Старейшина Те сейчас представлял собой само воплощение негодования. Он хотел немного пригрозить юноше и напугать Цзян Чэня, заставив того сдать добычу. Он хотел воспользоваться этим случаем, чтобы плюнуть в лицо дедушке Е и разоблачить его вранье.

Но кто бы мог подумать, что этот пацан окажется таким упрямым. И этот его намек про запугивание слабых и страх перед сильными, вроде как старейшина прицепился к нему лишь потому, что не мог ничего поделать с Е Чунлоу.

И хотя это было правдой, вот только эта правда при таких обстоятельствах сильно била по репутации старейшины Те, чего он просто не мог вынести.

– Ты... Как тебя звать? Из какой ты семьи королевства Небесного Древа? Тебя хоть учили этикету? И ты хоть понимаешь, кто я такой?!

Цзян Чэнь бросил озадаченный взгляд на старейшину Те, подумав: - "Все ли в порядке у него с головой? Я же уже назвал тебя "старейшина Те", так как я могу не знать, кто ты такой?"

Естественно, Цзян Чэню больше не хотелось пререкаться со старейшиной Те. Он криво улыбнулся и решил откланяться. Хоть эта старая лающая собака никого и не покусала, но даже просто слушать ее было очень неприятно.

Однако уход Цзян Чэня окончательно взбесил старейшину Те.

Это... это же было полным игнорированием старейшины Секты Дивного Древа!!!

– Стоять!!!

Цзян Чэнь продолжал игнорировать его, однако тут к Цзян Чэню подошел Е Жун и, придержав за руку, остановил его:

– Младший брат, лучше просто скажи ему пару слов и сгладь ситуацию.

Старейшина Те пальцем указал на Е Жуна:

– Дитя, отойди! Это дело тебя не касается!

Е Жун криво улыбнулся:

– Старейшина Те, он еще совсем юн, а вы – уважаемый старейшина. Не нужно на него за это гневаться.

Гнев старейшины никак не был связан с возрастом Цзян Чэня. Он был зол лишь на несговорчивое поведение Цзян Чэня.

– Отлично, просто замечательно! Нынешняя молодежь королевства Небесного Древа наглеет все больше и больше. Сопляк, не думай, что я не узнаю, кто ты, раз ты не назвался!

Цзян Чэнь слегка оттолкнул Е Жуна и, изогнув брови, произнес:

– Старейшина Те, тебе даже узнавать не надо. Меня зовут Цзян Чэнь. Запомни хорошенько, первый иероглиф "Цзян" пишется в значении "Большая река", а второй иероглиф "Чэнь" как "Мельчайшая пыль".

– Отлично, просто замечательно! Да, сопляк, а кишка у тебя не тонка. Цзян Чэнь, значит? Я уже сейчас могу со всей уверенностью сказать, что ты можешь полностью забыть о том, чтобы в этой жизни вступить в Секту Дивного Древа!

Цзян Чэнь вовсе не собирался навлекать на себя проблемы, но все произошедшее можно было назвать лишь неудачным стечением обстоятельств. Старейшина Те был оскорблен Е Чунлоу, и тогда он решил выместить свой гнев на Цзян Чэня.

Однако Цзян Чэнь не собирался становиться мальчиком для битья.

Он и так решил сохранять молчание, поскольку перед ним был старейшина Секты, и даже изо всех сил старался не обращать на него внимания.

Но кто бы мог подумать, что этот тип станет еще наглее? Он публично заявил, что путь в Секту Дивного Древа для Цзян Чэня заказан.

Цзян Чэнь и без того уже долго сдерживал себя, и это стало последней каплей. И как бы ни были хороши его манеры, он уже был готов взорваться, когда встретил такого неразумного типа.

– Старейшина Те, значит? Раньше меня не волновало, смогу ли я вступить в Секту Дивного Древа или нет, но раз ты бросил мне вызов, я сделаю это лишь из-за тебя. Я собираюсь не просто вступить в Секту, но также сделаю это с большим размахом. И тогда твоя Секта сама будет умолять меня вступить! Это все, что я хотел бы сказать, а позже мы посмотрим, кто оказался прав.

После столь пламенной речи Цзян Чэнь даже не собирался смотреть на реакцию старейшины, он просто холодно усмехнулся и, взмахнув рукавами, ушел.

Старейшина Те явно переоценил свое влияние, как и недооценил силу духа Цзян Чэня. По его мнению, все юноши из столь обычного королевства должны были вести себя скромно и чуть ли не унижаться перед Сектой Дивного Древа. К тому же он ведь был старейшиной Секты, он думал, что любой молодой человек перед ним не выдержит, если он попытается хотя бы немного на него надавить.

Какой юноша королевства Небесного Древа смог бы вынести слова о запрете на вступление в Секту Дивного Древа?

Он думал, что этот юноша, несомненно, признает свою неправоту и опустит голову в извинении. Но кто мог знать, что этот юноша не только не последует его изначальному плану, но даже бросит ему вызов?

Причем он не только не собирался просить пощады, но даже вел себя еще более высокомерно, чем сам старейшина Секты Дивного Древа!

Старейшина Те и подумать не мог, что нынешняя молодежь может обладать таким сильным характером и нравом!

Задрожав от ярости, старейшина Те яростно ткнул пальцем в сторону Цзян Чэня, закричав:

– Цзян Чэнь, мне плевать, какое у тебя происхождение и прочее, но если ты когда-нибудь сможешь вступить в Секту Дивного Древа, то я готов предоставить тебе свою голову в качестве подушки для сидения!

Он был выдающимся старейшиной Секты Дивного Древа, на чью репутацию только что наплевал какой-то юноша, и потому попросту не мог отступить. Можно было даже невооруженным взглядом увидеть, как пламя ярости горело в его сердце. Он также уже решился, что даже если у Цзян Чэня будет рекомендация от Е Чунлоу, он все равно сговорится с некоторыми приятелями по секте, и они откажут этому сопляку во вступлении!

И пока старейшина Те состоит в Секте Дивного Древа, он никогда не допустит вступления Цзян Чэня!

Ведь будучи одним из старейшин секты, старейшина Те обладал довольно большой властью. Для него не составит труда отклонить заявку на вступление какого-то обычного ученика.

И как бы ни был силен и могущественен Е Чунлоу, он все же не являлся главой Секты Дивного Древа!

Увидев столь неожиданно развернувшийся конфликт, все присутствующие были поражены, а атмосфера вокруг стала несколько давящей.

В их глазах это все было слишком уж нереальным.

Простой ученик пререкался со старейшиной Секты Дивного Древа? Ему что, голову дверью придавило? Или осел лягнул? Разве повышать голос на старейшину Секты Дивного Древа не самоубийство?

Так и есть, старейшина даже запретил ему вступать в Секту Дивного Древа.

И насколько бы талантливым ни был Цзян Чэнь, или насколько бы ни был высок его потенциал, как далеко он сможет зайти на пути своего боевого развития, если его никогда не примут в секту? Единственное, что может ему помочь, так это какие-нибудь мирские блага и удача.

Однако разве сможет он спокойно наслаждаться мирскими благами и удачей после того, как обидел старейшину Секты Дивного Древа?

Ведь однажды вспомнив о нем, старейшина может запросто послать ученика, чтобы тот одним движением пальца втоптал в грязь Цзян Чэня.