В баре отеля, куда он зашел в преддверии встречи, обстановка царила непринужденная, а поскольку все диваны за столами вдоль стеклянной стены уже были заняты, Ёкодзава Такафуми предпочел место прямо у стойки.

Взглянув на часы, он осознал, что до назначенного времени еще полчаса, не меньше. Работа на сегодня являлась сверхурочной, а помимо этого он должен был забрать Киришиму и Хиёри, которые были приглашены на свадьбу кого-то из родственников. В обмен на разрешение Киришимы взять машину, чтобы доехать до издательства, Ёкодзаве было поручено встретить отца и дочь Киришима в отеле, где проходило празднество.

— Могу я принять Ваш заказ?

— Мне кофе.

— Пару минут, сэр.

Мужчина достал ежедневник. Ехать в издательство в выходной день пришлось из-за приближающейся зимней ярмарки.

Ёкодзава работал в отделе продаж издательства «Марукава», а его рвение в продвижении по служебной лестнице с первого дня в компании принесло ему известность под прозвищем «дикого медведя».

По большей части он работал в собственном ритме, зачастую упорнее и усерднее большинства, и в последние годы ему поручали задания, требующие личной ответственности – и, возможно, поэтому он был назначен координатором предстоящей ярмарки.

Из-за этого назначения уже несколько недель он был занят как пчелка, и голова гудела почти так же. Зимняя ярмарка не была чем-то новым – это мероприятие проходило каждый год – но в этот раз несколько отличалась от предыдущих.

Обычно каждому отделу поручалось организовывать свою часть, но в преддверии этой ярмарки начальство пожелало общей работы, поэтому этой зимой издательство «Марукава» готовилось к грандиозному фестивалю. Пусть участники представляли разные жанры, разные стили и содержания, все вместе работали ради одной цели.

Основная суть ярмарки – с этого началась разработка плана – заключалась в ознакомлении читательской аудитории с новыми работами в тех жанрах, которые редко читались. Ёкодзава согласился, что идея неплоха, и уже видел конечную цель. Если они справятся, все и каждый признают фестиваль захватывающим и грандиозным.

Но выполнение плана потребует нестандартного мышления. Не так просто объединить усилия такого количества разнохарактерных авторов, поэтому первым пунктом в списке дел стал разговор с коллегами, ответственными за разные отделы, а потом убеждение выпускающих редакторов тех же отделов поучаствовать в ярмарке. И если уж о том речь, переговоры с людьми куда как сложнее собственно работы.

Издательство «Марукава» полнилось редакторами с... разнообразными причудами, так что любые бестолковые и непродуманные идеи были бы отвергнуты сразу. Одна мысль о возможности подобной халатности рождала где-то в Ёкодзаве противное ощущение.

Но благодаря содействию Киришимы Ёкодзава уже заручился поддержкой отдела сёнен-манги – во главе коего, естественно, стоял журнал «Дзяпун». Редакторы отдела согласились поговорить с авторами о рисовании оригинальных иллюстраций в качестве бонуса посетителям ярмарки и подписании книг для продажи. Если все и дальше пойдет так неплохо, возможно, получится организовать встречу кого-то из авторов с читателями. Ёкодзава и представить не мог, насколько будет благодарен Киришиме за подобное событие.

Впрочем, надо сказать, что он не заставлял Киришиму соглашаться на не до конца сформулированный план. Он обдумывал и прорабатывал идею снова и снова, принимая во внимание советы и критику, пока не довел ее до совершенства. Для увеличения продаж, естественно, требовалось увеличение читательской аудитории – а убедить как можно больше людей приобрести книгу как раз и было работой отдела продаж.

Отчет о продажах на первый взгляд мог показаться просто набором цифр, но, напомнив себе, что за безликими значками стоят живые люди, невозможно остаться равнодушным. Чем труднее работа, тем приятнее чувство удовлетворения от хорошего ее выполнения, и пусть отдел продаж никогда не получал отзывов от читателей о какой-то конкретной книге, его сотрудникам для счастья хватало одного взгляда на людный книжный магазин или всего пары слов от продавцов – прямого подтверждения небесполезности их работы.

Следом за отделом сёнен-манги согласились редакторы «Изумруда», журнала сёдзё-манги, причем предложения Ёкодзавы одобрялись едва ли не раньше озвучивания. Обсуждения с отделами сёнен-ая, ранобе и аниме еще предстояли, но Ёкодзава не ожидал никаких особых проблем, вполне закономерно рассчитывая на их участие по первой просьбе.

Единственным отделом, относительно которого мужчину снедала печаль, оставался литературный. Ёкодзава уже разговаривал с коллегой, ответственным за этот отдел, но позитивного ответа пока так и не получил. Редакторы литературного отдела прежде никогда не работали бок о бок с коллегами из отделов манги или ранобе, поэтому, похоже, не особенно радовались своему участию в фестивале.

Прецедента, чтобы доказать возможную успешность, еще не было, поэтому Ёкодзава мог понять сомнение редакторов, почему и раздумывал, как бы все же привлечь их к участию.

— Ваш кофе, сэр.

От мыслей его отвлекла поставленная перед ним чашка, источающая восхитительный аромат свежесваренного кофе. На блюдце лежало печенье в форме четырехлистного клевера. Мужчина щедро плеснул в кофе молока – большей частью в качестве сочувствия своему несчастному желудку. Всяческих мероприятий и требующих внимания заданий за время работы в «Марукава» было ой как немало, как и стресса по их поводу, поэтому его организм приучился перетерпевать такие времена, но где-то не слишком далеко уже виднелись приближающиеся проблемы со здоровьем.

Но все-таки, пожалуй, Ёкодзава перестал слишком волноваться о работе. Каждый раз, как какой-нибудь вопрос грозил стать причиной головной боли, рядом оказывался Киришима, чтобы выслушать и помочь придумать выход из сложившейся ситуации, а если Ёкодзава раздражался из-за чего-то или злился, ему для успокоения достаточно было лишь взглянуть, как Хиёри играет с Соратой.

Воспоминание о Хиёри заставило задуматься, успешно ли она справилась с порученной ей важной задачей: сегодня девочке была предназначена роль хранительницы колец, от нее требовалось вручить их молодоженам. Киришима купил дочери новое платье специально ради церемонии, Хиёри едва ли не неделю пребывала на седьмом небе от предвкушения.

— ?..

Болтовня вокруг, казалось, стала громче, и оглянувшись, мужчина увидел людей, идущих от храма в центральный сад, похоже, официальная церемония закончилась. Невеста в кипенно-белом платье, сопровождаемая женихом в смокинге с иголочки, буквально лучилась счастьем.

Ёкодзава лениво подумал, будет ли Хиёри выглядеть так же, когда однажды покинет семейное гнездышко, чтобы свить свое. Она, наверное, будет самой красивой невестой во все времена... но увидит ли это Ёкодзава?

Сложно представить, что будет через десять лет. Скорее всего, он все еще будет работать, может, даже в отделе продаж, хотя кто знает, какое решение может принять отдел кадров на его счет.

Еще более неопределенна... его личная жизнь – большей частью потому, что она и сейчас такая, какую сложно было вообразить еще год назад.

Киришима был из тех людей, кому Ёкодзава кивнул бы в качестве приветствия, встреться они в коридоре, но не более; а теперь отношения, приглашение на выходные в дом семьи Киришима, сближение с его дочерью, даже препоручение их заботам его кота... он едва бы мог подобное представить, отчего все казалось еще более необычным.

Но, знакомый с такой счастливой нормальностью, он не мог не беспокоиться. Как долго это будет продолжаться? На сколько еще ему свыше отмерена подобная жизнь? И чем сильнее он не хотел такую жизнь терять, тем больше терзали его опасения.

Ведь чем ярче свет... тем темнее тень, верно?

Задумавшийся, Ёкодзава не заметил тихо поставленного перед ним бокала с коктейлем. Высокий и узкий фужер, наполненный синей жидкостью с пузырьками.

— ...Эмм, я не заказывал?.. – он не помнил, чтобы заказывал нечто подобное; чашка кофе почти опустела, но коктейль?..

Он подумал, что бармен всего лишь спутал его с кем-то из клиентов, но тот в ответ на растерянный взгляд улыбнулся и указал в сторону окна.

— Это от того господина.

— А?..

Убежденный, что нечто, настолько похожее на какой-нибудь сериал, никогда с ним не случится, Ёкодзава обернулся, глядя туда, куда указал бармен – а там, за столиком у окна сидели и махали ему Киришима и Хиёри.

http://i1294.photobucket.com/albums/b607/Olchenka/YTnB/ytnb5-01_zpsdf3e3bf7.png

— Что?..

Похоже, коктейль – не что иное, как шутка этих двоих. Несмотря на то, что внимание его было обращено на холл отеля, появления отца и дочери он вообще не заметил. Подозвав проходящего мимо официанта и попросив его отнести бокал к нужному столику, Ёкодзава убрал ежедневник и тоже направился к семье Киришима.

— И что это было? Раз уже пришли, могли бы и сказать!

— Я всегда хотел сделать что-то подобное. Удивили тебя, да? – и довольный-то, довольный как напроказничавший ребенок. Такой вот он, Киришима Зен, Главный Редактор ежемесячного журнала «Дзяпун», отец-одиночка и любовник Ёкодзавы.

Ведущий хит-мейкер издательства, обожаемый коллегами и подчиненными, дома являл собой образец родителя, души не чаявшего в своем ребенке и, несмотря на потерю жены, умершей от болезни, сумевшего достойно воспитать дочь.

Впрочем, отношения Киришимы и Ёкодзавы держались в тайне не только от Хиёри, но и от друзей и коллег. Они встречались вот уже шесть месяцев, которые иногда казались долгими годами, а иногда – едва промелькнувшими мгновениями.

Первое время Киришима при любом удобном случае намекал на имеющийся у него компромат, и Ёкодзава поэтому видел его лишь раздражителем, не дающим спокойно жить – но сейчас мысль о встречах и проведении времени вместе казалась абсолютно естественной.

Искусный в своей работе и требовательный к себе и окружающим, в частной жизни Киришима был лишь отцом, позволяющим себе время от времени совершенно детские выходки и мало что умеющим по дому.

— Черт возьми, о чем ты думал, когда заказывал мне это? Я вас домой отвезти не смогу!

— Да перестань, он безалкогольный.

До определенных событий они не были даже близко знакомы, но встреча в баре одной дождливой ночью послужила началом сближения. Потом Киришима не раз и не два уводил Ёкодзаву выпить и вдруг однажды даже позвал домой, там Ёкодзава познакомился с его дочерью Хиёри.

Умная, общительная маленькая девочка совсем не испугалась сурового внешнего вида Ёкодзавы, наоборот, сразу разглядела его настоящего. Честность и искренность стали лучшим доказательством того, насколько замечательно Киришима ее воспитал.

Но Ёкодзава узнал еще, что дома Киришима – совершенный неумеха, на кухню его вообще лучше не пускать – такое разительное отличие между всезнающим и все умеющим Главным Редактором и домашним его вариантом пробуждало в Ёкодзаве больший и больший интерес к Киришиме, и даже не осознав, он оказался полностью очарован.

Просто будучи рядом с Киришимой, Ёкодзава сумел осознать все те нереализованные чувства, которые долго в себе прятал. И именно Киришима... научил его, что влюбленность в кого-то может дарить не только боль.

— А смотрите-смотрите! У меня тоже безалкогольный! – коктейль Хиёри, белый сверху и бледно-розовый внизу, был украшен вишенкой. Девочка определенно наслаждалась своей причастностью к «взрослой» жизни, от которой обычно была отстранена.

— Кстати, я вспомнил – как наша хранительница колец? Никаких проблем?

— Неа! Я волновалась немножко, но все получилось! Невеста была такая красивая!

— Точно, неплохая церемония. Думаю, мы с отцом невесты отлично поболтали.

— Уверен, что это было не сочувственное сопение?

— Конечно – а еще я красавицу Хиё в объектив поймал, покажу тебе потом видео, – мужчина как бы невзначай махнул телефоном.

— Не смейся, если я буду выглядеть странно, ладно?

— Никогда и ни за что – а твое платье очаровательно. Тебе очень идет.

— Правда?? Спасибки!

Выбранный словно бы в тон платью невесты, наряд Хиёри был снежно-белым: чуть мерцающая ткань, голубая лента на поясе, короткие рукава-«фонарики», юбка длиной до колен и тонкое кружево с цветочным узором по краю манжет и подола – словно бы только что сошедшая со страниц сказки принцесса.

Ее прической и макияжем, без сомнения, занимался профессиональный стилист, волосы были собраны в два пучка и украшены искусственными цветами, а крохотная толика косметики лишь подчеркивала ее достоинства. В целом девочка выглядела чуть старше, чем была на самом деле.

С первой встречи Хиёри и Ёкодзавы прошло всего полгода, но девочка заметно выросла. Девочки возраста Хиёри иногда пытаются казаться не такими, какие они есть, а когда Ёкодзава пытался вспомнить, как он сам себя вел, когда учился в пятом классе, он понимал, даже он не был таким рассудительным, как Хиёри.

— И букет был такой красивый, а свадебный торт такой милый! Жалко было резать! А потом невеста переоделась в кимоно – господи, это было так здорово!

Казалось, Хиёри не в состоянии сдержать свое волнение от посещения первого события подобного уровня. Свадьбы, наверное, живое воплощение всего, о чем мечтают девочки.

— Она весь день такая, – объяснил Киришима. – И кстати, я не хочу слышать «Ой, я так хочу замуж!» от Вас, юная леди.

— Замуж не знаю – а кимоно надеть хочу...

— Да уж, последний раз ты его надевала на свой Сити-го-сан, да? Хочешь на Новый год?

— А можно??

— Конечно, может, и мы с Ёкодзавой к тебе присоединимся.

— Что? Одевайтесь, как хотите, но меня в это не втягивайте.

— Нуу, ты в хакаме, наверное, выглядишь здорово, братик!

— Да-да-да.

— Спасибо, но я пофотографирую, – он попытался сменить тему, чтобы отвести от себя внимание. – Не будем про кимоно – расскажи мне лучше про свадьбу. Больше ничего не случилось?

— Хмм... а, точно! Там кууууча людей говорили папе, как он здорово выглядит! – девочка говорила как заправская сплетница, безусловно, довольная возможностью похвалить отца.

Даже не видевший этого, Ёкодзава легко мог представить, как Киришима выслушивал комплименты. С его замечательной фигурой, он выглядел бесподобно, когда этого хотел, а сегодня на нем были костюм из мягко мерцающей ткани и кожаные туфли, уголок платка идеально выглядывал из нагрудного кармана, и довершал образ галстук с зажимом.

Редко носящему галстуки Киришиме, видимо, было несколько непривычно, но легкое ослабление сего предмета одежды лишь привлекло больше внимания. Каждый год на вечеринках издательства вокруг него клубились толпы народа, поэтому ничего удивительного не было в том, что и сегодня он не остался без внимания.

— Перестань, Хиё – незачем об этом говорить.

— А? Почему? А, понятно! Ты стесняешься, да, пап? – мужчина чуть напрягся, поддразниваемый дочерью, и Ёкодзава подумал, что даже Киришима может смутиться, когда о нем так говорит его дочь. – Ты бы это видел! Женщины его окружили, прямо страшно стало! Я так удивилась! Но галстук ему очень идет, да, братик?

— А? А, эм, ага, – он на миг растерялся от того, в какую сторону свернул разговор, а когда хотел спокойно согласиться, голос его предал, взяв на пару октав выше.

И повезло, что Киришима обратил внимание на другое.

— Эй, что за неуверенность?

— Я... ничего-ничего, – вот только не хватало, чтобы Киришима понял, что Ёкодзава, пялясь на него, отвлекся от разговора. Впрочем, наверное, он и так знал, но у Ёкодзавы определенно не было желания заострять на этом внимание.

— А, ничего, да?

— ...

Пытаясь избежать пристального взгляда Киришимы, он потянулся за своим нетронутым коктейлем. Напиток оказался не таким сладким, как этого боялся Ёкодзава, наоборот, в нем присутствовали освежающие нотки цитрусовых.

Хиёри продолжала весело рассказывать, но вдруг немного помрачнела, словно вспомнив что-то не слишком приятное.

— Но... мне совсем не понравилось, как все эти женщины сюсюкали «Ты, наверное, хочешь новую мамочку...»

Ёкодзава вздрогнул и переспросил у сердито надувшей щечки девочки:

— Что?

Видимо, некоторые родственники очень и очень хотели вновь женить Киришиму. Ёкодзаве показалось странным, что Киришима, когда его хвалила Хиёри, не стал собой гордиться, как это обычно было, а теперь и причина прояснилась.

Даже с дочерью Киришима оставался весьма ценным экземпляром для брака: у него представительная работа – Главный Редактор одного из ведущих журналов знаменитого издательства – и собой весьма неплох. И дочь у него добрая, вежливая и красивая. Ничего удивительного, что родственники воспользовались свадебной церемонией как случаем его с кем-нибудь познакомить.

— И... как ты отреагировала? – невзначай уточнил Ёкодзава, стараясь не выдать своего беспокойства.

— Я сказала, что у меня есть папа, и никто другой мне не нужен. И бабушка с дедушкой тоже хорошие – а еще у меня есть ты и Сора-тян! И разве не странно спрашивать про новую маму у папы, если хочу я? – она жалобно посмотрела на Ёкодзаву, прося с ней согласиться. Прозвучало так, словно семья использовала Хиёри как предлог, чтобы убедить Киришиму, который, вообще-то, вроде бы не особенно хотел обсуждать эту тему.

— И... они это приняли? – у Ёкодзавы было ощущение, что отдельные настырные родственники такой аргумент воспринять не пожелают.

— Скажем, они были несколько настойчивы, но я сказал, что у меня есть и поважнее поводы волноваться – и лучше я займусь ими. Это они вроде поняли, да, Хиё?

— Ага!

Улыбнувшись дочери, Киришима посмотрел на Ёкодзаву, и тому показалось, что он задрожал от многозначительного взгляда. Эти слова сейчас... были озвучены не только для Хиёри, они были и для него, и осознав это, Ёкодзава почувствовал, как щеки теплеют от румянца.

Он попытался скрыть свое смущение, залпом выпив оставшийся коктейль; одно дело слышать подобное наедине – но он очень хотел бы, чтобы Киришима перестал так неоднозначно выражаться при Хиёри. Нет среди талантов Ёкодзавы умения «держать лицо».

— Нас, кажется, Сората ждет, нам не пора?

— Ага, поехали. Хиё сейчас уснет.

— Эй, не сплю я! – девочка, наверное, не осознавала этого, но действительно почти клевала носом. Пара минут – и точно уснет.

— Ненадолго; и я тебя не понесу, если ты уснешь в машине, ясно?

— Я же не настолько ребенок! – от поддразнивания отца дочь сердито надула щечки, а двое взрослых тепло улыбнулись такому очаровательному личику.