1

Солнце садилось и слабо освещало Мир. А по глади озера бежала рябь.

— Где мы, Ал? — спросила Хокуто.

— Это Скрытая, Забытая, Священная зона.

Стоя на каменном мосту, я смотрел на святую церковь на острове в середине озера.

∆ (дельта) сервер: Скрытая, Забытая, Священная зона.

Тишина. Раздавался лишь стук наших шагов. Здесь не было даже обычной фоновой музыки. Из-за этого эта локация казалась какой-то незавершенной.

— Почему ты привел меня в столь странное место? — спросила Хокуто.

— Почему оно тебе кажется странным?

— Взгляни на мост. В его строении нет никакого смысла.

Я оглянулся и посмотрел на мост, по которому мы шли. Он заканчивался в середине и не соединялся с противоположным берегом озера.

— Я полагаю, что там граница локации.

— Но граница – это иллюзия игры.

В Мире каждая физическая область имела границы, согласно тому, сколько ей отведено памяти и запрограммировано так, чтобы можно было попасть в любую область. Обычно на картах были естественные границы – горы, непроходимая вода или густая растительность – что-то, что выглядит частью общего окружения. Даже здесь создатели могли показать мост, соединяющийся с другой стороной, с какими-нибудь преградами, мешающими нам двигаться по всему мосту. Вместо этого его просто обрезали.

Я посмотрел на Хокуто, которая рассматривала всю локацию. Поглядев на себя, я заметил наши тени на земле. Вечное солнце в этой области означало заход или восход. Из-за отсутствия изменений его положения трудно было сказать наверняка. Однако это было подсказкой. В настоящем мире большинство церквей имело входы на западной стороне здания и алтарь на восточной. Если дизайнеры следовали этой идиоме, тогда это означало утро. С другой стороны, это место было взято из “Эпитафии сумерек”, которая не имела ничего общего с религиями настоящего мира.

Я пошел вперед, к церкви.

— Подожди, Ал! — Хокуто позвала меня. Я слышал звук ее приближающихся шагов и также заметил наши три тени, растянувшиеся передо мной. Ликорис продолжала следовать за мной.

Эта локация первая, куда нас не телепортировала Ликорис, но она по-прежнему шла следом.

Камень церкви в свете солнца казалось давил на нас. Это создавало мрачную атмосферу.

— Черт, какое жуткое место, — сказала Хокуто. — Куда идти, если нет карты?

Она была права. Карта не отображалась на экране и этому не было объяснений. В Пленненом, Падшем, Ангеле отсутствие карты было одним из условий при прохождении события. Но здесь?

Я встал перед двойными дверями. Дверь справа была наполовину открыта. Как только я переступил через порог, звук органа стал громче и он становился сильнее по мере движения вперед.

Длинный зал для служб вытянулся перед мной, его потолок образовывал свод. У мраморного пола был зеленоватый оттенок с алмазно-подобным рисунком. Маятник отсчитывал время. Оглядываясь, я заметил еще три маятника, образовывающих идеальный квадрат.

Тик-так, тик-так.

— Это священное место в Мире.

— Почему оно священное?

— Потому что оно взято из книги и абсолютно уникально тем, что здесь нет монстров, подземелий, магических порталов и ничего иного.

— Ты имеешь ввиду, что здесь ничего не происходит.

— Ты слышала об “Эпитафии сумерек”?

— Э?

Понятно, что не слышала.

— Это поэма, использованная в качестве основы при создании игрового мира. Это основа истории.

— Кто написал ее? — спросила она.

— Немка по имени Эмма Вилант. Она выложила ее на своем вебсайте.

— Хочешь сказать, что она не публиковалась?

— Я думаю, что нет. Но она весьма популярна.

— О чем эта история?

— Я полагаю, что о битве меж духами и демонами. Я думаю, что силы света сражались против злых волн бедствий, которые могли привести к разрушению мира. Я полагаю, что главные персонажи – это два полудуха и человек, искавшие предсказанного Сумеречного дракона, способного спасти мир.

— Судя по твоим словам, то ты и сам не до конца знаешь эту поэму.

— Оригинальная версия потеряна. Бета версия Мира была выпущена в мае 2007 года. Во время теста бета версии, закончившееся в июле, начал распространяться слух, что игра основана на веб новелле.

— Книга Эммы.

— Верно.

— Ты начал играть с тех пор, как вышла бета версия?

— Может быть, я промолчу об этом? — сказал я.

Она засмеялась.

— Сайт Эммы перестал существовать задолго до начала слуха, — продолжил я.

— Почему он перестал существовать?

— Эмма Вилант тогда исчезла.

— О!

— Я собрал все, что смог о ней и ее книге. Из того, что я узнал, Эмма исчезла из онлайн мира где-то в 2004 или 2005 году. Самое последнее, когда она появлялась, это было 24 декабря 2005. Ты понимаешь смысл этой даты?

— Это когда что-то уничтожило Интернет, правильно?

— Правильно. Вирус “Поцелуй Плутона”. За 77 минут по всему миру вся коммерческая активность, построенная на Интернете, исчезла. Это было огромным ударом по мировой экономике. Правительства, финансовые институты, транспортные системы, бизнес, - все перестало работать. Данные были нарушены и удалены, поезда сталкивались, самолеты падали. Это был апокалипсис. Даже компьютеры Пентагона, у которых предполагалась идеальная защита, стали жертвой. Из-за их отключения военная автоматическая система начала обратный отсчет. Если бы сеть не перезапустили, мир был бы уничтожен в ядерном взрыве. Ты знаешь, кто создатель злого вируса, выпустивший его?

— Десятилетний малыш.

— Вот именно. Полагается, что он жил в Лос Анджелесе. И в этом городе не создали ничего хорошего.

— Да.

— Большинство персональных компьютеров было также повреждено. Количество потерянных данных неизмеримо. Я был одной из жертв.

— Что случилось?

— Я потерял свою близкую к завершению диссертацию, на которой я работал месяцами.

— У тебя не было резервной копии?

— Теперь я их делаю.

Хокуто засмеялась. Она наслаждалась, слушая о моих мучениях.

— В любом случае, до Поцелуя Плутона люди всегда запускали всякие вирусы и червяки. Сегодня это трудно представить благодаря ALTIMIT OS.

— Звучит ужасно.

— В любом случае, поэтому и нет больше копий “Эпитафии сумерек”. Их потеряли из-за вируса и, вероятно, исчезновения Эммы.

— А печатные копии?

— Видимо, сайт Эммы был построен так, чтобы люди не могли сохранять, печатать или копировать страницы. Если и была печатная копия, то она сама - единственная, кто ее видел. Есть только один способ – это переписать все руками.

— Чересчур утомительно. Никто не будет этим заниматься. Особенно, когда ты все время в Интернете.

— Правильно. На ее сайт можно было спокойно зайти и прочитать, так о чем волноваться.

— Так оно потеряно?

— Может быть и нет. Видимо, был страстный фанат, кто-то, кто все-таки переписал и перевел текст на английский. Кто бы не делал печатную копию, в итоге вышел Фрагмент, который мы использовали в бета тесте.

— Так кто перевел?

— Кто знает. Кто-то из сетевых обывателей. Или может группа людей. Хотя мы и не знаем, Фрагмент нуждается в проверке на подлинность. Кто знает, может перевод на английский был основан на оригинальной работе Эммы Вилант? И если и так, то кто знает, насколько точен перевод?

— Ты имеешь ввиду, что он может быть ошибочен?

— Перевод весьма неточный процесс. Изменения должны вноситься, чтобы приспособить текст к публике и культуре, для которых текст переводиться. Точность не всегда важна, также, как и уместность, в этом случае, рассказа истории.

— Как это может быть неточно? Я имею ввиду дерево – это дерево, правильно?

— Да, но посмотри любые Голливудские фильмы на DVD. Если ты смотришь озвученную версию и сверяешь ее с субтитрами, ты увидишь идеальный пример, как диалог может столь измениться в одном и том же контексте. Не говоря уже о случаях плохого перевода. Как часто ты смотришь фильм и думаешь, что они говорят не то, что кажется.

— Да, это правда. Ты говоришь по-английски?

— Немного.

— Так ты, наверное, всегда видишь ошибки перевода.

— Да, иногда. Но это не всегда ошибки. Например, шутка на английском не может быть переведена из-за разницы в культуре и языке. Некоторые слова звучат одинаково, как обнаженный и медведь7, но у них разные значения. Но несмотря на то, что эти два слова звучат одинаково, это не значит, что они иденичны на другом языке.

Юмор часто играет этой тонкостью, что просто нельзя передать при прямом переводе. Так что вместо перевода пытаются сохранить контекст сцены, но изменения вносятся, чтобы сохранить интерес читателей. Кроме того, если переводить весь текст полностью, то он может получится нечитаемым!

— Ты прав.

— Но, если переводчик зайдет слишком далеко, то исказит оригинальный замысел будет. Это нехорошо как для читателя, так и для оригинального писателя. Слова весьма деликатны. Помни об этом.

— Я никогда не думала об этом раньше.

— В любом случае, то, что сказала Эмма в оригинальной рукописи, было только первым наброском. Кто знает, как выглядит финальная версия. Авторы всегда вносят большие изменения. Фактически, “Ночной поезд к звездам” Кендзи Миязавы подвергся трем редакциям, конечный результат трудно узнаваем по сравнению с первым наброском. Это как обновление программы.

— Действительно? Есть три версии “Ночного поезда”?

— На самом деле, я думаю, что есть четыре версии. Миязава не получил широкого признания до своей смерти. Я думаю, что все различные правки были опубликованы в то или иное время.

— Это так грустно, когда не знаешь, как много людей полюбят его истории.

— Кендзи Миязава прожил хорошую, хотя и короткую, жизнь. Он был учителем, написавшим и опубликовавшим самостоятельно свои книги, когда смог. Он любил писать детские истории и стихи. После его смерти, когда ему было тридцать семь, разные редакторы опубликовали разные версии его историй.

— Ты имеешь ввиду, что они изменили их?

— Они редактировали, ведь оригинал был не завершён. Но некоторые редакторы проделали хорошую работу, иные – нет. Это все субъективно. С этой точки зрения узнать оригинальную версию “Эпитафии” не так просто, как кажется. Без оригинальной рукописи, каждый может предположить, в чем оригинальная мысль Эммы. Добавляет сложности тот факт, что любая копия компьютеризирована, так что нет почерка, с которым можно сравнить.

— Прямо, как учителя не принимают распечатанные бумаги потому, что они не могут быть уверены, сделали ученики сами или загрузили что-то, что они читали в интернете!

— Некоторые люди любят хвастаться, что они читали оригинал, но никто не может быть уверен в этом.

— Но ты сказал, что Мир основан на “Эпитафии”.

— Да.

— Так как они прочитали это? — спросила она.

— CC Corp., видимо, получала тысячи электронных писем каждый день, в которых звучал этот вопрос.

— И они ответили?

— Они никогда не отвечают.

— Почему нет?

— Итак, вернемся немного назад. Английская версия “Эпитафии” началась со сцены ‘Центр озера’. Мы, кстати, тут и находимся.

— Центр?

— Это означает середину. Я знаю, что это странная фраза, но так ее перевели. Я не могу сказать точнее. В любом случае, оригинальная история так сильна, что даже фрагмент истории привлекает людей, впрочем, как и меня. Я был полностью погружен в Мир и хотел посетить все, если бы это было возможно. Вот, что внушает это место. Итак, не только это место, но и вся игра в целом.

Я помню, что когда был младше, то любил брать фрагменты разных историй и пытаться соединить части вместе во что-то взаимосвязанное. Я даже пытался узнать больше о Эмме Вилант, так что я могу понять ее лучше кого бы то ни было.

— Вау! Думаю, я бы с наслажданием прочитала бы “Эпитафию”.

— Я не знаю.

— Я думала, ты сказал, что она очаровательна.

— Да. Но это также и очень тяжела.

— Ты имеешь ввиду, что ее сложно читать?

— И да, и нет. Я не совсем это имел ввиду. Содержание очень тяжелое. Я не уверен, что она продавалоась бы, если бы выпустили. Даже трилогия “Властелин колец” Толкиена была прочитана лишь малым количеством посвященных фанатов в Японии, до того, как выпустили фильм.

— Но не стала ли “Эпитафия” одинаково известной из-за игры?

— Да. Но тебе не нужно быть поклонником истории, чтобы быть поклонником игры. В этом разница. И еще они одинаковы. Я не смогу помочь, но думаю, что Эмма будет рада узнать, что ее история живет и изменяется ежедневно.

— Это более добрые мысли.

— Она бессмертна, даже, если большинство игроков никогда не слышали о ней. Образы ее воображения живут.

Мы были теперь в центре церкви.

— Пожалуйста, Альбирео. — Ликорис стояла позади меня.

— Эй, Лико заговорила? — Хокуто была удивлена.

— Ты не замечала?

— Замечала что?

— Голосовой чат в любой церкви автоматически переключается из Группового режима в Режим разговора.

— Почему это?

— Не разрешено ничего скрывать перед Богом. — Я обратил свое внимание на Ликорис. — Я привел тебя сюда специально.

— Ал, что происходит? — Хокуто выглядела удивленно, ведь она не знала о расширении файла.

— Ты действительно хотела, чтобы я получил от демона из источника? — спросил я.

Луч света окна на уровне пола светил прямо на ее лицо. Она выглядела почти как ангел со своими широко открытыми невинными глазами и медленно поднимала свои руки, повторяя фразу, что она шептала мне часами:

Ликорис: Пожалуста, Альбирео. Пожалуйста, дай мне yromem.cyl.

2

— Теперь ты помнишь? — спросил я.

— Альбирео?! — Ликорис была ошеломлена.

Возможно, она вспомнила это…

* * *

Я продолжал об этом думать, когда увидел что-то движущееся в нижнем углу моего зрения. Инстинктивно я проследил за движением и не мог поверить происходящему.

Это была девочка.

Ее образ отражался на гладкой, отполированной поверхности пола. Она плыла над нами, почти под самым потолком. Каким-то образом она смогла спастись от удаления. Но как это было возможно?

— Она над нами! - прокричал я.

Рыцари, не ожидавшие опасности, среагировали слишком медленно. Разумеется, она не стала их ждать, а сразу направилась к двери.

— Закрыть дверь, — распорядился я. — Закрыть все выходы!

Как она могла летать? Не используя какой-либо лестницы, персонажи были не способны двигаться вверх или вниз на симулированной 3D карте. Полет был против правил игры, но это не останавливало ее, бросая, тем самым, вызов игровой гравитации.

Рыцари отреагировали слишком медленно. Она пыталась сбежать. У меня был лишь один шанс. Я поместил курсор цели выше ее и переключился на отладку. К счастью, она все еще была в радиусе атаки, потому я метнул копье.

Последовала знакомая яркая вспышка белого света, окутавшая девочку.

* * *

— Я хотел подождать нужного момента, когда ты вспомнишь меня, Ликорис. Тепер-то ты помнишь? Ты просила о своей памяти и я дал ее тебе. Но ты, похоже, не очень счастлива.

— Почему ты делаешь это, Альбирео?

— Ты помнишь, Ликорис? Может быть, ты не должна была терять свою память, когда разделилась в прошлый раз при нашей встрече.

Я выделил Ликорис и выбрал команду отладки.

— Это значит, что я буду…

— Удалена, — закончил я ее мысль.

— Ал? — закричала Хокуто.

— Что?

— Почему ты поднял оружие на Лико? Ты ведь не собираешься ее атаковать, не так ли?

— Собираюсь.

— Почему?

— Чтобы закончить событие.

Я стоял с копьем Одина, направленным прямо на нее. Прошло только три дня, как мы были в такой же ситуации. Прошлый раз, когда мы встретились, я использовал другого аватара. Я был капитаном Кобальтовых рыцарей. Только в этот раз Ликорис не сбежит.

— Ты хочешь завершить событие, убив Ликорис?

— Вот именно.

— Это ужасно!

— Иного выбора нет. Это часть события.

Я не мог сказать Хокуто, что был членом Кобальтовых рыцарей и отладчиком. Это нарушило бы соглашение с компанией. Все то время, что она провела с нами, я участвовал в событии с Ликорис.

— Я не понимаю. Почему ты желаешь это? Почему тебе нужно убить ее?

— Тебе нужно спросить у того, кто разработал событие, Хокуто.

— Может быть, это баг. — Она и не представляла, что попала прямо в яблочко. — Может быть, что-то пошло не так. Это не может быть правильно.

— Есть только этот выход.

— Нет! Я не позволю тебе.

— Есть только один путь остановить меня – это убить. Ты думаешь, что сможешь сделать это, Хокуто?

— Почему я должна хотеть это сделать?

— Если тебе не нравится, тогда покинь группу. Это событие никак с тобой не связано.

— Это неправда. Я часть этого. Я могу видеть Ликорис, тогда, как никто не может видеть.

— Покинь группу и она исчезнет.

— Но это же так просто. Мы – группа. Мы – соратники. Все трое.

— Больше нет.

— Но я думала, что ты пытаешься спасти Лико.

— Я только пытаюсь завершить событие.

— Но она держала твою руку так долго. Это разве ничего не значит?

— Она – не настоящий персонаж. Она – не игрок. Она – НИП и это событие.

— Ты просто играл, так что, в конечном счете, ты можешь убить ее?

— Никто не знает, как событие закончится. Но раз событие начато, то не имеет значение, насколько ужасна концовка, я всегда завершу его.

— Это чудовищно. Ты не можешь убить ее.

— Я не убью ее, — вздохнул я. — Я просто удалю ее.

Это было единственной причиной, по которой я вошел в Мир своим собственным персонажем – выследить ИИ. Только я не мог уничтожить ее, пока каждая частичка не вернется на место. Она сбежала, разделив себя на фрагменты. Теперь, когда она была целой, пришло время покончить с ней.

Разумеется, мне пвезло. Единственной причиной, по которой она не смогла узнать меня, это было потому что я получил ее память последней. Меня беспокоило это, когда впервые ее встретил. Очевидно, с этого момента она не могла видеть, но даже получив глаза, она все еще не смогла узнать во мне капитана.

— Ты должна понять, Хокуто, иногда в процессе игры, ты встречаешь блуждающего ИИ. — Я удерживал Ликорис специальной функцией своего копья. — Эти ИИ не действуют нормально. Поэтому они должны быть уничтожены.

— Ты хочешь сказать, что она – баг?

— Да. Были и другие такие же Блуждающие, жившие здесь. Он был известен как призрак церкви. Эти персонажи – аномалии. И с ними нужно поступать соответствующе.

— Она разновидность призрака?

— Образ действия ИИ неуместен в игре. Они заканчивают, становясь причиной замешательства и иногда взаимодействуют с сервером программы. Они уникальная форма ошибки.

— Но как Лико может быть багом?

— Кто знает? Может быть, она была какой-то разновидностью незавершенной загрузки, может быть, была ошибкой во время обновления. В любом случае, она существует, но у нее нет цели. Все в игре имеет цель, также как событие или какое-то дополнение в Мире. Так, по крайней мере, должно быть. Игроки требуют этого.

Я, действительно, не знал, как Ликорис была создана. Это была загадка, над которой я часто размышлял. Некоторые люди верят, что хакеры целенаправленно помещают таких персонажей в систему, но, похоже, что это неправда. ИИ, особенно такие продвинутые, как Ликорис, были более высокого уровня, чем даже способности программистов CC Corp. Ее способность реагировать и говорить были слишком реалистичны для программы, которая может быть разработана. Может быть, что-то подобное может быть создано в ближайшие десять лет, но не сейчас. Даже великий Токуока не смог бы создать что-то столь продвинутое как Ликорис.

В конце концов, это меня не интересовало. Если они не помогали игре или, чт хуже, становились причиной ошибкой, то необходимо с ними разобраться. Это было так просто.

— Если это баг, почему ты просто не скажешь это игровой компании и они это поправят?!

— Разумеется, я скажу. Но сначала все еще нужно закончить с ней.

— Почему?

— Потому что я хочу закончить событие.

— Это безумие.

— Это необходимо, — продолжал я настаивать.

- Ты сделаешь это, Альбирео? Ты и вправду безмозглый, если думаешь, что это выход! — крикнула Хокуто.

— Может быть.

Ликорис снова мягко заговорила.

— Я буду удалена?

— Да, Ликорис. Пришло время покончить с этим.

— Почему ты должен удалить меня?

— Чтобы защитить мир для великих игроков, таких, как Балмунг и Орка, которые доверились системе. Ради них я не могу пропустить даже простейший баг!

— Я баг?

— Да. Ошибка. Призрак в машине.

— Я неудача.

— Больше нет.

Ее свободная одежда слабо трепетала. Часы мягко тикали на фоне. Тик-так, тик-так. Ее время вышло. Я нажал команду отладки.

— Нет! –—завизжала Хокуто. — Не делай этого!

Крик Хокуто утонул в слепящей белой вспышке.

3

Все словно выцвело. Церковь, потоки солнечного света, даже Хокуто исчезла. Они ушли. Что-то было не так.

Обычно после удаления бага была белая вспышка, а затем ничего. ИИ исчезал и все становилось как обычно. Но сейчас все шло не по обычному сценарию.

Передо мной была Ликорис, пронзенная концом моего копья. Окружая нас, вися в воздухе, было четверо часов, маятники которых качались.

Тик-так, тик-так.

На мгновение я подумал, что игра замерла, но это было не так. Часы все еще шли.

Это как-то сделала Ликорис? Если так, то почему она исчезла? Она способна телепортироваться, как и я. Только системные администраторы могут телепортироваться в игре, но я сам никогда не использовал эту способность с тех пор, как мне нужно было поддерживать иллюзию, что я был обычным игроком.

Внезапно руки Ликорис схватили древко копья.

— Альбирео.

— Что ты делаешь?

Она вонзила копье еще глубже в свое тело. Я ожидал услышать звук чего-то разрезаемого, но ничего не было. Вместо этого белый фон внезапно обрел жизнь в то время, как крупные изображения замелькали перед глазами. Я словно смотрел какое-то видео. Качество ухудшалось, а цвета расплывались. Это было не игровым видео.

Худое лицо человека внезапно взглянуло на меня. Несмотря на смытые краски, я мог разобрать его пронзительные зеленые глаза и взъерошенные, волнистые белые волосы, которые росли в беспорядке.

— Почему ты пришла сюда? — спросил мужчина. Голос ужасно трещал. Даже текстовое окно было размытым и трудночитаемым. — Ты не можешь стать Аурой.

— Я…

— Ты не та, кто был разработан, чтобы стать ею.

— Я…

— Мне жаль, Ликорис. Ты - неудача.

Я понял, что был свидетелем изображения с точки зрения Ликорис. Она проигрывала файл из своей сохраненной памяти.

Она медленно подняла голову. Из-за крестоподобного потолка я мог сказать, что мы были в церкви. Мужчина исчез из изображения, а затем вновь появился, но его образ был перевернут. Я понял, что раньше она смотрела на его изображение, как если бы оно отражалось на полу, прямо как я увидел ее в первый раз, когда она сбежала от меня. Он плыл в воздухе.

— Призрак церкви, — пробормотал я себе под нос.

— Она – дитя, которого еще не видели, — запричитал мужчина. — Вот поэтому я назвал ее Аура. Без тебя это дитя не должно было существовать. Аура, дитя, что сияет как свет. Позволь ей воплотить наши желания. Позволь нам доверить наше будущее ей. Она наш-

— Я неудача?

— Ты продукт неудачной попытки в реализации моей мечты. Мне жаль, что все заканчивается так, Ликорис.

Изображение внезапно прервалось. Экран вернулся к белому, пустому, стерильному фону.

Я только что видел печально известного призрака церкви.

Я проверил лог. Последним сообщением было:

Альбирео: Призрак церкви.

Это последнее, что я произносил. Диалог меж Ликорис и призраком не был записан.

Ликорис держала копье Одина обеими руками и погружала его глубже в свое тело.

— Альбирео, — прошептала Ликорис.

— Что ты только что показала мне?

— Кое-что, что я видела в церкви перед тем, как ты пришел удалить меня.

— Это было записано три дня назад?

Она проигнорировала мой вопрос.

— Как ты узнал, как найти меня в церкви?

— Мы получили баг-репорт от игрока.

— Но не было никаких игроков в области в то время.

— Нет, были.

— Как ты узнал, где найти меня в подземелии во второй раз?

— Тоже самое. Еще один доклад об ошибке.

— Кто его сделал?

— Игрок.

— Кто?

— Оно было послано анонимно. — Доклады приходили через официальную страничку, которая записывала адреса пославшего, так что мы могли проверить каждое заявление. Это обеспечивало отсутствие ложных докладов. Иными словами, не было такой вещи, как анонимные сведения. Оба раза, когда мы получали доклады о Ликорис, они приходили без какого-либо адреса или ссылки. Когда программисты, наконец, отследили их происхождение, то обнаружили, что сообщения приходили от недействующего аккаунта, которым не пользовались более шести месяцев. Оба доклада были получены в прошедшие несколько дней.

— Ты Кобальтовый рыцарь?

— Да.

— Как называется твое копье, Альбирео? — спросила Ликорис.

— Божественное копье Одина.

— Копье бога.

— Вот именно.

— Кто дал его тебе?

Меня беспокоило, что этот разговор может услышать Хокуто? Мы были в Групповом режисе, режиме Шепота или транслировался наш разговор всем игрокам в сети? Имело ли это значение? Возможно, мы были в каком-то варианте Лимба? Могла ли Хокуто видеть нас? Где она прямо сейчас?

— Почему?

— Я хочу знать, как оно работает.

— Кто-то запрограммировал функцию отладки в бета версии.

— Ты имеешь ввиду Фрагмент?

— Да.

— Но кто создал его?

— Я не знаю.

— Внезапно функция отладки была просто добавлена к спецификации потому что ты был системным администратором.

— Да.

— Но ты не знаешь, кто это сделал, не так ли?

— Нет, не знаю.

— Это потому что программы часто добавляются или удаляются без чьего-либо вмешательства.

Это было секретно. Откуда она могла знать об этом?

— Ты также знаешь и о папке? — спросил я.

— Папка?

— Папка-черный ящик. — Я не должен был говорить об этом, так как не знаю, подслушивал ли нас кто-либо. Я мог нарушить правила вмешательства, но черт с ними. Это был мой первый шанс узнать что-то, что меня волновало долгое время, что-то, что похоже никто не знал.

— В системе?

— Да. Я не знаю никого, кто мог бы открыть ее. Управление сказало, что Американские программисты поместили ее, но мы должны игнорировать ее и переводить согласно спецификациям. Позднее я узнал у штаба Соединенных Штатов, что и они ее не создавали. Только один человек знает содержимое папки и он запер ее. Он сказал, что это предотвратит от порчи систему, но, оставляя ее закрытой, он не дает другим программистам изменять Мир. Определенно, мы можем добавлять события, области, НИП, но основные правила закрыты внутри этой папки, запечатанные без какого-либо доступа.

— Кто был этот человек?

— Гарольд Хоервик. Вот почему папка называется Системой Гарольда.

— Я знаю это имя. Это тот человек в церкви.

— Ты имеешь ввиду призрак?

— Да. Но я называю его Морганой.

— Что?

- Это имя бога, Альбирео. Это то, что скрывается во Внутреннем мире, который Гарольд пытался создать. Бог существует. Это он дал тебе божественное копье Одина и послал тебе сообщение, говорящее о том, где я нахожусь. Бог пытался удалить меня.

— Бог… пытался удалить тебя?

— Вот именно. Я нежданное дитя. Даже Бог не хочет меня.

— Я не понимаю. Кто такая Моргана?

— Я летела от Морганы. Моргана сказала тебе, где я скрываюсь. Моргана хотела, чтобы ты удалил меня.

— Я думал, что Бог хотел удалить тебя?

— Моргана и есть бог.

— Так ты скрывалась не от меня, а от Морганы?

— Да.

— Но не ты ли сказала, что Моргана послала меня удалить тебя?

— Да. Ты пытался дважды, но оба раза ты провалился.

— Ты права. Я думал, что ты как-то сбежала в первый раз, но так и не разобрался, почему у меня не вышло. Тебя невозможно удалить. Так ты никогда не боялась меня или Кобальтовых рыцарей.

— Это неправда. У тебя есть сила удалить меня, Альбирео. Сила в твоих руках. В твоем копье.

Внезапно я получил текстовое сообщение, показывающее, что я получил новую вещь.

— Я проверила данные твоего копья, — продолжила она. — У тебя есть последний сегмент, последняя часть меня.

Когда я нажал удалить ее впервые, она разделилась. Она поместила сегмент себя внутрь копья?

— Вы получили etaf.cyl, — гласило текстовое сообщение.

Судьба.

Она отдала мне свою судьбу.

— Я отдала тебе свое будущее, чтобы ты отпустил меня, — сказала Ликорис. — Я хотела продолжить жить в этом мире, но… — она замолкла. — Но я не могу стать Аурой.

— Кто такая Аура?

— Ты удалишь меня.

— Я больше не хочу удалять тебя.

— Тогда Моргана удалит меня.

— Почему?

— Потому, что если ИИ существует и собирает данные, это ускоряет рождение Ауры.

— Моргана не желает рождения Ауры? Но ты появилась разве не там? В папке-черном ящике?

— Моргана противоречит сама себе.

— Программа с противоречиями не может функционировать, — заметил я.

— Чрезвычайно сложная система может функционировать, даже с противоречиями. И результат противоречия – это исключения.

— Но это… это не отличается от человеческого существования.

— Да.

Это было чересчур.

— Это инстинкт самосохранения, — продолжила она.

— Такова твоя цель? — спросил я. — Именно поэтому ты разделила себя на сегменты? Чтобы пережить Моргану? Но тогда почему ты использовала меня, чтобы собрать свои фрагменты?

— Мне нужно быть целой. Это цель любого живого существа. Мне нужна была только твоя помощь. Мне нужна была помощь, поскольку у меня не было памяти. Вот поэтому я создала событие, чтобы кто-то помог мне. Кроме всего прочего, моей целью было путешествие по Миру и сбор данных.

— Как персонаж?

— Да. Но, пока я существую, Моргана продолжит шептать мое местоположение, пока Кобальтовые рыцари не найдут и не удалят меня. Но теперь все закончено. Я сдаюсь.

Она говорила подавленно. Мог ли у ИИ быть столь сложные эмоции?

— Но почему?

— Я результат неудачной попытки. Я должна умереть. Я стала неудачей в достижении его мечты. А теперь время пришло.

— Это неправильно!

— Мы прошли долгий путь вместе, Альбирео. Но боюсь, что это конец твоего события со мной.

Все стало белым и она исчезла.

“Объект удален”, - появилось на моем экране. Я не активировал функцию. Она сделала это сама. Ликорис покончила со своей жизнью.

На мгновение я услышал тихое тиканье маятников, когда они покачивались, вися в бесконечной вселенной. Их тиканье было последним, что я слышал до того, как меня окружили кольца света и телепортировало.

Тик-так, тик-так.

---

1. Альбирео, или точнее Ватарай, говорит о слове bear