Цяо Байши было, как минимум, тридцать лет, а этому Цзян Чэню не исполнилось и двадцати. Получается, Цяо Байши представлял какой-то юноша?

Даже глава Дворца Нин чуть нахмурила лоб, посмотрев на Цяо Байши с некоторым недовольством. Почему люди, которых пригласил Цяо Байши, такие глупцы?

Когда глава Дворца Нин окинула взглядом Цяо Байши, тот лишь непринужденно улыбнулся, сказав:

– Уважаемая глава Дворца, похоже, что Байши следует быть откровенным в некоторых вопросах. Юный господин Чэнь ‒ мой уважаемый учитель. Учитель, который мне как отец.

Хотя некоторые присутствующие и знали, что Цяо Байши и Цзян Чэнь были из одной компании, но все они думали, что Цяо Байши был лишь одним из гостей Цзян Чэня или, максимум, его последователем.

Но никто и подумать не мог, что они окажутся учителем и учеником.

– Цзян Чэнь ‒ твой учитель? – Лю Чэнфэн прыснул со смеху. – Цяо Байши, ты уже так рано выжил из ума? От этого мальчишки все еще за версту несет грудным молоком, и он ‒ твой учитель? Неужели ничего получше придумать не смогли?

Даже глава Дворца Нин не сдержалась, громко крикнув:

– Какой фарс!

Из всех присутствующих именно старик Фэй больше всех был не согласен с таким отношением. Они смотрели на юного господина Чэня свысока! И вздернуть носы перед юным господином Чэнем значило сделать то же самое перед ним, Фэй Сюанем!

Ведь фактически, не говоря уже про Цяо Байши, даже он, старик Фэй, был недостоин стать учеником юного господина Чэня! Он был всего лишь лекарственным слугой!

Но, естественно, он не мог так прямо рассказать всем об этом.

Тем не менее эти болваны, оскорбляя юного Чэня, тем самым принижали его!

Сверкнув глазами, старик Фэй холодно рассмеялся:

– Лю Чэнфэн, и это все, что ты можешь сказать? Лучше послушай одну мудрость: "Из троих идущих обязательно найдется один, у которого можно чему-нибудь научиться". Да и кто сказал, что нельзя быть учителем лишь из-за юного возраста?

– Хе-хе, какие же вы все ограниченные невежды, – вторя ему, холодно рассмеялся Ши Сяояо.

Е Жун же продолжал сидеть со скромной улыбкой. Хотя он ничего и не сказал, но по нему было видно, что он явно согласен со стариком Фэем и Ши Сяояо.

На лице Чжоу Кая также была тень улыбки, когда он покачал головой, полностью несогласный со словами Лю Чэнфэна.

Хотя Дань Фэй не совсем понимала, что происходит, но она знала о секретах Цзян Чэня больше, чем кто-либо другой из присутствующих. Потому, когда она услышала слова Цяо Байши, она не только не стала сомневаться в их правдивости, но также начала размышлять о том, сколько еще секретов Цзян Чэня может знать Цяо Байши.

Даже дедушка Е спрашивал мнения Цзян Чэня касательно множества вопросов. Не говоря уже про Цяо Байши, Цзян Чэнь был столь гениален, что даже мог стать учителем дедушки Е.

Когда старик Фэй увидел поддержку со стороны своих союзников, то почувствовал себя еще увереннее.

Он был тем, кто больше всех остальных любил бурно проявлять эмоции на людях, и с такой сильной уверенностью и поддержкой его тон стал еще более властным:

– Лю Чэнфэн, я бы принял тебя, как своего учителя, если бы ты мог создать Вечнозеленую Пилюлю, Пилюлю Небесной Кармы или Цветущее Вино Белой Росы. Но ты не обладаешь таким же великим потенциалом, который есть у Цзян Чэня! И я, старик Фэй, вовсе не преувеличиваю! Если уж говорить в плане знаний и потенциале Дао создания пилюль, то даже я сам гожусь лишь на то, чтобы надевать обувь Цзян Чэню, настолько сильно я уступаю ему. И потому я не понимаю, в чем проблема, что такой гений стал учителем Цяо Байши?

Дань Фэй всегда подозревала, что Вечнозеленая Пилюля была как-то связана с Цзян Чэнем. И ее догадка, наконец, нашла свое подтверждение в словах старика Фэя. И тогда из ее очаровательных глаз начал исходить многозначительный взгляд.

В этот момент глава Дворца Нин оказалась сильно поражена.

Хотя старик Фэй и был довольно эксцентричен, но внутри он по-прежнему оставался гордым человеком. Он был особенно талантлив в области пилюль, и все главы остальных трех великих храмов публично признавали, что Фэй Сюань был лучшим в этом.

Его потенциал и уровень знаний в области создания пилюль считались весьма выдающимися даже в Секте Дивного Древа.

Однако все знали, что Фэй Сюань обидел того, кого не следовало, и потому был вынужден уйти из секты, прожигая остаток свой жизни в Долине Цинъян.

Но даже этот гордый старик Фэй сказал, что в плане создания пилюль, он лишь достоин подносить обувь Цзян Чэню! И даже если его слова были преувеличением, то этот факт все равно оставался невероятно шокирующим!

Не говоря уже о другом: любая из пилюль, будь то Вечнозеленая Пилюля или Пилюля Небесной Кармы, каждая могла бы стать невероятным товаром, попади она на открытый рынок. Все они являлись первоклассными пилюлями, и если бы не работа удивительного мастера, то они никогда бы не были созданы!

Не говоря уже о том, что даже Цветущее Вино Белой Росы обычного ранга, которое продавал Дворец Бесчисленных Сокровищ, стало настоящим хитом благодаря своему вкусу, а также красивой упаковке и рекламе.

Все думали, что это вино было создано самим Дворцом. Но никто и подумать не мог, что автором рецепта на самом деле будет Цзян Чэнь!

И судя по поведению Ши Сяояо, он не только не опровергнул это, но и смотрел на происходящее с легкой улыбкой. Затем он взглянул на Цзян Чэня со взглядом, полным восхищения и даже с некого преклонения.

Да-да, именно преклонения.

Стоит отметить, что если этот Ши Сяояо в свою первую свою встречу с Цзян Чэнем, благодаря старшинству, все еще был немного высокомерен, то сейчас он полностью признал Цзян Чэня.

Юноша, прибывший из другого королевства, полностью перевернул ситуацию в королевстве Небесного Древа менее чем за год.

Находясь среди беспорядка и хаоса столицы, он силой пробил себе правильный путь на свет.

Все понимали, что возведение Е Жуна в статус наследного принца и его победы над сильными противниками были совершены, в большей степени, благодаря Цзян Чэню.

И теперь, находясь перед Цзян Чэнем, Ши Сяояо больше не посмел бы вести себя как высокомерный старейшина. Теперь он относился к нему, как к равному другу, причем даже считая свое положение чуть ниже, чем у Цзян Чэня.

Даже не говоря уже о многом другом, сколько прибыли принесло лишь одно его вино? Сколько славы принесло это вино ему, Ши Сяояо?

Цзян Чэнь стал богом удачи Дворца Бесчисленных Сокровищ, и как мог Ши Сяояо не преклоняться перед ним?