Синь Удао и Ци Фэнсянь прилюдно нарушили приказ Шангуань И, полностью предав его. Это и заставило Шангуань И осознать, что он вовсе не был непогрешимым главным начальником Гвардии.

Было целых два генерала, которые посмели бросить ему вызов!

Даже если инициатором этого выступил старейшина Секты Дивного Древа, с точки зрения Шангуань И, это все равно было невыносимо.

Все же в Гвардии Драконьего Клыка существовали строгие правила. И независимо от различных причин или личных желаний гвардейцев, их главным долгом оставалось подчинение главнокомандующему.

И они бы не смогли надолго задержаться в Гвардии, если бы не знали этот главный закон.

И действительно, после того как все собрались, Шангуань И полностью отринул свое добродушие, начав действовать предельно четко и решительно, чтобы полностью очистить Гвардию от остатков влияния Ян Чжао, то есть от всех людей, которых тот взял под свое крыло и назначил на хорошие должности.

Начал он с генералов, потом увольнял командиров и закончил капитанами. В итоге он уволил всех, кто хоть как-то был связан с Ян Чжао!

Первый заместитель начальника Чжоу Кай, естественно, яро поддерживал такие действия.

Ци Тяньнань же после всего произошедшего также глубоко осознал важность пребывания на стороне Шангуань И. И потому тоже поддержал это предложение.

Из четырех начальников, считая мертвого Ян Чжао, двое заместителей начальника уже были полностью на стороне Шангуань И. И естественно, что все было решено одним махом, при этом не встретив ни малейшего сопротивления.

– Главный начальник, Ян Чжао навлек катастрофу на всю Гвардию Драконьего Клыка и заставил нашу репутацию и честь сильно пострадать. Потому главный начальник должен в дальнейшем увеличить свой контроль над подчиненными, чтобы выковать из Гвардии единое целое!

Вот такое предложение выдвинул Чжоу Кай.

Шангуань И согласно кивнул:

– Старина Чжоу, это все моя вина, раньше я излишне сильно доверял Ян Чжао. Ты и старина Ци должны будете отныне следить за происходящим для меня. И насколько бы ни были талантливы люди, вроде Синь Удао или Ци Фэнсяня, они не могут служить моей Гвардии.

Люди, которые могут открыто бросить вызов Эмблеме Драконьего Клыка, как эти двое, больше никогда не должны попасть в Гвардию.

– Они были доверенными людьми Ян Чжао. Для них слова Ян Чжао были подобны божественному предопределению, – Чжоу Кай ненавидел Ян Чжао даже сильнее, чем многие другие.

Ци Тяньнань также кивнул:

– Если мы все будем едины сердцем и душой, то никто не сможет одолеть нашу Гвардию.

– Старина Ци, тебе многое пришлось пережить сегодня, – вздохнул Шангуань И.

Волна благодарности накрыла сердце Ци Тяньнаня. В конце концов, главный начальник заступился за него, когда старейшина Те мертвой хваткой схватил его.

После такого унижения Ци Тяньнань начал испытывать неприязнь к старейшине Те и Ян Чжао, и потому-то он склонился на сторону главного начальника.

– Не беспокойся, я, Шангуань И, не такая уж легкая мишень. Все же Секта Дивного Древа не принадлежит семье Те.

Боевой дух гвардейцев сейчас испытывал сильный упадок. Ведь столь властный старейшина Те полностью лишил их лица.

Даже Шангуань И, как главный начальник, также лишился части своего престижа.

– Главный начальник, я считаю, что мы должны воспользоваться этой возможностью, чтобы наладить свои отношения с Цзян Чэнем, – наконец, предложил Чжоу Кай.

Если бы он предложил это ранее, то был бы полностью осмеян Ян Чжао.

Но теперь Шангуань И всерьез задумался об этом предложении.

Гвардия Драконьего Клыка уже как-то имела дела с Цзян Чэнем. Еще когда Лу Уцзи бросил Цзян Чэня в Узилище, то вызвал этим большие проблемы, заставив три великих храма прервать свои отношения с Гвардией.

Именно с тех самых пор Шангуань И впервые узнал о существовании Цзян Чэня, однако он тогда не обратил на него особого внимания. Он лишь подумал, что Цзян Чэнь воспользовался какими-то уловками, чтобы улучшить свои отношения с тремя великими храмами, и только.

И когда он услышал, что дедушка Е высоко оценил Цзян Чэня на своем дне рождения, то лишь вновь рассмеялся, отметив, что Цзян Чэнь смог своими уловками впечатлить даже уважаемого наставника.

Но все изменилось после Осенней Охоты, когда Е Жун остался единственным кандидатом на пост наследного принца именно благодаря тому, что Цзян Чэнь и Дань Фэй были рядом с ним.

Именно тогда Шангуань И по-настоящему начал замечать ценность Цзян Чэня!

Он хорошо понимал, что с фундаментом Е Жуна единственной причиной, почему тот смог выбраться живым из Потерянного Предела, победив в борьбе за власть, естественно, мог быть только Цзян Чэнь.

Хотя он точно не знал, что произошло в самом Потерянном Пределе, но с тех пор Цзян Чэнь прочно закрепился в поле зрения Шангуань И, и даже сам король стремился понять Цзян Чэня получше.

И в этом недавнем деле Ян Чжао и Лу Уцзи вступили в сговор с внешним врагом, чтобы расправиться с Цзян Чэнем, но кто бы мог подумать, что в итоге они оба окажутся мертвы?

Старейшина Те же просто взял и ушел, в то время как с головы Цзян Чэня даже волосок не упал!

И если объединить все произошедшее вместе, то это все просто не могло быть простым совпадением.

Если бы Цзян Чэнь был обычным юношей, то откуда бы у него взялась смелость казнить Лу Уцзи у всех на глазах?

Если бы он был просто юным гением, то откуда бы у него взялась смелость встретиться с аурой старейшины Те и при этом не сбежать?

Если бы он был так прост, как кажется, то зачем дедушке Е, который всегда держался в стороне от мирских дел вдруг лично являться и защищать Цзян Чэня даже ценой оскорбления семьи Те?

Если в нем не было ничего особенного, то как объяснить смерть Ян Чжао? Или это действительно был ужасный зверь, как и сказал старейшина Те?

Даже если там был этот зверь, то почему он напал именно на Ян Чжао, при этом не тронув никого другого?

Все эти вопросы принудительно заставили Шангуань И переосмыслить свой взгляд на Цзян Чэня и пересмотреть свое мнение касательно всех произошедших событий и их последствий.

В итоге из всего этого напрашивался лишь один вывод...

Этот Цзян Чэнь действительно непрост!