, а обе руки спокойно лежали по бокам. Наконец, он достиг своей цели. Перед ним была дверь, украшенная искусной резьбой. Когда его рука в чёрной перчатке толкнула её, она открылась без малейшего сопротивления.

Ди молча стоял в мерцающем свете. Кровать с балдахином, письменный стол, установленный эркером, шикарный шкаф из чёрного дерева и белые кружевные занавески, колышущиеся на окнах, были покрыты белой пылью. Это была типичная обстановка для комнаты женщины. Ди подошёл к столу, на котором стоял серебряный подсвечник — источник света. Скорее всего, кто-то использовал вещи, оставленные здесь. Синие свечи уже прогорели наполовину.

След хозяина комнаты остался здесь. Почти незаметный холодок — скорее всего, от дыхания Аристократа.

Ди подошёл к кровати. После двух шагов его тело стало размытым, словно в тумане.

С певучим звоном в потолок вошла стальная стрела.

Одним прыжком Ди вернулся к двери. В коридоре никого не было. В стене напротив застряли три иглы из грубо обработанного дерева. Все они были брошены Ди одновременно со взмахом меча, отбившим смертоносный удар. Ни один из ударов не был пропущен. Его соперник был достоин похвал.

— Не слабо, — сказал хриплый голос. Голос шёл от левой руки, которой он взялся за иглы. Вытащив все три из стены, Ди обернулся. Возможно, певец дожидался ночи.

Как много людей знали значение слова «ноктюрн»? То была песня, которая любила ночь. Песня для тех, кто ожидает возлюбленного в темноте.

Край плаща Охотника вспыхнул. Порыв ветра нёсся через коридор в комнату. Ди безмолвно бросился вперёд.

Свет заполнил всё пространство. Игнорируя законы физики, лунный свет лился на три стены через окно, чтобы собраться в одной точке.

И в ней стоял певец.

Можно сказать, что Рай пробудился от инстинктов жителей Фронтира. Как только он открыл глаза, они сосредоточились на одной вещи. Дверной ручке. Она двигалась. Медленно поворачивалась. Хотя парень был уверен, что запер её.

Рай услышал скрип петель.

Фигура, которая пересекла пол и подошла к кровати парня, казалось, лишила его возможности двигаться. Рай был слишком увлечён, слушая песню. Она исходила изо рта тёмной фигуры, склонившейся над ним.

ГЛАВА 3. Мелодия в белую лунную ночь

I.

Лунный свет пронизывал женщину и выбеленный пол. Крупицы света сияли на её теле, выделяя её длинные волосы и складки платья, делая её похожим на нечто, вышедшее из могилы.

— Когда ты вернулась? — тихо спросил Ди.

— Я никогда не уходила, — ответила она, и её голос раздался в голове Ди. — Я всё время была здесь. Единственная причина, почему до сих пор вы меня не замечали, потому что я не пела.

— А эта песня — кто научил тебя ей?

— Я не помню, — незамедлительно ответила она. — Нет смысла спрашивать, кто научил меня ей, или когда. Всё что я знаю — это как петь.

— Тогда позволь мне спросить тебя — кто решает, когда тебе петь? Как и по каким правилам осуществляется выбор?

Женщина беззвучно обернулась к Ди — даже воздух не колыхнулся. Возможно, и комната, и женщина были лишь иллюзией, возможно, даже сам Ди.

— Что привело тебя сюда, прекрасный мужчина? Даже моя песнь не больше, чем шум, в твоём присутствии. Я чувствую, что могла бы даже забыть, как петь.

— Эту песню нельзя петь, — сказал Ди. В какой-то момент он оказался сбоку от женщины. — Эта песня, которую определённый человек заставил написать своих музыкантов и петь определённую женщину. Эффект от этого был совсем не тот, какой ожидал человек. И именно поэтому песня не может продолжать существовать в этом мире.

Сверкающие глаза женщины отразили облик Ди. Сквозь её нереальные формы было видно окно, и даже сам лунный свет.

— А ты… — начала женщина, но её мысли словно растекались водой. — Твоё лицо… манера держаться… Так похож на него… Ты не можешь быть…

Без единого лишнего движения Ди выхватил меч и разрубил тело женщины. Серебристая вспышка оставила след, словно Млечный путь, но почти моментально исчезла.

Ди не напал снова — это была лишь проверка. Хотя эта женщина существовала, она не была реальной. Чтобы поразить иллюзию клинком, даже Ди были необходимы особые навыки владения мечом.

Силуэт женщины начал расплываться, как сон во время пробуждения.

— Я всегда здесь. Приходи в любое время, когда захочешь.

Из-за спины Ди раздался скрежет вытаскиваемого из ножен меча. Через несколько секунд другой звук проник в комнату. Это были Прайс и Курт.

— Где певец? — спросил Прайс, настороженно оглядывая комнату. Прекрасный юноша, должно быть, услышал её.

— Она прямо здесь, — ответил Ди, глядя на пятно лунного света под окном.

— Я ничего не вижу, — ядовито заметил Курт. — Господи, ты позволил ей уйти. И это после всех разговоров о том, что ты самый лучший Охотник на вампиров на Фронтире. Она бы никогда не ушла, если бы я был здесь, говорю тебе! — его колкие замечание шли от обиды за обе раненные руки.

— Я немного разочаровался в тебе, — саркастически заметил Прайс.

Раздался глухой стук, когда стальная стрела упала к его ногам.

— Что это?

— Кому из вас двоих она принадлежит? — спросил Охотник.

— Эта штука? Что ты хочешь сказать?

— Эту стрелу ранее выпустили в меня, — когда Прайс взглянул на него, Курт опустил глаза.

— Я думал, что сказал тебе не делать этого.

— Чёрт, такая стрела могла прилететь откуда угодно, — неуверенно ответил Курт.

— Мы разделились в саду, но я не думал, что он собирается стрелять в тебя. Прошу принять мои извинения, — сказал Прайс, прежде чем подобострастно поклониться Ди. — Такого больше не произойдёт. Я прошу твоего прощения.

— Ты, наверное, шутишь! Нет причин, по которым ты должен просить прощения у этого шута. Если бы у меня была даже половина шанса, я бы наверняка его убил, — прогремел человек в униформе.

Но ледяной тон оборвал его:

— У тебя никогда не будет ещё одного шанса.

Казалось, этот голос мог заморозить сам лунный свет.

— Ты грязный… — начал Курт, потянувшись левой рукой к груди. Стрелы, спрятанные в его униформе, вырвались наружу и чёрной вспышкой полетели к Ди. Но все они, казалось, были сбиты вспышкой белого света. Левая рука мужчины потянулась за новым оружием, когда обнажённый клинок прошёл через неё по диагонали. Разрубленная от левого плеча до правого бедра, верхняя половина тела Курта не соскользнула до того момента, пока Ди не вернул клинок в ножны.

— Ты собираешься его хоронить? — освободившись от гипнотического воздействия вопроса Охотника, Прайс снова смог двигаться. — Ты… ты не склонен к прощению, так? — пробормотал он.

Хотя в его реплике был слышен смех, он плохо сочетался с жестокой реальностью того, что только что произошло. Он не пошевелил даже пальцем, пока его товарищей убивали на его глазах.

— Ты слышал песню женщины, верно? — спросил Ди, подойдя к окну.

У неё был совсем другой тон и, казалось, было бы удачей, если бы он не разнёсся по всей дороге от сада.

— Если ты смог услышать её снаружи в саду, она могла достичь так же и деревни. Давай возвращаться, — даже после того, как грациозная фигура в чёрном прошла через дверной проём, Прайс ещё стоял неподвижно какое-то время, пока чары над ним окончательно не развеялись.

Когда его жёстко встряхнуло, Рай инстинктивно попытался сесть. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать присутствие Ди и мэра.

— Что это? — спросил парень.

Вместо ответа рука в чёрной перчатке обхватила его подбородок и стала поворачивать лицо влево и вправо. Как ни странно, в этих движениях не чувствовалось грубости.

— Никаких отметин на нём, так? — спросила мэр с облегчением.

— Что происходит? — мужчина, прекрасный настолько, что он мог поверить, что всё ещё спит, спросил: — Ты слышал песню?

Прищурив глаза, Рай попытался вспомнить.

— Не-а. Хотя я спал, так что в действительности не знаю, — но он точно не мог быть уверен, что его ответ верен. Чтобы скрыть своё замешательство, он поспешно спросил: — Который сейчас, чёрт возьми, час?

— Сейчас середина ночи. Ложись спать, — с этими словами Ди вернулся в гостиную. Прайс и Биджима ждали там, и не было удивительным, что оба они были на взводе, обстановка была до боли знакомой.

— Ты действительно должен быть невероятным, раз смог одолеть Курта с одного удара, — сказал Биджима весьма взволнованно. — Сейчас мне достанется большая доля от того, что нам заплатит мэр. Спасибо.

— Он не слышал песню, — сказал Прайс, сверля глазами своего товарища.

— Когда Аристократ поёт, происходит своего рода отбор, — сказала мэр Кобир, поправляя свои серебристые волосы. — По легенде двухсотлетней давности, в восторг от песни приходили только молодые люди примерно двадцати лет. То же происходило и двадцать лет назад…

— Аристократ, который желает только молодую кровь, так? Это что-то новенькое, — заметил Биджима.

Глядя на дверь комнаты Рая, мэр продолжила:

— Как бы то ни было, парень не слышал её. Если бы произошло что-то необычное, я бы уже знала об этом.

— Возможно, он просто не помнит.

Три пары глаз уставились на Ди. Оттенок удивления сквозил в них, как и всегда.

Неудивительно, что Прайс первым пришёл в чувства.

— Ты имеешь в виду парня? Но если он не пошёл к особняку, и на его шее нет отметин, то я не вижу здесь никакой проблемы, — мэр кивнула, соглашаясь.

— На самом деле, со мной тоже не случилось ничего странного. Я думаю, что в песне прошлой ночью не было силы Аристократа.

Глаза Ди устремились к Прайсу.

— Возможно, был выбран только один человек.

— Выбран? — мэр и Прайс переглянулись. Глаза одного из них наполнились жутким, странным светом, когда обратились к фигуре в чёрном.

— Я тоже кое-что хочу спросить, — сказал Прайс.

Ди молчал.

— Что привело тебя в эту деревню? До сих пор я думал, что это простое совпадение, но ты ведь что-то знаешь?

— Певец в особняке, — сказал Ди. — Это единственное существо, которое знает всё. Сейчас мы все должны немного отдохнуть.

II.

— Почему ты такой рассеянный?

Рай обернулся на это неожиданное замечание. Амне была рядом. Её волосы были собраны в высокий хвост, и она надела тонкие брюки. Довольно крупные округлости под её жёлтой блузкой заставили парня занервничать.

— Поскольку ты не вернулся, я зашла проведать тебя. Используешь ты номер или нет, за него всё равно нужно платить, знаешь ли.

— Я знаю, — ответил Рай, прислонившись к ближайшему стволу дерева и разглядывая сверкающие полосы в пятнадцати или двадцати футах от него.

Берущая начало от горного источника, находящегося примерно в двадцати милях к северу, река имела какое-то мрачное величие. Брызги, падающие на камни, давали возможность чисто белым цветам расцветать на них, и различные оттенки радуги тут и там сверкали между камнями от солнца.

Как доказательство того, что это не обычная игра света, когда серебристая рыба вырывалась с поверхности воды и схватила цветы ртом, оттенки радуги начинали гаснуть. Рёв реки напоминал странное рычание под землёй.

Они шли по дороге, которая вела от дома мэра к центру городка. По берегам реки не было видно никаких следов пребывания путешественников.

— Ты не в очень хорошем настроении, так? Что случилось?

— Ничего особенного.

— Это не ничего особенного, я бы сказала. Вчера ты был совершенно другим человеком. Ты действительно такой мечтатель?

— Какого чёрта ты говоришь такое одному из ваших постояльцев?!

— Ладно, ладно, — сказала Амне, указывая на электрическую повозку, которая была припаркована рядом с ними. — В таком случае, позволь показать нашему гостю наше гостеприимство. Я проведу тебе экскурсию по местам былой славы Аристократов по карте, составленной Обществом исторических исследований Аниса.

— Не интересует, — ответил Рай, отстраняясь.

— Что такое? Вчера ты был счастлив отправиться на прогулку. О, я поняла! Теперь, когда ты перенервничал, ты потерял присутствие духа, не так ли?

— Это так.

— Трус.

— Я простой путешественник. Меня не интересуют проклятые Аристократы.

— Это ложь. Вчера в доме мэра твоя заинтересованность была настоящей. Так что, если ты решишь остаться в доме мэра, где я не могу наблюдать за тобой…

Это будет выглядеть, как будто у тебя много секретов.

— Ты меня не так поняла.

— Как угодно. Пойдём со мной. После всего, ты сможешь увидеть все достопримечательности бесплатно. Тебе не повредит это увидеть. И я подготовила кое-что особенное, чтобы сделка стала ещё лучше.

— О, что же это? — спросил парень без особого интереса.

Честно говоря, Рай был немного встревожен. Отвечая на вопрос Ди, он сказал, что не было ничего необычного, но на самом деле он просто не мог ничего вспомнить о предыдущей ночи. Его воспоминания обрывались после того, как он забрался в кровать. Это было необычно для Рая, тем более, что он прекрасно помнил всё, что было до того. Как он уснул во второй раз. Более того, он не мог отделаться от чувства, что следовал за кем-то. Когда он проснулся утром, Ди, оба воина и даже мэр уже ушли, но один из слуг мэра передал ему приказ оставаться с этой ночи в её доме. Он столкнулся с Амне, когда уходил, чтобы собрать свои вещи и забрать их. Один из той четвёрки, вероятно, следил за ним. Скорее всего, это был Биджима, хотя он довольно небрежно исполнял свои обязанности, чтобы Рай не мог его заметить.

— Я скажу тебе, что это за бонус, если ты сядешь в повозку, — сказала девушка. — Я не хочу, чтобы кто-то ещё услышал.

Это был весьма заманчивый способ избавиться от невидимого преследователя.

— Хорошо. Я пойду с тобой, — сказал Рай с неохотой. — Но по возвращении ты должна забыть о плате за мою комнату.

— Эй, это совсем другое дело!

— В таком случае, можешь на меня рассчитывать.

— Хорошо, я поняла. Ты настоящий скряга, так? — раздражённо сказала Амне, хотя его скупость была вполне естественной.

Повозка проехала примерно четверть мили на юг, прежде чем остановиться. Они были в поле, на некотором расстоянии от главной дороги. Хотя оно выглядело так, будто языки зелёного пламени покрывают всё в пределах видимости глаз, тут и там выглядывали чего-то чёрного, словно отставленные пальцы. Это явно были останки какого-то массивного сооружения.

— На этом месте стоял один из научных центров или заводов Аристократов. В последнее время, правда, мнение, что это был объект совсем иного рода, набирает силу.

— Что за объект?

— Концертный зал!

— Ты не говорила, — ответил Рай, глядя на облака. Белые облака резвились в голубом небе, словно котята. — И кто же выдвинул эту теорию?

— Твоя покорная слуга.

— Дай мне передохнуть от этого, — фыркнул парень.

— Не важно, чья это теория, правда остаётся правдой! — по её страстному ответу Рай понял, что она была права. — Давай сюда.

Следуя её указаниям, Рай вышел из повозки и подошёл по траве к самым большим руинам.

— Вот оно! — объявила Амне, стоя там с волнением и эмоциями, подобающими девушке её возраста. Но впереди неё была лишь груда различных обломков неизвестного происхождения.

— И где должен был быть концертный зал?

— Ты не можешь так понять, просто глядя на это. Основа моей теории лежит дальше по дороге.

Потребовалось добрых пять минут, чтобы обойти массивные каменные развалины.

— Но как нечто такое большое и прочное могло разрушиться? Похоже, это должно было продолжаться тысячи лет.

— Хороший вопрос, — сказала девушка. — Он не разрушился — он был снесён.

— Как, селянами? Я слышал, что некоторые замки Аристократов превратились в руины, их было невозможно разрушить.

— Были такие, которые можно было уничтожить, и такие, которые нельзя. Это один из тех, что нельзя было уничтожить. Но Аристократы могли сделать это.

— Специально?

— Это единственное, что я смогла придумать, — они стояли перед каменным столбом примерно в тридцати футах от центра руин.

— Зачем они сделали это? — спросил Рай, чувствуя лёгкое головокружение.

— Я не знаю. Может, оно нарушало какие-то запреты. Может быть, оно просто перестало быть нужным. Но, судя по тому, как тщательно его разрушили, на то должна быть чертовски серьёзная причина!

— Чтобы разрушить концертный зал? Твоя теория довольно зыбкая.

— Чёрт с тобой. Давай посмотрим, что ты скажешь после того, как увидишь это, — сказала Амне, приближаясь к каменной колоне с угрюмым лицом.

Наклонившись, она коснулась точки на основе, и столб плавно развернулся. На том месте, где только что возвышался камень, образовалась яма около десяти футов в диаметре.

— Не стой так с отвисшей челюстью; верни её на место, — торжествующе сказала Амне. — Видишь, я нашла переключатель во время своих исследований. Хочешь спуститься?

— Что там?

— Я понятия не имею. На самом деле, до этого я ещё не спускалась туда.

— Значит, ты просто нашла её, и всё?

— Я исторический исследователь, знаешь ли. Не авантюрист.

— О, так ты оставляешь всю грязную работу парням, так? Прекрасно.

— Я уже достаточно наслушалась от тебя. Спускайся уже.

— Что ж, я тоже не авантюрист, — сказал ей Рай.

— Ты ведь мужчина, не так ли? Разве ты не хочешь посмотреть, что там? Если ты найдёшь сокровище, оставленное Аристократами, это будет настоящая удача.

Коснувшись рукой лица, Рай вытер пот. Солнечный свет был слишком ярким. Темнота внизу выглядела такой привлекательной.

— Я попробую, — сказал он.

— Вот это дух! — от края отверстия вниз шла белёсая лестница, уходившая под землю. Когда они спустились вниз на пять ступенек, поток холодного воздуха пронёсся над Раем. В тот же момент зажёгся свет. Включились светильники на стенах. — Они всё ещё работают. Можешь ты в это поверить?

— Здесь речь идёт об Аристократах, — напомнила ему Амне. — Аристократах.

Немного погодя они достигли дна. Там был коридор с довольно высоким потолком.

— Интересно, какой путь мы должны выбрать, — сказала Амне, с тревогой озираясь по сторонам.

— Сюда, — сказал ей Рай, указывая на путь, по которому он двинулся.

Он даже не знал, почему выбрал его. Идя прямо по коридору, они подошли к железным дверям. Когда они остановились прямо перед ними, двери разошлись посередине. Темнота за ними была рассеяна той же технологией, что и на лестнице. Шагнув внутрь, пара замерла на месте.

В пепельно-сером пространстве, которое казалось высеченным в самой скале, бессчётное количество людей лежало, как упыри. Они были обычными селянами, хотя их одежда была грязной и рваной. Сияние и восковой блеск их лиц не был всего лишь игрой света.

— Что… что за чертовщина? — спросил Рай, стараясь заставить свои колени не дрожать.

— Я не знаю. Может, это люди, что были укушены Аристократом.

— Нет, у них нет отметин «поцелуя Аристократа», — сказав это, Рай обернулся.

Амне только что резко вздохнула. Она держала кулак у рта.

— Взгляни, одежда на этих людях — она ужасно старомодная. Но на этих она такая же, как и моя. Может это… Может это жертвы, которые пропали ещё до исчезновения Аристократов… и те, кого укусили, когда они вернулись почти двадцать лет назад?..

— Я уже говорил тебе, что они не были укушены, — раздражённо рявкнул Рай, но потом замер. Он повернул лицо к Амне. Девушка тоже смотрела на него.

— Это люди, которых призвала песня, — сказала она дрогнувшим голосом.

III.

— Они не были убиты?

Амне покачала головой на вопрос Рая:

— Они живы. Но меня мучает вопрос, кто мог спрятать их здесь.

— Я не знаю, как насчёт тех, что здесь уже двести лет, но как насчёт семей тех, кто пропал двадцать лет назад?

— Кто знает? В те времена их было не слишком много. Смотри — один, два, три из всех них. И вдобавок ко всему, они с людьми, что пропали две сотни лет назад. Мы должны вернуться в деревню и расспросить об этом.

Тогда Рай уловил некий запах.

— Эй, ты часом не ранена, а?

Амне нахмурила брови. Но прошло менее секунды, прежде чем выражение тревоги сменилось полным ужасом на её лице. Наклонившись вниз, будто сложившись пополам, она смотрела вниз, на свою правую лодыжку.

— Она кровоточит, я стёрла кожу на каменной лестнице, когда мы спускались вниз, но… — взгляд Рая был прикован к людям в комнате, к тому, как они начали шевелиться. Как открывались их глаза… и как они встали и зашагали вперёд, не неровно, как марионетки, а медленно и плавно. — Но она не задета серьёзно. Я просто немного ударилась.

— Не смотри вперёд, — сказал ей Рай.

Все люди в зале уже поднялись на ноги. Смотрели на них. Пара начала отступать. Амне опустила лицо к полу; она просто хотела развернуться и побежать, сломя голову. Но остальные, скорее всего, бросятся за ней.

Они прошли через дверной проём. Хотя она молилась, чтобы они не последовали за ней, люди совершенно невозмутимо вышли в коридор. Амне закричала. Когда Рай попытался поймать её тело, забившееся в истерике, он потерял равновесие.

— Очнись! — закричал он, подхватывая её и стараясь выпрямиться. Бледные преследователи были прямо перед ним. Тело Амне дёрнулось в его руках. Слуги ночи безмолвно подошли к паре.

Когда они очутились на поверхности, то без сил рухнули на траву. Мир наполнился солнечным светом и ароматами жизни.

— Я думаю, мы сделали это, — пробормотала Амне, словно обращаясь сама к себе.

— Да, — ответил Рай, хрипло дыша.

— Но как? Я отключилась, когда они окружили нас, так что не могу сказать. Ты действительно так силён?

— Я не знаю. Но я знаю, что они все начали петь.

— Песню? Там внизу, в то время? Это, наверное, выглядело комично, — сказала девушка, хотя её лицо всё ещё оставалось бледным.

— Но это правда, — сказал Рай, закрывая глаза.

Всё вернулось так быстро. Как ни странно, сцена не заставляла его чувствовать отвращение. Кто мог представить, что такая кристально-чистая песня ночи будет литься из уст грязных людей, одетых в лохмотья? Прокладывая путь через толпу, Рай ощутил кол разочарования в груди. Песня была такой грустной и жалостливой. За последние двадцать или двести лет ничто не могло спасти эту песню, проходящую через их губы в подземном зале.

— Призванные песней не жаждали крови после возвращения, и просто бродили по деревне ночами и пели песню — легенда должна быть правдой!

— Невозможно, — сказала девушка. — Я никогда не слышала о таких жертвах, — пара переглянулась.

Позади них раздался грубый голос, полный восторга:

— Похоже, что вы двое видели какую-то интересную дрянь. Расскажите нам об этом, — красивый юноша и другой мужчина в униформе стояли по щиколотку в море травы.

Рай понял, что именно эти двое следили за ним.

— Ты что-то говорил о пении, так? — спросил Прайс, подходя ближе. — Кто пел? Те, что в подземелье? Думаю, мы должны с ними разобраться.

Хотя его тон был жесток, заявление Прайса было вполне оправданно. Основной закон Фронтира гласил, что любой, получивший поцелуй Аристократа, должен быть изолирован и ликвидирован. Поддерживая его, Амне кивнула.

Рай не мог понять, почему в тот момент он поднялся и крикнул:

— Нет! Вы не должны убивать их!

Биджима вытаращил глаза. Выражение лица Прайса не изменилось — только в его глазах появился новый блеск. Опасный блеск.

— Ты ведь то же слышал песню, так? — спросил прекрасный воин.

Амне, стоявшая рядом с ним, ахнула от удивления.

— Многие люди должны были слышать, так же, как и мы. И ещё, только двое из нас пришли в эту деревню в одно и то же время, будто мы были приглашены. Почему, как ты думаешь?

— Я не знаю ничего о твоём случае, — сказал Рай, стараясь защитить Амне. Он ощущал напряжение, исходящее от Прайса, острое, словно нож. — Я хотел услышать песню, которую пел мой отец ещё раз. Поэтому я пришёл сюда. Вот и всё.

— И я не могу винить тебя за это желание. Однако мне кажется, что, прикладывая к этому столько усилий, ты нам становишься препятствием.

Рай не знал, как ему отреагировать.

— Отойди. Мы собираемся выполнить поручение нашего нанимателя. И Аристократы, и их слуги должны быть уничтожены.

— Стоп! Вы не можете сделать этого! — изменение выражения лица Прайса было поразительным. Тень недоумения сливалась с практически родственным пониманием, но прежде, чем одна из эмоций взяла верх, воин спросил: — Почему ты их защищаешь? Это не кажется каким-то юношеским проявлением гуманизма, — тут его голос опустился ниже, словно он о чём-то вспомнил, и он продолжил: — Ты уверен, что ничего не случилось прошлой ночью?

Рай не ответил. Он не мог.

— Сейчас это не так уж и важно. Мы торопимся позаботиться о той группе внизу, — открыв карман на кителе, Биджима вытащил некий прибор. В нём была тонкая серебряная пробка. Предохранитель — и блок пластиковой взрывчатки. Судя по розоватому тону, там был зажигательный заряд. Хотя взрыв в пятьдесят тысяч градусов не мог уничтожить настоящих Аристократов, этого было более чем достаточно для их слуг. Биджима вытянул предохранитель и размахнулся правой рукой для броска вниз.

— Остановись! — парень был готов броситься вперёд, когда увидел серебристую вспышку прямо перед своим носом. Когда он отпрянул, бомба пролетела по дуге над его головой. Но другая линия пересекла её в воздухе. Уничтожив предохранитель, кол из грубого дерева начал падать и застрял в кустах.

— Ди? — одновременно закричали Рай и Амне, а Прайс пробормотал это имя с бесконечной ненавистью. Клинок, которым он замахнулся над Раем, должен был снести голову парня. Но под ногами воина оказался длинный кол, который заставил его споткнуться.

В пятнадцати футах от воинов стоял Охотник на вампиров, весь в чёрном, оперевшись на огромную резную голову демона с выпученными глазами и оскаленными клыками.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Прайс, делая шаг правой ногой, чтобы избежать кола, заставившего его споткнуться. Когда он с товарищами покинул дом мэра, они пришли прямо сюда. И они получили разрешение делать что угодно до ночи от самого Ди. О руинах они узнали в баре вскоре после того, как прибыли в деревню.

— Я шёл за парнем, — лаконично ответил Ди.

— Я вижу. Ясно, как божий день, — сказал Прайс, возвращая меч в ножны. — Но мне придётся доложить мэру, что ты встал на защиту орды слуг Аристократа.

— Нет нужды делать это, сказал Ди, — и его голос унёс ветер — ветер острый, как лезвие ножа.

Когда Прайс с удивлением посмотрел на него, Охотник продолжил:

— Ты собирался убить его, не так ли? — конечно же, он имел в виду Рая.

Секундой позже Прайс решил, что должен делать. Нет смысла пытаться опровергнуть очевидное при этом человеке.

— Не лезь, — приказал он Биджиме, когда тот шагнул вперёд, решив вступить в сражение с Ди, казалось, с пустыми руками.

Холодок промчался по позвоночнику Рая. Другой мужчина выглядел настолько беззащитным, что это не могло не беспокоить.

Ди бросился вперёд, обтекаемый ветром. Серебристая молния метнулась от его ножен. И прямо перед глазами Охотника расплылось кроваво-красное пятно. Застыв в той же позе, в которой он нанёс первый удар, Ди атаковал снова.

Но он не убил своего противника. Прайс отскочил назад почти на шесть метров. На его лице мерцала пара красных огней. Его глаза.

— Как тебе нравятся мои злобные глаза? — спросил Прайс, моргнув.

Каждый, кто видел демонический красный свет его глаз, был бы мгновенно ослеплён, и он ничего не смог бы сделать, чтобы восстановить зрение. Они так же посылали жуткий болевой импульс в мозг жертвы, чтобы свести её с ума. Глаза оказывали такое же влияние на злобных тварей и демонических существ. Но всё же молодой человек в чёрном всё ещё держал свой меч — и что ещё хуже, был на ногах — и казался миражом или ожившим кошмаром Прайса.

— Вот он — наш шанс. Убьём его! А после сделаем то же самое с уродами внизу, — предложил Биджима, но сильная рука остановила его.

— Отступаем, — сказал красивый, но бледный воин.

— Что?!

— Смотри, — сказал белокурый воин, указывая дрожащей рукой прямо перед собой.

Биджима глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки.

Грудь Прайса была разрезана прямой линией от основания шеи до живота.

ГЛАВА 4. Избранные Песней

I.

— Да, он крупный игрок, но это только сейчас. Предоставь его мне! — сказал Биджима, хлопнув Прайса по плечу прежде, чем шагнул вперёд.

Заметил ли Ди странные изменения, которые претерпевал живот мужчины?

— Ты знаешь, что у меня есть прозвище. Звучит как-то нелепо, но меня называют «Биджима Второй Желудок». Деревня, в которой я рос, была бедной и холодной, как сам ад. Злобные жуки или демонические змеи, если они были съедобными, я ел всё. И я так старался продлить это как можно дольше, что всё закончилось вот так. В любом случае, я надеюсь, что ты не будешь сопротивляться и насладишься шоу, — посмеиваясь, Биджима добавил: — Единственная проблема в том, что ты сейчас ни черта не видишь.

Его униформа разошлась посередине. Поскольку все кнопки остались на месте, он, несомненно, внёс некоторые изменения вроде застёжки-липучки, чтобы она просто распахивалась, когда его живот начинает меняться. Но не только одежда Биджимы раскрылась. Живот Биджимы тоже раскрылся, обнажая тёмно-красные внутренности. Опасные твари выплеснулись из раны на шуршащую траву. Ядовитый полосатый змей, смертоносные скорпионы с поднятыми хвостами, газообразные существа, окутанные белой дымкой — их было больше, чем пара разновидностей. Даже одно такое существо представляло собой тошнотворное зрелище, но всё больше и больше тварей падало на землю и начинало прокладывать путь через траву к Ди, Раю и Амне.

Возможно, Ди как-то мог справиться с монстрами. Как бы то ни было, Рай и Амне вглядывались в пучину смерти около пяти секунд.

Амне беззвучно упала в обморок.

И вот это произошло. Песня, что поднималась из глубин земли. Словно окатила полдень ночью.

Куда сильнее, чем жуткие монстры, подземная камера приковала взгляд Рая. На его глазах монстры поползли назад, шурша в траве, словно ручей. Проползая через отверстие, они превратились в разноцветный поток, льющийся прямо вниз по лестнице, ведомые нечестивой мелодией прямо к собственной смерти.

— Сукин сын! — гневно закричал Биджима. Решив предоставить возмездие ветру, он выхватил палаш и направил его силу прямо на Ди.

Это была величайшая ошибка в его жизни.

Хотя Ди якобы не мог видеть, его клинок оставил серебристые полосы в воздухе.

Ощутив что-то горячее рядом со своим телом, Биджима по привычке бросился бежать и рухнул в яму.

Рай подбежал к Ди. Прайс бросился бежать к горам, как только Биджима направил свой клинок на Ди.

— Это было невероятно! Ты ранил этого ублюдка с одного удара. И ты видишь после всего! — но после этой фразы парень прикусил язык.

Глаза Ди оставались полностью закрытыми. И после того, как клинок вернулся в ножны, фигура в чёрном вдруг пошатнулась.

— Отверстие где-то здесь? — спросил он, с лёгкостью повернувшись в верном направлении.

Рай до кончиков ушей наполнился таким трепетом, что это заставило его задрожать, глядя на Охотника, а затем он закричал:

— Оно закрывается! — но его крик раздался слишком поздно. Массивный каменный столб повернулся в направлении, противоположном тому, в котором открылся, и прежде чем Ди успел сделать хотя бы один шаг к нему, отверстие в земле закрылось навсегда.

Они вернулись в дом мэра примерно в то время, когда лес и река окрасились голубым. Ослеплённый Ди сказал, что он собирается проверить другой участок руин, и хотя он был не из тех, кто просит о помощи, Рай и Амне решили сопровождать его.

Было удивительно, что он, казалось, мог «видеть» всё гораздо лучше, чем парень или девушка. Когда они въехали в лес, чтобы сократить путь, Ди быстро приказал им поднять верх повозки. Сделав так, как он сказал, даже не зная почему, они не получили даже минуты перед нападением роя золотых ядовитых ос.

Эти твари не отступали до смерти своей добычи, и они накатывали волна за волной. Единственным способом спастись было полное уничтожение роя, для чего нужно было выйти наружу, или страдать от каждого болезненного ядовитого укуса.

Но Ди выбрал другой способ. Он вогнал клинок прямо в сердце жужжащего кокона насекомых через покрытие повозки. Когда он втянул оружие обратно, золотая королева роя была наколота на кончик его клинка. Лишившись предводителя, осы немедленно разлетелись. Нанося удар через крышу повозки, Охотник не мог видеть свою цель. Единственное, на что ему приходилось полагаться, это то, что звон крыльев королевы отличался от обычных ос. Видимо, слух Ди был настолько острым, что он мог различить звук одних крыльев из тысяч.

В окрестностях села насчитывалось более десятка руин. Домики отдыха Аристократов, арены для механических гладиаторов, плотины, изменяющие течение реки, чтобы услаждать глаз — и, стоя в одиночестве на фоне этих разрушающийся строений в море зелени, молодой человек в чёрном выглядел прекрасной иллюзией. Но иллюзии, в конечном счёте, исчезают с течением времени. Но то, что видели парень и девушка — элегантность и одиночество этого человека — видение, которому не позволено исчезнуть никогда.

Когда Ди встал на каменную стену сада, который уже давно превратился в зелёный лес, Рай подошёл и тихо спросил:

— Ты, случайно, не дампир, а?

— Ты можешь определить? — спросил Ди.

Рай кивнул.

— В конце концов, развалины Аристократов просто кажутся слишком подходящими для тебя. И это пугает. Впервые в жизни я поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бы от Аристократов осталось больше разных вещей в нашем мире.

— То, что утеряно, никогда не вернётся. Солнце зашло для одного мира, и он больше не увидит рассвет. Оно принадлежит другому времени.

— Ты говоришь об Аристократах и нас?

— Ты слышал рассказы об Аристократах?

— Когда я был ребёнком, я всё время слышал их от моей болтушки-няни, — отозвался парень.

— И ты помнишь их?

— Да. Каждую из них.

— И все они были страшными?

— Почти все. Но были и хорошие тоже. Рассказы о том, как некоторые машины, оставленные Аристократами, исцеляли кого-то от неизлечимой болезни, или рассказывали о луне и звёздах.

— Почему ты запомнил их? — спросил его Охотник.

— Потому что они делали Аристократов счастливыми?

— Нет, я не думаю, что для них это было важно. Они бы никогда не хотели этого. Возможно, это было их желание — угаснуть без малейших напоминаний о себе.

— Тогда нет смысла вспоминать, так?

— Не в том, что касается Аристократов, — сказал Ди, устремляя невидящий взгляд на стены замка. На секунду Раю показалось, что прекрасный Охотник может исчезнуть в том направлении. — Размышления и воспоминания имеют значение только для тех, кто это делает. Это не причина изучить или узнать что-то, это просто воспоминания о давних вещах и делах. Возможно, ты должен назвать это «благодарностью».

— Благодарность? — хотя Рай пытался постигнуть божественный смысл слов Ди, ему это не особо удавалось. Тогда он задал другой вопрос: — Тогда почему ты следил за мной? — и Ди ничего не ответил.

Почувствовав что-то неприступное в Охотнике, Рай вернулся к ожидающей Амне и был страшно удивлён. На глазах своевольной девушки, возглавляющей общество исторических исследований, блестели слёзы.

— Что с тобой такое? Выглядишь ужасно. Если ты рыдаешь каждый раз, когда видишь красивого парня, то люди примут тебя за идиотку.

— Ты засранец, — вот всё, что успела сказать девушка, и тут же икнула. — Разве тебя это не печалит? Ты ничего не чувствуешь, когда смотришь на него? Он несёт очень давнее, давнее бремя. Бремя того, что уже давно утеряно. Из-за него, я уверена, он никогда…

— Они никогда что?

— Я не знаю. Просто не могу подобрать верные слова. Но ты тоже должен видеть это. Если ты не видишь, ты должен быть полным болваном, — девушка всё продолжала вздрагивать, и Рай нежно погладил её по спине. — Прости, — сказала она. — Я не хотела называть тебя болваном.

— Всё в порядке. Я привык к этому.

— Он собирается уйти.

— Все уходят, ты знаешь.

— Ты всего лишь ребёнок, так что не говори банальности.

— Но это правда, — сказал ей Рай. — Даже не зная, куда мы точно идём, мы всё равно уходим. Аристократы не знали — и мы, люди, тоже не понимаем.

Когда икота Амне стала особенно сильной, Ди подошёл к ним.

— Это ты заставил её плакать? — спросил Охотник.

— Ни за что, — ответил Рай.

— Ты будешь настоящим сердцеедом.

— Ты последний человек, от которого я хотел бы это услышать, — ответил парень. — Мы идём?

— Конечно! — ответила Амне, энергично кивнул, хотя её глаза опухли от слёз.

II.

Мэра не было в её доме. Когда они спросили у слуг о её местоположении, они ответили, что она не появлялась со своего отъезда.

— Я отправляюсь в особняк, — сказал Ди. — Вы двое можете пройти со мной часть пути, а затем возвращайтесь в гостиницу.

— Сейчас уже много времени, солнце опустится прежде, чем мы доберёмся до гостиницы, — ответил Рай. — Мы останемся здесь. Если мы запрём все замки, то всё будет хорошо.

Плюс, у меня есть беруши. Если песня попытается заманить меня, она делала это и прошлой ночью. Но если ты действительно беспокоишься о нас, возвращайся скорее.

— Понял, — сказал Ди, взглянув сначала на Амне, затем на Рая. — Позаботься о ней хорошенько, сердцеед.

Парень даже не успел возмутиться последней фразой прежде, чем Ди ушёл.

Тьма быстро сгущалась. Мэр так и не вернулась домой. Слуги указали парню и девушке их комнаты.

Сразу же после того, как Рай забрался в кровать, он услышал стук. Подойдя к двери, он спросил кто там, и женский голос ответил:

— Я.

— Что случилось?

— Открой. Мне так страшно одной, что я не могу заснуть.

Амне была одета в пижаму. Рай вспомнил, что двадцать лет назад у мэра был ребёнок, которого увела песня.

— О, девочка? — сказал он сам себе.

— Ты чертовски прав, я девушка. Где раньше были твои глаза?

— Нет, я имел в виду не тебя.

Амне пристально смотрела на парня, затем она вдруг бросилась к нему и велела себя обнять.

— Зачем?

— Мне страшно, идиот, — хотя она продолжала прижиматься к нему, несмотря на все его попытки оттолкнуть её, её соблазнительные формы заставили Рая думать о чём-то другом.

Неожиданно парень сказал:

— Ты знаешь, что я тоже скоро уйду.

— Не пытайся походить на мистера Ди. Вернувшись в гостиницу, мы бы не были в меньшинстве и могли бы попросить помощи, — сказала Амне, вкладывая больше силы в руки, обнимавшие Рая.

Стараясь освободиться от девушки, Рай поднялся на ноги. Тяжесть его взгляда, сосредоточенного на двери, превратила гнев Амне в страх.

— Что это? — спросила девушка.

— Кто-то идёт.

— Что?

— С первого этажа. Они поднимутся по лестнице в любую минуту. И там не один человек.

— Ну, я ничего не слышу. А как ты узнал об этом?

Но Рай не мог позволить этому вопросу взволновать себя. Шаги на первом этаже теперь стали подниматься по лестнице, и даже Амне смогла расслышать их прямо за дверью.

— Мне это не нравится, — сказала девушка. — Кто это может быть? Я не думаю, что в доме может быть так много людей.

Когда Рай начал рассматривать возможность сбежать через окно, раздался звук отпираемого замка, и дверь медленно отворилась. Фигура, что приближалась к ним в полумраке, была знакома обоим. И были ещё другие, что держались позади.

— Оказывается, ты ещё не спишь, — сказала фигура.

— Но ты… — начала Амне, клацая зубами.

— Мадам мэр, — сказал Рай.

* * *

Ди спешился во дворе. Плотные испарения наполняли разрушенный сад в этот вечер. Лунный свет. Он посмотрел на окно. Человеческая фигура таяла в неровном свете лампы.

Ди вошёл в особняк. Прокладывая путь через древний коридор, он казался частью всего этого, так ночной особняк подходил ему. Больше, чем кто-либо другой, молодой человек подходил к его разрушениям.

Дверь комнаты была открыта. Красивая фигура, сидящая у окна, повернулась лицом к Ди.

— Немного поздно, не так ли? — с издёвкой сказал Прайс.

— Что ты делаешь?

— Я жду. Певицу. Я тоже понимаю красоту ночи, — как только он убедился, что глаза Ди всё ещё закрыты, на его лице отобразилось удивление.

— И ты собираешься стать слугой ночи? — спросил Охотник.

— Почему ты это спрашиваешь? Ты уже кое-что понял после всего, не так ли? Ещё один раз я задам тебе тот же вопрос. Зачем ты пришёл сюда, Ди?

— Но это не то, что решает певица, — продолжил Ди свинцовым голосом.

— Ну, тогда кто решает?

— Воля ночи — тот, кто создал и певицу, и песню.

— И это будет?.. — начал вопрос Прайс, покидая своё место у окна без единого звука. Его глаза светились красным огнём.

Стул у окна оказался занят певицей. Прайс оцепенел, глядя на женщину в её паутинообразном наряде.

— Я слышал твою песню, — рассеянно сказал Прайс. — Вот почему я пришёл сюда. Я, наконец, понял, что я был избран.

— Но нужен только один из вас, — прокрался в его голову голос — голос дамы. Голос настолько прекрасный, что невозможно было понять, что это за женщина.

— Тогда это буду я.

— Есть ещё один. И он точно придёт сюда.

— Итак, кто будет это решать?

— Воля ночи.

Прайс посмотрел на Ди. Человека, что дал тот же ответ, что и призрачная певица, превратившегося в статую того же оттенка, что и сама тьма.

— Кто ты? — спросил он. — Что ты такое? — ответ на его вопрос пришёл незамедлительно.

— Я Охотник на вампиров, — но следующие слова Ди были обращены к иллюзии: — Ты не единственная.

— Да? — голос в его голове смолк, и фигура на фоне окна задвигалась, словно желая показать, как она потрясена.

— Возможно, ты прав. Но кто мог знать, что есть более одной меня? Это то, в чём я не уверена.

— Когда другая будет здесь?

— Скоро.

Услышав этот ответ, Прайс повернулся к Ди с ужасно горящими глазами.

— Когда то время наступит, только ты будешь стоять на моём пути, — это был вызов. — Я думаю, что избавлюсь от тебя сейчас. Однако сделать такое здесь было бы слишком неприличным. Сделаем это в саду.

Под бледным лунным светом пара вышла на выложенный мрамором квадрат. Кроны деревьев исполняли музыку ночи.

Ветер.

У кого из них было здесь преимущество? Ди был ослеплён. Прайс был невредим. Однако его глаза зла не могли снова послужить ему против Охотника, и он, казалось, не смог бы тягаться в фехтовании даже с незрячим Ди.

— Иду на тебя! — сказал Прайс, бросаясь вправо. Его палаш раскручивался без цели, в то время как пальцы скользили по клавишам пульта дистанционного управления, что он держал в руке.

Мраморные блоки под ногами Ди перевернулись. Поднятые пламенем, камни закрыли небо. Пять языков пламени вырвались наружу.

Он не думал, что этого будет достаточно, чтобы убить Ди. Стоя на вершине разрушающегося фонтана, Прайс оглядел окрестности. Весь сад был окутан проводами тоньше, чем паутина, и если приложить определённое количество напряжения к одной из этих линий, это будет смертельный удар.

Пять арбалетов, что он настроил, послали железные стрелы вправо. Когда Прайс понял, что все они были сбиты с таким мелодичным звоном, какой только можно себе представить, он раскидал дымовые шашки везде, где только мог, и затаил дыхание. Возможность полностью скрывать признаки своего присутствия была одной из отличительных способностей этого прекрасного воина.

Чёрная тень неожиданно оказалась прямо перед ним. Когда Прайс отшатнулся назад, холодный воздух ножом впился в его плечо.

С окровавленным клинком в правой руке, Ди бросился вперёд. Но пение остановило его атаку.

Песня лилась с губ воина, который зажимал плечо, из которого струилась густая красная кровь. Невозможно было игнорировать ноктюрн Аристократов.

За долю секунды широкий клинок пронзил грудь зачарованного Ди.

Не оглядываясь на раненного Охотника, Прайс помчался к особняку. Он услышал стук копыт лошадей-киборгов, въезжающих в сад.

Другой — в тот момент, когда он оставил Ди, хриплый голос рядом с левой рукой Охотника сказал:

— О, а ты хитрец, всё нормально, — но у воина не было времени на остановки, когда он помчался в сторону вновь прибывших.

III.

Рай выбрался из повозки. Автомобиль, который он взял в доме мэра, был остановлен группой из шести человек. Его законный владелец, Амне и обитатели подземной камеры встали вокруг него.

Прайс мчался к ним. Глядя на Рая, он сказал:

— Ты или я — кого из нас двоих ты выберешь?

— Не нам выбирать, — сказала ему мэр. — Тому, кто привёл этот план в исполнение более десяти тысяч лет назад. Я только вчера это осознала.

Послушай девушку.

За мэром стояла девушка с чёрными волосами, улыбающаяся, словно сама ночь. Это была её дочь, пропавшая более двадцати лет назад.

— Видите ли, когда дочь мэра вернулась домой, она скрыла её в подземной камере. Фундамент её дома соединён с пространством под концертным залом. Её дочь и остальные люди, призванные песней, соединили их, — сказала Амне, будто умоляя воина. Это была правда, которую больше нельзя было скрывать. — И все эти люди жили там. Не пробуя крови; просто пели эту песню целую вечность…

— Причина, по которой мне позволили вернуться, это то, что я могла провести необходимую подготовку к этому вечеру, — холодно сказала дочь мэра.

По тому, как она посмотрела на него, Прайс понял, что он проиграл.

— Значит, всё уже решено, так? — спросил воин. Это был глупый вопрос.

— Да. И это не ты.

— Что с ним произойдёт? — спросил Прайс, мотнув подбородком в сторону Рая.

— Он станет прекрасным певцом, я думаю. Это результат эксперимента, проведённого одним великим человеком под особняком. Он будет жить вечно, не пробуя крови. Но он ещё не полностью изменился.

— Хочешь сказать, он ещё не Аристократ?

— Аристократы уже почти уничтожены. Настала эра людей. Однако это не означает, что всегда будет так.

— Почему? Почему ты выбрала его?

— Потому что он пришёл сюда, даже не слышав песню. Это и была истинная цель песни.

Есть и другие причины, которые я могу тебе назвать, но в них уже нет смысла.

— А что, если… — начал Прайс, и его голос стал заметно ниже. Свежая кровь продолжала литься с его плеча.

— А что, если он умрёт? — спросила дочь мэра, бросив косой взгляд на Рая. — В таком случае, возможно, это будешь ты.

В это мгновение Рай прикрыл глаза.

Со смертоносным свечением, исходящим из его глаз, Прайс бросился на грудь парня. Выхватив кинжал, он ударил парня одним движением.

Амне закричала.

Рай упал на землю в агонии.

Оставив кинжал в его груди, Прайс улыбнулся и сказал:

— Ди умер так же. Вы можете последовать за ним, пока я остаюсь здесь. Навеки! — голос и тело воина забились в унисон. Медленно опустив глаза, Прайс уставился на обнажённый клинок, выросший из его груди.

— Ди… — пробормотал Рай, поднимаясь снова, и не ранее, чем Охотник поднялся на ноги, яркая кровь хлынула изо рта прекрасного воина. Лезвие вышло из тела Прайса.

Повернув шею так, чтобы увидеть прекрасного молодого человека в чёрном, Прайс затем обернулся к Раю и застонал:

— Вы двое… Оба… с открытыми глазами… и удар прямо через сердце… Так вот как это происходит? Я думаю, песня… действительно была не для меня… Была ли? — последний вздох воина угас после того, как он упал на землю.

Аура гораздо более мерзкая, чем Рай когда-либо ощущал от Прайса, стала расползаться от слуг ночи.

— Если они не пьют человеческую кровь, я бы не стал называть их Аристократами, — сказал Ди, глядя на дочь мэра. — Пой песню ночи. Оставь мэра и двоих детей здесь, а остальные могут идти куда угодно.

— Но мы ожидали. Ждали очень, очень долго, — сказала дочь мэра, словно её мысли унеслись вдаль. — Для меня это были двадцать лет. Но для Великого…

— Пожалуйста, позволь мне пойти, Ди, — сказал Рай. — Теперь я думаю, что понял всё. В особняке, в лаборатории, о которой ты не знал, я пройду последний этап. Пожалуйста, не вмешивайся.

— Вы все могли бы исцелиться, — сказал Ди, и его слова перекрыл скорбный вой.

— Это правда! Не ходи. Ты не можешь уйти и стать одной из этих тварей! — когда дочь мэра схватила её за руки, Амне начала дико бить её.

— Всё в порядке. Я хочу попробовать и увидеть всё. Попробовать и увидеть тот мир, что и женщина, которая пела эту песню, — затем парень повернулся и сказал: — Мне жаль, Амне, но я хочу, чтобы ты пошла с нами, — возможно, он сделал это, чтобы контролировать Ди — если он вмешается, она будет убита.

Вся группа вошла в особняк. Из коридора они прошли в лабораторию.

Когда уже казалось, что это конец, кристально-чистый голос ворвался в сознание всех присутствующих.

— Всё кончено, — сказала дочь мэра.

Женщина у окна прекратилась в туман, растворяясь в лунном свете.

Дочь мэра отшатнулась. Раю и Амне показалось, что девушка что-то втянула в себя.

Двое, что были одним целым — казалось, это не было вне пределов науки Аристократов — создать такое существо.

— И теперь, настало время выполнить наше последнее задание, — сказала дочь мэра своим спутникам.

— Остановите их, мистер Ди! — закричала Амне изо всех сил.

— Не делай этого, Ди, — сказала другая девушка, пытаясь остановить его. — Раньше ты не пытался убить нас. Как ты и сказал, мы не пьём крови.

А он собирается стать чем-то большим.

— Кажется так, — сказал Рай с улыбкой. — Позаботься об Амне и мэре. Уже так долго.

— Нет, ты не можешь! — закричала Амне, вырываясь, пока одна её рука не освободилась от её пленителя.

Специфический запах разлился по комнате. Несколько красных пятен появились на руке Амне. Когда она боролась изо всех сил, чтобы освободиться, она была оцарапана ногтями.

— Ди! — закричала Амне.

Дочь мэра открыла рот и показала пару клыков.

Они снова были в подвале концертного зала. Видимо, все они смогли проигнорировать запах крови Прайса. Но когда все они устремились к Амне, каждый из них был сражён деревянным колом в грудь или обнажённой сталью.

Дочь мэра упала на пол и в считанные секунды обратилась в прах. Словно мелкая пыль, которой была окутана история этого дома, её останки сверкали в лунном свете.

Остался только Рай.

— У меня ещё не выросли клыки, но кто знает, что может произойти дальше, — сказал он. — Возможно, будет лучше, если ты сбежишь от меня прямо сейчас.

— Остановись! — закричала Амне, бросаясь между ним и Охотником. — Мэр и я будем следить за тем, что будет дальше. Если он превратится в Аристократа — тогда мы…

Амне запнулась.

— Она сказала, что он ещё не прошёл последнюю стадию, так? — сказала мэр. Видимо, освобождаясь от власти дочери, она тряхнула головой, продолжив: — В таком случае, полагаю, есть шанс, что он снова может стать обычным человеком. Однако… — она замолчала. — Я на самом деле не знаю, — продолжила она. — Хотя я разговаривала со своей дочерью много раз о людях и Аристократах, нет такого пути, в котором можно быть уверенным. Как ты думаешь, что будет лучше? Что ты собираешься делать, Ди?

Его ответом стала тишина.

Залитые лунным светом четыре фигуры просто стояли там, словно философы, дожидающиеся ответа, который никогда не придёт.

Несколько минут спустя Ди пересёк двор и покинул особняк. Оседлав своего коня, он посмотрел на здание ещё раз перед тем, как уехать. Силуэты мелькали в освещённом окне. Было ли их два, или три? Быстро отвернувшись, Ди пришпорил лошадь.

Вскоре после того, как чёрный всадник растворился в темноте, нежный голос поплыл в ночи. Невозможно было сказать, мужчина это или женщина. Но это был ноктюрн.