Наполнившись магической силой, круг перемещения засиял чёрным и золотым светом. В то же время начал светиться магический камень в моей броши. Всё вокруг стало качаться и мерцать, отчего у меня на мгновение закружилась голова. По-видимому, Рихарда заметила, что мне нехорошо, протянула руки и прижала меня к себе.

Почувствовав, что она поддерживает меня, я вздохнула с облегчением и тут же поняла, что фигуры стоящих передо мной стали искажёнными. Я так удивилась, что заморгала и протёрла глаза. Всего несколько секунд спустя зрение вернулось в норму, однако все те, кто пришёл проводить меня, исчезли.

— Госпожа Розмайн, добро пожаловать в общежитие Эренфеста дворянской академии, — раздался голос.

Перед собой я увидела широко распахнутую двустворчатую дверь, по обе стороны от которой стояли двое рыцарей, следивших за магическим кругом. Круг перемещения у меня под ногами был точно таким же, как и раньше, да и комната казалась довольно похожей. Но только казалась. Стулья рядом с рыцарями, различные магические инструменты, не говоря уже о том, что здесь не было никого, кто пришёл проводить меня, явно указывали, что это другое место.

— Юная леди, если вы не чувствуете недомогания, то давайте покинем комнату. Господин Вильфрид не сможет переместиться, пока слуги не отнесут багаж в вашу комнату, — сказала Рихарда, положив руку мне на спину, и осторожно подтолкнула к выходу.

Выйдя из комнаты перемещения, я оказалась в зале ожидания, похожем на тот, что был в замке. Те, кто намеревался воспользоваться кругом перемещения, приносили сюда багаж и ждали своей очереди. Тут меня встретили Ангелика и Корнелиус.

— Госпожа Розмайн, мы рады, что вы благополучно прибыли.

Когда я вышла с ними из зала ожидания, там оказался коридор. На мой взгляд, и сам коридор, и куда-то ведущие двери очень напоминали те, что в замке, так что я даже засомневалась, действительно ли переместилась в дворянскую академию или всё ещё находилась в замке.

— Общежития дворянской академии были созданы герцогами в давние времена с помощью магии созидания. Общежитие нашего герцогства в целом напоминает замок, — пояснила Рихарда.

По её словам, общежития каждого герцогства имели свой собственный стиль. Какие-то выглядели великолепно, а какие-то по-деревенски, какие-то были округлыми и элегантными, а какие-то — прямоугольными, лишёнными всяческих излишеств. В общем, все они были разными.

— Поскольку посторонних не пускают внутрь, вы сможете увидеть общежития лишь снаружи, когда будете пролетать над ними на ездовом звере.

Броши, которые нам дали во время церемонии дарения, являлись специальными магическими инструментами, определявшими принадлежность к герцогству. И, похоже, даже если бы брошь украли, одной её оказалось бы недостаточно для входа в общежитие герцогства.

— Госпожа Розмайн, сюда, пожалуйста. Чай уже готов, — сказал Корнелиус.

— Ангелика, Корнелиус, куда мы направляемся? — спросила я.

— В общий зал. Он был подготовлен ​​для встречи новых студентов.

Переместившись из замка в общежитие, студенты не могли сразу же отправиться к себе, поскольку слугам сперва требовалось подготовить комнаты. Поэтому студентам приходилось ждать в общем зале. Похоже, что старшекурсники, комнаты которых уже подготовлены, устраивали там радушный приём для младших.

— А теперь я оставляю юную леди на ваше попечение, — сказала Рихарда Ангелике и Корнелиусу, когда мы подошли к лестнице.

После этого Рихарда быстро поднялась наверх, чтобы разобрать багаж, который несли слуги.

— Прибыла госпожа Розмайн, — объявили меня.

Несколько старшекурсниц, которые были слугами-ученицами, принялись наливать мне чай и подавать сладости. Оглядевшись по сторонам, я заметила, как некоторые первокурсники, которые явно нервничали, уже пили чай.

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, присаживайтесь сюда, — обратилась ко мне Брюнхильда.

Я впервые встретила её в детской комнате на следующий день после своего дебюта. Тогда мне было семь, а ей девять. В этом году ей исполнилось двенадцать*, и она была на третьем году обучения. Её багряные волосы плавно струились вдоль спины, а обращённые ко мне янтарные глаза были счастливо прищурены.

— Ваш наряд очень красивый, — продолжила Брюнхильда. — Он не только учитывает современные модные тенденции дворянской академии, но и включает придуманные вами цветочные украшения.

— Брюнхильда, этот наряд был сшит на основе информации, которую предоставила ты. Я не знакома с модными тенденциями дворянской академии, а потому твои сведения оказались очень полезны.

— Я хочу, чтобы придуманные вами наряды и украшения для волос стали популярны в Центре. Я мечтаю, чтобы мода Эренфеста преобладала здесь хотя бы в течение того короткого времени, пока я учусь в дворянской академии.

Как увлечённая модой высшая дворянка Брюнхильда, по-видимому, находила унизительным, что в масштабах страны Эренфест считался захолустным герцогством.

— Госпожа Розмайн, я уверена, что новые тенденции последних лет, которыми Эренфест обязан вам, могут стать столь же популярными и в Центре. Я просила герцогскую чету позволить мне распространять их, но они запретили что-либо предпринимать до тех пор, пока вы не начнёте посещать дворянскую академию. Поэтому я с нетерпением ждала вашего прибытия. Как же мне хочется увидеть, какой станет дворянская академия в этом году!

Когда Брюнхильда говорила о распространении сладостей и моды в Центре, её яркая улыбка и полный амбиций взгляд янтарных глаз очень напомнили мне Эльвиру, когда разговор заходил о новых тенденциях в Эренфесте. Честно говоря, меня не особо интересовало распространение тенденций. Все мои идеи были связаны с тем, что мне что-то требовалось, а потому я и создавала различные вещи. Так что сейчас, слушая, как Брюнхильда рассказывает о своей страсти, я ощущала себя неуютно.

— Госпожа Брюнхильда, вы не должны говорить исключительно о своих интересах. Вам не кажется, что из-за этого госпожа Розмайн не может расслабиться? — упрекнула Брюнхильду другая девушка, тихо выйдя вперёд.

Две пряди изумрудно-зелёных волос обрамляли её лицо, а остальные волосы были заплетены в длинную косу, перекинутую через плечо вперёд. Девушка была немного ниже Брюнхильды. Поскольку я не помнила, чтобы разговаривала с ней после моего дебюта, в то время она, вероятно, уже училась в дворянской академии.

— Ты права, Лизелетта. Прошу меня простить, госпожа Розмайн. Кажется, я так обрадовалась, что слишком увлеклась.

— Всё в порядке, Брюнхильда. Твоё страстное желание увеличить влияние Эренфеста очень похвально. Я считаю, это важное качество для любого высшего дворянина, — успокаивающе ответила я.

Брюнхильда, облегчённо вздохнув, отступила назад, и её место заняла Лизелетта.

— Госпожа Розмайн, прошу прощения, что мы побеспокоили вас. Пожалуйста, расслабьтесь и наслаждайтесь вашим здесь пребыванием, — произнесла она с вежливой улыбкой, после чего тихо отступила.

Волосы Лизелетты были туго заплетены, чтобы не мешали ей двигаться, а тёмно-зелёные глаза светились интеллектом. И пусть цвета были другими, лицом она напоминала Ангелику. Я подумала, что они, должно быть, сёстры — родные или двоюродные — или, по крайней мере, родственницы. Повернувшись, я посмотрела на стоя́щую позади меня Ангелику.

— Лизелетта очень похожа на тебя, не правда ли?

— Да, она моя младшая сестра, — ответила Ангелика. — В отличие от меня, она великолепна, а потому родители постоянно её хвалят.

Лизелетта показалась мне очень сообразительной и внимательной. Постоянно двигаясь, она готовила влажные полотенца для тех, кто запачкал руки сладостями, наливала чай первокурсникам или делала что-то ещё. Она не говорила по́пусту, вела себя скромно и не забывала улыбаться. Этого было достаточно, чтобы понять, насколько идеальным было её образование. И хотя у Ангелики и Лизелетты были похожие лица, говорили и вели себя они совершенно по-разному.

Подумав: «Может ли так быть, что в Лизелетте, рождённой в семье умелых слуг, сконцентрировалось всё лучшее от её предков» — я спросила:

— Ангелика, может ты смогла стать столь хорошим рыцарем как раз потому, что тебе совершенно не подходила работа слуги?

— Вы совершенно правы, госпожа Розмайн, — внезапно раздался голос в поддержку Ангелики.

От неожиданности я удивлённо моргнула.

— Госпожа Юдит, — встревоженно произнесла Ангелика, назвав имя подошедшей девочки.

Я уже встречала Юдит в детской комнате три года назад и, кажется, она на год старше меня. У неё были пушистые ярко-оранжевые волосы, которые она собирала в конский хвост, как Ангелика, и сверкающие фиолетовые глаза.

— Хотя госпожа Ангелика — рыцарь среднего ранга, она смогла овладеть укреплением тела магической силой, так что даже господин Бонифаций признал её талант и взял в ученицы. Она потрясающая. Кроме того, она получила и ваше признание, госпожа Розмайн, а также вашу магическую силу для своего меча, благодаря чему тот обрёл собственную волю и научился говорить. Разве где-либо ещё найдётся другой столь же уникальный магический меч? Я тоже хочу вырастить магический меч, но у меня не хватит для этого магической силы, а также я не могу укреплять тело.

Я с улыбкой слушала речь Юдит, превозносившую Ангелику. Было приятно, что моего рыцаря сопровождения так хвалили.

— Ангелика, так хорошо освоившая укрепление тела, действительно потрясающая, не так ли? Когда я говорила с господином Бонифацием, он сказал, что она сильно выросла за те два года, пока я спала.

— Верно! Я тоже хочу стать достаточно сильной, чтобы господин Бонифаций признал меня. Я стремлюсь стать похожей на госпожу Ангелику.

Я подумала, что, похоже, Юдит преданная поклонница Ангелики.

— Госпожа Юдит, пожалуйста, прекратите, — попросила её Ангелика.

— Ох, вы правы. Я доставляю госпоже Розмайн беспокойство, а потому она не может расслабиться. Госпожа Ангелика, вы столь внимательны к своей госпоже. Я должна брать с вас пример. Прошу меня простить.

Подумав, что Юдит интерпретировала слова Ангелики весьма удачным образом, я посмотрела вверх. Выглядя смущённой, Ангелика старалась не встречаться взглядом с Юдит, в то время как Корнелиус едва сдерживал смех. Ангелику обычно не хвалили, а потому она сильно стеснялась и не находила, что ответить.

— Вижу, Юдит — хорошая девочка, которая восхищается тобой, Ангелика, — с улыбкой заметила я.

— Нет, госпожа Розмайн. Она не хорошая, а странная девочка, — поправила меня Ангелика, всё ещё выглядя смущённой.

Я хихикнула и оглядела комнату. На полу был расстелен толстый ковёр, а на стенах висели гобелены в тех же тонах, что и наши накидки. Рассматривая украшения зала, я заметила группу студентов, сидящих в стороне ото всех. Они смотрели в пол, и атмосфера вокруг них царила мрачная. Изредка они бросали на меня взгляды, в которых читалась глубокая печаль из-за того, что они не могут быть вместе со всеми. Среди них оказался и Родерих, который так усердно собирал для меня истории. Обернувшись к своим рыцарям эскорта, я спросила:

— Корнелиус, почему они сидят далеко от остальных?

— Это дети дворян, принадлежащих к бывшей фракции Вероники. Некоторые из них виновны в том, что заманили в ловушку господина Вильфрида во время охотничьего турнира два года назад. Их держат на расстоянии, чтобы не подвергать опасности ни вас, госпожа Розмайн, ни господина Вильфрида.

Фракция Вероники ранее была самой большой фракцией, объединявшей многих дворян. И даже по прошествии двух лет она развалилась не полностью, а потому следовало проявлять осторожность в отношении примерно четверти студентов дворянской академии. Таким образом, пятнадцать из шестидесяти пяти студентов, проживавших в общежитии, оказались изолированы. Конечно, всё это было сделано ради моей безопасности, но в подобной ситуации мне будет намного сложнее повысить оценки всех студентов Эренфеста.

— Интересно, можем ли мы сделать что-то, чтобы привлечь их на нашу сторону? — спросила я.

— К сожалению, такова природа фракций. От Экхарта я слышал, что господин Фердинанд, несмотря на то, что был ребёнком герцога, оказался в таком же положении из-за гонений со стороны госпожи Вероники. До того, как брат поступил в академию, единственными последователями господина Фердинанда были лишь те, кому приказал служить предыдущий герцог.

Я попыталась представить, смотрел ли находившийся в одиночестве Фердинанд с подобной завистью на самую большу́ю тогда фракцию Вероники, но у меня не получилось. Скорее всего, он даже был рад, что люди избегали его, и шёл в одиночестве доро́гой безумного учёного. Он как-то сказал мне, что использовал все возможные уловки и отговорки, чтобы оставаться в дворянской академии, поскольку чувствовал себя здесь намного свободнее.

Судя по всему, замок был ужасным местом для Фердинанда, однако, по словам Экхарта, в дворянской академии он жил полной жизнью. Наверняка Фердинанд обманом заставлял других людей делать «вложения в будущее» точно так же, как проделал это со мной.

***

— Прибыл господин Вильфрид, — раздалось новое объявление.

— Прошу прощения за ожидание, — сказал Вильфрид, входя со своими последователями.

Пока слуги из его свиты готовили ему чай и сладости, он сел на стул рядом со мной.

— Так это и есть дворянская академия? — спросил меня он. — Она очень похожа на замок.

— Да, всё верно, — внезапно раздался голос позади него.

Оглянувшись назад, я увидела стройную и серьёзную на вид женщину, которая слегка улыбалась. На вид ей было ближе к сорока или даже немного за сорок. Из-за монокля на левом глазу она походила на исследователя.

— Я заведую общежитием Эренфеста. Меня зовут Хиршура.

Изначально Хиршура была дворянкой Эренфеста, но благодаря отличным оценкам у неё появилась возможность работать в Центре. Сейчас она работала учителем в дворянской академии и читала лекции по магическим инструментам.

— На днях я впервые за долгое время получила письмо от господина Фердинанда. Госпожа Розмайн, вы, похоже, являетесь его дорогой ученицей. Я с нетерпением жду, какие чудеса продемонстрирует дорогая ученица гения, добившегося лучших результатов на курсах кандидатов в аубы, рыцарей и служащих.

«Дорогая ученица гения? Когда я успела ею стать? И как я могу оправдать настолько высокие ожидания?» — подумала я, но прежде чем успела как-либо ответить, Хиршура улыбнулась и, выйдя в центр зала, принялась объяснять правила общежития новым студентам.

Комнаты для девочек располагались на третьем этаже, комнаты для мальчиков — на втором, а общие помещения — такие как столовая и гостиная — на первом. Мальчикам запрещалось подниматься на третий этаж, а потому рыцари-ученики по очереди должны были караулить у лестницы.

Самые дальние комнаты на втором и третьем этажах предназначались для герцога и герцогини соответственно и использовались во время собрания герцогов.

— Если вы не сдадите экзамены и будете вынуждены остаться в дворянской академии весной, герцог и герцогиня запомнят вас в плохом свете. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожны, — предупредила нас Хиршура.

В этот момент я со вздохом подумала об Ангелике.

На этажах девочек и мальчиков имелось по три комнаты для кандидатов в аубы. Находящиеся рядом комнаты использовали последователи. В остальном же, дальние комнаты занимали высшие дворяне, а те, что располагались ближе всего к лестнице — низшие. Обычно низшие и средние дворяне делили комнаты, однако те, кто накопил достаточно денег, могли взять себе отдельную.

Ели здесь в столовой на первом этаже, поэтому всем студентам сообщили, когда она открывается. Что до ванн, то предполагалось, что их будут готовить в собственных комнатах, так же как и в замке.

— Церемония продвижения и студенческие встречи пройдут через два дня, а на третий день начнутся занятия. К этому времени вы должны приспособиться к жизни в общежитии и подготовиться к лекциям. Сейчас для вас подготовка важнее всего. Есть вопросы?

Я бодро подняла руку. Не говоря уже о Хиршуре, взгляды всех остальных устремились на меня. Даже не пытаясь скрыть волнения в голосе, я спросила:

— У меня вопрос! Где в этом общежитии библиотека?

Хиршура натянуто улыбнулась.

— В общежитии библиотеки нет. Есть библиотека дворянской академии, но она откроется только после того, как начнутся занятия. Новым студентам объяснят правила пользования библиотекой в порядке рейтинга их герцогств и только после позволят свободно посещать её.

Когда я слушала её ответ про библиотеку, у меня бешено колотилось сердце. Должно быть, это не укрылось от Хиршуры, поскольку её выражение лица стало ещё более озадаченным.

— Госпожа Розмайн, вижу, вы с большим энтузиазмом относитесь к учёбе. Уверена, что если кандидат в аубы проявит столь сильную страсть к чтению и обучению, то и все остальные станут усердно работать над собой. Я с нетерпением жду, к каким результатам это приведёт.

«Значит ли это, что если я буду читать книги, то и все остальные возьмутся за чтение? — задумалась я. — Если так, то мой долг — всё время читать!»

***

После того, как объяснение Хиршуры подошло к концу, вернулась Рихарда.

— Юная леди, ваша комната готова.

Понимая, что мне пора идти, я отправилась вслед за ней. Коридоры были весьма длинными, а потому мне велели использовать ездового зверя. Создав одноместный пандомобиль, я забралась в него.

— Я не могу сопровождать вас дальше, — сказал Корнелиус, когда мы подошли к лестнице на третий этаж.

Как мужчина он не мог зайти на третий этаж, так что с этого момента Ангелика осталась моим единственным рыцарем сопровождения. Когда мы поднялись, я увидела длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались двери. Моя комната находилась в самом конце, и до неё было довольно далеко. Если бы мне пришлось самостоятельно, без ездового зверя, подняться на третий этаж и пройти весь коридор, то я бы просто свалилась без сил где-нибудь по пути.

— Это ваша комната, юная леди.

Интерьер не сильно отличался от моей комнаты в замке. Вероятно, так сделали, чтобы я могла почувствовать себя как дома, да и Рихарде было легче работать в знакомых условиях.

— А теперь, юная леди, давайте определимся с вашей свитой. Есть ли кто-нибудь, кто сегодня привлёк ваше внимание? Пожалуйста, выберите их из этого списка.

На моём рабочем столе, или лучше было назвать его письменным, раз уж он предназначался для учёбы, уже лежало несколько листов бумаги. Это был подготовленный для меня Корнелиусом список студентов, в котором рядом с каждым именем имелась отметка. Кружок — у тех, чья кандидатура полностью приемлема, треугольник — у тех, кого я могла взять, но это было не лучшим выбором из-за их семей или статуса, и крестик — у тех, кого нельзя выбирать, поскольку человек не заслуживает доверия. Также можно было увидеть первые буквы имён Вильфрида и Шарлотты рядом с именами тех, кто уже стал последователем моих брата и сестры.

— Ита-а-ак… Брюнхильда — кружок… Лизелетта — кружок… Юдит — кружок… Филина — треугольничек… Родерих — крестик… — бормотала я себе под нос знакомые имена, пока просматривала список.

— Юная леди, Родерих был среди тех, кто завёл в ловушку господина Вильфрида, поэтому он никоим образом не подходит для того, чтобы стать вашим последователем.

— Я полагаю, он сам не осознавал последствий и сделал лишь то, что приказали его родители. Точно так же, как мы дали второй шанс Вильфриду, я хочу решить, можно ли сделать Родериха моим последователем, после того, как поговорю с ним.

— Прямо сейчас мы недостаточно хорошо его знаем, а потому нельзя приближать его к себе, — отвергла моё предложение Рихарда, на что мне даже нечего было возразить. — За исключением Родериха, всех остальных, отмеченных вами, можно сделать вашими последователями. В таком случае, Брюнхильда и Лизелетта будут приняты как слуги-ученицы, а Юдит — как рыцарь-ученица. Если хотите, можно также включить Филину в качестве служащей-ученицы… Однако, поскольку она низшая дворянка, вам понадобится служащий из высших дворян, который мог бы обучать и направлять её. Юная леди, если вы не возражаете, я бы посоветовала вам взять Ха́ртмута.

— Кто такой Хартмут?

— Младший сын Оттилии. Он дружелюбный молодой человек, которому нравится общаться с людьми. Как и его отец, он очень хорош в сборе информации.

Хартмут был ровесником Корнелиуса и поступил в дворянскую академию ещё до моей церемонии крещения, поэтому я не знала его. Но раз он был сыном Оттилии, и его порекомендовала Рихарда, я не видела проблем, чтобы взять его.

— Тогда дальше… Вам также следует выбрать рыцаря-ученика, который заменит Корнелиуса, после того, как тот закончит учёбу. Как насчёт Трауго́тта? Он ребёнок моей дочери и сына господина Бонифация.

— Внук дедушки и ваш… Могу представить, насколько он должен быть силён.

— Я бы сказала, что ему ещё предстоит пройти долгий путь. Сейчас его даже нельзя сравнивать с Корнелиусом, обученным вашему методу сжатия магической силы и прошедшим тренировки для рыцарей сопровождения, устроенные господином Бонифацием.

Ранее полагали, что Трауготт станет рыцарем сопровождения Вильфрида, но из-за того, что никто не знал, когда я позволю эскорту Вильфрида изучить мой метод сжатия магической силы, Трауготт не присоединился к свите моего брата. Услышав об этом, я подумала, что Вильфриду, для которого становление следующим аубом уже не было гарантировано, возможно, оказалось сложно найти себе последователей.

— Далее, — продолжила Рихарда. — С тем, что Юдит займёт место Ангелики, всё в порядке, однако Ангелика не подходит на роль наставницы. Что вы об этом думаете?

— Всё так, как и говорит Рихарда. Мне очень жаль, госпожа Розмайн, — произнесла Ангелика голосом, в котором совершенно не чувствовалось сожаления.

Рихарда, видимо, заметив это, вздохнула.

— Конечно, Корнелиус мог бы обучить Юдит, но есть много вещей, которые следует оставить между женщинами-рыцарями. Так что вам в любом случае понадобится женщина-рыцарь, точнее, рыцарь-ученица, которая смогла бы вместе с Корнелиусом обучить её. Ангелика, есть ли кто-нибудь подходящий?

Услышав вопрос Рихарды, Ангелика просто наклонила голову, так ничего и не ответив. Похоже, она даже не собиралась задумываться над вопросом.

Горько улыбнувшись, я спросила:

— Есть ли среди рыцарей-учениц такая, которая могла бы думать вместо тебя?

Стоило мне задать вопрос, как Ангелика, наконец, серьёзно задумалась.

— Леонора неплохо ладит с Корнелиусом, и она хорошо умеет думать.

— Ангелика, а сама ты думать вообще не собираешься?

— Да, всё верно, — честно ответила мне Ангелика.

«Ну и что мне с ней делать? Похоже, Ангелика стала думать ещё меньше, чем два года назад».

— Владычица, вы действительно глупы! Не всегда нужно отвечать на вопросы столь честно. Чем больше вы учитесь у своего наставника, тем больше полагаетесь на чувства и инстинкты. Научитесь думать хоть немного!

Когда магический меч Штернлюк начал читать Ангелике нотации, мне даже нечего было добавить. Он был профессионалом в этом деле, к тому же говорил, как Фердинанд, так что я решила оставить всё ему.

— Давай узнаем мнение Леоноры, и если она согласится, добавим её к рыцарям сопровождения, — сказала я Рихарде.

— Как пожелаете, юная леди.

На этом мы пока что решили закончить выбор моей свиты.

1. ↑ Брюнхильда родилась осенью (жёлтое кольцо), поэтому по земным меркам ей уже должно было исполниться четырнадцать.