— Pelia отчалило.

Bomowas Лексшью кивком головы дала понять, что услышала сообщение офицера связи.

Gahorl постепенно заполнялся встревоженными офицерами. Последний раз Frybar приходилось демонстрировать свою непобедимость сорок семь лет назад во время каминтальской войны — разумеется, мелкие инциденты вроде вторжения в систему Хайд не в счет. Нынешняя Императрица Рамаж тогда была Kilugia и Glaharerl Rue Byrer; даже для долгоживущих Аб та война была историей. Конечно же, никто на борту «Госрота» не имел реального боевого опыта, так что беспокойство людей можно было понять.

Luse Рейлиа был первым, кто взял себя в руки.

— Ребятишки ушли, — обратился он к Sarerl из своего кресла, расположенного сзади-сбоку от капитанского.

— Надеюсь, у них получится, — Лексшью, подперев подбородок руками, следила за тем, как удаляется от их корабля маленькая синяя точка.

— Ага, — хмыкнул Рейлиа. — Они оба получили не самое обычное воспитание, так что из них может вырасти что-то весьма интересное. Впрочем, они уже сейчас интересные.

— Да уж, — пробормотала Лексшью.

Принцесса, выросшая в Lartei, впитавшая в себя квинтэссенцию, саму суть Аб и поступившая в Kenru в возрасте тринадцати лет, была типичнейшей Аб. С другой стороны, Jarluk Dreu — весьма необычный дворянин, сохранивший свои наземные привычки и образ мыслей. Больший контраст даже представить себе было трудно.

— Надеюсь, они окажут хорошее влияние друг на друга, — добавил Рейлиа.

— Знаешь, Рейлиа, — сказала Лексшью, обернувшись к своему Luse, — ты говоришь, как учитель. Может, хочешь перевестись в Kenru?

— Глупости, — отмахнулся он. — Я никак не подхожу на роль Besega — я слишком вспыльчивый. Мне лучше всего на фронте. Особенно теперь, когда на носу война.

— Только не пытайся порисоваться, я не сочту это бегством.

— Если я попрошусь о переводе в тыл, вы вполне сможете так считать. Но я туда переводиться не собираюсь, Sarerl.

— Какая жалость, — произнесла капитан.

— Я что, такой плохой Luse? — шутливо поинтересовался Рейлиа.

Широко улыбнувшись, Лексшью ответила:

— Скажем так, я предпочла бы видеть тебя в классной комнате, — и после небольшой паузы добавила: — Профессор Рейлиа, какого вы мнения о Lonyu Jarluk Dreu?

— По-моему, он хороший парень. Всякий раз, когда я с ним общался, он так на меня смотрел, словно спрашивал, все ли он делает так, как положено Аб. Никогда не забуду этот взгляд.

— Мне он тоже нравится, — Лексшью рассмеялась своим воспоминаниям. — Он мне такое множество вопросов задавал — точно говорю, я в жизни не размышляла о нашей расе столько, сколько за последние пять дней.

— Как Lef, ему бы научиться быть посдержаннее.

— Некоторые вопросы он все же не решался задавать.

— Точно, — кивнул Рейлиа. — Думаю, знакомство с Lonyu будет полезным для Feia.

— Да. Возможно, то, что я их свела вместе, будет признано моим величайшим достижением. Если, конечно, они доберутся до столицы живыми.

— Вы правда за них так волнуетесь, э? — шутливо спросил Рейлиа.

— Это выглядит странным? — Лексшью не приняла шутки.

— Вообще-то я не люблю критиковать старших по званию, но я полагаю, сейчас не самое подходящее время, чтобы волноваться за них. Проблемы сейчас у нас. Потому-то мы их и отослали, не забыли?

— Для человека, не любящего критиковать, вы очень много говорите, — Sarerl глянула на световые пятнышки на мониторе. — Но вы правы. Работа в первую очередь.

***

19.37 по корабельному времени.

— О нет, — произнесла офицер связи. — Это не сообщение! Это Aga Izomia — вызов на бой!

Несколькими секундами ранее группа Flasath вошла в пределы досягаемости средств связи. Sarerl приказала офицеру связи Lekle Юнсерьюа послать Drosh Flacteder, идентифицирующее «Госрот» и запрашивающее название и назначение группы.

Несколько напряженных секунд, и пришел ответ: Aga Izomia.

Последняя надежда на то, что эти Flasath были дружественным флотом, подчиняющимся каким-то неизвестным Лексшью приказам, испарилась. Лексшью вздохнула.

— Принято, — как ни странно, она ощутила некоторое облегчение.

— Они постоянно посылают вызов на бой. Ответить им?

— Не надо. Если они хотят поиграть, пусть сперва поймают.

На всех экранах группа Flasath изменила цвет с синего на враждебный красный. Красные пятнышки медленно приближались.

***

20.30 по корабельному времени.

Бамм! Бамм!

По всему кораблю разнесся Duniit.

— Внимание. Говорит ваша Sarerl. Враждебность неопознанных Flasath подтверждена. Объявляю Yogodvos Kasna. Всем расчетам надеть Saput и приготовиться к бою!

Вопреки приказу капитана, никто из находящихся на мостике не стал надевать шлем. Генератор пространственно-временного пузыря (Flasatia) был расположен прямо под мостиком, и их защищала общая сферическая переборка. Если на мостике произойдет разгерметизация, это будет означать, что корабль уже уничтожен. Поэтому, согласно неписаному правилу, находящиеся на мостике не носили громоздких Saput.

— К бою готовы. Все расчеты на боевых постах, — доложил Luse Рейлиа.

— Приготовиться к Hoksatjocs, — скомандовала Sarerl. — Заправить антивеществом Hoksath с седьмой по десятую.

Sates Gor Hoksat, обычно называемые просто Hoksath, были минами с собственными генераторами пространственно-временного пузыря. Поэтому, несмотря на то, что их не пилотировал человек, технически это были миниатюрные Menyu. «Госрот» мог нести только десять Hoksath, и шесть из них он уже использовал в тренировочных боях.

Реакция аннигиляции вещества и антивещества обеспечивала Hoksath как движущей силой, так и разрушительной. Постоянно держать их заправленными антивеществом было опасно, поэтому их заправляли из корабельных запасов непосредственно перед использованием.

За перекачкой топлива присматривала Lowas Skem Гумруа. Направляемые электромагнитным полем, антипротоны текли к минной палубе и затем в магнитные контейнеры четырех Hoksath.

— Заправка антивеществом завершена, — передал поступившее с минной палубы донесение старший комендор Lekle Сариуш.

— Запустить Hoksath. Перевести в режим ожидания внутри нашего Flasath.

Корабль выстрелил четыре мины, тотчас начавшие угрожающе вращаться вокруг него.

***

21.13 по корабельному времени.

— Вражеские Flasath в пределах досягаемости Hoksath! — доложил Drokia. Сариуш вопросительно взглянул на Лексшью, но та покачала головой.

Стремительно приближаясь к «Госроту», вражеские Flasath начали расходиться, чтобы окружить его.

— Классическая атакующая формация, — прокомментировала Лексшью. — Всем Hoksath включить Flasatia.

— Есть, — подтвердил Tlakia Hoksak. Введя несколько команд, он поднял голову от своего пульта. — Все Flasatia включены.

К этому моменту группа вражеских Flasath была уже настолько близко, что отображалась на капитанской Latonyu. В идеале Лексшью предпочла бы нацелить по две мины на каждый корабль. На этот раз, однако, приходилось импровизировать.

Глядя на экран, она быстро приняла решение:

— Нацелить Hoksath: седьмую на номер три, восьмую на номер один, девятую на номер шесть, десятую на номер семь.

— Данные введены, — непонятно почему, но всякий раз, когда Tlakia Hoksak что-либо говорил, все вокруг начинали нервничать; возможно, это было из-за его напряженного голоса. — Нацеливание завершено.

Лексшью переключила тиару на прием внешних данных; ее Frokaj заслонило обычное зрение, ощущение пребывания на мостике полностью исчезло. Как только информация от внешних сенсоров поступила в ее Rilbido, она словно оказалась в центре сферы — их Flasath. Внутренняя поверхность Flasath светилась пепельно-серым светом от столкновений с Supflasath. Поверхность была зловеще спокойной.

— Приготовиться к Dadjocs. Включить Opsei.

— Есть включить Opsei, — отозвалась Гумруа.

Когда вещество и антивещество столкнулись в главных двигателях, «Госрот» ощутимо тряхнуло. Вероятно, некоторые из членов команды сочли это дурным знаком.

— Изготовить Irgyuf, старший комендор!

— Есть изготовить к бою Irgyuf, — Lekle Сариуш, в задачи которого входило пилотирование в пределах Flasath, надел Gooheik. Свободной правой рукой он отключил предохранитель электромагнитных пушек. Еще одним нажатием кнопки он зарядил оружие. — Электромагнитные пушки к бою готовы.

На мониторе Лексшью было видно, как враг продолжает окружать «Госрот» — рой красных пятнышек, объединившихся против их одинокого голубого.

Классически сделано. Лексшью отдала должное противнику. Она знала, что в двумерном пространстве, где ограничены возможности связи, удерживать столь плотную формацию очень трудно. Они, несомненно, хорошо обучены. Но если победителя определять только по выучке, то у них нет шансов.

Хотя «Госрот» поступил на вооружение лишь три месяца назад и у команды было недостаточно времени на притирку, все они были опытными солдатами.

***

21.32 по корабельному времени.

— Моя драгоценная команда, — обратилась Лексшью через Luode ко всем расчетам. — Мы начинаем!

Лексшью встала и жестом самурая, вытягивающего меч, сняла с пояса Greu. Кресло тотчас убралось в пол.

— Saparga!

По кораблю разнесся сигнал тревоги.

Лексшью вскинула голову и, указав Greu на Tlakia Hoksak, скомандовала:

— Отделить все Hoksath.

— Отделение Hoksath, — эхом отозвался минный офицер. — Номер семь, Gor Lyutcoth. Восемь, Gor Lyutcoth. Девять…

Одна за другой Hoksath покидали пределы действия Frokaj. Лексшью пришлось воспользоваться Latonyu, на дисплее которой схема боя была словно нарисована рукой ребенка — четыре синих пятнышка, направляющиеся навстречу четырем красным.

— Номер восемь, Gor Putarloth. Вражеский Flasath номер один уничтожен!

Находящиеся на мостике приободрились.

(Никто на борту «Госрота» не мог этого знать, но вражеский корабль в Flasath был одним из эсминцев Объединенного Человечества, «KE03799». Командир корабля лейтенант Картсен и двадцать три члена экипажа впоследствии вошли в историю как первые жертвы этой долгой войны.)

Hoksath семь и десять также уничтожили свои цели. Всякий раз, когда вражеский Flasath разрушался, он испускал Supflasath, которые волнами распространялись по двумерному пространству.

Hoksath номер девять, к сожалению, свою задачу не выполнила. Вражеский Flasath номер шесть продолжал приближаться как ни в чем не бывало.

— Право на борт, сорок градусов! — Лексшью резко перевела Greu в направлении Rilbiga Flaktlaushsasiar, ответственного за управление движением Flasath.

Противник явно намеревался произвести Gor Putarloth и навалиться на патрульный корабль со всех сторон одновременно. Это была надежная тактика, показавшая свою эффективность во многих боях. «Госрот», однако, не намеревался позволить ее применить.

— Курс на врага номер четыре!

— Есть, — отозвался Rilbiga.

«Госрот» направился в сторону номера четыре.

— Расстояние — менее ста Sheskedlairl. Пятьдесят Sheskedlairl…

— Слить пузыри при контакте.

К этому моменту Frokaj капитана уже показывало ей место столкновения больших количеств Supflasath с поверхностью их Flasath.

— Навести нос на область слияния, — Лексшью указала Greu на зловеще светящийся участок поверхности. Направление движения Greu было зафиксировано сенсорами мостика и передано непосредственно во Frosh Сариуша. Собственное Frokaj старшего комендора, как и капитанское, было обращено на внутреннюю поверхность пузыря, так что движение Greu было подкреплено его собственными ощущениями.

— После слияния стрелять, не дожидаясь приказа.

— Принято, — ответил Сариуш.

— Всем постам, приготовиться к залпу Irgyuf, — предупредил команду Luse.

Кончик носа корабля нацелился на кипящий участок поверхности.

— Gor Putarloth!

В стенке Flasath возник широкий тоннель, ведущий в крохотную вселенную, в центре которой находился вражеский корабль. Залп Irgyuf последовал в то же мгновение, как Лексшью увидела тоннель.

Irgyuf — главное оружие Resii. На «Госроте» их стояло шесть — четыре на носу и две на корме. Сариуш выпалил из четырех носовых одновременно.

Пушки выплюнули ядерные снаряды (Spyut) на скорости в одну сотую скорости света, вызвав сотрясение всего корабля.

Сразу за первым залпом последовал второй.

Несмотря на предупреждение Рейлиа, всех непристегнутых членов экипажа посбивало с ног. Лексшью, чтобы не упасть, вцепилась руками в Latonyu.

Восемь Spyut ринулись на вражеский корабль, успешно избегнув его оборонительного огня. Завершив маневрирование, они истратили все оставшееся топливо на ускорение в направлении врага.

Враг тоже выстрелил из антипротонной пушки. К счастью, пучок антипротонов пришелся «Госроту»в лоб и был с легкостью отклонен защитным магнитным полем.

Вспышка.

Вражеский корабль был уничтожен.

На празднование, однако, времени не было: признаки начальной стадии Gor Putarloth появились на внутренней поверхности их Flasath сразу в шести местах. Это было как в старом фильме ужасов — едва «Госрот» успел запереть входную дверь, как зомби полезли через задние окна.

— Слияние пузырей с номерами два, пять, шесть…

— Носовые, сюда! — Лексшью указала на точку слияния с противником номер два, предполагая, что он завершит слияние первым.

Нос корабля стремительно развернулся. «Госрот» выпалил непосредственно перед открытием тоннеля. Не останавливаясь, чтобы узнать результат, они переключились на следующую цель — вражеский Flasath, находившийся почти прямо за ними.

— Кормовые, сюда! — Лексшью указала Greu себе за плечо. «Госрот» довернулся. Пушки выстрелили.

Предвидя залп «Госрота», шестой корабль врага отделился, едва завершив слияние. Попытка спасения, однако, была тщетной, поскольку два снаряда успели пройти в тоннель в то краткое мгновение, пока он был открыт. Номер шесть взорвался, едва отделившись.

Сразу после этого вражеский Flasath пять произвел слияние с фланга, и «Госрот» был совершенно не в состоянии развернуться достаточно быстро, чтобы уничтожить его из пушки.

Лексшью рассекла воздух Greu.

— Сбить его батареей поддержки!

По ее приказу комендоры на мостике принялись вручную наводить более легкие лазерные (Voklanyu) и антипротонные (Lenyj) пушки. Не дожидаясь дальнейших инструкций, они засыпали врага Klanraj и антипротонами.

Однако ни лазерные лучи, ни потоки антипротонов не были снабжены системами самонаведения, так что частота их попадания, естественно, была ниже, чем у электромагнитных пушек. Вдобавок к этому, они были менее мощными.

Вражеский корабль выпустил четыре ракеты с антивеществом, после чего выстрелил из Lenyj.

Защитный огонь «Госрота» с легкостью уничтожил ракеты. Однако враг испустил еще и антипротонный пучок, и этот пучок из главного орудия эсминца был куда интенсивнее тех, что производила вспомогательная артиллерия «Госрота»; при хорошем попадании он мог уничтожить даже крупный корабль.

Sneseb «Госрота» ослабило пучок антипротонов, но не отклонило полностью. Этот удар потряс «Госрот» и пронзил его внешнюю оболочку из Ryabon, вследствие чего вся вода, хранившаяся между ней и внутренней оболочкой, вскипела; даже толстая металлическая внутренняя оболочка проплавилась в месте удара. Кипящая вода прорвала внешнюю оболочку еще в одном месте и вывела из строя одно из маневровых сопел корабля.

Datykirl «Госрота» автоматически определил повреждение и перераспределил нагрузку между оставшимися соплами, но мобильность корабля заметно пострадала.

Пространственно-временной пузырь от многочисленных слияний потерял свою сферическую форму. В корчащейся, пульсирующей вселенной продолжалась битва.

***

23.05 по корабельному времени.

Вражеский корабль номер десять был уничтожен! Теперь оставалось лишь два противника.

К сожалению, «Госрот» получил тяжелые повреждения; почти половина мобильных батарей безмолвствовала, несколько маневровых дюз не работали.

— Voklanyu номер три уничтожена!

— Переднее сопло три вышло из строя!

— Мощность Opsei…

Донесения о повреждениях лились непрерывным потоком отовсюду.

Гумруа собирала ремонтные бригады и указывала им первоочередные цели. Некоторые отделы корабля ремонту уже не подлежали.

— Разгерметизация в девятом отсеке! Там никого нет. Перекрываю его, — Диеш стер со лба капельки пота.

Перекрыто было уже более сорока отсеков, пятьдесят из двухсот двадцати Sash погибли или пропали без вести — «Госрот» был в плачевном состоянии.

Лексшью закрыла глаза и очистила Frosh от посторонних образов.

Все пространство вокруг «Госрота» было усеяно обломками уничтоженных кораблей. Среди этих обломков вполне могли быть выжившие, но «Госрот» не мог рисковать, посылая кого-то им на выручку. Любой Kalique, высланный на помощь, будет немедленно уничтожен. И еще… Serlin просто-напросто были слишком тонкими, чтобы защитить от бушующей снаружи радиации.

Удручающе проворные, два оставшихся корабля кружили вокруг «Госрота» подобно рассерженным осам, непрерывно выплевывая жала.

Лексшью пыталась взять их на прицел Irgyuf, но «Госрот» был для этого слишком неповоротлив. Комендоры не переставая палили из лазерных пушек.

Прямое попадание! Лазерный луч пропорол внешнюю обшивку одного из вражеских кораблей, выбив из него порцию обломков. Ионы водорода от реактивной струи врага, ударившись в эти обломки, еще увеличили концентрацию частиц внутри Flasath. Летящие протоны и антипротоны постоянно сталкивались, превращаясь в электромагнитные волны. Их маленькая вселенная была вся в огне, словно посреди Большого взрыва — Driaron.

Но в этой вселенной не могла зародиться жизнь. Все, что в ней было, — это смерть. Ненависть танцевала с ненавистью, создавая все новую смерть.

Разваливающийся вражеский корабль попал в зону досягаемости задних Irgyuf.

— Кормовые! — скомандовала Лексшью.

Пушки выпалили трижды, превратив останки вражеского корабля в пылающий шар.

Один остался!

Эта мысль была сейчас, должно быть, в голове каждого члена экипажа, вплоть до Sarerl.

Последний враг выстрелил из Lenyj с фланга. Выстрел достиг цели.

— Sneseb уничтожено… — ахнула Гумруа.

Уныние окутало мостик.

— Не сдавайтесь, моя драгоценная команда! — выкрикнула Лексшью. — Мы сотрем этих тварей с лица Вселенной. Носовые!

«Госрот» с трудом начал разворачиваться, все в нем скрипело и стонало; он словно умолял о передышке.

— Мобильные батареи, беглый огонь по правому борту врага! Гоните его к нашему носу!

Вражеский корабль продолжал приближаться к «Госроту», непрерывно стреляя из Lenyj.

Мощнейший ливень антипротонов хлынул на практически беззащитный «Госрот».

Мобильные пушки вгрызались в корпус врага, но это его лишь незначительно замедлило.

Очередной антипротонный пучок пробил внутренний корпус «Госрота» и попал в бак с антивеществом (Baikok). Магнитная клетка бака разрушилась, и антипротоны принялись пожирать патрульный корабль…

В 23.27 по корабельному времени «Госрот» взорвался.

***

Лафиль и Джинто не знали о гибели «Госрота». Хотя Sesuwas распространялись бесконечно, примитивные приборы Pelia были не приспособлены для их улавливания. Кроме того, мешался еще и Сорд.

В общем-то, наверно, их незнание было к лучшему. В Shirsh Sediar их Pelia была достаточно унылая обстановка, чтобы добавлять еще и чувство тяжелой утраты. А так они могли хотя бы надеяться.

Джинто поерзал в кресле второго пилота; ему было неуютно.

В отличие от Kalique, одной лишь Gooheik для пилотирования Pelia было недостаточно, поскольку оно было рассчитано на движение в Fath. Поэтому в кокпите имелись различные приборы, переключатели и рычаги управления — в полном соответствии с представлениями Джинто о приборных панелях. Впрочем, здесь, вдали от Сордов, использовать все это не было особой нужды.

Лафиль в кресле пилота была молчалива и сосредоточена.

Джинто скосил на нее глаза и вздохнул.

Если не считать пары-тройки каких-то частиц, Pelia было единственным объектом внутри их маленького Flasath. Позади кокпита Pelia располагались двигательный отсек и воздушный шлюз (Yadobel), а еще дальше — туалет и маленькое спальное помещение. И это были единственные места в их вселенной, где могло обитать человеческое существо.

Однако половина разумных обитателей этой вселенной пребывала в глубоком унынии. Вторую половину тоже нельзя было назвать бодрой, но ей хотелось хоть немного приподнять градус настроения вселенной.

— Ээ, Лафиль? — попытался завязать беседу Джинто. Лафиль подняла голову, но понять по выражению ее лица, что она думает, было невозможно. Джинто храбро ринулся вперед.

— Ты виконтесса, верно?

— Да.

— На что похожа твоя Ribeun? В смысле, что за место Пархинью? Название означает «Страна роз», правильно? Там растет уйма роз, или что?

— Нет, это просто название неудачное, — несмотря на то, что Лафили эта тема явно была мало интересна, она все же ответила, чтобы не расстраивать Джинто. — Там нет роз. Там нет лишайников. Там даже микробов нет, ни на одной планете.

— Тогда почему ее назвали Пархинью?

— Человек, который ее открыл, любил цветы. Он всему давал цветочные названия: Грихинью, Спешинью и так далее.

Джинто покачал головой.

— Ну и псих. Так на что она похожа?

— Ничего особенного в ней нет. Одна желтая звезда, вокруг нее семь планет. Вторую планету, если над ней хорошенько поработать, можно сделать обитаемой. Я, может, займусь этим проектом, когда выполню свои обязательства Fasanzoerl. Я бы хотела заставить эту планету соответствовать названию.

— Звучит здорово.

— Наверно.

Вновь их маленький закуток наполнился молчанием.

Джинто ломал голову, пытаясь придумать, как прервать эту невыносимую тишину, но тщетно.

К счастью, его выручила Лафиль.

— Джинто.

— Да?

— Спасибо.

— Что? За что?

— За заботу обо мне. Хотя проку от этого мало, — она моргнула своими длинными ресницами, — я благодарна за твой интерес и энтузиазм.

— Прости, что не могу помочь… — Джинто немного расслабился, хоть слова Лафили его и обидели.

— Это комплимент, — улыбнулась Лафиль. — Не злись.

— Я не злюсь.

— А я… — Лафиль угрюмо уставилась на экран, — …злюсь. Потому что я ничего не смогла сделать, когда во мне нуждались.

— Это ужасно, — тихо произнес Джинто.

— Что? — Лафиль взглянула на него с любопытством.

— Ты сейчас делаешь — для меня. Сейчас ты — единственный человек, на которого я могу опереться. Или моей ничтожной жизни недостаточно, чтобы удовлетворить твое благородное чувство долга?

— Прости меня, — после паузы ответила она. — Ты прав.

— Я уверен, с кораблем будет все в порядке. Я это точно знаю, — сказал Джинто, несмотря на то, что никаких оснований так думать у него не было.

— Мда?

— Ага, — повторил Джинто, главным образом чтобы убедить самого себя.

— Джинто, помнишь мою тайну рождения?

— Конечно.

Это я свихнулся, или она так внезапно сменила тему?

— Ты умеешь хранить тайны? Никому не расскажешь?

— Я обожаю секреты! — Джинто изо всех сил старался развеять унылую атмосферу в надежде приободрить Lartnei.

— Моим Larliin была Sarerl.

— Что? — Джинто поковырял пальцем в ухе, дабы удостовериться, что слух его не обманывает. — Значит, гектокоммандер Лексшью — твоя мать?

— Не мать. Мой Larliin.

— Прости. Можно вытащить наземника из солнечной системы… — он не стал завершать старую фразу. — Ух ты. Никогда бы не подумал.

Впрочем, если поразмыслить, я должен был бы догадаться. Джинто припомнил их прощание, когда капитан назвала Лафиль «мое драгоценное Высочество». Это проливало новый свет на их тогдашний спор.

— Это Labule. Даже старая дружба тут не имеет значения. Ну, за исключением случаев, когда вы наедине.

— О господи. Это все слишком сложно, — Джинто пожал плечами. — Но…

— Я имела честь знать Kyua Плакиа с того времени, когда была еще ребенком. И я испытываю гордость при мысли о том, что половина меня произошла от нее. Возможно, я действительно Fryum Neg — возможно, она была идеальной парой для моего отца.

— Если ты ее так долго знаешь, почему ты просто не спросила? — Джинто почесал затылок. Свойственное Аб разграничение понятий «семья» и «генетическое родство» сбивало его с толку.

— Я же уже говорила. Пока я не стану взрослой, без согласия отца…

— Нет, я имел в виду, почему не спросила саму Sarerl?

Лафиль мигнула и уставилась на Джинто.

— Что, у меня вдруг сопли потекли, или что? Я что-то не так сказал? Что такого в том, чтобы взять и прямо спросить Sarerl?

— У Аб есть такая вещь, я не знаю, слышал ты о ней или нет — называется «манеры».

— Ха! Ты хочешь сказать, что спросить своего Larliin, является ли он твоим Larliin — невежливо?

— Да. В высшей степени.

— Правда? — переспросил Джинто. Он этого совершенно не понимал. — А почему это невежливо?

— Почему невежливо перебивать других? Просто так есть.

Полагаю, это не так уж необычно. Я бы, наверно, не стал подходить к кому-то, чтобы спросить: «вы моя мать?»

— Даже если б я спросила, она бы мне не ответила. Только родитель может сказать своему ребенку о его Delrash.

— Это по этикету положено, э?

— Да.

Он снова покачал головой.

— Как все сложно.

— Мне так не кажется.

— Хотел бы я как-нибудь взять тебя на мою старую планету и посмотреть, как ты приспособишься к тамошним обычаям. Тогда ты поймешь, почему мне это все кажется запутанным.

— Как насчет после того, как я выполню свои обязательства Fasanzoerl? — игриво поинтересовалась Лафиль.

— Договорились, — согласился Джинто, думая о будущем.

К тому времени, даже если ты не забудешь этого разговора, ты едва изменишься. А я буду старой развалиной, а может, уже и помру.

— Но ты сказала, что Sarerl была для твоего отца… — он пытался подобрать нужное слово, — для Larth Kryb Feia она была Yofu — была идеальной парой для Его Величества? Если бы ты об этом спросила, он бы тебе ответил, верно?

— Разумеется, нет.

Джинто нахмурился.

— Даже если ты уверена, что это так и есть?

— Именно. Это тоже сложно?

— До ужаса! А кто тебе рассказал, что Larth Kryb Feia любил Bomowas Лексшью?

— Я это просто знаю. Sarerl часто приходила в Lartbei.

— Ничего не понимаю.

— Ты повторяешься, — нахмурившись, попросила Лафиль. — Это начинает раздражать.

— Извини, — пожал плечами Джинто.

Лафиль повернулась к Джинто, приоткрыв рот, будто намеревалась что-то сказать. Секунду спустя, однако, она вновь отвернулась к экрану. Только после этого она произнесла:

— Даже если я и не ее потомок, я все равно люблю Kyua Плакиа. Я уважала ее в Lartbei и еще сильнее зауважала на корабле. И остальные Lodair, и все Sash — тоже. Хотя кое-кто из них мне и не нравился, я все-таки очень сильно надеюсь, что с ними все в порядке, — Лафиль опустила голову, словно в молитве.

— Ага, — Джинто припомнил пять коротких дней своего пребывания на корабле. За этот небольшой промежуток времени он не повстречал ни единого человека, к кому он испытал бы неприязнь. Судя по этому весьма ограниченному опыту общения с Аб, все слухи и предрассудки о деспотичном характере Аб не имели под собой совершенно никаких оснований.

Мрачная атмосфера, которую Джинто хотел развеять, воцарилась вновь.

Наконец Лафиль подняла голову.

— Джинто, — попросила она, — расскажи мне о своем родном мире.

— О, точно, — Джинто испустил глубокий вздох облегчения. — С чего бы начать? В отличие от голой каменной глыбы, которую ты зовешь Ribeun, здесь можно много о чем порассказать.

В поисках вдохновения Джинто обнаружил, что нервно теребит искусственный драгоценный камень на своей груди. Он решил поговорить о создании, вырезанном на его поверхности — лезване — и о его необычном способе питания.

На протяжении следующих двух дней, за исключением тех периодов, когда они по очереди дремали, Джинто непрерывно болтал о планете Мартин и обо всех животных, там обитающих. Ему даже несколько раз удалось рассмешить Лафиль.

Затем, после двух дней, проведенных внутри Pelia, Джинто и Лафиль прибыли в Lyumusko Febdak.