Воссоединение в военном городе

В тридцати километрах от Органбальца расположился город Назаленка.

Ещё до войны на его месте была лишь небольшая деревенька: вдалеке от основных дорог, предприятий и без примечательных особенностей, лишь пустые поля тянулись от неё во всех направлениях.

Но со времён войны село внезапно изменилось, когда вилтийские военные решили использовать окрестный пустырь как аэродром.

Просторные равнины вокруг деревни превратились в базу воздушных сил и стали форпостом для экспансии на восток.

В деревню начали прибывать пилоты, а помимо них и самый разный люд: механики для работы с техникой, обслуживающий персонал, солдаты охранения, а так же их семьи и все прочие, кто нужен для организации жизни.

Вскоре появилась инфраструктура: обычные и железные дороги, водное сообщение, электричество, для продажи товаров и доставок на базу открывались магазины, построили даже большую больницу, оказывающую дешёвое, но очень качественное лечение: всё это привело к ещё большему притоку населения.

В итоге налоговые поступления с поселения выросли более чем в сотню раз.

Изначальным жителям деревни Вилтия платила деньги за аренду земли, причём платила раз в десять больше, чем можно получить горбатясь на той же земле с мотыгой. Многие из местных теперь жили в Понапаласе, бывшей столице Пэльфа.

Одним из дислоцированных в Назаленке дириажблей был «Дифаердед»: 500 метров в длину и 133 метра в высоту, крупнейший летательный аппарат из всех когда-либо созданных. Даже гордость княжества Вилтия, большие воздушные транспорты класса «виверна» едва ли были в треть от размера «Дифаердеда».

Это гигантское судно, ныне висевшее в небе, было видно из любой точки города, и два мужчины, будто бы стараясь скрыться от его бдительного взора, встретились в складском помещении на окраине.

— Завтра, наконец-то, наш план осуществится. Вы ведь не допустили оплошностей при подготовке? — тон голоса Дредноута* вызывал ассоциацию с рыцарем.

— Десять солдат уже проникло на борт, с ними двенадцать «оружий»… Никаких накладок, достойных упоминания, сир. Бойцы обеспечены едой и рвутся в бой. Маскировка тоже безупречна, сир, — спокойно говорил Сазерленд без всякой нервозности.

— Они не «оружия», — Дредноут понимал, что менять характер Сазерленда поздно. Обычно он принимал его и не обращал внимания, но сейчас в его тяжёлом голосе звучала сталь обнажённого клинка, — все они не «оружия», а мои подчинённые и наши общие союзники.

— Капитан… При всём уважении, эти...

— Неважно, есть ли у них официальное звание или нет. Пока их командир я, они будут моими союзниками и подчинёнными. — в ответ на протест Сазерленда Дредноут повторил будто непреложную истину свою же фразу. Каждым словом он, казалось, вбивал гвоздь или загонял клёпку в стальную пластину, — то же касается и тебя, — прояснил ситуацию он.

— Ох… — Сазерленд не знал, что ответить, и прикусил уголок рта.

— Выше голову. Завтра мы покажем себя всему миру, наши действия станут примером для всех. За этой битвой мы обязаны проследить до самого конца, не взирая на риски.

Всего по одной причине Сазерленд не мог противостоять Дредноуту.

Не потому тот был выше званием: если на поле боя кто-то не устроит неприемлемому старшему офицеру «несчастный случай», его жизнь будет в опасности. Этому «кому-то» достаточно просто отбросить сомнения и убить начальника, хоть это может быть и не просто.

В случае же Сазерленда, он попросту не мог поступить так с Дредноутом, так как сила последнего была на совершенно ином уровне.

— Мы сотрём этого ужасного и отвратительного демона по имени «Дифаердед» из нашего мира!

Даже если бы сейчас, когда Дредноут произносил свою возвышенную речь, Сазерленд подошёл бы к нему со спины и нанёс смертельный удар, он был уверен, что именно его труп, а не труп Дредноута найдут здесь в итоге.

— Божией и Её Величества королевы милостью* желаю вам удачи, — Сазерденд только и мог, что отсалютовать в ответ на слова капитана, выражая свою полную покорность.

В тот же день Люд вместе со Свэн посетили канцелярию генерал-губернатора в Назаленке, чтобы уведомить ответственного за праздник человека о своём участии.

— Ну-ну-ну, здрасте-здрасте-здрасте, благодарю то что проделали весь этот долгий путь, мистер… эм… Уилл Лангарт из «Токребелта», верно? — приветствовал их чрезмерно смиренный, худощавый мужчина, воплощавший в себе типичного мелкого чиновника.

— Только вот я Люд Лангарт из «Токерброта»… А это моя работница, Свэн.

— Боженьки! Да-да, конечно, конечно же! Простите меня, приношу извинения. Меня зовут Вазкан, я ответственный за связи с общественностью. Приятно с вами познакомиться, я уже в предвкушении нашей совместной работы. Вот, возьмите мою визитку, — не делая пауз между словами затараторил Вазкан, попутно практически силой всучив Люду визитку, — Как вам в Назаленке? Разве наш город не прекрасен? Всё благодаря вилтийской армии и её планам на регион. Кстати, а как вы добрались? Машиной? Поездом?

— П-прекрасен… Мы приехали на поезде и...

— Точно-точно-точно… вы же из Органбальца, да? Раз так, то построенная военными железная дорога лучший выбор. Благодаря им поток товаров через город вырос на тысячу пятьсот процентов от прежнего, то есть стал в пятнадцать раз больше. Представляете?

По каштановым волосам и карим глазам Вазкана, а так же по произношению его имении Люд сделал вывод, что тот пэльфиец.

Лепет чиновника ушёл далеко в сторону от гордости за свой город, его превознесение заслуг Вилтии звучало скорее как попытка угодить Люду, прирождённому вилтийцу.

— Уже видели «Дифаердед»? Ой-ёй-ёй, ну что за глупый вопрос я задаю? Он же столь громадный, что его видно со станции в соседнем городе. Без всяких сомнений это владыка небес! Когда я впервые увидел эту величественную воздушную крепость, то был столь очарован, что не сдержал эмоций и разрыдался!

— М-мы видели… Он и в правду большой.

Люд не впервые сталкивался с «Дифаердедом». Он хорошо был знаком с ним с военных времён, когда Назаленку ещё даже не превратили в военную базу, но решил что не стоит говорить с своей армейской карьере и оставил разговор Вазкану.

— Его полная высота больше ста тридцати метров! Сейчас он на якоре, так что от верхушки и до земли и вовсе все сто пятьдесят метров!

Сто пятьдясят метров – это высота двадцатого этажа среднестатистического здания*.

— У вас в Органбальце ведь нет таких высоких зданий, да? А вот назаленская диспетчерская вышка почти такой же высоты, — на ухмыляющемся лице Вазкана появилось лёгкое выражение презрения.

Люд понимал, что то была высокомерная улыбка, с которой жители большого города обычно смотрят на неотёсанных деревенщин перед собой, но решил проигнорировать её.

— Без всяких сомнений «Дифаердед» величайший и самый большой дирижабль в мире.

— Знаете, технически это не совсем так, — но работница, покорно следовавшая всем приказам Люда, решила не оставлять всё как есть.

— Э? — в ответ на неожиданное заявление Свэн Вазкан подозрительно взглянул на неё, будто бы спрашивая «Что ты несёшь, захолустная девчонка?», но та, будто бы в отместку, продолжила.

— По конструкции дирижабли делятся на жёсткие и нет*, но в любом случае у них есть оболочка, наполненная газом легче воздуха, за счёт которого они и летают. В отличие от воздушного шара, полётом дирижабля можно управлять. «Дифаердед» же относится к резаниумным кораблям, а не к дирижаблям.

Придумала их Вилтия, и они полностью отличались от всего, что было до них.

— Если под действием постоянного давления резанит выделяет огромное количество энергии, то под постоянным током он испускает уникальное силовое поле.

Поговаривали, что Резанит – это затвердевшие сердца древних драконов. Этот уникальный материал до сих пор скрывал в себе множество тайн и имел множество применений.

Кто-то использовал его для разрушения, делая зейхомбомбер, кто-то применял в качестве ядра для резаниумовых ректоров «охотников».

Резаниумные корабли были ещё одним способом применения резанита: если в обычных условиях он сам производил огромное количество энергии, то под напряжением он испускал уникальное отталкивающее поле, за счёт которого судно могло держаться в воздухе.

— В воздушной оболочке «Дифаердеда» нет гелия, в ней скрывается огромный резаниумовый рекатор и обеспечивающий его электричеством генератор.

— А вы определённо… много знаете… — увидев осведомлённость Свэн, улыбка на лице Вазкана задеревенела. — В-всё верно… Такое практическое применение для резанита удалось найти благодаря знаниям вилтийских химиков...

— Всё не так просто. Резанитовым кораблям требуется достаточно места для создания отталкивающего поля. Крыльев аэроплана, к примеру, для этого недостаточно, они не могут создать нужную подъёмную силу… Это очень неудобно, чтоб вы знали, — Свэн великолепно лишила Вазкана возможности вновь захватить разговор, — А при сопоставимых размерах, дирижабли проще и дешевле любых других летательных аппаратов. К тому же, они поднимаются выше и летают дальше. Согласны?

Существующие дирижабли способны на кругосветный полёт. Даже если кто-то создаст что-то получше, применения новому изобретению может и не найтись.

— Если вкратце, создание резаниумовых кораблей – результат напряжённой умственной работы вилтийцев, так как во время войны они не могли получить гелий. Не заполнять же оболочки водородом, в конце-то концов?

Вилтия не могла получить гелий, так как большую его часть производила страна-противник в Великой Войне*.

Если бы не изобретение резаниумных кораблей, пришлось бы использовать водородные дирижабли, оптимистично надеясь что тщательная подготовка пилотов позволит избежать катастроф.

— Если такой дирижабль загорится и взорвётся над городом, последствия будут ужасными, а такой случай войдёт в историю*.

— Потому невозможно, чтобы военные использовали суда на водороде, — тихо пробубнил самому себе доселе молча слушавший Люд.

— Изначально «Дифаердед» строили для атаки на империю Грейтен за океаном. Было бы не смешно, взорвись такая махина от первого же попадания из зенитки.

Солдаты готовы расстаться с жизнью, но они не хотят отдавать её зря. Хотя Люд знал множество примеров, когда высшее командование своими безрассудными приказами подвергало бойцов опасности, вне зависимости от стороны конфликта.

— Теперь судно считается гражданским, его использование для праздника наверняка продемонстрирует всему миру… как технологическую мощь страны, так и бесполезность эмбарго против неё. Вилтия как бы говорит: «Взгляните, мы создали машину, что правит небом во всём мире», — или что-то вроде того.

Если подумать, «Дифаердед» выглядел как великолепная воздушная крепость и своим видом он внушал ужас.

— Знаете, вы, э-э… очень осведомлены, мисс...

— Меня зовут Свэн, я работница Люда Лангарта, хозяина пекарни «Токерброт». Хотела бы попросить вас правильно запомнить наши имена, — с саркастической улыбкой девушка нанесла последний удар по Вазкану, уязвлённому недостатком собственных знаний

— Ну… Эм… Да, точно, точно! Я же должен ознакомить вас с расписанием, — сменил он тему. Вазкан гордился своими знаниями и теперь чувствовал себя некомфортно в обществе Люда и Свэн, победить которых он был не в силах.

— А после нашего разговора у Лайта...

— Люда! — хмуро поправила чиновника Свэн, когда тот вновь ошибся в имени пекаря.

— Ох, прошу прощения! После нашего разговора у Люда Лангарта возьмут интервью.

— Интервью?! Какое интервью? Нам ничего о нём не говорили.

— Ох, никто не сказал вам? Странно… Думаю произошла какая-то ошибка, на подобных мероприятиях они случаются, — как типичный чиновник Вазкан продолжил говорить, не обращая внимания на чувства людей, будто бы всё уже решено и изменению не подлежит, — Главная цель праздника – укрепить дружбу между Пэльфом и Вилтией. Людям было бы приятно узнать, что любимой пекарней пэльфийцев управляет чистокровный вилтиец, для них это очень важно...

— Это… эм… — побледнел Люд, на его лице заблестели кали пота.

— Не только Вилтия, но и все соседние страны следят за праздником. Перед отъездом вы дадите интервью газетам и радиостанциям. Мы даже пригласили оператора для кинохроники.

— Ох… — Люд и без того был не лучшим оратором, а уж интервью перед людьми точно сделает его самым неловким человеком из всех.

В армии его награждали медалями перед множеством людей, но в таких случаях он безмолвно стоял на месте и терпел.

На службе сдержанность и серьёзность считались добродетелями, но в сми они не ценились.

Если у него возьмут интервью, то Вилтия и весь континент увидят суровое и пугающее выражение его лица.

— С-Свен… Эм, ненавижу себя за этот вопрос, но не могла бы ты, эм, заменить меня?

Люд не любил перекладывать на других то, что не хотел делать сам, но у Свэн были очевидное всем очарование и в миллионы раз лучше подвешенный язык, чем у него. Она куда лучше подходила на эту роль.

— Ум, к слову об этом… — застенчиво подняла руку Свэн с извинящимся видом, — Если возможно, я бы хотела не участвовать ни в каких интервью.

— А? — Люд выглядел так, будто бы его бросили в самые глубины ада.

При виде выражения его лица Свэн практически чувствовала его боль.

Никакой проблемы не возникло бы, будь только интервью: с её навыками и красноречием прославить «Токерброт» на весь мир было бы не сложнее, чем прогуляться по парку. Проблема крылась в фотоаппаратах журналистов и редких даже в Вилтии кинокамерах.

Свэн была экспериментальным оружием, сбежавшим из бюро, само её существование было тайной государственной важности. Даже в столь удалённой от центра базе вроде Назаленки оставалась возможность, что по фото или видео её местоположение раскроют.

— Ну… эм… взгляните на меня. Цвет моих волос и глаз совсем другой, — Свэн не могла сказать Люду правду.

Отличительной чертой вилтийцев были голубые глаза и блондинистые волосы.

Конечно, такие черты есть далеко не у всех, но Вазкан искал именно «чистокровного вилтийца, работающего в Пэльфе».

Свэн решила скрыть истинную причину, оправдавшись бессмысленностью интервью с сереброволосой и красноглазой девушкой вроде неё.

— Поэтому я… Ох! — вдруг ей в голову пришла хорошая идея.

— Я рассчитываю на вас. Интервью будет через час, на специальном участке перед аэродромом.

— Прошу, подождите секунду! — схватила она Вазкана за руку и потянула на себя, прежде чем он успел уйти, уверенный в окончании своей работы.

— Ау-ау-ау-ау-ау! Что такое?

— Ой, прошу прощения, — потянув чиновника к себе девушка немного перестаралась, — Не знаете ли вы... Есть ли тут вообще… А где именно...— зашептала она.

— А? Почему вы спрашиваете? К вашему сведению, в нашем городе есть всё необходимое для обычной жизни.

— Тогда не могли бы сказать, какой магазин сможет продать мне всё это? — получив ответы, Свэн развернулась и вернулась к Люду, — Мастер, возник небольшой вопрос, требующий решения. Пожалуйста, подождите меня здесь, пока я не вернусь.

— Что ты… задумала?

— Просто подождите и тогда сами увидите♪. Не беспокойтесь об интервью, доверьте его мне! — в мгновение ока девушка вылетела из канцелярии генерал-губернатора и направилась в сторону торгового района.

— Интересно, чего это она… — оставшийся в одиночестве Люд присел на скамейку в зале ожидания и принялся убивать время.

Ему говорили, что только и нужно, что приготовить выпечку для праздника. Теперь ему казалось, что всё куда сложнее.

«Хм… У меня плохое предчувствие», — по коже Люда пробежала зловещая дрожь.

Вернее дрожь беспокоила его с самого прибытия в город. Он прекрасно знал это ощущение: шестое чувство, что он развил на поле боя, предупреждало о близкой опасности. Умом его не понять, но за время службы оно не раз спасало его от смерти с пулей в теле.

Может потому что город военный… А может я себя накручиваю… — озадачивало его чувство, будто где-то поблизости скрывается враг.

Город был переполнен военными объектами, так что Люд попытался погасить тревогу, говоря самому себе что всё в порядке.

— Да сколько, по-вашему, раз я должна ещё повторять? — от стойки регистрации до него донёсся злой женский голос.

— Что? — услышав его, Люд сразу понял, что чувство опасности работает как надо.

— Люд Лангарт. Двадцать один год, блондин, глаза голубые, гражданин Вилтии, на левой щеке шрам в виде креста. Хотите сказать, что отдел по связям с общественностью совершенно ничего не может рассказать мне даже не смотря на столь подробное описание? Да есть ли в вас хоть капля чести гражданского служащего?

Будь женщина простой гражданкой, её бы попросили уйти, но она была в военной форме, а знаки отличия говорили о звании майора. Гражданский служащий в военном городе не мог просто отмахнуться от такого офицера.

Шокированный и удивлённый Люд пригнулся.

— Хм? — почувствовав чьё-то присутствие, женщина развернулась.

Прежде чем она увидела его, Люд покинул канцелярию и, что удивительно при его габаритах, теперь бежал прочь со скоростью молнии.

Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? — мысленно спрашивал он самого себя, когда тело, оценив ситуацию и поняв, что его жизни угрожает опасность, начало двигаться само по себе, — Как бы там ни было, надо скрыться'

Спрятавшись в тени мусорного бака в одном из переулков, Люд затаил дыхание.

— А ну стой! Где… Где ты?! — ещё ближе раздался женский голос. Определённо она заметила его.

Почему? Господи, ну почему она здесь? Стоп, она же не искала меня всё это время?

Когда Люд сообщил всем и своём решении покинуть армию, именно она разозлилась больше всех. В мире нет таких слов, что описали бы степень её ярости.

И для неё привычно убеждать других своим телом: вернее кулаками, готовыми к бою.

— Не хочешь отвечать? Да, Люд Лангарт? — её крик становился всё ближе и ближе.

Люд затаил дыхание. Он не моргал, а если бы мог, то остановил бы и сердцебиение.

Он до сих пор помнил её напоминавшее демона выражение лица, когда он попросил о демобилизации.

Сущая дьяволица… О взгляде Софии часто говорили, что им она могла бы убить дракона.

Когда она однажды выразила несогласие с некомпетентным генералом и посмотрела на него своим бритвенно-острым взглядом, подполквник, что был на его стороне, сперва замер от страха, а потом задрожал подобно ребёнку.

Раз за разом своим хмурым взглядом и тренированными кулаками она пыталась «убеждить» Люда одуматься. В итоге тот всё-таки забрал рапорт и вместе с ним покинул базу, будто сбегая от неё.

Два года он путешествовал от места к месту, запутывая следы. Даже решение открыть пекарню в удалённом шахтёрском городке он наполовину принял чтобы сбежать от неё.

«Цок», — прямо рядом с мусорным баком, за которым прятался Люд, послышался звук обитых сталью военных ботинок.

— Быть может я перепутала его с кем-то… — пробормотала девушка самой себе.

Да, перепутала… Давай, уходи… Уходи же! — практически молился у себя в мыслях Люд.

После небольшой задержки он услышал удаляющийся звук её ботинок.

...Фух, слегка расслабился он, но продолжал оставаться в укрытии, как вдруг...

— Ахтунг*! — не оборачиваясь, внезапно закричала, вернее даже проревела она. Глядя на Софию никто бы и не подумал, что она способна издавать столь громкие звуки.

И Люд, даже не успев понять, что происходит, отреагировал.

— Чёрт?!

Отреагировал движением, которое бессчётное количество раз повторял в армии, движением, что превратилось в рефлекс и впиталось в каждую клеточку его тела.

— Хе-хе-хе-хе-хе-хе-хе… — медленно и устрашающе женщина обернулась.

Она смеялась.

Она смеялась, но вот её глаза не смеялись от слова «совсем».

— Давно не виделись, капитан, — поздоровалась она одновременно и триумфующим, и садистским тоном.

Даже среди пилотов «охотников», которыми так гордилась Вилтия, София фон Рундштадт, так же известная как «Чёрное копьё дьявола», считалась высококлассным асом и была единственной, кому король лично пожаловал титул «Танкового рыцаря». А ещё она была командиром Люда.

— ...Бывший капитан, командир...

Прошло уже больше двух лет, с тех пор когда у него были командиры.

Сейчас же, глядя на злобную ухмылку Софии, даже Бог с трудом бы смог понять, что же у неё на душе.

— Ай! — майор впечатала свой стиснутый кулак в лицо Люда, будто бы показывая что говорить ей нечего.

Под силой удара, куда большей, чем можно ожидать от женщины, Люд отшатнулся назад.

— А ты весьма самоуверен, да, капитан Лангарт? Дезертирство – это серьёзное преступление, и вот как ты говоришь со мной, после того как я проделала длинный путь чтобы увидеть тебя! Удивительно, что нашла я тебя не перед расстрельной командой.

— Я прошёл все надлежащие процедуры и отдал прошение о демобилизации… — прежде чем он успел закончить, его подбородок встретился с ногой Софии. Носки её любимых военных ботинок специально были окованы сталью. Хоть она и сдерживала силу, чтобы не сломать Люду челюсть, сильная боль лишила того возможности говорить.

— Молчать! Даже если старшие офицеры, даже если Его Превосходительство генерал армии, даже если сам Его Величество принял твоё прошение, я остаюсь твоим командиром! И пока прошение не приму я, ты не более чем дезертир! — высокомерно и самодовольно господствовала над пекарем София.

В такие моменты ей была чужда логика: если она говорила кому-то, что ответ на вопрос «нет», значит ответ действительно «нет».

— Я удивилась, узнав что ты открыл пекарню. Она же непопулярна, да? Логично, ты же волк, в конце концов. Не важно, как осторожно ты используешь свои клыки и когти – они нужны лишь чтобы рвать добычу, — бросила она свои слова Люду, подобно кинжалам, пока тот потирал челюсть.

— Не правда… Понемногу, но посетители наконец-то начали приходить...

— Наконец? Прошло уже два года с твоего ухода, и до сих пор они приходят «понемногу»? — слова Софии продолжали вонзаться в грудь Люда.

Именно благодаря Свэн «Токерброт» ожил. Люд прекрасно понимал, что сам бы ничего не смог, а потому и не мог возражать.

— К тому же… ты заявился на этот глупый праздник… — в глазах девушки отразилась совершенно новая эмоция.

— Ч-что ты… — попытался спросить Люд...

— Молчать! — но тут же передумал под криком Софии, — Твоя судьба – служить и только служить. Время для игр закончилось, пора вернуться под моё командование.

Люд был солдатом до мозга костей, он даже поймал себя на невольном кивке согласия в ответ на слова майора, но в последний момент пекарь внутри него возобладал.

— Я не могу так сделать… Теперь я пекарь и я не обязан слушаться приказов командира.

— Что ты сказал? — в тот же момент «драконоборческий» взгляд Софии стал алым от ярости, но пожар быстро потух, — Это же правда, что ты отказался от звания рыцаря, да?

— ... — ответом на её вопрос стало молчание.

Благодаря своим выдающимся успехам на полях сражений Великой Войны, Люд прославился как «Серебряный волк» и был известным героем во многих странах. В королевском дворце ему хотели даровать титул рыцаря. Пусть это и самый низкий дворянский титул, его признали как благородного.

— Я убийца. Стать рыцарем? Что за нелепая шутка!

Он и так планировал покинуть армию после войны, но то стало для него последней каплей.

— Твои слова оскорбляют всех солдат, что сражались и погибли на войне!

Что кадровые военные, что призывники шли на войну по самым разным причинам, но они наравне друг с другом сражались в крови и полевой грязи.

Можно было осуждать войну саму по себе, но никто не смел попирать честь и достоинство сражавшихся.

— Это не… не то, что я имел ввиду…

— До сих пор винишь себя за Лапчурику, да?

— ?! — слова Софии вонзились в его сердце, Люд широко распахнул глаза от удивления.

Лапчурика – это название города, в котором произошла самая ужасная трагедия за всё время Великой Европийской Войны.

— Вина за ту кошмарную катастрофу целиком лежит на генерал-лейтенанте*! Если будешь как дурак вечно винить себя, то ни черта не изменится! Будешь, подобно безмозглому болвану, гоняться за собственным хвостом.

Между Вилтией и её врагом, Филбернау, лежало небольшое королевство Хоген. Оно объявило о нейтралитете в войне, но княжество попыталось пройти через него для вторжения в Филбернау*.

Естественно, Хоген отказал в проходе, но Вилтия просто проигнорировала его, давя любое сопротивление армии Хогена своей превосходящей военной мощью. Лапчурика была городом на границе Хогена и Филбернау, от которого остались лишь руины и пепел. Княжество попросту стёрло поселение с карты.

Если бы Вилтия не победила в войне, мировое сообщество призвало бы её к ответу за столь ужасное деяние.

— Это… это же просто война! Здесь нет твоей вины!

— Но ведь именно я убил их всех.

— Виновата армия! Нет, за такое и вовсе должна отвечать вся страна! По твоему это вина какого-то младшего офицера? Не вали всё на себя!

— Я убил их! — Люд и София начали неосознанно кричать друг на друга, — они даже не могли отбиваться. Они были простыми трудолюбивыми работягами, а я убил их! И за это меня делают рыцарем? Ну уж нет, чёрт возьми!

— Молчать! — София схватила Люда за воротник и притянула к себе. Теперь их лица были столь близко, что они могли чувствовать дыхание друг друга, — Ты просто следовал приказам, и если кто-то осуждает или оскорбляет тебя за это...

Не гнев, а совсем другая эмоция отразилась в глазах Софии. Раскаяние. А так же небольшая, едва видимая толика чего-то иного.

Вдвоём они молча глядели друг на друга.

— ...Тогда я… — в голосе Софии уже не было того устрашения, как раньше, скорее он звучал как смесь разных чувств: печали, замешательства, нежности. Казалось, она вот-вот выплеснет все слова, что были похоронены в её сердце...

— Довольно, — возник кто-то позади Софии и приставил к спине твёрдый, цилиндрический предмет.

— Что?

У Софии был взрывной характер, но будучи солдатом она сохранила практически естественное спокойствие.

Даже если София в ярости запугивала кого-то, она продолжала следить за окружением и могла бы отбиться от атаки, хотя её внимание, казалось бы, сосредоточенно на чём-то другом. Тем не менее, кто-то подобрался к ней сзади и она совершенно ничего не заметила.

— Я бы попросила вас убрать руки от моего Мастера, — вновь раздался вежливый, но ледяной голос красавицы Свэн, от которого даже у закалённой во множестве сражений Софии по спине побежали мурашки.

— ...Кто ты, чёрт побери, такая?

— Не припомню, чтобы давала вам право задавать вопросы, — ответила Свэн, ещё сильнее придавив цилиндр к спине майора.

Немного дёрнув глазом, София, как и было велено, отпустила Люда.

Свэн переключила внимание на своего Мастера, что не ускользнуло от внимания «заложницы».

— Ты за кого меня держишь? — развернувшись, София быстро впечатала локоть в Свэн, но та, сделав шаг назад, ушла от атаки, выронив цилиндр из рук.

— ЧТО?!

То, что София приняла за пистолет, на самом деле оказалось металлической ручкой, которую Свэн всегда носила с собой для подписей и чеков.

— Да как ты посмела недооценить профессионального солдата?! Сейчас я научу тебя хорошим манерам! — молниеносным движением София выхватила пистолет из нагрудного кармана, но Свэн оказалась ещё быстрее: она схватилась за дуло и заблокировала спусковой крючок.

— Что?!

«Что с ней… Она не обычная девчонка…», — София на мгновение испугалась, увидев в Свэн готовность сломать не только пистолет, но и её палец на курке.

— Кто же знал, что «Чёрное копьё дьявола» окажется столь нецивилизованной солдаткой? — с вызовом в голосе высмеивала майора Свэн.

София в гневе стиснула зубы, их скрежет был столь громким, что услышал бы его кто угодно.

Её злость превратилась в убийственную ярость, ярость совсем иного толка, в отличие от проявленной в адрес Люда.

— Чёртова сучка!

В ответ Свэн смотрела прямиком в пылающие глаза Софии. Казалось, битва между ними уже неизбежна...

— Довольно! Командир, Свэн! — не гневно, а скорее умоляюще крикнул Люд. Он не мог смотреть, как София, которую он уважал и на которую полагался, и работница, помогавшая ему в пекарне, готовы убить друг друга.

— Капитан...

— Мастер...

Услышав Люда, девушки тут же остановились. Свэн отпустила пистолет.

— Шайсе*! — ругнувшись, София вернула пистолет в нагрудный карман, — Значит не смотря ни на что ты… не собираешься возвращаться, да? — спросила она практически умоляющим тоном.

— Я не вернусь в армию… Сколько бы ты не просила, ответ останется прежним.

— Ты же знаешь, что при желании я смогу уничтожить твою пекаренку?

Слова Софии не были пустой угрозой: как военная она могла бы выдумать обвинение и арестовать любого, даже невиновного. Отправить в тюрьму так было бы трудно, но вот продержать под стражей месяц-другой запросто. Если Люда задержат, пусть даже временно, «Токерброт» однозначно обанкротится.

— Ты и вправду… хочешь этого? — в ответ на жестокие слова бывшего командира в тоне Люда появились нотки отчаянного гнева.

— Хочу? Это я должна у тебя спросить.

София не слепа, даже по короткой «беседе» ей была очевидна слабость Люда.

— Я готова принять твои попытки стать хорошим пекарем, но готов ли ты искренне сказать, что выбрал этот путь не потому что пытаешься сбежать от своего солдатского прошлого... — она уже не давила, как раньше, и не мешала Люду отвечать, скорее пыталась разъяснить ему то, что сам он до конца не понимал, — не потому что хочешь искупления за убийства, не потому что пытаешься изменить прежнего себя? Но нет, на самом деле ты не хочешь признавать, сколь сильно ты отравлен, так что довольствуешься ролью жалкого пекаря и ищешь успокоение в самобичевании.

— Это не так, я… — пытался он опровергнуть слова Софии, но его выдавал дрожащий кулак.

— Если я не права, то почему ты не можешь взглянуть мне в глаза?

— Ум-м… — сам того не осознавая, Люд уводил глаза от пронзительного взгляда Софии.

— Ни капли не изменился… Ты всегда делал так, когда врёшь...

Люд не мог опровергнуть её слова.

— Что и требовалось доказать… Не знаю, может с таким чувством стыда и вялостью тебе и удаётся печь что-то съедобное, но в конечном итоге всё раскроется.

— … — Люд продолжал молчать. Казалось, он принял слова Софии и признал за правду.

— На этом попрошу остановиться! — вступилась за него Свэн, — Кем бы ты ни была, я не позволю тебе отрицать мысли и чувства Мастера!

Свэн знала. Знала, что Люд желал искупления за прошлое и сожалел о совершённых злодеяниях. Но так же она знала, что не смотря на все былые жестокости, у него были и чувства помимо раскаяния.

— Мастер всей душой радуется, что множество людей приходит за его выпечкой. Стыд? Вялость? Его хлеб не связан с такой дрянью!

Люд чувствовал сожаление о прошлом, но Свэн не верила, что он продолжал жить лишь из-за этого.

— Раз так, то можете ли вы это доказать? — спросила София тоном, не подразумевающим ответа, — сможет ли он показать мне, что готов быть пекарем?

— Как именно я должен это сделать?

Возможно София имела ввиду, что сама попробует выпечку и вынесет вердикт? Но она же первоклассный солдат, а не умелый пекарь или критик-гурман…

— Как? А, всё просто… Ты же приглашён на «Дифаердед» в качестве пекаря, верно?

— Верно. Как ты об этом узнала?

— Все только и говорят, что об этом празднике. Я увидела твоё имя в сводке.

Поначалу София намеревалась как-нибудь отказаться от приглашения на праздник в небесах, но увидев газетный заголовок «Очаровательный случай: на праздник приглашён работающий в Пэльфе вилтийский пекарь, Люд Лангарт» она передумала.

— Это была крохотная строчка… Удачно же ты её заметила...

— Честное слово, я уже поблагодарила за это Бога, — довольно вздохнула София в ответ на раздражённую реплику Люда, — Я тоже в числе приглашённых, так что… Если хоть кто-то, вообще кто угодно, попробует твой хлеб и назовёт его вкусным, то я признаю тебя. Таково моё условие.

— И-и… всё? — Люда не могла не озадачить простота требования Софии. Задача была столь лёгкой, что он решил, будто бы его просто разыгрывают.

— О чём ты? Ты не понимаешь, что нас специально позвали для готовки выпечки? — сердито заговорила Свэн, разделяя мнение Люда.

— Придёт время и вы полностью осознаете собственную глупость, — но София не шутила и не разыгрывала их, — Я даже хотела остановить вас, прежде чем до этого дойдёт, — затем тихо пробормотала она сама себе, готовясь уйти.

— Э?

Ничего не объясняя, София пошла прочь.

— Мне вот интересно… что она имела ввиду в конце?

— Не знаю...

Хоть вилтийцы и известны как трудолюбивые и честные люди, они всё равно шутят и лгут. Но София явно была серьёзной. Она не сомневалась, что никто на празднике не назовёт выпечку Люда вкусной.

— Что, чёрт возьми, с командиром… — Люд долгие годы знал Софию, но впервые он не мог понять её намерений.

— Не беспокойтесь, Мастер! Как только гости попробуют вашу выпечку, то тут же с широкими улыбками признают, как она вкусна! Даже представить не могу, что задумала майор Рундштадт, — подбодрила Люда Свэн самым весёлым из возможных голосом, пытаясь развеять его беспокойство.

— Верно. Нет смысла беспокоиться, так что… скажи мне, что случилось с твоими волосами? А эти очки?

Ниспадающие серебряные волосы Свэн стали смоляно-чёрными, а блеск её рубиновых глаз скрывали поляризационные очки.

— Я думала город окажется большим и придётся побегать в поисках краски и пары очков, но я управилась быстрее чем ожидала.

Краска для волос входила в число бытовых товаров, в большом городе вроде Назаленки найти её не сложно.

Высоко в небе прямой солнечный свет вполне может сжечь сетчатку, пилоту жизненно необходимы поляризационные очки. Если учесть, сколько их расквартировано в городе, неудивительно, что много магазинов продаёт такие очки.

— М-мне идёт? — Свэн спросила его столь смущённо, что едва ли кто поверил бы, будто бы она совсем недавно отважно боролась профессионального солдата.

— Эм… Ну теперь ты не так выделяешься, так что, наверное, да? — предельно просто и вежливо ответил ей Люд.

— И… всё?

— Э?

Глядя как Свэн с лёгким оттенком разочарования понурилась, в голове Люда мгновенно что-то щёлкнуло.

— Ну, эм… Тебе очень идёт! И чёрный цвет, и очки!

Хотя Свэн и пыталась просто замаскироваться, её внешность изменилась. Она хотела знать мнение Люда об этом.

— Конечно, у тебя милые красные глаза и прекрасные серебряные волосы, но думаю так ты тоже выглядишь очень красиво! — сопровождая слова жестами, Люд отчаянно нахваливал новый облик Свэн.

— Я так счастлива слышать это, Мастер!♪ — ответила девушка с широкой улыбкой.

Своими комплиментами Люд, очевидно, исправлял собственную же ошибку, но Свэн была полностью довольна и этим.

Разойдясь с Людом, София тут же направилась вниз по улице.

— Проклятье! Почему всё так обернулось?

Не так всё должно было произойти. На радостях от воссоединения София собиралась милостиво простить Люда, извиняющегося за то что бросил её, а затем она рассказала бы ему правду о празднике, и тот бы смог переосмыслить идею участвовать в нём. Более того, она собиралась убедить его вернуться на службу.

Именно для этого она и усомнилась в его пекарском искусстве.

«Давно не виделись, капитан Лангарт… Точно, ты же больше не капитан. Да, Люд?», — именно так она собиралась поприветствовать его...

«Ну почему всё так вышло?! Всё этот придурок виноват, да! Почему он сбежал, едва увидев меня?! Неужели я такая страшная?!»

София не ожидала встретить Люда так, и из-за непредусмотрительности заготовленный шаблон не подошёл к ситуации. Она даже серьёзно подумала, что пора бы ей прекратить кричать и пугать людей в гневе.

«К слову, что за чертовщина с этой девчонкой?»

София могла совладать с кем угодно: от мужчин до вышестоящих офицеров, но Свэн спорила с ней наравне.

Её удивляло, что девушка с улицы работает напрямую с Людом, давящая аура которого выделялась даже среди суровых и агрессивных солдат.

«Похоже, они близки», — София заметила глубокий, беспокойный и наполненный сердечной искренностью взгляд девушки в адрес Люда, — «…»

Её замешательство достигло предела: ей хотелось опрокинуть чего-нибудь покрепче, но времени перед отправкой «Дифаердеда» уже не оставалось. Скоро начнётся праздник, а она не могла позволить себе испортить репутацию уважаемой фамилии Рундштадт, заявившись на мероприятие пьяной.

— Проклятье! — пнула она какую-то банку.

— Ау! — ответил ей девичий вскрик.

— Э?

Банкой, что София пнула в воздух, она попала прямо по вышедшей из-за угла девочке.

— Чёрт! Эй, ты в порядке?

София может показаться высокомерной и властной, но в быту она сдержанная, здравомыслящая и даже добрая девушка. В отличие от многих знакомых солдат, причинение кому-то боли не приносило ей удовольствия.

— Ух…

«Поймав» банку, девочка упала и потеряла сознание.

— Господи… ну за что мне это?

Беда никогда не приходит одна. Проклиная себя за неспособность оставить ребёнка посреди улицы, София взяла девочку с двумя длинными косичками на руки.

1. ↑Бесстрашный человек(англ). Так же дредноутами назвали линкоры начала двадцатого века с одинаковыми, только крупнокалиберными орудиями.
2. ↑К слову, формулировка почти один в один копирует начало официального титула королевы.
3. ↑Даже если взять высоту одного этажа в 3.5 метра, двадцатиэтажное здание будет 70 метров в высоту, но никак не 150.
4. ↑На мягкие, полужёсткие и жёсткие.
5. ↑Во время ПМВ гелий добывали из природного газа, содержание в 0.5% считалось богатым месторождением. Больше всего гелия добывали в США, при этом сам газ объявлялся национальным достоянием, а государство брало на себя монополию по его добыче и запрещало экспорт.
6. ↑Ну ум приходит «Гиденбург».
7. ↑Внимание!(Хотя лично мне кажется, что должна быть «Тревога!»)
8. ↑Либо София говорит со скидкой на новое звание, либо тут ошибка. В первом томе говорилось, что приказ исходил от Геница, но судя по диалогу Дайана и Хануссен, генерал-лейтенантом он стал недавно.
9. ↑Очень похоже на то, что Филбернау – это Франция, а Хоген – Бельгия. В обеих мировых войнах Германия нападала на Францию через Бельгию, нарушая нейтралитет последней.
10. ↑Дерьмо!