— Эй, Лутц, я пойду вперёд.

— Понял. Ральф, я скоро тебя догоню!

Услышав, что мой брат Ральф уже уходит, я поспешно завернул ветчину и хлеб, прежде чем положить их в свою корзину вместе с охотничьими инструментами. Затем я повесил корзину на спину и выбежал из дома.

Ральфу больше не требовалось ходить со всеми в лес, так как он прошёл крещение и работал через день. Теперь он мог ходить в лес, когда сам хотел, что означало, что обычно он ходил со своими друзьями с работы. Мне больше не доводилось ходить с ним в лес так часто, как раньше, поэтому я был немного взволнован, спускаясь по ступенькам.

— Ох, думаю, сегодня будет довольно жарко.

Когда я направился к группе детей, которые ожидали похода в лес, то ощутил как солнечный свет падал на мою кожу, и понял, что время года уже меняется.

На месте встречи я заметил Фея и Тули. Несмотря на то, что они были крещены, сегодня они шли в лес вместе с маленькими детьми. Видя всех троих вместе, я почувствовал ностальгию.

— Ральф, Лутц! Доброе утро, — Тули повернулась и помахала, увидев нас.

— Утро, Тули. Как Майн? Прошло уже три дня, так что думаю, у неё сейчас лихорадка?

Майн, очевидно, настолько устала от рубки дров и изготовления своих [мокканов], что она оказалась на несколько дней прикованной к постели.

— Нет, не совсем. Прошло три дня с тех пор, как она рухнула в кладовке, но жар до сих пор не спадает. Я действительно волнуюсь.

Тули нахмурилась, посмотрела вниз и покачала головой. Быть прикованной к постели на два или три дня было вполне нормально для Майн, но не сильный жар на протяжении трёх дней. От беспокойства Тули выглядела неважно.

— С ней всё будет хорошо, не сомневайся. Майн ещё не написала книгу, поэтому она не умрёт так легко.

Майн была слабой и болезненной, но она всегда преследовала свои мечты со всем имеющимся у неё упорством. Я никогда не понимал, о чём она говорила, когда речь заходила о книгах. Её объяснения просто не доходили до меня. Но я знал, что Майн делает абсолютно всё, что только может, чтобы изготовить их. Ничто так не вдохновляло меня делать всё возможное больше, чем лицезрение того, как усердно она трудится, чтобы заполучить то, что она хочет, несмотря на своё крошечное, слабое тело.

Кроме того, она сказала, что представит меня бывшему странствующему торговцу. Поскольку странствующие торговцы всегда путешествуют между городами, то мне было трудно найти кого-то, кто мог бы взять меня в ученики. Я слышал, что учитель Майн раньше был торговцем, поэтому я попросил её познакомить меня с ним. Надеюсь, у него всё ещё остались связи со странствующими торговцами. Может быть, он мог бы представить меня кому-то из них, и тогда бы я смог стать учеником странствующего торговца.

Когда Майн пообещала, что представит меня ему, то сказала: «Лутц, я тоже иногда тебе помогаю», а затем гордо рассмеялась.

— Майн дала мне обещание, а потому ей определенно станет лучше.

— Ты прав, Лутц. Майн будет в порядке. Определенно, — выражение лица Тули стало немного веселее.

— Мы идем!

После объявления Ральфа группа из десяти детей пошла в лес.

— Мы можем идти намного быстрее без Майн, да?

— А-ха-ха. Ничего удивительного, ведь ты всегда помогаешь Майн. А она и правда медленно ходит.

Как только группа детей проходила мимо городских стен, Тули, будучи старшей девочкой с сильным чувством ответственности, всегда выбирала своей задачей заботу обо всех детях. Она не могла тратить всё своё время лишь на присмотр за Майн.

— Ральф, я пойду с Феем, во главе группы. Не мог бы ты с Лутцем присмотреть, чтобы никто не отстал?

— Да! — а затем, увидев, как Тули уходит, Ральф прошептал мне раздраженным тоном, — в любом случае... Лутц, я удивлен, что ты всё это делаешь.

Я посмотрел на него.

— Что именно делаю?

— Заботишься о Майн. Я могу сказать, просто посмотрев со стороны, что это огромная боль в заднице.

Все соседи знали Ральфа как хорошего парня, который заботится о других, но он просто действовал подобным образом на публике, потому что хотел покрасоваться перед Тули. Но когда её не было рядом, он относился ко мне совершенно иначе.

— Я рад, что мне столько же лет, сколько и Тули.

Его тон звучал довольно искренне, но я лишь пожал плечами. Моя забота о Майн отчасти была из-за собственной выгоды, так что его слова не задели меня. Кажется, что никто кроме меня не замечал этого, но Майн знала всякие странные истории, и ещё она умела писа́ть. Она даже могла представить меня странствующему торговцу.

— Майн хороша по-своему, — высказал я почти рефлекторно.

Ральф посмотрел на меня полными интереса глазами.

— Например как?

Первое, что пришло мне голову – это рассказать о странствующем торговце, но мне не хотелось бы об этом говорить. Ральф и другие мои старшие братья смеялись надо мной и называли глупым, после того как я сказал, что хочу стать странствующим торговцем. Я хотел стать им тайком, чтобы удивить всю свою семью.

— Ну, Майн делится со мной едой и учит меня хорошим рецептам.

— Вот как, всё, что тебя интересует, это еда? — рассмеялся Ральф.

Еда действительно была главной причиной, почему я так серьезно относился к заботе о Майн. Проводить время с ней означало для меня большее количество еды. И если я помогал ей, то я мог съесть действительно вкусную еду.

— А чем ты недоволен? Ты тоже ешь эту еду.

— Да, потому что она вкусная, и я помогал приготовить её. Так почему бы мне её не есть?

Мои старшие братья обычно воровали мою еду, поэтому я собирал для себя в лесу орехи и фрукты. Но зимой было хуже всего, потому что я не мог ходить в лес чтобы найти что-нибудь поесть. Отсутствие сборов означало и отсутствие фруктов, а так как метели держали нас всё время запертыми дома, то и еды было куда меньше, чем в другие времена года.

Парула́дьи, которые Майн однажды придумала, чтобы зимой наполнить живот, были легки в приготовлении, и в них в основном использовался жмых пару́, которые мы обычно отдавали птицам. Мы запросто могли приготовить их в любом количестве, и они были так хороши, что я до сих пор не могу в это поверить. И, что самое приятное, поскольку у каждого были тарелки со своими парула́дьями, то мне не нужно было беспокоиться о том, что мои братья украдут их у меня!

Этот день ознаменовал для нас начало того, что каждый солнечный день, когда мы собирали пару́, Майн учила нас вкусным рецептам. Следуя инструкциям Майн, я мог получить много вкусной еды. В тот момент, когда я это понял, я пообещал, что буду помогать ей и буду её силой, которой у неё самой не было. Взамен я мог есть много еды. Я старался изо всех сил, чтобы получить вкусную еду.

— Хорошо, мы встречаемся здесь, как только пробьёт пятый колокол. Запомнили?

— Да-а!

Мы добрались до открытой полянки в лесу, что была местом нашего сбора, а затем позволили детям разойтись, чтобы они занялись сборами. Поскольку Ральф и Фей были сегодня здесь, то я собирался на охоту.

— Должно быть, сейчас сезон для шмилов. Уверен, что здесь их бегает целая куча. — Ральф ухмыльнулся, держась за сетку.

Шмилы были маленькими зверюшками, на которых могли охотиться даже такие дети, как мы. Размером они были примерно мне до колена, и ценились за мясо, шкуру, кости, пух и жир. Их мясо было очень мягким и вкусным по сравнению с другими зверями, на которых мы могли охотиться. Так как шмилы любили есть летние фрукты рутре́бы, их мясо становилось ещё лучше, и их число возрастало в течение лета.

Охотясь на шмилов, мы решили разделиться на группы. Одна, чтобы загонять добычу, другая, чтобы подстерегать её с сетью.

— Я и Лутц будем загонять. Тули и Ральф, держите сеть наготове, — сказал Фей, начав обсуждать с нами план по поимке шмилов.

В глубине леса был небольшой холм, а поскольку шмилы имели привычку забегать на высокие места, чтобы избежать хищников, то лучшее, что можно было сделать, это загонять их в подготовленную сеть.

После того, как Ральф и Тули подошли с сетью к назначенному месту, Фей и я подняли камни и начали искать в окрестностях шмилов. Если бы мы нашли место где растут рутре́бы, то мы могли бы ожидать найти поблизости и шмилов. Охота на них была весьма важна, так как мы не должны были им позволить съесть нашу долю рутре́бов.

— Вижу одного! Хо-о-ва-а-а! Хо-о-ва-а-а! Хо-о-ва-а-а!

Мы обнаружили, что шмил очень быстро съел целую кучу рутре́бов, и его рот стал ярко-красным от сока. Мы сразу же начали имитировать звуки крупных животных. Шмил дернулся и бросился в кустарник.

— Пьи-и, пьи-и!

Другие шмилы, которые ели поблизости, тоже убежали, услышав визги своего друга. Они все сразу же бросились разбегаться и устремились на небольшой холм в надежде максимально увеличить свои шансы на выживание.

— Хо-о-ва-а-а-а-а!

Голос Фея прозвучал с нового места. Шмил, который бежал в его направлении, поспешно изменил курс. Я тоже побежал, крича, чтобы согнать как можно больше шмилов вместе, прежде чем они столкнутся с Ральфом и Тули, что держали сеть впереди. В итоге шесть шмилов сбились в тесную группу и побежали прямо в сеть. Мы поймали их всех, не упустив ни одного.

— Ура!

— Хорошо, пойдём к реке!

После того, как мы через сеть перерезали шмилам горло и удалили когти, мы вытащили их из сети и потащили за задние лапы к реке. Когти на передних лапах шмилов были ядовиты, поэтому, ради безопасности, мы их отрубили.

Вы должны охотиться только на то количество животных, которое сможете унести домой. Ральф и Фей могли нести по два, но для меня такое было всё ещё слишком сложно, поэтому я догадался, что понесу одного. То же самое касалось и Тули. Даже когда мы потащили их к реке, те шмилы, которые всё еще были живы, трепыхались и боролись, пытаясь атаковать нас передними лапами. Я крепче сжал хватку, чтобы мой не сбежал.

Когда мы добрались до реки, то приступили к их разделке. Я почувствовал пульс у своего шмила и облегченно вздохнул. Если бы он умер, то мясо бы сильнее воняло кровью. Чем быстрее я смогу обескровить его мясо, тем лучше.

— Будьте осторожны, — предупредил Ральф.

Все кивнули, пока готовили свои ножи. Шмил был магическим зверем. Если бы мы не старались убивать их осторожно, то наши ножи могли попасть в их твердый камень, известный как магический кристалл, и в тот момент, когда такое происходило, шмил таял и исчезал.

Мы все ударили по головам шмилов рукоятками ножей, чтобы вырубить их перед тем, как вонзить им нож в низ живота и распороть брюхо.

— Ой! Я всё испортила!

Тули, выглядя несчастной, смотрела, как её шмил превращается в тёмную густую жидкость. Затем, печально пону́рив плечи, она вынула магический кристалл из тёмной жидкости и вымыла его в реке.

— Тули, возьми одного из моих. Разделаешь его и заберёшь домой, — предложил Ральф, указывая на одного из принесённых им шмилов.

— Правда? Спасибо, Ральф. Тогда ты можешь забрать этот магический кристалл.

Тули, решив не оплоша́ть вновь, осторожно вонзила нож.

— Шмилы вроде как похожи на Майн, разве нет? Они тоже синие и всё такое, — усмехнулся Фей.

— Нет! Замолчи, ты мне мешаешь!

Тули сопротивлялась издевательствам Фея и благополучно заканчивала разделку, извлекая органы шмила и смывая с них кровь.

— Сама подумай, ведь и Майн и шмилы чрезвычайно слабые, верно? Но когда они злятся, их глаза становятся радужными. Так какая разница?

Шмилы обычно просто убегали, но если родители видели, как ты убиваешь их детей, то их глаза сияли, словно радуга, и они бросались на тебя. Фей сказал, что это было похоже на то, что сделала Майн, когда разозлилась. Действительно, когда Майн по-настоящему злилась, то её глаза сужались, и атмосфера вокруг неё полностью менялась. Затем её золотые глаза начинали менять цвет, словно их покрывал слой масла.

— Фей, это была твоя вина, что она разозлилась. Ты растоптал все её [глиняные таблички], над которыми она усердно работала.

Я посмотрел на Фея, готовясь уходить. Я закончил разделывать своего единственного шмила, но он только принялся за своего второго.

— Я не думал, что она разозлится... Ох! Вот же дрянь, я всё испортил.

Мысли о гневе Майн явно нарушили концентрацию Фея, когда он резал. Он щёлкнул языком, увидев чёрную лужу некогда бывшую шмилом, а затем, вздохнув, вынул магический кристалл, чтобы смыть кровь.

— Эй, Лутц, иди с Феем домой пораньше и продай это в кристальной лавке. Я и Тули должны остаться здесь, чтобы присмотреть за маленькими детьми.

— Понял.

Я поймал магический кристалл, который бросил мне Ральф, и пошёл домой вместе с Феем. Нам нужно было вернуться в город прежде, чем закроется магазин, в котором покупали магические кристаллы.

Мы взяли наших шмилов, которые перестали истекать кровью, и привязали их к подходящим веткам, чтобы проще было их нести, перекинув за спину. Мы ушли раньше остальных и вернулись в город. Затем мы пробежались по узким переулкам, направившись к кристальной лавке возле западных ворот. Пятый колокол пробил прямо перед тем, как мы подошли к воротам, что означало, что некоторые магазины уже собирались закрываться, включая один весьма пугающий, рядом с кристальной лавкой. К нашей удаче, требующийся нам магазин всё ещё был открыт. Мы вместе проскользнули внутрь.

— Господин, мы хотели бы это продать.

Кристальная лавка скупала магические кристаллы, а потому мы положили на прилавок наши, размером с мизинец, кристаллы. Владелец магазина взял один из кристаллов и осмотрел его.

— Судя по размеру, я бы сказал, что они из шмилов?

— Ага. Мы оплоша́ли, когда убивали их.

— Ха-ха-ха, не повезло вам. За каждый дам по одной средней медной монете.

Спасибо, господин. После продажи маленьких магических кристаллов, получив по средней медной монете каждый, я и Фей выбежали из магазина. Фей щёлкнул по монете в его руке и услышал приятный звон.

— Лутц, давай повеселимся на восточной стороне?

— Это деньги Ральфа, а не мои. У меня ничего нет.

— Он не прочь немного поделиться, ну же!

На восточной стороне города было много торговцев, постоялых дворов и мест, где можно было поесть. С открытием таве́рен и торговцами, начинающими зазывать потенциальных покупателей, восточная часть города определённо становилась очень оживлённым местом. Мы направились по этому пути, и Фей немедленно использовал свою среднюю монету, чтобы купить два ра́ншеля, вкусных фрукта, которые легко было съесть. Затем он бросил один мне, сказав, чтобы я не упустил его. Я подпрыгнул, чтобы поймать ра́ншель, определенно не желая уронить фрукт, которые Фей решил мне отдать.

Мы шли домой, с удовольствием жуя ра́ншели. Вскоре пробил шестой колокол, который ознамено́вывал закрытие ворот. Магазины и мастерские вокруг нас начали закрываться. Вскоре улица, по которой мы шли, была заполнена людьми, так же, как и мы направляющимися домой. Мы проскользнули в боковой переулок, чтобы избежать толпы и побыстрее добраться до дома. Солнце на́чало садиться, и я увидел, как аллея становится темнее на глазах.

— Знаешь, Лутц, ты много времени проводишь с Майн. Разве тебе не кажется, что она страшная? — высказался из темноты Фей, а его голос звучал немного тише, чем обычно.

Я обернулся, удивленно посмотрев на него, и увидел, что на его лице нет привычной озорной улыбки. Он выглядел испуганным.

— Когда Майн смотрела на меня этими радужными глазами, мне казалось, что я не могу дышать. Это было больно. Даже просто вспоминать об этом пугает. Майн какая-то странная и страшная.

Я немного наклонил голову и задумался о пугающей стороне Майн.

— Она немного страшная, потому что она думает не так, как мы. Если бы она пришла к нам с дубинкой, мы бы легко её победили. Но Майн никогда бы так не сделала. Она страшная, потому что ты не в состоянии представить, что она может с тобой сделать. Но это нормально. Ты просто не должен её злить. А единственное, из-за чего она злится, так это из-за своих книг. Как-то так.

Я услышал, как Фей облегчённо вздохнул.

— Хорошо. Тогда, я просто постараюсь избегать её. Я не знал, что может её разозлить, а что нет, — покачал он головой, — и не мог ни у кого спросить, потому что они не сталкивались с этим. Я рад, что теперь знаю, что делать, — пробормотал он, выбрасывая ядрышко ​​своего полностью съеденного ра́ншеля.

Странная и страшная, да? Я и не задумывался об этом. Я тоже выбросил ядрышко своего ра́ншеля и посмотрел на темнеющее синее небо. Сейчас оно похоже на волосы Майн, а взошедшая луна такого же цвета, как её глаза.