— Тех сирот звали Кинаном и Фрамеей. А их ребенка звали… Фран.

— Э? Ээ?

Так, секундочку. Так это не просто сходства с родителями Фран!

Кинан и Фрамея. Я помню эти имена. Это как раз и были имена родителей Фран, о которых она рассказывала в прошлом. Честно говоря, я не хотел тревожить ее старые раны, так что не интересовался подробностями, но все же…

— Так это значит…

— Верно. Они — родители Фран. Воспитанники моего приюта, — промолвила Аманда.

Сначала рассказ шел о детстве Кинана и Фрамеи, а затем о том, как сорванцы вырвались из рук Аманды и отправились в опасное путешествие, после чего вновь показались ей уже с ребенком на руках.

— Когда они вернулись, чтобы показать мне Фран-тян, я была так рада. С тех пор мы начали переписываться, пусть и примерно по одному письму в год.

Так как родители Фран путешествовали, они не могли получать письма от Аманды, так что обычно письма шли Аманде в одностороннем порядке.

— Затем, когда я узнала, что они осели в некоей деревне, у меня прямо камень с души упал. Но и там были свои сложности.

— Сложности? Какие?

— В опасном месте они поселились. Наверное, на то были какие-то веские причины, но все же…

Наверняка Аманда хотела, чтобы родители Аманды бросили ремесло авантюристов и вернулись обратно. Это явно читалось между строк.

Однако уважая их стремления, Аманда не предприняла попыток насильно отвадить их от путешествий.

— По сей день я мучаюсь вопросом, стоило мне или не стоило принуждать их вернуться… Быть может, если бы я проявила твердость, то они остались бы живы, — молвила Аманда, опустив голову и пряча покрасневшие глаза. — При первой встрече с тобой я не узнала в тебе Фран, но очень скоро все стало ясно. Ты и была тем самым младенцем.

— Почему же… Ты мне не рассказала?

— Прости меня, я боялась. Боялась, что ты скажешь, что их смерть — это моя вина…

Кажется, Аманда сама себя обвиняет в произошедшем. К тому же ее грызло и беспокойство о том, что Фран просто не поверит, что Аманда знает ее уже так давно.

— Я бы так ни за что не сказала!

— Фран-тян…

— Папа и мама растили меня собственными силами, но погибли. Как авантюристы. Поэтому это не твоя вина, Аманда.

Личная ответственность авантюристов. Любой исход событий — сумма индивидуально принятых решений. У такого способа жить есть как суровые и неприглядные, так и добрые, прекрасные стороны.

Для людей не особо горделивых такая жизнь должна быть адом. Но для тех, ценящих свою гордость превыше всего, это лучший способ жить, вольный и не зависящий ни от кого.

Да, смерть родителей Фран достойна скорби, но обвинять кого-то другого в их смерти было бы оскорблением для них самих, как для авантюристов.

Слова Фран, утешили Аманду, пусть она еще немного пребывала в отрицании своей невиновности.

Наверное, она сама понимала, что это так. Протерев глаза, Аманда поклонилась Фран.

— Прости меня… Ты права, они жили гордо, как полноценные авантюристы, и во всем полагались на самих себя.

— Угу.

— Смотря на тебя сейчас, Фран-тян, я понимаю, какими замечательными авантюристами были твои родители.

— На меня?

— Да. Ты сделала такую карьеру, будучи совсем маленькой. Я увидела твой потенциал еще при нашей первой встрече. Именно поэтому я поборола в себе желание опекать тебя.

Именно Аманда вырастила родителей Фран, так что, если подумать, то она действительно имела законное право на опеку. Наверняка она размышляла о том, чтобы раскрыть эту историю раньше, и взять Фран под свое крыло. Однако Аманда так этого и не сделала.

— Поэтому… Поэтому я решила стать для тебя опорой. И не в качестве опекунши, а в качество гида. Чтобы указать тебе путь, и подтолкнуть к правильному поведению. Но я все так же желала тебя защищать, Фран-тян.

Не как опекунша, а как старшая коллега-авантюристка, она иногда ходила с Фран на поручения, а иногда преграждала путь, как соперница, таким образом преподавая Фран основы ремесла авантюриста.

Если бы Фран где-то погибла, то Аманда бы сожалела об это всю оставшуюся жизнь. И все-таки она не тянула ее никуда насильно.

Все потому, что Аманда признавала во Фран полноценную авантюристку, как она сама.

— Аманда… Спасибо.

— Я тоже благодарна тебе, спасибо, Фран. Спасибо за то, что вносишь смысл в мою жизнь. — Угу.

В глазах Фран, находящейся в нежных объятиях Аманды, горел бледный огонек. Пусть Аманда не была ей ни родной мамой, ни бабушкой, но, наверное, в каком-то смысле она ее ощущала, как часть семьи.

— И папа, и мама постоянно говорили о том, что обязаны эволюционировать, что это их долг как представителей Рода черной кошки…

— Вот как.

— Когда я попала в рабство и потеряла имя, и даже когда начала забывать черты лиц моих мамы и папы… Я все равно продолжала думать об этом долге. Потому что если бы я этого не делала, то забыла бы своих родителей напрочь.

— Фран…

Фран постоянно говорит о том, что унаследовала волю своих родителей. Я никогда не вникал глубоко в причины такой философии.

Учитывая, что в этом мире для всех полузверей эволюция считается чем-то сакральным, меня не удивляло, что Фран стремится к той же самой цели.

Однако на деле все оказалось по-другому.

Эволюция — это единственные узы, оставшиеся у Фран с ее родителями. Следуя этой дорогой, она создала для себя постоянное напоминание о своих маме и папе.

— Прости… Я все это время совершенно ничего об этом не знал!

— Нет, не извиняйтесь! Это не ваша вина, Наставник! Я тоже поняла это только что… Истинную причину, почему я эволюционировала…

— Но ведь…

— Все в порядке. К тому же я достигла своей цели благодаря вам, Наставник. Вы сделали моих папу и маму очень счастливыми.

— Вот как, действительно?

— Абсолютно.

— Что ж… Значит, так оно и есть.

— Угу.

Фран сама не желала, чтобы я просил прощения, значит мне и не следовало продолжать.

— Наставник, примите и мою благодарность. Благодаря вам Фран-тян сейчас улыбается. Это обязательно бы обрадовало Кинана и Фрамею.

— Да ладно, не стоит.

— Стоит-стоит. Я бы правда хотела бы познакомить вас с папой и мамой. Но от них и могилок не осталось…

— Нет, могилки как раз есть.

— Э?

— Верно, тела твоих родителей не были найдены. Однако мы собрали их личные вещи, какие смогли, и сделали две небольшие могилки.

— Я об этом ничего не знала.

— Я правда должна была рассказать тебе об этом раньше, но у меня все храбрости не хватало. Прости меня.

— Ничего. Лучше поскорее покажи мне, где находятся их могилы.

— Да, конечно. Деревня, где они жили, называлась Кастель. Находится она…

Аманда шустро извлекла карту какого-то округлого, похожего на остров массива земли, и указала пальцем на одну точку. В самом деле, на карте она была подписана как Кастель.

— Так где же она?

— Это карта континента Гордисия.

— Что? Значит, эта самая деревня Кастель…

— Верно. Родители Фран основали особую деревню в сердце континента Гордисия. Там же и находятся их могилы.

— Кастель… Мне кажется, или я слышала это название?

Быть может со времен рабства, то ли со времен глубокого детства. Судя по всему, она плохо помнила, где именно жила.

— Гордисия это опасное место. Однако сейчас я могу быть за тебя спокойна. Теперь ты высокоранговая авантюристка, ровня мне.

— Угу!