Тысяча коров… нет, даже если бы он зарезал половину этого количества, его всё равно бы называли мастером своего дела. Однако количество убитых Гридом врагов было непостижимо. Его уровень, достигший 900, стал результатом бесчисленных смертей.

От людей до монстров, полубогов и демонов… независимо от того, какую форму имела цель, только взглянув на неё, Грид мог нарисовать её анатомическую схему в своей голове. Исходя из этого, ему не составляло труда с лёгкостью нанести смертельную рану или поразить цель, к тому же среда нахождения значения не имела.

Кроме того, теперь в его руках находился самый сильный меч из когда-либо существовавших. Два оружия дракона, созданные из побочных продуктов древнего дракона — меч, созданный путём их объединения в одно целое, почти безоговорочно находил слабость врага и был невероятно острым. Мощь меча достигла таких невероятных значений, что Грид просто чувствовал, что самозащита и кожа Баала были «немного жёсткими».

Владыка ада, правящий как непобедимое А й ф р и д о м существо и определяющий судьбу ада и земли, был низведён до статуса домашнего скота, подлежащего закланию.

Звук магической самозащиты и пронзания кожи множился устрашающим эхом, а звук ломающихся костей и разрывающихся органов шёл к нему бонусом.

У Баала возникла иллюзия, что в его голове жужжит огромный рой пчёл, от чего его кожа постоянно покрывалась мурашками, а спина покалывала.

— …

Баал посмотрел вниз на свой живот, расколотый на части в самый момент регенерации, и в глазах побелело. Было ужасно больно. Баал всегда легкомысленно относился к своим ранам, потому что был в состоянии их преодолеть. Затем он стал свидетелем того, как его органы несколько раз вытаскивали и разбивали на его же глазах, и концепция «мозга в бочке» завладела его разумом.

— …Куок!

Естественно, Баал сопротивлялся. Он активно использовал свою природную силу, используя навыки, украденные у тех, кто умер и попал в ад. Однако всё пошло не так, как планировалось — металлические руки держались друг за друга и давили на него, постепенно сокращая разрыв.

Руки Бога Грида, количество которых увеличилось до сотен, создали круглое пространство, и это была тюрьма, в которой Баал никогда раньше не был. Постепенно она сужалась и лишала Баала свободы.

Баал уже не мог двигаться по собственному желанию, потому что Руки Бога не ломались, даже когда он бил по ним изо всех сил. Сначала Баал думал, что всё в порядке, ведь он мог регенерировать быстрее, чем его резал, рубил мечом или ещё как-то ранил Грид. На данный момент Грид запечатал большинство своих танцев меча и уже не казался чересчур сильным. Баал даже подумал, что если он в очередной раз умрёт, то сможет преодолеть эту ситуацию.

Баал был уверен, что сможет держаться вечно, пока давление на него не будет снято. Однако, так он думал лишь несколько мгновений назад.

Бам, бам!

— …Куааак!

Не в силах больше сдерживаться, Баал испустил протяжный крик. Примерно в это же время сила, заключённая в мече Грида, увеличилась и стала ощутимо мощнее. И прежде чем Баал успел закончить регенерацию, новые раны разорвали его тело на части и причинили ещё большую боль.

Только сейчас Баал осознал значение смерти. Грид, становящийся всё сильнее в реальном времени, одним своим существованием означал смерть Баала.

— Этот… этот придурок… — тихо выругался Баал.

На осознание эпоса уже не хватало времени. Баал чувствовал себя сбитым с толку, и на него нахлынули эмоции, которых он ранее не понимал. Возможно, именно так себя чувствовали «игрушки», с которыми он до сих пор играл?

Эмоция, возникшая вместе с такой нелепой идеей, была страхом. За последние тысячи лет Баал спланировал, стал свидетелем и узнал о бесчисленных смертях. Он всегда с интересом смаковал отчаяние, грусть, боль и страх умерших, но теперь это выходило за рамки привычного. Впрочем, на себе Баал ничего подобного никогда не испытывал и счастливо наслаждался этим, не сочувствуя эмоциям мёртвых. И в один момент это вдруг стало реальностью.

Внезапно у Баала возник вопрос: даже если он сможет победить смерть, можно ли его действительно назвать живым, если Грид продолжит его убивать? Он не хотел чувствовать эту боль каждый раз, когда умирал…

— Дерьмо…! Дерьмо!

Итак, Баал взорвал магическую броню самообороны, которую постоянно на себе носил. Средства защиты его тела не действовали, поэтому он смело о них отказался. У Баала появилась идея, что если он всё равно умрёт, то убьёт и Грида, поэтому в качестве средства атаки использовал всю имеющуюся у него магическую силу.

Каждый раз, когда происходил взрыв, абсолютная защита Грида давала трещину и, наконец, потихоньку таяла. Красная броня, пропитавшаяся кровью Баала, становилась всё более и более хрупкой, пропуская через себя жар магии. Любое человеческое тело внутри доспехов было бы сварено.

Однако выражение лица Грида оставалось спокойным.

Ни жар, ни холод, ни адский огонь или дыхание Ледяной Королевы не могли сжечь или заморозить тело Грида. Температура его тела поддерживалась на постоянном комфортном уровне, потому что воля Хана защищала его.

— Кузнец Хан…! Я должен был затащить его в ад! — вздрогнув, закричал Баал, когда прочитал завещание, содержащееся в доспехах Грида.

Сколько раз он уже терпел неудачу из-за воли, содержащейся в этих доспехах? В этот момент казалось, что Хан, а не Грид, был первопричиной всего происходящего. Баал чувствовал гнев и на бессильных небесных богов, у которых Грид отбил Хана.

— …

Взгляд Грида изменился, а лицо, имевшее несколько тусклое выражение, как будто он разделывал скот, скривилось.

Гульк.

Баал неосознанно сглотнул и вспомнил собственный образ, который проецировался в маленькие зрачки людей. Самый большой страх человечества — отражение Грида в глазах Баала напоминало его…

— …Ах!

Некоторое время Баал пребывал словно в загипнотизированном состоянии, а затем ахнул. Он был обезглавлен, снова умер и воскрес…

…И над ним снова нависло искажённое лицо Грида.

— Баал, ты не заслуживаешь возможности кого-либо проклинать. — Жуткий голос Грида заполнил узкое пространство. — Я буду убивать тебя снова и снова, не давая даже шанса выругаться.

Подобное предложение превратило худшую ситуацию, которую только представлял себе Баал, в реальность. На последовавшей за этим волне боли Баал вспомнил вопрос, который у него возник в каком-то далёком прошлом.

Он был ребёнком Изначального Бога, но сам богом не был. Почему? Почему Ятан покинул небеса, чтобы построить приют для умерших и бросил его в это место?

— …Почему? Почему я должен иметь дело только со смертью…?

Глаза Баала, которые из-за воткнутого в его сердце меча потеряли фокус и затуманились, снова ожили. Нет, «злоба» было более подходящим словом. Была ли его жизнь, где всё шло своим чередом, действительно свободной?

Глаза Баала, всегда одинаковые и выражающие полное равнодушие, теперь отражали такие эмоции, как гнев, негодование и убийственное намерение, даже не скрывая их. При этом он стал невероятно огромным.

Зрачки, глаза и лицо… наконец, всё его тело увеличилось в десятки и сотни раз, сотрясая темницу, созданную Руками Бога. В конце концов, захват Рук Бога ослаб, и металлическое солнце с истекающей кровью наконец разбилось и рассеялось.

Фигура Баала стала такой огромной, что его можно было увидеть в любом месте ада, где он возвышался в самом его центре.

Грид подумал о замке Мари Роуз. Он вспомнил мифологические записи, увиденные им в месте, которое изначально было замком Бериаче. Это было живописное отражение рождения ада, где начиная с пятой картины отображались образы Трёх Изначальных Зол.

«Аморакт была изображена красным цветом, Бериаче — зеленым, а…»

Баал был великаном. Прямо как сейчас.

Правильно — обычно Баал отражался по-разному, в зависимости от восприятия зрителя, и это был первый раз, когда полностью раскрывался его истинный облик. Вероятно, это была его четвёртая фаза после того, как он прошёл нормальную фазу, фазу, в которой он находился, когда использовал энергию Убийцы Богов, и фазу, когда он поглотил силу Брахама. Судя по обстоятельствам, это, вероятно, была его окончательная форма.

Однако Грид не думал, что это конец. Независимо от стадии рейда, финальная фаза должна была стать началом, а не концом. Итак, он должен быть абсолютно спокоен… отныне это реально.

Грид поднял выносливость и концентрацию, потраченные за полдня борьбы, и стиснул зубы.

«Почему… почему все у меня над головой…?»

Как ни странно, большое тело Баала выглядело абсолютно бессмысленным. С момента своего рождения он всегда должен был смотреть на небо — там была земля, откуда умершие попадали в это место. Баалу ничего не оставалось, как поднять голову и ждать…

«С этим большим телом позаботься о мёртвых, которые будут страдать от потери смерти и оплакивать».

Отвратительный голос Ятана задержался в ушах Баала.

«Асгард? Это за пределами земли. Это самое дальнее отсюда место, так что тебе не нужно на него смотреть».

Земля над небом и небо над ним — с того момента, как он родился, всё царило над его головой, и это несмотря на то, что он был ребёнком Изначального Бога. И даже несмотря на то, что он родился с телом, которое было больше, чем у кого-либо ещё. Ему приходилось бесконечно смотреть на тех, кто был вне его досягаемости.

«Это абсурдно…»

Угнетение… Все обстоятельства своего рождения Баал считал угнетением. Естественно, он начал обижаться на родившего его Ятана. Он пришёл, чтобы ненавидеть весь мир. Так родилось великое зло, которое хотело всё разрушить и утащить в ад.

Так случился своего рода поворот. В отличие от Ятана, который покинул Асгард, потому что был хорошим, его дети хорошими не родились и пошли против его воли.

— Единственный Бог Грид!

Налетела буря. Буря, созданная кулаком Баала, заставила атмосферу вздрогнуть. Затем он сделал шаг, и произошло землетрясение. Уже до нельзя разрушенный большой зал рухнул.

— Отчайся и бойся меня!

Это прозвучало и как призыв к богам, которые, как всегда, будут смотреть на это место свысока. Баал стремился только к разрушению мира. Его конечной целью было затащить богов, которые должны были быть ниже его или на том же уровне, что и он, в ад. В этом процессе его не мог удержать простой бог земли.

Из кулака Баала вылились тысячи молний, и Грида захлестнуло разрушение, которое растянулось за рушащимися стенами к открытому горизонту. Зона атаки оказалась настолько велика, что увернуться было очень сложно.

Грид принял решение и использовал Свободное Движение, которое он хранил для особого случая. Вместо того, чтобы защищаться и оценивать уровень противника, он решил немедленно контратаковать, чтобы получить более выгодную позицию, поэтому и взял инициативу на себя.

Развернулся шестисоставной танец меча, поддерживаемый Комбинацией Предметов. На Грида, который двигался и рубил Баала по шее, такой же широкой, как десятки сложенных вместе футбольных полей, полился красный дождь. Это кровь хлынула из шеи Баала и залила весь ад.

Цель получила 58 012 600 339 единиц урона. Вы побили рекорд по наибольшему урону, нанесенному одному существу в мире! Кто-то, заключённый в небесную тюрьму, заметил Ваше удивительное достижение и небрежно бормочет: «Я тоже так могу… может быть…»

Баал, раскрывший свою первоначальную внешность, был достаточно силён, чтобы одним своим жестом угрожать Гриду, но его защита оказалась крайне слабой. Вполне естественно, ведь прямо сейчас он был просто гигантом, а не концепцией, созданной путём нагнетания страха перед человечеством. Он потерял преимущество, которое получил в процессе попытки стать богом, и вернулся в свою первоначальную форму, пытаясь избавиться от страха перед Гридом.

— Куааааааак…!!

Громкий крик Баала, достигший земли, стал спусковым крючком.

Страх человечества исчез. Страх человечества исчез. Страх человечества… …… …

Люди начали это чувствовать.

Баал тоже чувствовал боль. Пусть он и был огромен, но он был великаном, похожим на человека.

Источник всего зла, которого люди боялись всю жизнь, на самом деле не так уж отличался от них..