ГЛАВА 1. Осенняя деревня

I.

Были деревни, которые в определённое время года сияли ярче прочих, и в случае с Дверью Ширли, это была осень. Коммуна, насчитывающая меньше двух тысяч человек, была расположена примерно в центре равнины Ландау, и когда этот тёмно-зелёный мир начинал принимать цвета заката, начиналась странная активность. Обычно неразговорчивые жители охотно принимали в своих домах путешественников, проходящих через деревню, и многие дети, обычно сидевшие взаперти в своих домах, свободно бегали по городу, где в самом воздухе было разлито спокойствие. Это выглядело так, будто сама осень дала им такое разрешение. А люди выставившие скамейки напротив своих ворот, слушали хруст опадающих листьев под ногами на красных кирпичах дороги, попивая дешёвое вино и ведя долгие разговоры весь день по выходным, и от заката до поздней ночи в рабочие дни.

— Ну, они ведут себя, будто осень пришла, — могли бы сказать их ближайшие соседи в деревне, расположенной в шести милях от них. Хотя и в их деревне осень была красива, они знали, что чего-то не хватает.

«Осенние люди, осенняя деревня», — как-то написал анонимный поэт, остановившийся в Двери Ширли. И, конечно же, должны были быть осенние путешественники. Конечно же, это не наше дело. Стоит заметить, что ода поэта так и не была закончена. Люди и осенняя деревня никак не могли понять из написанного, зачем необходимо осеннее путешествие.

Но так случилось, что анонимный поэт оказался своего рода пророком. Потому что через несколько лет после того, как он благополучно покинул деревню, селяне узнали, зачем им необходим путешественник. Этой осенью, если быть точным.

Прокладывая путь по дороге, идущей через лес, где остались лишь немногие островки зелени, Лайл ударил по тормозам. Выпустив клуб дурнопахнущего дыма, окутавшего его, его автомобиль с серным двигателем остановился. Обменявшись взглядами с Сесиль, сидящей на сиденье за ним, он уставился на всадника, которого попытался объехать справа. Дорога разветвлялась около полумили назад, откуда оба они приехали, но видимо, какой-то шутник решил снять знак, указывающий на город. Поля сияли в свете ранней осени. Даже если всадник выбрал неправильный путь, у него было достаточно времени, чтобы вернуться и достичь деревни к вечеру, но эта добродушная пара всё ещё думала, что это несчастный случай.

Когда белые ноги лошади-киборга поравнялись с его машиной, Лайл крикнул:

— Привет, — а затем затих.

Его реакция была вызвана осознанием того, кто рядом с ним, а Сесиль просто начала таять. Она была в восторге, если выражаться точнее. Но лошадь проскакала мимо справа от машины, а всадник так и не ответил.

— Эй, ты — подожди секунду, — крикнул Лайл уже после того, как всадник ускакал на тридцать футов. Несмотря на холодный приём, он не растерял своего добродушия.

Лошадь остановилась. Показался довольно пыльный белый шерстяной плащ, чтобы тут же исчезнуть.

Подумав, что лучше не повышать голос, Лайл пробормотал:

— Так ничего не выйдет, — и направил свою машину туда, где ждали всадник и лошадь.

Между широкополой дорожной шляпой и длинным плащом было великолепное лицо, которое пристально смотрело на парня и девушку. Сесиль снова начала млеть. Парень понял, что должен сделать всё быстро.

— Вы знаете, позади на дороге есть развилка. Идите налево и попадёте в Дверь Ширли, а если пойдёте направо, то угодите в болото.

Заблудитесь там, и это точно будет проблемой. Местные говорят, что у Аристократов в болотах когда-то был замок, и это довольно неприятное место даже днём.

Где-то в середине разговора Лайл начал моргать глазами. Если бы он не делал этого, то потерял бы рассудок, как он предполагал, тоже. Ему казалось, что он мог бы вызвать гнев Небес, глядя на это прекрасное лицо.

— Благодарю, — сказал всадник в чёрном, небрежно вскинув левую руку. Его голос имел странную хрипотцу и был невероятно мужественным.

Разница между лицом и голосом заставила Лайла ощутить неприятный холодок позвоночником. Он почти ощущал чувственную дрожь.

— Я хотел бы спросить вас о кое-чем ещё, — сказал всадник.

— Конечно. Пожалуйста, спрашивайте.

— Вы знаете, где живёт «Хельга из Красной Корзины»?

Лайл посмотрел на Сесиль. Восемнадцатилетняя девушка всё ещё была в оцепенении, и парень толкнул её, чтобы вернуть в чувства.

— Я знаю, — сказала она.

— Итак, вы какой-то знакомый старой Хельги, так? Не говорите только, что вы призрак её мужа. Хотя парень подумал, что это довольно остроумное замечание, он ничего не сказал.

— Езжайте дальше по правой дороге, которую уже заметили, и дальше в лес, — продолжила Сесиль. — Пожалуйста, смотрите внимательнее направо. Первый дом по той стороне — её. Если вы не будете внимательны, его легко пропустить.

Всадник легко коснулся правой рукой полей шляпы. Сесиль поняла, что это был знак величайшей благодарности, которую всадник мог показать.

— Хорошо, тогда будьте внимательны, — сказал Лайл.

Спеша оказаться как можно дальше от этого персонажа, парень отпустил сцепление. И лошадь путешественника медленно начала уходить.

Какой-то горько-сладкий порыв заставил девушку обернуться, когда они мчались к горизонту.

— Кстати, меня зовут Сесиль. А это Лайл. Будешь ли ты так любезен назвать нам своё имя?

Путешественник в чёрном развернулся к ним. Хотя он был уже слишком далеко, чтобы его можно было расслышать, Сесиль уловила часть его фразы, донесённой ветром.

— Ди,— сказал осенний путешественник.

Со своей фирменной корзиной, набитой красными сливами, старая Хельга вернулась домой. Алое закатное небо было расчерчено силуэтами деревьев. Даже заметив белую лошадь, привязанную к коновязи у её двери, старая женщина не сильно удивилась. Почти за целый век жизни она повидала множество более необычных вещей, чем очередной проситель, и этот гость, конечно же, не был неожиданным.

Положив руки на холку лошади, она наслаждалась ощущением своих сверхъестественных сил, проговорив:

— Где твой хозяин?

Сзади раздался громкий треск.

— В сарае, не так ли? — поставив корзину на крыльцо, она свернула за угол и сразу же увидела фигуру в чёрном. Увидев огромную вязанку хвороста, которая была у него в руках, она заметила: — Не каждый день можно увидеть Охотника, колющего дрова, пока его нанимателя нет дома. Ты мистер Ди, не так ли?

Молодой человек кивнул. Воздух пришёл в движение — даже он чувствовал его красоту. Как будто это зрелище было слишком ужасно, чтобы выдержать, старуха перевела взгляд на убогую маленькую хижину в конце двора.

— Кажется, здесь хватит на растопку на ближайшую сотню лет. Как долго ты их колол?

— Я начал три часа назад, — сказал Ди.

— И за всё это время ты не удосужился зайти внутрь, а просто колол дрова во дворе? Некоторые из этих выскочек — Охотников ушли или выломали дверь в дом. У тебя чертовски хорошее воспитание, не так ли? Почему, я могу сказать, просто взглянув на твоё лицо. В любом случае, добро пожаловать! — этот возглас старой Хельги немного выходил за пределы обычного. — Скоро осень окончательно наступит. И когда это случится, Аристократы опять начнут играть в свои игры с селянами.

Она обратилась к Ди с просьбой разобраться с ними. Обычно тот, на кого не напали Аристократы, нанимал Охотников, или когда Аристократы терроризировали целую деревню, кто-то посторонний мог заключить контракт. Это казалось неслыханным для старой женщины, не бывшей жертвой Аристократов, и казалось, что почти нет шансов, чтобы она наняла дорогостоящего Охотника на Вампиров ради всей деревни.

Особенно когда она сказала, что Аристократы не появятся до осени.

— У тебя есть какие-нибудь доказательства? — спросил Ди.

— Таких нет. Но если ты хочешь получить реальный повод, то вот он, — старуха выложила содержимое корзины на деревянный стол.

Несколько кусочков чёрных и гниющих фруктов покатились к ладоням Ди.

— Примерно с неделю назад стало заметно, как они портятся — и в тот же день я связалась с тобой. Сейчас они полностью сгнили. Я прожила сотню лет и не думаю, что это какая-то ошибка природы. И присматривала за ними, пока полностью не уверилась в том, что это означает, но мне не хотелось бы ждать, пока появятся первые жертвы.

— Для чего ты меня сюда тогда позвала?

— Мне уже много лет и мне отпущено не так уж много времени. И я хочу сделать что-то хорошее, пока я ещё здесь. Если можно, я бы хотела сохранить своё имя в тайне, пока ты не закончишь дело.

— Скорее всего, с ним не будет никаких проблем, ты знаешь.

— Если бы это было так, ты бы не сидел сейчас здесь. Но будь уверен, я заплачу тебе, как и договаривались, в любом случае. Кроме того, сидя здесь перед тобой и глядя в твоё лицо, я чувствую, что в любом случае стоило познакомиться с тобой. Хочешь знать, почему? — спросила старуха, глядя на молчаливую воплощённую красоту перед собой.

Поднеся чашечку к губам и сделав глоток, она продолжила:

— На самом деле, ты очень похож на моего мужа. Не лицом, конечно, а своим поведением. Из того, что рассказала старуха, он понял, что её муж присоединился к группе, которая собиралась освободить соседнюю деревню от Аристократа, около восьмидесяти лет назад, и так и не вернулся. Тело так и не было найдено, и она никогда не слышала больше от него ни слова, ни даже слухов о нём. Было лето, когда он ушёл, так что она верила, что он вернётся осенью, и даже сейчас старуха продолжала его ждать. К счастью, даже спустя восемьдесят лет, она могла почувствовать такое время года, как осень.

— Осень?

— Да, осень. В нашем селе всё начинается осенью. Когда мы собираем овощи и фрукты на зиму, или когда заготавливаем семена, которые будем сеять весной. Даже когда мы храним воду, которая так нужна летом. Осень, когда люди умирают и рождаются новые — и когда приезжают прекрасные путешественники, тоже.

— Я слышал, что у Аристократов здесь был замок, — сказал Охотник.

— Да, уже примерно пятьсот лет. Говорят, что они просто бросили всё и исчезли около ста лет назад, но в любом случае, там уже никого не было, когда я родилась.

— Почему они исчезли?

— Я не знаю. Они были действительно жестокими Аристократами, и у них было много рабов-роботов. Видимо, они что-то исследовали.

— Нет никаких признаков их присутствия здесь. Я удивлюсь, если мне не придётся осушать болото.

— Ты хочешь сказать, что уже был там и всё осмотрел? — спросила старуха, широко раскрыв глаза. — В течение трёх часов ты прошёл болота и нарубив целый сарай дров? Ты не такой, как остальные, я думаю.

— Как далеко отсюда до деревни?

— Около тридцати минут, если ты будет скакать всю дорогу галопом. Полагаю, это можно назвать окраиной, — Хельга попросила его поторопиться и проверить водоёмы, если он может. — Я не думаю, что там что-то просто дремало весь последний век, но так, на всякий случай. И у них в деревне есть странный обычай, который меня беспокоит, — призналась старуха.

— И что это?

— Они приносят в жертву красивую девушку. И поэтому они оставляют всех других в покое.

II.

Ночной воздух был приятным.

Девушка вышла из дома, чтобы собрать яблоки. На восточной окраине деревни в месте, известном только ей, было дерево, раскинувшее свои ветви наподобие веера. Так как его плоды уже были спелыми и красными, одна мысль об этом дереве наполняла её рот той сладостью, которую она ощущала, запустив зубы в яблоко.

У девушки был молодой человек. Ещё с момента окончания средней школы они были неразлучны, и селяне полагали, что через пару лет они устроят небольшой приём и будут всё время вместе. Под деревом два тела сплелись воедино. Но прежде чем руки парня смогли показать всю силу своей страсти, девушка отстранилась и со всем озорством, свойственным её возрасту, стала кружить вокруг ствола дерева. Запах фруктов в ночном воздухе — запах осени — поднял настроение девушке. Сегодня, без сомнения, будет особенная ночь.

Девушка схватила одно из яблок, что висели над головой, и сорвала его с ветки. Её губы были очень красными. Несмотря на отсутствие помады, и когда они сомкнулись вокруг фрукта, её белые зубы оставили чёткие следы. Лишь спустя несколько секунд девушка выплюнула то, что попало ей в рот. Кусочки, что упали к её ногам, и фрукт в её руке были чёрными и гнилыми насквозь. Схватив ещё одно яблоко, девушка сжала его пальцами. Фрукт раскололся, и из него потёк чёрный сок.

Подгоняемая страхом, девушка позвала молодого человека. Но как бы долго она не кричала, он не пришёл. Страх сжал вокруг неё своё кольцо.

Девушка снова закружила вокруг ствола дерева. Молодой человек стоял точно там, где она оставила его, и хотя он выглядел так, будто не сдвинулся и на сантиметр, что-то изменилось в его позе. Обе его руки лежали перед ним, образуя грубый полукруг. Если бы девушка оказалась между ними, то это выглядело бы, как страстные объятья. Однако, эти объятья были не для неё.

Ещё раз позвав его по имени, девушка коснулась тела парня, и в этот момент неверный любовник, казалось, забывший про свою подругу, упал на землю без единого звука.

Почему же её глаза сразу обратились к его шее? Его мускулистая шея была разорвана, словно гранатой. Девушка с лёгкостью догадалась, что это была смертельная рана.

Даже не пытаясь коснуться его, девушка развернулась и попала в объятья. Ещё прежде, чем она почувствовала чудовищную хватку на талии, её затылок был раздавлен. Когда она замолотила руками в агонии, они схватили яблоко с одной из крупных ветвей. И когда фрукт не выдержал хватку её дико сжимающихся пальцем, конечно, внутри он был абсолютно чёрным.

— Началось! — вот что сказала Хельга Ди, входя в сарай, когда вернулась после полудня из города. — Дочь плотника Гэйль и единственный сын Сарайаса были убиты. Их нашёл в яблоневом саду в восточной части города владелец сада. Судя по тому, что говорит доктор Хармон, всё случилось примерно между двумя и пятью часами вчера ночью.

— Разве их семьи не отправлялись их искать?

— Ну, никто не заметил, как они ушли из своих спален. В любом случае, это абсолютно естественно идти куда-то и общаться с кем-то осенней ночью.

Осень — время года, когда тихо шепчет любовь.

— Ты сняла отпечаток раны с горла?

— Конечно.

Ди пристально смотрел на неё, когда старуха доставала из корзины кусок быстрозасыхающей глины.

— Если кровь не была высосана, ты не сможешь узнать, было ли это дело рук Аристократа, да? Это должен быть чертовски молодой Аристократ, думаю. Может, он был слугой Аристократа или что-то подобное?

— Это был Аристократ, — негромко заявил Ди. — Однако в этом есть что-то странное.

— Как это?

— Эта рана довольно странная. Я не чувствую жизненной силы того, кто укусил их.

— Да?— спросила старуха, выкатив глаза. — Ты хочешь сказать, что в Аристократах есть жизнь?

— Возможно, «не жизнь» лучше подходит для этого, — заметил Ди, его пальцы скользили по поверхности глины, как пальцы врача, ищущего травму.

— В таком случае, это может быть робот, или что наподобие того?

— Нет, ничего подобного. Я никогда не ощущал «присутствия», подобного этому.

— Чёрт, — сказала Хельга. — И всё же я думаю, что это дело Аристократа. Разве ты не думал хоть на минуту бросить всё это?

— Я просто делаю то, за что мне платят.

Старуха долго подбирала слова, потом, наконец, сказала:

— Я была уверена, что это будет Аристократ, но теперь у нас в руках отличный сюрприз, не так ли?

— Где трупы?

— На данный момент, они на прощании — а через час будут в крематории. К закату они превратятся в пепел.

Закончив говорить, старуха попятилась, будто что-то её сильно напугало. Ди только что поднялся на ноги.

— Все эти дрова… ты ведь не для меня их рубил, так? — спросила старуха, указывая на поленья. — Посмотри, как ровно разрублено. Ты их именно нарезал, так? Практиковался для борьбы с Аристократом. Ветер, залетевший в дверной проём, заставил танцевать длинные волосы Охотника, словно тени.

Старуха поняла, что она ошиблась. Она думала, что всё началось с находки первых двух жертв. Но не в этом случае. Теперь, когда этот великолепный молодой человек готов вступить в бой, всё начнётся. Аристократы против человечества — это был вопрос жизни и смерти, которому не было иного решения, как бой.

Ди оставил свою лошадь у морга. Обычно, он стоял рядом с офисом шерифа или больницей, но в случае Двери Ширли, это была ферма.

Шериф в это время был в своём офисе, и сначала он отвечал очень сдержанно. Но услышав имя Ди, он быстро оттаял.

— Так ты Ди, да? Никогда не думал, что действительно встречу тебя. Если честно, мы в тупике. Что ж, иди и посмотри, если хочешь. Конечно, есть ещё пара человек, которые желали взглянуть до тебя. Они уже здесь, но скоро уйдут.

Покинув офис шерифа, Ди прошёл через дверь в каменное здание, в котором размещался морг. Старик, который мог быть одним из старейшин, взглянул на его лицо и шире раскрыл глаза.

Открыв стальную дверь в конце зала, он попал в пустое помещение. На трёх стенах были окна, чтобы впускать свет, но кроме этого в помещении ничего не было, разве что деревянные столы прямо перед ним, на которых лежали трупы.

Стоящая перед столами пара повернулась к Ди.

— О, это ты? — сказал Лайл с оттенком ностальгии, тогда как Сесиль почувствовала, как её щёки краснеют. — Странно встретить тебя здесь. Я не думал, что ты обычный путник, но… ты случайно не Охотник на Вампиров, а?

— Зови меня Ди.

На мгновение разум Лайла отключился, но к удивлению он очень быстро вернулся. К тому времени, как он вернулся в нормальное состояние, его глаза загорелись волнением.

Подтолкнув Сесиль локтем, он сказал ей: — Эй, ты слышала — он сказал, что его зовут Ди. У нас здесь величайший Охотник на Вампиров во всём Фронтире! Теперь ты будешь в безопасности, как деньги в банке. Взгляд Сесиль был прикован к нему всё то время, даже когда Ди направился осмотреть трупы. Их резиновые сумки всё ещё были на талии. Обескровленные, тела молодого человека и девушки выглядели как куклы. Трупное окоченение уже наступило.

Даже шов, проложенный посередине, имел какой-то нереальный вид.

Когда пальцы Ди коснулись ужасных ран убитых, живая пара посмотрела на него. Когда же Ди быстро отошёл от них, парень спросил, что он делает, но не получил ответа, фигура в чёрном отправилась к стальной двери, словно забыв о другой паре.

— Подожди секунду, — испуганно окликнул его Лайл. — Позволишь мне просто поговорить с тобой? Я просто уверен, что это судьба свела нас вместе. Нам нужна твоя помощь.

— Мы умоляем вас, — добавила Сесиль, склонив голову.

Ди остановился и обернулся к паре.

— Я слышал, что в этой деревне приносят жертву, если это дело рук Аристократа. Это ты?

Когда Охотник спросил об этом у девушки, Лайл отвёл глаза.

— Как ты это узнал? — спросил он. — Минуту назад ты сказал ей, что она будет в сохранности, как деньги в банке.

— Я думаю, что так и было. Пока ты здесь, это вопрос может быть решён без того, чтобы Сесиль принесли в жертву. Ублюдки в этой деревне просто бегут от проблем. Каждый раз, когда возникают проблемы, они выставляют за границу девушку, чтобы спасти себя, а потом помалкивают об этом. Ха! Как будто они знают, что собирается делать Аристократ — оставить их в покое или перебраться в другое место.

— Когда тебя выбрали? — спросил Ди.

— Не так давно — около часа назад.

Мэр и остальные влиятельные граждане деревни пришли к ней домой и сообщили эту новость,— сказал парень. В это самый вечер Сесиль останется в том месте, где наиболее вероятно появится Аристократ, и ей придётся провести там всю ночь.

— Это будет болото?

— Конечно, — ответил Лайл. И я составлю ей компанию.

— Ты думаешь, эта жертва не спасёт остальных?

— Второй мэр деревни был неплохим человеком. Он позволял девушкам взять с собой одного сопровождающего. А Сесиль сирота, понимаешь? У неё нет никого, кто присматривал бы за ней, кроме меня. Молодой человек выглядел несколько гордым, когда Ди безмолвно смотрел на него.

— Мы на самом деле не знаем, был ли это Аристократ и кто ответственен за это, — сказал Охотник.

— Значит, есть шанс, что это не они?— парень и девушка переглянулись.

— Я слышал о множестве демонических созданий, что живут на западе, разрывают горло и пьют кровь. Почему бы вам не попытаться сказать это мэру?

— Это бесполезно. Он и остальные свиньи уже мертвы — они уверены, что это дело рук Аристократов. Они не будут слушать никого.

— Почему вы просто не уйдёте из деревни вместе?

Пара обменялась удивлёнными взглядами — они даже не рассматривали такую возможность. В небольших общинах была строгая дисциплина, и никто даже не мог помыслить об отъезде. Свет надежды ненадолго озарил из лица, а затем погас снова.

— Это не сработает.

— Я не могу, — сказала Сесиль, глядя на Ди.

Хотя в её глазах была печаль, в них не было и малейшего намёка на то, чтобы думать о таком решении. Удерживание её в рамках ограниченности прекрасно помогало держать её в узде страха.

— Моя приёмная мать и отец ещё живут здесь. Если я сбегу вместо того, чтобы сыграть свою роль, гнев селян падёт на них.

— Короче говоря, ответственный за всё это должен быть пойман или убит, — сказал Лайл, хлопнув в ладоши.

— Соглашайтесь, мы просим вас. Помогите нам. У нас немного денег, но мы сделаем всё, чтобы заплатить.

— У меня уже есть наниматель, — сказал Ди, поворачиваясь к стальной двери.

Когда влюблённые переглянулись, дверь уже захлопнулась. Но в тот самый миг, оба они могли поклясться, они услышали хриплый голос у талии Ди:

— Что ж, ты, конечно, не самый любезный человек в мире.

На развилке дорог Ди повернул налево. Его целью был заброшенный замок Аристократов — ныне болото. Единственной причиной, почему он пошёл в морг, было то, что он хотел узнать личность Аристократа. Но его пальцы ничего не обнаружили. Странная информация, полученная с куском глины, точно передавала действительность. В таком случае, ему не оставалось ничего другого, кроме как ждать, пока его враг появится.

Независимо от ситуации, он сможет сделать первый шаг, пока ещё светит солнце. Так что белая лошадь и её чёрный всадник ступили на дорогу вниз с холма, чтобы добраться до мрачного места, окутанного зловещими миазмами.

Площадью около шести квадратных миль, болото насчитывало около двадцати водоёмов различных размеров. Несмотря на местную погоду, бактерии в воде поддерживали температуру, никогда не опускавшуюся ниже семидесяти градусов, и токсичный штамм бактерий мог не только убивать всё живое, но и вырабатывать иммунитет у чудовищ к своему яду. Кроме тех селян, что держали таких монстров у себя, никто не рисковал заходить сюда, даже днём.

Оставив позади дорогу, по которой он проезжал вчера, Ди спешился на берегу небольшого пруда в центре болота. Между различными водоёмами были узкие дорожки и железные мосты, оставшиеся с древних времён, но многие из их были окрашены ржавчиной или скрыты зарослями деревьев.

Со стороны левой руки Ди почувствовал странное присутствие — тьма, которую только он мог ощутить.

— К чёрту всё! — выругался голос, который он слышал ранее. — Это тот парень. Похоже, он следил за тобой. Ты собираешься просто бросить его?

Не отвечая хриплому голосу, Ди вернулся на лошадь и поскакал галопом. После бешеной скачки примерно в пять минут, он смог увидеть Лайла, борющегося на краю воды. Брызги разлетались повсюду. Иссиня-чёрный оттенок воды был, несомненно, из-за водорослей в нём.

Лайл боролся с существом, похожим на осьминога. Покрытые десятками присосок щупальцы были обёрнуты вокруг конечностей парня, и чудовище пыталось утащить его на глубину. У Лайла был стальной гарпун. Хотя он пытался попасть лезвием в выпуклую голову твари, невероятно быстрые движение щупалец мешали ему прицелиться, и парень мог только стараться не упустить своё оружие.

Когда Ди остановил лошадь, Лайл обернулся и посмотрел на него. Даже в этой смертельной хватке он, видимо, имел достаточно смелости, чтобы услышать стук приближающихся копыт.

— Не подходи! — прокричал он. — Я не хочу, чтобы этот пресноводный осьминог схватил кого-нибудь ещё. Просто стой и смотри.

— Это парень — настоящий боец, — сказал голос, который удивлял тем, что шёл от пояса Охотника.

Ди подошёл к кромке воды.

— Я сказал тебе не вмешиваться!

— Ты в заведомо невыгодном положении, — заметил Ди в манере, не терпящей возражений.

— Нет уж. Я как раз собираюсь объявить о победе — ооф! — когда его нога взметнулась в воздух, взметнув целый фонтан брызг, её тут же обвили щупальца.

Из нижней части головы пара немигающих глаз уставилась на свою добычу.

— Проклятье! Эй, даже не думай помогать мне! — сказал парень Охотнику.

— Если ты утонешь, Сесиль останется совсем одна.

— Тогда помоги мне!

Ди не стал входить в воду, но что-то вспыхнуло в его правой руке.

Щупальце было разрублено — то щупальце, что обвивало гарпун. Голова осьминога дёрнулась. Его высокий визг разнёсся по воздуху, когда гарпун угодил ему прямо промеж глаз.

Выдернув своё оружие из головы осьминога, который всё ещё бился в конвульсиях и тонул в пруду, Лайл упал в воду и несколько секунд пытался отдышаться. Но тот, кто чуть не сгинул в глубинах воды, вскоре захотел выбраться на сушу. Очевидно, в его сердце было достаточно металла. Когда он огляделся, Ди уже снова был на коне.

— Подожди, подожди секундочку! Эй! Ты хочешь сказать, что пришёл сюда, не чтобы помочь нам?

Не отвечая парню, Ди пришпорил коня, и в то же время его левая рука начала действовать. Для обычного глаза могло показаться, что пара стрел просто материализовалась в ней. Но Ди с лёгкостью перехватил голыми руками эти стрелы, обладающие достаточной силой, чтобы пробить камень в полёте.

— Вот что я хотел сказать тебе. Люди из деревни пошли за тобой, — Ди уже повернулся в их сторону.

На противоположной стороне озера с десяток всадников расположись рядом на вершине холма. Лучники на обоих концах группы приготовились ко второму выстрелу.

— Не двигайся. В следующий раз мы не промажем, — взревел гигант по центру. Нося металлическую броню на груди и перчатки, он, вероятно, считал себя сильнейшим в деревне. Его уверенность подтверждалась скоростными арбалетами, висящими у бедра.

— Он главный в местной дружине. Его зовут Базура. Бывший бродяга и наёмник, и он знает своё дело. Он намного лучше обращается с луком, чем ты видел сейчас, — устало сказал Лайл.

Остальная группа — за исключением пожилого мужчины слева от Базуры — должны были быть членами городской дружины. Когда они увидели, что Ди не двигается, они поскакали с холма с громовым стуком копыт, окружив всадника в чёрном менее чем за минуту.

— Как вы узнали, что я здесь? — спросил Ди без малейшего намёка на напряжение.

— Ну, я услышал о тебе от шерифа. Во-первых, мы сходили в дом старой Хельги. Она уже давно рассказывала о том, как приходят Аристократы. После того, как мы её немного избили, она призналась, что она твой наниматель. И посему мы приехали сюда — что ж, назовём это интуицией.

— Мы хорошо позаботились о старухе. Будь уверен, — запинаясь, сказал пожилой мужчина. — Я Марток, мэр. Я хочу поблагодарить тебя за спасение сына. Может, он и простой человек, но он мой единственный сын, и я люблю его.

— Чего это стоит, — сказал Лайл, пожав плечами в воде. — Ну, я не имею ничего общего с этими клоунами, клянусь. Вы должны мне поверить.

— Ты всегда был большой проблемой. Я говорил тебе, что в следующий раз, когда ты пойдёшь против меня, я отрекусь от тебя, — прорычал мэр.

— Я не имел ничего общего с тобой с тех пор, как моя мать умерла.

— Почему ты просто не живёшь, как положено мальчишке в твоём возрасте? — сказал ему Базура. Замечание было пропитано злобой, и Лайл просто плюнул в ответ.

— Старая Хельга уже дала своё согласие. Вы должны немедленно покинуть деревню, — сказал мэр Ди.

— Мне она ничего не сказала, — ответил Ди, и напряжение повисло в воздухе.

— Не пытайся нас обмануть, Охотник, — сказал Базура, поднимаясь в седле. — Я много слышал о твоём мастерстве, но, как правило, все эти рассказы преувеличены. Нас десять против тебя одного, и твой меч всё ещё в ножнах — и даже если ты сделаешь это, мы слишком далеко, чтобы достать нас.

Казалось, их лидер достаточно умён, чтобы понять разницу между луками и мечом.

Когда десять луков обратились к Ди, мэр сказал:

— Нам решать, как вести дела в нашей деревне. И нам не нужна помощь чужаков.

Сунув руки в карман плаща, мэр вытащил небольшой мешок и бросил к ногам Ди.

— Здесь вдвое больше того, что Хельга собиралась заплатить за твою работу. Возьми это и уезжай.

— Эй, я бы не стал делать этого, — испуганно сказал Лайл. — Вы имеете дело с Охотником на Вампиров Ди.

Прежде, чем парень успел договорить, крик сотряс небеса. Двое мужчин — один был перед Ди, второй позади — отшатнулись назад, держась за плечо. Стальные стрелы, вошедшие в плоть, были теми же самыми, что были ранее выпущены в Ди. И когда осознание этого неприятным холодком накрыло Лайла, белая вспышка отразилась на его сетчатке — вспышка света, плясавшая на невероятном расстоянии. Луки и стальные стрелы разлетались на куски. И это было только начало. Аккуратно отрубленные пальцы людей, державших их, тоже взлетали в воздух.

— А? — ошарашенно вскрикнул мэр, увидев клинок прямо перед своим носом.

ГЛАВА 2. Там, в ночи

I.

— Какого чёрта ты ничего не сделал, Базура?

Хотя его голос был хриплым, мэр не полностью понимал положение их дел. Его разум не мог воспринять ничего другого, кроме кончика меча, внезапно оказавшегося прямо под его носом. Он не имел ни малейшего понятия, почему члены деревенской дружины ещё не застрелили Ди из своих арбалетов.

Базура не двигался. Он думал, что ответил, но из его горла не донеслось и звука. Тёмная жидкость в огромных количествах вытекала из раны, которая пролегла через половину его шеи. Прежде, чем он смог снять арбалет с бедра, и даже прежде, чем он успел подумать об этом, пальцы были срезаны с рук, а горло перерезано. Но более чем этим, более чем чем-либо другим, он был остановлен неземной аурой, которая хлынула из прекрасного молодого человека перед ним. Он, наконец, понял, что его противник был из совсем другого мира.

— Что ты намерен со мной сделать? — спросил мэр.

— Никогда больше не лезь в мои дела, — велел ему Охотник.

— Ох, что это такое? — кончик меча задел его нос.

И не успел он это сделать, как кончик крючковатого носа мэра оказался аккуратно срезанным. С криком мэр пошатнулся назад, падая на землю головой — прямо на мешок с золотом, который он бросил под ноги Охотника.

— Я… я понял. Я никогда больше этого не сделаю! — мэр судорожно поднёс руку к носу, и свежая кровь быстро просочилась сквозь пальцы.

Игнорируя крики всадников, Ди развернулся и пошёл туда, откуда пришёл. Было странным, что ни одна лошадь не заржала, когда он ушёл.

Больше чем злоба, больше чем что-либо другое — страх заполнял глаза мэра и Базуры, когда они смотрели, как уходит Охотник.

— Как я и пытался вам сказать, он Охотник на Вампиров Ди, — сказал Лайл пренебрежительно.

Пока группа мэра отступала в своём плачевном состоянии, Лайл сел на лошадь и поскакал тем путём, по которому ушёл Ди. Свою машину он оставил в деревне. Однако, единственная причина, по которой он смог проследовать за мэром и его отрядом от дома старухи до болота путём, который знал только он, это то, что он провёл множество дней, колеся на своей машине по окрестностям.

На краю небольшого пруда он нашёл Ди. Охотник наклонился, собирая широкие листья растения, в изобилии росшего на берегу. Но что же он собирался с ними делать? В мгновение ока Ди вернулся к воде с охапкой под рукой и бросил лист на водную поверхность. А затем он ступил на листья. Лист был примерно фут в диаметре. Хотя он был способен выдержать вес небольшого животного, не было никаких шансов, что он выдержит вес человека. Но всё же лист не тонул, лишь немного дрожал. Один за другим Ди бросал листья перед собой и двигался через пруд — по поверхности воды — словно невесомая иллюзия.

Десятый лист привёл его в центр пруда. Вглядываясь вниз под свои ноги в течение нескольких секунд, фигура в чёрном взметнула фонтан брызг и оставила только рябь на поверхности, нырнув в воду.

Несясь вниз с дороги к водоёму, Лайл машинально начал отсчитывать время.

Десять секунд… двадцать…

Хотя не было никаких доказательств, что у Аристократов когда-то был замок в этом районе, в детстве Лайл не раз слышал фантастические рассказы старейшин и том, как они видели чёрных магов, что дремлют в центре болота и собираются в особо туманную ночь, чтобы провести ритуал, делающий воду прозрачной и позволяющий им заглянуть в замок на дне. Может быть, Ди его увидел? Две минуты… три… пять…

Отчаяние сжало сердце Лайла. Он знал, что Ди дампир. Ведя своё происхождение от Аристократов, они теряли половину своей силы в воде. Если на Ди напали сородичи пресноводного осьминога, когда он не в полной силе…

Один из листьев ушёл под воду. Начиная с тех, что были ближе к берегу, они начали тонуть.

Девять минут…

Последний лист исчез…

Десять минут.

Чёрная фигура показалась на поверхности. Прежде, чем парень смог узнать в нём Ди, Охотник поплыл к берегу. Сто футов он преодолел менее чем за пять секунд. Увидев Лайла, он остался невозмутимым и вытер лицо.

— Ты нашёл что-нибудь в воде? — спросил сын мэра, отрёкшийся от отца.

— Солнце скоро сядет, — заметил Ди.

Хотя он никому не адресовал эту фразу, она была понятна Лайлу. После всего этого, девушка будет оставлена на окраине деревне совсем одна этим вечером.

— Что ты собираешься делать? — спросил Лайл Ди, пока тот шёл к своей белой лошади. — Если ты будешь приглядывать за Сесиль, скорее всего, Аристократ покажется. Убьёшь его, и твоя работа будет сделана, верно? Давай же! Пойдём туда со мной.

Ди поскакал прочь, не говоря ничего.

Когда мрачная фигура поскакала вперёд, не оглядываясь, парень крикнул ему в спину: — Ты бессердечный! И неблагородный! Я проделал весь этот пусть только для того, чтобы предупредить тебя, что ты в опасности! — его крики, так и не достигшие цели, продолжались довольно долго.

Хотя она твёрдо решила ждать, пока придёт Лайл, казалось, он так и не придёт вовремя. Когда группа из деревенских дружинников пришла, чтобы сопроводить её, она думала, что была готова, но ноги жутко дрожали. Её приёмный отец ничего не сказал, и только приёмная мать вышла на улицу и попрощалась с ней, пока слёзы текли по её щекам. Единственная вещь, которая помогала Сесиль держаться на ногах, пока её сажали в машину и везли к хижине на окраине деревни, было осознание того, что её родителям из-за её жертвы дадут хотя бы десять лет спокойной жизни в деревне.

В хижине не было ничего, кроме стола, стула и кровати. Как только мужчины благополучно проводили Сесиль внутрь, они заперли дверь и ушли. Это было сделано не для того, чтобы не впустить Аристократа. Это сделали для предотвращения бегства Сесиль.

Вскоре после того, как мужчины ушли, Сесиль ощутила запах крови в ночном воздухе. Мужчины должны были разлить её поблизости, чтобы показать готовность жертвоприношения.

С течением минут Сесиль всё глубже и глубже погружалась в панику. Не было такой вещи, которая могла бы заставить восемнадцатилетнюю девушку спокойно сидеть и ждать собственной смерти. Было только две причины, почему она не разбила стул о дверь в попытках открыть её или не перевернула стол — потому что мебель была слишком тяжёлой для неё и потому, что она верила в тех двоих, что могли помочь ей. Вместо этого девушка сидела на полу и рыдала, стуча кулаком по кровати.

Она не могла сказать, сколько прошло времени. Сесиль вдруг подняла голову. Она начала замерзать. Дорожки её слёз замерзали. Мёрзли её уши.

От двери шёл странный скребущий звук. Словно кто-то поворачивает ключ.

Сесиль ощутила, как жутко сжалось её сердце. Когда уже казалось, что она больше не выдержит, другой звук ударил по её сердцу, сжимаясь вокруг, как кулак. Скрип петель. Дверь медленно открывалась.

II.

Девушка рефлекторно двинулась к стене напротив двери. Хотя она хотела закричать, крик застрял в её горле. Она никогда не видела Аристократа. Она знала их только по рассказам, и они всегда были чем-то нереальным, уходящим со словами сказки. Или она так думала. Теперь глубокий страх пронзал её до мозга костей, из глубин тьмы, которые она никогда не могла представить, забирающийся всё глубже и глубже в её душу.

Он стоял в дверном проёме. Немного утешало лишь то, что это была девушка, немногим старше её, но более красивая. Её лицо было почти прозрачным, и в центре горела пара красных огней. Земля сухо шелестела. Это был шорох подола её голубого платья, волочившегося по полу.

Из-за спины женщины осенний ночной ветерок ворвался в дверь хижины. Где-нибудь в лесу, мужчины и женщины из деревни, возможно, будут говорить о любви снова.

Девушка закрыла глаза.

Ничего не случилось.

Не в силах больше ждать, она открыла их снова. Женщина стояла перед ней. Как только она заметила клыки в безжалостно раскрытом рте, девушка увидела влетевшие в комнату листья. Когда разум Сесиль уже готов был отключиться, она почувствовала, что женщина остановилась.

— Стой на месте, ты, ублюдок — или сучка, лучше сказать, — крикнул Лайл, поправляя спусковой крючок на гарпуне, стоя в дверном проёме. — Что же ты делаешь, женщина? Возвращайся на проклятые страницы истории!

— Человек? — женщина, казалось, говорила сама с собой, отворачиваясь от тела Сесиль. — Кровь женщин сладкая, но её мало. Мужчины более горькие, но сытные. Как раз то, что мне нравится. Я верю, что попробую тебя первым.

Лицо, повернувшееся к нему, было свирепым в своей красоте. Прядь длинных чёрных волос выбилась из-под инкрустированной жемчугом заколки и свесилась на лицо, и её клыки, выделявшиеся на фоне кроваво-красных губ, выглядели острыми как бритва.

Это Аристократ?

Не смотря на страх, замораживающий кровь, Лайл поднял свой гарпун и сказал:

— Если ты хочешь меня, то иди и возьми. Но не в такой тесноте, как здесь — выйдем наружу.

— Хочешь, чтобы я оставила девушку? Боюсь, это не произойдёт.

Как будто в издёвку, дверь позади Лайла захлопнулась.

— Чёрт возьми, — прорычал он.

— Я люблю замкнутые пространства. Крики отдаются эхом в таких местах, и тени твоей агонии будут плясать на стенах. Таким образом, я смогу насладиться в полной мере. Выпить твою кровь неторопливо. Я хочу, чтобы девушка увидела твой унизительный конец.

— Замолчи! — взревел парень, его слова выдавали страх.

Способный пробить камень, гарпун с необыкновенной точностью полетел к левой стороне груди женщины, однако вонзился в каменную стену позади неё.

Женщина усмехнулась. Не более чем капля крови осталась от раны. Более того, разорванные волокна её голубого платья, казалось, срастались снова, восстанавливая её одеяние.

— Достаточно повеселился и наигрался? — спросила она. — Вот и всё ваше сопротивление, что подобные тебе могут оказать мне. Вы слишком нервные, чтобы думать, что можете править миром вместо нас.

— Это естественный ход вещей, ископаемая сучка, — ответил Лайл, чувствуя, как ледяной пот покрывает каждый дюйм его тела.

— Ваш век закончился. И сейчас я отправлю тебя к праотцам! — женщина приблизилась к нему. Её походка была уверенной.

Попятившись назад, Лайл достал своё последнее оружие. Хотя использовать его в помещении было опасно, других вариантов не было. Как бы то ни было, Лайл спасёт Сесиль или умрёт, пытаясь это сделать. Если он не сможет её спасти, он хотел умереть вместе с ней.

Чёрный флакон, которым он взмахнул, приковал взгляд женщины и оборвал её насмешки. Прямо перед её глазами стал подниматься белый дым. В бутылке была сильная кислота. Оставаясь открытыми, глаза женщины были обожжены. И белый дым был доказательством того, что её кожа растворяется.

Проскользнув мимо женщины, безмолвно вцепившейся в своё лицо, Лайл подбежал к Сесиль и поднял её. На её шее не было ран.

— Поделом тебе! — сказал парень, проскальзывая мимо женщины ещё раз с Сесиль на руках. Но когда он попытался сделать это, его плечо оказалось в жуткой хватке. Плоть и кости сжались под её силой. Парень даже не смог закричать.

Держа Лайла одной рукой, женщина прикрывала другой лицо и медленно поднималась на ноги.

— Это было последней каплей. Я больше не хочу твоей крови. Сперва я вырву твои ноги, а когда ты будешь биться в агонии, заставлю смотреть, как я делаю то же самое с твоей девушкой.

— Отпусти меня… чёрт! — закричал Лайл, пролетев по живописной дуге через всю комнату.

Даже после того, как он врезался в стену, парень пытался защитить Сесиль, падая на пол, но женщина уже была рядом, чтобы схватить его снова.

Полоса белого света пронзила её грудь сзади, и фигура в синем платье едва сохраняла равновесие, падая на пол. Первое, что сделал женщина — взглянула на свою грудь. Там расцвёл алый цветок.

Увидев лицо человека в чёрном, который стоял на пороге, женщина подумала, что он единственный, кто мог сделать такое.

— Что… что ты такое? — её голос был похож на крик боли, но в нём сквозил налёт одобрения.

— Что ты такое? — сказал Ди, повторив её вопрос. — Прошлой ночью двоих нашли с разорванными глотками на окраине города. Это твоих рук дело?

— Предположим, я скажу, что да? — белый свет начертил крест в воздухе.

Когда стол, который она швырнула через комнату, разлетелся на части, женщина отступила к стене за своей спиной. Когда её ладони коснулись стены, по ней стали расползаться трещины, словно паутина, и затем её тело стало просачиваться через образовавшееся отверстие в темноту вместе с грубым колом, который левая рука Ди метнула прямо в неё.

Соприкосновения не было.

Обратившись чёрным ветром, Ди пролетел сквозь отверстие.

Где-то в лесу раздался выстрел.

Стоило Ди появиться, горячий свинец просвистел прямо над его головой и впился в дерево позади него.

Ди мог чувствовать тающее присутствие женщины в тишине леса. Развернувшись кругом, он бросил грубую деревянную иглу туда, откуда раздался выстрел.

Прозвучал человеческий крик, и следом ещё один выстрел пронзил небеса.

Скрывавшийся за деревом примерно в пятнадцати футах от Ди, мужчина, выглядевший как немолодой фермер, упал на землю, схватившись за правое запястье. Двухзарядная винтовка лежала у его ног. Несомненно, шок от иглы, пронзившей его запястья, оказался достаточно сильным, чтобы заставить его бросить оружие.

— Ты… ты, чёртов монстр! Не тронь мою Сесиль! — этот крик прояснил личность стрелявшего.

Услышав голос, Лайл выскочил из дома, всё ещё потирая плечо.

— Это отец Сесиль, — крикнул он, предотвращая дальнейшие проблемы.

После того, как Сесиль увели, её приёмный отец долго возмущался про себе, прежде чем наконец зарядил ружьё и отправился спасти своего любимого ребёнка. Родители Сесиль лучше всех остальных знали, какие мысли в сознании их дочери заставили её спокойно принять свою судьбу.

Когда Ди разбудил Сесиль, и она открыла глаза, её отец и она обняли друг друга и рыдали.

— Итак, что же нам теперь делать? — спросил Лайл Ди, промокая глаза от навернувшихся слёз. — Сейчас она в безопасности, но наступит завтра, и селяне прольют ещё больше крови. Мы не можем оставить её здесь. И если она вернётся домой, её сразу найдут.

— Оставьте её здесь.

— Что ты сказал?! — закричал её отец, и краски покинули его лицо. Он не собирался позволять приносить её в жертву во второй раз.

Именно Сесиль отвергла идею переселения в другое место, сказав: — Если мы переедем куда-то ещё, и там узнают обо мне, скорее всего нас даже не впустят. Кроме того, мои отец и мать слишком стары, чтобы начинать всё с нуля на новом месте. Даже если бы они нарушили порядки деревни и сбежали, их описания будут доведены до всех ближайших деревень, и в большинстве случаев местные законы запретят им въезд в любой другой посёлок. Для того, чтобы начать новую жизнь, беглецам пришлось бы проехать довольно далеко по Фронтиру.

— Оставьте её здесь и охраняйте ночью. Затем убейте днём Аристократа, и всё будет хорошо.

Лайл хлопнул в ладоши, поддерживая предложение Ди, и сказал:

— Хорошая идея! Так и поступим.

— Тогда желаю удачи, — сказал Ди.

— Что ты имеешь в виду? Ты всё ещё не желаешь помочь нам?

— Есть основания опасаться, что Аристократка отправится искать себе другие жертвы. Если это случится, ты и отец девушки — оба будете в опасности, потому что помогли ей спастись.

— Я полагаю, у тебя есть основания так думать, — сказал Лайл, бледнея.

Верили ли они на самом деле или нет в то, что жертвоприношение Аристократу позволит избежать большего ущерба, если Сесиль останется невредимой. Но если будут другие жертвы, вряд ли мэр и его подручные воспримут это спокойно. Ответственность ляжет не только на Сесиль, но и на Лайла и всех остальных, кто ей помогал. Даже если шериф вступится за неё, линчевания не избежать.

— Может, ты и великий Охотник на Вампиров Ди, но даже ты не сможешь уследить за всей деревней. К лучшему или худшему, мы должны найти Аристократку, пока светит солнце, и вонзить в неё чёртов кол.

Вытащив свой гарпун из стены, Лайл встревожился.

— Я попал этим прямо ей в сердце, и это нисколько не навредило ей. Аристократка она или нет, в этом есть что-то неправильное.

— Есть разные виды Аристократов, — сказал Ди, удивив этой фразой Лайла. — Боясь клинка в человеческих руках, некоторые переносят своё тело с помощью машин. Некоторые могут менять свою молекулярную структуру по желанию, превратившись в туман или радугу. У других стальные мышцы. Но женщина, пришедшая сегодня ночью, отличается от них всех.

— Враг, о подобном которому ты никогда не слышал? Это совершенно безнадёжно, — заметил Лайл, скрестив руки на груди.

— Вы думаете, что Аристократка нападёт на кого-то другого? — встревожено спросила Сесиль.

— Ей потребуется минимум два дня, чтобы восстановиться от удара иглы, что я всадил в неё. Она не в том положении, чтобы напасть этой ночью. Сегодня всё должно быть спокойно.

И, покинув их, Ди вышел наружу.

Лайл последовал за ним. Рот изогнулся в хмурой гримасе, когда он сказал:

— Я всё ещё не прошу тебя ни о чём. Просто смотри по сторонам — я сам смогу защитить Сесиль.

— Удачи тебе, — донеслось с пояса Ди, когда он садился в седло.

На секунду Лайл был поражён.

— Это не твой настоящий голос. Прекрати говорить, как чей-нибудь дедушка. Но я хочу, чтобы ты кое-что запомнил. Ты и я идём одним и тем же путём. Если это случится, я не хочу слышать никаких разговоров о своём месте на этом пути или как я напортачил.

Потому что я защищу Сесиль своим способом, — Ди поскакал прочь, не проронив и слова.

Позади него Лайл махнул рукой и крикнул:

— Спасибо. Я никогда не забуду, что ты спас её. Пусть твоё лицо холодно как железная маска, внутри ты неплохой парень.

Затем парень вздохнул: — Я далеко не без ума от своего отца, но он всё же мэр. Думаю, мне придётся назначить с ним встречу.

III.

— Ты куда? — казалось, спросили вожжи. Та часть, что была обхвачена левой рукой, если точно.

Не получив ответа, голос продолжил:

— К пруду? С твоим зрением, ночью под водой будет так же светло, как и днём, я думаю. Было ли там что-нибудь, что бы указывало на Аристократку, которую ты нашёл вчера?

Ди не ответил, его элегантное лицо лишь всматривалось в темноту впереди. Ветер гладил его волосы и развевал полы плаща.

— Та женщина — она должна быть ответственна за то, что случилось прошлой ночью, — продолжила его левая рука. — В любом случае, я не думаю, что она из твоих беглецов-Аристократов. Кажется, мы получили действительную занозу в заднице. Ты собираешься решить эту загадку, нырнув в пруд? Согласен, кажется, что здесь есть связь между этим и «возвращением» Аристократов, — придержав немного свой язык, голос сказал. — Ветер холодный. И пахнет яблоками и сливами. Это точно осень. Это такой сезон, который возвращает романтичных Аристократов. Ты должен задаваться вопросом, совпадение ли эти сроки или — а? — прежде чем голос испустил последний возглас удивления, Ди натянул поводья.

Дорога покинула лес и вышла на равнину. Впереди земля поднималась, и на самой вершине холма стояла бледная фигура. В эту минуту луна была прямо над её головой.

Достигшая примерно семнадцати-восемнадцати лет этой осенью — примерно столько лет должно было быть девушке в белом платье. Если наиболее подходящим в этом сезоне был приглушённый зелёный цвет, то таким был цвет её волос. И если опавшие листья были самой обыкновенной вещью в это время года, то именно они танцевали у её ног.

— Она Аристократка, так? — спросила левая рука, хотя в её голосе сквозила убеждённость.

Больше чем одна Аристократка, появившаяся осенью? Секундой позже Ди уже мчался вперёд на своей лошади-киборге.

Хотя он нёсся яростным галопом, от которого даже крупный человек отскочил бы в сторону, девушка стояла и ждала, не шелохнувшись. Глаза того же цвета, что и волосы, отражали Ди, и они была зачарованы зрелищем, глядя на Ди и осень.

Оказавшись на вершине холма, Ди обвёл вокруг себя рукой. Точно так же, как и на болоте, когда молния разрезала всё окружающее, вспышка из его ножен описывала невероятно длинные дуги. Но клинок Ди не встретил ничего на своём пути.

Ди увидел белый туман, отползающий назад, отгоняемый ветром, который создал его клинок. Беззвучно перемещаясь на десятки метров, он собрался вместе в небольшом лесочке слева и принял форму девушки.

Когда она повернулась, чтобы упорхнуть, Ди поднял правую руку. Лезвие меча теперь было зажато между его зубами.

Жёлтая молния вспыхнула в его поле зрения.

Пролетев мимо спины девушки, игла вонзилась в ствол дерева рядом с ней.

— У нас есть все чудеса, которые только можно было найти, — заметил хриплый голос. И он не звучал так, будто собирался дразнить.

Лунный свет окутывал всадника в чёрном и белые горы узорами осенней ночи. Ди перевёл взгляд на левую руку. Его пальцы сжимали пожелтевший листок. Когда он сжал его, кусочки листа развеялись по ветру.

— Разве этот лист помешал тебе? — пробормотал рот, сформировавшийся на ладони. — Наконец-то понятно, почему они проснулись — эти Аристократы сделали осень своим союзником, не так ли? Это может быть некоторой проблемой.

Естественно, ответа не последовало. Казалось, небесной красоты воин в чёрном был охвачен осенними мыслями.

В ту ночь в истории села случилось ещё больше странного. В то время как Охотник на Вампиров столкнулся с девушкой в белом в поле, дремавшая в своей маленьком домике старая Хельга проснулась и попыталась, почти безуспешно, вспомнить сон, что видела. В то же время пара, отправившаяся в соседний посёлок по делам, вернулась домой и обнаружила свою дочь сидящей на стуле в гостиной вместо сна. Встряхнув её за плечо, они поняли, что она мертва. Вскоре после этого мэру Мартоку пришлось вернуться в реальность, разбуженному приходом его приспешников и сына, ворвавшихся в его дом посреди ночи.

— С момента твоего отречения, ты больше не его сын. Это может подождать до завтра.

— В глазах закона, мы всё ещё сын и отец. И это не может ждать, — бесновался Лайл, а затем громко рассмеялся, увидев бинты, обмотанные вокруг носа отца. — Это, наверное, самый счастливый момент, когда я видел тебя, — сказал парень.

— Говори, что у тебя за дело.

— Я хочу, чтобы ты выделил стражу на следующие заказы: отряд для поиска убежища Аристократа днём, патруль вокруг каждого дома в деревне ночью, и если они увидят Аристократку в голубом платье, они должны сообщить нам.

Мэр посмотрел на сына в недоумении.

— Значит, ты видел Аристократа, так? Тогда, полагаю, ты всё-таки пошёл за Сесиль после всего. Скажи мне, что это не так — ты не мог просто так пойти и помешать Аристократу!

И хотя ярость мэра обычно заставляла Лайла сдаваться, он не отступил в этот раз:

— Это никому не помешало. В любом случае, Сесиль пережила свою первую ночь. Ты понял всё, что я сказал тебе? Ты отнял у меня мою мать. Всё, что ты можешь сделать, попытаться выполнить это.

— Она умерла из-за тех проклятых бандитов. Вместо того, чтобы быть хорошим сыном, ты приносил мне только проблемы до этого момента. Так что не пытайся изображать из себя жертву.

— Когда бандиты напали на фургон, мама могла бы остаться в живых, если бы ты не перерезал упряжь и не ускакал прочь. Не позволяй умереть кому-то ещё.

— …Значит, Сесиль в порядке. И это твоё предложение — я не думаю, что оно действительно твоё. В этом замешан Охотник, так? Ну, так он ещё не знает конца этой истории!

— Пока ты не придумал очередной безумный план мести, мы прежде всего должны позаботиться об Аристократке. Я защищу Сесиль. Все остальные должны найти Аристократку. И тогда красавчик сделает свою работу. Вы видели, что он может сделать, я уверен.

Мэр замолчал. Слова Лайла попали в цель. Когда мэр потерял кончик носа, его сердца наполнилось страхом и злостью — и надежда, почти молитва, что молодой человек может быть тем единственным.

— Что ж, это всё, что тебе нужно сделать. Твоим людям не нужно сражаться с Аристократкой. Всё, что нам нужно, это достаточно человеческой силы, чтобы найти убежище, — сказал Лайл, стараясь нажать на впечатление, что он только что произвёл на отца.

— О, у нас достаточно человеческих ресурсов — чтобы убить Ди, разумеется, — сказал Базура, протискиваясь через дверь. В руках он нёс девушку с маской смерти, запечатлённой на её парафиновом лице.

— Что это?

Мэру, который только что поднялся со стула, он сказал:

— Похоже, твой ребёнок действительно пошёл и всё нам испортил. Это дочь Шакеро. Её родители вернулись из соседней деревни и нашли её такой.

— Этого не может быть… — стоящие рядом с Лайлом отшатнулись от него, как от кипящей воды.

— Кажется, это Охотника нам придётся искать. И ты больше не уйдёшь безнаказанным, Лайл. Где он? — спросил мэр, в очередной раз исполняя роль упрямого старика без тени сомнения.

ГЛАВА 3. Охота на охотника

I.

Проснувшись от странного сна, старая Хельга так и не смогла больше заснуть, и поэтому увидела Ди, вернувшегося прямо перед рассветом, и она выдохнула: — Что ж, я была…

Даже в темноте Охотник выглядел будто выплавленным из стали, но каждый дюйм его тела был мокрым. Капельки воды не переставая падали на пол.

— Отправился ещё раз купаться, так? У тебя чёртова уйма времени, похоже, — сказала она с нажимом, потирая забинтованные запястья, которые выворачивали Базура и его подручные в течение дня.

— Сильно болит? — поинтересовался Ди.

— Забавно, что ты спрашиваешь. Они взяли хлыст и били меня, вспарывая плоть.

— Я хотел бы видеть это.

— Да? — спросила старуха, и добавила прямо противоположным тоном: — Что ж, у тебя странные интересы, не так ли? Желать увидеть, как кому-то наносят раны… Ты нашёл что-нибудь в пруду?

— Я хотел кое-что проверить.

— Хорошо. Ты знаешь, как лучше.

С ловкостью, едва ли сочетающейся с её возрастом, Хельга стала снимать повязку с запястий.

— Что ж, взгляни на это, — на предплечьях она продемонстрировала четыре дюйма свежосодранной кожи, оставляющей плоть открытой.

Оранжевый оттенок раны, скорее всего, объяснялся какой-то мазью. Когда Ди вернулся днём, старуха уже закончила своё лечение.

— Спасибо, что показала мне, — сказал Ди мягко.

— Так что же за ужас ты нашёл? Есть ли на дне пруда руины замка Аристократов?

— Есть.

Старуха выкатила глаза, а затем, словно поняв что-то, она сказала: — Ты узнал что-нибудь? О том, над чем они работали, я имею в виду.

— Это мир.

— Что? — спросила старуха.

— У Аристократов здесь были дети?

— Теперь, когда ты упомянул об этом, я верю, что был один… хотя это просто легенды… я думаю, у них была дочь.

— Какой была их дочь? — быстрые вопросы Охотника вскружили голову старухи.

— Ну, это только то, что я слышала. Говорили, что она была очень красивой. Только девушка была так же жестока, как и её отец, и каждую ночь спускалась в деревню, выбирая только маленьких мальчиков, чтобы пить их кровь, пока они не умрут. Что касается её внешности… они говорили, что у неё были бледно-зелёные волосы, и она всегда носила белое платье, — сказал старуха, бросив испытующий взгляд на Ди. Его красота была так ужасна, что она думала, что сможет потерять себя, продолжая смотреть на него, но Охотник не сделал ничего, только поднял бровь.

— У них были другие дети? — спросил он.

— Не-а. Никогда не слышала упоминаний о ком-то ещё. О, это точно, — сказала старая женщина, хлопая в ладоши. — Я не знаю ничего больше про ту девушку, но возможно, с ней всегда была служанка, практически её тень. И по сравнению с самим господином и его дочерью — она была чем-то большим…

— Ей было примерно восемнадцать-девятнадцать. Чёрные волосы и голубое платье.

— Это так… Ты хочешь сказать, что она одна из тех, что бродят по округе?

— Она единственная, кто явился за жертвой, во всяком случае.

— Ты не говорил! Кажется странным, что она появилась. Она может быть настоящей бедой. Если ты не поторопишься и не найдёшь её убежище, чтобы вогнать кол в её сердце, у нас на руках станет ещё больше жертв.

— Один из моих колов прошёл через её сердце.

Повисла тишина — страшная тишина.

— Один из твоих колов… попал ей в грудь… и ты хочешь сказать, что она всё-таки сбежала?

— Так и было.

— Это невозможно. Она не может быть бессмертной… или может?

— Я выполню свою работу.

Старуха глубоко вздохнула и расслабилась.

— Мне кажется, я прожила так долго, только чтоб услышать от тебя эти слова. Я рассчитываю на тебя, Ди.

Медленно поднявшись на ноги, старуха повернулась к окну. Её шторы не были задёрнуты. Акварельные краски появились в восточной части неба.

— Цвета совсем другие осенним утром. Останься в деревне немного дольше, Ди. Если ты так сделаешь, то увидишь, как каждый листок в лесу загорается красным. А затем, когда они становятся жёлтыми, эта деревня становится самым красивым местом в мире.

— Я не могу выполнять свою работу так долго, — сказал Ди.

Старуха посмотрела на чёрного всадника. Его элегантный профиль был прямо напротив окна. Старая Хельга осознала, что этот молодой человек никогда не посмотрит на пылающие осенние деревья. Он не останется в деревне так долго. Если он останется до того времени, это будет совсем не потому, что в деревни найдут труп Аристократа, а потому, что это будет труп Охотника на вампиров Ди.

Сцена детально запечатлевалась в сознании старой женщины. Спина Ди. Золотые листья кружились в танце на ветру, а молодой человек в чёрном безмолвно уходил прочь. Возможно, это была единственная причина, почему он пришёл.

Горькая вера заполнила сердце старухи. Она отражалась на всех её годах. Бесконечный круг радости, гнева, страдания и печали сделал её похожей на сухую ветку. Но то, что она испытывала сейчас, было гораздо сильнее того, что она уже испытала. Что могло причинить ей больше страданий, чем это? Неважно, каким старым он будет, человек будет жить, испытывая ту же боль снова и снова.

Со стороны окна старухи, осенняя ночь уступала место рассвету.

— Есть кое-что, что мы можем сделать, — сказала старуха Ди. — Очень давно я выучила заклинание фокусника, приехавшего в наш город. Оно может вычислить убежище вампира. Хотя оно довольно простое, я не хочу этим заниматься в своём возрасте, но я полагаю, что ему нужно сейчас дать ход.

Возможно, из-за её решения, прекраснейшая рука, заставляющая людей покрываться мурашками, успокаивающе легла на её плечи.

— Если мой работодатель мёртв, не было особого смысла звать меня сюда.

— Не беспокойся об этом. Часть вины лежит на мне. Если бы я только связалась с тобой раньше — как только я заметила, что с яблоками что-то не так.

— Я не буду пытаться остановить тебя.

— Я знаю, знаю. Это хорошо, потому что я сделаю это сама. Но я постараюсь продержаться, хотя мне и нужно не быть такой сонливой, как сейчас.

Ди повернулся к двери, ничего не говоря. Даже со сверхъестественной выносливостью дампира, ему всё же требовался сон. Особенно в дневное время.

Когда она поднялась снова, прошло уже три часа. Выпив чашку горячего кофе, старая Хельга стала делать свои препараты, и, ещё час спустя, когда она закончила создавать магические барьеры на полу, она услышала, как что-то щёлкнуло в воздухе. Звук повторялся раз за разом, и когда она поняла, что звуки идут со двора, она хотела убежать, когда мужские руки закрыли её рот и нос сзади.

Базура и его люди открыли заднюю дверь и тихо вошли внутрь.

Задыхаясь, старуха увидела дым и огонь, поднимающиеся от сарая, и побледнела. Снаружи, в саду, лучники с горящими стрелами окружили крошечную хижину.

— Ни звука, бабуля, — сказал Базура пугающим тоном. У него была искусственная гортань, скрытая бинтами на горле — одно из наиболее полезных изобретений, оставленное цивилизацией Аристократов миру людей. — На рассвете метаболизм дампира снижается до минимума. И нет ничего хуже в такой момент, как нападение огнём. Даже знаменитый Охотник на вампиров Ди не сможет выбраться оттуда. Хотел бы я посмотреть, как он попытается. Он будет хорошей мишенью для лучников, делающих три выстрела в секунду. Не принимайте это близко к сердцу, бабуля. Потому что он пошёл и спас Сесиль прошлой ночью, и кто-то другой был принесён в жертву. Теперь же он просто получит то, на что напросился. Чёрт, даже мэр знает, что мы делаем.

Видя, что силы покинули старуху, Базура приказал своим людям отпустить её.

— Как вы можете делать такое?.. — простонала она, как больной при смерти, падая на стул. — Охотник был нашей последней надеждой.

Молодой человек мог спасти сотни или даже тысячи жизней в будущем.

— Расслабься. Мы будем присматривать за деревней. Мы все пойдём и перевернём каждый камешек в поисках Аристократа. Так что вместо того, чтобы доводить себя до смерти волнением, старуха, иди и завари какие-нибудь травы или что-нибудь ещё.

— А как же жертва?

— Если ты имеешь в виду Сесиль, мы снова оставим её там. Только на этот раз мы оставим стражу. Больше не будет неприятностей. Мы бросили маленького негодяя — сынка мэра за решётку.

— До тебя всё ещё не дошло, так? Она не из той породы Аристократов, что ты можешь уничтожить!

— Следи за своим языком! — рявкнул заместитель Базуры, готовый ударить старуху тыльной стороной ладони, когда со двора раздался шум, соединивший в себе удивление и ужас.

— Он вышел? — крикнул Базура, бросившись к окну с арбалетом в руке.

Вскоре он увидел Ди, стоящего перед адским пламенем.

— Беги, Ди! — закричала старая женщина. — Они хотят убить тебя и оставить Сесиль в том же месте для жертвоприношения!

— Что вы делаете? Застрелите его! — плечи лучников страшно дрожали, включая заместителя командира, и их тела были напряжены, словно камень. Ни одна стрела, направленная в Ди, не была выпущена. Хотя пламя и трепетало на его одежде, он стоял абсолютно спокойно — и его красота и сила так затронули лучников, что они были практически заморожены.

— Чёрт, надо что-то сделать! — прокричал их лидер, и что-то вылетело из его пальцев.

Стальные стрелы летели прямо к груди Ди — и проткнули её! Охотник не мог шевельнуться.

Базура, сделавший выстрел, был так поражён, что даже крикнул:

— Какого чёрта?

Несколькими секундами позже удара силой более двухсот фунтов, Ди покачнулся вперёд с наконечником стрелы, торчащим из спины.

— Невозможно… — подойдя через дымку к окну, старуха получила ещё один удар. — Этот запах — ты смазал стрелы экстрактом чеснока, прежде чем использовать, да?

— Ты меня раскусила, да? Что ж, почему бы нет — я выступил против Охотника на вампиров Ди, как-никак. Нужен же мне был какой-нибудь туз в рукаве, ты знаешь. А ещё у меня есть мой лук, который я выписал из Столицы. У него встроенная лазерная система наведения. Так что, если ты навёл его на что-то, стрела будет следовать своей цели, пока не пронзит её.

И это действительно был туз в рукаве Базуры. Обращаясь к тем, кто был в саду, он спросил:

— Ну?

— Он мёртв, — сказал человек, который боязливо подошёл к Ди.

— Теперь о теле — привяжите к нему груз и бросьте в пруд. Я не буду чувствовать себя спокойно, если мы избавимся от него обычным способом.

Возможно, из-за волнения от смерти Ди, голос Базуры повысился.

Посмотрев на круг, начерченный на полу дома старухи, он фыркнул:

— Ничего себя, я понятия не имею, что вы замышляли, но если вы думали, что некоторые устаревшие заклинания принесут пользу этому миру, то вы ошибались. Эй, живо! Не двигайся. Просто сиди тихо и радуйся, что мы не выгнали тебя из дома. Конечно же, теперь тебе не рады будут в деревне, — после того, как группа ушла, старуха оставалась какое-то время в оцепенении, но затем она медленно поднялась. Встала в центр магических знаков и пробормотала: — Я попробую сделать это, Ди. Если я когда-нибудь увижу тебя снова, я смогу сказать тебе, где прячутся Аристократы.

II.

Двое мужчин были назначены избавиться от тела Ди. После расставания с Базурой и его командой, они обменялись встревоженными взглядами больше, чем пару раз за весь путь к пруду. Хотя они шли по пустынной тропинке, над которой не пели даже птицы, они не могли отделаться от ощущения, что за ними кто-то наблюдает. И что этот кто-то очень близко.

Спустившись к границе пруда, они положили тело Ди в упаковочный мешок, нагруженный камнями, и бросили в воду.

У них не возникло даже мысли сделать это в центре пруда. И это был мудрый выбор.

Когда стук копыт их лошадей затих вдали, и рябь улеглась на поверхности, длинный чёрный вал взметнулся из пруда, а затем затонул в глубине пруда ещё раз. Это была стальная стрела, пронзившая сердце Ди.

И за время меньшее, чем потребовалось бы для одного вздоха, на поверхности пруда, которая была отнюдь не маленькой, стали происходить странные вещи. Образовалась воронка там, где был сброшен труп Ди, и мутная вода хлынула в неё.

Кошмарное зрелище, будто гигантская рыба, почти такая же огромная, как пруд, высасывала воду.

— Чёрт! Выпустите меня отсюда! — кричал парень, хватаясь за железные прутья и тряся их изо всех сил, но ответа из-за закрытой двери офиса шерифа не последовало.

Вместо этого отозвался голос из соседней камеры:

— Прекрати уже. Если мы будем сильнее шуметь, они расскажут об этом Сесиль, которой и так не легко. Выслушав замечание отца девушки, Лайл закусил губу, и силы покинули его тело. С тех пор, как его увели из дома отца-мэра в глухую ночь и заперли в офисе шерифа, он проходил через этот круг выдержки и стойкости снова и снова. Вскоре после того, как он был задержан, привели отца Сесиль. Не зная, что случилось с матерью Сесиль или с ней самой, пара оставалась там в одиночестве после того, как ушёл шериф, и больше никто не приходил.

— Ох, сэр, что, вы думаете, будет с Сесиль? — спросил парень, который просто не мог молчать в нынешнем состоянии.

— Хотел бы я знать, — ответил её отец слабым голосом, который вряд ли принадлежал рослому мужчине, который бросился спасать Сесиль прошлой ночью.

Возможно, этот диалог прозвучал здесь более чем пару раз.

— Ох, к чёрту всё это! — воскликнул парень. Он понял, что их обоих ждёт довольно серьёзное наказание. Наполовину в отчаянии, он пнул решётку.

Как будто по сигналу, дверь в тюрьму открылась, впустив несколько человек.

— Кто же это, как не чёртов мэр! — когда Лайл стал тянуться через решётку, его отец недовольно поджал губы. Другие посетители были шерифом и двумя охранниками.

— Ваше наказание было определено на заседании городского совета.

Неудивительно, что Лайл даже на секунду затаил дыхание после речи мэра. В соответствии с жестокими условиями жизни, наказания в сёлах Фронтира были суровыми. Самым лёгким были сто ударов плетью. Причём уже половина количества ударов заставляла плоть лопаться, а к концу уже видны были кости. После этого раны милостиво натирали солью. Разумеется, высшей мерой наказания были виселицы. Единственной альтернативой было изгнание.

— Сто ударов плетью каждому. Твоя жена не будет наказана. И вы должны считать себя счастливчиками.

— Что вы сделали с Сесиль? — взревел Лайл.

Далеко не успокоенный их «милостями», он пришёл в ярость. Учитывая, что чрезвычайно мягкое наказание было явно условием сделки. И скорее всего с участием Сесиль, вот что это могло быть.

Стоя перед собственным сыном, мэр сдержанно заявил:

— Вместо того чтобы терять рассудок, ты должен благодарить Сесиль. Провал прошлой ночью сложно не заметить, но она поклялась не идти с кем-либо против наших планов. Иными словами, она приняла свою судьбу.

Она уже вернулась в то же место, что и вчера ночью.

— Не надо недооценивать меня, ты, прости меня, мэр! Запомните мои слова, я выйду из этой чёртовой тюрьмы и спасу Сесиль. И тогда мы не будем иметь ничего общего с этой толпой грязных бюрократов. Прежде чем вы узнаете об этом, мы с Сесиль уже будем в милях отсюда.

— Это всё пустая болтовня. В любом случае, вы получите свои плети завтра. И я уверен, что Аристократ будет доволен нашим жертвоприношением.

— Сукин ты сын! Ты называешь себя мэром, и ты хочешь сказать, что не можешь сделать ничего, кроме как жертвовать односельчанами, чтобы спасти деревню?

Взглянув на отца Сесиль, мэр сказал:

— Твоя жена ушла домой. Но за ней приглядывают, чтобы она не выкинула какой-нибудь фокус.

И с этими словами он ушёл, даже не показав, что слова сына хоть как-то задели его.

— Просто примите это, — более мягко сказал шериф, стоя у двери. — Базура сказал, что он убрал Ди. Больше ничего нельзя сделать для Сесиль.

— Ди убит? — Лайл не мог в это поверить. Образ Охотника, стоящего против Базуры и его людей с мечом, всё ещё хранился в его памяти.

— Да. Кажется, они сбросили труп на дно пруда. Дампир или нет, я не думаю, что он вернётся к жизни после утопления.

После этого Лайл упал на пол.

Видя, как парень разваливается на части от отчаяния, шериф сказал: — Не унывай. По крайней мере, Сесиль смогла спасти вас обоих. Если сейчас ты ей не достаточно благодарен, в один прекрасный день это придёт.

Лайл не поднялся даже после того, как шериф ушёл. Из соседней комнаты он услышал вздох отца Сесиль.

— Всё будет хорошо, сэр. Ди сказал, что той женщине понадобится два дня, чтобы оправиться от раны. До тех пор Сесиль будет в безопасности.

— Но ты слышал, что они сказали тогда в доме мэра, верно? Дочь Шакеро была убита после того, как мы прогнали женщину.

— Это должно быть какая-то ошибка.

— Даже если и так, то ничего уже не поделаешь, я прав? — сказал отец Сесиль, и его голос дрожал от гнева, раздражения и печали.

Но Лайл не ответил.

На Фронтире время имело для людей гораздо больше значение, чем для живущих в Столице. День был единственным временем, когда люди могли жить — возделывать поля, собирать урожай, пасти коров, ловить рыбу. И кроме всего этого, было ещё два отличия. Нападающие сверхъестественные чудовища, туманоподобные существа, демоны, просачивающиеся сквозь землю — это были их сражения. Что же касается последнего — в некоторых местах это не происходило в течение довольно долгого времени, в то время как в других это всё ещё встречалось.

Так было и в Двери Ширли. Хотя сражений не было в течение довольно долгого времени, постоянные и неустанные подготовки к ночи превратились в своего рода обычай — строгать деревянные колья, затачивать наконечники стрел и полировать мечи. Чеснок подвешивали на карнизах домов, а детскую одежду пропитывали его соком. Люди благодарили небеса, что у них много кольев и чеснока и за то, что они всё ещё помнят, как ими пользоваться. Тем не менее, сейчас был один человек, который как никто нуждался во всём этом, и двое других, кто, возможно, мог помочь, но сейчас были бессильны, пока дневной свет медленно ускользал.

III.

Выбравшись из фургона на берегу пруда, старая Хельга подошла к воде. На её лице лежали глубокие тени. Осенний день, казалось, был прикован вершинами далёких гор. Когда она нервно посмотрела на воду, смутное, но неоспоримое выражение удивления заполнило её глаза.

— Что это такое? — гаркнула она.

Из-за её спины раздался презрительный голос:

— Я знал, что ты придёшь.

Старая женщина обернулась, но никого не увидела. Всё, что она могла сделать — узнать голос.

— Это ты, не так ли, Базура? Что, чёрт возьми, ты делаешь здесь?

— Как будто ты не знаешь. Я подозревал, что какой-нибудь идиот может прийти сюда, чтобы попытаться спасти Охотника на вампиров. Конечно, я только что сюда приехал. Всё остальное уже улажено, но у меня нет полной уверенности, что этот красавчик упокоился с миром. Вот почему я вернулся сюда.

— И уровень воды в пруде — полагаю, это ваших рук дело? — спросила старая женщина, указывая на воду.

Как ни странно, бесплотный голос не пытался скрыть удивления, отвечая:

— К сожалению, я не знаю, что это за трюк. Но всё выглядит так, будто я был прав, приехав сюда, не считаешь ли?

— Ну, в таком случае, кто мог…

— Мне неприятно это говорить, но этот ублюдок, которого мы отправили на дно, — ответил голос, хладнокровно оценивая ситуацию. В его тоне не было и оттенка самоуверенности.

Старуха вздрогнула.

— Есть кое-что, о чём я хотел спросить тебя раньше, бабуля, — сказал голос, сменив тему. — Те магические знаки, что ты нарисовала — я помню, что видел их раньше.

— О, правда?

— Прежде чем я пришёл в эту деревню, я видел фокусника, который делал такие вещи в городе на западе. И я верю, что это то, что он делал, чтобы найти убежище Аристократа.

Когда лицо старухи побледнело, он добавил:

— Дело в деньгах. И я возьму их. Что ж, ты скажешь это не Ди, а мне. Так что выкладывай! — старуха неожиданно попыталась сбежать, хотя у неё не было такой чёткой мысли. Скорее всего, она была так напугана, что действовала под влияние слепого страха. Но прежде, чем она делала два шага, что-то сомкнулось на её лодыжках. — Какого чёрта? — воскликнула старуха, когда под действием импульса она шлёпнулась вперёд, её лодыжки удерживала пара рук, выросших прямо из земли.

Как только пальцы разжались, руки стали медленно подниматься выше. Куски земли, зацепившиеся за него, падали вниз, пока человек — Базура — выбирался из-под земли.

— Ты… ты… — оттряхивая с себя последние кусочки земли, он порочно ухмыльнулся старухе.

— Ты должна извинить меня, если я заставил твоё сердце биться чаще. Это мой особый талант. Если бы ты была моим врагом, то сейчас в моих руках уже был бы меч или копьё.

Любой опытный воин будет пристально следить за оружием в своих руках и даже за небом над головой. Но сколько из них может защитить себя от молниеносного нападения снизу — из-под земли, на которой они стоят?

— Что-то не так? Ты сломала кости или что-то вроде того? — спросил Базура с жестоким смехом, снимая скорострельный арбалет, который был привязан к его спине.

— Нет, я просто кое-что вспомнила, — сказала старая женщина, медленно отступая назад и распрямляясь. — Двенадцать или тринадцать лет назад был совершён ряд преступлений, и более десятка ростовщиков были атакованы и убиты к востоку отсюда. Сколько бы они всё ни исследовали, власти никак не могли установить, как преступнику удавалось бежать, и, как они говорили, все жертвы были ранены в живот или промежность. Это был ты, не так ли?

— Как мило с твоей стороны вспомнить об этом — хотя я должен поблагодарить тебя за то, что ты помнишь. Что ж, теперь у меня есть стимул избавиться от тебя… хотя мэру я назову другую причину, конечно. Какая жалость! Ты могла бы держать свой рот на замке и спокойно дожить остаток дней, но так как ты вбила себе в голову, что должна что-то сделать для этого никчёмного городишки, тебе придётся умереть до срока. Согласен, ты, вероятно, потеряешь всего год или два, так что не воспринимай это особо тяжело.

Его палец сжал курок арбалета. Как исчадие ада, появляющееся из-под земли, мужчина, вероятно, никогда не ожидал, что его собственная нога окажется схваченной. Конечность появилась из-под него с невероятной силой, и он вскрикнул, падая лицом в грязь. Но он был хорошо обученным воином, и даже падая, он сумел согнуться в верхней части тела и увидеть собственные ноги. Но он не выпустил стрелу. Всё, что ему удалось сделать, это упасть на землю с широко открытыми глазами.

Пальцы, отпустившие лодыжку и опустившиеся в сторону пруда, выглядели как левая рука мужчины неземной красоты.

Проклиная всё про себя, Базура глубоко вздохнул, выпуская стрелу. Его стальные стрелы были усилены холостыми патронами.

Направляемая лазерным лучом, одинокая стрела могла пролететь только десять секунд до своей цели. Она пролетела прямо через тыльную сторону ладони и пригвоздила её к земле — или так казалось, но за долю секунды до этого, рука сжалась в кулак и бросилась в пруд, а стрела вонзилась в землю, не в состоянии сменить курс за такой короткий срок.

И в тот момент, Базура был уверен, что услышал хриплый ехидный голос: — Ох, как плохо!

Воин не выпустил вторую стрелу, а следующий сюрприз заставил его вздрогнуть.

— Что такое? — Пробормотал он.

Он снова увидел, как рука возникает на том же месте, где исчезла ранее. Но была ли это та же рука? Нет, она двигалась по-другому. Вместо нечеловеческой скорости, благодаря которой ей удалось избежать выстрела, теперь она ползла медленно и целенаправленно, погружая пальцы в чёрную почву, двигаясь с изяществом, которое загипнотизировало бы любого, кто увидел его.

Этого не могло быть.

Базура только что понял нечто. Теперь, когда половина воды исчезла из пруда, он мог отчётливо видеть руины башен и стен замка примерно посередине. И это случилось после того, как они бросили Ди в воду.

Когда показалась чёрная дорожная шляпа, будто демон тьмы, Базура выпустил вторую стрелу. Хотя она должна была пронзить голову Охотника, левая рука поймала её в воздухе. Полетела третья стрела. В целом, арбалет был рассчитан на шесть выстрелов. Каждый из них был отбит со снопом красивых искр.

Тьма заволокла глаза воина. Как быстро садящееся осеннее солнце, Ди плыл по воздуху, его плащ развевался вокруг него, как сверхъестественная птица.

Вспышка белого света возникла из ниоткуда, оставив за собой кровавый туман. Возможно, даже Ди почувствовал что-то необычное, когда его клинок соприкоснулся с чем-то.

Всё тело Базуры было покрыто переливающейся жидкостью. Хотя алый цвет струился из головы, расколотой клинком Ди, остальные цвета принадлежали таинственной жидкости, выделяемой его потовыми железами. Они не только спасли мужчину от смертельной раны, отведя фатальный удар Ди от него, они так же растворяли землю под ногами бывшего наёмника, позволяя телу уйти под землю за считанные мгновения.

Вместо того чтобы атаковать ещё раз, Ди подошёл к старой Хельге.

— Я знала… я просто знала, что ты тот, кого я ждала… Ты выжил, так? — сказала старуха, с трудом подбирая слова от страха или волнения.

— Ты повредила лодыжку? — спросил Ди.

— Не совсем. Я подвернула её, — наклоняясь, Ди коснулся левой рукой ноги старухи.

Быстро поднявшись, старуха заметила:

— Что ж, ты знаешь своё дело! Мне уже лучше. Будто я приложила лёд. Ты использовал какое-то секретное лекарство от своей левой руки, так?

— Почему ты так думаешь? — единственное, что он сказал.

Сдвинув брови, старуха сказала:

— Для молодого парня, это звучит как реплика старика.

Ди ничего не ответил.

— Я хотела спросить тебя, как ты вернулся к жизни, но я не думаю, что ты мне расскажешь, верно? Что ж, я думаю, сейчас всё нормально. В любом случае, солнце скоро сядет. Сесиль в опасности, — возвращаясь к повозке, старуха пересказала события дня. — …Вкратце примерно так. Это проклятое заклинание положило меня на лопатки, и пока я пришла в себя, прошло полдня. Но я очень рада, что приехала сюда в надежде на то, что ты выжил, — пара забралась в повозку. — В моём доме ты можешь взять свою лошадь и отправляться.

— Ты добилась хоть какого-нибудь успеха с заклинанием, отыскивающим Аристократов? — спросил Ди, когда они выехали на дорогу.

— Не совсем, — сказала старая женщина, подхлёстывая лошадь.

Разговор закончился, и как только они подъехали к дому старухи, Ди сел на своего коня-киборга.

— Будь осторожен. И что бы ты ни делал, найди какой-нибудь способ, чтобы её спасти, — сказала старушка, помахав рукой, но её голос быстро стих.

Его красивые черты плавно омывались ветром. Он ехал сквозь ледяной лунный свет. Ди не поехал по дороге. Он знал, где была Сесиль. Прорываясь через лес, его лошадь мчалась по скалистому склону.

— Было что-нибудь странное в физиологии Хельги? — спросил Охотник, когда он добрался до нижней части второго холма.

— Не особо, — ответил хриплый голос примерно там, где левая рука сжимала поводья.

— Я не нашёл каких-то разительных отличий. Она обычный человек.

— Что ж, тогда что за история с тем, что ты увидел на дне пруда?

— Я не знаю, — ответил Охотник, и его слова утонули в грохоте подкованных железом копыт.

Не задумываясь, голос спросил:

— Что случилось?

Ди смотрел налево. Меньше чем в десяти шагах от него, девушка в белом платье бежала с такой же скоростью. Бледно-зелёные волосы развевались на ветру, несущем аромат осени, а цвет её кожи напоминал лунный свет.

Всадник наклонился вправо. В тот же миг его лошадь остановилась. Как только он упал на землю, она резко развернулась.

Копыта взрывали землю.

Девушка продолжала свой бег, и казалось, что свет луны ложится под её ноги. Её гибкая фигура пошла вверх — и неожиданно девушка оказалась в воздухе.

А над ней был Ди — оставалось загадкой, когда он успел убрать ноги из стремян.

Ветер взревел. Клинок встретил надлежащее сопротивление, когда пошёл вниз, и в ответ девушка показала белые зубы.

Когда Ди снова опустился на землю, его глаза уловили фигуру в белом, бегущую в лесу слева.

— Мы встретимся снова, — сказал голос, донесённый до него ветром. Осенним ветром. Скоро, прекрасное создание. Очень скоро.

Ди вытер свой клинок.

— Ты сегодня много напортачил, — сказал голос у его левого бедра. — Наверное, ветер виноват.

Видимо, источник этого голоса был осведомлён о том, как от силы ветра уменьшилась сила удара Охотника, когда он занёс меч над девушкой.

— Откуда девушка появилась? — Ди повернулся к тому месту, где его лошадь была остановлена. — Видя, как она появилась прямо перед нами вчера и сегодня, я бы сказал, что она следит за нашими перемещениями, — сказал он металлическим тоном.

— В таком случае, она всегда будет где-то рядом, верно? Как насчёт дома старухи? Что, если Аристократы устроили в нём убежище, хотя она даже не знает об этом?

— Думаешь, Аристократы станут жить в доме человека?

— Не совсем, — быстро ответил голос, соглашаясь. — Но сейчас меня больше интригует кое-что другое.

Ди оседлал коня, ничего не ответив.

— Почему ты думаешь, что уход женщины принесёт нам в два раза больше проблем? — снова лошадь помчалась сквозь осенний вечер. Это было начало долгой ночи.

ГЛАВА 4. Песнь осени

I.

Отступая, Базура отправился обратно в казармы дружины и постучал в дверь. Хотя он использовал все лекарства и бинты в наборе первой помощи, который всегда носил с собой, он так и не смог закрыть полностью раны, и кровь бежала по его щекам, оставляя яркий след. Пробираясь под землёй, пока не достиг дороги, он пробежал оставшуюся часть пути и сейчас чувствовал, что его сердце готово разорваться, как прохудившийся мешок.

Я доберусь до тебя, Ди, — подумал он, поклявшись отомстить, упав на дверь казармы. Проблема заключалась в том, что дверь не открылась.

— Чем, чёрт возьми, они занимаются? — покружив вокруг, он заглянул в окно, из которого лился свет, и едва не задохнулся от ужаса. Четверо из пяти мужчин лежали на полу, покрытые кровью. Отвернувшись и глубоко вздохнув, он заглянул в окно снова.

— Какого чёрта? — возможно, смешение страха, усталости и гнева сыграло злую шутку с его глазами. Его люди сидели и старательно приводили в порядок своё оружие.

Когда он открыл дверь и вошёл внутрь, в помещении ощущался странный холод. Возможно, это было просто его воображение, или что-то нервное, но все выглядели бледнее, чем обычно.

— Что-то случилось? — спросил один из них, когда они заметили его раны.

— Можно сказать так. Ди всё ещё жив, — ответил он, положив арбалет на стол.

— Мы знаем, — ответил один из мужчин.

Через секунду глаза воина полезли из орбит от этой фразы.

— Вы знаете? Как это, чёрт возьми?

— Кое-кто нам рассказал, — ответил другой.

Эти шутники всегда вертятся где-то поблизости.

— Да? Кто? — спросил Базура их. — Дерьмо! Шутники обычно попадают между мной и моим арбалетом.

— Она, — все взгляды были прикованы к чему-то за его спиной.

Когда Базура повернулся, чтобы проследить за взглядами своих товарищей, его глаза были прикованы к женщине в белом платье.

— Кто… кто ты? Пробормотал он.

Лицо девушки оказалось прямо перед ним. Её дыхание было холодным и пахло осенней ночью.

— Итак, мы встретились снова, — прошептала молодая леди, которую он не видел до этого.

— У нас проблема! — почувствовав реальную опасность в крике отца Сесиль, шериф поспешил обратно к камерам.

В одной из камер Лайл держался за грудь.

— Что случилось? — спросил шериф.

— Парень спрятал на себе нож. Он пытался использовать его, чтобы вскрыть замок, но он соскользнул и ранил его. Мэр будет в ярости!

Эта последняя реплика стёрла остатки хладнокровия шерифа.

— Чёртов дурак, — пробормотал он, торопливо открывая дверь, но как только он открыл её, хрипящий на полу человек бросился на шерифа и вонзил пальцы в его солнечное сплетение.

— Ну, я свободен, — сказал парень.

— Мы рассчитываем на тебя. Спаси её, но вам обоим лучше перебраться в другое место.

— Не беспокойтесь. Мы вернёмся за вами.

Просунув руку через решётку, чтобы похлопать отца девушки по плечу, Лайл покинул зону камер. Конечно же, шериф был заперт в камере, которую раньше занимал парень.

Войдя в кабинет, он схватил скорострельный арбалет и около пятнадцати стрел, затем повесил всё это на спину.

— Держись, Сесиль! Клянусь, я спасу тебя, — заявил парень, в сердце которого пылали надежда и решимость.

На позаимствованном у шерифа коне ему понадобилось двадцать минут, чтобы добраться до того де места, что и прошлой ночью. Там пахло кровью. Хотя он знал, что она была разлита специально, Лайл всё равно побледнел.

— Сесиль — ты в порядке? — крикнул он и бросился на дверь, как одержимый.

— Лайл! Что ты здесь делаешь? — ответил слабый и удивлённый голос через дверь. — Я прошу тебя, просто оставь меня. Если ты снова помешаешь селянам, они убьют тебя и моего отца.

— Тогда я лучше буду покойником! — крикнул Лайл, пытаясь вскрыть замок большим ножом. — Они отправляют одного человека спасти других. Если это то, что я должен сделать, чтобы выжить, я бы не смог поднять голову до конца моих дней. Как ты думаешь, что произойдёт, если они будут поступать так каждый раз, когда показывается Аристократ? Я просто не могу позволить им делать то же самое с девушками, подобными тебе, пока все Аристократы не вымрут.

— Солнце уже садится. Аристократ скоро придёт. Поторопись и уходи отсюда.

— Не беспокойся. Так сказал Ди. Ты будешь с безопасности в течение двух дней. Мы заберём твоих родителей и уедем далеко отсюда.

— Мы не можем. Мои отец и мать никогда не смогут покинуть свой дом.

— Не беспокойся об этом. Они легко привыкнут к жизни в другом месте, — замок открылся. Когда он толкнул дверь, Сесиль стояла сразу за ней, её лицо не имело выражения. Когда Лайл шагнул к своей возлюбленной, она отступила назад.

— Я… я не… — девушка запнулась.

— Что мне сделать?

— Для начала, давай выйдем отсюда, — её тёплое тело прижалось к груди улыбающегося Лайла так сильно, что это казалось обещанием никогда не покидать его. Когда она икнула, Лайл нежно погладил её по спине.

— Хорошо, пойдём, — сказал он, а затем повернулся.

В любом случае, он увезёт Сесиль из города и вернётся завтра, чтобы убить Аристократку. Он был не слишком обеспокоен тем, что произойдёт после этого. Хотя он не мог позволить принести Сесиль в жертву, его собственный моральный кодекс жителя деревни не позволял ему просто сбежать, не приняв ответственность за то, что случится в деревне. Он должен что-то сделать взамен.

Но казалось, он немного опоздал.

Слишком большая сила опустилась на его руку, которая лежала на плече Сесиль. Заметив это, девушка подняла голову и ахнула в полголоса.

В пределах слышимости того вскрика стояла женщина в голубом платье. И тёмно-красный цветок на её груди был, конечно же, работой иглы Ди.

II.

— Она уже вернулась? — толкнув Сесиль в сторону, Лайл снял арбалет со спины. Как только он снял предохранитель, курок, отправляющий стрелу, поднялся.

— Ты восхитительно пахнешь, — сказала женщина, облизнув губы.

Чёрный мазок закрыл лицо женщины на секунду. Первая стрела была поймана в воздухе рукой. Вторая была отбита.

Женщина вскинула руку — и третья стрела прошла через тыльную сторону её руки. Пока она смотрела на него с недоверием, стальная стрела пролетела к её груди и на этот раз вошла в плоть. Конечно, женщина не смогла уклониться от неё, так как там же была рана, нанесённая Ди.

Схватившись рукой за другую стрелу, которая только что вонзилась ей прямо между глаз, женщина не смогла ничего предпринять, падая спиной в кусты.

— Я сделал это! Тучи над нашими головами наконец-то рассеялись! — воскликнул Лайл, вкладывая все свои чувства в эти слова и подпрыгивая от счастья.

— Этого не может быть… ты хочешь сказать… я спасена? — рассеяно сказала Сесиль, когда парень подсадил её на коня-киборга.

— Мы можем не беспокоиться, что кто-то будет чинить нам препятствия теперь. Давай вернёмся в город.

— Конечно.

Казалось, даже осенний ветер потеплел от их ликования.

Верхом на лошади молодая пара отправилась в город в приподнятом настроении.

Когда ряды домой стали смутно видны при свете луны, девушка сказала: — Кто-то идёт! Но Лайл уже смотрел в ту сторону, куда указывала Сесиль.

— Нет проблем. Мы не должны больше ни о чём беспокоиться. Наоборот, я даже должен получить за это награду. Поэтому, полный уверенности и радости, Лайл забыл о том, что говорил ему отец девушки в тюрьме. А именно о том, что может быть второй Аристократ.

Призрачный всадник, которого они заметили, остановился.

— Это я. Лайл. Я позаботился об Аристократке, — торжествующе заявил он.

— Замечательно. Пойдём со мной, — ответил Базура. Он был в сопровождении своих людей.

Обнаружив останки Аристократки перед хижиной для жертвоприношений, Ди спустился с коня. Не взглянув даже на стрелу, определившую её судьбу, вместо этого он осмотрел рану, оставленную иглой.

— Итак, она вышла из убежища, несмотря на то, что полностью не восстановилась? Думаю, она была голодна, как волк, — сказал хриплый голос, последняя реплика носила явно саркастический тон. Он не поверил в это ни на секунду.

— Легендарная фрейлина, — всё, что сказал Ди.

Она пришла за Сесиль, даже зная, насколько была слаба. Единственным возможным объяснением было то, что её госпожа приказала ей сделать это.

Войдя в хижину и убедившись, что там никого нет, Ди вернулся к трупу. Вытащив кинжал из своего плаща, он прижал его между грудями женщины. Погружаясь в её плоть, как оружие иного сорта забирается под женское платье, лезвие выпустило сверкающий луч света. Нет, это был не клинок — свет шёл из самого тела.

Сияние предавало новые нотки красоты его великолепному облику, Ди разрезал труп от груди до паха. Плоть раскрылась от внутреннего давления, и вместо крови в осеннее небо вырвалась ослепительная полоса света.

Чем она была? То, что Ди увидел внутри неё — были ряды стеклянных трубок, наполненных алой жидкостью, напоминающей кровь и странная машина, заменяющая сердце. И всё это было источником света. Крохотное солнце и десятки миллионов звёзд в черноте, окружающей это.

Свет стал более ярким.

Словно иллюзия, Ди отскочил на добрых пятнадцать футов. Перед его глазами ослепительное свечение поглотило труп. Без сомнения, это произошло в результате контакта с внешним миром. Исчезновение её внутреннего мира было настолько тихим и мирным, что это могло быть пределом мечтаний.

Весь мир светился невероятно бледным светом.

Когда одна форма исчезла, на первый план вышел новый силуэт.

— Мы встретились уже дважды, — сказала девушка с волосами цвета осени. — Давай сделаем следующий раз последним. Я буду на краю пруда. Приходи перед рассветом. Молодая пара у меня.

Свет обжёг сетчатку Ди, и когда он быстро погас снова, не осталось и следа от госпожи осени.

Будучи уведомленным о побеге Лайла шерифом, мэр дал ему форму в девяносто минут, чтобы вернуть его. Когда шериф ушёл, он сказал, что попытается связаться с Базурой и отправить все силы на поиски парня, но в любом случае они не начнутся раньше рассвета.

— Маленький идиот. Если он сбежит с Сесиль, это просто будет означать, что на её место поставят другую девушку, — горько ворчал мэр, откинувшись в своём кресле.

Однако в его голосе слышались определённые характерные нотки. — Что ж, тогда вам лучше не останавливаться. Просто покиньте Фронтир и живите вместе там, где никто ничего не узнает.

— Ты так думаешь? — спросил металлический голос из темноты, собравшейся под окном. Помещение было освещено только маленькой настолько лампой.

— Что, ты?! Ты всё ещё жив?

— Аристократ мёртв, — односложно заявил Ди.

— Ты серьёзно?

— Это сделал Лайл. Будь уверен, он будет вознаграждён.

— Если то, что ты говоришь — правда, конечно же, он будет. После всего, нет большей услуги, что он мог бы оказать деревне. Где он? И у тебя есть какие-нибудь доказательства?

— Когда наступит рассвет, я уверен, он вернётся. И не забудь о Сесиль и её родителях.

— Понял, — сказал мэр, понимая в глубине души, что это правильно. — Мне придётся возместить ущерб и Хельге тоже. Я попытаюсь хорошо исполнить свою работу мэра этой деревни.

Тьма за его окном поредела, когда от неё отделился силуэт. Как только он понял, что Охотник на вампиров действительно ушёл, мэр снова растянулся в своём кресле, на этот раз расслабившись по-настоящему. Это был отличный повод открыть бутылку особого вина, которую он хранил. Конечно, мэр не понимал, что ещё немного рано для празднования.

III.

Ночь была наполнена запахами — запах травы и листвы готов был отправить в долгий сон, аромат фруктов и лунного света. Возможно, даже вся атмосфера могла быть описана ароматами. Вздымающаяся от воды полуосушенного пруда, она была больше похожа на миазмы, которые вытесняли воздух и даже сам свет луны.

Гигантское корявое дерево возвышалось на берегу пруда, и у его корней собралось некоторое число фигур. Не было никаких разговоров. Все держали языки за зубами. Эти мрачные фигуры были довольно далеко от поражённого воздуха, и казалось, что он их не затрагивает. Хотя их сердца всё ещё бились, они не дышали. И кровь, текущая в их венах, была холодной.

— Чёрт вас возьми — опустите нас! — раздался слишком человеческий голос с места, которое не очень подходило человеку — тёмное пятно на полпути к вершине дерева.

Сесиль и Лайл были подвешены к одной из выступающих ветвей дерева — и крик принадлежал парню, конечно.

— Вы, чёртовы прихвостни Аристократа! Вам должно быть стыдно! — кричал он, но люди, которые умерли и были воскрешены, даже не замечали этого.

Базура взглянул на пару, говоря голосом, будто идущим из недр земли:

— Честно говоря, ты нам действительно не нужен. Мы привели тебя сюда только потому, что Сесиль угрожала откусить свой язык, если мы тронем тебя хоть пальцем. Мы прикончим вас довольно скоро, так что попридержи коней.

— В таком случае, скажи мне кое-что. Зачем вы привели нас сюда? — вопрос был тем самым, что он задавал практически всю дорогу сюда, и он так и не получил ответа.

— Я думаю, не повредит рассказать вам сейчас. Мы здесь, чтобы уничтожить Ди.

— Что?! Ты хочешь сказать, он не умер?

— Я убил его, — сказал Базура странным тоном. — Но, видимо, он вернулся к жизни. Этот твой Охотник на вампиров Ди. Он не обычный противник.

— Я не уверен, что понял тебя, но в таком случае, бой здесь самое лучшее. Нет никаких шансов, что его убьёт кучка прихвостней Аристократа, подобных твоим идиотам. Когда наступит рассвет, я найду вас и упокою с миром.

— У нас были бы неприятности, если бы были только мы, но есть ещё и она, — слова Базуры заставили Лайла содрогнуться.

— Она? Если ты имеешь в виду Аристократку, которая вас покусала, то я уже о ней позаботился.

Последовавший за этим смех заставил Лайла, подвешенного в воздухе, задрожать.

— Кажется, ты хочешь похвастаться таким неприглядным делом. Я думаю, что тебя нужно наказать. Ведь когда появится Ди, вместе с нами исчезнете и вы.

Достав несколько стрел из колчана за спиной, Базура и его люди воткнули их в землю прямо под Лайлом и Сесиль. Затем, направив свой скорострельный арбалет вверх, он выстрелил в Сесиль прежде, чем Лайл даже смог попытаться его остановить. Стрела прошла примерно через середину верёвки, на которой была подвешена Сесиль, и девушка пронзительно закричала.

— Ну, я полагаю, так сойдёт. Теперь Ди должен примчаться и убить всех нас прежде, чем твоя любовь упадёт на стрелы — это единственный способ спасти её.

— Ты грязный ублюдок! Давай подстрели меня тоже!

— Если я сделаю это, будет не так весело, — сказал Базура, рассмеявшись вслух впервые.

— Лайл! — вскрикнула Сесиль.

Повернувшись в девушке, он крикнул:

— Не говори! Ты только усилишь нагрузку на верёвку. Просто замри. Не двигайся. Мы справимся с этим!

— Мне уже всё равно, — тихо сказала Сесиль. — Всё лучше, чем умереть в той хижине. И ты рядом со мной. Если я упаду, я не хочу, чтобы ты скорбел обо мне.

Лайл больше не мог укорять её за то, что она говорит. Никто бы не смог винить её за это, ведь в её словам сквозила готовность принять свою участь. Дважды оставленная умирать как жертва — это, несомненно, было более жестокой участью, чем пройти через смерть быстро. Парень сделал всё, что он мог сделать.

— Не волнуйся. Я рядом с тобой. После того, как я разберусь с этими ублюдками и другим Аристократом, всё будет хорошо.

— Как это мило, — засмеялся Базура снизу. — Вы лучше молитесь, чтобы Ди был здесь прежде, чем всё закончится. Потому что именно для этого мы и были выбраны.

В этот момент раздался крик совы от дороги, ведущей к пруду — сигнал с наблюдательного поста, который был благоразумно размещён там.

— Он идёт. Все на позиции! — это прозвучало как команда от бывшего наёмника, и сумрачные фигуры натянули маски на рты и носы и растворились в темноте.

Силуэт лошади и всадника виднелся на гребне холма в мерцающем лунном свете. Без малейшего промедления они стали спускаться вниз.

Лайл даже не подумал предупреждающе крикнуть. Хотя Базура исчез, ничего не сказав ему, он не мог быть уверен, что мужчина не выпустит стрелу в Сесиль в любую минуту.

Когда Ди достиг подножия холма, чёрные тени попадали с разных сторон от него. Но они не нападали. Вещи, что упали рядом с ним, легко раскрылись, распространяя мощный запах в ночном воздухе. Экстракт чеснока.

В обычном случае Базура и его люди корчились бы от этого запаха, так как были слугами Аристократа. Но плотные маски, которые они надели, защищали их от этого.

Ди мчался вперёд на полной скорости. Неожиданно, его тело отбросило вперёд. Наконечники копий, торчащих из земли, уже проткнули живот его лошади.

В воздухе что-то вспыхнуло у левой руки Ди. Возможно, он разглядел место, откуда были брошены зловонные пакеты.

Мужчины, пронзённые деревянными иглами в разных местах, стали появляться из-за деревьев, оружие сверкало в их руках, когда они бросились на Ди.

Прикрывая левой рукой рот и нос всё время, Ди встретил атаку. Всё, что у него было, это клинок в правой руке — но каждый раз, когда он сверкал, он с лёгкостью разрубал железное копьё в полёте или отправлял на землю длинные мечи вместе с руками их владельцев. Всего было около десяти противников, и чтобы пронзить их сердца или отрубить голову, Ди понадобилось менее десяти секунд.

— Невероятно! Совершенно невероятно! — воскликнул Лайл. Он не мог помочь, но ободряюще кричал на проявление тонкого мастерства, освещённого лунным светом.

Когда Ди быстро взглянул на него, стрела сорвалась с земли и перебила поддерживающую Сесиль верёвку. Девушка упала, и её крики летели за ней.

Хотя Ди стоял неподвижно, серебристая вспышка вырвалась из-под его ног. Когда он прошла через солнечное сплетение, Ди вогнал свой меч в землю и поднял левую руку. Он поймал падающую Сесиль, и стон, проникающий в уши, раздался из-под земли, когда Базура появился на поверхности, разбрасывая вокруг себя комья грязи. Меч Ди вошёл в затылок и прошёл прямо через сердце мужчины.

Стянув маску трясущимися руками, Базура выдохнул:

— Ты… ты чёртов урод… Даже пронзённый моим клинком, ты ответил мне ударом.

Всё ещё с клинком Ди в шее, Базура продолжал жить. Жизнеспособность этого вампира была настолько огромной, что её стоило опасаться.

Хотя Ди нужно было отправляться в погоню, он упал на колени там, где стоял. Кровь Аристократа в нём отреагировала на запах чеснока в воздухе вокруг него.

Скорострельный арбалет был поднят.

Лайл всё ещё болтался в воздухе.

Но в следующую секунду силуэт Базуры покачнулся. Усиленная стрела вонзилась в землю, а его безголовый труп повалился вперёд.

За ним, всё ещё держа свой длинный меч, направленный к земле, стояла тяжело дышащая старая Хельга.

— Я думаю, это решило проблему, так? — сказал он, вернувшись в гостиную после того, как уложил Сесиль в кровать, но только старуха кивнула на его слова.

— Кажется так. Ты проделал прекрасную работу, знаешь ли.

Поймав во взгляде восхищение, Лайл смущённо потёр затылок.

— Тогда вот деньги, которые были тебе обещаны, — вытащив маленький тяжёлый мешочек из-под стола, старуха передала его Ди, сказав: — Ты скоро уедешь, я понимаю. Мне будет не хватать тебя.

— Ты не можешь! — поспешно вставил Лайл. — Когда я говорил, что всё улажено, я имел в виду Базуру и первую Аристократку. Здесь всё ещё есть один крупный игрок.

— Расслабься. Она больше никогда не придёт, — сказала ему Хельга.

— Как ты можешь это знать?

— Всего лишь догадка. Но опять же, я первая, кто позвал сюда Ди. Поверь мне.

Прямо за ними, прислонившись к стене у двери, стоял Ди, словно застывшая зимняя тень.

— Я уезжаю завтра, — легко заявил он.

— Эй! Подожди секундочку! — игнорируя серьёзно взволнованного Лайла, старая женщина сказала шутливым тоном: — В таком случае, возможно, я должна заставить тебя взять меня с собой. В любом случае, у меня осталось не так уж много времени. Я думаю, как бы там ни было, чем сидеть здесь в одиночестве, лучше путешествовать с тобой и посмотреть на разные вещи прежде, чем я умру. Ох, даже не стоит говорить. Я просто пойду своей дорогой. И когда я умру, тебе не нужно будет делать что-либо для меня.

— Старая женщина умрёт, но не ты, — Лайл не понимал смысл слов Ди.

— Что ты такое говоришь? — ответила старуха, вскинув бровь. — Ты сказал, что ходил к божественному убежищу Аристократов, не так ли? Каковы же результаты? — начала старуха, но прикусила язык, уставившись на Ди.

Впрочем, казалось, она сдалась сразу. Опустив глаза к полу, она продолжила:

— Прямо в этом доме.

— Я плавал вниз к руинам, — сказал Ди, не изменив позы.

— Это правда? — спросила Хельга.

Лайл встал на ноги в изумлении.

Впервые голос старой Хельги звучал, как голос молодой женщины. Как ни странно, даже глаза самой старухи расширились от удивления.

— Чт… какого чёрта это было? — промямлил парень.

— Ты видел её, я думаю. Мою «обитель». Но я думала, что полностью растворила её. Тебе удалось восстановить её образ из обломков? — сказала она, её голос и голос старухи шли из одного рта.

Не отвечая, Ди спросил:

— Почему ты появилась сейчас? И почему ты взяла с собой служанку в синем платье?

— Мой отец сделал эту «обитель» для меня. На самом деле, точнее было бы назвать её «миром». Пока я оставалась в нём, я могла жить вечно в мире света. Синтезаторы крови получились идеально. Столетие назад мой отец предвидел судьбу Аристократов и создал его чтобы я могла жить незаметно. Однако, в конечном итоге, я не смогла бороться со своей кровью. После более века воздержания, я, наконец, не смогла преодолеть тягу к человеческой крови, — говоря голосом вечной ночи, старуха стала мертвенно-бледной. Она, наконец, узнала правду. И она сама рассказала её себе.

— Это смешно.… Очень смешно. Если бы это было правдой, почему ты тогда позвала Ди? — спросил Лайл тоном, совмещающим недоумение и страх.

Повернувшись к парню, она ответила:

— Я ничего не делала. Я просто нервничала.

— Но это не я позвала тебя. Это был «мир», — сказала старуха Охотнику, трясясь от холода.

— Мир, который мой отец создал, был слишком сложным, гениальным. В какой-то момент мой «мир» влился в человеческий мир, обрёл собственную волю, и начал «жить». У него даже было сердце. И вот почему он создал Ламу — мою фрейлину — и привёл всё в движение. Она была верной своему долгу до самого конца.

— Ди… я была… ты понимаешь, Ди? — спросил молодой голос. — Если ты хочешь уничтожить меня, тебе придётся заколоть этот усталый старый «мир». Нет другого способа пронзить меня твоим клинком. Внутри неё я буду жить вечно, Ди! — в этот момент вырвалась вспышка белого света. — Возможно, лучше бы я никогда не встречала тебя, — старуха продолжала бормотать, когда практически белоснежная линия пролегла от её лба до носа. — Я хотела жить с тобой с самой первой секунды, как я увидела тебя. Я приказала моим слугам убить тебя, чтобы выпить твою кровь за секунду до того, как ты умрёшь и сделать тебя своим слугой — нет, я никогда не планировала сделать тебя своим рабом. По крайней мере, я хотела бы прогуляться раз с тобой по осенним полям. В конце концов, это моё любимое время года.

Свет превратил её скромную гостиную в мерцающий мир.

— Ди, я просто хотела… — сказала старуха.

— Ди, я просто желала… — сказала молодая женщина.

Два голоса накладывались друг на друга, и через секунду тело старой Хельги разошлось вдоль.

Ди видел то, что внутри. Солнце светило ярко над осенним лесом, заставляя листья полыхать золотом и багрянцем, в то время как ароматный ветерок разносил запахи яблок и слив. И свет окутал всё. В этой сцене была девушка в белом платье. Её волосы были светло-зелёными.

Невозможно было сказать, был ли это голос старухи или молодой девушки, когда он закончил: — …уйти с тобой.

И после этого девушка распалась и растворилась в бесконечном белом свете.