Стоит отметить, что слово уважаемого наставника было намного ценнее, чем любой незыблемый закон или золотое правило.

Цяо Шаня и Цяо Чуаня привели довольно скоро. Было очевидно, что они многое пережили в Узилище, тела обоих выглядели несколько потрепанно.

Тянь Шао тут же вышел вперед, сказав:

– Четвертый принц, младший брат Цзян, позвольте мне сопроводить братьев Цяо домой.

Его миссия здесь была уже завершена, и теперь настала пора хоть немного помочь Цзян Чэню.

– Хорошо, генерал Тянь, нам придется вновь побеспокоить тебя, – кивнул Е Жун.

Цяо Шань и Цяо Чуань, осознавая, что провинились, даже не осмеливались встречаться взглядом с Цзян Чэнем. Но Цзян Чэнь подошел к ним и, похлопав обоих по плечам, произнес:

– Давайте обсудим это, когда вернемся.

Первый принц Е Дай потерпел сокрушительное поражение уже два раза подряд. И поскольку его честь и репутация понесли такой серьезный урон из-за Е Жуна, его заинтересованность во всем этом сошла на нет.

А теперь, когда Цзян Чэнь освободил братьев Цяо, их предыдущий план спровоцировать юношу на участие в демонстрации боевых искусств тоже с треском провалился.

Но самое важное заключалось в том, что дедушка сказал Дань Фэй объявить следующее:

– В этом году демонстрации боевых искусств не будет. Так что можете свободно есть, пить и общаться.

После этого объявления дедушка взял Цветущее Вино Белой Росы, поманил за собой Пятикрылого Драконофеникса и неспешно покинул двор, оставив молодых людей замершими с широко раскрытыми ртами и распахнутыми глазами.

Они хотели показать свое мастерство на этой демонстрации, и возможно, если бы они хорошо проявили себя, то смогли бы привлечь внимание уважаемого наставника.

– Сестрица Дань Фэй, что в этот раз случилось с уважаемым наставником? Ведь демонстрация боевых искусств ранее проводилась ежегодно. Почему же ее внезапно отменили?

Е Дай сильно удивился. Он взял с собой нескольких практиков духовной сферы и думал, что хотя бы на демонстрации сможет показать себя во всей красе.

Хотя он и подвергся сильному унижению в предыдущих двух событиях, однако все еще надеялся найти способ отомстить Цзян Чэню во время проведения третьего события.

Он никак не ожидал, что в итоге уважаемый наставник отменит демонстрацию, словно бы раскусив его замысел.

Однако Дань Фэй слегка улыбнулась и ответила:

– При своем первом появлении дедушка сразу же изучил уровень боевого Дао каждого присутствующего. И потому для дедушки уже неважно, проведем мы смотр или нет.

Скрытый смысл ее слов был вполне очевиден: "Прогресса вашего боевого Дао за этот год недостаточно, чтобы впечатлить дедушку. Потому в демонстрации нет нужды".

Когда наставник Е только появился, он с помощью своих шагов вмешался в сердцебиение всех присутствующих, тем самым проверяя их развитие. И, кроме Цзян Чэня, ему удалось досконально изучить развитие каждого.

Увидев прохладную реакцию Дань Фэй, Е Дай в очередной почувствовал себя подавленным.

Даже демонстрация боевых искусств была отменена. А это значит, что ему, Е Даю, больше не предоставится возможности восстановить честь, утраченную во время банкета. Можно сказать, что он потерпел полное поражение.

Дальше шли только еда и выпивка.

Е Дай был первым принцем, разве могли его заинтересовать подобные вещи?

Тем более, что во время еды все обсуждали произошедшее сегодня на банкете, из-за чего все сводилось лишь к оживленным беседам о Цзян Чэне.

Очевидно, что именно Цзян Чэнь стал героем дня.

Даже четвертый принц Е Жун намного чаще упоминался в разговорах, нежели первый принц.

И несмотря на всю толстокожесть Е Дая, он просто не мог больше здесь оставаться. Словно бы отдавая дань хозяевам, он выпил вина и ушел с помрачневшим лицом.

Хотя Цзян Чэнь тоже хотел уйти, но он должен был хотя бы немного посидеть вместе с Е Жуном. Ведь Е Жун многого достиг за сегодняшний день, а если Цзян Чэнь уйдет, то все его достижения уменьшатся вдвое.

Когда банкет в честь дня рождения уже близился к своему завершению, фигура Дань Фэй вновь подошла к Цзян Чэню. И когда ее тело слегка наклонилось, приблизившись к уху Цзян Чэня, от нее повеяло легким ароматом. Ее соблазнительный носик едва не коснулся мочки уха Цзян Чэня, а из ее тонких губ, вместе с голосом, донесся аромат орхидей:

– Останься после банкета. Дедушка хочет поговорить с тобой наедине.

Когда Цзян Чэнь удивленно повернулся к ней, на лице Дань Фэй расцвела легкая улыбка, после чего она тут же развернулась, уйдя прочь.

Е Жун, ни капли не сомневаясь в нем, похлопал Цзян Чэня по плечу, сказав:

– Младший брат, уважаемый учитель очень редко говорит с кем-нибудь с глазу на глаз. Если предоставляется такая отличная возможность, то ты должен обязательно воспользоваться ей.

Вместо того, чтобы пригласить к себе в наставники Е Чунлоу, Цзян Чэнь спас двух своих последователей. Даже Е Жун ощущал досаду от осознания этого факта.

Ведь Цзян Чэнь мог бы сделать Е Чунлоу своим учителем. А уже став ценным учеником уважаемого наставника, разве не смог бы он без труда освободить своих людей?

Не говоря уже про Е Жуна, даже столь гордый человек, как Линь Цяньли, чувствовал горечь по этому поводу. И прежде чем уйти, он хмыкнул и что-то нечленораздельно пробормотал, после чего, наконец, четко сказал:

– Цзян Чэнь, я был неправ при нашей первой встрече. И я просто не могу проигнорировать твои заслуги в том, что мне удалось прорвать плотину на моем пути боевого Дао и достичь новых высот. Я не буду тратить слова на благодарность тебе, лишь скажу, что отныне считаю тебя своим братом, и как брат советую тебе, если дедушка пожелает взять тебя в ученики, то тебе не стоит упускать эту возможность.

Даже Линь Цяньли считал, что дедушка попросил Цзян Чэня остаться лишь потому, что хотел взять его в ученики.

Цзян Чэнь же ничего не ответил, лишь слегка улыбнулся.

Пригласить к себе в наставники?

У Цзян Чэня не было никаких мыслей по этому поводу. Хотя он и уважал дедушку, но наставник Е действительно не был достоин стать его учителем.

Когда все гости ушли, Дань Фэй с ясными глазами, напоминающими на осенние воды, мягко улыбнулась ему:

– Пойдем.

Эта женщина столь легко поддавалась переменам настроения, благодаря чему словно бы притягивала людей своим темпераментом. Цзян Чэнь же, натянуто улыбаясь, лишь покачал головой. Даже одного взгляда на ее спину было достаточно, чтобы в голове появились бесчисленные грезы о ней. Неудивительно, что все эти молодые люди пускали слюни почти до самого пола. Эта женщина имела полное право гордиться собой.

Они прошли через передний двор и попали на задний двор особняка Наставника Двора.

Здешние украшения оказались не такими помпезными, но при этом более изысканными.

– Ха-ха, Цзян Чэнь, проходи, не стесняйся. Присаживайся, – сейчас Е Чунлоу совсем не обладал той аурой Духовного Короля и защитника королевства. Сейчас он больше походил на добродушного соседского дедушку.

Цзян Чэнь также не стал церемониться. Он просто придвинул плетеный стул из бамбука и сел.

– Старейшина Е, чем раньше вы кастрируете Драконофеникса, тем лучше. В противном случае, когда уровень его Ян Ци достигнет предела и повредит меридианы, потенциал его развития сильно уменьшится.

Цзян Чэнь не был заинтересован приглашать кого-либо в свои учителя, но он до сих пор уважал личность и нрав дедушки. И на словах относился к нему, как к близкому другу.

– Цзян Чэнь, давай сейчас не будем о Драконофениксе. Ты знаешь, зачем я пригласил тебя?

Глядя на наставника, Цзян Чэнь не знал, что ответить, и лишь криво улыбнулся.

Когда дедушка увидел реакцию Цзян Чэня, то мысленно вздохнул. Он уже во второй раз намекал Цзян Чэню, что тот может пригласить его, Е Чунлоу, стать своим учителем.

Ведь при его статусе дедушка просто не мог спросить об этом напрямую. Если бы так случилось, что Цзян Чэнь отказал ему, то это нанесло бы сильный удар по его репутации Духовного Короля и защитника королевства.