Семья герцога Цзян пребывала в отчаянном положении перед лицом столь жестокой конкуренции.

До Испытания Затаившегося Дракона оставалось всего полгода, а подвести итог развития Цзян Чэня можно было лишь одним словом – катастрофа. Оставалось еще множество проверок, которые было необходимо завершить перед началом испытания, а некоторые из них еще даже не были начаты.

Даже без учета инцидента на Обряде Небесного Поклонения, у Цзян Чэня был лишь тридцати-сорока процентный шанс успешного прохождения испытания. Он был одним из явных претендентов на понижение в семье.

Однако сейчас Цзян Чэнь вовсе не унывал. На самом деле он был очень взволнован.

"Кто силен, тот и властвует. Кажется, это правило действует и на знатных господ, и на бедняков, без исключения. В прошлой жизни я не мог тренироваться, так что и испытывать подобного мне не доводилось, но теперь, когда у меня есть потенциал к развитию, я такую возможность не упущу!"

В своей прошлой жизни он занимал высокое положение сына Небесного Императора. Никто и пальцем тронуть его не смели. И все же, его телосложение Инь помешало ему участвовать в состязаниях. А о сокрытии своей личности и участии в боях инкогнито не могло быть даже и речи.

В этой жизни он, наконец, мог тренироваться, упиваясь величием восхождения на вершину военного пути. И он всецело наслаждался этим этапом!

"Раз уж я обещал Дунфан Лу, что в течение трех дней прибуду во дворец для обследования принцессы, эти три дня мне нужно использовать с умом, не говоря уже о том, что сейчас я – кандидат на Испытание Затаившегося Дракона. До испытания на последнем экзамене остается еще полгода. Раз уж я - наследник герцогства Цзян Хань, хотя титул герцога и ничего не значит, я должен, по крайней мере, не упасть в грязь лицом перед своим отцом, не так ли? Не могу же я позволить старому папеньке лишиться чего-то вроде титула".

Приведя в порядок свои мысли, Цзян Чэнь понял, что вся суть во времени.

Следовало отдать им должное, люди, проводившие порку, явно знали свое дело. Если забыть о прошлом Цзян Чэня, даже практикам, которые были бы в два раза сильнее, было бы довольно трудно пережить это испытание.

Пусть несчастье обернулось для Цзян Чэня удачей и новым телом, но тело это оказалось тяжело ранено. И если не позаботиться о ранах сейчас, то о предстоящем через три дня походе во дворец с целью исцеления принцессы можно было забыть, как и о небольшом Испытании в конце месяца.

В Испытании Затаившегося Дракона в конце каждого месяца проводился тест, а все оценки за тесты суммировались. И вам на голову свалится множество домашней работы, если пропустите хоть один из этих ежемесячных тестов.

Предыдущий Цзян Чэнь уже и так задолжал кучу домашки. Если продолжить в том же духе, он, вероятно, вылетит из Испытания еще до проведения последнего экзамена.

И больше всего на свете Цзян Чэню не хотелось, чтобы это произошло.

В прошлой жизни, будучи сыном Небесного Императора, он потратил миллионы лет на исследование и изучение Дао алхимии. Несмотря на свою полную бесполезность в военном деле, он смог стать известным мастером в мире алхимиков. Многие мастера алхимии спрашивали у него совета. Если бы сейчас он был в своей прошлой жизни, любая случайно выбранная таблетка позволила бы ему полностью восстановиться и лучиться энергией.

Но то было в прошлой жизни, и вряд ли в этой он когда-нибудь достигнет таких высот.

Можно сказать, что Цзян Чэню невероятно повезло провести миллионы лет в библиотеке Тяньлан, читая бесчисленные свитки и книги. Его познания не имели границ, охватывая все, начиная от здравого смысла и заканчивая путями самих богов.

Обработать подобные раны было не таким уж великим делом.

Отдохнув ночью, на следующее утро Цзян Чэнь немного подумал, достал кисть и чернила и написал список.

- Цзян Чжэн! - крикнул он в сторону двери.

Герцог Цзян Фэн назначил Цзян Чжэна личным дворецким Цзян Чэня, ответственным за заботу о его повседневной жизни и удовлетворение его ежедневных потребностей. Такую участь Цзян Чжэн заслужил своим острым языком, за упоминание об инциденте у Осеннего Журавля.

Всю ночь напролет он был как на иголках. Говорят, слуга скорее предпочтет умереть, чем увидеть унижение своего хозяина, так что Цзян Чжэн должен был уже умереть за пренебрежение своими обязанностями.

Но он просто не мог заставить себя принять этот факт. Он очень усердно и старательно служил своему молодому господину, но юный герцог просто никак не мог взять себя в руки.

Слуги и дворецкие в других провинциях, находясь в услужении своим хозяевам, вели отличную жизнь, ели и пили только самое лучшее, и чувствовали себя превосходно, куда бы ни направились. Но господин Цзян Чжэна был довольно странным, он то просто убивал время, то внезапно выдавал совершенно сумасшедшие идеи.

В довершение всего, молодой господин всегда заставлял Цзян Чжэна брать вину на себя, если что-то шло не так.

Таким образом он потушил львиную долю пожаров и взял на себя целую тонну вины за время служения Цзян Чэню. Стоит ли говорить, что Цзян Чжэн не только не ощущал высокого статуса присужденной ему должности, но скорее был уверен, что заработается на ней до смерти?

Возьмем, к примеру, деньги. Молодой хозяин тратил их так же легко, как дышал. Если сегодня он попадал в щекотливую ситуацию, можно было не сомневаться, – он выйдет из нее при помощи денег. Если завтра другой брат начнет его беспокоить, он непременно даст ему деньжат, чтобы отдохнул.

Хоть герцог Цзян Фэн тоже весьма щедро распоряжался деньгами, это не шло ни в какое сравнение с расходами юного хозяина. Сейчас была лишь середина месяца, но его месячное пособие уже было полностью израсходовано!

Так что, сейчас Цзян Чжэн хотел только одного – чтобы его оставили в покое, и мирное, спокойное время считал настоящим благословением. Как только он услышал голос Цзян Чэня, у него тут же разболелась голова.

Но проигнорировать зов своего хозяина он не мог.

- Молодой герцог, ваш слуга некомпетентен и совершенно о вас не заботится. Прошу вас, накажите своего раба по всей строгости. Даже если вы отзовете работу вашего слуги, он более не сможет спокойно дышать в этом мире, - войдя, Цзян Чжэн тут же упал на колени и уткнулся носом в пол.

Фразы о "некомпетентности" и "строгом наказании" были не более чем пустыми словами. Герцог Цзян Фэн этого вопроса не поднимал, а значит, Цзян Чжэн успешно освобождался от любой ответственности.

Даже если этот молодой герцог и не был особо перспективным и не имел ни малейшего желания продвинуться в этой жизни, дурной привычки жестоко обращаться со своими подчиненными у него не было.

Будь здесь предыдущий Цзян Чэнь, он бы, скорее всего, не распознал истинного смысла за словами Цзян Чжэна. Но сегодняшний Цзян Чэнь обладал опытом миллионов лет, имел хорошее представление о большинстве вопросов и неплохо разбирался в социальной динамике.

Смысл песни можно определить по мелодии. Было очевидно, что дворецкий Цзян Чжэн настолько устал от предыдущего Цзян Чэня, что был готов немедленно бросить все это и убраться куда подальше.

Цзян Чэнь не показал, что понял интонации дворецкого, и хихикнул:

- Цзян Чжэн, ах, мой отец хотел наградить тебя богатством и честью, назначив ко мне. Увы, ни богатства, ни славы ты не получил, а все это время лишь непрерывно трудился, убирая за мной и туша пожары. Я заметил твою верную службу.

Цзян Чжэн был изумлен, не понимая, что произошло сегодня с Цзян Чэнем? Откуда вообще юный герцог знает такие утешительные и теплые слова?

- Цзян Чжэн, мы уже исчерпали пособие этого месяца, не так ли? - господин не ждал его ответа, задавая новый вопрос с улыбкой, которая вовсе не казалась таковой.

- Эм… Э… - у Цзян Чжэна еще никогда не было такого вдумчивого разговора, и теперь он не знал, как реагировать. Он едва не решил ударить себя в грудь, пообещав юному герцогу, что, мол, не о чем беспокоиться! Я, Цзян Чжэн, найду способ!

Но через секунду его поразила другая мысль: "Если я дам подобное обещание, то где, ради всего святого, найду деньги, чтобы заткнуть эту дыру? Речи юного герцога сегодня похожи на мед, но не разыгрывает ли он меня?"

Чувство самосохранения Цзян Чжэна обострилось, и его настороженность увеличилась в десятки раз.

Цзян Чэнь громко рассмеялся, увидев, как Цзян Чжэн, испугавшись, медлит с ответом.

- Цзян Чжэн, ситуация такова. Вот здесь список, в котором перечислены лекарственные компоненты. Доставь их для меня в указанном количестве из Зала Исцеления.

Цзян Чжэн безмолвно принял список, но с места не сдвинулся. Со списком все было в порядке, но как насчет денег? "Ингредиенты в Зале Исцеления не бесплатны, не так ли? Ведь не принадлежит же Зал Исцеления нашей семье".

- Цзян Чжэн, сделай вид, что мы не хозяин и слуга, а просто двое спокойно беседующих друзей. Как дворецкий, можешь ли ты сказать, каким опытом и достижениями должен обладать идеальный слуга? Или вообще, каким должен быть по твоему мнению лучший дворецкий?

Лучший дворецкий?

О статусе лучшего можно было забыть, и Цзян Чжэн чуть было не расплакался. Из всех слуг 108 герцогов Цзян Чжэн был бы уже чрезвычайно счастлив, если бы не оказался на последнем месте.

- Не делай такое печальное лицо, просто скажи мне, что ты думаешь, - подбодрил его Цзян Чэнь.

Цзян Чжэн замер, сглотнул и собрался с духом:

- Вы действительно хотите, чтобы я это сказал?

- Говори. Ты будешь вознагражден, если хорошо ответишь!

Так как за вознаграждениями постоянно следовали возвращенные чеки, Цзян Чжэн не позволил себе даже задуматься о награде. Фактически Цзян Чэнь нередко раздавал те или иные награды, но чаще это выглядело так: в одну секунду он выдавал вам тысячу серебра, а затем тут же одалживал две тысячи.

Но упоминание о лучших, наиболее почитаемых, идеальных дворецких, заставило мысли Цзян Чжэна зашевелиться.

Откровенно говоря, даже если последователи благородных и сильных сами таковыми не являлись, они все же не переставали мечтать и надеяться на карьерное повышение.

Некоторые даже написали об этом песни…

Цзян Чжэн собрал все свое мужество, и, увидев серьезное выражение лица господина, молвил:

- Юный герцог, в столице довольно популярны некоторые песни. Они описывают людей на рабочих местах примерно таких же, как мое.

- Вот как? Расскажи об этом, - Цзян Чэнь явно заинтересовался.

- Там говорится так: деликатесы земные и морские, одетые в прекрасные одежды и верхом на ухоженных лошадях, у поместий куча прилегающей земли, а дома ломятся от злата и серебра. Беседуют с сильнейшими, оказывают поддержку благородным женам, сосуществуют в гармонии, заботятся о сыновьях и внуках. Завсегдатаи Осеннего Журавля, финансисты сада Возрождения Весны, одни блудницы с герцогами и князьями, пьющие за одним столом с уважаемыми официальными лицами…

Цзян Чэнь зааплодировал и сердечно рассмеялся, так как Цзян Чжэн прочитал около четырех куплетов за раз.

- Не плохо, не плохо. Весьма интересно. А сад Возрождения Весны – это, должно быть, земля искушения?

Цзян Чжэн присоединился к хозяину в звонком смехе, но втайне преисполнился презрением. Как будто ты не был во всех этих местах, так почему же строишь из себя саму невинность!

- Цзян Чжэн, я долго за тобой наблюдал, и уверен в твоих способностях. Теперь, если ты справишься с этой миссией, я начну воплощать в жизнь мечты о богатстве и славе, которые ты лелеял все это время. И тогда ты определенно почувствуешь себя самым успешным дворецким!

- Миссия? Какая миссия? - встрепенулся Цзян Чжэн. Он вновь подумал, что ему стоило быть настороже, ведь в рукаве у юного господина могла быть припрятана какая-нибудь гадость.

- Разумеется, список в твоей руке. Позаботься о нем, ведь это сокровище, которое нельзя купить за деньги. Возьми его с собой в Зал Исцеления и попроси разговора с ответственным лицом.

- А что я могу хотеть от ответственного лица? Я могу попросить кого-нибудь в Зале принести для меня эти ингредиенты. Но человек, ответственный за Зал Исцеления, – довольно высокомерный тип. И встречи с ним добиться не так легко, - прорычал Цзян Чжэн низким, приглушенным голосом.

- Хе-хе, просто сделай, как я говорю. Если ответственное лицо не пожелает встретиться с тобой, то передай ему, что в будущем он очень сильно об этом пожалеет. Даже если в дальнейшем он кинется нам в ноги и будет умолять, единственное, что ему останется, – горечь сожаления.

Цзян Чжэн с трудом подавил в себе желание коснуться лба юного господина. У него что, лихорадочный идиотизм от недавней порки? Или он говорит во сне?

Цзян Чжэн хорошо знал, как высоки были минимальные требования в Зале Исцеления, и насколько высокомерными были работающие там люди. Ему напоминали об этом каждый раз, когда он ходил получать лекарства для своего господина. У людей там просто не было времени на праздную болтовню.

- Цзян Чжэн, должно быть, про себя ты проклинаешь мое имя, считая, что я лгу. Должно быть, ты считаешь, что я даю тебе глупое задание, принимая тебя за дурака, посылая за медикаментами и не давая на это серебра. Но позволь сказать, список, который ты держишь в руках, - вовсе не обычный. Это рецепт пилюли, который был утерян еще в древние времена. Даже десяти миллионов серебряных не хватило бы, чтобы купить этот рецепт на домашнем аукционе.

- Рецепт пилюли? - на лице Цзян Чжэна показалась улыбка, более уродливая, чем если бы он плакал. – Молодой герцог, пожалуйста, не смейтесь над расходами вашего смиренного слуги. С каких пор наша семья Цзян обладает рецептом древнего лекарства? Вы считаете, что я еще не достиг предела своих эмоциональных возможностей, и желаете посмотреть, как меня загонят в угол?

Цзян Чжэн смеялся, пока его глаза не покраснели. Он действительно собирался заплакать.