– Этот Цзян Чэнь слишком гладко пережил проблемы в столице, а теперь он посмел оскорбить Секту Дивного Древа. Разве его не ждет гарантированное поражение?

– Ха! Он это заслужил! Я даже хочу, чтобы таких, как Цзян Чэнь, было побольше, ведь тогда у меня станет меньше конкурентов на ближайшем открытом наборе в Секту.

– Этот парень действительно решительный и с сильным характером. У меня, будь я на его месте, скорее всего, даже не хватило бы смелости заговорить.

– Эх, как же ему не повезло, что старейшина Секты Дивного Древа решил создать для него проблем. Если бы он уступил, то этим бы обидел наставника Е, а настаивая на своем он обидел старейшину Те. Попав меж двух огней, ему было суждено навлечь на себя неприятности.

Присутствующие ученики думали по-разному. Некоторым было жаль Цзян Чэня, другие считали, что к нему отнеслись несправедливо. Естественно, были и те, кто злорадствовал над бедой Цзян Чэня, а некоторые даже желали ему еще больше неудач.

Но поскольку Цзян Чэня не волновало даже отношение старейшины Секты Дивного Древа, то какое ему было дело до мнения случайных прохожих? Он, словно бы ничего не произошло, ушел из долины.

Когда он проходил мимо Дань Фэй, та почувствовала себя немного виноватой. Ее очаровательные глаза остановились на Цзян Чэне, а губы слегка пошевелились, но она даже не представляла, как утешить его.

Ведь эта неприятность была вызвана уважаемым наставником, однако, ко всеобщему удивлению, дедушка Е даже не попытался заступиться за Цзян Чэня.

Из-за этого остальным стало еще сильнее жаль Цзян Чэня. Ведь они подумали, что Цзян Чэнь был лишь пешкой в руках наставника Е, которого последний выбросил за ненадобностью.

Именно потому чувство вины в сердце Дань Фэй стало еще сильнее.

Наблюдая за одиноко уходящим Цзян Чэнем, у Дань Фэй задрожали веки, после чего она обиженно посмотрела на дедушку.

Однако она неожиданно увидела веселую улыбку на лице дедушки Е, словно бы все это никоим образом его не касалось.

– Маленькая Дань, ты ведь сейчас думаешь, почему я поступил так не по-людски и не помог Цзян Чэню, верно?

У Дань Фэй действительно была такая мысль, но она слишком сильно уважала дедушку и не хотела признавать этого.

– Хе-хе, этот парень довольно интересен. Мне нравится наблюдать, как он показывает себя и достигает вершин. Молодежь должна постоянно бросаться вперед с горящим взглядом. Лишь так можно показать свои истинные таланты.

– Дедушка, просто я боюсь, что Цзян Чэнь подумает о нас плохо, – Дань Фэй действительно чувствовала себя виноватой, когда думала о вкладе Цзян Чэня в ее дело. – Цзян Чэнь, должно быть, очень обижен на нас.

– Маленькая Дань, если ты так думаешь, значит, ты плохо знаешь нашего юного друга Цзян Чэня, – многозначительно улыбнулся дедушка Е. – Ладно, давай закончим на этом. Нам тоже пора.

Всю дорогу домой многие вопросы сдавливали сердце Дань Фэй. И потому, вполне естественно, что у нее не было особого интереса к чему-либо.

Даже Е Жун чувствовал себя немного возмущенным от имени Цзян Чэня. Ведь в произошедшем не было вины Цзян Чэня.

Во всем был виноват лишь старейшина Те, который целенаправленно искал неприятностей.

Старейшина Те решил переключиться на Цзян Чэня, когда не вышло надавить на наставника Е. Это было действительно низко с его стороны, однако, хотя Е Жун и думал так, но сам ничего не мог с этим поделать.

Когда они вернулись в столицу, Е Жун обратился к Сюэ Туну:

– Сюэ Тун, возвращайся и подбодри своего юного господина, скажи, что позже мы как следует подумаем над этим делом. Как говорится, когда телега подкатит к горе, дорога всегда найдется.

Впрочем сам Сюэ Тун был довольно беззаботен и, засмеявшись, сказал:

– Четвертый принц, не нужно так беспокоиться об этом. Возможно, старейшина Те и думает, что слова моего юного господина были слишком дерзкими, однако, согласно тому, что я знаю о юном господине, он действительно может ни во что не ставить этого старейшину Секты Дивного Древа.

Е Жун тут же потерял дар речи. Даже последователи Цзян Чэня были столь же самонадеянными!

Однако он не мог не подумать, что в этих словах был смысл. За все это время, Цзян Чэнь совершил уже множество чудес. Как и сказал Е Жун при их первой встрече, Цзян Чэнь был золотой песчинкой, закопанной в песок. И ему было суждено однажды добиться огромных успехов.

С потрясающими талантами и знаниями Цзян Чэня отказ от него Секты Дивного Древа может и не быть потерей для самого Цзян Чэня. Ведь за такого юного гения, как Цзян Чэнь, готовы были побороться множество других сект.

Секта Дивного Древа была не единственной сильной сектой в пределах шестнадцати королевств.

Когда Цзян Чэнь вернулся домой, он увидел, что за прошедший месяц ничего особенного не произошло. Что удивило Цзян Чэня, так это то, что спустя всего месяц уровень Го Цзиня продвинулся семимильными шагами, и он сделал тот шаг, который отделял его от прорыва к девяти меридианам истинной Ци. Теперь он стал тем, кто вступил в ряды мастеров истинной Ци после Сюэ Туна!

"Похоже, последний Нефритовый Диковинный Плод, оставшийся у Сюэ Туна, в итоге достанется Го Цзиню".

Гоуюй до сих пор не закончила свою уединенную тренировку. Похоже, она уже получила достаточно пользы от Пилюли Раскрытия Пяти Драконов и теперь, скорее всего, рьяно пыталась прорваться в духовную сферу.

А человеком, который лучше всех остальных провел этот месяц, оказался Цяо Байши. С течением времени старейшина Нин из Южного Дворца Лазурного Неба все сильнее и сильнее привязывалась к Цяо Байши.

И чем дольше эти двое находились вместе, тем сильнее они влюблялись в друг друга. Хотя старейшина Нин была несколько старше Цяо Байши, в этом не было никакой проблемы.

Старейшина Нин даже взяла инициативу в свои руки и начала ухаживать за Цяо Байши. Подумать только, но предсказание Цзян Чэня насчет этих двоих действительно сбылось!

Однако Цяо Байши по-прежнему ясно осознавал текущую обстановку и знал свое место. И хотя он подтвердил факт своих отношений со старейшиной Нин, он все так же оставался полностью предан семье Цзян.

И потому, когда находился в столице, приходил сюда каждые два-три дня, чтобы узнать, может ли он чем-нибудь помочь.