Цзян Чэня больше всего раздражало то, что высокомерный и надменный тон Юй Цзе казался отличительной чертой всех учеников секты. Задрав носы, они свысока смотрели на всех остальных людей, принимая обычных практиков за жалких муравьев.

Такая наглость выводила из себя Цзян Чэня.

Даже он никогда не был столь надменным в своей прошлой жизни, а ведь он был сыном Небесного Императора! Цзян Чэнь оказывал поддержку широкому кругу людей, не обращая внимание на их уровень развития или социальное положение. Также он никогда не вел себя высокомерно лишь потому, что был выше по статусу.

– Тебя же Юй Цзе звать? Ты уже достаточно чуши наговорил. Ранее ты сказал, что справишься со мной одним своим пальцем, а затем добавил, что никто на небе и на земле не сможет спасти меня. Однако, несмотря на весь этот вздор, я все еще здесь и прекрасно себя чувствую. Покажи мне свои истинные способности, если они у тебя вообще есть. А если же их нет, то оставь здесь Лун Дзюйсюэ и катись обратно в свою секту.

Хотя Цзян Чэнь был ранен, благодаря пилюлям, он уже успел немного оправиться от своих травм. Не говоря уже о том, что его раны появились не в результате прямой атаки, так что и ранения были не столь велики, как у Юй Цзе.

Кроме того, он знал, что этот Юй Цзе, скорее всего, притворяется, пытаясь одурачить его.

Хотя Юй Цзе и не был серьезно ранен, однако, похоже, что он все же немного пострадал. Ведь после того сабельного удара, который был нанесен обычным практиком, Юй Цзе даже сплюнул кровью, а его гордость была сильно ущемлена, обязывая его незамедлительно контратаковать изо всех сил, однако он лишь стоял, открывая и закрывая рот.

– Отлично. Хорошо. Просто замечательно! – гневно рассмеялся Юй Цзе, и в его сердце загорелась сильная жажда убийства.

Как и думал Цзян Чэнь, Юй Цзе действительно получил небольшую травму. Его меридианы были ранены, и потому, даже если бы он заставил себя сражаться изо всех сил, то смог бы использовать лишь восемьдесят-девяносто процентов своих духовных сил.

Если бы сейчас Юй Цзе использовал всю доступную ему силу, то у него был бы девяносто процентный шанс убить Цзян Чэня.

Однако, если Цзян Чэнь вновь покажет столь же мощную атаку, то Юй Цзе, попытавшийся сразиться с ним с такой травмой, получит сильную отдачу, которая может значительно усугубить его раны.

И если в результате этого будет нанесен вред его основам, то в будущем его могли ожидать серьезные последствия в основной период практики боевого Дао. Что, в свою очередь, сильно отразится на прогрессе его тренировок, и даже может застопорить его боевое развитие.

Такая цена была слишком высока.

Но если он не будет сражаться, то, несомненно, опозорится перед Лун Дзюйсюэ. И его план заслужить благодарность Лун Дзюйсюэ, заложив этим фундамент своего прекрасного будущего, полностью провалится.

Это было очень трудное решение.

Он собирался с помощью разговора проверить нынешние возможности Цзян Чэня, а затем уже составить план, что делать дальше. Однако, он и подумать не мог, что Цзян Чэнь даже не даст ему такой возможности. Он ответил ему непрерывным потоком сарказма и издевок, сильно задевая его достоинство и гордость, как ученика секты.

Если Юй Цзе отступит после таких слов, то на его будущем пути боевого Дао обязательно будет лежать большая тень. А также это оставит о нем ужасное впечатление в сердце Лун Дзюйсюэ.

– Цзян Чэнь, сперва я хотел подарить тебе легкую и быструю смерть, однако, похоже, что ты твердо решил стать врагом моей Секты Пурпурного Солнца. И раз все дошло до такого, даже если мне сегодня придется заплатить за это небольшую цену, я все равно полностью истреблю твою семью Цзян, и пусть весь мир знает, что может быть лишь одно наказание за провоцирование секты – смерть.

В этот момент в ушах Цзян Чэня его угрозы все так же гроша ломаного не стоили. Даже если бы всего этого не произошло, разве эти ученики секты оставили бы в покое его клан Цзян?

Можно было не сомневаться, что Юй Цзе так яростно сотрясал воздух лишь для того, чтобы восстановить хоть немного своей утраченной гордости.

Холодно посмеиваясь, Цзян Чэнь криво ухмыльнулся:

– Юй Цзе, неужели все ученики секты любят нести чушь, так же как ты?

– У тебя довольно острый язык. Но сегодня, я, Юй Цзе, помогу тебе понять, что даже если ты и обладаешь небольшим талантом и способностями, ты все равно ничем не лучше кучи дерьма по сравнению с учеником секты.

Юй Цзе теперь был по-настоящему взбешен. Он заметил, что даже в споре не мог заполучить никакого преимущества перед Цзян Чэнем.

Услышав его слова, Цзян Чэнь улыбнулся:

– Допустим, что я куча дерьма, но ведь ты даже со мной справиться не смог. Тогда кто же ты сам? Хуже личинки? Покажи же мне свои способности! Я смотрю на тебя свысока лишь потому, что ты только языком чесать горазд.

Лицо Юй Цзе потемнело. Он понял, что у него нет и шанса победить в словесном споре.

Он слегка фыркнул и схватил рукой воздух. Внезапно в его руке появился меч.

Этот меч был похож на источник чистой осенней воды и испускал духовную силу, от которой дрожало сердце.

– Меч Осенней Воды! – голос Сюй Чжэня дрогнул, когда он закричал, а его глаза наполнились завистью. – Теперь Цзян Чэнь точно труп. Это же Меч Осенней Воды! Подумать только, милость мастера к старшему брату настолько велика, что он доверил ему подобное духовное оружие…

– Сюй Чжэнь, последи за обстановкой и сдержи этих пернатых тварей. Я лично собираюсь убить этого тупого зверя Цзян Чэня.

Юй Цзе продемонстрировал свое доминирующее положение, начав отдавать приказы.

Поскольку это сказал Юй Цзе, Сюй Чжэнь не смел игнорировать его. Он усмехнулся:

– Для меня большая честь приложить все свои усилия ради старшего брата Юй!

Двое учеников секты принялись пристально наблюдать за правым и левым участками неба.

Цзян Чэнь по-прежнему сохранял спокойствие. Раз Юй Цзе начал так действовать, то это еще вернее доказало, что он не уверен в своей победе и не может твердо стоять на земле. Юй Цзе был очень высокомерным человеком, но сейчас он решил забыть о своей гордости и призвал на помощь другого практика.

Что же это значит?

А это означало, что он на самом деле получил внутренние повреждения и его уверенность в победе уже не столь сильна, как раньше.

Хотя обычно при встрече с сильным практиком людей первым делом пугала боевая мощь, однако самым страшным было вовсе не это.

Несомненно, реальная сила внушала страх, однако уверенность в себе и своих силах была еще страшнее.

Когда в бою силы обеих сторон находились на равном уровне, зачастую именно тот, кто был бесстрашен перед лицом смерти и чья уверенность в себе была столь же крепка как сталь, в итоге смеялся последним.

Практикуя "Каменное Сердце" и сражаясь до сих пор, Цзян Чэнь уже давно осознал, что в неизбежном бою побеждает самый смелый.

Потому он и рискнул поставить все на силу "Восьмистороннего Защитного Построения" и на объединенные способности Златокрылых Птиц-Мечей.

Своими прошлыми словами, сказанными на языке зверей, он передал Златокрылым Птицам-Мечам некоторые тайны "Восьмистороннего Защитного Построения".

Он знал, что если они окажутся под атаками двух сильных практиков духовного Дао, преимущество в численности остановит их лишь на какое-то время, однако даже так, если он ничего не предпримет, то точно не сможет переломить ситуацию и, тем более, не сможет вырвать победу у них из пасти.