Шэнь Мяо вспомнила, что в прошлой жизни Ло Сюэ Янь не говорила о своей беременности никому – до самого выкидыша. Она хотела поставить других в известность только тогда, когда скрывать это станет невозможно. Кто знал, что все закончится так внезапно? В то же время Принц Дин хотел одолжить у Шэнь Синя его армию, чего Шэнь Синь, разумеется, не одобрял. Шэнь Мяо пожаловалась Чан Цзай Цин, и Чан Цзай Цин предложила ей сомнительный выход из ситуации.

Шэнь Мяо понятия не имела, что у Ло Сюэ Янь случился выкидыш, поэтому говорила только о своих проблемах. Возможно, вещи, о которых она говорила, были самыми обычными и на них не стоило обращать внимания, но Ло Сюэ Янь была в таком слабом состоянии, что даже такие простые слова больно ее ранили. Ей показалось, что Шэнь Мяо ее ненавидела, а это для матери самое худшее. При всем этом Шэнь Мяо вонзала еще больше ножей в сердце Ло Сюэ Янь, говоря о том, что Принц Дин относится к ней плохо. Это заставляло Ло Сюэ Янь переживать еще сильнее.

Шэнь Синя тогда в столице Дин не было. Некому было успокоить Ло Сюэ Янь. Потерять одного ребенка вслед за другим – даже самый стойкий человек сломался бы от этого.

Шэнь Мяо жалела, что не может содрать эту лицемерную улыбку с лица Чан Цзай Цин.

Сцена снова сменилась. Шэнь Мяо перенеслась в какой-то двор, очень элегантно обставленный. Чан Цзай Цин тоже была там, одетая в изумрудного цвета длинное платье. Служанка обмахивала ее веером. Стояла все такая же жара, но взмахи веера создавали приятную прохладу.

– Говорят, Фужэнь совсем плоха, – сказала служанка. – Доктор сказал, что она не протянет и недели…

– Занимайся своим делом, – ответила Чан Цзай Цин. – Не давай другим пищи для сплетен.

Служанка послушно кивнула и добавила:

– И Нян наконец преодолела все трудности.

– Да, – Чан Цзай Цин достала из вазы виноградину. – Спустя столько лет все наконец наладилось.

– Неясно только, примет ли вас Хозяин.

– Генерал любит Старшую Сестру. Разумеется, ее смерть выбьет его из колеи, – Чан Цзай Цин слегка улыбнулась. – А мне-то что? Мне нужно только занять место главной женщины в Старшем доме. Если Генерал не признает меня – что ж, так уж и быть, но слуги-то признают.

Служанка закивала.

– И Нян абсолютно права. А ведь я думала, что Фужэнь продержится подольше. Я и не ожидала, что так быстро…

– Ее сердце разбито, она целыми днями страдает. В таком состоянии долго прожить невозможно, – сказала Чан Цзай Цин. – Ло Сюэ Янь прожила неплохую жизнь, она вышла замуж за такого хорошего человека, и у нее никогда не было конкуренток. К сожалению, ей не посчастливилось родить Шэнь Мяо. Такая дочь любого свела бы в могилу.

Шэнь Мяо пораженно застыла. Чан Цзай Цин безжалостно продолжала:

– Поверь мне, все дело именно в этом. Его Высочество Принц Дин умеет замылить глаза, и у него это прекрасно получилось с Шэнь Мяо. Девчонка привязана к нему, как собачка. Ставит его выше своих родителей. Но если бы она не была такой глупой, я не достигла бы всего, что имею сейчас.

Шэнь Мяо стояла прямо напротив Чан Цзай Цин. День был жарким, но сердце ее заледенело от этих слов.

– Шэнь Мяо позволила людям из резиденции Принца Дина прислать своим родным новогодние подарки и угощения, в том числе и лекарства для Ло Сюэ Янь. Ло Сюэ Янь настолько ценит любые добрые жесты своей дочери, что без вопросов приняла все присланные лекарства. Но это были не лекарства: ее собственная дочь прислала ей яд, даже не подозревая об этом. Да что уж там, она сама кормила мать этим ядом. В каждой ложке была отрава, но Ло Сюэ Янь пила ее и радовалась.

Шэнь Мяо затрусила. Она чуть не лишилась чувств.

Тогда, чтобы убедить Шэнь Синя помочь Фу Сю И, она решила сделать приятное Ло Сюэ Янь и приказала людям принца Дина отправить ей лекарства и полезную еду, которой она могла бы кормить мать по возвращении в резиденцию Шэнь. Ло Сюэ Янь всегда ощущала некую натянутость между собой и Шэнь Мяо, поэтому очень обрадовалась ее внезапной инициативности и послушно все съела. Неужели все это было чьим-то хитроумным планом?

Ло Сюэ Янь никогда бы не заподозрила свою дочь, а сама Шэнь Мяо никогда бы не смогла предположить, что кто-то способен на такую подлость. Мысли смешались у нее в голове. Она почувствовала ужасный дискомфорт.

Теперь она смогла увидеть себя прошлую со стороны, и какой же глупой и злобной она была! Она не заслуживала никакого прощения. Это ее руки толкнули Мать в могилу. Именно Шэнь Мяо оказалась главным ее врагом.

– Всю свою жизнь Ло Сюэ Янь была сильной, но потерпела поражение от рук собственной дочери. Я действительно благодарна Шэнь Мяо, – Чан Цзай Цин беззаботно рассмеялась. – Она принесла жизнь матери в жертву мне и сделала меня главной во внутреннем дворе семьи Шэнь. Жизнь Ло Сюэ Янь была достойной всяческих похвал, единственное, в чем она просчиталась – это рождение Шэнь Мяо. Шэнь Мяо не приносит ничего, кроме вреда.

Откуда-то прибежала служанка. Она вспотела от бега и говорила с надрывом.

– Чан И Нян, Фужэнь испустила последний вздох!

– Фужэнь скончалась! Фужэнь скончалась!

Голоса слышались отовсюду. Небо внезапно окрасилось в черный цвет, куда-то ударила молния и грянул гром, заглушая крики окружающих о том, что больная умерла.

Слезы ручьями хлынули из глаз Шэнь Мяо, и она закричала:

– Мама! Мама! Я была не права! Не права… Я не должна была любить Фу Сю И. Я больше не буду любить его. Я ошибалась! Мама, я ошибалась…

На кровати в своей комнате Шэнь Мяо билась в конвульсиях. На ее лицо падал мертвенный свет зимней луны, придавая ему еще более страдальческий вид. Рядом с кроватью стоял молодой человек в фиолетовой мантии, задумчиво глядящий на мучающуюся в кошмаре Шэнь Мяо.

Он тяжело вздохнул и протянул руку, касаясь ее лба.