Что же означало получить медальон с выгравированным драконом от правителя королевства?

Это означало, что Цзян Чэнь мог свободно входить во дворец и выходить из него.

Если он сможет вылечить принцессу, то, несомненно, станет невероятно богат и получит благосклонность короля. Он сколь угодно долго сможет наслаждаться доброжелательностью короля. Кто тогда в королевстве посмеет не уважать его?

Цзян Чэнь просто смирился с ситуацией, преклонил колено и принял медальон с гравировкой. Честно говоря, как сын Небесного Императора, он не мог заставить себя преклонить колени перед этим королем.

Но он также не мог отказаться от предмета, который даровал ему возможность не льстить королю.

И конечно же, согласно традициям, следовало произнести речь, приняв такого рода предмет. Он ударил себя в грудь и произнес:

- Ваше Величество, ваш скромный слуга не будет давать пустых обещаний. Я только скажу, что если с Ее Высочеством случится какой-нибудь несчастный случай, связанный с моей некомпетентностью в ее лечении, то ваш слуга последует за ней в руки смерти.

Существовало много красивых слов, с помощью которых можно было бы выразить свою преданность, но ни одно из них не было более прямым, чем слова, произнесенные Цзян Чэнем. Не могу вылечить? Тогда умру вместе с ней!

Это был жест, который затрагивал жизни всех членов семьи!

Из всех дворян, кто еще обладал таким духом и преданностью?

В тот момент даже сам Цзян Чэнь был заворожен своим выступлением.

Работа, тронувшая даже сердце автора, как она могла не завоевать сердца других людей?

Дворяне и чиновники, сопровождавшие короля, также были удивлены. Кто мог подумать, что у наследника Цзян будет такой дух. Каков отец, таков и сын. Тигр не породил бы щенка. Даже сторонники герцога Тяньшуй чувствовали, что, окажись они в такой ситуации, не смогли бы продемонстрировать подобной силы духа.

Но выступление Цзян Чэня на этом не закончилось. Он продолжил:

- Ваше Величество, у богов также есть еще распоряжения. Сегодняшние события должны остаться тайной и ни одно слово, сказанное здесь, не должно быть обнародовано. Во-первых, это защитит богов от позора, а, во-вторых, сохранит репутацию Вашего Величества.

Если бы все узнали, что произошло сегодня вечером, то это бы сильно навредило репутации короля. В конце концов, вид бьющего себя герцога уж точно не был событием, которое следовало бы запомнить. И, конечно же, важнее всего было не опозорить богов. Если бы кто-то открыл тайну и возмутил богов, которые, в свою очередь, могли обвинить в этом Джижо, то ситуация стала бы очень серьезной.

Король незамедлительно приказал:

- Ни одно слово, сказанное здесь сегодня, не должно подлежать обсуждению за пределами этой комнаты. Кто не подчинится, тот открыто бросит вызов королевской семье!

Хорошо, что здесь не присутствовало много людей. Исключая герцога Цзян Фэна, тех, кто сопровождал короля, было около 6-7 человек.

Все они не были новичками в политике, поэтому понимали, что король был предельно серьезен. Если бы появился хоть намек на сомнение, то их жизни оказались бы под угрозой.

Конечно, их ситуация не была идеальной, ведь вместе с королем пострадала бы и их репутация.

Цзян Чен, от имени богов напугавший глупых дворян, как лиса, одолжившая свирепость тигра, в первую очередь вынужден был смириться с тем, что ему придется остаться в поле зрения придворных.

Он не хотел, чтобы люди рассматривали его как чудо природы!

Король был очень тронут и, схватив за руки Цзян Фэна, произнес редкие для него, но полные эмоций слова:

- Герцог Цзян Фэн, ваша лояльность и верность вашего сына невероятны.

Цзян Фэн мог лишь выдавить из себя улыбку. Его сын обладал храбростью, достаточной для двоих, и красиво разобрался с этой ситуацией. Если бы он поступил иначе, то создал бы ненужные проблемы. Все, что ему оставалось, это ворчать про себя: "Чертов пацан, теперь у тебя появилось немного времени. Тебе лучше не тратить его понапрасну. Хотя, ты все равно мой сын. Если что-то пойдет не так, твой отец примет все удары на себя, и не важно, как плохи будут дела".

Цзян Фэн немного успокоился после эмоциональной встряски, которую ему устроило все то, что здесь произошло.

Как говорится, пациент становится доктором для того же недуга. В прошлом Цзян Чэнь страдал от той же болезни, и поэтому провел немало исследований в этой области.

Конечно, при нынешних обстоятельствах было более чем невозможно создать такую же пилюлю, что сделал его отец. Глупо будет даже думать об этом.

Пилюля Солнца и Луны была лекарством, нарушающим законы природы и добавляющим употребившему ее дополнительные дни жизни. Даже Небесный Император исчерпал всю свою духовную энергию и пожертвовал несколькими годами жизни, чтобы успешно создать ее.

К тому же, велика была вероятность, что в этом мире не было ни одного ингредиента, необходимого для ее создания. А даже если они и были, то не существовало никакого способа, которым кто-либо смог бы добыть ресурсы того уровня, которые использовал Небесный Император.

Таким образом, создать пилюлю было невозможно, однако можно было сделать лекарство, схожее с ней по свойствам. Если бы оно смогло воссоздать хотя бы одну десятитысячную того эффекта, что давала пилюля Солнца и Луны, этого было бы более чем достаточно, чтобы продлить чью-то жизнь на сотню лет.

В прошлом Цзян Чэнь принял пилюлю и жил миллионы лет. Он был бы практически бессмертным, способным прожить еще как минимум столько же, если бы не то бедствие.

В случае Джижо, даже если бы Небесный Император вернулся с того света, не было никакого способа подарить ей миллионы лет жизни.

Но помочь прожить еще восемьдесят или сто лет… Этого Цзян Чэнь мог бы добиться многими способами.

Однако Цзян Чэнь не намеревался делать это сразу же. Если бы он решил проблему Джижо, приложив минимальные усилия, то благодарность короля исчезла бы столь же быстро.

Сердца и умы королей и императоров были переменчивы. Долгосрочное мирное сосуществование никогда не следовало за кратковременной признательностью.

Цзян Чэню требовалось время, в течение которого он мог бы не беспокоиться о правителе королевства.

Таким образом, он решил не торопиться и для начала стабилизировать обстановку. В конце концов, единственное чего он мог бы добиться, - это продления жизни принцессы.

Таким способом он не только сможет выиграть дополнительное время, в котором нуждался, но также обеспечит себе полную безопасность.

Любой, кто захотел бы создать проблемы личному врачу Ее Высочества, должен был сначала решить для себя, готов ли он встретиться лицом к лицу с гневом короля.

Цзян Чэнь обсудил с посетителями некоторые детали, в итоге решив осмотреть принцессу через 3 дня. Только после этого люди разошлись.

Но затем к нему пробился Сюань со скорбным выражением лица:

- Брат Чэнь, ты слишком жесток. Ты должен был намекнуть своему брату. Та книга, которую я сжег, была последней в своем роде, а теперь она превратилась в пепел. Что же мне теперь делать долгими одинокими вечерами?

- А те десять тысяч серебряных, они ведь были подлинными…

- Толстяк, ты смеешь говорить, что они были подлинными? - с улыбкой на губах Цзян Чэнь посмотрел на Сюаня.

Толстяк засмеялся и почесал голову:

- Я еще не выжил из ума. Это была подлинная продукция Зала Девяти преступных миров, и я потратил на нее целых 5 серебряных.

Зал Девяти преступных миров был уважаемым магазином, который специализировался на печати бумажных денег, которые затем сжигали в память об усопших.

Лицо толстяка скривилось от боли, когда он вспомнил о тех пяти серебряных.

Толстяк был довольно скупым, расставаться с деньгами из своего кармана было для него невыносимо.

- Брат Чэнь, я могу вернуть тебе десять тысяч серебряных прямо сейчас, но та книга действительно была последней…

- Вернуть прямо сейчас? А я и забыл, что ты их у меня занимал. Толстяк, так когда ты мне их вернешь? - смеясь, спросил Цзян Чэнь.

- А? Брат Чэнь, о чем ты? Ты был настолько убедительным в роли мертвеца, что даже я поверил в это. Крича, убитый горем, я рыдал настолько сильно, что даже повредил себе барабанные перепонки. Теперь я не очень хорошо слышу. Но это не значит, что мне нужен врач. Брат Чэнь, я немного отдохну и вернусь, чтобы проведать тебя…

Сюань уже выскользнул за дверь, прежде чем успел договорить последнюю фразу. Увидев, что Сюань сбежал, его спутники, перекинувшись парой слов с Цзян Чэнем, последовали за ним.

Когда все уехали, в зале остались только отец и сын.

Цзян Фэн молча обнажил свой меч. Мелькнула вспышка, и гроб был разрублен на кучу деревянных фрагментов.

- Может кто-нибудь убрать и сжечь это? Давайте очистим помещение! - Цзян Фэн настолько обрадовался, что и словами не описать, ведь к нему вернулся сын, который, как он думал, был навсегда потерян.

С другой стороны, Цзян Чэнь с улыбкой посмотрел на своего отца:

- Отец, разве ты ни о чем не хочешь у меня спросить?

- Ха-ха-ха! - сердечно рассмеялся Цзян Фэн и хлопнул сына по плечу. - Ты - мой сын, и я в любом случае столкнусь с последствиями твоих действий!

Это заставило Цзян Чэня замолчать. Этому отцу серьезно не хватало принципов.

Нужно отметить, что предыдущий владелец этого тела был тем еще мошенником. Если бы он погиб, то единственной фразой, написанной на эпитафии, было бы: "Здесь покоится дворянин, который делал что угодно, кроме своих обязанностей".

Небольшие несчастные случаи происходили с ним каждые три дня, а крупные бедствия - каждые пять.

Цзян Фэн уже забыл, сколько раз ему приходилось прибирать за сыном.

Конечно, у ребенка были и свои положительные черты. По крайней мере, он был верным и немного надежным. Иначе у него не было бы товарищей, признавших его своим лидером.

Кроме этого, было сложно сказать о Цзян Чэне хоть что-то хорошее. Легче было найти иголку в стоге сена. А вот недостатки… Те были многочисленны и легко различимы.

Для благородных детей было в порядке вещей иметь несколько недостатков. Но самый большой его минус заключался в нежелании учиться!

"Человек, который совершенно не ценил то, что имел," - к такому выводу пришел Цзян Чэнь, рассортировав воспоминания предыдущего Чэня. Тот Чэнь был действительно безнадежен.

Безоговорочно поддерживающий старик, и не слишком большой потенциал. Он, как говорится, родился с золотой ложкой во рту.

Среди своих товарищей в классе он был самым последним.

Как наследники герцогств, они не могли поселиться в столице и должны были жить на своей территории.

Сейчас правители и наследники собрались для участия в испытаниях Затаившегося Дракона.

В Восточном Королевстве было 108 герцогств, но правление герцогствами не было предначертано. Испытания, проходившие каждые 20 лет, были тестом, на котором выбирались достойные наследники.

Только если наследник успешно прошел испытания Дракона, ему позволяли сохранить право наследования территории.

Если же он провалит их, то семья должна была прекратить свое правление, вернуть земли и отказаться от титула. Они бы стали всего лишь богатой семьей без власти и престижа.

Если бы они потеряли свою силу, то, наиболее вероятно, семью ожидал бы крах. Как обезьяны разбегаются с падающего дерева, так и люди оставили бы семью, лишенную влияния.

В конце концов, потеря герцогства означала, что семья лишится всех атрибутов власти и многих источников дохода. Семья должна была бы существовать на свои сбережения, а этого было недостаточно, чтобы прокормить армию подчиненных и охранников.

Королевская семья также не позволила бы тем, кто потерял титул, процветать и становиться сильнее правящих герцогов.

Испытания Дракона были довольно длительными, иногда они продолжались больше трех лет.

По прошествии трех лет в столице для наследников, успешно прошедших испытания, проводилась специальная церемония. Это означало, что власть в герцогстве была закреплена еще на следующие 20 лет.

Через 20 лет представители следующего поколения также должны были принять участие в испытаниях Затаившегося Дракона.

Цель Испытаний заключалась во взращивании новых талантов, не прекращающих свое совершенствование.

Если ты не смог пройти, то потерял титул.

Таковы были правила выживания в этом мире.

Просто. Четко. Жестоко. Яростно!