Принц Анастасий закончил обучение, а потому, если бы королевскую семью представлял просто высший дворянин, то этот человек был бы старше. Думая так, я сделала вывод, что сидящий за столом ребёнок — принц.

«Вот только я ничего не слышала о том, что будет присутствовать член королевской семьи».

При виде предположительно принца я задумчиво наклонила голову. Если бы мои опекуны знали о его присутствии, то, уверена, предупредили бы меня или, по крайней мере, велели быть начеку.

Маленькая фигурка — действительно маленькая — вопреки порядкам дворянской академии оказалась облачена в красное и белое — божественные цвета зимы. Пусть ребёнок и носил чёрный плащ, чтобы показать принадлежность к Центру, но сам наряд не был чёрным, из-за чего мальчик заметно выделялся. Анастасий, учась в академии, также носил чёрный наряд, поскольку даже членам королевской семьи не позволялось нарушать установленные порядки.

— Вот места Эренфеста, — сказал слуга.

Как и в прошлом году, в малом зале на равном расстоянии друг от друга располагались столики на четверых. Когда нас подвели к нашим местам, Вильфрид занял стол слева, а Шарлотта — справа. Брюнхильда выдвинула мне стул, и я села. Как слуга она осталась позади меня, вместе с рыцарями сопровождения, а Хартмут как служащий сел рядом со мной.

— Хартмут, ты что-нибудь слышал о том, что здесь будет присутствовать член королевской семьи? — чуть слышно спросила я.

Хартмут слегка покачал головой.

— Нет, я ничего не слышал… Похоже, не только вы, господин Вильфрид и госпожа Шарлотта удивились этому, но и многие представители других герцогств. Высока вероятность того, что о присутствии сегодня члена королевской семьи никому не было известно.

Судя по всему, я была не единственной, кого не проинформировали. Почувствовав облегчение, я погладила себя по груди. Из-за того, что я проводила мало времени в замке, у меня сложилось впечатление, что мне недоставало информации, но в данном случае дело явно обстояло в другом.

— Однако, — продолжил Хартмут, — в прошлом году до меня доходили слухи, что королевская семья планирует провести церемонию крещения. Насколько я понял — для ребёнка третьей жены короля, единокровного брата принцев Сигизвальда и Анастасия. Если эти слухи верны, то крещение должно было пройти осенью.

— Он прошёл церемонию крещения в этом году? Но при этом никто не знает о нём…

— В Эренфесте дворяне дебютируют во время зимних кругов общения, однако официальный дебют членов королевской семьи проходит во время весеннего собрания герцогов. Полагаю, у него ещё не было такового.

Это объясняло, почему фигура принца казалась маленькой. Сперва я подумала, это потому, что он сидел далеко, но если принц лишь недавно прошёл церемонию крещения, то неудивительно, что он такой маленький.

«Вот только, почему принц, лишь недавно прошедший церемонию крещения, здесь?» — задалась я вопросом.

После слов Хартмута я ещё больше запуталась. К счастью, как только кандидаты в аубы из всех герцогств заняли свои места, служащий Центра представил маленького принца и объяснил обстоятельства.

— Это третий принц Хильдебранд. Осенью он прошёл церемонию крещения и был признан членом королевской семьи. Ему ещё рано посещать дворянскую академию, но долг предписывает, чтобы здесь присутствовал член королевской семьи. Поэтому, согласно приказу короля, впредь принц будет находиться в академии.

Подводя итог, похоже, существовало правило, согласно которому в дворянской академии должен был присутствовать кто-либо из членов королевской семьи, и если никто из них не учился, то в академию отправлялся выпускник. Таким образом, вернуться должен был только что окончивший учёбу Анастасий. Вот только он, кажется, был очень занят исполнением обязанностей члена королевской семьи — наполнял магической силой переданную ему по случаю предстоящего брака землю и принадлежащие королевской семье, но переставшие работать магические инструменты.

«Правильно ли я понимаю, что у принца Анастасия просто нет времени на дворянскую академию, потому что он вкладывает всё в подготовку своих земель и дома, стремясь поскорее жениться на госпоже Эглантине? — задалась я вопросом. — Мне кажется, восстановление работоспособности магических инструментов куда сложнее, чем работа в дворянской академии».

Судя по всему, король предпочёл, чтобы ставший взрослым Анастасий усердно работал всю зиму, а не оставался в дворянской академии. Вместо этого в качестве члена королевской семьи, проживающего в академии, выбрали Хильдебранда, лишь недавно прошедшего церемонию крещения. Однако, даже если Хильдебранд находился здесь по приказу короля, это не означало, что мальчику разрешено посещать занятия — вероятно, бо́льшую часть времени он будет проводить в своих покоях.

«Правильно ли я понимаю, что присутствие члена королевской семьи в академии нужно для разрешения споров или на случай возникновения чрезвычайных ситуаций?» — гадала я.

В прошлом году, когда Дункельфельгер устроил переполох из-за того, что я вывела Шварца и Вайса из библиотеки, с Анастасием тут же связались, и тот быстро прибыл, чтобы разрешить конфликт. Позже он расспрашивал меня и Соланж, чтобы получить больше информации.

«Вот только здесь собралось так много людей, что невозможно сказать, что может случиться. И членам королевской семьи придётся иметь с этим дело. При всём при этом в дворянскую академию отправили семилетнего ребёнка… Должно быть, королевская семья находится в действительно отчаянном положении из-за нехватки людей».

***

Когда объяснение служащего подошло к концу, все, как и в прошлом году, приготовились поприветствовать члена королевской семьи. Первым поднялся представитель Классенбурга. После выпуска Эглантины у Классенбурга не осталось в академии кандидатов в аубы, так что от лица герцогства поприветствовать принца отправился какой-то старшекурсник.

После Классенбурга последовал Дункельфельгер, за ним Древанхель. Как и в прошлом году, герцогства шли по мере понижения ранга и сперва приветствовали члена королевской семьи, а затем герцогства, находящиеся впереди них. За Древанхелем последовали остальные. Когда девятое герцогство закончило приветствия, настала очередь Эренфеста.

Вильфрид и Шарлотта встали, готовые поприветствовать принца и вышестоящие герцогства.

— Розмайн, Шарлотта, идём, — сказал Вильфрид после того, как мне помогли слезть со стула.

Он провёл нас в дальний конец зала к столу принца, двигаясь достаточно медленно, чтобы я не отставала. Достигнув Хильдебранда, мы преклонили колени, скрестили руки перед грудью и, склонив головы, впервые поприветствовали принца:

— Принц Хильдебранд, можем ли мы помолиться о сей радостной встрече, что состоялась в суровую пору, которой испытывает нас бог жизни Эйвилиб?

— Вы можете, — ответил Хильдебранд. Его детский голос соответствовал возрасту.

Увидев принца вблизи, я отметила, что у Хильдебранда было милое лицо, ярко-фиолетовые глаза и серебристые с голубым отливом волосы. Я не знала, понравилось бы мальчику, что его считают милым, но в дворянской академии ребёнок, лишь недавно прошедший церемонию крещения, выглядел совсем малышом. Не говоря уже о том, что, в отличие от Анастасия, держащегося высокомерно, мирно улыбающийся Хильдебранд, казалось, излучал атмосферу спокойствия. В результате последний выглядел далёким от того, чтобы его могли назвать «внушительным» или «величественным».

Получив дозволение Хильдебранда, мы влили магическую силу в кольца, чтобы дать благословение. Посматривая на Вильфрида и Шарлотту, я постаралась влить совсем немного магической силы, не желая переборщить — Фердинанд неоднократно напоминал мне, чтобы я не давала чрезмерные благословения, поддавшись эмоциям, как сделала во время выпускной церемонии.

«Вот так, идеально».

Я испытала облегчение, сумев дать благословение соразмерное с тем, что дали брат и сестра. Тем временем Вильфрид продолжил приветствие:

— Это больша́я честь для нас познакомиться с вами, принц Хильдебранд. Мы — Вильфрид, Розмайн и Шарлотта из Эренфеста — прибыли сюда, чтобы научиться тому, как стать истинными дворянами, достойными служения Юргеншмидту. Пожалуйста, будьте к нам благосклонны.

Хильдебранд, выслушав приветствие, сказал нам поднять головы, а затем по очереди посмотрел на нас. Казалось, к Шарлотте он проявил особый интерес.

— Я слышал, что кандидаты в аубы Эренфеста исключительны: один стал отличником, а другая — лучшей на своём году обучения, и что оценки всех студентов вашего герцогства непреклонно улучшаются. Король многого ожидает от вас. Пожалуйста, приложите все силы и в новом году.

Высокий голос ребёнка не особо сочетался с произнесёнными словами. Я ощущала, что Хильдебранд очень старался произнести всё именно так, как ему велели взрослые. Как главе храма мне пришлось запомнить множество фраз, произносимых во время ритуалов и церемоний, а потому я прекрасно понимала, сколько сил Хильдебранду понадобилось приложить, чтобы запомнить всё то, что ему нужно ответить кандидатам в аубы. Я хотела бы сказать ему: «Отлично. Ты хорошо справился», — вот только это явно не те слова, что можно адресовать члену королевской семьи, а потому я лишь поблагодарила:

— Это честь для нас.

Итак, наша первая встреча с Хильдебрандом закончилась без происшествий. Это даже немного разочаровывало, стоило вспомнить, как год назад Анастасий бросил мне: «Так это ты так называемая святая Эренфеста?» Тем не менее, дальше мы направились к следующему столу — поприветствовать Классенбург.

***

— Вновь богиня времени Дрефангуа сплела наши нити судьбы вместе и благословила встречей, — произнёс Вильфрид. — Это моя младшая сестра, Шарлотта, поступившая на первый год обучения. Пожалуйста, будьте к нам благосклонны.

После Вильфрида представителя Классенбурга поприветствовала Шарлотта. Сам Вильфрид не представился, и мне сказали тоже не представляться — по-видимому, мы уже сделали это в прошлом году. Возможно даже, что юноша был вовсе не высшим дворянином, а кандидатом в аубы.

«Это и правда так? Сейчас я не могу спросить, так что нужно позже уточнить этот момент у Хартмута», — отметила я про себя.

Хартмут подтвердил, что тот юноша действительно был не высшим дворянином, а сыном второй жены ауба Классенбурга. Вот только услышав: «Вы поприветствовали его в прошлом году», — я могла лишь улыбнуться, пытаясь скрыть неловкость — я совершенно не помнила, что ранее встречалась с этим юношей.

«Да разве я могу помнить каждого, с кем поздоровалась лишь однажды и после совершенно никак не пересекалась?»

— Если госпожа Эглантина не представила вас ему повторно, несмотря на ваши с ней дружеские отношения, возможно, она и сама не общалась с ним, — продолжил Хартмут. — В том, что с детьми от второй жены редко общаются, нет ничего необычного.

«Если подумать, я и сама практически не общаюсь с Николаусом».

В семьях герцогов и высших дворян считалось обычным брать вторых жен, чтобы создать баланс между фракциями, чтобы иметь наследника, если первая жена неспособна родить, или же, чтобы просто увеличить количество детей. Случаи, когда дети от разных жён почти не общались между собой, были нередки.

***

После Классенбурга мы отправились к столам Дункельфельгера. Вильфрид от нашего имени поприветствовал Лестилаута и Ханнелору, после чего Шарлотта дала благословение в честь первой встречи.

— Госпожа Ханнелора, я очень признательна, что вы одолжили мне ту прекрасную книгу о Дункельфельгере. Ауб также просил поблагодарить вас от своего имени.

Я рассказала, что меня поразил тот факт, что ауб Дункельфельгер лично передал книгу во время собрания герцогов, но в то же время благодаря этому у меня было больше времени внимательно её прочитать, что сделало меня счастливой.

После того, как я поблагодарила её, Ханнелора несколько раз моргнула.

— Должно быть, получить книгу лично от ауба во время собрания герцогов — тяжёлый удар для сердца. Отец любит удивлять других. Даже у меня самой порой мурашки от его выходок… Я рада, госпожа Розмайн, что с вами всё в порядке, — со смущённой улыбкой сказала Ханнелора, чуть качнув головой, отчего её светло-розовые, ближе к лиловым, хвостики слегка колыхнулись..

Судя по всему, ауб Дункельфельгер сказал ей, что передаст книгу лично, чтобы удивить меня. Конечно с его стороны это было озорством, но раз он одолжил мне книгу, которую можно назвать сокровищем их герцогства, я считала его очень хорошим человеком.

— Если мне предлагают книгу — это не может доставить мне беспокойства. Я прекрасно провела время за её чтением. В качестве благодарности, госпожа Ханнелора, я бы хотела одолжить вам книгу Эренфеста. Я передам её, когда верну вашу, хорошо?

— Я очень признательна вам, госпожа Розмайн. Я буду ждать с нетерпением.

В то время, как мы с Ханнелорой с улыбками на лицах весело беседовали о книгах, Лестилаут сверлил меня полным подозрения взглядом.

— Кому-то в Эренфесте удалось прочитать эту книгу? — спросил он.

— Да. Я была поражена тем, насколько глубоко в прошлое уходит история Дункельфельгера.

Тот факт, что во многих их историях фигурируют одержимые битвами рыцари, которые сражаются до тех пор, пока не победят, давал понять, почему учитель Руфен так настойчиво требовал от нас реванша. Несомненно, за его спиной опыт поколений.

— Верно, — фыркнув, ответил Лестилаут. — Мы сильно отличаемся от Эренфеста, история которого едва насчитывает каких-то двести лет.

— Брат! — осторожно потянув его за рукав, упрекнула Лестилаута Ханнелора.

Когда она посмотрела на меня, в её милых красных глазах читалось беспокойство. Похоже, она боялась, что слова Лестилаута оскорбили меня. Я улыбнулась ей и ответила:

— Это правда, что история Эренфеста меркнет по сравнению с вашей, и что у нас нет настолько древних и объёмных книг. Поэтому я надеюсь, что смогу прочитать больше великолепных книг Дункельфельгера.

После этого я попыталась поделиться своими впечатлениями о книге Дункельфельгера, но Шарлотта слегка потянула меня за рукав, а Вильфрид сказал, что мы с Ханнелорой можем поговорить, когда я приду возвращать книгу, и что текущие обстоятельства не подходят для неспешной беседы, а потому нам пора бы уже заканчивать.

«Ох, а он прав, — мысленно признала я. — Мы ведь подошли только для приветствия».

Место действительно не слишком-то подходило, чтобы побеседовать с подругой, которую я давно не видела. После того, как я пообещала ей, что позже устрою чаепитие, мы направились к столам Древанхеля.

***

— Господин Вильфрид, госпожа Розмайн, поздравляю вас с помолвкой, — сказала Адольфина. — Я не поверила своим ушам, когда услышала эту новость от отца, вернувшегося с собрания герцогов.

Кандидатами в аубы от Древанхеля были Адольфина, которая в этом году стала шестикурсницей, Ортвин, учившийся вместе со мной и Вильфридом, и ещё двое. Адольфина выступала их представителем. Я отметила, что её винно-красные вьющиеся волосы, ниспадающие на грудь, имели красивый блеск, как будто она использовала унишам. Внимательно осмотрев других студентов Древанхеля, я поняла, что их волосы тоже блестели.

Заметив моё удивление, Адольфина коснулась своих волос и улыбнулась.

«Может ли так быть, что это результат того, что в прошлом году я поделилась с ней флакончиком унишама?» — задумалась я.

Похоже, в Древанхеле проанализировали унишам, который я дала Адольфине на чаепитии. Так как метод производства унишама несложный, я предполагала, что его рано или поздно раскроют. Вот только это произошло намного раньше, чем я ожидала.

«Я даже не предполагала, что Древанхель настолько страшен. Похоже, там полно безумных учёных».

Я посмотрела на Адольфину и тяжело сглотнула. Тем временем Вильфрид и Ортвин весело болтали.

— Вильфрид, тоже с нетерпением ждёшь этот учебный год?

— Да, Ортвин. Я покажу тебе, насколько лучше стал играть в гевиннен.

Насколько я поняла, мальчики обсуждали предстоящие общение и игры.

— Госпожа Розмайн, служащие, которые отправились на собрание герцогов, вернулись весьма взволнованными, — многозначительно мне улыбнувшись, сказала Адольфина. — Похоже, у Эренфеста есть магические инструменты, которыми могут пользоваться даже простолюдины — кусочки бумаги, способные двигаться сами по себе, притягиваясь к крупным листкам. Это кажется довольно интересным. Наши служащие обсуждали их с горящими глазами.

— Ох, это не заслуживает такого внимания, — ответила я с улыбкой, стараясь свернуть тему.

Я чувствовала, что служащим Древанхеля не терпелось исследовать ту бумагу.

— Я не видела столь интересной бумаги в дворянской академии. На состязании герцогств её тоже не представляли, верно? Есть ли для этого какая-то причина? — спросила Адольфина.

— Вероятно потому, что наш ауб счел её недостаточно значимой, чтобы представлять во время собрания герцогов? — уклончиво ответила я.

Не могла же я сказать: «Просто из-за того, что эту бумагу делают простолюдины, в Эренфесте никто даже не считает её магическим инструментом!»

— Понять чужое герцогство на удивление трудно, не так ли? Это то, что я узнала после того, как поступила в дворянскую академию. Госпожа Розмайн, я надеюсь, в этом году мы сможем провести много времени вместе.

«Другими словами, вы хотите получить от меня больше информации? Я чувствую, что внезапно у меня возникла острая потребность посоветоваться с опекунами», — проговорила я про себя, а затем улыбнулась и поблагодарила Адольфину, сказав, что буду рада встретиться с ней ещё. Вот только ощущалось, что моя улыбка получилась какой-то вымученной.

Адольфина сместила своё внимание на Шарлотту, а затем, чуть прищурившись, сравнила её и Ортвина.

— Госпожа Шарлотта, теперь вы будете учиться с нами в академии на первом году, не так ли? Давайте станем хорошими друзьями.

— Знакомство с вами делает мне честь.

«О нет! Я чувствую, на Шарлотту нацелился очень опасный человек! Главный священник, на помощь!»

***

Мы двинулись дальше. При этом я старалась максимально прикрыть Шарлотту от взгляда Адольфины. После приветствия четвёртого и пятого места настало время встретиться с шестым — Аренсбахом. Его представляла только Дитлинда. Той маленькой девочки, которую мы видели на свадьбе Лампрехта, не было — что не удивительно, ведь учитывая, что ростом она с меня, ей пока рано поступать в дворянскую академию.

— Мы не виделись с той церемонии летом, — сказала Дитлинда. — Вижу, у вас всё хорошо. Как поживает Аурелия? Мы беспокоимся, что она могла не привыкнуть к жизни в Эренфесте, не так ли, Мартина?

Дитлинда обернулась и посмотрела на девушку, которая, как мне казалось, немного походила на Тули. Судя по тому, где эта девушка стояла, она была слугой Дитлинды.

— Кажется, другая невеста, госпожа Беттина, связывалась со своей семьёй, но мы ничего не слышали от Аурелии, так что я волнуюсь, — печально потупившись, сказала Мартина.

Может, из-за того, что Мартина напоминала Тули, мне тоже стало немного грустно.

— Аурелия наслаждается жизнью в Эренфесте, — попыталась я успокоить Мартину. — Она сделала себе новую вуаль, а ещё мы устраивали чаепитие. Верно, Шарлотта?

— Да, она очень мягкая и спокойная, — с улыбкой согласилась Шарлотта, встречавшая Аурелию на конкурсе по окрашиванию.

В отличие от Мартины, которая с облегчением погладила себя по груди, Дитлинда несколько раз моргнула — в её тёмно-зелёных глазах читалось удивление.

— Аурелия мягкая? — пробормотала она себе под нос, наклонив голову.

«Почему ты так удивляешься? — хотела я спросить её. — Как ни посмотри, разве не похоже, что Аурелия — мягкий человек?»

Почувствовав, что имелась отчётливая разница между той Аурелией, которую знала я, и той, которую знала Дитлинда, я также слегка наклонила голову.

— Между прочим, я так удивилась помолвке между вами, что совсем забыла поздравить вас во время церемонии звёздного сплетения. Поэтому я хотела бы сделать это сейчас. Поздравляю вас с помолвкой.

Я почувствовала себя не в своей тарелке, когда Дитлинда с улыбкой поздравила меня. Казалось, она говорила искренне. Когда я увидела дружелюбную и милую улыбку Дитлинды, мне хотелось спросить, что было не так с отношением ко мне в прошлом году? Казалось непостижимым, что теперь Дитлинда улыбалась мне так же, как Вильфриду в прошлом году, но мне от этого, наоборот, становилось неуютно.

— Вы мои двоюродные брат и сестра из Эренфеста, — продолжила она. — Я надеюсь, что мы сможем хорошо поладить.

***

Последовавшие после Аренсбаха седьмое, восьмое и девятое герцогства явно были настороже против нас, принимая во внимание наше быстрое восхождение в ранге. В прошлом году нас даже не замечали, а сейчас сыпали завуалированными колкостями и предупреждениями.

«Не хотелось бы вас огорчать, но Вильфрид даже не замечает ваших подколок, — мысленно прокомментировала я их потуги. — Кроме того, никакие язвительные замечания не заставят меня отступить!»

Наконец, мы закончили приветствовать герцогства выше нас рангом. Это означало, что теперь герцогства более низкого ранга начнут приветствовать нас. Это тоже было по-своему хлопотно. В частности, одиннадцатое, двенадцатое и тринадцатое герцогства, которые мы обошли, относились к нам с враждебностью, пусть и скрывали её за улыбками. «Удача не может длиться долго», «Хорошие времена — словно хрупкие иллюзии, и рано или поздно развеются», — пользуясь эвфемизмами, говорили они или же спрашивали: «Сможете ли вы и в этом году закончить занятия столь же быстро?»

Разумеется, ради нашей репутации не следовало закрывать глаза на такие слова от герцогств ниже рангом, а потому я с улыбкой отвечала, что наш успех — вовсе не удача, а потому он будет длиться долго, и что мы позаботимся, чтобы хорошие времена продолжались и дальше.

— Мы благодарны вам за поддержку. Пожалуйста, ждите, каких результатов мы добьёмся в этом году, — улыбаясь, обменялась я очередной порцией саркастических высказываний.

Спустя какое-то время, поприветствовать нас подошёл Рюдигер из Фрёбельтака. Как и прежде, он выглядел более взрослой копией Вильфрида. Шарлотта, которая встретилась с двоюродным братом впервые, округлив глаза, несколько раз перевела взгляд между ним и Вильфридом, отмечая, насколько же они похожи.

С другой стороны, поскольку у Шарлотты глаза тоже цвета индиго, в плане сочетания цветов она походила на Рюдигера больше. На мой взгляд, этих двоих легко было бы принять за родных брата и сестру.

«Я единственная, кто тут выбивается, — отметила я про себя. — Но это естественно».

Похоже, Рюдигер заметил, как смотрела на него Шарлотта, а потому мягко улыбнулся. Преклонив колено, он скрестил руки перед грудью и склонил голову.

— Господин Вильфрид, госпожа Розмайн, вновь богиня времени Дрефангуа сплела наши нити судьбы вместе и благословила встречей. Госпожа Шарлотта, могу ли я помолиться о сей радостной встрече, что состоялась в суровую пору, которой испытывает нас бог жизни Эйвилиб?

— Вы можете.

Рюдигер благословил Шарлотту и обменялся с ней приветствиями. После этого он перевёл взгляд на Вильфрида.

— Услышав, что кандидаты в аубы Эренфеста, заботясь о людях, проводят весенний молебен, я предложил сделать то же самое в Фрёбельтаке. В результате в землях, находящихся под непосредственным контролем герцога, мы смогли получить урожай больший, чем обычно.

Очевидно, Рюдигеру потребовалось много мужества, чтобы сказать семье, что он собирается пойти в храм, однако, когда он передал им слова Вильфрида, который сам участвовал в весеннем молебне, про то, что подобное наполнение земли магической силой позволило заметно увеличить урожай в Эренфесте, мать Рюдигера ответила, раз есть что-то, что они могут сделать, то стоит попробовать.

«В конце концов, мать Рюдигера — старшая сестра Сильвестра… — отметила я про себя. — Я, определённо, чувствую некоторое сходство».

Кажется, увеличение урожая и, как следствие, повышение налоговых поступлений, облегчило герцогству жизнь.

— В наполненные унынием глаза наших дворян вернулась искра надежды, — с тёплой улыбкой сказал Рюдигер. — Ничто не может сделать меня счастливее. Ваш совет был очень ценен. Мама тоже счастлива.

Я знала, что прежнего ауба Фрёбельтака казнили, поскольку он поддержал проигравшую сторону во время политического переворота, однако беды для герцогства на этом наверняка не закончились. Кроме того, я слышала, что с Аурелией в Аренсбахе обращались довольно грубо из-за того, что ее мать происходила из Фрёбельтака. Такое положение герцогства, без сомнения, заметно повлияло на желание девушек и юношей связать себя браком с партнёром из Фрёбельтака и перебраться туда.

В отличие от меня, ничего не знавшей о храме и бросившейся туда ради библиотеки, Рюдигер и его родители знали, что сейчас храм презирают, и всё равно решили участвовать в религиозных ритуалах. Пусть для находящегося в упадке Фрёбельтака подобное решение походило на хватание утопающего за соломинку, но, по правде говоря, я осталась впечатлена.

— Я надеюсь, что мы сможем продолжать выстраивать крепкие отношения между нашими герцогствами, — сказал Рюдигер и внимательно посмотрел на меня, ожидая реакции.

В этот момент он напоминал Вильфрида, когда я сказала тому проверить Фрёбельтак во время чаепития, рассказав, как поступаем в Эренфесте мы.

— Верно, мы двоюродные братья и сёстры, а наши герцогства — соседи. Нам нужно продолжать выстраивать крепкие отношения друг с другом.

После моих слов Рюдигер и Вильфрид вздохнули с облегчением.

***

Когда приветствия закончились, начался обед. В отличие от прошлого года, суп оказался действительно вкусным — наверно потому, что повара переняли наш рецепт. Однако от сладостей по-прежнему ощущалось, что ты жуёшь сахар.