Когда церемония дарения завершилась, состоялся обед, после которого начались зимние круги общения. Правда я не смогла на них присутствовать, поскольку Фердинанд велел мне вернуться в мою комнату. Причиной было то, что сегодня я и так двигалась больше, чем могло выдержать моё тело.

— Но мне сказали, что вторая жена отца и Николаус придут поприветствовать меня…

— Разве твоё здоровье не важнее таких приветствий? Не забывай, что ты можешь двигаться лишь благодаря поддержке магических инструментов. Если ты сейчас свалишься без сил, то это нарушит планы на завтра, а времени до отправления в дворянскую академию осталось крайне мало. Ты и сама прекрасно знаешь, что… — начал Фердинанд нудную лекцию о том, какие проблемы могут возникнуть.

Моя признательность за его беспокойство обо мне уменьшалась тем сильнее, чем дольше продолжались его нотации.

«Главный священник, если бы вы остановились на первой фразе, то были бы действительно хорошим и заботливым человеком», — устало подумала я, продолжая слушать наставления. Тем не менее я понимала, что Фердинанд знал состояние моего здоровья лучше, чем кто-либо другой. Без сомнений, он беспокоился обо мне, а потому, чтобы положить конец его длинной лекции, я решила послушно сделать так, как он хотел.

— Хорошо, тогда я последую вашему совету и вернусь в комнату. Однако, поскольку завтра будет первый день работы детской комнаты, утром я планирую посетить её. Мне нужно поприветствовать детей, прошедших крещение, а также разобраться в текущей ситуации. Во второй половине дня я приду к вам в кабинет, поэтому, пожалуйста, вызовите собиравших для меня информацию людей, которых я перечислила в переданных вам на днях документах.

Такого объяснения было достаточно, чтобы Фердинанд понял мои намерения. Он приложил руку к подбородку, протянул «Хм-м» и слегка приподнял бровь.

— Разве ты не собираешься заплатить им за информацию в дворянской академии?

— Господин Фердинанд, в документах, что я вам передала, имена лишь тех, кто закончил академию за те два года, что я спала. Тем, кто ещё учится, я заплачу в дворянской академии.

Я также попросила лидеров Эренфеста ознакомиться с информацией, которую упорядочил Дамуэль. Принимая во внимание, что и я, и Фердинанд оценивали информацию по-разному, остальные, скорее всего, тоже имели свои собственные представления, какую информацию следует считать ценной. Моё предположение подтвердилось, и по некоторым темам они даже потребовали больше информации.

Я настояла, чтобы плата для людей, которые предоставили важные сведения, была взята из бюджета того подразделения замка, для которого они оказались полезны. Конечно, служащие, которые не очень хорошо знали меня, опешили, когда я потребовала с них деньги за информацию. Однако, видя, как герцог, герцогиня и командующий рыцарским орденом с горькими улыбками платят мне, сдались и согласились с этим требованием.

Таким образом, я получила деньги, как изначально и планировала.

— Ах да, ты же продавала информацию многим важным людям, включая герцога, — припомнил Фердинанд. — Хорошо. Я организую встречу завтра днём​​.

— Я буду очень вам признательна.

Когда мы с Фердинандом утвердили планы на завтра, Шарлотта с грустью посмотрела на меня и спросила:

— Сестра, значит я увижусь с тобой завтра лишь в детской комнате?

Я не сразу смогла найти, что ответить. Шарлотта ранее говорила, что ей очень грустно из-за того, что она может видеться со мной лишь во время практики танца посвящения и за ужином.

— Вероятно. Мне хочется хотя бы просто зайти и познакомиться с детьми. К сожалению, у меня действительно не так много времени, чтобы наверстать всё то, чему мне следовало научиться за два года.

Во время церемонии дарения я видела, как сильно выросли дети моего возраста. Я остро ощущала как то, что я намного ниже остальных, так и проблемы, которые меня из-за этого ожидают. Несомненно, меня начнут высмеивать и презирать из-за того, насколько я маленькая, а потому мне по крайней мере нужно было убедиться, что я не отстаю в учёбе. В конце концов, если я собираюсь улучшить оценки остальных студентов Эренфеста, мне для начала следовало самой добиться отличных результатов. Человеку с плохими оценками, который говорит: «Вот это поможет улучшить ваши оценки», — никто просто не станет доверять. Кроме того, получение хороших результатов на экзаменах — необходимое условие, чтобы мне позволили посещать библиотеку.

Разобравшись с тем, как обстоят дела в детской комнате, я собиралась использовать оставшееся время для учёбы.

— Да, сестра, я понимаю, что ты чувствуешь. В таком случае, могу ли я попросить тебя хотя бы подготовить награды детям за их победу в завтрашних играх? Многие с нетерпением ждали возможности снова попробовать твои сладости.

— Конечно. Я распоряжусь о приготовлении сладостей на завтра, — ответила я, скрыв за улыбкой, что даже не подумала, что повара Шарлотты и Вильфрида готовили сладости для наград в течение последних двух лет.

Вышло бы не очень хорошо, если бы мы сейчас не договорились, кто приготовит сладости.

«Уф, это было близко… — подумала я. — К счастью, Шарлотта указала на моё упущение».

И всё же, на приготовление сладостей уходило много денег. Сахар стоил неимоверно дорого, и даже если использовать мёд, который обходился дешевле, готовить сладости каждый день было весьма затратно. Я могла справиться, поскольку зарабатывала самостоятельно, но мне было интересно, как Шарлотта и Вильфрид смогли себе это позволить.

«Возможно, со стороны это покажется странным, если я начну спрашивать об этом или предлагать компенсировать им затраты… В конце концов, это я всё затеяла, а Шарлотта и Вильфрид просто оказались втянуты», — размышляла я, когда Вильфрид прищурил тёмно-зелёные глаза и произнёс:

— Розмайн, дай угадаю, ты снова собираешься управлять детской комнатой в одиночку?

— Да, ведь это я по собственной прихоти начала всё это. Вам пришлось взять управление на себя, пока я спала в юрэ́ве, но теперь, когда со мной всё в порядке, я не могу и дальше обременять вас.

Услышав мой ответ, Шарлотта поджала губки и обиженно посмотрела на меня. Под укоризненным взглядом глаз цвета индиго моей милой младшей сестрёнки я, честно говоря, сильно смутилась.

— Сестра, почему ты не хочешь оставить детскую комнату на нас, когда сама так сильно занята подготовкой к академии? Кроме того, разве отец не сказал, что обучение тех, кто находится в детской комнате, и улучшение оценок Эренфеста является задачей всех его детей?

— В-верно… — неуверенно ответила я.

Шарлотта, угрожающе улыбаясь, придвинулась ближе, так что мне невольно пришлось поднять голову, поскольку она была выше меня. Пока я испытывала на себе давление младшей сестрёнки, Вильфрид по-дружески похлопал меня по плечу.

— Другими словами, управление детской комнатой — это и наша обязанность. Тебе не следует взваливать всё на себя. Если мы ничего не будем делать, то нас сочтут некомпетентными. Ты достаточно умна, чтобы понять, что это будет значить для нас, ведь так?

Шарлотта и Вильфрид, будучи детьми герцога, стремились не уступать мне и выполнять ту же работу. Таким образом, мне следовало разобраться в том, с чем они могут справиться, и соответствующе распределить обязанности.

— Я поняла. Тогда завтра я понаблюдаю за детской комнатой и, исходя из увиденного, распределю работу.

Лицо Вильфрида сразу же просияло. Гордо выпятив грудь, он погладил меня по голове и сказал:

— Верно. А пока тебе стоит пойти отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день.

— Да, мы бы не хотели, чтобы ты снова свалилась без сил, — согласилась Шарлотта.

Выражение её лица перестало быть пугающим. Должно быть, она обрадовалась, что я согласилась доверить ей работу. Думая, что ничего не поделаешь, раз они сами хотят мне помочь, я направилась к двери, чтобы покинуть обеденный зал.

— Розмайн, — остановил меня Фердинанд.

— Господин Фердинанд, вы что-то хотели? — спросила я, оборачиваясь.

— Пусть твоему телу и нужен отдых, но ты всё ещё можешь работать головой. Пожалуйста, лёжа в постели, посвяти себя чтению тех материалов, которые я тебе дал.

— С радостью!

Вернувшись в свою комнату, я попросила Рихарду и Оттилию помочь мне помыться и переодеться, после чего забралась в кровать. Сбоку от кровати меня уже ждал ящик с учебными материалами Фердинанда.

— Ох уж этот юный господин Фердинанд, — рассерженно проговорила Рихарда. — Если он хотел дать юной леди отдохнуть, то не должен был позволять ей читать.

Тем временем я достала из ящика книгу, положила её на кровать и, раскрыв, счастливо вздохнула. Я была признательна Рихарде за её беспокойство обо мне, но для меня не было лучшего отдыха, чем чтение. Фердинанд, велевший мне посвятить себя чтению, лёжа в постели, выглядел для меня словно божественный посланник, принёсший радостную весть.

— К сожалению, прежде чем отправиться в дворянскую академию, мне нужно многое запомнить. У меня нет другого выбора, кроме как прочитать все эти материалы. Э-хе-хе.

Пусть Рихарда и сердилась на Фердинанда за то, что он, отправив меня отдыхать, велел продолжать учиться, однако я считала, что таким образом он хотел уберечь меня от других дворян. Из-за того, что за последние два года я ничуть не выросла, обращённые на меня взгляды дворян полнились любопытством или насмешками, но явно не теплотой. Я думала, что готова к такому, но взглядов и перешёптываний оказалось куда больше, чем ожидалось. Конечно, Вильфрид и Шарлотта защищали меня, но даже так я, честно говоря, очень устала от благородного общества.

***

На следующий день я направилась в детскую комнату вместе с Рихардой и Оттилией, которые несли приготовленные Эллой сладости. Сегодня люди начнут отбывать в дворянскую академию. В первой волне на кухню академии отправится и Хуго. Я заранее предупредила его, что он должен защищать Эллу и немедленно сообщить мне, если что-нибудь случится. Также от него требовалось подготовить место, где они будут жить и работать. Я не хотела, чтобы девушка вроде Эллы осталась без моего присмотра, а потому решила, что и она, и Розина отправятся в дворянскую академию вместе со мной.

Разумеется, в академию отправлялись не только повара и слуги, но и студенты. Ангелика находилась на последнем году обучения, так что она тоже отправля́лась сегодня. Поэтому в моём эскорте остались только Дамуэль и Корнелиус.

— Корнелиус, ты отправишься в дворянскую академию завтра? — уточнила я.

— Да. Первыми в общежитие отправляются более опытные старшекурсники, чтобы подготовиться к встрече младших.

По пути в детскую комнату Дамуэль и Корнелиус рассказывали мне об общежитии и о церемонии продвижения.

— Здравствуй, сестра, — поприветствовала меня Шарлотта, когда я вошла.

— Здравствуй, Шарлотта.

Стоило мне войти детскую комнату, как в ней стало шумно. Студенты академии тут же узнали меня, однако дети, крещение которых прошло, пока я спала, не видели меня раньше. Некоторые выглядели так, словно хоть и слышали обо мне, но не верили, что я действительно существую. Вероятно, это было связано с тем, что вчера, когда начались зимние круги общения, я там отсутствовала..

Во время возникшей суматохи Вильфрид потянул меня за руку и, встав перед всеми, поднял другую руку вверх, чтобы привлечь внимание.

— Я полагаю, некоторые из вас могут её не знать, потому что ей пришлось проспать два года, чтобы выздороветь, поэтому позвольте вам представить: это Розмайн, моя младшая сестра и старшая сестра Шарлотты. Старшие дети уже знают, что это она создала книжки с картинками, ка́руту и ​​игральные карты, которыми все мы здесь пользуемся, а также придумала ни на что не похожие сладости.

«Чт-т-то это было за представление?!» — в ужасе подумала я, а тем временем Шарлотта, восхитительно улыбаясь, подошла и встала рядом со мной.

— Моя старшая сестра Розмайн — святая, которая даже во время своего сна благословляла Эренфест своей огромной магической силой. Даже если вы не видели её, то наверняка слышали. Не могу передать, как сильно я её уважаю.

«Остановись! Дети же верят тебе! Теперь они с таким благоговением смотрят на меня, что это больно! Я вовсе не святая!» — мысленно что есть сил кричала я, отрицая сказанное. Но как бы мне ни хотелось сбежать, меня окружали Вильфрид и Шарлотта, стоящие по обе стороны, а также рыцари сопровождения. Мне ничего не оставалось, кроме как сесть на подготовленный Рихардой стул и улыбаться, словно дворянка, чувствуя, как подёргиваются при этом щёки.

— Я разрешаю вам поприветствовать Розмайн, — произнёс Вильфрид.

После его слов передо мной выстроилась очередь примерно из тридцати детей, которых я раньше не видела, собирающихся поприветствовать меня.

— Меня зовут Бертильда. Я дочь гиба Грешеля. Могу ли я помолиться о сей радостной встрече, что состоялась в суровую пору, которой испытывает нас бог жизни Эйвилиб?

— Ты можешь.

Получая маленькие огоньки благословений, я с улыбкой отвечала на приветствия. Мой единокровный брат Николаус стоял примерно в середине очереди. Когда он опустился передо мной на колено и скрестил руки перед грудью, его светло-каштановые волосы слегка колыхнулись.

— Меня зовут Николаус. Я сын командующего рыцарским орденом Карстеда и Труделид. Могу ли я помолиться о сей радостной встрече, что состоялась в суровую пору, которой испытывает нас бог жизни Эйвилиб?

— Ты можешь.

Закончив обычное приветствие, Николаус ушёл. В тот момент, когда я задумалась, не следовало ли мне как его старшей сестре отнестись к нему теплее, от Корнелиуса послышалось предупредительное «госпожа Розмайн». С «настойчивой» улыбкой, так похожей на ту, которую я видела у Эльвиры, он посмотрел на меня сверху вниз и спросил:

— Вы не забыли, о чём я вас вчера предупреждал?

— Я помню.

— Это обнадёживает.

Когда дети закончили меня приветствовать, тем из них, кто присоединились к детской комнате в этом году, раздали грифельные дощечки, а учитель Мориц провёл простой тест, чтобы проверить, насколько хорошо они умели читать и писать. Тем временем остальные разбились на такие же группы, как и в прошлом году, собравшись вокруг Вильфрида и Шарлотты, и начали играть в каруту и карты. Мне сказали, что это делалось для того, чтобы увидеть, какого прогресса все достигли с прошлой зимы.

Сидя на стуле, я оглядывалась по сторонам. Было понятно, что Шарлотта и Вильфрид придумали свой способ управления детской комнатой.

— Впервые за два года сегодняшней наградой будут сладости, подготовленные Розмайн, — объявил Вильфрид.

Реакция детей разделилась. Те, которые никогда не пробовали сладости Эллы, склоняли головы в замешательстве, а вот студенты, знавшие их вкус, сразу же стали очень серьёзными.

— Я приложу все силы для победы, — храбро заявил какой-то мальчик. — Это битва, в которой я не могу проиграть.

— Ха! Не думай, что я позволю тебе выиграть! — воскликнул другой.

С серьёзным видом мальчишки принялись играть в каруту.

— Госпожа Розмайн, это записи по детской комнате за последние два года. Пожалуйста, взгляните, — обратился ко мне Мориц.

Взяв материалы, я просмотрела их.

— Как вижу, все прошло достаточно хорошо. Из ваших записей видно, что дети успешно овладели основами. Похоже, что задачи для расчётов можно усложнить.

— Вы хотите ещё увеличить сложность? — удивлённо спросил Мориц.

Я кивнула.

— Ауб Эренфест поручил кандидатам в аубы повысить оценки наших студентов, пока мы обучаемся в дворянской академии. Поэтому я бы хотела, чтобы вы, учитель Мориц, помогли нам в этом.

— Как пожелаете.

— И всё же я понимаю, что доставила вам много хлопот. Я не думала, что засну той зимой, а потому оставила лишь общие планы на детскую комнату. Вероятно, вам пришлось нелегко без подробных инструкций.

Я слышала, что мои заметки о будущих планах для детской комнаты были переданы людям как то, что необходимо сделать. Получив столь лаконичные указания, Мориц и остальные оказались сбиты с толку.

— Честно говоря, в первый год у нас было много неудач и порой серьёзных. Приходилось идти путём проб и ошибок, каждый раз замечая, насколько тщательной была ваша подготовка и управление детской комнатой. Лишь на второй год нам удалось вести детскую комнату достаточно гладко.

На лице Морица отражалась уверенность, которую он приобрел за последние два года работы. Приняв это во внимание, я подумала, что не возникнет проблем, если оставить управление детской комнатой ему и Шарлотте.

— Мне нужно наверстать то, с чем я отстала за два года сна, поэтому с завтрашнего дня я не смогу посещать детскую комнату. Прошу вас управлять детской комнатой и дальше.

Мориц встал на колено и скрестил руки перед грудью. В то же время в одной из групп по каруте определился победитель. Подняв вверх кулак, он прокричал, что выиграл. А ещё я заметила, как расстроенный Вильфрид стукнул кулаком по столу.

Когда определились победители всех команд, мы вызвали их и раздали призовые сладости. Все остальные с завистью наблюдали, как те ели их, дрожа от восторга.

— Гр-р… Ещё игру! — выкрикнул Вильфрид, жаждая реванша.

— Брат, вначале нужно разделиться на новые команды по результатам игр, — упрекнула его Шарлотта.

— Ах да!

Очевидно, что Вильфрид слишком увлёкся игрой, но слов Шарлотты оказалось достаточно, чтобы вернуть его в чувство. Нахмурившись, он встал и начал помогать Шарлотте распределять детей по новым командам. Было похоже, что они справлялись вполне успешно. Кроме того, по тому как дети помогали им, я поняла, что группы делились не только по возрасту. Можно сказать, что детская комната разделилась на сторонников Вильфрида и сторонников Шарлотты.

— Госпожа Розмайн, — окликнула меня неуверенно переминающаяся Филина, пока я наблюдала за распределением.

Стоило мне увидеть в её руках дощечки, как я мгновенно поняла, что это.

— Филина, ты хочешь показать мне свои истории?

— Да, госпожа Розмайн.

С сияющими глазами она показала мне сборник историй, которые записала за прошедшие два года. Те истории, что она записывала самыми первыми, были написаны неуверенным почерком и так, как говорят дети, из-за чего их оказалось тяжело прочитать. Тем не менее, было заметно, что за два года практики её навыки значительно улучшились. С первого взгляда на дощечки можно было сказать, что Филина приложила много усилий, превратив разговорный стиль изложения в письменный.

— Ты много работала, не так ли? — спросила я, чувствуя, что не могу удержаться от улыбки.

— Госпожа Розмайн, вы добавили рассказ моей мамы в сборник историй о рыцарях. Я была очень счастлива, когда и другие дворяне, купившие книги, прочитали мамин рассказ, и он им понравился. Другие дети тоже радовались, что их рассказы оказались включены в книгу.

Когда я делала сборник историй о рыцарях, то включила в него и рассказы детей, собранные в детской комнате. Похоже, что пока я спала, дети брали книги в детской комнате и к своей радости находили там истории, что они когда-то мне рассказывали.

«Хотелось бы мне это увидеть», — подумала я.

— Они совершенно не ожидали, что истории, которые они так отчаянно пытались вспомнить, чтобы позаимствовать учебные материалы, действительно станут книгой, — продолжила Филина. — С тех пор Родерих прикладывал много сил, чтобы собрать новые истории.

— Я помню рассказы Родериха. Они показались мне довольно забавными. Я планирую переписать оставшиеся и добавить в новую книгу. Филина, а ты записала все истории своей мамы? — спросила я, вспомнив о том, чего Филина хотела два года назад.

Филина печально опустила глаза и покачала головой.

— У меня не получилось записать все. Есть несколько историй, которые я забыла… Так жалко.

— Филина, в историях есть определённые закономерности. Поэтому даже в далёких землях могут найтись такие, которые до странности похожи на те, что ты знаешь. В дворянской академии собираются студенты из разных герцогств, верно? Возможно, узнав от них другие истории, у тебя получится вспомнить свои.

Зелёные, словно молодые листочки, глаза Филины расширились, а затем она хихикнула.

— Госпожа Розмайн, может ли так быть, что вы планируете собирать истории и в дворянской академии?

— Да, всё верно, — гордо ответила я. — Разве это не прекрасная возможность собрать истории, отличные от тех, что есть в Эренфесте?

После моих слов Филина опустилась на колено и скрестила руки перед грудью.

— Госпожа Розмайн. Я, Филина, как служащая-ученица обещаю, что буду собирать для вас истории со всех герцогств.

— Я с нетерпением буду этого ждать.

Мгновение спустя по детской комнате прокатилась волна возгласов. Воздух сразу же наполнило странное напряжение, а несколько студентов бросились к нам с широко открытыми глазами.

— Госпожа Розмайн, вы приняли Филину в свою свиту?

Не понимая их внезапного вопроса, я посмотрела на стоявшего рядом со мной Корнелиуса. В отличие от меня, он, похоже, понял в чём дело. Выйдя вперёд, Корнелиус ответил:

— Вовсе нет. Я слышал весь их разговор, и ни о чём таком они не говорили. Филина просто согласилась исполнить желание госпожи Розмайн. Возможно, в будущем Филину и возьмут в свиту, но сейчас это не так.

Некоторые из собравшихся вздохнули с облегчением, в то время как Филина, прижав к груди дощечки, отступила назад, выглядя невероятно смущённой.

Набравшись решимости, одна из девочек спросила:

— Госпожа Розмайн, вы уже определились с теми, кто станет вашими последователями?

После её слов я наконец поняла, что происходит. Вокруг Вильфрида и Шарлотты уже собралась группа последователей, а потому остальные, понимая, что их уже не выберут, нацелились на то, чтобы стать моими последователями, поскольку мне в скором времени потребуется свита. Вот только за детьми стояли их родители, а потому я не могла просто выбрать тех, кто мне понравился.

— Я должна посоветоваться с моей главной слугой, Рихардой. Только после этого я смогу решить, кто присоединится к моей свите в дворянской академии.

— Кандидаты уже выбраны?

Я не знала, кого выбрали кандидатами мне в свиту, но учитывая, что приоритет должен был отдаваться студентам, принадлежавшим к фракции мамы, я не сомневалась, что круг моих возможных последователей уже давно определён. Однако, поскольку я не могла дать чёткого ответа, то решила уклониться от вопроса и позднее поговорить об этом с Рихардой.

— Кандидаты определены, — ответила я с улыбкой. — Однако официальное объявление будет сделано только после того, как я прибуду в общежитие дворянской академии.

После моих слов напряжение в воздухе сразу же спало, и студенты быстро разошлись. Тем не менее, мне действительно следовало подумать о своей свите.

Пока я обдумывала этот вопрос, пробил четвёртый колокол. Я покинула детскую комнату и направилась в свою, чтобы пообедать.

— Рихарда, с кандидатами в мою свиту уже определились, верно? Я так понимаю, они из нашей фракции…

— Да, конечно. И за последние два года среди фракций многое изменилось.

По пути в мою комнату Рихарда многое мне рассказала. В том числе и о том, что сейчас моими последователями являются лишь три рыцаря сопровождения, Оттилия и сама Рихарда. Похоже, что слуги-ученицы ушли, пока меня не было.

— Обычно женщины уходят в отставку после того, как выходят замуж или из-за родов. Поскольку брак во многом зависит от того, кому они служат, ничего удивительного, что ученицы решили найти себе новую госпожу, раз та, которой они служили, отсутствовала, и было неизвестно, когда вернётся, — объяснила Рихарда, после чего отметила, что мои слуги-ученицы в итоге были приставлены к Флоренции и Шарлотте. — Выбирать себе свиту в общежитии дворянской академии весьма разумно. Живя там, невозможно будет постоянно поддерживать прекрасный фасад, а потому вы сможете увидеть истинный облик человека.

«Другими словами, это значит, что и все остальные увидят мой истинный облик, так? Это будет проблемой», — безрадостно подумала я.

***

Когда после обеда я пришла в кабинет Фердинанда, люди, собиравшие для меня информацию, уже были там. В ряд выстроилась группа молодых людей, которые, кажется, не находили себе места, и руководители их подразделений в замке, белые как мел. Я предположила, что вызов от единокровного брата герцога вреден для сердца.

— Господин Фердинанд, все выглядят какими-то бледными. Могу ли я спросить, как именно вы их вызывали?

— Разве не ты сама сказала, чтобы они пришли сразу после обеда?

«Если их вызвать так, то, конечно же, они просто затолкают обед себе в глотку и бросятся сюда!» — хотела прокричать я. У меня даже разболелся живот. Мне было очень жаль этих людей.

— Вас вызвали сюда не для выговора. Наоборот, чтобы вознаградить за ваши труды. Поэтому, пожалуйста, расслабьтесь.

Услышав моё объяснение, молодые люди смогли вздохнуть с облегчением, а их руководители посмотрели на меня с любопытством, ожидая, что же будет дальше.

— Я хочу поблагодарить вас за усилия по сбору информации в дворянской академии, пока я спала. Пусть и с некоторым опозданием, но теперь я могу заплатить вам полностью.

Молодые люди смотрели на меня с удивлением, похоже, совсем забыв об оставшейся плате.

— Заместитель командующего рыцарским орденом был очень рад получить вашу информацию, — обратилась я к первому.

— Ауб Эренфест был впечатлён вашей точкой зрения, — сказала следующему.

Называя их по очереди, я извинялась за задержку, благодарила за информацию, выражала наилучшие пожелания и отдавала деньги.

— Лидеры Эренфеста оценили ваш труд по сбору интересующей их информации. Я с нетерпением жду ваших дальнейших успехов.

— Продолжайте прикладывать усилия и дальше, — добавил Фердинанд.

Покидая кабинет, все выглядели очень мотивированными. Проводив их, я сразу же принялась за учёбу. У меня практически не осталось времени до отбытия в дворянскую академию.

— Господин Фердинанд, действительно ли я готова отправиться в академию?

— Твоя учёба — это вложение в будущее. Твоих знаний уже достаточно для поступления, однако тебе понадобится больше. Есть только одна причина, по которой я заставляю тебя учиться. Ты понимаешь какая? — спросил он, пристально посмотрев на меня бледно-золотыми глазами.

Я могла подумать только об одной причине, по которой Фердинанд нашёл время, чтобы обучать меня, когда у него самого много работы.

— Чтобы я как дочь герцога не показала неподобающий результат?

— Да, вроде того.

***

Даже в день моей отправки в дворянскую академию я не прекращала зубрить материал до последней минуты. Облачившись в чёрный наряд и охряно-жёлтую накидку со светло-жёлтой брошью, я вместе с Рихардой направилась к комнате перемещения. Ангелика и Корнелиус уже отправились, а потому меня охранял лишь Дамуэль.

В комнате без окон было темно, и свет исходил лишь от светящегося на полу магического круга перемещения. Слуги занимались тем, что складывали на него многочисленные ящики, наполненные личными вещами. Меня пришли проводить герцог и герцогиня, Шарлотта, Бонифаций, Карстед, Эльвира и Фердинанд в сопровождении Экхарта. Вильфрид должен был переместиться вслед за мной, так что я смогла увидеть его и Лампрехта. Таким образом, вся моя дворянская семья находилась здесь.

— Тебе не нужно слишком беспокоиться, поскольку рядом будет Корнелиус, но, пожалуйста, позаботься о своём здоровье, — произнёс Карстед.

— Как и сказал тебе отец, внимательно следи за своим здоровьем, — добавила Эльвира. — Я с нетерпением буду ждать твоего возвращения, чтобы устроить совместное чаепитие.

— Хорошо, мама, я постараюсь быть осторожной. И я тоже буду с нетерпением ждать совместного чаепития.

— Я лично тренировал твоих рыцарей сопровождения, — гордо отметил Бонифаций. — С Ангеликой и Корнелиусом тебе ничего не грозит. А за Дамуэля можешь не беспокоиться. Пока ты отсутствуешь, я буду тренировать его ещё усерднее.

Я видела, как при словах Бонифация Дамуэль в страхе отшатнулся, но была уже не в силах как-либо помочь своему рыцарю. Всё, что я могла теперь сделать для Дамуэля, так это мысленно поддержать его.

«Удачи, Дамуэль. Будь сильным».

— Будь осторожной с Аренсбахом, — предупредил меня Сильвестр. — Если ты захочешь получить информацию, то отправь служащего-ученика. Не делай ничего настолько безрассудного, как предпринимать что-либо лично.

Когда я кивнула, Флоренция попросила меня присмотреть за Вильфридом. Вот только, учитывая, насколько он вырос за последнее время, у меня возникло ощущение, что это он будет присматривать за мной.

— Сестра, я буду с нетерпением ждать твоих рассказов о дворянской академии.

— Конечно, Шарлотта. А ты, пожалуйста, позаботься о детской комнате.

— Ты можешь положиться на меня.

И наконец ко мне обратился Фердинанд.

— Розмайн, я ожидаю, что ты сдашь все экзамены и вернешься к началу ритуала посвящения.

— Господин Фердинанд, ритуал посвящения проходит в середине зимы. Разве вы не слишком многого от меня ждёте? — возразила я.

Хотя я действительно добилась значительных успехов в учёбе, чтобы мне позволили пойти в библиотеку, ожидать от меня подобных результатов, когда я пропустила целых два года, было слишком самонадеянно.

Фердинанд довольно ухмыльнулся.

— Как ты думаешь, почему я сделал всё возможное, чтобы ты смогла запомнить как можно больше, в то время как у меня накапливалась работа?

— Ну… разве вы не сказали, что это вложение в будущее?

— Верно, это было вложение в будущее, — ответил он с ядовитой улыбкой.

И тут я почувствовала, как у меня дёрнулась щека.

— Постойте… Господин Фердинанд, так вы имели в виду, что это вложение в ваше будущее?!

Фердинанд не стал отвечать на мой вопрос, а вместо этого одарил меня яркой улыбкой, просто кричащей, что он меня провёл.

— Я верю, что ты справишься. Обязательно сдай экзамены как можно скорее и возвращайся, прежде чем создашь проблемы в дворянской академии. Поняла?

Я просто кипела от возмущения! Так же, как и он, я уклонилась от ответа, и, сдержанно улыбнувшись, ступила на круг перемещения.