— Мы вернулись, госпожа Розмайн, — сообщила Брюнхильда, вернувшаяся вместе с Лизелеттой с собрания слуг, пока я читала истории о рыцарях, принесённые Хартмутом.

Кажется, это собрание представляло из себя важное мероприятие для обмена информацией о том, что произошло с весны по осень, и обсуждения планов на текущий год.

— Госпожа Розмайн, это для вас. Приглашение от учителей музыки.

Кажется, на собрании присутствовали и слуги учителей музыки, так что они передали Брюнхильде письмо, которое она сейчас и вручила мне. В нём сообщалось, что чаепитие состоится через три дня. Когда я наклонила голову, удивлённая, что дату назначили ​​без меня, Брюнхильда смущённо улыбнулась.

— Кажется, новости о том, что все второкурсники Эренфеста закончили с письменными занятиями, уже дошли до учителей, а потому те предположили, что у вас будет свободное время. Им также оказалось известно, насколько справляются с учёбой ваши последователи. Я должна усердно работать и стать достаточно умелой, чтобы быть в состоянии отказать даже учителям… — с некоторой досадой сказала Брюнхильда, поджав губы.

Эренфест только в прошлом году начал получать приглашения от учителей, так что нам было не так-то просто отказаться. Видя, что Брюнхильда загорелась идеей стать более искусной в отстаивании своей позиции, я решила, что смело могу оставить подобные вопросы на неё.

— Госпожа Розмайн, кажется, среди учителей и студентов других герцогств довольно популярны слухи о том, что среди второкурсников одни лишь студенты Эренфеста успешно сдали экзамен по социологии, — с лёгкой улыбкой сказала Лизелетта. — Мы привлекли к себе много внимания. Широко известно, что все наши второкурсники закончили с письменными занятиями, поэтому есть вероятность, что количество чаепитий, на которые вас пригласят, возрастёт.

Брюнхильда приложила руку к щеке и задумчиво спросила:

— Разве не госпоже Шарлотте придётся больше общаться? Приглашения станут поступать, как только начнётся сезон общения, но к этому моменту госпожа Розмайн уже вернётся в Эренфест на ритуал посвящения.

— В таком случае ради Шарлотты мне нужно как можно больше пообщаться, пока не придёт время покинуть академию. Таков мой долг как старшей сестры.

Меня не будет во время сезона общения, а потому пока следовало постараться. Лизелетта, видя такую мою решимость, хихикнула.

— Госпожа Розмайн, младшим сёстрам нравится, когда их старшие сёстры полагаются на них и признают их рост. Поэтому, я думаю, всё будет хорошо, если вы доверите госпоже Шарлотте хотя бы часть предстоящего общения.

Это напомнило мне, как Тули хвалила меня, когда я полагалась на неё и позволяла самой встречаться с Коринной.

— Значит, старшая сестра должна хвалить младшую и полагаться на неё, поощряя её рост? Стать хорошей старшей сестрой — довольно сложная задача… Я просто хотела показать себя надёжной старшей сестрой для Шарлотты.

— Ах, я думаю, что вы сможете показать, насколько вы надёжная старшая сестра, даже если просто успешно завершите чаепитие с учителями, которые желают вас видеть, и чаепитие с Дункельфельгером по обмену книгами. Прежде Эренфест почти никогда не получал приглашений от учителей и высокопоставленных герцогств.

Стремясь помочь Шарлотте, я решила приложить все силы к этим чаепитиям, а потому собрала последователей и Розину как моего личного музыканта, чтобы обсудить предстоящую встречу с учителями музыки. Пока мы решали, что подарить и какие новые песни выбрать, пробил шестой колокол.

***

Из первокурсников на ужин пришёл только один низший дворянин, что до остальных, то они пока не могли покинуть комнаты.

— Господин Вильфрид, госпожа Розмайн, мы получили ответы из Эренфеста, — сообщил служащий Вильфрида, Игнац.

Игнац держал сообщения, которые получил от рыцаря, охраняющего зал перемещения. Хартмут взял их и, просмотрев, передал одно из них мне.

— Это сообщение адресовано вам, госпожа Розмайн. А это тебе, Корнелиус. Кажется, оно от твоей матери.

Корнелиус, поморщившись, взял письмо и принялся читать его. Затем устремил взгляд в потолок и схватился за голову — явно произошло что-то, что вызвало у него головную боль. Судя по выражению лица Корнелиуса, я могла предположить, что либо Эльвира настойчиво просила его раскрыть, с кем он пойдёт на выпускную церемонию, либо каким-то способом это уже выяснила.

Отведя взгляд от Корнелиуса, я посмотрела на собственное письмо. Это было сообщение от Фердинанда. Однако в нём меня не ругали за то, о чём могли упоминать в отчётах Вильфрид или Хартмут, а говорилось: «Похоже, нам следует обсудить, какой смысл ты вкладываешь в слово “спокойствие”». От этих слов сквозило некоторой обречённостью.

Помимо этого, я получила ещё ряд подробных указаний, вроде: «Что касается нового оружия под названием “Мидзудеппо” — не показывай его никому, пока я сам не увижу, что оно из себя представляет» и «Доверь Шарлотте всё общение, кроме тех мероприятий, которые тебе абсолютно необходимо посетить самой».

«Что? Он совершенно никак не отругал меня?» — удивилась я, перечитывая сообщение снова и снова, ожидая, что увижу продолжение. До сих пор Фердинанд не обходился без того, чтобы отчитать меня, но сейчас, не найдя и строчки критики, я нашла ситуацию ещё более пугающей.

— Хартмут, ты действительно сообщал в отчёте обо всём, что произошло? Ты упоминал, что я продырявила балдахин, когда игралась в кровати с водяным пистолетом?

— Господин Фердинанд отругал вас?

— Н-немного…

Я прижала письмо к груди, чтобы Хартмут не смог его прочитать, при этом ощущая, как во мне нарастает беспокойство.

«Может ли быть так, что он счёл меня ребёнком, которого ругать уже бесполезно?» — испугалась я.

Фердинанд из тех, кто просто игнорирует людей, которых считает лишёнными какого-либо потенциала, если только они не встанут у него на пути. Если же они мешают ему, то он устраняет их без всякой жалости.

«Чт-т-т-то же делать?! — лихорадочно думала я, находясь на грани истерики. — Это намного страшнее, чем когда он злится! Ой-ой-ой…»

— Сообщение оказалось настолько суровым? — поинтересовался Хартмут. — Вы побледнели.

— Я в порядке. Я буду следовать указаниям господина Фердинанда! — поспешно ответила я и в сердце добавила: «Главный священник, я буду вести себя хорошо, только, пожалуйста, отчитайте меня!»

***

Ночью мне приснилось, что Фердинанд читал мне нотации, так что утром я проснулась, чувствуя себя заметно лучше.

Когда я пришла на завтрак в обеденный зал, то увидела, что некоторые первокурсники, закончившие поглощать Божественную волю, присоединились к нам. Высшим дворянам требовалось больше времени, чем низшим, так что и Шарлотта по-прежнему оставалась в комнате.

— Мне тоже не хватило дня земли, — заметил Вильфрид. — Я закончил к обеду дня воды, так что предполагаю, она спустится к обеду.

Слегка кивнув, я посмотрела наверх, туда, где находилась комната Шарлотты.

— Сегодня днем ​​у нас практика танца посвящения. Всё ли с Шарлоттой будет в порядке?

— Разве задача первокурсников не заключается лишь в том, чтобы смотреть, как практикуются старшекурсники? В любом случае, можно не беспокоиться, потому что время практики невелико.

После слов Вильфрида, я вспомнила, как в прошлом году во время практики сама наблюдала за танцем посвящения Эглантины. К тому же практическое занятие действительно не отличалось продолжительностью, а приоритет отдавался старшекурсникам. Я не знала, есть ли среди выпускников те, кто смогут танцевать так же прекрасно, как Эглантина, а потому мне хотелось поскорее посмотреть. В практике танца посвящения участвовали кандидаты в аубы со всех годов обучения, в то время как остальные студенты практиковались в танце с мечом, музыке и подобном.

***

Шарлотта благополучно поглотила свою Божественную волю как раз вовремя, чтобы пообедать с нами. Когда мы с Шарлоттой и Вильфридом прибыли в Малый зал, то обнаружили, что там уже собралось несколько кандидатов в аубы. Студенты, привыкшие к порядкам в академии, быстро разделились на группы по годам обучения и начали практиковаться.

— Сейчас старшекурсники покажут пример. Первокурсники и второкурсники, смотрите внимательно.

После слов учителя пяти- и шестикурсники принялись кружиться, однако никто из них не привлёк моего внимания так, как Эглантина. Единственными кандидатами в аубы, которых я сразу узнала, оказались Адольфина из Древанхеля и Рюдигер из Фрёбельтака.

Адольфина выступала в роли Богини Ветра, что очень подходило для кандидата в аубы из Древанхеля. Вот только в результате наблюдения за танцующими у меня возникло чувство, что Богиня Света этого года меркнет по сравнению с Богиней Ветра. Я даже задумалась, а не было бы лучше, если бы Адольфина исполнила роль Богини Света.

Тем временем Рюдигер выступал в роли Бога Жизни. Мне казалось, что этот образ Рюдигеру совсем не подходит. Однако, должно быть, Рюдигеру ввиду низкого положения его герцогства просто не удалось получить себе роль Бога Тьмы или Бога Огня.

Пятикурсники танцевали недалеко от шестикурсников. Судя по серьёзным лицам, я предположила, что роли распределялись как раз на пятом году. Я понаблюдала за тем, как танцуют Лестилаут из Дункельфельгера и Дитлинда из Аренсбаха, которые как кандидаты в аубы из больших герцогств явно стремились к ролям Бога Тьмы и Богини Света.

«Лестилаут танцует на удивление хорошо…» — отметила я про себя.

Его уверенный танец создавал впечатление, что у Лестилаута твердая ось. Должно быть, он много тренировался в Дункельфельгере. Дитлинда, в свою очередь, выглядела довольно средненькой. Или, возможно, на моём впечатлении сказывалось, что я сравнивала её с Эглантиной.

Немного понаблюдав за старшекурсниками, третье- и четвертокурсники тоже принялись танцевать. Как и в прошлом году, первокурсники и второкурсники продолжали наблюдать за практикой остальных, ожидая, пока и для них освободится место.

***

Когда пришло время сделать перерыв, Адольфина подошла к нам и с улыбкой поприветствовала:

— Госпожа Розмайн, госпожа Шарлотта, добрый день.

— Добрый день, госпожа Адольфина.

Когда шестикурсница из такого большого герцогства как Древанхель сама подошла к младшим ученикам из Эренфеста, занимавшего всего лишь десятое место, то это мгновенно привлекло к нам внимание окружающих. В отличие от меня, застывшей на месте, Шарлотта улыбнулась и шагнула вперёд.

— Чего и следовало ожидать от старшекурсников, вы прекрасно танцуете. Я была очарована вашим танцем.

— Ах, госпожа Шарлотта, если вы продолжите практиковаться, то к последнему году обучения будете танцевать столь же хорошо. Главное — регулярные занятия, — с улыбкой ответила Адольфина, устремив на Шарлотту взгляд янтарных глаз.

Это напомнило мне, что во время студенческой встречи Адольфина явно нацелилась на Шарлотту. Я шагнула вперёд, пытаясь загородить Шарлотту — как старшая сестра я должна была защитить свою младшую сестрёнку.

— Госпожа Адольфина, вы выбрали Богиню Ветра? Думаю, такая роль отлично подходит для кандидата в аубы Древанхеля… Однако, учитывая ваши навыки, разве вам не стоило бы выступить в роли Богини Света?

— Госпожа Розмайн, мне приятно слышать такую похвалу от вас, но для меня роль Богини Света достойна исполнять лишь госпожа Эглантина. Я не думаю, что мой танец способен сравниться с её.

Я могла понять такую её позицию. В конце концов, я и сама думала, что лучше всего на роль Богини Света подходила Эглантина. Когда я согласно кивнула, от Адольфины раздался утончённый смешок, после чего она перевела тему на чаепитие.

— Каковы ваши планы, госпожа Розмайн? Эренфест продемонстрировал превосходные результаты в учёбе, так что я полагаю, ваше общение начнётся раньше, не так ли?

— Мы закончили с письменными занятиями раньше, но потребуется ещё какое-то время, чтобы закончить и с практическими. А поскольку вы приглашали и Шарлотту, с чаепитием следует немного подождать.

Первокурсники решили не спешить, чтобы получить как можно более высокие оценки и соответствующую награду. Поэтому Шарлотта делала всё возможное, чтобы не допустить ненужных ошибок.

— Практические занятия действительно требуют времени, — согласилась Адольфина. — Я также планирую закончить свои занятия как можно скорее, но не думаю, что успею раньше первокурсников.

С каждым учебным годом занятия становились всё сложнее, а заданий — больше. В результате старшекурсники начинали общение позже. Несмотря на это, Адольфина заверила меня, что мы сможем устроить чаепитие прежде, чем я вернусь в Эренфест.

— Есть так много того, о чём я бы хотела с вами поговорить. Я с нетерпением жду нашей встречи, — произнесла Адольфина и с улыбкой удалилась.

Словно ожидая её ухода, следом ко мне подошли Дитлинда, Вильфрид и Рюдигер.

— Добрый день. В этом году я планировала снова устроить чаепитие для двоюродных братьев и сестёр. Что вы об этом думаете? Я надеялась поприветствовать госпожу Шарлотту в нашей семье, — обратилась к нам Дитлинда с исключительно доброй улыбкой.

Шарлотта тоже улыбнулась ей.

— До сих пор у меня не было возможности пообщаться с родственниками, так что я с радостью приму приглашение.

Кивнув Шарлотте, Дитлинда спланировала чаепитие между двоюродными братьями и сёстрами. Как и в прошлом году, чаепитие должно было состояться после начала сезона общения, а это означало, что и в этом году мне не представится даже возможности принять участие.

— Мне очень жаль, госпожа Дитлинда. В это время я буду вдали от дворянской академии.

Я подумывала предложить устроить чаепитие немного раньше, но прежде, чем я успела сказать хоть что-то, Дитлинда с грустным видом приподняла брови и печально вздохнула.

— Ах, значит, вы снова не сможете присутствовать? Как жаль, но я понимаю, что ваши обязанности важны. Ничего не поделаешь. Я не могу вести себя эгоистично. Но вы, госпожа Шарлотта, ведь сможете принять участие?

— Д-да… — ответила Шарлотта и бросила на меня обеспокоенный взгляд.

Было общеизвестно, что из-за моих обязанностей в храме я отсутствовала во время сезона общения. Однако Дитлинда не планировала менять дату, и с этим я ничего поделать не могла.

Дитлинда меня беспокоила, поскольку с неё сталось бы устроить какую-нибудь подлянку. Впрочем, как и Вероника, она, кажется, была мила со своими родственниками. Судя по всему, Шарлотту Дитлинда воспринимала как родственницу, а учитывая присутствие Вильфрида, всё, скорее всего, пройдёт хорошо.

— Эм-м, госпожа Розмайн… — раздался тихий голос.

— Время перерыва подошло к концу! Старшекурсники, практикуйтесь здесь, младшекурсники — здесь.

Громкий голос учителя практически заглушил слова Ханнелоры. Я расслышала, как Ханнелора тихо вздохнула, но возможность поговорить уже была упущена. Мы смогли лишь чуть помахать друг другу и обменяться улыбками.

«Вместо разговора с Дитлиндой я бы предпочла поговорить с Ханнелорой о библиотечном комитете…» — подумала я.

После перерыва настало время младшекурсникам продемонстрировать свои навыки. Я регулярно практиковалась в храме, так что в моём случае самое главное — это не молиться богам всерьёз, чтобы я смогла сдать экзамен без каких-либо ненужных благословений. В итоге учитель похвалила меня за то, что я усердно практиковалась, но на самом деле таким результатом я обязана Фердинанду и Розине, которые следили, чтобы я занималась ежедневно.

***

Следующее утро я провела, готовясь к занятиям будущего года и, вооружённая подсказками Хартмута, работая над магическим кругом для возврата предметов. После обеда я переоделась в одежду для смешивания и направилась на практическое занятие.

— Сегодня вы научитесь создавать ордоннанц. Вне зависимости от статуса дворян, это наиболее используемый ими магический инструмент, а потому лучше подготовить для себя несколько, — объяснила Хиршура, попутно спроецировав на висящую на стене белую ткань саму процедуру создания ордоннанца.

Все спокойно принялись переписывать. На этот раз никто не удивлялся магическому инструменту, поскольку тот уже применялся во время занятия по приготовлению лекарства восстановления. Я прежде не смешивала ордоннанц, но сама процедура содержалась в записях Фердинанда. Я переписывала её, когда составляла новое пособие, так что заново писать не требовалось.

Как только мы с Вильфридом начали готовиться к смешиванию, от Хиршуры поступила неожиданная просьба:

— Госпожа Розмайн, пожалуйста, покажите пример остальным.

— Учитель Хиршура… Я никогда не смешивала ордоннанцы.

— Уверена, что вы, госпожа Розмайн, точно справитесь, — заверила меня Хиршура и, взяв принесённые мною ингредиенты для смешивания, вышла вперёд.

Я не могла смешивать без ингредиентов, а потому уступила и последовала за ней.

— Теперь, пожалуйста, следуйте процедуре.

Ловя на себе взгляды остальных студентов, я приступила к смешиванию в соответствии с представленной инструкцией. Сначала я воспользовалась стило и нарисовала на пергаменте требуемый магический круг, после чего попросила Хиршуру проверить, нет ли ошибок. Затем вымыла котёл вашеном, поместила в него магический камень, полученный от птицы с атрибутом ветра, и принялась мешать палочкой для смешивания.

— Ох, он растаял, — услышала я возглас от кого-то из студентов, заглядывающих в мой котёл.

Магический камень разрушился и превратился в жёлтое гелеобразное вещество.

— Как только он полностью растает, бросьте туда ваш магический круг.

Следуя указанию Хиршуры, я подняла пергамент, чтобы все могли его видеть, а затем поместила тот в котёл. Пергамент мгновенно растворился, а круг перенёсся на жёлтый гель. Я продолжила мешать, помня о том, что важно поддерживать постоянный поток магической силы, даже если руки устают.

По мере смешивания гель начал затвердевать. Комки прилипали к стенкам котла, но постепенно стягивались в один. В конце концов, единый комок со звенящим звуком стал кататься по котлу. Наконец, получившийся камень кратко вспыхнул, сигнализируя, что процесс завершён. От стоящих рядом студентов донеслись восторженные возгласы.

— Хотите его увидеть?

Я вынула из котла ордоннанц, напоминавший обычный магический камень жёлтого цвета, и положила его так, чтобы окружающие меня студенты могли его увидеть.

Было занятно наблюдать, как остальные студенты подошли поближе, чтобы рассмотреть получившийся ордоннанц.

— Для успеха важно следующее: магический круг не должен содержать ошибок, добавлять его следует только после того, как магический камень полностью растает, и, наконец, вы должны непрерывно вливать магическую силу до тех пор, пока ордоннанц не будет закончен, — сообщила Хиршура о ключевых моментах смешивания, говоря как настоящий учитель.

Тем временем я отменила преобразование штапа и быстро вымыла котёл. После того как студенты, внимательно выслушавшие Хиршуру, вернулись на свои места, чтобы попробовать самостоятельно смешать ордоннанц, Хиршура снова обратилась ко мне.

— Госпожа Розмайн, давайте посмотрим, правильно ли работает ваш ордоннанц. Пожалуйста, отправьте его мне.

Я легонько постучала по ордоннанцу штапом и произнесла: «Я справилась», после чего отправила Хиршуре. Кажется, проблем не возникло: жёлтый магический камень успешно превратился в белую птицу, подлетел к Хиршуре и, трижды произнеся: «Я справилась», вернулся к форме магического камня.

— Очень хорошо, — одобрила Хиршура.

— Однако, учитель Хиршура, я не ваша помощница. Что бы вы делали, если бы я потерпела неудачу со смешиванием?

К счастью, я преуспела, но это не отменяло того, что, в отличие от лекарств восстановления, это был мой первый опыт смешивания ордоннанца. Если бы я потерпела неудачу, то это бы оказалось не слишком приятно, особенно в свете того, что меня попросили показать пример другим. Однако, когда я пожаловалась, сказав, что Хиршуре как учителю самой стоило бы показать пример, она удивлённо подняла бровь и ответила:

— Учитывая, как вы искусны в поддержании постоянного потока магической силы, разве вы могли не справиться с чем-то столь простым? Кроме того, госпожа Розмайн, вы ведь ученица господина Фердинанда, а значит, вас можно считать и моей ученицей, не так ли?

— А-а? Я так не думаю.

Если Хиршура, даже не спрашивая моего мнения, сделает меня своей ученицей, то для меня это станет лишь источником проблем. В отличие от Фердинанда, мне не доставало ни выносливости, ни мотивации, чтобы не спать ночами, обсуждая магические инструменты.

— Кроме того, — продолжила Хиршура, — я не хочу, чтобы число моих ордоннанцев росло каждый раз, когда я показываю процесс их смешивания. В такой ситуации разве не разумнее всего попросить сделать ордоннанц свою умелую ученицу?

— Как я уже сказала, я не ваша…

Вот только прежде, чем я успела возразить, Хиршура с улыбкой добавила:

— Между прочим, я намерена свести результаты своих исследований в книгу, которую потом передам в библиотеку…

«А-а? Новая книга?!» — уцепилась я за сказанное, более неспособная что-либо возразить.

Красные губы Хиршуры изогнулись в усмешке. По-хорошему учитель не должен так злодейски улыбаться, вот только Хиршура продолжила:

— Я решила, что первыми, кому я покажу эту книгу, станут мои ученики.

«Да это искушение самого дьявола! — подумала я. — Нет-нет-нет! Сначала мне следует всё внимательно обдумать. Да, если это возможно, то я бы хотела прочитать книгу первой. Но всё же, то, что мне хочется прочитать книгу, не значит, что так уж важно сделать это первой. Я просто хочу прочитать её, в этом нет ничего такого. Я смогу справиться с искушением. К тому же, если стать ученицей учителя Хиршуры, то это доставит лишь проблемы, особенно в дальнейшем. Мне нужно держаться. Держаться».

Чувствуя, как сжимается сердце, я всё же смогла возразить:

— Ум-м-м… Я не ваша ученица.

«У меня получилось… Я поборола искушение дьявола. Кто-нибудь, похвалите меня!»

Вот только дьявол не желал сдаваться. Удивлённая моим отказом Хиршура приложила руку к щеке и слегка наклонила голову.

— Госпожа Розмайн, если вы станете моей помощницей и в оставшееся время поможете с проверкой магических кругов, то я одолжу вам книгу в качестве особого подарка.

Я считала, что если ей так нужен помощник, то следовало взять его с самого начала. Однако когда я попыталась высказаться, слова вышли совершенно противоположными:

— Если только на время, то я могу вам помочь… но я не ваша ученица…

В итоге остаток занятия я провела, проверяя магические круги вместе с Хиршурой. Вот только странно, что я, сама того не желая, отчего-то согласилась.

— Розмайн, ты что, стала помощницей учителя Хиршуры? — удивился Вильфрид.

— Только на сегодня, — поджимая губы, ответила я, проверяя нарисованный им магический круг. — Вильфрид, здесь символ перевёрнут. Пожалуйста, перерисуй.