- Похоже, он не способен самостоятельно есть. Гунчэн Лэй, накорми его, - сказал Нин Жуй, и его глаза были полны злобы.

Тот сразу же взял миску и ложку, зачерпнул еще немного обжигающий горячий суп и засунул его в рот Фань Цзиню.

Однако Фань Цзинь не отреагировал. Он сидел, тупо глядя вперед, в то время как Гунчэн Лэй продолжал засовывать большие порции риса и других блюд ему в рот. Его рот оставался открытым и неподвижным. Он был переполнен пищей, и большая ее часть просто вывалилась на подбородок и падала на одежду, сделав ее еще грязнее, чем раньше.

Суп вымазал его одежду, и Фань Цзинь выглядел еще хуже, чем нищие на улицах, он был просто марионеткой, которой манипулировали.

Действия Гунчэн Лэя были грубыми и жестокими, у него не было ни капли милосердия. Рот Фань Цзиня был полностью заполнен пищей, но тот продолжал запихивать еду фарфоровой ложкой, чтобы набить его еще больше. Раны на его треснувших губах начали кровоточить и кровь стекала вниз, смешиваясь с пищей, выпавшей из его рта.

Цзюнь У Се не мигая смотрела на то, как Фань Цзинь подвергался таким пыткам. Она ни капельки не колебалась, казалось, она старалась запомнить все происходящее в деталях.

Она припомнит все унижения, которым подвергали его сейчас эти люди.

Нин Жуй и Гу Ин смеялись. Они, казалось, находили это веселым и очень забавным, играть таким образом с совершенно беззащитным Фань Цзинем.

Цзюнь У Се смотрела на все это без слов. Она заметила и пришла к выводу, что Фань Цзинь чувствовал боль, и он будет мстить. Она увидела, что его нижняя челюсть была вывихнута, и он просто не мог закрыть рот...

Ледяной блеск появился в спокойных глазах Цзюнь У Се. Она тут же быстро спрятала его и оставалась спокойной, как и делала раньше, и сидела, продолжая за всем наблюдать.

Наблюдать за некогда гордым сыном небес, за некогда дружелюбным юношей, которого пытают, как последнее животное, те самые враги, которые хладнокровно убили его отца. Цзюнь У Се все это терпела, не выказывая ни малейшей реакции.

Гу Ин тайно наблюдал за Цзюнь Се, но не смог обнаружить ни малейших признаков изменений на его маске спокойствия, которые он с таким нетерпением ожидал увидеть. Улыбка на его лице исчезла, уголки рта стали жесткими, а в его глазах начало проявляться нетерпение.

Нин Жуй был вне себя от радости, когда видел, как Фань Цзинь мучается, словно собака, что помогало успокоить жгучую ненависть, которая была в его сердце. В ушах звучал его смех, он наблюдал, как перед ним разыгрывается бесчеловечная сцена.

От таких суровых мучений Фань Цзиня внезапно резко вырвало пищей, которая перекрыла ему дыхательные пути. Он с громким ударом упал на землю, когда ему скрутило кишечник, и вся еда, набитая в рот, выпала на пол. Его истощенное тело начало яростно дрожать, и это было невыносимое зрелище.

- Что случилось? Ты так мало съел и уже наелся? Разве ты не знаешь, как трудно было приготовить все эти блюда? Наш могучий молодой господин Фань действительно не знает о страданиях простых людей. Как ты можешь быть таким расточительным? - Нин Жуй ухмыльнулся и с определенным смыслом посмотрел на Гунчэн Лэя. Тот немедленно шагнул вперед и присел на корточки рядом с Фань Цзинем. Затем он схватил его за волосы и толкнул лицом в отвратительную рвоту, как будто ожидал, что тот будет ее есть.

- Ты наелся? - вдруг спросила Цюнь У Се у Гу Ина, сидящего рядом с ней.

Гу Ин удивился, и в его глазах вновь появилось веселье.

"Он, наконец-то, больше не может на это смотреть?"

- Пока еще нет. А что? Старший брат, ты уже наелся? Почему бы тебе не подождать еще немного? - сказал Гу Ин.

Тем не менее Цзюнь У Се быстро встала.

- Здесь воняет. Если тебе это нравится, тогда оставайся, - с этими словами Цзюнь У Се поморщилась и, закрыв нос рукой, ушла.

Гу Ин на какое-то мгновение потерял дар речи. Он не думал, что Цзюнь Се скажет это.

Даже Нин Жуй был ошарашен. Он хорошо помнил, что Цзюнь Се и Фань Цзинь были довольно близки. Поэтому, видя, как жестоко с ним обходятся, как он мог оставаться таким безразличным?! Мало того, он даже проявил полное отвращение, прежде чем с яростью взмахнуть рукавами!

"Разве он не собирается что-нибудь сказать, чтобы попытаться спасти Фань Цзиня?"