Передо мной закручивался свет из чёрной и золотой магической силы. В глазах плыло, и я, ощущая лёгкое головокружение, закрыла глаза.

— Госпожа Розмайн, добро пожаловать в общежитие Эренфеста, — раздался чей-то голос.

Поняв, что прибыла в общежитие, я медленно открыла глаза и увидела двух рыцарей. Как и ожидалось, я находилась в зале перемещения общежития. После меня должен был прибыть ещё и Вильфрид, так что мне следовало поскорее выйти из магического круга и покинуть зал.

Когда мы с Рихардой вышли из зала перемещения, я увидела, что мои последователи уже ждут меня. Отсутствовала только Филина, поскольку она училась на том же году, что и я, а потому сейчас готовила комнату.

— Добро пожаловать, госпожа Розмайн.

— Теперь, юная леди, пожалуйста, отдохните немного. Я пока приготовлю вам комнату, — наблюдая, как слуги уносят багаж, сказала Рихарда и посмотрела на моих последователей.

После этого Рихарда сразу же ушла, а я села в своего ездового зверя и вместе с последователями направилась в общий зал.

— Прошло уже довольно много времени с тех пор, как я покинула общежитие академии, но какой-то ностальгии не ощущается… — произнесла я.

— Это потому, что здесь всё по виду и ощущениям такое же, как в замке, — с улыбкой сказала Юдит. — Я тоже не чувствую, что мы на новом месте. Но такая обстановка помогает первокурсникам легче приспособиться к общежитию.

Родители Юдит — рыцари, служащие гибу Кирнбергу. Поэтому Юдит прошла церемонию крещения в Кирнберге и впервые оказалась в замке только во время зимнего дебюта.

— Сначала я нервничала в большом замке, который столь сильно отличался по размерам от летнего особняка гиба. К тому же вокруг было много дворян, которых я не знала. Однако я каждый день ходила в детскую комнату во время зимних кругов общения, так что постепенно привыкла к замку.

За три зимы в детской комнате Юдит более-менее освоилась. К тому времени, когда пришло время отправляться в дворянскую академию, она уже могла без особого напряжения посещать замок.

— Сначала я волновалась, что по прибытии в дворянскую академию мне снова придётся привыкать к новому месту. Однако общежитие очень напоминало замок, а многих детей я уже знала по детской комнате, так что привыкнуть к новым условиям оказалось довольно легко.

Старшекурсники проводили в детской комнате лишь несколько дней, после чего отправлялись в дворянскую академию, но, тем не менее, Юдит могла узнать их при встрече, а потому, прибыв в академию, уже не так волновалась.

Я слушала Юдит с больши́м интересом, поскольку раньше даже не осознавала, что детская комната столь значима для детей.

— Зимняя детская комната играет куда-более важную роль, чем я думала, — отметила я.

— С тех пор, как там появились вы, госпожа Розмайн, и господин Вильфрид, роль детской комнаты выросла ещё больше, — сказала Юдит. — Теперь мы с нетерпением ждём возможности поиграть с другими в каруту и карты и получить в качестве приза сладости. Это побуждает нас усердно учиться.

Когда я вошла в общий зал, там, в отличие от прошлого года, оказалось совсем немного студентов. Первое, что бросилось в глаза — это новый шкаф для книг. Пока в нём не стояло ни одной книги, но он внушительно возвышался в углу общего зала.

— Это же новый книжный шкаф, — взволнованно произнесла я и подбежала к нему.

Книжный шкаф выглядел довольно массивным и был украшен искусной резьбой, что делало его более чем подходящим для общежития академии, принадлежащего герцогу. Рассмотрев шкаф повнимательнее, я заметила, что моё лицо отражается в отполированной до блеска и покрытой лаком поверхности дерева. Я смотрела на большой шкаф и восхищённо вздыхала. Меня переполнял восторг. Однако полки новенького книжного шкафа пока ещё оставались пусты.

— Мы должны заполнить шкаф как можно скорее. Нет ничего чудеснее, чем заполненные книгами полки.

— В таком случае я помогу Рихарде распаковать багаж, а затем принесу книги сюда, — сказала Лизелетта и, оставив приготовление чая на Брюнхильду, тихонько покинула общий зал.

Я смотрела на книжный шкаф так, словно готовая вот-вот потереться о него щекой, однако Брюнхильда окликнула меня, сказав, что книжный шкаф виден и из-за стола.

Потягивая чай, я осматривала общий зал, хотя в центре моего внимания по-прежнему оставался книжный шкаф. Когда я прибыла сюда в прошлом году, здесь было довольно оживлённо, поскольку все старшекурсники пришли поприветствовать первокурсников. Однако сейчас я практически никого не видела, и в зале царила тишина.

— Чем сейчас занимаются остальные студенты? — спросила я.

— Готовятся к занятиям, — ответила Брюнхильда. — В отличие от первокурсников, старшекурсникам нужно многое подготовить. Теперь, когда вы с господином Вильфридом прибыли, вам тоже нужно отправиться на сборы.

— А-а?

— Вам нужно собрать ингредиенты, которые понадобятся для занятий по смешиванию. Не беспокойтесь, сбор ингредиентов не займёт у вас много времени, — сказала Леонора, пояснив, что для практических занятий мне потребуются лекарственные растения и магические камни.

На территории дворянской академии можно было найти множество ингредиентов, которые хорошо подходили для смешивания ввиду большого содержания магической силы и разнообразия атрибутов. Конечно, у студентов имелись и ингредиенты, собранные в замковом лесу, но, похоже, эти ингредиенты использовались для практики смешивания вне занятий. Насколько я поняла, во время практических занятий рекомендовали использовать ингредиенты, собранные в дворянской академии, поскольку гораздо удобнее, когда тип ингредиентов и их качество у всех одинаковы.

— До сих пор ингредиенты собирали рыцари-старшекурсники, а затем продавали их остальным студентам, однако в этом году все решили проводить сбор вместе, чтобы рыцари могли попрактиковаться в сопровождении. Поскольку я на последнем году обучения, то все прошлые дни участвовал в таких сборах, — объяснил Корнелиус.

По его словам, вчера ингредиенты собирали третьекурсники, а сегодня пришла очередь второкурсников. Первокурсники не изучали смешивание, и собирать ингредиенты им не требовалось, так что, похоже, сегодня был последний день таких сборов.

— Госпожа Розмайн, должно быть, из-за всех тренировок с господином Бонифацием моя меткость возросла, так что теперь добывать магические камни стало гораздо легче, — сверкая фиолетовыми глазами, радостно сообщила Юдит. — Я стала намного сильнее.

— Мне понравилось наблюдать, как Юдит усердно тренируется, чтобы победить Дамуэля, — с улыбкой сказала Леонора. — Я надеюсь найти способ включить изученные мной стратегии в будущие соревнования в диттере, однако это легче сказать, чем сделать. Самая больша́я проблема в этом году — восполнить недостаток в атакующей мощи, образовавшийся после того, как Ангелика закончила учёбу.

«Пусть в письменных занятиях Ангелика и тянула рыцарей-учеников на дно, но на практических — оставалась главной атакующей силой», — подумала я.

Пока мы разговаривали, в общий зал вошёл Вильфрид. После того, как слуги подали ему чай, я указала на новый книжный шкаф:

— Вильфрид, смотри — это новый книжный шкаф, который подготовил для нас приёмный отец. Как нам следует расставить книги на полках? Если у тебя есть какие-либо пожелания, пожалуйста, дай мне знать.

Вильфрид взглянул на меня, потом на наших последователей и вздохнул.

— Никто так не беспокоится об этом книжном шкафе, как ты. Почему бы тебе просто не поступить так, как тебе больше нравится?

Моим глазам тут же предстала радужная картина, как я радостно расставляю книги на пустых полках, группируя так, как считаю правильным. В результате, даже Вильфрид словно бы излучал ореол света. Никогда прежде он не казался мне таким крутым, как сейчас. Я ощутила радость, что помолвлена с человеком, который доверял мне самой решать, как поступать с книгами.

— Вильфрид… Я очень тебе признательна! — глубоко тронутая, поблагодарила его я.

Видя мою реакцию, все резко вдохнули, а Хартмут тут же взял меня за плечи.

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, успокойтесь. Вы слишком взволнованы.

— Прошу меня простить… Я просто очень счастлива.

Закончив разговор о том, как расставлять книги, мы стали обсуждать сегодняшний сбор ингредиентов. Пока мы говорили, в общий зал вошёл второкурсник в облачении для верховой езды и тёплой одежде. Через некоторое время прибыл ещё один. В этот момент прилетел ордоннанц от Рихарды, в котором сообщалось, что моя комната готова.

— Хорошо, Розмайн, теперь ты можешь пойти и переодеться в одежду для верховой езды. Нам пора на сборы, — сказал Вильфрид.

***

К тому времени, как я переоделась и вернулась в общий зал, там уже собрались все второкурсники и рыцари-ученики. Второкурсники оделись в тёплую зимнюю одежду, а рыцари-ученики облачились в полные доспехи из магического камня и плащи.

«Если подумать, рыцарские доспехи защищают в том числе и от холода…»

— Второкурсники должны сосредоточиться на сборе ингредиентов, а мы будем на страже на случай появления магических зверей, — сказал Корнелиус.

Следуя его приказу, рыцари-ученики покинули общий зал, а второкурсники шли между ними. Я же, как обычно, ехала на своём одноместном пандомобильчике.

«А-а?» — удивилась я, когда мы прошли мимо двери, ведущей в коридор к центральному зданию, и двинулись дальше. Видимо, в общежитии имелся ещё один выход, которым мы и собирались воспользоваться.

Пускай я раньше и пользовалась здесь залами для собраний, но никогда не заходила дальше. Мы прошли по коридору, свернули за угол и увидели ещё один вестибюль.

Два рыцаря-ученика открыли двустворчатые двери. Это оказался самый обычный выход из общежития, без магии перемещения. Снаружи шёл снег, а дальше виднелся густой лес. Из-за покрывавшего деревья снега всё выглядело абсолютно белым. Холодный ветер дунул мне в лицо, отчего у меня сразу защипало щёки. Я невольно поёжилась.

— Создайте по очереди ездовых зверей. Выдвигаемся, — отдал указания Корнелиус.

Рыцари-ученики, шедшие во главе, создали ездовых зверей, оседлали их и взмыли в небо. Второкурсники последовали за ними. Несмотря на то, что Филина была лишь низшей дворянкой, она часто летала между замком и храмом, так что привыкла к управлению ездовым зверем. В результате она летела куда более плавно, чем средний дворянин Родерих, который ещё не привык пользоваться ездовым зверем.

«Как ни посмотри, важнее всего опыт, да?»

Когда мы поднялись высоко в воздух, недалеко от общежития среди деревьев я заметила круглую поляну, над которой возвышался бледно-жёлтый столп света. Если бы мы находились дальше, уверена, я бы не разглядела это место на фоне снега.

— Это место сбора Эренфеста, — объяснила летящая рядом Леонора, указывая на светящееся жёлтое пятно.

Мы начали спускаться, а в следующее мгновение пейзаж резко изменился, словно мы прошли сквозь некое волшебное зеркало. По какой-то причине внутри этой бледно-жёлтой области росла буйная растительность. Поляну окружали высокие деревья, на которых росли какие-то плоды. Странным образом в этой области царило другое время года.

— Что это за место? — округлив глаза, спросили второкурсники.

— От Экхарта я слышал, что изначально в этом кругу помещали сокровище во время диттера по краже сокровищ, — с легкой улыбкой объяснил Корнелиус. — Здесь никогда не бывает снега, чтобы тот не влиял на проведение диттера.

Как оказалось, рядом с каждым общежитием располагалось место для сбора лекарственных растений, где никогда не выпадал снег. В то же время на эти поляны наведывались магические звери в поисках лекарственных растений и плодов, что также делало эти места хорошими охотничьими угодьями, где студенты могли получить магические камни.

— Пожалуйста, будьте осторожны, чтобы не зайти в места сбора других герцогств, — сказал Корнелиус. — Вероятно, это пережиток тех времён, когда проводилась кража сокровищ, но вы сразу же окажетесь атакованы.

В следующий момент Корнелиус превратил штап в меч и разрубил бросившегося на нас магического зверя. Зверь начал таять, теряя форму, а затем на землю упал сверкающий магический камень.

— Эти растения нужны для лекарств восстановления. И обязательно соберите вот эти жёлтые плоды.

Рыцари-третьекурсники принялись рассказывать, какие ингредиенты понадобятся для занятий по смешиванию, попутно высматривая угрозы. Второкурсники же создали штапы и, произнеся «меса», создали ножи и принялись собирать.

— Юдит, пожалуйста, уничтожь занце на той ветке, Трауготт, справа двое. Будьте начеку, — сказала Леонора, успешно улучшив зрение с помощью укрепления тела.

Призывая остальных проявлять осторожность, Леонора давала указания, кому какого зверя следует устранить.

Магические звери, приближавшиеся к нам, уничтожались рыцарями-учениками один за другим. Благодаря этому мы смогли благополучно собрать ингредиенты.

Когда мы вернулись в общежитие, рыцари-ученики, охотившиеся на месте сбора, принялись продавать магические камни, которые использовались на занятиях, другим студентам. По-видимому, это был важный источник дохода рыцарей-учеников.

— Значит… прежде ингредиенты, которые мы собирали сегодня, также были частью вашего дохода, — заметила я.

— Да, — согласился Корнелиус. — Однако учиться защищать других — важная часть нашего обучения.

Корнелиус был высшим дворянином и не испытывал проблем с деньгами, так что текущая ситуация его вполне устраивала, но для рыцарей из низших дворян сбор ингредиентов являлся важным источником дохода. Для служащих-учеников и слуг-учеников было важно получить опыт сбора ингредиентов своими руками, а для рыцарей-учеников это служило хорошей тренировкой в том, как защищать других. Вот только если наш текущий подход лишал студентов заработка, то такая практика, вероятно, не продлилась бы долго.

— Розмайн, как ты смотришь на то, чтобы мы заплатили рыцарям-ученикам в качестве платы за нашу охрану столько, сколько они бы заработали за те ингредиенты, что мы собрали? — спросил Вильфрид. — Мы пытаемся улучшить оценки студентов, поэтому почему бы не покрыть потери рыцарей-учеников за счёт увеличившегося бюджета?

— Хорошая идея, дорогой брат. Давай проведём необходимые расчёты.

Вильфрид вперёд меня успел сделать предложение о том, чтобы заплатить рыцарям за сопровождение. Лица рыцарей-учеников из низших и средних дворян сразу же просияли. Как и ожидалось, для этих студентов сбор ингредиентов являлся важным источником дохода.

***

Вскоре после нашего возвращения со сбора ингредиентов пришло время ужина. Мне требовалось переодеться из одежды для верховой езды в обычную, а потому я вернулась в свою комнату, где попросила Рихарду и остальных помочь мне.

За ужином мы обсудили, как поприветствуем новых студентов. Мы собирались подготовить сладости, а старшекурсники должны были встретить и развлечь первокурсников. При распределении ролей в первую очередь предстояло решить, чем займёмся мы с Вильфридом.

— Позвольте мне высказаться. Я считаю, что кандидаты в аубы должны оставаться на своих местах, — сказал один из последователей Вильфрида.

— Да, это хорошая идея, — согласилась Брюнхильда. — Если кандидаты в аубы начнут подавать чай и сладости, то это только напугает первокурсников. Госпожа Розмайн, господин Вильфрид, возможно, вы могли бы рассказать новым студентам о правилах общежития и о том, как всё обстояло здесь в прошлом году.

«Правила общежития, да? — задумалась я. — Возможно, мне будет лучше рассказать им о правилах пользования книжным шкафом?»

Книги в этом мире ценились довольно высоко, так что их зачастую приковывали цепями к полкам. Благодаря развитию полиграфической промышленности в Эренфесте нам удалось немного снизить цены, однако книги всё ещё оставались довольно дороги. Я не хотела, чтобы кто-то унёс их без разрешения или продал.

— Хартмут, как ты думаешь, не следует ли нам составить список правил, касающихся использования книжного шкафа и книг в нём? — спросила я.

— Это действительно следует сделать. Бо́льшая часть книг в этом шкафу — ваша собственность, а потому важно, чтобы остальные знали, как с ней обращаться.

Я энергично кивнула. Пусть для меня всё казалось предельно очевидным: не выносить книги из общего зала и возвращать их на место, однако, чтобы все остальные ясно поняли, как следует обращаться с книгами, требовалось всё доходчиво объяснить.

***

На следующий день первокурсники вместе со слугами переместились в общежитие. Старшекурсники провели новых студентов в общий зал, где обменялись приветствиями и, усадив, предложили чай и сладости. Попутно первокурсникам объясняли правила использования комнат, и в какое время здесь подаётся еда.

Как кандидат в аубы Шарлотта прибыла последней. Когда она в окружении последователей принялась пить чай, я первым делом стала рассказывать ей о правилах пользования книжным шкафом, и с чем ей следует быть осторожной.

— Сестра, — обратилась ко мне Шарлотта и, поставив чашку, слегка покачала головой, — во время конкурса по окрашиванию ты, как и сейчас, внезапно начала разговор с книг, спросив у Аурелии, сколько их находится в библиотеке Аренсбаха, не так ли? Но по правилам гостеприимства разговор следует начинать со светской беседы. Если ты внезапно начнёшь объяснять, как пользоваться книжным шкафом, то обычные люди такой подход совершенно не оценят.

Судя по всему, во время конкурса по окрашиванию разговор следовало начинать с того, какие наряды и методы окрашивания сейчас в моде, а в дворянской академии стоило бы сначала поговорить об общежитии и занятиях.

— Но, Шарлотта, правила пользования книжным шкафом — это тоже разговор об общежитии, а вопросы о книгах — всё равно, что дружеское приветствие, верно?

— Нет, это не так.

Шарлотта не согласилась со мной, однако для меня спросить человека о том, что он недавно прочитал, нашёл ли он он какую-нибудь интересную книгу, или же самой рассказать о книгах в библиотеке, которые я хотела бы прочитать — всё равно, что приветствие.

— Я никогда не слышал о подобных приветствиях, — заметил Вильфрид. — Когда и в разговоре с кем они используются?

— Я пользуюсь ими, когда встречаю друзей, которые тоже любят книги.

— Другими словами, для обычной беседы такие приветствия совершенно не годятся, — заключил Вильфрид.

Я поджала губы. В этом мире было не так много книг, а потому мои приветствия не воспринимались как нечто вполне себе обычное.

«Когда-нибудь я сделаю такие приветствия нормой!» — дала я себе слово, после чего кое-что вспомнила и сказала:

— Ах да, Вильфрид, Шарлотта, я попросила Рихарду подготовить зал для собраний, чтобы поблагодарить детей из бывшей фракции Вероники, которые предупредили нас о засаде.

Улыбки на лицах Вильфрида и Шарлотты мгновенно сменились серьёзным выражением.

— Они старались предупредить меня, а потому я собираюсь лично поблагодарить их, — продолжила я. — Однако, если мы собираемся воспользоваться этой возможностью, чтобы попытаться перетянуть хотя бы нескольких детей бывшей фракции Вероники в нашу фракцию, то я думаю, было бы лучше, если бы мы пошли втроём. Как вы поступите?

— Конечно, я пойду с тобой, — ответила Шарлотта.

— Да, я тоже, — подтвердил Вильфрид.

Я бросила взгляд в угол, где собрались дети бывшей фракции Вероники. Их положение заметно улучшилось по сравнению с тем, как обстояли дела в начале прошлого года, но, похоже, фракционная политика вновь возвела стены в общежитии.

— Юная леди, всё готово.

— Благодарю, Рихарда.

Когда я поднялась, Хартмут громко произнёс:

— Матиас, Родерих, пройдите в зал для собраний вместе с остальными, имеющими отношение к тому делу.

Матиас и Родерих напряглись и быстро огляделись. Остальные дети закивали, явно догадавшись о причинах. Мы с Вильфридом и Шарлоттой вместе с последователями пошли к залу для собраний, а дети из бывшей фракции Вероники двинулись за нами. Остальные студенты, не понимавшие, о чём речь, с пустыми лицами наблюдали за тем, как мы уходим.

***

Когда в зале для собраний я попросила студентов присаживаться, они с напряжёнными лицами опустились на свои места. В зале находилось более десяти детей из бывшей фракции Вероники, что довольно много. Рассматривая их, я заметила, что Родерих, сжав кулаки, пристально смотрит на меня. В его тёмно-карих глазах читалось, что он хотел мне что-то сказать.

— Благодаря вашим смелым действиям попытка злоумышленников устроить засаду закончилась неудачей, и церемония звёздного сплетения между Аренсбахом и Эренфестом прошла мирно. Я очень благодарна вам… — обратилась я к детям из бывшей фракции Вероники. — Я подумала, что если бы поблагодарила вас в Эренфесте, то это наверняка усложнило бы ваши отношения с семьями, а потому решила сделать это здесь.

— Ваша благодарность делает нам честь, — от лица всех ответил Матиас и кивнул, отчего его тёмно-фиолетовые волосы слегка качнулись.

Судя по всему, он выступал представителем их группы. Насколько я знала, Матиас был младшим сыном виконта Герлаха — центральной фигуры фракции Вероники. Матиас, являясь рыцарем-учеником из средних дворян, подобно Трауготту сокрушался из-за того, что не знает моего метода сжатия, а потому его магическая сила растет медленно. А то, что он не мог сменить фракцию, пока не достигнет совершеннолетия, лишь усиливало сожаления.

— Госпожа Розмайн, ауб Эренфест сказал, что в знак благодарности вы хотели научить нас вашему методу сжатия магической силы, — произнёс Матиас.

— Да, но ещё он сказал, что для этого придётся согласиться на тяжёлое условие, — ответила я.

Посвятить имя члену герцогской семьи — требование довольно жёсткое. Как я слышала, даже самые верные последователи крайне редко посвящали имена своему господину. Ситуация Фердинанда, получившего имена Экхарта и Юстокса, явно отличалась от обычной.

— Мне жаль, что я не в силах повлиять на это, — извинилась я.

— Вам не нужно извиняться, — со смущённой улыбкой сказал Матиас. — Ауб Эренфест сказал, что со временем ситуация изменится, и тогда можно будет смягчить это условие… Нам нужно посвятить имена только в том случае, если мы хотим изучить метод уже сейчас, в период роста.

Внезапно Родерих встал, крепко сжимая кулаки, которые дрожали ещё сильнее, чем прежде. Его лицо раскраснелось, однако во взгляде ощущалась решимость. Все присутствующие сразу поняли, что Родерих собирается сказать.

— Госпожа Розмайн, я… я хотел бы посвятить вам свое имя!

— Родерих, пожалуйста, основательно всё обдумай. Не стоит принимать решение под влиянием момента, — сказала я.

Для дворян мой метод сжатия представлял большу́ю ценность, но я не думала, что ради его получения стоит ставить на кон свою жизнь. И, по правде говоря, я не считала себя достойной принять чьё-то имя.

— Госпожа Розмайн права, — поддержал меня Матиас. — Не стоит действовать импульсивно. Тебе следует хорошо всё обдумать. .

— Господин Матиас, я… — заговорил Родерих.

— В тот момент, когда мы посвятим имя, мы навсегда разорвём наши связи с родителями. Всю нашу жизнь мы принадлежали к фракции госпожи Вероники, и потому, если ты посвятишь имя госпоже Розмайн и станешь её последователем, то окружающие начнут смотреть на тебя, как на предателя. И кто знает, как изменится политическая ситуация через несколько лет, — сказал Матиас и болезненно нахмурился. — Некогда жил человек, который восхищался кандидатом в аубы, который должен был занять место следующего герцога, и потому предложил ему имя в надежде, что станет верно служить новому аубу как гиб. А затем всё резко изменилось, и тот кандидат в аубы в одночасье потерял своё положение.

Слушавшие это студенты тяжело сглотнули. Такой сценарий не являлся невозможным. Вероника десятилетиями удерживала власть, но затем потеряла всё в один момент. С тех пор прошло всего несколько лет, и никто не мог сказать, что баланс сил снова не изменится.

— Госпожа Розмайн поступила в дворянскую академию в прошлом году и за одну зиму смогла установить связи с членами королевской семьи и кандидатами в аубы из больши́х герцогств. Её влияние настолько велико, что всю его важность невозможно представить. Учитывая, сколь много она сделала для герцогства, я тоже думаю, что она достойна того, чтобы посвятить ей своё имя… — Матиас сделал паузу. — Но именно потому, что мы не можем в полной мере оценить, насколько важно оказываемое госпожой Розмайн влияние, не следует проявлять поспешность. Родерих, я бы не стал тебя останавливать, если бы ты решил дать имя герцогу или герцогине, но госпожа Розмайн, господин Вильфрид и госпожа Шарлотта — несовершеннолетние, так что мы не знаем, как изменится их положение в будущем. Посвятив имя, мы потеряем поддержку родителей, а потому, Родерих, ты должен понимать, что очень опасно принимать решения под влиянием момента.

Родерих побледнел, а его взгляд забегал между мной и Матиасом. Однако я ничего не могла сказать.

— Хорошо всё обдумай, — повторил Матиас полным горечи голосом.

Тяжесть этих слов ясно давала понять, что прежде он повторял их сам себе снова и снова.