4. Пятиугольник++

Экзамен в старшую школу, куда он планировал ходить, он завалил.

Хотя это была лучшая старшая школа в районе, на предварительном экзамене он набрал всего 80% от проходного балла.

Вряд ли ему не хватило способностей. Просто не повезло.

Кстати говоря, парень с тех же подготовительных курсов, который учился намного хуже, чем он, вроде бы каким-то чудом прошел.

Не повезло, правда.

В качестве запасного варианта на случай, если он не поступит в желаемую школу, у него была частная старшая школа Ямабоси. Он слышал, что эта школа достаточно приличного уровня, к тому же с хорошими традициями. Впрочем, особого энтузиазма по этому поводу он не испытывал.

С самого начала все было серым.

Он подумал, что, может, эта школа ему подойдет.

Такова жизнь большинства людей.

…Если подумать — когда случайности случайно наслаиваются на случайности, происходят странные вещи.

Случайно? Или неизбежно?

Люди, с которыми он там познакомился, сияли настолько ярко, что даже смотреть больно.

Слепили до тошноты.

Иногда такие люди встречаются.

Люди, по-дурацки сияющие в этом не очень чистом мире.

Однако судьба таких людей в конечном счете почти всегда такая же, как и у всех остальных.

То есть — они запачкаются, тоже станут не очень чистыми. Это норма.

Но он знал, что очень-очень редко попадаются и другие люди.

Везунчики, благословленные от природы.

Что же станет с этими людьми, думал он.

И почему он сам ощущает их сияние?

ЧуднО. Непонятно. Загадочно. Ему хотелось это узнать.

И если он это ухватит, то, может, и сам… нет, нет.

Что за глупости у него в голове?

Это ведь не так.

Всё ведь совсем не так.

Нет-нет, невозможно.

…Но узнать…

…Угу, да-да. Ему хочется узнать, только и всего. Только это, ничего больше.

Нельзя сказать, что его к ним тянет, правда.

Нет, серьезно.

　　　　◆◇◆

…Она думала, что, раз стала ученицей старшей школы, то хорошо бы измениться.

Так сказать, старшешкольный дебют.

Дебют. Да, здорово звучит.

Какой-то особо классной она становиться, в общем-то, не собиралась. Это для нее было неважно.

Но совсем чуть-чуть помечтать об этом — почему бы и нет?

Мир, как в телесериале.

Мир, как в манге.

Далекий от нее мир.

Ничего, если она не будет главной героиней этого мира; достаточно просто притулиться в уголке.

Эта мысль наполняла ее энтузиазмом лишь в самом начале. Потом она поняла, что ее положение сейчас самое ординарное.

Все было настолько таким же, что даже удивительно.

Неужели ее положение всегда-всегда будет таким, подумала она.

Возможно, так и есть. Роль, назначенную ей миром, она будет играть всю жизнь.

Она это вполне понимала.

Все-таки у человеческого существа, такого как она, должно быть свое место.

Мир нельзя изменить.

Мир не может измениться.

Это потому, что мир невероятно огромный.

Она для мира — микронная пылинка, наверное?

Эта крохотная пылинка будет смыта потоком, так и не попав на первый план.

Однако вот такой вот ей открылась вот такая вот картина.

Слепящая.

Она и подумать не могла, что увидит когда-либо что-либо настолько ослепительное.

Там были все идеалы, которые она себе навоображала.

Это был шок. Изумление. Позже она спрашивала себя: было ли это на самом деле? Или ей показалось?

И она вспомнила мечту, от которой была уже готова отказаться. А вдруг она все же осуществится?

Если она сможет к ним присоединиться.

Нет, нет, что это она?

Права такого у нее нет, да она и недостойна. Она не сможет разрушить этот мир.

Нет, нет, но, но…

Но если все-таки сможет… Нет, невозможно, о чем она вообще думает?

Ну что с ней, правда?

　　　　◆◇◆

Отбивая ритм хлопками по столу, она со скрежетом елозила стулом.

Открыла мангу, тут же закрыла, подумавши, снова открыла.

Повернув голову, воткнулась взглядом в дверь кабинета.

— Нагасэ… немного успокойся, а?

Иори Нагасэ резко обернулась на произнесшего эту фразу Тайти Яэгаси.

Похожие на шелк волосы, доходящие до середины спины, затанцевали в воздухе. Они разметались так красиво, что хоть в телерекламе снимай.

— Чего это ты, Тайти! Так говоришь, будто я нервничаю!

— …Ты нервничаешь. И губу слегка закусила.

— Ни-ничего я не закусила!

— Очень даже закусила.

— Тайти, ты сегодня страшный! Не издевайся надо мной!

Нагасэ легла головой на стол и обхватила ее руками.

Ее фирменной фишки времен первого года, заколки, стягивающей волосы на затылке, не было.

Отпустившая волосы Нагасэ выглядела очень по-взрослому. Иногда это ощущалось не только по внешности, но и по поведению.

Но детская жизнерадостность в ней тоже сохранилась. Тайти считал, что в этом сама Иори Нагасэ.

— Вот что тебя парит, Тайти, — подал голос Ёсифуми Аоки.

— Ну, все-таки к нам в первый раз новенькие придут. И потом, я еще не в курсе насчет «сюрприза дня».

Аоки, сцепивший руки за затылком и вытянувшийся всем своим долговязым телом, явно релаксировал.

— Ну, станут ли они нашим новенькими, пока не решено! — заметила Химэко Инаба, которая, в противоположность Аоки, была вся на нервах.

Кстати, Инаба уже неделю с небольшим была «девушкой» Тайти, то есть они встречались.

После того как завершилась презентация результатов деятельности кружков и секций — кстати, это почти совпало по времени с окончанием устроенного Халикакабом феномена под названием «Передача эмоций», — Тайти и Инаба начали отношения влюбленной пары.

Одновременно с новой весной на улице весна началась и у Тайти с Инабой.

— Инаба-ттян, а ты разве не хочешь, чтобы у нас появились новенькие? Вчера же говорила — хочу, хочу новых членов!

— Это да, но… Если этот новенький, который к нам сегодня придет, окажется маленькой миленькой девочкой…

— Что тогда? — поинтересовался Аоки. Тайти тоже вслушался с интересом.

— …Тогда появится шанс, что педофил и сестролюб Тайти в нее влюбится?!

Ее грызло странное беспокойство.

После того как Инаба стала встречаться с Тайти, ею овладела загадочная болезнь (Нагасэ назвала это «синдром Деребан»). Частота приступов постепенно снижалась, но и сейчас время от времени болезнь прорывалась наружу.

— Должен же быть предел бессмысленным страхам. И потом… я и не педофил, и не сестролюб!

Тайти хотел это особо подчеркнуть, потому что это было важно. В жизни он не был педофилом и не собирался. И хотя сестренку свою он считал такой миленькой, что с ней не стыдно пойти хоть куда, и за нее он был готов в огонь и в воду… он категорически не сестролюб!

— Че… честно?

Инаба заглянула ему в глаза.

Ее не очень длинные прямые черные волосы качнулись вперед. Брови были нахмурены в легкой тревоге, но лицо с раскосыми глазами и длинными ресницами было по-взрослому красивым.

У Тайти было ощущение, что в последнее время оно становилось все более кокетливым.

Но вслух высказать эти мысли он не мог.

— Честно. Это… Знаешь, в последнее время ты очень по-взрослому красивая… Ты хочешь сказать, я слаб против по-детски миленьких и беззаботных улыбок? То есть Инаба… эмм…

Вечно он чувствует себя жалким. Вот и сейчас он не в силах смотреть Инабе в глаза.

— Эй! — Угх?!

Кто-то схватил его за голову и силком повернул влево.

Лицо Инабы оказалось прямо напротив его лица.

— Что это ты потупился, как юная дева, Тайти-кун?! Ну-ка отвечай! — раздался голос откуда-то сверху. Естественно, это Нагасэ.

Конечно, сразу после того, как Тайти начал встречаться с Инабой, он стеснялся Нагасэ. Однако это стеснение она отмела в сторону словами «Это лишнее! Наоборот!», и теперь у них были вот такие приятельские отношения.

Несмотря на множество всякого, что между ними произошло, Нагасэ продолжала общаться с ним обычно, по-дружески. За это Тайти был ей признателен всем сердцем.

…Но сейчас она была несколько надоедлива.

— Т-ты чего так внезапно? Отпусти!

— Эй, не пытайся отвернуться. Смотри вперед и отвечай!

Сантиметрах в пятнадцати от него были непрерывно моргающие глаза Инабы.

С каждым морганием сердце Тайти билось все быстрее.

— Что отвечать-то… не, стоп.

Он опять пытается бессмысленно убегать. Надо это прекратить.

«Я знаю, что надо сказать», — уговорил он сам себя.

— Не беспокойся, Инаба. Я… считаю, что ты самая красивая.

«Пф, так уж высказываться от тебя никто не требовал», — донесся до него лукавый голос.

Инаба прямо перед ним изумленно распахнула глаза, а потом улыбнулась невинной улыбкой девочки, получившей гору конфет.

— …Ага.

Бульк.

Что-то — он толком не понял что — внутри него булькнуло.

— Гха?! Это заряд разрушительной силы «Деребана», полученный в упор!.. Во мне такая культурная революция, что, может, в итоге и мы с Фудзисимой-сан будем делать всякое-разное!..

Нагасэ, казалось, вот-вот развалится.

— Эй, может, мою голову пока что отпустишь?

— Это успеется! Отряд Аоки! Готово?!

— Так точно, капитан Иори-тян! Все произошедшее сохранено в видеоформате на мобильник!

— Го-говорю же, прекратите это всё! — воскликнул Тайти, однако голос сверху не унимался:

— Шатап[4], Тайти! Нам каждый день приходится смотреть на вашу любовь-морковь! Я так больше не могу, у меня уже изжога!

— Все нормально, Тайти. Я это подредактирую и подарю вам как «запись влюбленной пары».

— Ничего нормального, Аоки! Нагасэ, убери руки! И Инаба, тоже будь осторожнее!

— И прааавда. Прекратииите. И потом, любовь-моркоовь, влюбленная заапись — это все такая ерундаа…

Плохо дело — Инаба вошла в ленивый режим, теперь от нее никакой пользы.

В кабинете кружка больше не было ни одного нормального человека.

— Нет, еще же Кирияма?! Кирияма, которая должна привести новеньких! — в поисках лучика надежды возопил Тайти.

Краем глаза он увидел, как Аоки закивал с таким видом, будто был впечатлен чем-то.

— Что, Аоки?

— А? Я просто подумал — наконец-то и Тайти смог это понять.

— Смог понять что?

— Тормознутый ты сегодня, Тайти. Может даже, самый тормознутый?

Тормознутый? Вот каким он выглядит со стороны?

В этот самый момент дверь кабинета открылась.

Наконец-то пришли? Тайти собрался с духом.

И одновременно вспомнил вчерашнее происшествие, послужившее толчком к такому развитию событий.

　　　　◆◇◆

— Новенькие не придууут! — воскликнула Иори Нагасэ, председатель кружка изучения культуры, в один из дней последней декады апреля.

Она лежала на диванчике, раскинув руки-ноги, и явно была в плохом настроении.

Девушка, всегда… нет, сейчас в особенности обладающая богатым спектром эмоций.

Тайти Яэгаси подумал, что, вероятно, его и впредь будет к ней тянуть.

— Я думала, человек пять-шесть придут посмотреть… Наивные ожидания, — вздохнула Юи Кирияма, играясь с убранными в хвост длинными светло-каштановыми волосами. Похоже, она их как собрала перед физрой, так и оставила.

— До последнего срока подачи заявлений в кружки и секции осталось пять дней, включая сегодня. Пять дней! Даже меньше недели… — и Нагасэ замолотила по диванчику. — Все-таки глупо было ограничиваться одними листовками…

— Ты хочешь сказать, у меня был плохой план? — пробормотала Химэко Инаба.

— Нет-нет, я не это имела в виду, Инабан. Мы же все с ним согласились.

— Но полный ноль — это же плохо? Может, для привлечения новеньких прямо сейчас что-нибудь… — заговорил Ёсифуми Аоки, но Кирияма его перебила:

— Это же неправильно? Перечеркнуть решения, которые уже приняты.

— Я хочу, чтобы у нас было больше членов, но здесь я солидарен с Кириямой, — высказал свое мнение и Тайти.

В новом учебном году Тайти и его друзья перешли из первого класса во второй.

Произошли изменения в составе классов, а также другие события, характерные для нового учебного года. В том числе мероприятие, происходящее в апреле, но влияющее на весь следующий год: распределение первоклассников по кружкам и секциям.

В старшей школе Ямабоси, где участие в кружке или секции является обязательным, это мероприятие — настоящая драма, совсем не как в других школах.

Кружку изучения культуры исполнился год, и теперь он, как и другие кружки, в поте лица завлекал новичков.

План, разработанный в этой связи КрИКом, состоял из двух частей.

Во-первых, не применять активных подходов вроде раздачи приглашений.

Во-вторых, провести пиар-компанию: расклеить листовки на доски объявлений и разместить презентацию их кружка в буклете, рассказывающем о деятельности всех кружков и секций.

Кирияма сказала:

— Как-то стыдно привлекать новеньких в кружок, у которого нет четкой цели. А главное… Халикакаб, ну вы поняли.

Пятеро членов КрИКа были втянуты в аномальные феномены существом по имени Халикакаб.

Тайти и остальные боялись, что Халикакаб видит в них не «пятерку друзей», а «тех, кто принадлежит к КрИКу».

Если это опасение верно, то в следующий раз, когда Халикакаб явится, он может вовлечь в феномен кого-то еще, помимо них пятерых.

С учетом этой опасности активно вербовать кого-либо они не стали.

Однако новых кружковцев они хотели. И они верили, что вести себя как обычно — лучший способ вернуться к нормальной повседневной жизни. А кроме того, не факт, что новые члены кружка, в жизнь которых Халикакаб не вмешивался, влипнут в те же феномены, что и они. Может, наоборот, Халикакаб утратит к ним интерес, когда их станет не пятеро. Правда, в таком случае есть вероятность, что угроза Халикакаба нависнет над кем-то еще. Вообще, появится ли Халикакаб снова? Может, он устал от них и ушел насовсем… Эти дискуссии могли длиться вечно, так и не приводя к ответам.

В конечном итоге Инаба выразила их общий настрой вот какой формулировкой: «Насильно никого не тянуть, но приходящих — принимать».

— Но слушайте. То, что желающих до сих пор ноль, это разве нормально? То, что мы весь год будем одни, без кохаев, это же до тошноты грустно, а? — сказала Нагасэ. С ней тут же согласился Аоки:

— Мы заложили такой фундамент — не хочу, чтоб он пропал впустую! Хочу передать его следующему поколению!

Тайти вполне понимал эти чувства. Может, изначально создание их кружка и было случайностью, но сейчас Тайти к нему уже прикипел. Он был бы счастлив, если бы кружок продолжал существовать и дальше.

— Я тоже хочу заполучить миленьких девочек-кохаев, которых можно потискать… — сказала Кирияма. Инаба подхватила:

— Да, а я хочу кохая, которого можно было бы посылать с разными мелкими поручениями. Мм, очень хочу.

— У Инабы мотив совершенно бесчестный. У Кириямы тоже, но в первую очередь у Инабы.

— Тайти сделал самую неинтересную в жизни подколку.

— А ты чего ядом плюешься, Нагасэ?!

— А-ха-ха! — весело рассмеялась Нагасэ.

— Ну, это тоже оставь.

— Не оставлю.

Они стали общаться гораздо свободнее, правда?

— Тайти, а ты сам-то? Хочешь новеньких или нет? — поинтересовалась Нагасэ.

— Что? Аа, ну…

Тайти, едва начав говорить, тут же на мгновение замялся.

— …Если у нас появятся новенькие, будет интересно.

— Как-то у меня ощущение, что ты этого не хочешь, а, Тайти?

На это замечание Аоки он тут же заоправдывался: «Не, ну, это…»

Тайти подумал, что, хоть на словах он и возражает, все равно выглядит так, будто ему это не нравится.

— Эй, в чем дело, Тайти? — спросила и Инаба.

— Да ни в чем.

Он думал, что сказал это более убедительно, но все-таки энергии ему явно недоставало.

— Почему же… а, — лицо Инабы быстро залилось краской, и она прижала руку ко рту. — Понятно… Конечно, если придут новенькие, народу в кружке станет больше, и у нас с Тайти будет меньше возможностей побыть наедине. И Тайти это не нравится…

— Черт! В последнее время ей вроде стало полегче, но вот опять, синдром Деребан во всей красе! Как еще можно умудриться это так интерпретировать?! — подколола ее Нагасэ.

— Но ведь это естественно — интерпретировать все переменной под названием «любовь», разве нет?

— Мозг уже в сироп превратился?!

— Сироп — это хорошо… Сироп сладкий… как любовь.

— ИНАБАААН?! Еда — это способ получения питательных веществ, а ты насмехаешься над сладостями? Как ни посмотри, а ты слишком уж сменила образ, вошла в режим Деребан!

В панике глядя на Нагасэ, Тайти вдруг сказал:

— Нагасэ, а ты тоже сменила образ. Как-то незаметно вошла в режим подколок…

— Ну, потому что ты, Тайти, не подкалываешь! Инабан скончалась, значит, остается только мне! И Юи, и Аоки из тех, кого подкалывают, а не наоборот!

— Что это ты меня с Аоки равняешь?! — вскочив на ноги, возмутилась Кирияма.

— Ладно, ладно тебе, Юи. Можешь не стесняться того, что ты вместе со мной.

— Можешь и не интерпретировать все по-идиотски позитивно, как Инаба!

— Кстати, что еще за «Инабан скончалась»?! Я вовсе не померла!

— Но ты сейчас в состоянии Деребан, а значит, Инабан умерла, ясно?

Ситуация полностью вышла из-под контроля.

Тайти понял, что должен что-то предпринять.

— Все на минуточку успокойтесь! Если так пойдет, это будет как «лэддер-матч, в котором много участников, и не все еще выбиты, но каждый хочет подняться по лестнице первым, и все друг другу мешают, и заканчивается травмами»… Эээ, не очень удачный пример. Извиняюсь, вот другой пример…

— Не изображай тут бокэ своими примерами из про-рестлинга! (четверо хором).

…И вовсе не бокэ это было. Пф.

Взяв себя в руки, они вновь начали обсуждение с Инабой в роли председателя (похоже, она вышла из ленивого режима).

Все-таки без твердой руки Инабы КрИКом овладевает хаос.

— Эх, новеньких все-таки хочется. Но по причинам, которые мы уже обсуждали, активную агитацию мы не ведем. То есть план как таковой у нас без изменений?

На этот вопрос Инабы остальные четверо кивнули.

— Ну то есть все как и было. И мы ничего не можем поделать, — вздохнула Нагасэ.

Уже третья декада апреля. Большинство учеников наверняка уже проходят пробный период в выбранных ими кружках и секциях. И даже если нет, то, скорее всего, кандидаты закончили изучать приглянувшиеся им места. Даже устное зазывание новичков и раздача листовок, одно время очень распространенное, по большей части прекратилось.

«Ммм», — застонали все, включая Тайти.

Какое-то время висело молчание. Прервала его Инаба.

— …Остается только вернуться к истокам?

— Вернуться к истокам? — как попугай, переспросил Аоки.

— Ты уже забыл, как родился наш кружок?

Услышав этот вопрос, Тайти вспомнил.

Год назад они пятеро не пытались вступить в какой-либо из существовавших кружков. Они оказались в ловушке правила, что деятельность кружка разрешается, только если в нем как минимум пять человек.

Эта компания, собравшись вместе, и образовала кружок изучения культуры.

— …Точно, взять к себе тех, кто либо никуда не вступил, несмотря на конец апреля, либо выбранные ими кружки вряд ли будут признаны… — согласно закивала Нагасэ.

Место сбора изгоев — вот истоки КрИКа.

— То есть мы не будем ради них лезть из кожи вон. Но как тогда мы их найдем? — пробормотал Тайти.

— А! — подала голос Кирияма.

— Что? — спросила у нее Инаба.

— Со мной в одно додзё ходит кое-кто, который с этого года учится в Ямабоси… Этот человек в такой же ситуации, что и мы были год назад.

Нагасэ громко щелкнула пальцами.

— Классно, Юи! Обязательно притащи сюда этого «кое-кого»!

— Ээ, но я не знаю, захочет ли этот человек вступить. …Он немножко трудный. Но нельзя сказать, что плохой.

— Странным детям скидка. В прошлом году мы были в такой же ситуации, но справились, — с энтузиазмом заявила Нагасэ. Аоки подхватил:

— Да, разок стоит пригласить.

— Будет кого посылать с разными поручениями или не будет… зависит от того, вступит этот человек или не вступит.

Свои истинные намерения Инаба и не скрывала.

— Тайти, тебя тоже устроит? — спросила Кирияма.

— Меня? — переспросил Тайти.

— Тайти, у тебя тоже есть право голоса.

— А, эээ… ну да.

Почему? Ответ должен был быть очевиден, однако немедленно из Тайти не вылетел.

— …Конечно, обязательно приведи этого «кое-кого» завтра.

— Решено! Тогда прошу, Юи! Кстати, а что за «кое-кто»? Ну, мальчик, девочка… Нет, пусть это будет сюрприз дня, так интереснее, правда?..

Тайти слышал веселый голос Нагасэ словно откуда-то издалека.

До истечения срока подачи заявок в кружки и секции — пять дней.

　　　　◆◇◆

Дверь кабинета открылась.

Но за ней никого не было видно.

— Ну давай, заходи. «Может, все-таки домой?» Такого варианта нет!

Похоже, в коридоре пререкались Кирияма и приведенный ею новичок.

— Да заходи уже!

Внезапно показалось лицо Кириямы. Обеими руками она кого-то тянула.

Все, кто был в кабинете, кроме Кириямы, смотрели на дверь затаив дыхание.

Мальчик, девочка — даже этого они не знали. Хороший человек, плохой? Его фигура, прическа? Характер, увлечения? Вступит в кружок, не вступит? Почему не вступил в другие кружки?

— Ай! — когда Кирияма потянула слишком сильно, новичок потерял равновесие и показался в дверях.

Невысокий рост, почти как у Тайти; худощавое, но мускулистое (чувствуются занятия каратэ), пропорционально сложенное тело, аккуратная асимметричная прическа… Мальчик.

— …Эээ, привет.

Мальчик без энтузиазма поклонился.

Глаза его смотрели остро. Возможно, из-за этого взгляд мог показаться злым, но с другой стороны — возможно, и смелым. В остальном лицо было красивым, пропорциональным и чуточку андрогинным.

Школьная форма, которую он носил меньше месяца, сидела очень хорошо.

— Оо, красавец, — вложила общее впечатление в единое слово Нагасэ.

Вкусы, конечно, у всех разные, но, похоже, этого паренька находили привлекательным многие.

— Не, ну это не. Даже если так говорит семпай, которая, по слухам, самая красивая в школе, все равно мне так не нравится.

Чуть низкий, прохладный голос.

— Ему не нравится… Стоп, что, я, по слухам, самая красивая в школе?

— Ну да.

— Вот как… Многие говорят, что, когда я стала отращивать волосы, выгляжу более взрослой, так что это можно понять…

— …Как легко ты согласилась, — подколол Тайти, на что Нагасэ лишь рассмеялась: «А-ха-ха, шутка, шутка».

— Эй, Юи! Сколько еще ты будешь за него цепляться?! — подал голос Аоки. Он, похоже, был в панике.

— А? Ой, извини, Тихиро-кун.

— Юи! Извиняться надо передо мной, а?!

— Перед тобой-то зачем извиняться? Заткнись.

— …З-за что такой холодный взгляд?

— Это все члены кружка? — обведя оценивающим взглядом Тайти и остальных, спросил парень у Кириямы.

— Да, все пятеро.

— Хмм.

Парень многозначительно кивнул. Словно планировал что-то… или нет?

Рядом с Тайти раздался стук. Похоже, это Инаба хлопнула по столу.

— Так, давайте для начала все сядем и познакомимся! И не тормозите, займитесь чаем и печеньками!

— Глава семейства… — пробурчал Тайти.

Первым делом все представились.

— Я Юи Кирияма… Ну, мы долго ходим в одно додзё, так что мне представляться необязательно. Давайте, может, все остальные, начиная с Иори?

— Я Иори Нагасэ. Более-менее председатель. Известна как очень красивая девушка, йей!

— Потрясающе, как ты умудряешься это говорить так, что это не звучит противно, — пробормотал Тайти.

— Теперь я, Ёсифуми Аоки! Жизненное кредо: «Наслаждайся жизнью, и все будет хорошо!» А ты… давай рассказывай, какие у тебя отношения с Юи! Если ты мой соперник, то… давай решим это по-мужски, поединком!

— Не угрожай человеку ни с того ни с сего, — пробормотал Тайти.

— Химэко Инаба. Более или менее неплохо владею компьютером. Кроме того, я… невеста Тайти Яэгаси, который вон сидит.

— Невеста?! Вот как ты себя воспринимаешь?!

Это шокировало.

Парень выслушивал представления кружковцев без особого видимого интереса.

— Следующий — Тайти, — произнесла Кирияма, и Тайти взял себя в руки.

— Ээ… Тайти Яэгаси. Считаю про-рестлинг видом искусства. Рад познакомиться.

— Круто, без тени сомнений на лице! Класс!

Нагасэ почему-то очень развеселилась. Тайти показалось, что она насмехается.

— Теперь ты, Тихиро-кун.

— Эээ, меня зовут Тихиро Ува. Меня силой приволокла сюда Юи-сан. Рад познакомиться, — и Ува коротко поклонился.

— Еще чуток расскажи! — потребовала Кирияма. Возможно, дело было в их иерархии в додзё, но сейчас Кирияма вела себя как старшая сестра.

— Да больше особо нечего рассказывать. Мм… я с детства хожу в то же додзё, что и Юи-сан. Если так уж надо рассказывать про увлечения, то это западная музыка. Оценки… выше среднего?

Говорил он совершенно безэмоционально.

— Блин, я тебе уже рассказала о нашем кружке, теперь ты нормально расскажи!

— Я об этом не просил.

— Но тебе же классный сказал, что ты должен определиться с кружком как можно скорее, иначе у тебя будут проблемы!

— О проблемах он не говорил.

— Совершенно немиленький тип!.. Хотя на вид и миленький, — прошептала Инаба, глядя на препирающихся Уву и Кирияму.

— Да ладно, он как раз из таких, которые во вкусе Юи. Недалекий тип, поэтому выглядит жалким.

— Не мели фигню! Вовсе он не в моем вкусе! Обычный он, обычный!

— Так, закончили! — Нагасэ остановила препирательство, решив, видимо, что иначе оно может длиться вечно, и спросила Уву: — Ну так что, Тихиро-кун, какое у тебя о нас впечатление? Кстати, это ничего, что я зову тебя «Тихиро-кун»?

— Ну… — Ува отвел глаза и поскреб щеку. — В общем, уровень девушек высокий. Я думал: почему здесь не собираются кучами парни-кандидаты? Но потом понял: уровень слишком высокий, поэтому, наверно, вступить трудно.

— Уровень слишком высокий, поэтому вступить трудно? Так вообще бывает?

— Типа «А правильно ли мне тут находиться?».

— Не-не, это тут вообще ни при чем.

— …Ну, тем-то парням это неизвестно, — и Ува, прищурившись, издал ехидный смешок.

Такая реакция, похоже, Нагасэ слегка не понравилась, но тут же на ее лицо вновь вернулась улыбка.

— Ну, мы не завлекаем новичков, крича на каждом углу «Добро пожаловать в КрИК!».

— И при этом вы удивляетесь, что к вам не идут?

— Мм, на это есть разные причины, но в целом так, а-ха-ха.

— Пф. Но правда, и Нагасэ-сан, и Инаба-сан довольно высокого уровня. Кстати, до меня в классе уже дошел слух, что «они обе в одном кружке». Да, и с моей точки зрения, Нагасэ-сан просто прекрасна.

— Оу! Тихиро-кун из тех, кто способен говорить такие вещи? Сюрприз!

Нагасэ с озорным выражением лица подняла руки.

Тут Кирияма нервно спросила:

— Скажи, Тихиро-кун. Ты сказал, ходят слухи, что Иори и Инаба в одном и том же кружке, а про меня что-нибудь…

— Про тебя ничего.

— Что?! А, аа, вот как. Ну, ясно. Да, ага, ну и ладно. Мне-то это абсолютно без разницы. Я по сравнению с теми двумя — абсолютно никто, совсем абсолютно.

— Юи-сан — коротышка.

— Ты, ты кого обозвал коротышкой?! Кого! Обозвал! Коротышкой?!

— На самом деле про Юи-сан я тоже слышал слухи.

— Уэээ?! Что, что за слухи?!

— Я просто прикалываюсь, Юи-сан.

— Ах ты!..

Похоже, эти двое отлично ладят.

Аоки наблюдал за этой парой с угрюмым выражением лица. Он то и дело открывал рот, чтобы что-то сказать, но останавливался. Наконец он с трудом привел-таки свое тело в движение.

Выглядело так, будто он… на эмоциональном уровне хочет вмешаться, но думает, что это будет не по-взрослому.

«Тяжко ему приходится», — с легким сочувствием подумал Тайти.

Инаба спросила:

— Скажи, Ува-кун, а почему ты до сих пор не определился с кружком? Или, может есть кружок или секция, которая тебе нравится, но он не признан официально, потому что там нет пяти членов?

— Я хотел вступить в секцию каратэ, но…

— Но?

— Мм… грубо говоря, если они такого уровня, что сообщают тебе «Тренироваться у нас нельзя, так что будешь членом просто на бумаге», это переводится как «Мы тебя презираем».

— Наверное, так и есть.

— Ты же не сказал им это напрямую? Разумнее было бы сказать завуалированно.

— Тогда ты был бы слабаком. Составил ли ты толковый план? Смотри, для начала…

— Не надо давать ему злодейские советы, Инаба, — вмешался Тайти, пытаясь ее остановить.

Кирияма сказала:

— После того как он поцапался с секцией каратэ, в другие секции он не пошел, потому что слишком напряжно, и я его пригласила к нам…

— Только не придумывай себе лишнего. В конце концов я как-нибудь разберусь. …Сколько раз я тебе это говорю, Юи-сан, но ты все равно меня тащишь.

— Но в конце концов, Тихиро-кун, тебе стало интересно? Когда я сказала, что стала сильной, потому что ходила в этот кружок.

— Я только сказал, что зайду глянуть разок. И то только потому, что ты очень уж настаивала.

— Блин, ну что ты за человек, Тихиро-кун! Все, мне уже наплевать!

— Тогда я пошел домой.

Ува встал, и Кирияма поспешно воскликнула:

— Эй, погоди-погоди! Ты же не всерьез? Не всерьез?

— Шутка.

— Уууу!

Похоже, если их не остановить, это будет длиться вечно.

— Если такое творится круглый год, Юи, похоже, тратит уйму калорий, — заметила Нагасэ, уплетая печенье. …Эй, она в одиночку успела умять больше половины?

— Так, так, стоп, стоп! И ты, Юи, и ты, Ува! — остановил их Аоки, которому, видимо, оставаться в стороне было уже невмоготу. — Сейчас время не для вашего междусобойчика, а для нашего общего знакомства!

— Ага, и это тоже.

— Именно! У вас двоих и после додзё полно времени, хотя… как раз потому, что у вас полно времени… Не-не, все нормально! Наши с Юи узы достаточно крепки, их никому не разорвать, так что… Да, все нормально… все нормально, ха-ха-ха.

Оптимист Аоки стал несколько мягкохарактерным, похоже.

— Надо же, какую бучу подняли…

— Не говори такие страшные вещи таким ленивым голосом, Тайти! Сам-то наслаждаешься счастьем на полную катушку!

Тут Инаба кашлянула, привлекая общее внимание.

— Кстати говоря, Ува-кун, как ты в итоге относишься к мысли вступить в наш кружок? Если категорически нет, мы тебя силком тащить не будем. …Похоже, ты довольно нахальный, мальчик на побегушках из тебя не выйдет.

— Эй, опять ты выдаешь свои злодейские намерения.

С тех пор как Инаба стала открыто выражать свои эмоции, в ней будто кран открылся.

На вопрос Инабы Ува отвел глаза и принял задумчивый вид.

— Куда-то мне вступить в итоге придется… Потому-то я и не люблю частные школы, но это ладно. По словам Юи-сан, посещение тут не обязательное…

Какое-то время он размышлял, потом без особых эмоций небрежно произнес:

— Рассматриваю эту идею в позитивном ключе.

Не поняв, видимо, как следует трактовать эту фразу, все члены КрИКа, включая Тайти, затруднились нормально среагировать.

Глядя на них, Ува встал.

— Ладно, на сегодня я всё. Мне еще в додзё идти.

И, повесив сумку на плечо, направился к двери.

— Я ведь могу ходить свободно, да? Если нет, скажите как можно раньше, тогда я не вступлю.

Оставив напоследок эти слова, Ува закрыл за собой дверь.

В кабинете, где осталась всегдашняя пятерка, Кирияма спросила остальных:

— …Он производит впечатление немножко резкого парня… как думаете?

До истечения срока подачи заявок в кружки и секции — четыре дня.

　　　　◆◇◆

— Доброе утро, Тайти! — Яэгаси-кун, доброе утро!

На следующий день, едва войдя в свой класс (класс 2-2), Тайти услышал веселые голоса.

— Доброе утро, Нагасэ, Накаяма.

Голоса принадлежали Нагасэ и ее лучшей подруге, учившейся с ней в одном классе и в прошлом году, Марико Накаяме.

Накаяма была жизнерадостной девушкой с косичками — редко встречающимися в наше время, но очень ей идущими. Она любила потрепаться и всегда улыбалась, поэтому подруг у нее было много. Но слишком уж бьющая через край энергия, с точки зрения Тайти, была скорее ее недостатком.

— Слышать с утра «Доброе утро» от Яэгаси-куна очень взбадривает! Я раньше думала, что голос Яэгаси-куна очень спокойный, но в последнее время в нем, кажется, появились сексуальные нотки! Это небось из-за того, что ты начал встречаться с Инабой-сан, хьюу! Честно, уже за один голос можно влюбиться, уже за один голос!

— …Накаяма, ты тоже с самого утра полна энергии.

— О, у тебя на лице написано «слишком уж взбодрилась, напрягает». Как считаешь, Иори?

— Бодрость Тайти под стать нашей бодрости! Однозначно, правда?!

— Точно-точно! Бодрость, вперед!

Накаяма нахмурилась и развела руки, словно посылая свои чувства (или изображая такое намерение). Лицо ее было сама серьезность. Тайти… должен поддержать, хоть это и не его стихия! Броситься в поток!

— Б-бодрость!

Тайти принял бодрый вид, но, стесняясь кричать на весь класс, воскликнул умеренно громко и вскинул правую руку.

В этот самый момент в класс вошли две девушки.

Одна с длинными светло-каштановыми волосами — Юи Кирияма.

Вторая — лучшая подруга Кириямы, в прошлом году учившаяся с ней в одном классе, Юкина Курихара.

Высокая и стройная Курихара с ярко окрашенными вьющимися волосами одарила Тайти холодным взглядом и обратилась к Кирияме:

— Рано утром твой друг довольно странный.

— Среди моих знакомых таких странных людей нет.

— Мда.

И они направились к своим партам.

— По-постойте! Это меня Нагасэ с Накаямой заставили!

— Отличная погода сегодня, правда?

— Ага.

Нагасэ с Накаямой уже весело болтали, повернувшись к Тайти спиной.

— Если смотреть в послезавтра, сразу не поглупеешь!

С утра с ним уже играются. Черт.

— Ха-ха, Яэгаси такой прикольный! — с улыбкой сказала Курихара. Похоже, это очень открытая девушка и вообще хороший человек.

— Не собираюсь делать ничего прикольного…

— Плохо, нынешние парни ни фразы прикольной не могут произнести… А, ну раз у Яэгаси любовь-морковь с Инабой-сан, то это и не важно?

— Любовь-морковь?

Поскольку Инаба не делала из этого секрета, то, что они с Тайти встречаются, постепенно становилось известно.

Ладно, у них может быть любовь-морковь, как уже говорила Инаба, но… Ха! Все-таки у них и правда любовь-морковь?!

Тут раздался голос Нагасэ:

— Знаешь, Юкина-тян?! На самом деле и вчера они перед нами рисовались, это было невыносимо!

— Может, и так, но… — вклинилась Накаяма.

— Буквально каждый день с улыбками до ушей сообщают: «Мы парочка!»

— У… Определенно есть и такие, кто наслаждается состоянием «глупарочки».

— Глупарочка? …Пожалуй, все-таки нет? — переспросил Тайти, на что Нагасэ, Кирияма, и Накаяма втроем рассмеялись.

Курихара сказала:

— Ну, они липнут друг к другу без капли стеснения. Но это ладно, пусть пока развлекаются. Через какое-то время сами успокоятся.

— Ты думаешь?

— Обычно так и бывает. У нас с моим нынешним парнем тоже были такие чувства. Разойтись с ним уже, что ли…

Курихара, похоже, обладала богатым опытом по любовной части, и к ее историям стоило прислушиваться.

— Вот не нравится мне эта твоя легкомысленность, Юкина, — сказала Кирияма с недовольным выражением лица.

— Ты, как всегда, держишься невинной девой, Юи. Несмотря на свою озабоченность.

— Бх?! — невольно закашлялся Тайти на это смелое заявление.

— Какая еще озабоченность?! Где вообще ты взяла такую лживую информацию?!

— Или ты не разглядывала совсем недавно такую страницу в журнале?

— Не… не… неправда, на той странице девушка была, очень миленькая, вот поэтому… Короче, никакая я не озабоченная!

Кирияму, лицо которой стало пунцовым, Нагасэ похлопала по плечу.

— Да, Юи. Я понимаю. Только прекрати с утра кричать на весь класс про озабоченность.

— А? Я… только что… ИЙЯАААААА?!

— Знаешь, тут некоторые к уроку готовятся, так что давай-ка потише, ладно?

Раздались хлопки в ладоши. Звук хлопков приближался. Это шла выбранная старостой класса 2-2 Каору Сэтоти.

— Извини, Каору-тян, — произнесла Нагасэ и закрыла один глаз.

— Все нормально, Иори. Но не слишком ли у вас тут шумно? Чуток сбавьте громкость.

Прежде красившая волосы, якшавшаяся с плохой компанией и чуть не сыгравшая роковую роль в судьбе КрИКа, сейчас Сэтоти была образцовой ученицей с короткими черными волосами. Только сверкающие в ушах сережки напоминали о былом ярком имидже.

КрИКовцы, включая Нагасэ, ее уже простили.

«Хочется поддержать человека, который пытается измениться», — говаривала Нагасэ.

Только Инаба, сохранившая к Сэтоти некоторую неприязнь, по-видимому, изредка ее поддевала.

Накаяма с улыбкой произнесла:

— Похоже, Сэтоти-сан уже освоилась в роли старосты, а?

— А-ха-ха, это верно… Спасибо.

Кандидатов в старосты класса 2-2 было два.

Были назначены выборы, и Сэтоти считалась явным аутсайдером.

Но сперва ей досталось сколько-то голосов из сочувствия к ее положению аутсайдера, потом добавились голоса тех, кто находил интересным ее преображение из хулиганки в образцовую ученицу и теперь желал ее поддержать, и как-то незаметно оказалось, что она победила с большим отрывом.

Человеком, которому в результате досталась тяжкая доля проигравшего, была…

— Я тоже сперва считала, что она не на своем месте, но, на удивление, это оказалось не так.

Бум.

Тайти обернулся на стук упавшей на пол сумки.

Там стояла та, кто проиграла выборы старосты класса 2-2, — бывшая староста класса 1-3 Майко Фудзисима.

На протяжении первого года Фудзисима держалась строже, чем кто бы то ни было. Однако сейчас очки на ней сидели кривовато, и пучок волос был недостаточно тугим.

Фудзисима подняла сумку и нетвердым шагом направилась к своей парте.

Она шла, повесив голову, будто в ней не осталось ни капли силы воли.

— Эй! Фудзисима-сан, ты вовсе не никчемная! Просто Каору-тян изо всех сил старается!

Нагасэ поспешно подбежала, чтобы ее поддержать.

— Ничего, ничего, Нагасэ-сан… Мне просто не хватает способностей, чтобы быть старостой… Хотя я старалась помогать всем изо всех сил… но все равно меня не признали…

Бывшую старосту, которая должна была возвыситься до уровня богини любви, поражение совершенно выжгло. Уже две недели она была в таком состоянии.

Накаяма тоже вдохновенно обратилась к ней, качая косичками:

— Неправда! Фудзисима-сан, ты была лучшей старостой всех времен и народов! Сейчас ты проиграла, но многие ждут от тебя, что ты продолжишь быть повелительницей любви!

— Если я была лучшей всех времен и народов, то почему проиграла… Когда я не староста, то и в любви помогать уже не могу, разве нет?.. Я и не староста, и не проповедник любви… Просто обычная среднестатистическая одноклассница… хе-хе-хе…

На лице ее появилась слабая, но зловещая улыбка. Под стать глубокой ране Фудзисимы.

Теперь к Фудзисиме обратилась главная виновница ее поражения, Сэтоти:

— Это… Фудзисима-сан? Если для тебя это так важно, то хочешь, я уступлю? Не то чтобы я прямо цеплялась за должность старосты…

Услышав эти слова, Фудзисима подняла голову; ее глаза горели.

— Кому тут нужна жалость?! Иии!

И Фудзисима принялась колотить по парте, словно ребенок, закативший скандал.

— Очень уж резко она переменилась… — пробормотал Тайти, ни к кому конкретно не обращаясь.

Несмотря на то, что они всего лишь перешли в следующий класс, чувствовалось, что у множества людей сильно изменился характер.

Может, это весна сама по себе так повлияла?

— Но все-таки… Все выбрали тебя!.. Поэтому объединить класс должна… только ты, Сэтоти-сан!

— Фуд… Фудзисима-сан!..

Две девушки обменялись эмоциональным рукопожатием. Фудзисима левой рукой вытерла слезы.

Курихара тихим голосом обратилась к Тайти:

— Слушай, меня это стало беспокоить совсем недавно, но все-таки: тебе не кажется, что староста вашего бывшего класса 1-3 слишком склонна делать из мухи слона?

— Ты не была в том классе в то время, под харизмой Фудзисимы, тебе не понять…

— Похоже, она была еще круче, чем по слухам, которые до меня доходили в том году… — пробормотала Курихара, устремив взор куда-то в пространство.

Закончив с рукопожатиями, Фудзисима снова вытерла слезы.

Тайти думал, что одержимость Фудзисимы должностью старосты, пожалуй, чересчур сильна, но даже он был тронут.

Ему захотелось что-то сказать.

— Фудзисима.

— …Что, Яэгаси-кун?

Поправив очки, Фудзисима повернулась к Тайти. По сравнению с былой безупречностью ее внешность была полна изъянов, но тень той идеальности в сочетании со слабостью производили поистине милое впечатление.

— Фудзисима, в том году ты меня множество раз выручала. Поэтому есть у тебя эта должность или нет, я все равно знаю, что ты потрясающая.

— …Ну уж не потрясающая.

— Нет, потрясающая. Потому что, когда ты веришь в себя и делаешь то, что считаешь нужным, этого достаточно, чтобы помогать другим. Верь в себя.

Тайти почесал в затылке, подумав, не слишком ли неуклюже у него получилось.

— Ааа, ясно! Ты бросил Инабу-сан, вооружившись толстокожестью, которая позволяет тебе говорить на людях такие тупые фразы?! Да еще таким голосом… Унюуу?!

Нагасэ заткнула перевозбудившуюся Накаяму, потянув за косички (похоже, с помощью косичек Накаямой можно управлять).

— Яэгаси-кун…

Фудзисима, раскрыв глаза чуть шире, неотрывно смотрена на Тайти.

С подобным стилем Тайти уже несколько раз сталкивался.

Как только устанавливается хорошая атмосфера и Тайти говорит то, что, как он думает, этой атмосфере под стать, ему наносят удар в спину, обращая все в шутку.

Несомненно, Фудзисима это и начинает.

Она явно вернулась к прежней, неисчерпаемо сильной Фудзисиме, отринув путь, которым шла совсем неда-…

— Ра-ра-раз ты такое говоришь, значит, уже увидел у меня белый флаг! Но я не войду в гарем Яэгаси-куна!

…Что? Реакция не такая, какой он ожидал?

На миг Тайти растерялся, но тут же вспомнил, что Фудзисима заряжена подколками выше крыши.

— Что еще за флаг, что еще за гарем?! Когда я всем этим обзавелся?!

— Честно, я удивлена, что она настолько легко поднимает белый флаг.

— Я думаю, что ничего она не поднимает.

Если уж на то пошло, Фудзисима — неприступный форт.

— Но было очень трогательно… Спасибо.

— Разговор какой-то бессмысленный?! Но всегда пожалуйста… Тебя это устраивает?!

Что ты творишь, Майко Фудзисима?!

Перепутала персонажей, Майко Фудзисима?!

Не слишком ли странные у тебя чувства, Майко Фудзисима?!

— Приди в себя, Фудзисима. А вы все, почему у вас на лицах написано «Уаа!»?

И тут…

Кто-то внезапно схватил его за воротник.

И с силой потянул назад.

— Уооооо?!

Уволакиваемый этим кем-то, Тайти был вынужден бежать спиной вперед, чтобы не упасть.

— Ч-что за… Оу?!

Обернувшись, он увидел человека, с которым в прошлом учебном году был в одном классе, — Синго Ватасэ. У того было суровое выражение лица.

— Опять ты в одном классе с Фудзисимой-сан.

У всегда веселого и жизнерадостного члена футбольной секции, кандидата в лучшие игроки, волосы торчали во все стороны еще сильнее, чем обычно.

А позади Ватасэ с такими же суровыми лицами стояли другие парни из его класса.

— Эй, Яэгаси… Что все это значит?!

— Это ты объясни, что все это значит, Ватасэ?!

— Какого черта ты так легко и невинно вписался в такой цветник девчонок?!

Парни позади сверхэнергично закивали.

— Что такого, просто как я пришел с утра в школу, они со мной разговаривают…

— Это что, объяснение?! Да еще все самые милашки липнут на него, как дуры, и даже Фудзисима-сан!..

Ватасэ не стесняется повторять, что он сам нацелен на Фудзисиму; может, поэтому он сейчас в таком отчаянии?

— Оно само так получилось… И вообще, мы же просто говорим, это нормально.

— Но ты идешь против нашей мужской дружбы! Ты нас разочаровал!

«Точно, точно!» — открыли огонь в поддержку Ватасэ парни позади.

Они необычайно распалились.

Если так и пойдет, пиши пропало. Надо найти какой-то способ, как ослабить вербальные атаки.

И тут Тайти вспомнил.

— Но ты-то сам еще недавно вроде как не сдержал верности, потому что гулял с девчонкой из другой школы…

Ватасэ, красавчик из футбольной секции, не страдал от недостатка внимания со стороны девушек.

— Ах ты!.. — Да ты сам такой же, как Яэгаси?! — Не прощу!

До сих пор в окружении врагов был один Тайти, но теперь к нему благополучно присоединился и Ватасэ.

— Не… нет… это другое! …Яэгаси, зачем ты это сделал?!

— Я всего лишь сказал правду.

— То, что ты это сказал, вовсе не означает, что ты сам спасся!

Тайти и Ватасэ из пары друзей-одноклассников превратились в пару противников.

До поры до времени все атаки получал Тайти, но теперь общий гнев обрушился на Ватасэ, который притворялся другом, а оказался врагом — такое вот непростительное злодеяние (?). Благодаря этому Тайти освободился первым.

— Ффух, пронесло…

«Надо будет поблагодарить Ватасэ, занявшего мое место», — подумал Тайти, возвращаясь к своей парте.

С самого утра было поистине шумно. Хоть они и перешли во второй класс, но все равно продолжали наслаждаться школьной жизнью.

По счастливому совпадению, Тайти вновь оказался в одном классе с теми, с кем подружился в прошлом году.

В этот самый момент на мобильник Тайти пришел мейл.

Открыв мобильник, Тайти обнаружил, что отправитель — Химэко Инаба.

«И все-таки почему… почему мы с тобой оказались в разных классах?! Да еще из наших в одном классе со мной только Аоки?!»

— …Иногда такое случается — что тут еще скажешь…

В смысле — для этого мейла она выбрала более чем удачный момент.

　　　　◆◇◆

После уроков в кабинете кружка собралась всегдашняя пятерка КрИКовцев и кандидат в новые члены Тихиро Ува.

После вчерашнего Тайти думал, что, возможно, он не придет, однако Кирияма его привела.

Было некоторое ощущение, что он все же вступит в КрИК.

— Говорю же, странно… Все в одном классе, и почему-то только я… — с надутым видом пробурчала Инаба.

— Ничего не попишешь, раз так решили, — ответил Тайти, думая про себя: сколько уже раз повторяется этот диалог?

— Аа, если так, надо было мне втихаря руку приложить…

— А я… Надо же, я оказался разлучен с Юи… — и Аоки обхватил голову руками.

И эта сцена сколько уже раз повторяется?

Нагасэ спокойным голосом произнесла:

— Мда, глядя на вас двоих, я чувствую, что понимаю бога, который развел Тайти с Инабан и Юи с Аоки по разным классам. Если бы вы оказались вместе, это бы страшно бесило.

Довольно ядовитое заявление.

— Кажется, я понимаю, на что в додзё жаловалась Юи-сан.

— Чтооо?! Это правда, Тихиро Ува? Нет… я понял, это были не жалобы, это проявление любви ко мне…

— Это еще почему?! — среагировала Кирияма на слишком уж оптимистичное мышление Аоки.

— А, во. Надо дать тебе прозвище, — сказала Нагасэ.

— Прозвище? По-моему, достаточно просто обращаться по фамилии. …Но, кстати, я еще не решил, что всту-…

— Не пойдет, не пойдет, прозвище — это очень важно. Первый шаг — задел всего. Тайти, вон, только сперва говорил обращаться к нему по фамилии, да и сейчас говорит.

— Момент был упущен… Это… прошу прощения.

После извинения Тайти все принялись обсуждать, как им обращаться к Тихиро Уве.

Были предложены разные варианты, и в итоге решили так и остановиться на имени «Тихиро».

— Ну, пусть так, неважно.

— Раз Юи зовет тебя «Тихиро-кун», то, думаю, так будет нормально, Тихиро, — сказала Инаба.

— Но мне трудно отказаться от варианта «Тихи», — заявила Нагасэ.

— По-моему, он не похож на «Тихи», — возразила Инаба.

— В последнее время очень похож, но… а, неважно. В общем, я сама буду им пользоваться. Здорово, да, Тихи?

— Я уже сказал, что мне это неважно, но Тихи — это все-таки…

— Я уже зову его Тихиро-кун. — Тихиро, значит?.. — произнесли следом Кирияма и Тайти.

И тут Аоки сказал:

— Кстати, ребята… Раз уж есть такая возможность, может, и ко мне… Нет, это слишком уж нахальное желание, но, может, хотя бы просто по имени будете ко мне обращаться, а?

Однако его отчаянная мольба пропала впустую: просьба была проигнорирована.

— …Но почему?!

— Потому что твой персонаж уже четко определен, разве непонятно?

«Аоки единственный не изменился», — думал Тайти, произнося эти слова.

— Ты слишком жестокий, Тайти…

Но, хоть он и выглядел как всегда, ощущение и от него исходило чуточку другое.

Возможно, это было естественно, поскольку стулья, на которых всегда сидели пятеро, сейчас вмещали шестерых.

Словно само присутствие постороннего по имени Тихиро Ува серьезно влияло на весь КрИК.

Конечно, поскольку Тайти хотел появления новенького, ему это не то чтобы не нравилось, но…

В этот самый момент в дверь кто-то постучал.

Тук-тук — и сразу же кабинет погрузился в молчание.

В воздухе повисло напряжение.

Аоки и Кирияма застыли, у Инабы и Нагасэ отвердели взгляды.

Один только Тихиро сделал странное лицо.

— Это, кажется, всего лишь гость?..

Тихиро не знал.

А члены КрИКа знали, что в этот кабинет, кроме них, не заходит практически никто.

Единственным посетителем, кроме них, мог быть куратор кружка изучения культуры и по совместительству временный советник джаз-банда, руководитель класса 2-2, где учился Тайти, Рюдзен Гото.

И только когда телом Рюдзена Гото овладевает иное существо.

Тук-тук-тук.

Еще больше стуков, чем только что.

Инаба обвела всех остальных взглядом, потом произнесла:

— Входите.

Робко-робко, медленно-медленно дверь открылась.

Сперва показалась пушистая копна каштановых волос. Затем лицо с большими и круглыми глазами, вызывающее ассоциацию со щенком. Симпатичная челка средней длины.

Постепенно в поле зрения оказался весь гость. Он был невысок, ростом примерно с Кирияму. В немного великоватой форме, он выглядел каким-то уютно-мягким.

При взгляде на это тело в воображении возникали звуковые эффекты типа «пуф, пуф». Очень миленькая девушка.

— …Эмм? — как-то даже разочарованно произнесла Нагасэ.

Девушка резко выпрямилась и встала по стойке «смирно».

Сделала два глубоких вдоха-выдоха и, вцепившись в форму по бокам груди, с решительным видом произнесла:

— Я, я, я Сино Эндзёдзи! На ли-листовке прочла «Гости приветствуются», ну и… эмм… если вы мне позволите… хотела бы посмотреть!

Появление невероятного кандидата вызвало в КрИКе большую суматоху.

— Се-се-сейчас же присаживайся! Вот стул… А, или лучше на диванчик? Он почти что исключительно для пользования председателя, то есть меня, но если тебя устроит?.. Горячая распродажа!

— Скажи, скажи, почему ты решила прийти?! Листовка же была очень непонятной?! Или ты от кого-то про нас услышала? Слушай, а ты миленькая, а?! Можно потискать?!

Нагасэ и Кирияма перевозбудились больше всех.

— За три дня до конца к нам все-таки пришли! Я и чувствую, и в то же время не чувствую, что это моя заслуга как председателя!

— Ты пришла только осмотреться, еще без письменного заявления? Ты еще не решила, куда вступишь, да?

— Ээ… не… это…

Девушка кидала взгляды по сторонам, точно перепуганный зверек.

— Ты смущаешься, да? Эй вы, для начала дайте ей сесть.

— Слушаюсь! — хором ответили Инабе сразу двое и встали.

— А… Прошу проще-…

На стул попытались сесть одновременно девушка и Тихиро. Они встретились взглядами.

Две секунды полной неподвижности.

— Чтооооо?! У-Ува-кун, что ты тут делаешь?!

— Слишком медленная и слишком удивленная реакция, Эндзёдзи, — утомленно ответил Тихиро.

— А? Вы что, знакомы? — спросил Аоки. Девушка закивала:

— А-ага. Мы в одном классе… и в списке рядом стоим…[5]

Девушка, похоже, сильно нервничала.

Естественно для человека, который только что ввалился в кабинет, полный старшеклассников. С этой мыслью Тайти ласково произнес:

— Раз ты вместе с одноклассником, тебе будет поспокойнее, правда? Можешь расслабиться.

— Ии, ИИИИИИИИИ?! — вскричала девушка, подскочив на месте.

— Ч-что случилось?!

Изумлены были все, не только Тайти.

— Ххаа… Извините, извините! — девушка принялась отчаянно кланяться

— Для начала сядь, — властно приказала Инаба.

— А… а, д-да.

Почему-то у Инабы… как будто испортилось настроение.

После того как члены КрИКа представились, они попросили о том же девушку.

— Класс 1-2, Сино Эндзёдзи. Пишется…

— Сино, говоришь?! Миленькое имя, правда?! Иори, давай будем ее звать Сино-тян!

— Заметано, Юи! Отличное имя, которое не нуждается в прозвище, Сино-тян!

Кирияма и Нагасэ влезли прямо во время представления новенькой.

— Пишется… вот так.

Покопавшись в сумке, Эндзёдзи достала тетрадку и показала имя, написанное на обложке.

— Какое классное написание!

— Сп-пасибо, Аоки-семпай.

Лицо Эндзёдзи немного расслабилось. Она все еще была напряжена, однако часть этого напряжения, похоже, схлынула.

Тайти тоже подал голос:

— Однако писать свое имя на тетрадке — для старшей школы редкость. Но, думаю, вполне нормально.

— Я, я, я, я просто часто теряю вещи!

Эндзёдзи, покраснев, опустила голову. Не смела посмотреть Тайти в глаза. Тайти подумал: вряд ли ведь она его невзлюбила при первой же встрече?

— Эмм, Нагасэ-семпай и Кирияма-семпай. Я буду рада, если вы станете обращаться ко мне просто «Сино».

— Ты на три темпа опоздала, Сино-тян! Я даже подумала, что ты меня игноришь! — воскликнула Нагасэ. А Кирияма тут же добавила:

— Но все делать в своем темпе — это очень миленько, Сино-тян!

— П-простите…

— Не извиняйся! Но, может, будешь обращаться ко мне «Иори-семпай»?

— И ко мне тоже «Юи-семпай»?

— Хорошо, Иори-семпай, Юи-семпай.

— Какая послушная и ми-лень-ка-я! (хором)

Похоже, Нагасэ и Кирияме Эндзёдзи очень понравилась.

Эндзёдзи с напряженным видом повернулась к Инабе.

— Это… а к Инабе-семпай тоже обращаться «Химэко-сем-…

— Нет!

— Ии?! И-и-извини!

Не в силах стерпеть безжалостность Инабы, Тайти сказал:

— Эй, Инаба. Ты, конечно, не любишь, когда тебя зовут по имени, но так обращаться с Эндзёдзи, которая не знает всех обстоятельств…

— «Химэко» меня можешь звать только ты, Тайти! Ясно?!

— А? Из-за этого самого?

Как ее парень, Тайти был очень рад, но в то же время и смущен. И Инаба что, действительно хочет, чтобы он сразу стал звать ее «Химэко»?

— Я, я поняла, Химэ-… то есть Инаба-семпай. То-то-только хочу уточнить, а к Тайти-семпаю как обращаться…

Это она спросила не у Тайти, а у Инабы. У Тайти возникло ощущение, что что-то тут не так.

— …Разрешаю обращаться по всей форме.

— Ты это тщательно обдумала.

Более того, не сомнительно ли это?

— К Аоки-семпаю можно «Аоки-семпай», и…

— Сино-тян? Почему ты только пришла, а уже знаешь, как ко мне обращаться? Или по мне прямо чувствуется, что я хочу, чтоб ко мне так обращались? Если так, то плохо будет, если я захочу это изменить?

Не обращая внимания на серьезный вид Аоки, Эндзёдзи повернулась к Тихиро.

Сглотнула слюну и спросила:

— Ува-кун, Тихиро-кун… как мне тебя лучше звать? А, не, когда к тебе одноклассница обращается по имени, это, наверно, неприятно, но я, наверно, буду обращаться так же, как другие.

— Как хочешь.

— М, ясно. Если в классе услышат, что я к тебе обращаюсь по имени, думаю, обо мне пойдут всякие странные слухи, но здесь, думаю, надо соответствовать, а в классе, конечно, по фамилии… Ну так как, «Тихиро-кун» нормально?!

— Сино-тян такая при-коль-на-я! (Нагасэ и Кирияма хором)

— Говорю же, обращайся как хочешь. Кстати, я пока официально не вступил, — холодным тоном ответил Тихиро. — Эндзёдзи, а ты уже решила сюда вступить? Ты же вроде только посмотреть пришла?

Эндзёдзи на пару секунд застыла.

— …А! Кстати, да, я же еще не решила, что вступлю!

Довольно рассеянная девушка, похоже.

— А мы уже ведем себя так, будто ты вступила… извини, — сказала Нагасэ приунывшей Эндзёдзи.

— Не надо извиняться! Если бы я вступила, то мы уже были бы вместе, правда? И то, что мы с Тихи друзья, тоже неплохо, правда?

— Тихи?

— Тихи — ну, Тихиро Ува-кун.

— Какое-то ощущение слабости от такого прозвища.

— На ссору нарываешься, Эндзёдзи?

— Н-не нарываюсь, не нарываюсь!

— Ах-хах-ха, вот это Сино-тян! — с улыбкой воскликнула Нагасэ, хлопнув в ладоши.

— …Забавно, — пробормотала Инаба себе под нос. Похоже, она действительно в плохом настроении.

— У тебя какие-то проблемы? — спросил Тайти.

— …Нет, никаких, — ответила Инаба, но тем не менее она явно была чем-то недовольна.

Он тоже не изображал клевого бойфренда.

Итак, что же, черт возьми, беспокоит Инабу?.. Неужели?..

— Инаба, ты… из-за того, что Эндзёдзи миленькая в стиле лоли?..

— …Д-да нет же. А-абсолютно нет.

В яблочко.

Несмотря на дурацкую прямоту, она стеснительный человек и, когда может стесняться, стесняется.

Смелая, робкая. Надоедливее, чем кто бы то ни было, милее, чем кто бы то ни было. Вот она какая, Химэко Инаба.

Ну, конечно, Эндзёдзи тоже миленькая, из таких, которых хочется потискать, позаботиться…

— Ааааай?!

Инаба изо всех сил ущипнула его за ягодицу.

— За что?!

— …Прислушайся к своему сердцу.

Девушка, обладающая острой интуицией, умеющая прекрасно читать ситуацию и потому устрашающая.

Неверность абсолютно недопустима. Хотя у Тайти и в мыслях не было.

— Тайти-семпай, Инаба-семпай, вы что делаете?

На вопрос Эндзёдзи ответили Кирияма с Нагасэ:

— А, не обращай внимания, это у них уже привычка.

— Да, они глупарочка.

— Ух тыы, впервые вижу глупарочку.

— Эндзёдзи, а ты тоже малость ядовитая.

При этом явно без капли злобы.

На слова Тайти Эндзёдзи почему-то запаниковала: «Уу, э, хаа, ээ?!»

Потом замотала головой и сделала глубокий выдох.

— …Что? Глупарочка — в смысле… Тайти-семпай и Инаба-семпай встречаются?!

— Ну а ты как думала, Сино-тян?! — Эта задержка на два круга такая миленькая, Сино-тян! — одновременно воскликнули Нагасэ и Кирияма.

Тайти машинально пробормотал:

— Кстати, что бы Эндзёдзи ни сделала, вы обе все равно говорите, что миленькая.

Это и есть крутейшее многоцелевое слово девушек «милота»?

Эндзёдзи, испуская нечленораздельные возгласы «ээ, аа, уаа» полным восхищения голосом, переводила взгляд с Тайти на Инабу и обратно.

— Что? — немного агрессивно спросила Инаба.

— Это, эмм, вы потрясааающе сочетаетесь. Я тоооже так хочу. А, не, или мне так невозможно, лучше сразу смириться?

С этими словами Эндзёдзи слабо улыбнулась.

— …Сочетаемся. …Хочешь тоже так. То есть… ты видишь в нас идеал пары, к которому хочешь стремиться?

— А… не, я не думаю, что смогу так… поэтому просто тащусь, тащусь! — ответила Эндзёдзи.

После этих слов лицо Инабы расслабилось — даже забавно.

— Хм, тащишься… Ну, если хочешь, можешь у меня поучиться, Сино. Кстати, ты довольно миленькая. Да, если тебе в школе будет что-то непонятно, в любой момент приходи спросить.

— Вот это перемена!

Настолько чистой, четкой и быстрой смены настроения Тайти, возможно, никогда прежде не видел.

— Большое спасибо, Инаба-семпай.

— Тогда, может, будешь звать меня «повелительницей любви»?

Ну все, ее подхватило и понесло.

— П-прекрати, Инаба! Этот титул для тебя слишком неподъемный! И потом, его уже взяла себе Фудзисима!

— …Ты что, на стороне Фудзисимы?

Взгляд Инабы внезапно потяжелел.

— Нет, просто, думаю, отбирать у Фудзисимы ее роль, когда она и так депрессует, нехорошо…

Черт, откуда эти чувства? Прежде он Фудзисиму с ее характером безжалостно подкалывал, а теперь почему-то у него ощущение потери…

Хоть он и хотел, чтобы она изменилась, но теперь, когда это произошло, он скучал по ней прежней. Чудеса.

— Кстати, Сино-тян, — сказал Аоки. — Такой же идеальной парой рассчитываем стать и мы с Юи, так что, если хочешь, можешь и меня заранее звать повели-… Аай?!

Кирияма хлопнула его тетрадкой по голове.

— Прекрати пичкать ее ложной информацией.

— …О, уже так поздно? Не пора ли по домам? — неверящим голосом пробормотал Тихиро.

— Мы забыли про первоначальную цель. Сино-тян, ты говорила, что хочешь к нам присоединиться, — сказала Нагасэ.

— Я, я еще не решила окончательно.

— А, вот как. …Да, я до сих пор не спрашивала, но, Сино-тян, почему ты сегодня решила к нам заглянуть?

— Ээ, это…

Эндзёдзи поежилась с очень смущенным видом.

Потом застыла, как статуя, и лишь глаза беспрестанно бегали.

Неудивительно, что все взгляды обратились на нее.

— Почему ты пришла сегодня?

Решив, возможно, что в прошлый раз Эндзёдзи неправильно расслышала, Кирияма спросила снова.

— …Это, это секрет.

— Секрет? — повторил Аоки.

— …Тайна.

«Стиль изменился, но смысл тот же» — хотел подколоть Тайти, но заколебался.

Потому что Эндзёдзи опустила голову и стала казаться совсем маленькой.

— Ну, не хочешь рассказывать — не надо. Окей-окей, — попыталась освежить неприятно поугрюмевшую атмосферу Нагасэ.

— Э… Я опять… извиняюсь…

— Да ладно, ладно, забей! В общем, давайте встряхнемся и, как обычно…

На этот раз уже Нагасэ превратилась в статую.

У нее было такое выражение лица, будто она вдруг осознала что-то очень важное.

— А что вы делаете «как обычно»? Я в этой части не очень понимаю, — сказал Тихиро. Эндзёдзи подхватила:

— Я, я тоже прочла в листовке, что вы делаете газету, в которой публикуете разные вещи, и, кроме этого, там еще много разного было написано, но… «разные вещи» — это что?

Теперь застыли все пять КрИКовцев-второклассников.

Они сделали объявление о приеме новичков.

С нетерпением ждали появления желающих вступить.

Но.

…Что они будут делать вместе с новичками, КрИКовцы совершенно не подумали!

— Ну, сегодня был день знакомства, — уклончиво сказала Нагасэ. После чего они еще немного поболтали на соответствующую тему, и на этом сегодняшняя встреча закончилась.

До истечения срока подачи заявок в кружки и секции — три дня.

　　　　◆◇◆

На следующий день во время большой перемены пятерка КрИКовцев собралась на школьном дворе.

— То, что в последний момент к нам пришли Тихи и Сино-тян, это судьба. Они оба просто обязаны вступить! Такие прикольные детишки! — сжав кулак, заявила Нагасэ.

— Однако не без недостатков, — коротко обронила Инаба.

Остальные трое разом кивнули.

— Мм, но сама концепция «они должны вступить» не ущербна ли? Если они захотят вступить, то вступят.

Тайти думал, что Кирияма будет такой же настойчивой, как и Нагасэ, но она была на удивление спокойна.

— А? Юи, это ведь ты привела Тихи, да и Сино-тян тебе понравилась?

— Это да, но… все-таки надо предоставить это решать им самим.

— Мда… ну ладно, — пробормотала Нагасэ.

Выслушав все это, Аоки сказал:

— Юи, Иори-тян, вы что, не хотите новеньких?

— Хотим! (хором)

— Я уточнил, потому что по вам не видно, чтоб вам это было особо интересно.

Явно пошутившему Аоки ответил Тайти:

— Из-за того типа все не так просто.

— Так, стоп! На эту тему хотя бы формально мы уже пришли к согласию! Сейчас мы собрались, чтоб обдумать сегодняшние наши действия.

Нагасэ вернула съехавшую в сторону дискуссию на правильный курс.

«Да, верно» — Тайти тоже вспомнил их изначальную цель.

— Да. Они должны думать, что «КрИК — это хорошо». И у нас мало времени, — сказала Кирияма. Ей ответил Аоки:

— Вот только в случае с Тихиро это, возможно, не так…

— Не перебивай!

Кирияма смолкла, затем продолжила:

— Так или иначе, базовый принцип нашей деятельности, «каждый делает то, что ему по душе», выглядит не очень, но надо убедить их, что это не так, что это страшно прикольно!

— В простоте главная проблема. Я-то думала, что все будет так же, как в прошлом году, но… — сказала Инаба, и в этот самый момент…

— Се, семпаи, здравствуйте, — послышался сбоку громкий голос.

— О, никак Сино-тян? Что у тебя? — весело обратилась к его обладательнице Нагасэ. Остальные тоже поздоровались, после чего Эндзёдзи сделала глубокий вдох и подошла.

— Я собралась возвращаться в класс, но вдруг увидела семпаев и… Семпаи?

— Мы обсуждаем, чем будем сегодня заниматься… ай.

— Чем будете сегодня заниматься?..

Услышав слова Нагасэ, Эндзёдзи вопросительно склонила голову набок.

На лице Нагасэ легко читалось: «Черт, паршиво».

Возможно, это действительно было нехорошо.

— Не может быть… Нет, в самом деле… вы не решаете, чем заниматься, а кружок изучения культуры — просто место, где собираются ребята, довольные жизнью!..

— Нет, не так, всё не так! И вообще — «довольные жизнью»?

— Я, я вам вряд ли подойду… Все-таки вступлю в другой кру-…

— Погодиии! Мы на самом деле всерьез статьи печатаем, скажи, Юи?

Внезапно получив такой подарочек от Нагасэ, Кирияма запаниковала.

— А?! …Д-да, конечно! И сейчас обсуждаем, где будем сегодня собирать информацию для статей.

— А я для настоящего сбора информации подойду?..

— Все будет нормально. Раз у тебя это впервые, выберем подходящее место для новичков… Аоки, какое? — убийственно отпасовала ему Кирияма.

— Подходящее для новичков?! Это… эээ… во! Где-нибудь в пределах школы. Где, Тайти?

Мяч перешел к Тайти, едва он успел подумать, что, возможно, так и случится.

— Д-да. В пределах школы — это…

Тайти кинул взгляд на Инабу.

Она сделала лицо типа «а я почем знаю».

Все перекинуть на нее Тайти не мог. Как мужчина… он должен был принять решение сам!

— …Во, точно. Сегодня мы… пойдем собирать информацию, чем занимаются другие кружки!

　　　　◆◇◆

Итак, КрИК решил отправиться узнавать, чем занимаются другие кружки.

Неплохо для импровизации, а? (Это Тайти более-менее себя хвалил.)

Если пойдет сразу много народа, они будут досаждать хозяевам, поэтому они разделятся на две группы, в каждой и новенький, и старенькие (кто куда войдет, решат с помощью «камень-ножницы-бумага»), и каждая группа будет действовать самостоятельно. Они сделают три захода, нацеливаясь на укрепление дружбы и в то же время на сбор серьезного материала (это придумала Инаба. Все-таки надежный она человек).

После уроков Тайти и компания собрались в кабинете кружка. Пришли и Эндзёдзи, и Тихиро, о котором они беспокоились, что он не придет. Сразу приступили к формированию групп.

Группа 1. Четыре человека: Тайти, Кирияма, Аоки, Тихиро. Они направились во вторую научную лабораторию, где собирался кружок каллиграфии.

— Но почему кружок каллиграфии? — спросил Аоки. Тайти ответил:

— Я сегодня в классе поговорил кое с кем оттуда, она сказала, что можно прийти.

— Хай, добро пожаловать! Яэгаси-кун, Юи-тян и сопровождающие их мэны.

Их пригласила войти пребывающая в бодром расположении духа одноклассница Тайти и Кириямы Марико Накаяма, снова с косичками.

— Накаяма-тян, можно? — чуть извиняющимся голосом спросила Кирияма.

— Абсолютно окей-окей! Мы тоже каждый день ищем каких-то новых впечатлений. Так у всех, наверно.

Потом Накаяма спросила у одного из кружковцев: «Ведь не только у тебя, а?» — и он рассмеялся в ответ.

В кабинете было восемь девушек и двое парней.

Старшие и младшие тусовались вместе, атмосфера была очень умиротворенная.

— Я и раньше об этом думал, но ты, Накаяма, с кружком каллиграфии не сочетаешься.

— Чтооо?! Ты кого сейчас оскорбил, меня или кружок каллиграфии, а, Яэгаси-кун?!

— Я, не, просто имидж совершенно другой.

— Имидж? А у вон того первоклассника-куна какой имидж каллиграфии? Ты первоклассник, да? — обратилась Накаяма к Тихиро.

— Скучный, незначительный.

— Оу?! Внезапный наезд!

— Эй, Тихиро-кун! Даже если это правда, можно сказать поделикатнее!

— Юи-сан, я не уследил за твоей мыслью, — с неверящим выражением лица ответил Тихиро на замечание Кириямы.

— Эй-эй, вы двое, будете еще насмехаться над каллиграфией, обзывать ее «скучной», мои косички вспыхнут!

— Твои косички что сделают? И кстати, к «незначительной» претензий нет? — подколол Тайти.

— Что ты такое говоришь? Каллиграфия суперпопулярная повсюду в радиусе пяти километров от меня!

— Вроде ты производишь эгоистичное впечатление, но на самом деле классная!

Да, Накаяма — хорошая девушка, создающая свежую атмосферу.

Решено было, что посетители кружка каллиграфии получат простой урок красивого письма и тем самым на личном примере поймут, чем этот кружок занимается. А потом отразят это всё в статье.

— Отлично, на этом урок окончен! Вы посвящены! Теперь мы вам одолжим все необходимое, и вы сами напишите, что вам больше нравится! Когда напишете, я вас поправлю!

Хотя Накаяма явно получала от происходящего удовольствие, Тайти, чувствуя вину перед остальными, извинился, но ему с улыбкой ответили: «Мы всегда занимаемся одним и тем же, так что все нормально».

Поэтому Тайти взял кисточку — возможно, впервые с того времени, когда учился в начальной школе.

За одним столом с Тайти сидел Тихиро.

За соседним столом — Кирияма с Аоки.

— Итааак, какие кандзи будем писать… О, Юи! Давай напишем имена друг друга и обменяемся ими как подарками…

— Я хочу написать любимое слово и забрать домой для украшения.

— Кстати, мое любимое слово…

— Ты что, серьезно непотопляем?! Ладно, сейчас заткнись и давай пиши!

— Теперь, когда на уроках мы разлучены… даже когда ты на меня ругаешься, я все равно счастлив…

— Га, гадость! Чего еще от тебя ждать! Кто-нибудь, спасите! Тихиро-кун!

Аоки и Кирияма, как обычно, в своем стиле.

— Тебя зовут, — попытался Тайти привлечь внимание Тихиро, но тот ограничился кратким «я тут ни при чем».

— Ты не хочешь входить в их круг, потому что они выглядят глупыми.

— …Не могу отрицать.

Взяв себя в руки, Тайти стал думать, что ему написать.

Может, какой-нибудь лозунг?.. или термин из про-рестлинга?.. а может, что-нибудь, что сможет подарить сестренке?.. Писать в подарок Инабе, конечно, слишком стыдно…

— Обычно в это время я уже в додзё, — послышался рассеянный шепот Тихиро.

Повернувшись к уткнувшемуся взглядом в стол Тихиро, Тайти сказал:

— Тихиро, ты, похоже, здорово стараешься продвигаться в каратэ.

— Ну, более-менее.

— Нацеливаешься на национальный уровень? Я, правда, понятия не имею, насколько это будет тяжело.

— Я не дурак, поэтому не буду говорить то, что похоже на мечтания.

— Таки дурак.

— Я вижу людей вроде Юи-сан. Таких, которых зовут «гениями».

— Кирияма… это даа…

Почувствовав себя неловко, Тайти выпрямился. И окунул кисточку в чернила.

Но что писать, он все еще не решил. Не знал, что делать с этой кисточкой.

— Тайти-сан.

Повернувшись на голос, Тайти увидел, что Тихиро смотрит на него с довольно серьезным выражением лица. Обычно оно у него более отстраненное — но не сейчас.

— Почему я здесь и сейчас занимаюсь этим?

— Ты только сейчас решил задать этот вопрос?

Если он это серьезно — что, решил исполнить бокэ?

— Нет, я в более фундаментальном смысле.

— В фундаментальном смысле?

— Почему я здесь вообще… вот вопрос, — и Тихиро стал крутить в пальцах кисточку, на которой все еще не было чернил.

Ну да, еще несколько часов назад он об этом вовсе не думал, а сейчас почему-то вместе с кружком каллиграфии готовится оставить след на бумаге.

— Потому что… мы кружок изучения культуры, — все, что смог ответить Тайти.

— Я не вижу цели…

— Тебе не нравится, если ее нет?

Тихиро устремил взгляд за окно.

— …Я хожу в додзё и не хочу заниматься ни в каких кружках, но в этой школе это обязаловка, так что я подумал — ничего не поделаешь, придется.

Его речь немного изменилась. Тайти молча слушал.

— В секцию каратэ я не вступил, поэтому понял, что будет гемор. Мне было все равно, куда идти, так что я откладывал, и в конце концов Юи-сан отволокла меня к вам. В еще одно геморное место, где непонятно, что делать.

Тихиро вздохнул. На этот раз он уткнулся взглядом в край стола.

— Но почему-то сегодня я тоже «здесь».

Это «здесь», видимо, подразумевало «в кружке изучения культуры».

— Есть цель или ее нет… Вот в чем вопрос… Не, все-таки…

Он бормотал, словно разговаривая с самим собой, и Тайти толком не мог разбирать слова.

— Но быть «здесь» — хорошо ли?

Тихиро, все это время не смотревший на Тайти, наконец встретился с ним взглядом. Этим взглядом Тихиро будто прощупывал его, в то же время сам не желая надолго раскрываться.

Какое-то время оба молчали.

Вокруг слышалась и перебранка Аоки с Кириямой, и веселый голос Накаямы, и прочий шум, но почему-то, несмотря на все это, Тайти ощущал спокойствие.

— …«Хорошо» здесь быть или «плохо» — вопрос ведь не в этом? Вопрос в том, чего ты сам хочешь.

Ему показалось, что на миг в глазах Тихиро мелькнуло разочарование.

Тайти не считал, что сказал что-то неправильное.

— Да, так и есть, — согласился Тихиро, и Тайти слегка выдохнул.

Одновременно он подумал: а почему, собственно, он так напряжен в компании кохая?

Но он не то чтобы неправ. С этим чувством уверенности Тайти произнес:

— Верно?

Тайти расслабился, и, словно нарочно дожидаясь этого мгновения слабости, Тихиро выстрелил:

— Тайти-сан, ты хочешь, чтобы мы к вам вступили?

«Конечно, хочу», — попытался он сказать, но слова не шли.

Сам он изумился этому в первую очередь.

В первый раз он упустил момент, чтобы заговорить, потом, удивляясь, почему слова не идут, снова упустил момент.

— Так-так, Яэгаси-кун и… Ува-кун, да? Что-то вы давно руками не работаете… — вмешалась Накаяма, и натянутая атмосфера между Тайти и Тихиро лопнула.

Тайти огорчился, что не смог ответить на вопрос Тихиро.

— Ну, в этой школе достаточно известить кружок или секцию о вступлении, и считается, что ты вступил, так что я могу вступить в секцию каратэ.

Кинув напоследок эти слова, Тихиро оборвал беседу.

Без малейшего энтузиазма Тайти обмакнул кисточку в чернила.

Новых членов он — хотел.

Хотел во что бы то ни стало ввести в кружок и Тихиро, и Эндзёдзи.

Однако что-то цеплялось за его душу. Тайти осознавал существование этого чего-то.

Но что оно такое, он ухватить не мог.

Может, ему не давало покоя прячущееся в глубинах сознания напоминание о Халикакабе?

Или была еще какая-то причина?

　　　　◆◇◆

Закончив первый заход, КрИК (плюс еще двое) временно собрались вместе. Похоже, отправившиеся в кружок духовой музыки Инаба, Нагасэ и Эндзёдзи тоже вернулись с урожаем.

Снова разбившись на команды с помощью «камня-ножниц-бумаги», они отправились во второй заход по кружкам.

Группа Тайти отправилась на второй этаж северного корпуса.

— Прошу, заходите, вот как выглядит бюро студсовета.

Внутрь их провела не кто иная, как бывшая староста класса 1-3 Майко Фудзисима.

Тайти, Нагасэ и Эндзёдзи пришли собирать материал в бюро студсовета.

— Извини, Фудзисима. Вы, похоже, тут сильно заняты.

— Ничего страшного, Яэгаси-кун. У-хи-хи, всем я нужна… хи-хи-хи.

Фудзисима улыбалась довольно-таки счастливой улыбкой.

— Все-таки на тебя можно положиться, Фудзисима-сан.

— Что еще за «все-таки можно положиться»! То есть… да, конечно! А когда я это слышу от Нагасэ-сан, сила растет стократно! Энергия, энергия!

Да, бодрость так и брызжет. Тайти был рад, что Фудзисима, в последнее время как в воду опущенная, снова стала бодрой и энергичной.

— Я, я тоже, это… Большое спасибо, — и Эндзёдзи, сама, видимо, не понимая, что делать дальше, поклонилась.

— Можешь ни о чем не волноваться, Эндзёдзи-сан! В смысле, ты такая миленькая. Так бы и съела!

— Слишком уж бодрая, — пробормотал Тайти и, слегка сдвинувшись в сторону, заслонил Эндзёдзи собой.

— Блин, я шучу, а ты уже всерьез опасаешься. Это огорчает.

— Не, я как-то на автомате…

Кинув взгляд назад, он увидел, что Эндзёдзи съежилась и пытается спрятаться за его спиной.

Эндзёдзи была миленькая, как его сестренка, и в нем вспухло стремление ее защищать.

Не, ну, конечно… до сестренки ей по милоте далеко!

…

— Тайти, возможно, ты сейчас думаешь о чем-то неприличном? Угу, для разнообразия сейчас я тебя подколола.

Интуиция у Нагасэ на высоте.

— Ладно, пошли уже.

— Прошу прощения. — Прошу прощения. — Про… шу… прощения, — сказали все трое и вошли.

Кабинет бюро студсовета был чист и опрятен. Он был просторнее кабинета КрИКа раза в… полтора? В центре стоял большой стол, рядом еще один, размером поменьше, и два письменных стола на одного человека. По бокам комнаты стояли шкафы с документами.

В комнате было четыре человека.

Единственная девушка из четверых предложила гостям сесть и стала готовить чай.

— У нас есть и другие члены, но сейчас больше половины на улице, — пояснила она.

Троица Тайти села рядком напротив Фудзисимы.

— Ну что, начнем? …М? А что именно начнем? — спросила Фудзисима совсем не по-фудзисимьи растерянно.

Нагасэ ответила:

— Эээ, КрИК начал проект по публикации личных впечатлений от участия в деятельности других кружков, вооот, и сейчас мы ходим по кружкам и собираем материал. Ну, кружков очень много, есть и такие, о которых народ не знает.

— Ух ты, полноценная статья. Так-то КрИК больше пишет статьи по своим хобби…

— Уа-уа-уа! Не слышу, ничего не слышу! — поспешно перебила Нагасэ Фудзисиму.

Кружок изучения культуры до сих пор надувал щеки, благодаря чему для Эндзёдзи и Тихиро оставалось секретом, что его нормальная деятельность сводится к выпуску школьной стенгазеты.

— Статьи по своим хобби… Всего лишь?..

— Сино-тян! Это результат того, что каждый в полной мере проявляет свою специализацию, а также естественное следствие того, что мы постоянно предлагаем самые актуальные материалы нашего времени.

— Я не очень понимаю, но… Иори-семпай, ты говоришь трудные слова, это так классно! Тащусь!

— Сино-тян, чисто на всякий случай хочу предупредить: если незнакомые люди пытаются говорить с тобой трудными словами, то они хотят тебя обжулить. Не верь им, поняла?

Сино Эндзёдзи — девушка, будущее которой вызывает беспокойство.

— Так или иначе, хорошо бы ввести вас в курс нашей деятельности, — начала рассказывать Фудзисима. — Бюро студсовета, как намекает название, это группа людей, поддерживающих деятельность студсовета. Как вам известно, студсовет формируется на выборной основе, но к нам может вступить кто угодно, и наше бюро к самому студсовету не относится.

— Да, это мы знаем, — кивнула Нагасэ.

— В бюро студсовета вступает множество людей, которым интересна деятельность самого студсовета, но…

— Но?

На этот раз Тайти жестом пригласил Фудзисиму продолжать.

— По правде сказать… мы как бы на субподряде у студсовета, всего лишь выполняем их разные поручения!

Как только Фудзисима это сказала, члены кружка, работавшие за соседним столом, прервали работу и яростно закивали.

— Члены студсовета решают, что делать, а реально это делаем мы… И эти типы пользуются таким положением дел, чтобы сваливать на нас все!

Речь Фудзисимы была полна жара.

— Эти типы о реальном положении дел и не знают ничего! Потому что просто сидят в своем конференц-зале!

Похоже, проблема, встречающаяся в современном обществе повсюду, не обошла стороной и эту школу.

Хоть это и считается школьной кружковой деятельностью, занятие довольно тяжелое.

— И бюро студсовета продолжало маяться бессмысленной фигней.

Тайти посмотрел на члена бюро, сидящего за другим столом, и тот кивнул.

— Эмм, ты не случайно сказала «продолжало» в прошедшем времени? — поинтересовалась Нагасэ у Фудзисимы.

— Хороший вопрос, Нагасэ-сан! (Хоть они и одноклассницы, Фудзисима обращается к Нагасэ формально… Такова Майко Фудзисима!) Да, я осознала всю абсурдность этого на полпути. С того момента нас больше не использовали — напротив, это мы искусно управляли членами студсовета!

Члены бюро за соседним столом зааплодировали.

Майко Фудзисима в своем стиле!

Ее харизма проявляется по полной не только в классе, но и в кружке?!

— Однако… это «управляли» тоже в прошедшем времени? — робко спросила Эндзёдзи, и Фудзисима, только что вся такая идеальная, тут же повесила голову.

Более того, и остальные члены кружка тоже сникли.

Атмосфера в комнате сразу поугрюмела.

— А?.. А, это, я повела себя невежливо!.. Извинииай?!

Эндзёдзи поклонилась, но перестаралась и стукнулась лбом о стол.

— …Больно…

— В прошедшем времени… Да… Это всё уже как будто в далеком прошлом… Эти типы меня унижали фразочками вроде «Мы не можем вверить всю школу человеку, который проиграл выборы старосты класса»…

Фудзисима сняла очки и вытерла глаза.

— Семпаи и вообще все трудятся изо всех сил, но… из-за того, что с переходом в новый учебный год все пока что нестабильно, да еще и меня выбило из колеи, творится полный хаос…

В общем, тут что-то вроде гражданской войны? Явно идет борьба за власть.

— Я искренне извиняюсь, что…

— Все нормально, Фудзисима-сан! Тебе всего лишь нужно отомстить! — произнес один из членов бюро. Другой подхватил:

— Точно, точно! Фудзисима, потихоньку возвращайся к полной силе. А пока мы будем выкладываться!

— Ре-ребята!..

Гостям предстало трогательное зрелище.

— Это довольно-таки… — прочувствованно произнесла Нагасэ.

— Именно… Можно споткнуться, но все равно потом встать!

Взгляд Фудзисимы вновь обрел твердость.

«Вперед, Фудзисима!» — раздался хор голосов.

— Спасибо… Я буду стараться!

— Так держать! Ой, Фудзисима-сан, уже время? — спросила девушка, член бюро студсовета.

— О, и правда. Ну, тогда поехали по повседневным делам!

— А повседневные дела — это какие, Фудзисима-сан? Нам надо составить личные впечатления, так что можно мы присоединимся? — спросила Нагасэ. Тайти подхватил:

— Ага. Мне тоже любопытно, какие повседневные дела у бюро студсовета.

— Ясно, ну тогда пошли вместе в раздевалку. У вас физкультурная форма с собой?

— …Зачем? (хором)

— Как зачем… Мышцы тренировать.

— ЧТОО?! (хором)

— Фуооо… уу…

Эндзёдзи безжизненно растянулась на полу.

— Ты слишком быстро скисла, Эндзёдзи-сан! Даже десять отжиманий не осилила!

— И, извини… Но… физкультура — это не мое…

— Тогда тебе не выжить в этом жестоком мире!

— И, ии…

В уголке спортивной площадки одетая в физкультурную форму Фудзисима превратилась в тренера-демона.

— Яэгаси-кун, ты тоже не сачкуй! Для парня норма вдвое больше, чем для девушки!

— А, ага… Пятнадцать, шестнадцать… блин, зачем это все?! Это к кружку каким боком?!

— О чем ты? Член бюро студсовета обязан быть сильным и выносливым.

— А кроме тебя, кто-нибудь из бюро этим занимается?!

— Больше никто.

— То есть это твое личное повседневное дело?!

Что ты заставляешь нас делать? Точнее, что ты сама делаешь, Майко Фудзисима?

— Хаа… Парень, который жалуется, сам жалок. Бери пример с Нагасэ-сан.

Кинув взгляд на Нагасэ, Тайти увидел, что она уже перешла от отжиманий к приседаниям.

— Клево! Тренировка в кайф! Прям чувствую, как мышцы радуются!

— Да ты, похоже, в чем угодно способна удовольствие находить!

— …Я… уже все…

— Эндзёдзи, ты больше не можешь?!

— Яэгаси-кун, прекращай свои подколки немедленно!

　　　　◆◇◆

Когда время вышло и Фудзисима их отпустила, вся компания вновь собралась в КрИКе.

— Руки, живот, все болит… — устало пробормотала Эндзёдзи.

— …Прости. Увлекся и затормозил с подколками…

— Ни, ни, ничего. Не, не, не беспокойся, пожалуйста, Тайти-семпай! — сказала Эндзёдзи, приподняв свое расслабленное тело.

У Тайти было ощущение, что всякий раз, как он обращался к Эндзёдзи, она паниковала сильнее, чем нужно.

Перед третьим заходом они вновь разделились на группы с помощью «камня-ножниц-бумаги».

На этот раз получилось так: Тайти, Инаба, Кирияма и Эндзёдзи — Нагасэ, Аоки и Тихиро.

— Я все три раза с Тихиро. Хоть бы разок с Эндзёдзи… — сказал Аоки. Тайти тут же предложил:

— Поменяемся?

— Не, нормально. Правила есть правила, им надо подчиняться… Так поступают настоящие мужчины!

— А мне вот душно от того, что я каждый раз с Аоки-саном…

— Аййй?! Тихиро тоже освоил этот навык?!

— Ну, зато компания Нагасэ-сан создает ощущение прохлады, как раз как надо.

— Что за единицы измерения?!

— Эй-эй, Тихи, ты обо мне такого высокого мнения? Если хочешь, обращайся ко мне «Иори-сан», ясно?

— Не, меня устраивает так.

— Да он натуральный цундере!

— Два сапога пара, — пробормотал Тайти, и Инаба тут же отозвалась:

— На поверхности — так и есть.

— На поверхности?

— …М? Аа, я просто так ляпнула. Особо глубоко не копай.

После этого она пробормотала себе под нос: «На поверхности?..» — и склонила голову набок. Словно обдумывала ею же произнесенное слово.

— Тайти, на минуточку, — тихо обратилась к нему Нагасэ и потянула за рукав. — Мы уже решили, и поменяться будет трудно, так что… присмотри за Каору-тян и Инабан, хорошо?

— Каору… А, ты про Сэтоти?

Следующим местом назначения группы Тайти был кружок волонтерства. К этому кружку принадлежала староста класса 2-2 Каору Сэтоти, в конце прошлого года перед презентацией деятельности кружков заварившая большую кашу.

— …В общем, кружок волонтерства добровольно помогает внешним организациям, то есть волонтерит. …Хотя не мне это с такой гордостью говорить, я-то в прошлом году совсем почти не участвовала, — Каору Сэтоти в общих чертах объяснила суть кружка Тайти, Инабе, Кирияме и Эндзёдзи.

— Спасибо, что просветила. Но надо же — ты и в прошлом году была в кружке волонтерства. Это неожиданно.

Сейчас Сэтоти ходила с короткими черными волосами, но в первом классе она и волосы красила, и вела себя хулиганисто.

— …Угу, ну, это, более-менее.

Сэтоти покраснела и отвела глаза.

Похоже, она из тех, кто стесняется, когда о них узнают что-то хорошее. Возможно, в этом она похожа на Инабу.

— Кстати, ты же так и не возместила все гадости, которые ты делала другим в прошлом? Сколько бы добрых дел ты ни сделала, этого уже не изменить, — жестко заявила Инаба.

— …Да, — хоть и опустив голову, но с совершенно серьезным лицом ответила Сэтоти.

— И потом, не будь так довольна собой. Существует странная тенденция хвалить людей, которые сперва были плохими, а потом решили встать на путь исправления, но на самом-то деле по-настоящему круты те, кто были нормальными всегда.

— …Ты права.

— Кончай это, Инаба. Давай лучше сейчас оторвемся, а?

Тут вмешалась Кирияма:

— Вы, как всегда, слишком мягкие. Но я понимаю, вам просто хотелось выговориться.

— Извини, — сказала Сэтоти и опустила голову.

— Это… между вами что-то было… Не, ничего. Это не мое дело.

Эндзёдзи начала было спрашивать, но передумала.

Повисло неприятное молчание.

— Не пойми меня неправильно, — вновь заговорила Инаба. — Мне не нравится то, то ты делала в прошлом. И мне не нравится, что тебя превозносят до небес за то, что ты встала на путь исправления. Но ты сама как человек… не то чтобы так уж не нравилась.

Ее голос прозвучал очень дружелюбно.

На лице Сэтоти отразилось удивление, и она таким же дружелюбным голосом медленно ответила:

— …Спа… сибо.

— Юи-семпай, Юи-семпай. Я тут новенькая, поэтому плохо понимаю, но это и есть то, что называется «цундере»?

— Именно так, Сино-тян, она типичная цундере. Если бы здесь была Иори, она бы сказала «Цундеребан».

— Заткнись! Как ни посмотри, а цундере здесь ты, Юи!

— А вот и неет. Правда, Сино-тян?

— Ээ, эммм? Значит, значит, вы обе цундере…

— Нет! (хором)

— В эту субботу будет внешкольное мероприятие «имитация опыта слепых людей», проводим его как раз мы. Сегодня мы к нему готовимся.

— О, мы это делали в средней школе. Маска на глаза — и человек испытывает на себе то, как живет слепой, да? — спросила Кирияма. Сэтоти кивнула.

— Так вот, я должна организовать контрольный пробег всей операции. Поэтому я думаю устроить вам всем такой имитированный опыт. Как вам?

— Отлично! Если ты не против, я включу это в наши материалы для публикации.

— Я так еще не делала, так что… хотела бы попробовать.

— Буду рад поучаствовать.

— Если у Тайти будут закрыты глаза, я буду его поводырем… Потерявший зрение Тайти будет полагаться только на меня… да? Хи-хи-хи… Хорошая игра, давайте займемся.

— Инаба, ты что такое говоришь?

Кое-кто тут совершает большую ошибку. Что еще за «игра»?

— Значит, Инаба-сан будет в паре с Яэгаси-куном, Юи-тян с… Эндзёдзи-тян.

Сэтоти принесла маски и нагрудные таблички, как у спортсменов, с надписями вроде «Добро пожаловать в имитацию опыта слепого человека».

— Что за таблички… совершенно немилые, — недовольно заявила Кирияма.

— Их нужно носить, чтобы снаружи не доставлять проблем другим людям, — укоризненно произнесла Сэтоти, и Кирияма с протяжным «лааадно» неохотно надела табличку.

— Предлагаю прогуляться до клумбы на другой стороне, держа в уме то, что я уже объяснила. Людей там почти нет, но обращайте внимание на неровности. Игра с посохом будет позже… Ой, проговорилась.

— Даже Сэтоти проговаривается, — пробормотал Тайти. Если у Сэтоти разовьется извращенный характер, это будет невыносимо.

В группе Тайти и Инабы решено было, что сперва Тайти испытает на себе слепоту, а Инаба послужит поводырем.

— Таак, давай лишим тебя зрения.

— …Говори нормально: чтобы я маску надел.

Тайти надел наглазную маску.

— Ух ты, реально темно.

Тайти считал, что потерять зрение страшнее, чем лишиться любого из остальных чувств.

Его охватила тревога.

Он был не в состоянии определять, что как происходит вокруг.

Видимо, из-за того, что обострились слух, обоняние и осязание, им овладели странные ощущения, совсем не такие, как обычно.

— Тайти, — послышался голос Инабы.

Словно утопающий к спасательному кругу, Тайти потянулся рукой в сторону голоса.

Его руку сжали, и он ощутил тепло Инабы.

Тайти чувствовал: Инаба сделала это без малейшего колебания потому, что видела, что он ей доверился, и в то же время она сама протянула к нему руку, доверяясь ему.

Все это было совершенно тривиально, но виднелись тут и крепкие узы.

Ты доверяешься другому, и поэтому другой доверяется тебе.

Тебе доверяются, и поэтому ты сам способен доверяться.

Вот так, в обе стороны, работают прочные узы, связывающие двоих.

Возможно, это работает со всеми членами КрИКа.

— Ну, пошли.

Инаба двинулась вперед. Она потянула Тайти за собой, и он тоже сделал шаг.

Еще шаг, и еще.

Вся его чувствительность сосредоточилась в левой руке, потому что только на нее он мог полагаться. Ему казалось, что он даже ощущает, как дышит кожа Инабы.

— Ты нарочно не пытаешься взяться ни за что, кроме руки? — внезапно спросила Инаба.

Какое у нее сейчас выражение лица, Тайти, естественно, не знал.

— Ну?

— Эй, погоди секунду. Руку не отпускай.

Тайти запаниковал. Поспешно вытянул руку.

— Ияан?! — раздался миленький вскрик Инабы. — Куда руку суешь… дурак.

— Блин, куда я прикоснулся?! По ощущению похоже было на живот или бедро, но… Не может быть, неужели вот эта выпуклость и почти рядом твердая кость — это грудь… фбэээ?!

Его стукнули по голове.

— Что ты несешь? Это было бедро! Видишь, я пытаюсь плавно перейти от «Куда руку суешь… дурак» к «совершенно обычно притронулся к бедру».

— Зачем? Ну то есть как-то это… миленько.

— Ми… миленько… Дурак.

— …Только заигрывать друг с дружкой не надо, вы двое, — послышался холодный голос Сэтоти.

— …Извини, — искренне извинились Тайти и Инаба хором.

Желая немного разобраться в ситуации вокруг себя, Тайти снял маску.

Как раз в этот момент приступили Кирияма и Эндзёдзи.

— Ну что, ну что, пойдем, Юи-семпай? Я буду помогать изо всех сил, так что, пожалуйста, ни о чем не беспокойся.

Играющая роль поводыря Эндзёдзи, явно нервничая, протянула руку.

— Ага. Если будет опасно, ты скажи.

Однако Кирияма в маске быстро зашагала вперед как ни в чем не бывало. Она, похоже, не почувствовала протянутую к ней руку?

— А? А? Ю, Юи-семпай, за руку… В смысле, нельзя же ходить как обычно?!

— Что? Но при серьезном подходе, даже когда нет зрения, с помощью «ки» более или менее чувствуешь, что вокруг, так ведь?

— У тебя еще и «ки»?! Честно, ты вообще кто?! — подколол Тайти.

Гениальная девушка-каратистка, устрашающе далеко выходящая за рамки нормальных человеческих возможностей.

— К-круто, Юи-семпай… Ой, подожди, пожа-… ххян?!

Эндзёдзи, глаза которой были вовсе ничего не прикрыты, упала.

— Ты в порядке, Сино-тян? Дай руку.

— Айй… Кажется, ногу подвернула…

— Что?! Точно ничего серьезного?

— А, ага.

— …Может, это у меня галлюцинация, что в маске именно Кирияма? — не веря своим глазам, спросил Тайти.

— Не беспокойся, я тоже это вижу. …Позже мне придется пересмотреть свою оценку боевых способностей Юи.

Такова Инаба — все, что угодно, преобразует в данные. Или это включилось ее хобби — сбор и анализ информации?

— Кажется, репетиция совсем не удалась, — вздохнула Сэтоти.

Под конец Сэтоти сказала: «Не хочу, чтобы у вас от сегодняшнего опыта осталось впечатление "пугающий" или "тяжелый". Хочу, чтобы вы, испытав это, пережив такой опыт, подумали, что нужно делать, чтобы слепые люди могли сосуществовать с нами в едином социуме». Приняв эти слова близко к сердцу, Тайти и компания завершили сбор материалов для публикации.

　　　　◆◇◆

Когда они закончили все дела, было уже очень поздно.

В сумерках КрИКовцы и кандидаты в КрИКовцы в компании членов других кружков, тоже закончивших занятия, направились к школьным воротам через спортивную площадку.

— Ну как вам сегодняшний день в кружке? Какие ощущения? — спросила Нагасэ, повернувшись к остальным четверым КрИКовцам-второклассникам.

Двое первоклассников шли чуть впереди.

— Было весело, и тем двоим, кажется, тоже понравилось, но… — произнесла Кирияма. Аоки подхватил:

— Наши с Тихиро отношения тоже стали получше… настолько, что он уже начал мне грубить, хоть я и семпай.

— Но весь вопрос в том, вступят они теперь в наш кружок или нет, — сказала Инаба.

— Думают ли они теперь о КрИКе хорошо… — сказал Тайти без особой уверенности.

— Секундочку, откуда такой негатив? Надо смотреть вперед! — и Нагасэ захлопала в ладоши. На это Инаба ответила:

— Кстати, можем у них спросить напрямую.

— Это как-то… слишком навязчиво, я стесняюсь.

Нагасэ стесняется? Это редкость.

— Говоришь про негатив, но сама тоже беспокоишься, — сказала Инаба и отправилась догонять идущих впереди Тихиро и Эндзёдзи. — Тихиро, Сино, как вам сегодняшний день? Позже мы соберем статью и опубликуем в «Новостях КрИКа» — это и есть наша основная деятельность… Думаю, так вполне можно сказать. Все вот так спонтанно: если что-то хотите сделать, просто скажите. Вот, и поэтому… эээ…

Инаба, которая должна была являть собой воплощение бодрости и энергичности, почему-то под конец фразы сдулась.

Потом взяла себя в руки и, откашлявшись, спросила:

— Ну так как? Решили к нам вступить?

Тихиро и Эндзёдзи остановились.

Увидев это, Тайти и остальные тоже остановились чуть поодаль от них и Инабы. И оттуда наблюдали за своей судьбой.

— Ну… в общем… — Эээ… эээ…

И Тихиро, и Эндзёдзи мялись.

Затем посмотрели в сторону четверки Тайти.

Однако Тайти и остальные не сдвинулись с места.

— …Я еще не решил. — …Не знаю.

До истечения срока подачи заявок в кружки и секции — два дня.

　　　　◆◇◆

— Сегодня или никогда! Крайний срок подачи заявок уже на носу! — воскликнула Нагасэ в кабинете класса 2-2 на следующее утро.

— Да уж. Но как бы нам это сделать… — отозвался Тайти.

Он считал, что вчера они здорово пообщались. Чего-то большего предложить они не могли.

Кирияма пробормотала:

— Сино-тян пришла, потому что ей самой было интересно, тут и говорить нечего, но и Тихиро-кун в додзё много расспрашивал, похоже, ему тоже довольно интересно.

— Правда?

— Да, такого Тихиро-куна я видела впервые. …Но про то, что он хочет вступить, он не сказал ни слова.

Вчера те двое сказали, что сегодня тоже придут, так что надежда на их вступление, несомненно, оставалась. Если бы у них не было такого побуждения, вряд ли они в принципе ходили бы в КрИК несколько дней подряд.

Однако то ли им не хватало какого-то добивающего удара, то ли беспокоило их что-то, но решиться на вступление они всё не могли.

— Мы должны показать им такой же насыщенный день, как вчера, и даже больше! — заявила Нагасэ.

Разговор зашел о том, чтобы сегодня, как и вчера, собирать материалы о деятельности других кружков.

Однако Кирияма возразила:

— Одно это, как мне кажется, будет трудно.

— …Мда, у меня такое же ощущение, — с поугрюмевшим лицом сказала Нагасэ.

— Что-то у вас, КрИКовцев, с утра мрачные лица. Не хотите сегодня навестить секцию легкой атлетики?

К парте, вокруг которой собрались три КрИКовца, подошла высокая девушка.

Ярко окрашенные вьющиеся волосы, солнечная атмосфера — в этом вся Юкина Курихара, подруга Кириямы.

— Доброе утро, Юкина. Хотели бы, но есть одна проблема…

Услышав всю историю от Кириямы, Курихара кивнула.

— Поняаатно, завлечь новеньких — задача деликатная, и ты беспокоишься, как к ней лучше подступиться.

— Угу, — кивнула Кирияма.

— В нашей школе так вот запросто выходить из кружков или менять их довольно трудно, вот они и осторожничают.

— …Угу.

— …Умм, — издала странный звук Курихара.

— Что, Юкина? — спросила Кирияма.

— Эх, — вздохнула Курихара. — Слаба я против этого твоего «унылого лица». Так и хочется тебе как-то помочь.

— Юкина-тян станет отличной мамой. Или свяжется с каким-нибудь никчемным парнем, — тут же сказала Нагасэ.

— Вторая половина слишком вторая, — съязвила Курихара в ответ.

— В общем, если это поможет… — начала рассказывать она. — В любом кружке и секции та же проблема: как понадежней привязать к себе тех, кто может к ним вступить. Поэтому легкоатлетическая секция в последний день подачи заявок на вступление, то есть сегодня, проводит марафонский забег.

— Зачем? — поинтересовалась Нагасэ.

— Когда действующие члены и кандидаты участвуют вместе в одном мероприятии, это усиливает чувство солидарности. Когда первоклашки с ядовитыми мыслями добираются до финиша… семпаи встречают их с улыбками… и говорят — молодцы, что выкладывались… а потом вместе устраивают барбекю-вечеринку… Хорошее развитие событий, вам не кажется?

— Класс! Интеллектуальная стратегия! — и Кирияма захлопала в ладоши.

Курихара гордо хмыкнула.

— Ну, не то чтобы Курихара это сама придумала.

— Кому нужна стратегия, которая выглядит как какое-то дурацкое спортмероприятие!

— Яэгаси, Иори, вы можете хвалить более открыто!

— Это же шутка, Юкина-тян, ясно? Можно попробовать аналогичное стратегическое мышление, — тут же предложила Нагасэ.

— Например? — спросила Кирияма.

— Мм, надо подумать, какие привлекательные стороны в КрИКе могут найти два человека, и нажимать на эти стороны.

«Действительно», — подумал Тайти и кивнул.

Трое КрИКовцев принялись ломать головы.

— …Я тут подумала, — сказала вдруг Курихара. Кирияма спросила:

— О чем, Юкина?

— О том, что, возможно, новичков не привлекает кружок, про который они не понимают, чем он занимается. Я, например, не понимаю, чем вы занимаетесь.

— …А (хором).

Теперь, когда им об этом сказали, это стало так очевидно. Конечно, была возможность, что новеньких привлечет простота условий и тому подобное, но в этом случае, скорее всего, найдутся кружки и получше.

Курихара продолжила:

— Поэтому к людям вроде вас и не тянутся?

К людям… вроде них.

Это относится к кому-то одному из них? Или ко всем?

— Это значит… — сидевшая до этого момента Нагасэ понялась на ноги. — Что мы должны показать свою крутизну!

«Этого будет достаточно?» — подумал Тайти, но, поскольку альтернативных вариантов у него не было, возражать не стал.

— Отлично! Я покажу максимальную милоту!

Кирияма, похоже, испытывала аналогичные чувства. Лицо сияло, глаза блестели.

— Так, теперь мероприятие или еще что-нибудь… О, идея! Юкина-тян!

Нагасэ, председатель КрИКа, завелась. А когда Нагасэ заводится, остановить ее чертовски трудно.

— Да?

— Мы в рамках сбора информации о деятельности кружков и секций тоже будем участвовать в марафоне! Тебе достаточно разрешить нам воспользоваться трассой. Ведущую роль сыграем я и Юи, у нас отличная физическая форма… заставим участвовать Тихи и Сино-тян… Идеально!

— Что? Не, не… вы к легкой атлетике никакого отношения не имеете.

— Как тебе, Юи?

— Отлично, потому что кружок изучения культуры разносторонний!

— Впервые слышу, — пробормотал Тайти.

— Но вы говорите, что хотите участвовать, это…

— Юкина… что, нельзя?

Кирияма жалобно смотрела на Курихару снизу вверх, и у той на лице отразилось беспокойство.

— …Ну, как-нибудь устроим!

Да, Курихара определенно слаба к Кирияме.

　　　　◆◇◆

Похоже, Курихара поговорила с семпаями из третьего класса, и они сказали: «Что?! Тот самый кружок изучения культуры, знаменитый своими симпатяшками, хочет участвовать?! Отличная идея! И на барбекю их потом тоже пригласим! Девушек бесплатно, парней за пятьсот иен!» — в общем, разрешили с легкостью.

— Да, у нас много голодных парней. Только поэтому они и непопулярны, прошу заметить. Только поэтому, — сказала Курихара (весьма сурово).

В итоге КрИК решил: самые выносливые из членов кружка, Нагасэ и Кирияма, а также безрассудно вызвавшийся добровольцем Аоки будут участвовать в марафоне, после чего попытаются описать свой опыт.

Но было одно «но».

— А мне… мне можно тоже участвовать?! — спросила Эндзёдзи, придя после уроков в кружок и услышав этот разговор.

— Не, Сино-тян, тебе бежать не обязательно. Достаточно просто наблюдать за нами, — ответила Нагасэ, однако Эндзёдзи не сдалась.

— По-пожалуйста, разрешите мне тоже… Я хочу испытать все, чем вы обычно занимаетесь, и потом, если пойду с вами… увижу настоящую кружковую деятельность.

Хоть сегодня все маленькое тело Эндзёдзи и было напряжено, на лице ее была написана твердая решимость.

— Когда я смогла нормально держаться за вами… когда смогла…

Начав говорить, Эндзёдзи по очереди посмотрела на Тайти и остальных и… почему-то оробела.

— …А, ну конечно… Если от меня будут проблемы, я перестану… Точнее, раз у меня выносливость никакая, мне лучше сразу перестать… ха-ха.

— Сино-тян!.. Такой настрой меня прямо растрогал! Если ты сама этого хочешь, то, конечно, давай бежать вместе! — воскликнула Нагасэ.

— Да! — отозвалась Эндзёдзи.

Это устремление Эндзёдзи породило следующее звено цепи.

— Если так, я тоже бегу, — заявил Тихиро.

— Ти, Тихиро-кун тоже?! — изумленно воскликнула Кирияма.

— Ага… Ну, я не буду особо распинаться, как Эндзёдзи. Но это не только сбор материалов, но и хорошая тренировка для организма.

Услышав это, Нагасэ аж задрожала всем телом от восторга.

— У всех такой энтузиазм! Ну, раз так… давайте побежим всем кружком!

Для участия в устроенном секцией легкой атлетики марафонском забеге пятеро КрИКовцев — с Тихиро и Эндзёдзи семеро — переоделись в физкультурную форму и собрались в парке, которому предстояло стать ареной мероприятия.

— …Зачем ты взяла велик, Инаба?

Из КрИКовцев только Инаба почему-то взяла с собой велосипед.

— Пф, я выдвигаюсь кандидатом в ответственные за обеспечение общей безопасности.

— …Серьезно?

— Я что, идиотка, чтобы бессмысленно бегать?

Какая прямолинейная девушка.

— Инаба, но в школу ты пришла без велика? Где ты его достала?

— Одолжила у Фудзисимы. Сейчас она готова выполнить любую просьбу, если думает, что этот человек признает ее достоинства.

— Лю, любую просьбу…

Он сглотнул.

— …Ты сейчас ни о чем неприличном не думаешь, а?

— К-как ты могла подумать обо мне такое, Инаба-сан, ха-ха, — поспешно заоправдывался Тайти под острым взглядом Инабы.

— Тогда я поехала вперед.

Оставив позади эти слова, Инаба принялась было крутить педали велосипеда — но тут же остановилась.

— Ох, совсем забыла.

Инаба слезла с велосипеда и вернулась к Тайти. Придвинулась к его лицу и…

Чмок.

— Э-э-э-э, эй, эй… эй!

К его щеке прижались мягкие… губы.

— Хи-хи, это заклинание, чтобы ты старался достичь цели.

Каким-то образом уже до этого дошло.

— Это, в общем, нуу, я рад, что ты внезапно поцеловала меня в щеку, это впервые, поэтому я правда рад… но лучше бы это было не на глазах у всех, а?!

Взгляды окружающих были устремлены на них.

Раздавались возгласы типа «Кя!», «Уаа!», «Вот бы меня так!..».

Инаба смотрела на окружающих с мечтательным выражением лица. Похоже, она ничего не видела. Поистине любовь слепа.

— А? …А? …Эмм. Это… ой как стыдно!.. — воскликнула Инаба и, оседлав велик, умчалась.

У оставшегося позади Тайти сердце колотилось так, будто он уже пробежал. И пот лился ручьями. Для начала Тайти сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Поскольку Тайти и остальные были посторонними, участвующими в мероприятии легкоатлетической секции, они держались в задней части стартового поля.

Членов легкоатлетической секции было около тридцати.

От этой группы отделилась одна девушка.

Долговязая, короткостриженая, с четкими чертами лица.

Девушка, к которой хорошо подходит слово «клевая», Мисаки Осава.

Когда они учились в первом классе, Осава призналась Кирияме в любви, они ходили на свидание, за которым следили остальные КрИКовцы, что привело к большому скандалу. Та самая Осава.

— Юи-тян! — Мисаки-тян!

— Йей! (хором)

Кирияма и Осава «дали пять» друг дружке.

— Как я удивилась, что ты, Юи-тян, и все остальные тоже участвуете. А точнее, смеялась до упаду.

— Ну, извини.

Девушки принялись болтать.

Прямо лучшие подруги.

Аоки тоже заметил эту пару. Прямо пожирал их глазами.

— Ладно, увидимся позже… Хотя, Юи-тян, ты, наверно, наш темп выдержишь?

— Не, с настоящими легкоатлетами мне, конечно, не тягаться. Так что пока.

Две девушки разошлись, и Тайти обратился к Кирияме.

— Слушай… Кирияма.

— Ну чего?!

Он всего лишь к ней обратился, а она рявкнула, как будто собралась укусить.

…Ясно, что Кирияма нервно реагирует из-за прошлых событий, когда они следили за ней на свидании.

Тайти решил, что Аоки будет трудно ее спрашивать, и потому решил спросить сам, но, видимо, Кирияму его вмешательство раздражало?

Но тут же Кирияма покраснела и, хоть Тайти ни о чем и не спросил пока, стала объяснять:

— Не знаю, о чем вы беспокоитесь, но… — тут она кинула взгляд на Аоки и сразу отвернулась. — На самом деле мы просто подруги, поэтому давно уже вот так вот общаемся.

— А? — вырвался у Аоки дурацкий возглас.

— Я… ну, ничего такого не делаю.

Лицо Кириямы заливалось краской все сильнее.

— То есть это… Она сейчас к тебе подкатила, а ты ее отшила, то есть это… Юи, значит, ты выбрала меня?!

— Кто, где и когда говорил, что выбрал тебя?! В жизни такого не было! — подколола Кирияма, затем после паузы сказала: — Вон там разомнусь! — и убежала.

— …Тайти. Похоже, сегодня меня… ждет невиданный успех.

— Хорошо, если так.

Аоки как будто погрузился в мечты, поэтому Тайти от него отошел.

Как раз в этот момент к ним присоединились Нагасэ, Тихиро и Эндзёдзи.

— Сино-тян, будем стремиться к цели вместе! — обратилась Нагасэ к Эндзёдзи.

— Нет… беги, пожалуйста, своем собственном темпе. Именно когда все выкладываются в полную силу… я тоже могу верить в себя…

— Ладно, Сино-тян, если ты так говоришь, то так и сделаем, нормально?

— А, ага!

— Тихи… Можешь ни о чем не волноваться и бежать, как бежится, хорошо?

— Конечно. Побегу, как побежится.

— Что даже Тихиро вызвался бежать, это было неожиданно, — произнес Тайти. Тихиро смерил его своим обычным холодным взглядом.

— Тайти-сан, тебя раздражает, что из-за этого пришлось бежать и тебе?

— Нет, если бы я действительно был против, то не стал бы. Просто неожиданно.

«Неожиданно, значит…» — пробормотал Тихиро и отвел взгляд от Тайти.

— Кстати, — веселым голосом произнесла Нагасэ. — Ребята, скажите честно… Вы уже решили вступить в КрИК?

На этот вопрос Нагасэ новички не ответили.

Не ответили, хотя зашли так далеко, что даже вызвались бежать марафон.

Лицо Нагасэ становилось все более смущенным.

— Ладно, тогда спрошу по-другому: в чем вы находите притягательность КрИ-…

— Сейчас будет дан старт, все приготовьтесь, по-жа-луй-стааа!

Прямо на середину разговора пришелся момент старта, и занавес апрельского марафона, которым легкоатлетическая секция приветствовала своих новичков (и в котором внезапно решил участвовать кружок изучения культуры), был поднят.

　　　　◆◇◆

Вдох, выдох, вдох, выдох.

Дышать ритмично.

Прогонять кислород по телу.

Переставлять ноги в неизменном темпе.

Без перенапряжения, но и без легкости — Тихиро Ува просто бежал.

Для девушек дистанция была девять километров, парням на полпути добавили большую петлю, и вышло двенадцать километров.

Условия жестковатые, но, судя по нынешним ощущениям, он сможет добраться до цели, не развалившись на ходу.

Почти все здесь были из легкоатлетической секции, так что время его не волновало.

Вопрос о соперничестве не стоял.

Серьезный вопрос был в другом: зачем он сейчас вот так вот бежит?

Кружок изучения культуры.

Объяснили ему ни шатко ни валко, но, в общем и целом, их деятельность, похоже, сводится к выпуску «Новостей КрИКа». Если бы Юи его не притащила, он бы на этот кружок и внимания не обратил.

Ни цели, ни смысла, ни значения не проглядывается.

Совершенно невозможно понять мысли этих ребят.

И почему он сам здесь, понять тоже невозможно.

Нет, он здесь, потому что хочет знать.

Вопрос в том, сколько еще ему придется ради этого тут находиться.

И если из-за этой причины он вступит в кружок, в который вступать не хочет никто, то что он будет делать? Фигово.

Самое фиговое — до боли — то, что он может совершить ошибку, неверно прочтя атмосферу.

Эндзёдзи, он был уверен, тоже мучается, но ее-то он хорошо понимал.

Она, похоже, не дура, просто кажется такой.

Сейчас идти в другие кружки и секции уже будет проблемно. Но, может, все-таки лучше, чем стать идиотом?

Почему вообще он довел все до такого состояния, что это стало проблемой? Если бы он действовал вчера или позавчера, было бы куда проще.

…Но что в конце концов собирается делать Эндзёдзи, а?

Он думал, что она тоже заглядывала в другие кружки. Или — неужели она вела себя как дура?

Впереди показалась маленькая фигурка с пушистыми каштановыми волосами.

Несомненно, это была Эндзёдзи в физкультурной форме.

Он уже догнал ее, хотя сделал трехкилометровый крюк?

С ее-то никакой выносливостью она все же ввязалась в эту авантюру. Глупо.

С таким странным стилем бега сколько бы она ни старалась, до финиша не доберется… что?

Этот стиль бега… Она что, бережет левую ногу?

Он не знал, травмировалась она или нет, но, похоже, ситуация у нее сейчас тяжелая.

Ну, сам он тут ничего не может поделать, так что его это не касается.

Он нагнал Эндзёдзи.

Может, хотя бы обратиться к ней?

— Ты в порядке? То есть если ты больше не можешь, то не беги, не надо.

И, оставив эти слова, он обогнал Эндзёдзи.

— Хо… о… Хо… о… Хоро… шо…

С некоторым запозданием после сипящего выдоха он услышал ответ.

А может, это она просто сказала «Хорошо».

Тихиро бежал.

Спиной он ощущал присутствие Эндзёдзи. Скорее всего, у нее сейчас жалкое выражение лица — хоть он и не поворачивал головы, чтобы в этом убедиться.

Тихиро бежал.

Звуки дыхания Эндзёдзи постепенно стихли.

И все-таки почему Эндзёдзи вызвалась бежать вместе с ними? Еще и как будто сделала какую-то странную ставку на этот марафон.

Как будто поспорила сама с собой, что сможет правильно достичь финиша.

Насколько простирается это «правильно», он не знал. Если она заранее настроилась на какое-то место в забеге или какое-то время, то наверняка уже вышла за эти рамки. Если просто достичь финиша достаточно… это ведь тоже маловероятно?

В смысле, что за эгоистичный самообман? Нелепо. Бессмысленно.

Тихиро бежал.

Но, так или иначе, все уже кончилось.

Кто сейчас стал дураком? А кто на дурака смотрит?

Тихиро бежал.

Какая концовка ждет впереди?

Какую концовку он хочет увидеть… хочет увидеть?

Он хотел бы увидеть. Хотел бы знать… да, хотел бы знать.

Всего лишь хотел бы знать. Что она будет делать, как они будут на это реагировать? Он всего лишь хотел бы это увидеть.

Поэтому…

— Ти… Аоуээй!

　　　　◆◇◆

Финиш располагался на холме посередине парка. Возвышение было небольшим, однако все-таки это был холм, хоть и очень широкий и очень пологий.

Прошло уже намного больше часа, и почти все участники, в том числе из КрИКа, добрались до финиша. Те, кто прибежал первыми, похоже, переместились в другую часть парка и начали готовить барбекю.

У добежавшей до финиша очень быстро Кириямы было бодрое выражение лица; с показавшей тоже очень приличное время Нагасэ градом лил пот; прибежавшие позже них Тайти и Аоки пытались отдышаться; у Инабы лицо было совершенно спокойным, что и не удивительно — она же была на велосипеде (несмотря на это, она говорила глупости вроде «Но последний подъем дался тяжело»).

Однако ни Тихиро, ни Эндзёдзи видно не было.

Инаба сидела на велосипеде, остальные четверо — прямо на земле.

— Не пришли… Хоть она мне и говорила, что не надо, но, может, стоило все-таки присмотреть за Сино-тян… Но подумала, что таким образом ее обескураживать нехорошо, — пробормотала Нагасэ.

— Но Тихиро-кун-то в порядке? Очень странно, что он так опаздывает, — сказала Кирияма. Инаба ответила:

— Насколько я слышала, он в порядке.

— Тогда остается только подождать его? — предложил Тайти. — Не мог же он вернуться, потому что ему на полпути стало плохо…

— Тайти! Не говори такие зловещие вещи! — потребовала Нагасэ.

— Оба сказали, что смогут пробежать. Так что… все нормально, — пробормотала Кирияма, словно стараясь убедить саму себя.

Видимо, чтобы подбодрить озабоченную Кирияму, Аоки весело произнес:

— Да, и эти двое, как только доберутся до финиша, тут же вступят в КрИК!

Нагасэ улеглась на полянку.

— Эх, хорошо ли у нас вышло? «Давайте повеселимся, собирая материалы о кружковой деятельности, и заодно на марафоне покажем, какие мы классные…» Так я подумала, и потом само собой предложилось бежать всем вместе. Я думала, это их привлечет…

— Мы сделали все, что только могли. Так что теперь остается ждать результата… — сказал Тайти и склонил голову набок, обдумывая собственные слова.

В этот момент, словно осознав что-то, Инаба произнесла:

— Мы только и делаем, что ждем чего-то. С самого начала, как приняли решение, — и она тоже склонила голову набок.

— Только и делаем… — Что ждем чего-то… — повторили Аоки и Кирияма.

А Нагасэ сказала:

— …У нас сейчас такие ощущения часто бывают, да?

Совершенно верно. Изначально принятый план так и был устроен. Так они решили.

При первом появлении Тихиро они спросили: «Вступишь?» — и получили ответ: «Рассматриваю эту идею в позитивном ключе», — но ничего не сказали.

«Тайти-сан, ты хочешь, чтобы мы к вам вступили?» — когда ему задали этот вопрос, он не смог дать ответа.

Когда КрИКовцы спросили тех двоих, хотят ли они вступить, те только смотрели на них, но и тогда они ничего не сделали.

Они думали, что хотят, чтобы в кружке появились новенькие. Пытались показать кандидатам его привлекательность. Но… что потом?

— Почему мы хотя бы просто не сказали Тихи и Сино-тян «Давайте вступайте к нам!»?

Эти слова Нагасэ потрясли Тайти.

Но ведь правда: они даже этого не сказали, а только ждали, ничего не предпринимая.

Ждали, когда те двое скажут: мы хотим к вам вступить, хотим стать вашими друзьями.

Кирияма сказала:

— Вот почему они никак не могут решиться вступить к нам.

Если бы об этом подумать раньше…

Кружок, который непонятно чем занимается. Всего два первоклассника, хотя бы задумавшиеся о вступлении в него. Хорошо ли, что у них не стало больше друзей их возраста? Справятся ли они, всего пятеро второклассников?..

Бесконечное количество поводов для беспокойства. Несмотря ни на что, те двое все-таки пришли в КрИК — вероятно, даже для этого нужна была немалая смелость.

Но, хоть они и собрали эту смелость и пришли в КрИК, его члены встретили их без особого энтузиазма.

Конечно, они их тепло приняли. Но не сделали последнего толчка, вверили все рукам новеньких.

Это из-за существования Халикакаба.

Но не только.

— Я тут малость подумал — вы ведь все немного колеблетесь при мысли, что в КрИКе может появиться кто-то новенький?

Аоки открыто высказал то, что все остальные лишь смутно осознавали.

— Не хочется этого признавать, но… да, — пробормотала Нагасэ. Остальные тоже сказали нечто подобное.

Тайти зажмурился.

Мир, в котором ничего не видно. Но узы между ними пятерыми ощущались все равно.

Да, кружок изучения культуры в старшей школе Ямабоси — идеальный социум из пяти человек.

Надо это открыто признать.

То, что он может разрушиться, немного страшило.

По крайней мере, это относилось к Тайти. Но остальные, похоже, чувствовали то же самое.

Вот почему Тихиро с Эндзёдзи, хоть и пришли посмотреть их кружок, всё не могут решиться вступить.

Откроешь сердце, тогда и тебе откроют сердце.

Тебе откроют сердце, тогда и ты откроешь сердце.

Видимо, вот поэтому.

— То есть, с одной стороны, мы хотим новых товарищей, а с другой — боимся, что они вступят, так?

— Насчет «боимся» есть еще кое-что. Связанное с ним, — проговорила Инаба. — Из-за него мы их не втягиваем. С другой стороны, активно мы их втягиваем или нет — если они вступят в кружок, разницы не будет. Ситуация будет одинаково рискованной. Разница будет только в отношении к этому нашей совести. Думаю, вы все это понимаете.

Инаба была права — Тайти понимал.

Хоть он и старался этого не видеть.

— Надо поговорить с ними как следует, лицом к лицу. Не обманываясь словами типа «все само образуется», — сказала Нагасэ.

— Да. …Если подумать, худшее у нас еще впереди. Может, мы слишком веселимся, потому что весна?.. — и Инаба удрученно нахмурилась.

Тайти вновь задумался.

Кружок, смысл которого трудно углядеть. И детишки, пытающиеся в него запрыгнуть.

Но кружковцы, хоть и зная все проблемы, которыми чревато возможное пополнение их кружка, всего лишь с гордым видом ждали.

Тайти был настолько надменен, что пытался переложить ответственность на других, а сам — сбежать от всех рисков и таким образом что-то приобрести.

Возможно, он был самым нерешительным из всех, но все же Тайти подавил стеснительность и обратился к остальным:

— Ребята. Мы многое обговорили, но я хочу еще раз уточнить: мы хотим заполучить новеньких?

Все кивнули.

— Мы хотим, чтобы Тихиро и Эндзёдзи к нам вступили?

«Хотим», — ответили все.

— Я тоже хочу, чтобы эти двое… к нам присоединились, — ясно высказался и Тайти. — Раз так, давайте хоть сейчас донесем это до них. И…

Тут Тайти замялся.

«Возможно, это будет жуткий грех», — подняла в нем голову тревога.

Однако Тайти эту тревогу мгновенно отмел.

Потому что увидел, что у всех на лицах написано: «Продолжай».

— Может, мы подвергнем их опасности встречи с Халикакабом. Этот грех мы должны принять, взять на себя ответственность.

Произнося эти слова, Тайти думал. Все-таки впятером они сильны, впятером они способны преодолеть что угодно.

Если к ним добавится еще один человек, а тем более двое, они станут еще намного, намного сильнее. И наверняка это будет веселее.

Конечно, какое решение примут те двое, зависит от них самих.

Ну а они пятеро должны сделать то, что могут сделать, чтобы заполучить то, что они хотят заполучить.

И, не убегая, встретить угрозу Халикакаба.

　　　　◆◇◆

Больно.

Левая лодыжка стонала. Из-за странной походки болеть начала и правая нога. Скорее всего, если разуться, лодыжка распухнет. Бежать было уже невозможно, оставалось только идти.

— Блин, ты же еще вчера ногу подвернула. И сама вызвалась бежать, — сердито произнес идущий рядом Тихиро Ува.

— И… извини. Я забыла… пока не побежала.

Сино Эндзёдзи извинялась так, будто желала исчезнуть на месте.

— …Неважно.

Тихиро шел, приноравливая свой шаг к ее.

— Это… ты все-таки иди вперед.

— Я не настолько смелый, чтобы бросить тебя здесь. Ээ… поскольку стрелка показывает туда…

Тихиро остановился. Сино тоже остановилась, подняла уткнутый в землю взгляд и посмотрела вперед.

Впереди был долгий, долгий подъем. Если его преодолеть, там, видимо, будет финиш.

— …Последние метры самые тяжелые, — пробормотал Тихиро и посмотрел на Сино. — Может, уже достаточно? Я один поднимусь к финишу, свяжусь с людьми там и вернусь. Хм, а на финише еще остался кто-то из организаторов? Мы же чужие…

— Ээ… но… но…

Дальше «но» слова не находились.

Все-таки… невозможно?

— Да… Возможно, там уже и нет никого, а если и есть, то мы их только раздражать будем.

Скорее всего, те, кто были на финише, включая членов кружка изучения культуры, уже переместились в какое-то другое место.

«Все-таки я не добралась», — подумала Сино.

Возможно, она никогда в жизни не угонится за своей целью.

Но тут уж ничего не поделаешь. Таков мир. Надо это принять и…

— Эндзёдзи, ты… почему хочешь вступить в этот кружок? — внезапно поинтересовался Тихиро.

На фоне всего происходящего вопрос прозвучал странно, и Сино удивилась.

— Эй, ты слушаешь? — нахмурился Тихиро.

— А?! Аа, да, слушаю, слушаю!

Почему она хочет вступить в этот кружок?

— Это… сказать, что я прямо-таки хочу, это преувеличение…

— Это неважно. Я же вижу — ты пришла к ним посмотреть, потом сама вызвалась бежать этот марафон.

— …Тихиро-кун, но ведь ты тоже?

— На ссору нарываешься?

— Ничего я не нарываюсь! Не нарываюсь!

Почему это она сейчас нарывается на ссору? Непонятно.

Сино немного помолчала, потом ответила:

— …Мне кажется, они ослепительные. Я от них тащусь. Меня к ним тянет, как мотылька на свет.

Последнее она попыталась представить шуткой, однако Тихиро выслушал с серьезным видом.

Похоже, даже с каким-то восхищением.

Возможно, у Тихиро есть что-то общее с ней.

Ведь что ни говори, а Тихиро тоже проявляет интерес к этому кружку.

— Но, — снова заговорил Тихиро, — почему не куда-то еще, почему к ним?

— Это… потому что я почувствовала, что здесь круче всего.

Она думала, что более развернутый ответ должен рассердить Тихиро, однако тот совсем не рассердился.

— Круче всего… да?

Тихиро обронил эти слова, будто капли.

Сино охватило странное ощущение — возможно, благодаря печальной атмосфере опускающихся сумерек.

Такое ощущение, будто она сейчас может без стеснения говорить все.

— Поэтому… я подумала, что туда пойти будет хорошо. Что там я не буду чужой.

— …Понимаю, — согласился Тихиро. Это было немножко неожиданно и немножко приятно. Поэтому Сино продолжила:

— Если бы я сказала, что хочу вступить, они бы наверняка меня приняли? Но я подумала: другой вопрос, смогу ли я потом хорошо справляться? Даже сейчас есть ощущение, будто они думают, типа «а эти ребята правда вступят?»… Вот поэтому… все-таки…

Еще говоря эти слова, она вдруг отчетливо поняла, что именно из-за этого она и топчется все время на одном месте. Может, если ее затолкать в кружок силой, это и изменится. Она не хотела стоять на чьем-то пути.

— Эндзёдзи, ты все-таки не дура. Ты умеешь читать атмосферу.

— …Ты так говоришь, будто до сих пор считал меня дурой.

— Тупой считаю.

— Вот как, тупой… Тупой?! Ты гадкий!

— Это ты гадкая.

Они оба чуть улыбнулись. Возможно, кстати, Сино вообще впервые увидела улыбающегося Тихиро.

Повисла небольшая пауза.

А затем Тихиро спросил, и у него это прозвучало как последнее предупреждение:

— Ну так что, Эндзёдзи, тебе уже хватит? И забег этот прекратишь, и в кружок изучения культуры не вступишь?

Сино колебалась, охваченная тоской и сожалением, но все-таки, еще раз подумав… если ее не желают видеть у себя, то…

…В этот самый момент с холма донеслись громкие голоса.

— Тииихиии! Сино-тяаан! Подождииитеее! И к нам в КрИК вступите, пожааалуйстааа!

Голос Иори.

— Тихиро-кууун! Ты надежная опора для Сино-тяаан! Если вы оба вступите, будет весело, так что надеееюуусь!

Голос Юи.

— А ну живо вступааайтеее! И пошли лопать барбекюуу! И давайте дружить, плевать, что вы млааадшеее!

Голос Аоки.

— Что за идея — заставлять ждать семпаев из кружкааа?! А ну живо к финишууу!

Голос Инабы.

— Мы вас обоих привееетствуееем! Это будет чертовски весело, поэтому дружите с нааамиии!

Голос Тайти.

Все эти голоса Сино слушала, застыв как вкопанная от потрясения.

Ей стало очень, очень-очень тепло.

Она ощущала, что впитывает не только голоса, но и чувства.

И еще ощущала, что сейчас ей дают то, чего ей недоставало больше всего.

— …И что будешь делать, Эндзёдзи? — спросил Тихиро.

Она глупая, тупая, со слабой соображалкой, но…

— …У тебя на лице написано «пошли вместе», Тихиро-кун.

Сейчас она понимала: пришло время наконец приложить волю и сделать то, что она искренне хотела сделать.

　　　　◆◇◆

— Возможно, когда вы будете в нашем кружке, с вами будут твориться жутко странные вещи. Нет, я думаю, шансы на это невелики, но, если так будет, мы вас непременно защитим. Но прямо наверняка сказать не могу, поэтому…

Тайти, говорящему все это с серьезным видом, новенькие внимали, разинув рты.

— О чем ты, Тайти-сан?

— Не, просто вам двоим, раз вы решили вступить, надо сообщить кое-что ва-… — вмешался Аоки.

— Сейчас об этом можно не париться! Если не поспешишь, всё мясо съедят другие, Тихиро! Налегай давай!

— Поехали!

Аоки и Тихиро вдвоем двинулись к ограждению.

КрИК бесстыдно вторгся на барбекю-вечеринку, устроенную секцией легкой атлетики после марафонского забега.

Естественно, они стеснялись, поскольку мероприятие проводили легкоатлеты, но многие из парней стали настаивать: «Да ладно! Не вопрос, налетайте! Взамен непременно… хотя бы разок… поболейте за нас на соревнованиях, пожалуйста!» — и КрИК сдался (кстати, в этот момент легкоатлетические парни огласили парк радостными криками вроде «Ура! В следующем турнире мы им всем зададим!»).

Тайти и Эндзёдзи остались вдвоем.

— Скажи, Эндзёдзи, так почему все-таки ты решила вступить в КрИК?

Эндзёдзи втянула голову в плечи и застыла.

— Это… ну… в общем… это…

— Если тебе неприятно, я не в обиде. Чуток успокойся, и поговорим, ладно?

— Агааааа!

— …Ничуть ты не успокоилась.

— Что, что у вас случилось?

— Что случилось?

К ним подошли Нагасэ и Инаба.

— А, ничего особенного, — начал было говорить Тайти, но…

— По-по-позволь мне ответить! — выпалила Эндзёдзи.

— Что, на что ответить? — с любопытством спросила Нагасэ.

— Я решила воспользоваться вашим предложением… и вступить в кружок… Поэтому могу сказать, почему мне стал интересен кружок изучения культуры… Думаю, это вежливо!

— Понятно! Хороший настрой, Сино-тян! Поделись с нами побыстрей! — весело произнесла Нагасэ. Эндзёдзи слегка шевельнула головой.

— Во-первых… я от вас всех тащусь.

— Тащишься? — переспросила Инаба.

— А, ага. …Я как-то случайно увидела вас пятерых, как вы все вместе дружите и веселитесь, независимо от того, мальчик или девочка, и почувствовала, это круто, я тащусь… И тогда я услышала, что вы говорите про «кружок изучения культуры»…

— Понятно, нормальная причина, ничего особо странного. Почему ты это скрывала? — спросил Тайти.

— К-как-то немного стесняюсь, — ответила Эндзёдзи.

— Ты сказала, это во-первых, значит, есть еще что-то? — поинтересовалась Нагасэ.

— Д-да… есть еще одно…

Эндзёдзи искоса глянула в лицо Тайти.

Так она смотрела секунд десять, и КрИКовцы уже начали озадаченно склонять головы набок. Но тут Эндзёдзи наконец собралась с духом и сказала:

— Я люблю Тайти-семпая!

— …А?!

Тайти застыл. Мысли тоже остановились.

— Что?! То есть, это, серьезно, без дураков?! — выпалила Нагасэ.

— Э, э, это… Во, во, в общем, как бы это… аааа…

Инаба была настолько потрясена, что задрожала и выронила свою тарелку и палочки.

— Тайти-семпая… голос!

— …М?

— Ээ, только голос? — уточнила Нагасэ взамен Тайти, который по-прежнему не мог ни головы повернуть, ни губами шевельнуть.

— Даа, в полную силу только голос! В голосе Тайти-семпая такие глубокие отзвуки, даже при спокойном разговоре звучит жутко круто, прямо идеальный, как классическая музыка… — восторженно пояснила Эндзёдзи.

Так что, ее повышенная влюбленность вызвана его голосом? Только голосом…

— Только голос… а сам Тайти? — уточнила на этот раз Инаба.

— Я в личную жизнь лезть не собираюсь. Это неэстетично. Ноу, сенкью[6].

Эндзёдзи говорила очень классно. Что она за человек?

Нет, в самом деле она… обычная девушка с одной-двумя странностями, снова подумал Тайти.

　　　　◆◇◆

Барбекю-вечеринка близилась к завершению.

Наполнив живот и заскучав, Тихиро вперевалку направился в ту часть парка, где располагался туалет.

В конце концов под влиянием импульса он сказал-таки, что вступит в кружок изучения культуры, хоть сам не ожидал от себя этого, однако теперь он думал, что означают недавно сказанные Тайти слова «Возможно, когда вы будете в нашем кружке, с вами будут твориться жутко странные вещи».

— Оу, это же Тихи!

Его нашла Иори Нагасэ. Нет, скорее случайно наткнулась.

— Туалет там?

— Не, вон там.

— А, ясно. Сенкс.

Нагасэ пошла в направлении, которое указал Тихиро. Потом остановилась.

— Кстати, Тихи. Тебя что-то грызло.

Нагасэ развернулась. И одновременно подул ветер.

В сумеречном багрянце затанцевали черные волосы.

Идеальное сочетание цветов; она выглядела совершенно иначе, чем просто девушка в физкультурной форме.

— Тихи, ты по природе своей не любишь хвалить других за их милоту.

Прохладный, прозрачный голос. Слышать его уже достаточно, чтобы осанка сама собой выровнялась.

Однако смысла произнесенных ею слов он толком не понял.

— Колючий ты. А, и это не в плохом смысле.

— …Что?

Он попался в ловушку ее прозрачных зрачков. Красивая. Но при этом в чем-то пугающая.

— Однако я помню, что Тихи меня похвалил.

— Кстати говоря… да, есть такой настрой.

— Как-то, по-моему, это противоречит твоему имиджу. И я поняла. Когда ты кого-то хвалишь, то уже не создается впечатление, что тебе этот кто-то совершенно неинтересен, а значит…

— Нагасэ-сан! — громко вырвалось у него.

Нагасэ захлопала глазами.

— Не… это… не обращай внимания.

Что он такое мямлит?

Нагасэ улыбнулась ласковой улыбкой Девы Марии.

— Прости, прости. …Ну, бывает любовь, о которой сожалеешь. Я…

— А?

Зашумели деревья, и последних слов Нагасэ он не расслышал.

　　　　◆◇◆

Расставшись с Нагасэ, Тихиро не стал возвращаться ко всем, а двинулся прочь.

Он направился в заросшую часть парка, куда ходят немногие.

Ему хотелось побыть одному, немного охладить голову.

В мозгу крутился последний разговор с Нагасэ.

Что вообще за отношение? Как будто это все правда! Слишком печально, слишком стыдно. Отвратно. Гадко.

— Вот дерьмо, — ругнулся он.

— …Дерьмо, да…

Он услышал странный голос — тихий, словно крадущийся по земле.

Заозирался по сторонам.

В темноте обнаружилась человеческая фигура.

— К-кто вы?! — выкрикнул Тихиро. Фигура прерывистым, безжизненным голосом ответила:

— Кто я… кто я… да… Я Халикакаб…

1. Shut up — (англ.) «заткнись».

2. В японском алфавите (годзюоне) слоги «у» и «э», с которых начинаются фамилии персонажей, стоят по соседству.

3. No, thank you — (англ.) «Нет, спасибо».