3. Одиночное сражение Химэко Инабы

Когда Химэко Инаба прошла через главные ворота и ступила на территорию частной старшей школы Ямабоси, в голове у нее пульсировало некое слово.

Слово «измениться».

С этого момента, с сегодняшнего дня.

Подняла глаза — там абсолютно ясное небо, ни облачка.

Неплохо для дня, когда она начнет новую жизнь.

Перед ней лежала точно такая же школа, как всегда, и тем не менее сегодняшней Инабе она виделась чуточку другой.

Это потому, что Инаба решила сражаться?

Или потому, что она уже изменилась?

В кабинет класса 1-3 Инаба пришла с запасом по времени и направилась к своей парте.

Перед ней были ее друзья и коллеги по кружку изучения культуры, Тайти Яэгаси и Иори Нагасэ.

Начался обычный утренний треп между ними тремя — такой же, как и между другими учениками повсюду в классе…

— …Доброе утро, Инаба. С сегодняшнего дня обычная школа начнется, а? — сказал Тайти. …Но вид у него был такой, будто ему немного неловко.

Он старался не встречаться с ней глазами, словно стеснялся.

«Посмотри на меня нормально, эй», — мысленно ругнулась Инаба на Тайти.

— …А, ага. «Обычная»… как-то немного странно звучит.

Вопреки внутреннему задору, слова вышли несколько вялыми.

— Тайти, Инабан, почему вы разговариваете, не глядя друг на друга?

Наверняка из-за его стеснительности и она тоже застеснялась. Ни в коем случае не по своей вине, наверняка по его…

— Не, мы особо не… — заотпирался Тайти, скребя в затылке.

— Блииин, наконец-то этот жутенький феномен закончился, теперь веселей надо быть, ве-се-лей!

С каждым слогом Иори тыкала Инабу и Тайти пальцами в грудь.

Честно говоря, Инабе это вовсе не было неприятно, но она, изображая отвращение, с кривой улыбкой подалась назад и ответила:

— Дурочка. Ты, как всегда, в своем стиле…

Да, Иори и впрямь такая же, как и всегда.

— Пе, перестань, Нагасэ… — сказал Тайти, однако смотрел он при этом не на Иори, а на Инабу.

Она такой же, как и всегда… не была.

　　　　■□■

Прошло чуть больше недели с того дня, когда Химэко Инаба призналась в любви Тайти Яэгаси.

Бомба, которая, как полагала Инаба, должна была взорвать все отношения между членами КрИКа, пока что сколь-нибудь заметного урона не нанесла.

Даже и после того признания КрИК работал так же, как прежде.

Ну, на самом деле до недавнего времени они были во власти дерьмового феномена «высвобождение желаний», так что делать что-либо в любовном направлении им было попросту некогда.

Однако сейчас странный феномен ушел, и они вернулись к обычной жизни.

И теперь на Инабу свалились проблемы реальности: она призналась Тайти и объявила войну Иори.

— Итак, подсказка только по последней задаче. Неизвестная переменная у нас Х…

Инаба отсекла от сознания доносящийся с кафедры голос учителя и погрузилась в размышления.

Для начала надо объективно проанализировать положение дел.

Есть некая девушка, у нее есть друзья-парни и друзья-девушки. Из этих друзей-парней и друзей-девушек двое, судя по нынешнему положению дел, вскоре начнут встречаться. Остальные трое ходят в один кружок, учатся в одном классе — словом, всегда всё делают вместе. Девушка также помогала двум своим друзьям в любовных делах. Однако она и сама влюбилась в парня из этой пары. И тогда она решилась вмешаться в их любовь и объявила друга-девушку своей соперницей. Попутно она призналась в любви другу-парню, что равнозначно началу любовного сражения с другом-девушкой, то есть объявлению войны.

Однако, хоть в любви эта девушка и ее друг-девушка соперницы, дружба — вопрос отдельный. Поэтому хоть они и сражаются на любовном поле брани, но, помимо этого, они и дружить продолжают. Такие дела.

Да, весьма забавная ситуация.

Слишком хорошие обстоятельства, как ни взгляни.

Разрешится ли все в итоге мирно? И даже если сейчас разрешится мирно, не останется ли скрытое зло, которое проявит себя в будущем?

Тогда они были в самом центре странного мира, созданного Халикакабом. Именно из-за необычности обстоятельств их толкало вперед самыми разными силами.

Будь их ситуация обычной, стало бы все так, как сейчас?

…Что же ты делаешь?

Вот уже какое-то время только жалуешься, жалуешься, жалуешься.

Надо начать контратаку имени Химэко Инабы — разве не это она решила, идя сегодня утром в школу?

Не быть наивной — это правило должно оставаться всегда.

Она стряхнет «слабую себя» и переродится в «сильную себя».

Что ж, давайте для начала составим список того, что необходимо сделать.

№1. Операция «Тайти»: улучшить несколько напряженные отношения с Тайти, найти компромиссы для нынешней ситуации и вектор изменения собственного поведения.

Нельзя сказать, что Инаба и Тайти избегали друг друга или не разговаривали, однако и гладкими их отношения не были. Ну, иначе и быть не могло, ведь совсем недавно их пара приобрела статус «признавшаяся и отшитая — получивший признание и отшивший». С этим надо что-то делать, и быстро.

Как ни посмотри, а так резко скидывать это на него было преждевременно.

…Это стратегические размышления, а вовсе не самозапугивание!

№2. Операция «Иори»: выяснить, что же Иори думает на самом деле.

«Если любишь, не сдавайся», — подначивала ее Иори. И это несмотря на то, что они обе влюблены в одного и того же человека.

Возможно, Иори говорила слова типа «Давай, ты можешь» и «Что бы ни случилось, ты останешься моей подругой», чтобы помочь нерешительной, жалкой Инабе разбить стену своей нерешительности.

Благодаря этому Инаба смогла вырасти. Похоже, этому рада и сама Иори.

Но что она думает о порожденном в результате всего этого странном любовном треугольнике?

Сейчас Иори ведет себя так, будто обо всем произошедшем уже забыла.

Однако если бы она не была такой жалкой Химэко Инабой, Иори не подначивала бы ее, и без этого препятствия Иори наверняка уже была бы с Тайти. …От этой мысли чувство вины в душе Инабы усилилось.

Кроме того, если бы нашелся другой способ, позволивший жалкой Химэко Инабе вырасти, Иори, вероятно, выбрала бы его… предположительно.

Вне всяких сомнений, она и Иори — соперницы в любви.

И столь же несомненно, что она и Иори — подруги.

Сейчас, когда все успокоилось, разобраться, что думает Иори, — ее долг.

А потом, когда операции №1 и №2 будут завершены…

№3. Операция «Любовный треугольник»: найти баланс в любовном треугольнике из Тайти, Иори и Инабы.

Говоря откровенно, в нынешней ситуации на стороне Иори был полный перевес (или, можно сказать, полное поражение Инабы — с учетом того, что ее отшили). Но это не значит, что те двое уже начали встречаться.

Исход сражения объявлять пока преждевременно.

Да, преждевременно. Иными словами, оно еще не закончено. Это чрезвычайно важный факт.

Чтобы повлиять на чувства Тайти и убедить его, что с ней, Инабой, встречаться тоже неплохо, требуется время. А чтобы дать ей это время, требуется создать сбалансированный любовный треугольник.

Пока что вот это, да?

Вздохнув, Инаба подняла взгляд.

За партой слева от ее кто-то вставал.

Она все еще на уроке…

— Уоооо?!

С места поднялся не кто иной, как до этой секунды занимавший все ее мысли Тайти Яэгаси.

Услышав ее невольно вырвавшийся возглас Тайти удивленно дернулся. А может, просто почувствовал взгляд.

— Чт-… как… Что такое, Тайти?

— Ничего, просто я сижу на самой задней парте, поэтому меня попросили собрать тесты… Эмм, Инаба… чистый лист?

— Ч-черт…

На уроке что, раздавали тесты?!

　　　　■□■

Из-за того, что она сдала пустой тест, ее нагрузили дополнительной домашкой.

После возгласа в классе все на нее смотрели с ухмылками, ей было безумно стыдно.

Тайти тоже был слегка удивлен.

Отличный щелчок по носу и по энтузиазму Инабы.

Впрочем, падать духом бесполезно.

Она уже решила, что изменится.

Новая Химэко Инаба уже не будет слабой.

Поэтому терять присутствие духа в такой ситуации никак нельзя.

Уже на ближайшей перемене… начать операцию!

Операция «Иори», фаза 1.

— Ты в последнее время от Иори не слышала чего-нибудь этакого?

Даже если спросить у самой Иори напрямую, вряд ли получишь честный ответ. Так рассудив, Инаба для начала завязала разговор с Марико Накаямой, близкой подругой Иори из их же класса.

— Чего-нибудь этакого — это чего?

— Что тебя обеспокоило, или что показалось серьезным — что-нибудь в таком роде слышала? …Особенно про любовные отношения с другом?

— Ммм, любовные отношения с другом… Недавно она говорила на тему «Какой подарок делает человека счастливым»…

— Подарок…

Пытается вещами укрепить свою позицию? Вот хитрюга.

— Кроме этого, вроде ничего не припоминаю… Кстати!

— Что?

— Инаба-сан, ты в последнее время какая-то странная, нет? Хотя и Иори тоже.

— Что, это, не, ничего такого, ага.

По правде сказать, из-за «высвобождения желаний» их поведение было далеко от нормального.

— Правда? А по-моему, какие-то вы неуравновешенные. Да, если подумать — какое-то время и Иори, и ты, Инаба-сан, были малость пугающими, а? Это как-то связано? Спрашивать было трудновато… Но сейчас-то можно спросить, почему это было? Можно? А?

Плохо. Инаба совсем забыла, что Накаяма — болтушка и сплетница.

— Там ничего серьезного не было, так что и рассказывать не стоит.

— Значит, не расскажешь, да?.. Ну и ладно. А, Инаба-сан. Тебе же здорово удается расследовать всякие штуки? У меня есть маленькая просьба, можно?..

— Я особо не против.

— Инаба-сан, ты классная! Красавец, вообще! Правда классная!

— К-красавец. Ха-ха…

Красавец… неженственная… классная… но среди парней непопулярная.

Может, в прошлом ее это и устраивало, но сейчас она совершенно не рада!

Операция «Тайти», фаза 1.

На следующей перемене Инаба решительно уселась на стул перед партой Тайти.

Убирающий в сумку учебники Тайти поднял глаза.

— Что случилось?

— Хочу немножко поговорить.

— А… понятно. И о чем?

Инаба нарочно ничего не стала отвечать.

— Ты, кажется, хотела что-то сказать?

Инаба нарочно ничего не стала отвечать.

Просто наблюдала за развитием событий.

Разумеется, нарочно ничего не отвечать — одна из ее тактик.

Ей хотелось для начала определить нынешний настрой Тайти без какого-либо влияния с ее стороны.

Анализ текущего положения дел — основа всего.

Что предпримет Тайти, если она ничего не будет делать?

Тайти был слегка озадачен, но в итоге сам начал разговор ни о чем.

— Это… в последнее время… что-то похолодало.

И почему он об этом говорит с таким смущенным видом?

— Да… ну да. Все-таки сейчас последняя неделя ноября…

…И она тоже смутилась.

Операция «Иори», фаза 2.

На большой перемене Инаба подошла к Юи Кирияме из параллельного класса.

— Да? О чем ты хотела спросить?

У Юи, похоже, только что была физкультура: ее длинные каштановые волосы были стянуты на затылке в хвост.

— В последнее время ты от Иори ничего такого не слышала?

Не считая Иори и самой Инабы, Юи была единственной девушкой в кружке. Единственной подругой, с которой Иори могла обсуждать все, включая таинственные феномены.

Шанс, что они говорили либо о Тайти, либо о ней самой, был весьма велик.

— Слышала… то, что Иори говорит в кружке, но это ты, наверное, тоже слышала?

— А кроме?

— Неа, не думаю, что мне еще есть что тебе рассказать.

— Вы вдвоем что, любовными историями друг с дружкой не делитесь?

— Лю, любовными историями?! Не делимся, не делимся, не делимся!

Юи в панике замотала головой. Хвост волос затрясся, грозя стать смертельным оружием.

— Мы с Иори не особо… Но, это… У тебя нет ощущения, что, возможно, они с Тайти встречаются?

— …Сражение еще не закончилось.

— Ээ, сражение?

— А, не-не, забудь. Но я думала, ты с ней обсуждаешь всякое-такое, что между тобой и Аоки происходит.

— Ч-ч-что еще за «всякое-такое»?! Ни «всякого», ни «такого» у нас нет, ясно?!

— Ясно, ясно…

С Юи тоже тупик. Возможно, Иори эту тему вообще ни с кем не обсуждала.

Инаба погрузилась в раздумья, и тут Юи похлопала ее по руке.

— Да, кстати, должна тебе кое-что сказать. Я сейчас выправляю форматирование «Новостей КрИКа», но мой домашний комп что-то неважно работает…

— Вот как? Ну тогда я этим займусь.

— Ээ, а ничего? Тебя не затруднит?

— Работы немного, так что не переживай.

— Хорошо, спасибо. Тогда будь добра.

Они еще немножко поговорили, и Инаба со словами «Ладно, до после уроков» отошла от Юи.

— А! — вырвалось вдруг у провожающей ее взглядом Юи, словно она вспомнила что-то. — Кстати, Инаба, эта подготовка — хумм!

Внезапно Юи сама себе зажала рот руками.

— Что?

Юи, все еще прижимая руки ко рту, замотала головой.

— Ну говори, что? — снова спросила Инаба. Лишь тогда Юи убрала руки и ответила:

— Не, ничего, просто обычно этим занимаешься как раз ты… А, не обращай внимания! Правда-правда, не обращай внимания!

И, оставив эту фразу, Юи убежала — почти что сбежала.

Операция «Тайти», фаза 2; операция «Иори», фаза 3; операция «Любовный треугольник», фаза 1.

В кружок в этот день Юи не пришла. Похоже, ушла гулять с подругами из ее класса.

По ее словам, «они меня приглашали еще во время феномена. Беспокоились, когда я хикикоморничала, ну и потом, я им доставляла проблемы».

Во время феномена «высвобождение желаний» она воздерживалась от контактов со всеми, кроме КрИКовцев, то есть с теми, кто не знал про их обстоятельства. Теперь, наконец-то избавившись от этих оков, выходить наружу можно было с удовольствием.

В последнее время из-за таинственного феномена они собирались вместе очень часто, но изначально посещение кружка обязательным не было.

— Уу, оо, ну почему Юи решила прогулять кружок? Только я настроился наконец устроить с ней рандеву в кружке в нормальной обстановке… — горестно воскликнул Ёсифуми Аоки.

— Ишь ты, «рандеву»… Уже на устаревшие слова перешел, — пробормотал Тайти. Но тут встряла Иори:

— «Деву», это прям как девушка, да? Деву, деву.

Хоть они и учились в одном классе, но между собой больше всего разговаривали здесь, в кабинете кружка.

Раз так, значит, исход битвы тоже определится здесь.

Сейчас кабинет кружка для Химэко Инабы — одновременно и тихая гавань, и поле брани.

— Пф, ну, значит, сегодня буду заниматься. Мда, потому что я в любом случае ничегошеньки не знаю.

— Почему ты говоришь про учебу так, как обычно говорят «Я встану на путь порока!»? — Тайти снова подколол Аоки.

Что если Инабе просто как следует вслушаться?

Она подняла взгляд от ноутбука. Итак, исход сражения…

— Кстати, Тайти, какого типа девушки тебе нравятся?

— Бф?! — Кха?! — одновременно вырвалось у двоих от этого внезапного бомбового удара Иори.

— Ну, Тайти понятно, но ты, Инабан, почему так среагировала? А-ха-ха!

— Я, не. Это ты…

Инаба пропустила атаку ровно в тот момент, когда собралась атаковать сама, и потому переполошилась.

Естественно, вопрос Иори поставил в тупик и Тайти.

— Что ни говори, это вопрос трудный…

— Ну тогда так: миленькие или красивые, какие больше нравятся?

Иори мгновенно швырнула следующую бомбу.

— Если в плане внешности… да, упрощенно можно сказать, что миленькие…

— Хм. Значит, миленькие, — закивала Иори. И, не прекращая кивать, мельком взглянула на Инабу.

На ее лице мелькнуло и тут же исчезло триумфальное выражение.

От Инабы это не ускользнуло.

Несомненно, Иори относится к категории «миленьких», а она, Инаба, к категории «красивых». Стало быть, этот вопрос…

Понятно, вот, значит, каков стиль ведения боя Иори? Это очень… интересно.

Инициатива Иори, принявшая столь неожиданную форму, застала Инабу врасплох, однако проигрывать было никак нельзя.

— А я думаю, что красивые лучше. С годами их красота только зреет, — мгновенно заявила она.

— Хм, таких зрелых красавиц тоже следует иметь в виду, да?

— Ээ, зрелых красавиц… видимо, все-таки не надо.

Она пыталась апеллировать к очарованию женской красоты, но, похоже, вышло не очень хорошо.

— Ну, если говорить в этом смысле, то красивые женщины выглядят более старыми, — мгновенно провела еще одну атаку Иори.

Не теряй головы. Успокойся. Контратакуй.

— Б-более старыми?! Ты что, совсем не понимаешь взрослой привлекательности? Красивым женщинам идет спокойная одежда, на них приятно смотреть, совсем другое ощущение стабильности! Риск, что со временем это станет хуже, по сравнению с миленькими просто ничтожный! Конечно, бывает, что миленькие все время выглядят молодыми, но на это можно и по-другому взглянуть: они просто дети, и лица у них детские! Да, миленькие женщины — просто дети! А те, кто их любят, просто извращенцы-педофилы, ясно?!

— …Инаба, что ты так раскипятилась? Не знаю, что ты пытаешься заявить, но я всего-навсего сказал, что мне нравятся миленькие, и из-за этого обзывать меня педофилом — это как-то чересчур…

— А? Что? Ну, может быть… Извини.

После извинения Инабы в комнате воцарилось странное молчание.

Тайти и Иори смотрели на Инабу. Вскоре и Аоки поднял на нее глаза.

У всех троих на лицах было написано: «Какая муха ее укусила?»

Очень некомфортно.

— Что? — спросила она, повернувшись к Тайти. Тот ответил «Не, ничего» и отвел глаза.

Что это за неуютное ощущение?

Через какое-то время Аоки вернулся к учебе. Тайти тоже перевел взгляд с Инабы на Иори.

— Кстати, а почему ты ни с того ни с сего подняла эту тему? Прекращай свои странные вопросики, Нагасэ.

— М, а что такого странного? Просто для поддержания беседы. …Тааак, следующий вопрос: Тайти, тебе какие люди больше нравятся, рациональные или эмоциональ-…

— Рациональные, конечно, правда?! Надо признать, у эмоциональных есть свои преимущества, но, если думать о том, чтобы в будущем доверить семейный бюджет, вместе идти по жизни, вместе воспитывать детей и ухаживать за состарившимися родителями, самим стабильно дожить до старости, конечно, лучше всего подходит разумный, рациональный человек! Рациональные люди планируют сбережения, по максимуму учитывая возможные риски! Если ориентироваться на достойную жизнь, конечно, надо выбирать рационального человека! Тайти, ты ведь со мной согласен?!

— …Инабан, я спросила у Тайти, откуда у тебя такой энтузиазм? В смысле, ты вообще о чем? — сказала Иори.

— Ну, сейчас-то Инаба определенно эмоциональный человек, — сказал Тайти.

— Может, феномен «высвобождения желаний» все еще продолжается, поэтому Инаба-ттян ведет себя странно? — нанес добивающий удар Аоки.

Что же она творит, если окружающие думают, что она все еще под влиянием таинственного феномена, хотя на самом деле его уже нет?

Купаясь в унижении, Инаба могла лишь скрипеть зубами.

Конечно, сдаваться Инаба не собиралась, но если она и дальше будет подобным образом говорить, то лишь поспособствует неловкой атмосфере, так что она решила воздержаться.

Инаба молча уставилась на экран ноутбука.

Почему так? Неумело. Стыдно. Устала. И есть ощущение, что она выбрала неверный подход.

Однако она уже решила, что изменится.

Преображения без боли не бывает. Так она себя убедила.

Нужно взбодриться и еще разок…

— А-ха-ха-ха! — Ха-ха-ха-ха!

Внезапно раздался смех Тайти и Иори.

Поскольку Инаба не слушала их разговор, то не знала, о чем он, однако эти двое покатывались со смеху.

Их лица сияли так, что аж глаза слепило.

Этот свет, падая на Инабу, создавал внутри нее тень.

Черную, мрачную тень.

Нельзя ступать в черную тень посреди света. Если ступишь, свет ее поглотит, и она исчезнет.

Аоки рядом с Инабой пробормотал:

— Хм, все-таки Тайти и Иори-тян отлично подходят друг другу. Такая классная атмосфера получается, только когда эти двое треплются… А ты как считаешь, Инаба-ттян?

Тайти и Иори… подходят друг другу.

А она…

Она…

— …Инаба-ттян?

На вопрос Аоки дать хороший ответ Инаба не смогла.

　　　　■□■

На следующее утро по пути в школу Инабе показалось, что ей машет рукой какой-то долговязый парень. Оказалось, это был Аоки.

— Привет, Инаба-ттян. Что-то в последнее время по утрам холодно, а?

— Ага, — вяло ответила Инаба, и до школьных ворот они шагали вдвоем.

От Инабы исходила аура типа «утро добрым не бывает», однако Аоки не обращал на эту мелочь внимания и всю дорогу болтал. Инаба отвечала односложно.

— И какой-то шум все время, «би-би», «би-би», типа такого.

— Хм.

— Вот, я взял другие наушники, а ничего не изменилось…

— Вот как.

— Так что я подумываю купить новый плеер. Какую модель посоветуешь?

— …

Отвечать стало геморно.

— Кстати, Инаба-ттян, может, ты тоже что-то хочешь… оххо?!

Внезапно Аоки издал какой-то странный звук и остановился.

Можно было бы и расспросить, но Инаба решила не обращать внимания и продолжила идти. Слишком геморно.

— …Похоже, я неправильно расслышал… Инаба-ттян, подожди!

Вот в таком настроении они и добрались до главных ворот.

— Вчера ты была какая-то не такая, Инаба-ттян. Что-то случилось?

Внезапная прямая подача от Аоки заставила ее занервничать.

— Что не такого-то? В каком месте не такая…

И тут Инаба смолкла.

Если взять себя в руки и оглянуться — Аоки-то был прав.

Она сейчас, несомненно, подходит под описание «не такая».

Потому что она ведь собирается измениться.

Измениться, то есть стать «не такой, как обычно». Понятно, что со стороны она «не такая».

— …Я согласна, но думаю, что мне надо повзрослеть. Поэтому изменения, конечно, будут.

— Повзрослеть… И поэтому изменения… Хмм, — промычал Аоки с непонятным выражением лица. Хотя Инаба подумала было, что он согласился.

— Что такое? Тебе будет неприятно, если я изменюсь?

— Нет, неприятно — это не то… Как-то, эмм…

Аоки неуверенно склонил голову набок и в итоге так ничего внятного и не сказал.

　　　　■□■

В груди было какое-то неприятное ощущение.

Что за ощущение, Инаба толком не понимала, но, возможно, это следствие вчерашней неудачи и утреннего разговора с Аоки.

Настроение было плохое — это факт. Но, несмотря на это, останавливаться никак нельзя, убеждала она себя. Если она сейчас застрянет, то так и останется навсегда слабой Химэко Инабой.

Сражение еще только началось…

Операция «Тайти», фаза 3; операция «Иори», фаза 4.

…Неудача.

　　　　■□■

Операция «Тайти», фаза 4.

«Не все в жизни бывает так, как нам хочется», — пессимистично думала Инаба.

Тайти все-таки оказался для нее крепким орешком.

И ни намека на истинные намерения Иори.

Желание достичь цели на высоте, боевой дух силен, однако результат, увы, ухватить не получается.

Все операции буксуют. Инаба и глазом не успела моргнуть, как и сегодня настало послеурочное время.

Инаба убрала учебники и пенал, закрыла сумку.

Неужели измениться ей невозможно?

Может, человеку в принципе невозможно измениться?

Эти мысли бродили в ее голове кругами — как вдруг она заметила.

Сейчас она неуклюжа в общении с Тайти.

Но если посмотреть с другого угла — до совсем недавнего времени никакой неуклюжести не было и в помине.

В таком случае, если она будет обращаться с ним так же, как и прежде, то и Тайти будет обращаться с ней так же, как и прежде?

То, что ее нынешние отношения с Тайти, которые она пытается перевести в любовную плоскость, вернутся к прежним, дружеским, может быть, и плохо. С другой стороны, «начать все сначала» — это метод.

Инаба встала со стула. И одновременно с этим оттолкнула робкую себя прочь. Подходов и методов существует сколько угодно, так что можно пытаться, пока не найдешь верный.

— Эй, Тайти. Иори сегодня дежурная, пойдем в кружок вдвоем? — спросила она, как будто это нечто само собой разумеющееся.

— …Угу.

— Пф, не слышу энтузиазма в голосе. Вставай давай.

Спокойно. Не возбуждайся. Веди себя как обычно.

Как если бы ты была обычной собой.

— Давай! — она хлопнула Тайти по спине.

— Ай?! …Я, я уже встаю, стучать незачем! И вообще, я в любом случае собирался вставать!

К Тайти она прикоснулась впервые с того дня внешкольных занятий… Тогда это было губы к губам.

Инаба осознала, что после того раза, когда они с Тайти были совсем близко, она всегда держалась с ним на расстоянии.

Прежде она держалась чуточку ближе. При этой мысли на нее накатила слабость.

Потом они принялись болтать о всякой ерунде.

Зашагали вдвоем по коридору.

Атмосфера создалась неплохая.

Ощущение было, будто Тайти впервые за долгое время держался с Инабой без всякого напряжения.

Дружеский треп о ерунде без каких-либо стеснений.

Спокойный повседневный треп, словно и не было ни той максимальной близости, ни того признания.

Если она ведет себя как друг, то и Тайти отвечает тем же.

Тайти радостно улыбался.

Радостно.

Тайти хочет видеть в ней, Химэко Инабе, друга — так получается?

Похоже, что так.

Значит, все уже решено?

Тайти сказал, что любит Иори.

И он сказал, что, когда его любит Химэко Инаба, ему неловко.

Неловко.

Для человека, который добрее всех, отшить друга очень тяжело.

Поэтому и неловко.

Тайти говорит, что ему неловко.

А она, не обращая внимания на это состояние Тайти и отшвыривая чувства Иори, пытается действовать, как ей вздумается.

Только ради себя.

Правильно ли это?

«Да, правильно» — так она ответить не может.

Может быть… Тайти не хочет, чтобы она «изменилась»?

— …И вот я говорю… м? Эй, Инаба. Чего ты вдруг остановилась? — обернувшись, спросил Тайти.

— А… не, ничего.

Остановившись, она не могла уже идти вперед.

— …Ох, мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем идти в кружок. Иди без меня.

— А, ясно. Это связано с кружком? Может, тебе помочь?

— Нет… это я должна сделать сама…

Что она говорит, почему убегает? Мысленно Инаба костерила себя.

Однако слабая, трусливая она, взращенная в ее собственном теле, уже вырвалась наружу, и Инаба ничего не могла поделать.

«Временная остановка всех операций»

Инаба без всякой цели вошла в другой школьный корпус, где тоже проходили занятия ее класса. Из малопопулярного среди учеников коридора, куда открывались специальные кабинеты, она посмотрела вниз, на спортплощадку.

Глубоко вздохнула.

— Что я творю вообще…

Она ведь думала, что будет энергично сражаться и что ее ждет полная победа, не так ли?

Она думала, что ей необходимо измениться, стать сильной.

Все это, конечно, ради близкого друга, который ее поддерживал, но в первую очередь — ради нее самой.

Но, возможно, тот самый человек, который разбудил в ней это стремление измениться, как раз и не хочет, чтобы она менялась.

И что ей теперь делать?

Может, прежде чем расстраиваться, ей следует все-таки попытаться достичь целей намеченных операций?

Но у нее было ощущение, что, если так и будет продвигаться, свет надежды она не найдет.

Что она хочет делать?

Что она должна делать?

Чего она желает…

— Агнец, заблудший в любовной чащобе.

Она ощутила теплое дыхание задней частью уха.

— Уои?!

По спине Инабы побежали мурашки. Она в панике обернулась.

В солнечном свете блеснули очки.

Открывающая лоб прическа подчеркивала чистые черты лица.

Староста класса 1-3 Майко Фудзисима по прозвищу «повелительница любви».

Глядя в упор, Инаба обратила внимание, что и кожа у нее очень красивая, и лицо ухоженное…

— …Чего ты так близко!

Инаба легонько оттолкнула Фудзисиму от себя.

— Эй, почему так грубо? Девушка может так делать с кем угодно, и с другой девушкой тоже.

— Ты ни с того ни с сего подошла и в ухо мне дунула, дура!

От одного воспоминания руки покрылись гусиной кожей.

— Потому что, Инаба-сан, в последнее время ты довольно миленькая.

— Д-да что ты знаешь! Г-главное, «миленькая». Я и вдруг миленькая, что за…

— О, да ты вдруг покраснела и отвернулась, а?

— …У.

— Я-то думала, у Инабы-сан всегда каменное лицо без единой бреши, но, как ни удивительно, это не так.

— …Уу.

— Человек, которого все считали холодной красавицей, вдруг демонстрирует свою миленькую сторону… Очень эротично… Поправка: тянет потискать… Поправка: просто тянет… Поправка: моэ.

— Даже твоих последних слов, на которые ты уступила, достаточно, чтобы вызвать мою ярость!

На этот возглас Инабы Фудзисима лишь захихикала, приподняв уголки рта.

Фудзисима с ней просто играется. Инаба против такого слаба (хотела бы она познакомиться с тем, кто силен, если бы такой нашелся).

— Ну так что, тебе что-нибудь нужно?

— Мой «детектор проповедника любви» засек заблудшего агнца.

— …Это что еще за персонаж?

— Верующий да спасется!

— Хотя бы на слова других отвечай нормально!

Чересчур своевольная Фудзисима.

— Серьез в сторону.

— Может, «шутки в сторону»? Если ты будешь утверждать, что говоришь на полном серьезе, я в этом разговоре больше не участвую.

— Тебя ведь что-то беспокоит, верно?

Голос Фудзисимы вдруг преисполнился достоинства.

Сердце, расслабившееся благодаря дурацкому разговору, словно оказалось пронзено одним ударом.

— Не… ничего особенного, — на миг растерявшись, все же ответила Инаба.

Уж конечно, обсуждать это она не собиралась.

— Поскольку мы беседуем не на полном серьезе, а в шутку, можешь говорить спокойно, хоть правду, хоть ложь, хоть то и другое вместе.

При этих словах Фудзисимы ее лицо чуть расслабилось.

Совсем чуть-чуть — словно напАдавший за долгую зиму снег начал подтаивать с приходом весны.

— Ты…

Расслабив, уколола, опрокинула.

Безупречно.

Инаба отлично понимала, что человеку по прозвищу «повелительница любви» не привыкать консультировать одноклассников по таким делам.

Фудзисима видит ее, Инабы, эмоции насквозь и потому занимает явно выигрышную позицию.

Желание противостоять ей как-то пропало.

Конечно, с недавних пор она не желала признавать слабую себя и отчаянно сопротивлялась, но сейчас — другое дело.

— Ну… шути, — криво улыбнувшись, Инаба приготовилась выслушать Фудзисиму.

Она хотела получить ответ, который не могла найти в одиночку.

— …Короче говоря, ты хочешь узнать способ, как завоевать парня.

— Я об этом ни слова не сказала! Как и где ты умудрилась такое услышать?!

Она догадывалась, что из-за того, что она говорила иносказательно, ее могло быть трудно понять, но не до такой же степени! Буквально только что она чуточку восхищалась Фудзисимой, и сразу же вот такое!

— Самый четкий и понятный эффект достигается тактикой «страсть».

— Ты хоть слушай, что я тебе говорю!

— Парни старшего школьного возраста мало чем отличаются от обезьян, при правильном подходе завоевать их легче легкого. А, но не превращайся в удобную женщину, обманутую странным интеллектом, который встречается у этих обезьян.

— Поэтому-то и надо продвигаться вперед постепенно!

«Однако некий смысл в этом есть», — сделала себе мысленную зарубку Инаба.

— В последнее время мне пришло в голову несколько суперских идей, так что я с тобой, Инаба-сан, ими поделюсь.

— Обойдусь!

— Правда?

— …Если уж захотела рассказать, то рассказывай!

Но не то чтобы она хотела это слушать!

Серьезно!

— Ну что ж, расскажу с удовольствием, — заявила Фудзисима и фыркнула. — Ты слышала про «эффект подвесного моста»? Когда идешь по подвесному мосту, сердце начинает биться чаще, и человек принимает это за сердцебиение от любви. Если этим грамотно воспользоваться, можно без труда заставить сердце колотиться еще сильнее.

— …И как же?

— «Ааа».

— «Ааа»?

— Да. Скажи парню «сделай ааа» и скорми ему что-нибудь. Ни один парень не устоит перед девушкой, которая «скажи ааа», если только она не полная бука.

Хм.

— Точнее, он будет страшно возбужден. И ты должна заставить его принять это возбуждение за любовь.

Хм-хм.

— Более того, когда девушка делает «скажи ааа», в парне начинают множиться всякие иллюзии типа «неужели я ей интересен», и от этого он возбуждается еще сильнее.

Хм-хм-хм.

— Если партнер девственник, ему гарантированно конец! — уверенно расправив плечи, заявила Фудзисима. — Да, если дев-ствен-ник!

— Это можно было и не подчеркивать!

— Иллюзии девственников страшны, так что будь осторожна! ☆

— Это ты здесь страшная! Зачем ты последнюю фразу произнесла анимешным голосом?!

Фудзисима была более извращенным человеком, чем Инаба считала.

— Да, хорошая подколка, — оценила Фудзисима, смерив Инабу взглядом.

Вернемся к нашим баранам.

— Но довести дело до ситуации «ааа», похоже, довольно трудно.

— Тут все действительно зависит от твоего усердия. Как ни смотри, а это ведь твоя любовь, значит, ты должна стараться как следует.

Это ведь ее любовь.

— Я думаю, это открытие сродни закону Ома. И назвала его «закон ама».

— Не изображай себя такой крутой!

Делает что хочет.

— Да. В любом случае, Инаба-сан, я рада, что ты взбодрилась и вернулась к своему обычному настроению.

Вот что она внезапно заявила.

Мягко, ласково.

— Фудзисима…

К этому она была не готова. Абсолютно.

— …Ты так аккуратно все собрала.

Фудзисима приподняла очки с видом «а то!».

— Однако что еще за «свое обычное настроение»? — поинтересовалась Инаба — слова эти ее слегка зацепили.

— Совсем недавно ты была какой-то странной. С Нагасэ-сан ругалась. Ну, правда, ты и сейчас странная.

— И сейчас… странная?

Неужели она сейчас такая же «странная», как во время феномена «высвобождения желаний»?

— Ага, и сейчас.

— Это потому, что я пыталась стать другой, хотела измениться.

— Стать другой… Смена персонажа… Это ради кого-то?

В очках Фудзисимы отразилась фигура Инабы.

— Ради ко-… Нет, ради себя самой.

На эти слова Фудзисима с видом всезнайки произнесла: «Ну… тогда ладно. Удачи тебе!» — и удалилась.

Расставшись с Фудзисимой, Инаба стала стимулировать себя в одиночку.

Терять время на безделье смысла нет. Подброшенное Фудзисимой топливо уже преображалось внутри Инабы в движущую силу.

Ослабевшее сердце забилось жарче.

То, что ее назвали «странной», шокировало, но… Нет, сейчас ни о чем лишнем лучше не вспоминать.

С большим опозданием Инаба добралась-таки до кабинета кружка.

Открыла дверь.

Как только она вошла, в уши ей ввинтился голос Иори.

— Да, Инабан хоть и выглядит совсем неженственно, но это только видимость; как ни странно, есть в ней и девочковая сто-… Аай, Инабан?!

— Что, обо мне тут беседуете?

Едва она спросила, находившиеся в кабинете Иори, Тайти, Юи и Ёсифуми Аоки разом опустили глаза и занялись тем, чем, видимо, занимались только что.

— Эй, что-нибудь случилось?

— …Что-то ты подзадержалась, Инаба, — ответил Тайти.

— Немножко, да, — согласилась Инаба и направилась к своему стулу.

Все старались не встречаться друг с другом глазами. Как будто что-то скрывали.

Что именно? Она что, одна не в теме?

…Придется силком выяснять, кто признается…

Инаба обвела всех взглядом.

Остальные четверо этого взгляда старательно избегали.

Силком, но выспросить. Будь она обычной собой, непременно так бы и сделала. Потому что это в стиле Химэко Инабы. Но…

Выяснять силком она — не стала.

Инаба молча включила ноутбук и стала ждать его загрузку.

Она собирается измениться. Но у нее нормально не выходит. Ее назвали странной. Возможно, человек, понимания которого она ждет больше всего, как раз не хочет, чтобы она менялась. И ситуация вокруг становится сомнительной.

Такое чувство, что все движется в неверном направлении.

Мысли идут в минус-минус. Так нельзя. Плохая привычка. Надо это прекращать.

Однако, хоть она это и понимала, вектор по-прежнему шел в минус и менять направление не желал.

Поэтому все дела, которые она пыталась делать в этой комнате, включая текущие операции, не продвигались.

　　　　■□■

На следующий день небо было абсолютно безоблачным.

Инаба выспалась, и минус-вектор почти обнулился.

Тревожная и нерешительная она за счет собственной силы воли энергично устремилась к послезавтрашнему дню.

Сдаваться еще слишком рано. Нельзя, только начав операцию, прямо сразу добиться успеха.

Сегодня надо начать с чистого листа.

Операция «Тайти», фаза 5.

— Значит, эта задача решается вот так, понял?

Инаба, сев на парту перед партой Тайти, помогала ему с уроками.

— М, понятно. Если это число перенести сюда… ясно. Замена переменной.

— Это было легко?

— Да, если это заметить… Спасибо, ты здорово помогла.

«Есть и другие вещи, которые ты должен заметить», — мысленно пробормотала Инаба.

Сейчас она заняла позицию на парте, скрестив ноги.

То есть ее ноги были прямо перед глазами сидящего Тайти.

Более того, сегодня она выбрала юбку короче обычного.

Более того, колготы типа «ноу».

Естественно, трусиками она не светила, но была на грани… по идее (результат изысканий Химэко Инабы).

Следовать плану Фудзисимы она (решительно) не собиралась, но сочла, что идея возбудить партнера сама по себе неплоха.

Она еще не измерила свою дистанцию до Тайти. Но дистанция эта сейчас была дружеская, и Инаба решила дать ему почувствовать, что она во всех важных аспектах женщина.

Тем не менее этот парень даже не пытался поднять глаза. Он что, так любит математику?

Надо поменять ноги, подумала Инаба.

Но если она так сделает, то на миг «сверкнет» трусиками.

Конечно, это… Не, но если это повлияет на исход сражения…

Ии — рраз.

В этот момент Тайти поднял глаза.

И тут же опустил.

Всего на мгновение, но он реально туда смотрел. Но осознанно ли? И главное — увидел ли?

Тайти, слегка покраснев, поскреб щеку.

— Это… Инаба?

— Что? — попробовала ответить она сексуальным тоном.

— …У тебя трусы видно.

— ТЫ ВИИИДЕЕЕЛ!!! — заорала Инаба и пнула Тайти снизу вверх в лицо.

У Тайти из носа хлынула кровь (за что Инаба позже извинялась с такой силой, что чуть не умерла).

Операция «Иори», фаза 5.

Хоть Инаба и действовала теперь более неторопливо, прогресса все равно не было.

Если нельзя добиться своего через окружающих, приходится спрашивать соперницу в лоб.

— Я считаю, то, что Инабан влюбилась в Тайти и пытается его отобрать, это гадко, разве нет? — с легкостью ответила Иори на брошенный Инабой вопрос.

— Ну, такое заявление… не слишком ли резкое?

Она-то ведь спросила чуточку завуалированно.

— Ээ, но разве «не ходить вокруг да около, а действовать четко и ясно» — не любимый твой метод, Инабан?

— Это тоже верно.

Ей не казалось, что в последнее время она и Иори поменялись ролями. Честно говоря, она считала, что Иори стала сильной.

— Ага, ага? Эээ, на самом деле я не думаю, что это гадко. Не волнуйся, не думаю. Тайти — не моя собственность, и мы с ним не встречаемся. С чего мне считать твое поведение гадким?

— Но…

— Это нормально, и ты ведь говорила это в тот день, когда у нас было внешкольное занятие? Или что, те твои слова были враньем, а, Инабан?

— …Есть ли смысл врать?

Оглянувшись на свою жизнь, Инаба не вспомнила больше случаев, когда намерения ее и других людей настолько сильно сталкивались.

В тот день она, несомненно, проломилась из очень прочной клетки.

— Значит, все, что тебе остается, это честно сражаться.

— Иори, и тебя это устраивает?

— Ага. Точнее сказать, иметь Инабан рядом — просто здорово. …В общем, думаю, я сделала правильный выбор.

Едва Иори выпалила эти слова, по ее лицу вроде как пробежала тень.

— Что такое?

— Что такое что? — и Иори с невинным видом рассмеялась.

Ее смех казался одновременно и обманчивым, и идущим от самого сердца.

Серьезно… Сколько в нее ни вглядывайся, а что творится в глубинах ее души, так и не поймешь.

— Поэтому вот так, Инабан. Давай время от времени советоваться друг с другом по любовным делам. И тогда любимый человек к нам повернется.

— Даже несмотря на то, что мы враги и любимый у нас один и тот же?

— Не враги. Соперницы, верно?

— Соперницы… говоришь…

На взгляд Инабы, разница была невелика.

— Враги могут только сражаться друг с другом, а соперники — расти над собой, стараясь изо всех сил, согласна? Когда есть соперник, это только в плюс!

Иори показала знак мира, после чего мягко улыбнулась.

— Вот. Когда ты, Инабан, об этом парилась, то была немного странной.

— А?.. Странной?

Опять ее назвали странной.

Ей бы радоваться — ведь ее так называют именно потому, что она изменилась.

Но у нее было ощущение, что это как-то неправильно. И потом, хоть она и меняется, результатов не видать.

— М, разве нет? Похоже, ты забыла кое-что важное. Хотя, может, ты это нарочно.

— Кое-что важное?

— Что? Неужели ты и правда не замечаешь? А, ну и ладно. Ничего такого.

Что?

Что-то происходит, а она ни сном ни духом?

— Хоть ты и говоришь «ничего такого», все равно меня это беспокоит.

— Ни-че-го. Кстати, недавно ты говорила, что пойдешь со мной возвращать одежду, но все-таки я пойду одна.

Точно, был такой разговор, припомнила Инаба.

— Вот как? Не, все-таки я пойду с тобой. Как-то неспокойно отпускать тебя одну.

— Ну блин, опять ты со мной как с ребенком…

Когда Инаба заметила, что Иори сменила тему, она уже была беспомощна и вернуться к первоначальной теме не смогла.

　　　　■□■

С энтузиазмом называть «операциями» то, что надо сделать, — это, конечно, хорошо.

Но какую тактику ни планируй, в ней нет смысла, если ее не претворить в жизнь.

И операция «Тайти», и операция «Иори» не прошли так, как было задумано (Что касается операции «Иори», то она, возможно, увенчалась успехом, но удовлетвориться этим Инаба не могла). Поэтому операция «Любовный треугольник» тоже оставалась без продвижения.

Быть жадной неправильно. Цепляться за Тайти — тоже неправильно. Достижение победы благодаря эффективному планированию и тактике — вот ее стиль.

Может быть, исходные данные неверны?

Может быть, надо измениться еще больше, сражаться более жадно, цепляться более отчаянно?

Изменить, измениться, отбросить прежнюю себя.

Отбросить?

Едва она так подумала, ей показалось, что ноги стали подкашиваться.

Она открыла дверь кабинета кружка.

Сегодня Инаба опять пришла последней.

— Поэтому, конечно… аай?!

Аоки захлопнул рот на полуфразе.

И одновременно с этим склонившиеся друг к другу Тайти, Иори, Юи и Аоки синхронными движениями раздвинулись.

Ее качнуло.

Ноги подкашиваются. Мозги тоже колышутся. Голова кружится. Но все это иллюзии.

Однако то, что ее любимое место перестало быть надежным… не иллюзия.

Она меняется. Следовательно, движется. Следовательно, неустойчивость.

Следовательно, следовательно, но…

Почему она не может выразить это словами?

Что надо сделать, чтобы проверить, эта неустойчивость настоящая или нет?

Делая вид, что ей все равно, Инаба села на свое место и включила ноутбук.

Она пыталась не думать, однако мысли в мозгу крутились со страшной силой.

Что это за тема, о которой они могли говорить вчетвером, но не сообщать ей?

Безумные мысли скакали во все более гадком направлении.

Не считают ли они проблемой то, что она призналась Тайти и тем самым объявила войну Иори? Не обсуждают ли они, что теперь с ней делать?

Конечно, она понимала: эти ребята не такие, чтобы обсуждать подобные вещи.

Понимала, но все равно тревожилась.

Люди кажутся логичными и рациональными существами, но на самом деле это не так.

Сама Инаба далека от этих понятий, как никто другой.

Понимая, что всё не так, тем не менее сомневающаяся, тревожащаяся, словно тонущая в одиночку — Химэко Инаба.

Того гляди сломается окончательно.

Кружится голова.

Она перестала понимать, что ей делать и как себя вести.

Надо измениться. …Но куда сделать первый шаг?

Надо измениться. …Полностью начать с нуля?

Надо измениться. …Надо измениться.

Если она изменится, что сделают Тайти, Иори, Юи, Аоки, все остальные?

В этот день запланированная работа тоже абсолютно не продвинулась.

　　　　■□■

На следующий день проводить операции Инаба была не в настроении и просто убивала утреннее время.

Все думала, не заняться ли вот этим или вон тем.

Но ни одного разумного ответа так и не родила.

Уроки закончились, пришло время идти в кружок.

Внезапно посмотрев вперед, она увидела, что Тайти и Иори перешептываются, глядя на нее.

А заметив ее взгляд, тут же отодвинулись друг от друга. Иори с улыбкой похлопала Тайти по плечу и первой вышла из класса.

Инаба тоже собралась выйти, и тут к ней подошел Тайти.

— Инаба. Чуток подожди, пожалуйста.

Тайти стоял перед ней, преграждая путь.

— …Почему?

Ее голос сам по себе понизился.

— Не, ну, в общем, просто хочу поговорить.

— Можно поговорить и по пути в кружок?

— Не-не, так нельзя. Давай на минутку присядем, а?

— Так о чем ты говорить хочешь?

Сколько Инаба ни спрашивала, Тайти внятно не объяснял.

Она постепенно начала раздражаться.

Именно этот тип с самого начала во всем виноват.

В том, что она сейчас в таком вот жалком состоянии.

В том, что она на ногах не может твердо держаться.

Потому что он не начал встречаться с Иори сразу же.

Потому что он добр к ней, Инабе.

Потому что — она в него влюбилась.

Возьми же на себя ответственность!

Так безответственно подумала Инаба.

— Да что вообще такое?!

Она жестко отпихнула Тайти в сторону и попыталась уйти.

— Н-не сердись, пожалуйста. Еще чуть-чуть погоди.

— Если у тебя ко мне какой-то разговор, выкладывай сейчас же!

— Ага, понял. …В общем, не иди сейчас в кружок!

— Но поговорить можно и на ходу.

— Нормально — нет. Очень важный разговор.

Очень важный… разговор.

Инаба резко остановилась.

И повернулась к Тайти.

— Что за… разговор? — спросила она, глядя Тайти прямо в глаза.

Она отчетливо увидела, что у Тайти перехватило дыхание.

— А, это, ну…

Она неуклюже опустила глаза и молчала.

Что, ну что?

Он говорит про важный разговор, а сам не может придумать, что сказать?

Понимает ли он, какое значение имеют его слова, его поступки?

Понимает ли он, какое значение они имеют для Химэко Инабы?

— Ты мне таким вот образом…

В этот момент — от Тайти донеслась легкая мелодия.

— Черт! Я что, забыл переключить в беззвучный режим?! — переполошился Тайти и вытащил из кармана мобильник. — Аоки! …Ага… Уже готово? Слава богу… Но у вас получилось быстрее, чем я ожидал…

　　　　■□■

— Хэппи бёсдей, Инаба! (-н!)

Едва Инаба, которую Тайти пропустил вперед, вошла в кабинет кружка, взорвались хлопушки.

На несколько секунд Инаба застыла как вкопанная, ее мысли тоже остановились.

Хэппи?..

Бёсдей?..

Кабинет был разукрашен цепочками из колец цветной бумаги.

Нельзя сказать, чтобы это было роскошно, но в груди разлилось тепло.

— Эй, эй, что с тобой, Инабан? Ты так расчувствовалась, что потеряла дар речи? — со счастливой улыбкой на лице спросила Иори.

— Пока суд да дело, ты проходи.

Тайти легонько подтолкнул ее в спину, и лишь после этого толчка она на дрожащих ногах двинулась вперед.

Мозг в нормальный режим работы все еще не вошел.

— И тут же вручение подарка. Ии — рраз!

Аоки открыл стоящую на столе коробку.

«HAPPY BIRTHDAY! HIMEKO!»

Первым, что бросилось Инабе в глаза, была расположенная в самой середине табличка из белого шоколада с надписью.

Клубника. Киви. Апельсин. Персик. Дыня. Ананас. Черника.

Торт с шоколадным кремом, поверхность которого была сплошь усеяна самыми разными фруктами.

Покрытые прозрачной глазурью фрукты сверкали, точно драгоценные камни.

Нет — даже лучше, чем драгоценные камни.

От этой ослепительной картины перед глазами все стало расплываться.

— Когда вы это успели?..

Это не имело ни малейшего значения, но все равно Инаба спросила. Хотя в первую очередь ей следовало сказать кое-что другое.

— Мм, заказали мы его заранее, а сегодня после уроков я быстро сбегала и забрала, — и Юи чуть горделиво расправила плечи.

— «Сбегала» — это значит, понеслась с дикой скоростью! — уточнил Аоки.

— И тем самым нас спасла. А то я не смог бы задержать Инабу на столько времени, сколько обещал, — вздохнул Тайти.

— Ну, я так и думала, что Тайти не сможет грамотно заблокировать Инабу.

— Кирияма, твоя вера в меня просто…

— Забей, забей. Слушай, Инаба. Я знаю, тебе не нравится, когда тебя зовут по имени, но на торте если писать не имя, будет не миленько…

— Не, все нормально… и…

Она была так, так счастлива, что просто не могла описать это словами.

— А? Инабан, неужели ты плачешь?

Иори снизу вверх заглянула Инабе в опущенное лицо.

— Д-дура! Кто тут пла… чет…

Инаба отвернулась и вытерла глаза рукавом.

Она не плачет. Не плачет.

Раз слезы не капают, значит, она не плачет.

— Эй, Инабан так сильно счастлива, а? Говорила же я, надо подарить что-нибудь практичное, потому что Инабан любит такие вещи? Теперь видишь, Тайти?

— …Ага, впредь буду с тобой советоваться.

Вот, значит, что было.

До Инабы наконец-то дошло.

Именно это все от нее скрывали, именно об этом втихаря перешептывались.

— Кстати, Инаба, сколько еще ты будешь стоять столбом? Неужели так сильно удивилась? …Не может быть, неужели ты забыла про свой день рождения?

Инаба ничего не ответила, но Юи попала в точку.

Если подумать — сегодня утром родители сказали, что для ужина зарезервировали столик в кафе. Она тогда подумала, что всей семьей они где-то трапезничают довольно редко; а дело-то было вот в чем?

Почему, прожив на свете уже шестнадцать лет, она именно сейчас забыла про собственный день рождения?

Иори снова повернулась к Инабе.

— Знаешь, Инабан? В последние дни ты была какая-то неинабанская. Думаю, там много чего было, но…

— «Неинабанская»… да?

Ее называли «странной».

— То ли ты перестаралась, то ли перенапряглась, то ли что-то вроде туннельного зрения…

Туннельное зрение. Да, может, и так.

В последнее время она совсем перестала видеть окружающих. Сейчас у нее было ощущение, что она лишь сражалась с ветряными мельницами — и проиграла.

Но.

— Я хотела измениться. Стать сильнее… стать лучше.

Как только она это сказала, Иори рассмеялась.

— Инабан, ты и так хороший человек, а? Что нам делать, если ты станешь еще лучше?

— Нет, понятие «хороший человек» от меня совсем далеко.

— Если б ты не была хорошим человеком, то не сказала бы мне про возврат одежды «беспокоюсь за тебя, поэтому пойду с тобой». И кстати, я слышала, Накаяма-тян тоже тебя просила кое-что разузнать, — и Иори натянуто улыбнулась.

— И с учебой не стала бы помогать, даже не делая раздраженного лица, — добавил Тайти.

— И не пообещала бы мне сделать мою часть работы по «Новостям КрИКа», — присоединилась Юи.

— И я тоже… Эээ… Ничего конкретного в голову не приходит, но я тебе многим обязан, вот! — высказался последним Аоки.

— Да тебя всегда приходится из неприятностей вытаскивать. Странно, что тебе ничего конкретного в голову не пришло, — тут же подколола его Юи.

— Ну, их слишком много, потому и не приходят? Типа того, ха-ха-ха, — шутливо ответил Аоки. Иори рядом с ним сказала:

— Мне кажется, хотеть измениться — это не плохо. Но что, изменяться — это так драматично? В смысле, Инабан, я с тобой знакома всего полгода, но ты и так меняешься естественным путем?

Она… меняется естественным путем?

— Ведь ты, по-моему, не ответила на просьбу Накаямы-тян в стиле «Информация — это оружие, которое я собираю, могу ли я ее так просто раскрыть?».

Даже если бы она не думала о том, что надо измениться, все равно менялась бы.

Но сейчас, когда она пытается изменить себя силой, ее шестеренки проскальзывают.

Возможно, благодаря тому драматичному происшествию ее охватил слишком уж большой энтузиазм.

«Тем не менее, как противник, она мне не по зубам», — подумала Инаба.

Хрупкая, но в то же время сильная; ее собственная душа непостижима, но в то же время души других она видит насквозь.

Серьезно, душа Иори Нагасэ непостижима.

У Инабы было ощущение, что она Иори вроде бы понимает, но на самом деле абсолютно не понимает.

— Так, ладно, Инабан, быстрее садись на свое место! Готовим, готовим, свечки, свечки!

— Погоди, Иори. В школе же огонь под запретом?

— Да лааадно, такая малость будет окей.

— Ну, в кондитерской я свечки взяла.

— Я знала, что ты умеешь читать атмосферу, Юи!

— Тогда я, недостойный Ёсифуми Аоки, беру на себя ответственность за поджигание!

И все принялись шумно готовить свечки.

— Инаба, — произнес Тайти, единственный, кто не участвовал в этой подготовке, и подошел к ней. А потом, чуть понизив голос, заговорил: — Инаба, ты тогда так сказала… У меня опыта нет, что сказать, я толком не знаю… Нет, прости, это всего лишь отмазка.

В последнее время, начиная с того признания, Тайти впервые заговорил на эту тему.

Она не исчезла.

Как следует укоренилась в сердце Тайти.

— Тайти, тебе не за что извиняться. Это я эгоистично наговорила всякого и заставила тебя думать о разном неприятном…

— Но меня вполне устраивают отношения с прежней Инабой. Потому что мне в них очень уютно. Я надеюсь, что, насколько возможно, так и будет продолжаться. …Не знаю, что думаешь ты, поэтому не могу сказать, что хочу этого.

— А… — коротко вырвалось у Инабы.

Она думала, что должна измениться, что сможет измениться.

Однако желать только изменений, только результата, не обращая внимания на то, кто она есть, — плохая идея.

Покидать и меня на что-то другое свое место в этой жизни, место, где Химэко Инаба есть сейчас, — бессмысленно.

«Правильное» место в жизни…

Это — то, что она в действительности из себя представляет.

Это — то, во что она должна верить.

Вряд ли существует человек, в котором все «плохое».

Ей следует больше верить в себя.

Наверняка у каждого есть хорошие стороны, которые им следует беречь.

— Инабан! — Инаба! — Инаба-ттян!

Иори, Юи и Аоки звали ее.

— Пошли, Инаба.

После того как подал голос и Тайти, Инаба шагнула вперед правой ногой.

Именно сейчас надо уверенно ступать по земле и с верой в свои силы идти вперед, подумала она.

Возможно, она была слишком нетерпелива. И потеряла из виду даже саму себя.

Скорее всего, она и впредь точно так же будет ошибаться.

Если бы для полного успеха человеку достаточно было лишь твердо принять решение, никто бы в жизни забот не знал.

Принятие решения — лишь начало долгого, очень долгого пути.

Резко, драматично и сразу добиться ничего не получится.

Медленно, но верно, шаг за шагом.

Вот как надо правильно идти.

Будут, видимо, моменты, когда мозг забуксует, отказываясь думать. Будут, видимо, моменты, когда она решит, что сыта всем по горло. Будут, видимо, моменты, когда она споткнется и упадет. Будут, видимо, моменты, когда она собьется с правильного пути.

Но…

— Отлично, свечки готовы! Давай, запевай! Ии — рраз!

По сигналу Иори все дружно запели «Хэппи бёсдей ту ю».

…Но если рядом с ней кто-то будет…

…то Химэко Инаба снова устроит контратаку в своем собственном стиле, таком, на который способна лишь она. Не так ли?

Песня «Хэппи бёсдей» закончилась.

Комнату заполнили радостные возгласы друзей.

Со вспыхнувшей в ней решимостью Инаба задула шестнадцать свечек.