После церемонии крещения следующим главным событием для Хильдебранда стал дебют, проводимый в конце весны во время собрания герцогов. Для обычных дворянских детей дебют проходил в начале зимних кругов общения, но вот члены королевской семьи дебютировали в одном из залов дворянской академии, где собирались герцогские пары от каждого герцогства и члены их свиты. Встав перед всеми, Хильдебранд повторил заученное долгое дворянское приветствие, после чего настал черёд игры на фешпиле.

— Хильдебранд, предложи богам свою музыку, — велел король.

— Да, отец.

Насколько сам Хильдебранд мог судить, он справился успешно. Тихо вздохнув, он ощутил, как напряжение немного спадает. Пусть ему и говорили, что через дебют проходят все дворянские дети, но выступление перед столь многими людьми, внимательно оценивающими каждое движение, всё же доставило немало беспокойства.

— А теперь я хочу сделать важное объявление, — сказал король.

Стоило Хильдебранду немного успокоиться, как всем сообщили о его помолвке с Летицией — кандидатом в аубы Аренсбаха — с которой он даже никогда прежде не встречался. И пусть от матери он уже знал о помолвке, Хильдебранду пришлось приложить силы, чтобы изобразить согласие и не выдать истинных чувств. Под взглядами дворян, что взирали на него, широко распахнув глаза, он старательно поддерживал на лице улыбку.

«То, что я стану супругом ауба, означает, что я перестану быть членом королевской семьи».

Хильдебранд понимал, что его воспитывали как вассала, однако предполагал, что в будущем просто найдёт себе жену в Центре и будет помогать с делами как член королевской семьи, подобно единокровному брату, Анастасию. Он никак не рассчитывал, что отправится в герцогство, которое даже не видел, чтобы стать супругом ауба.

После совершеннолетия Хильдебранд должен был потерять статус члена королевской семьи и потому не представлял, какой станет его жизнь в новой и совершенно иной обстановке. И это незнание лишь добавляло тревоги и страха.

— Поздравляем с помолвкой. Теперь Аренсбаху не грозят невзгоды.

— Как удивительно, что о вашей помолвке сообщили сразу же в день дебюта. Мы так рады за вас.

Множество людей наперебой поздравляли Хильдебранда, но сам он не разделял их радости. И всё же ему велели улыбаться, а потому он подавил недовольство и принимал поздравления с улыбкой.

«А я ведь тоже надеялся выбрать себе партнёршу сам», — грустно подумал Хильдебранд. В Центре всё ещё горячо обсуждали страстное предложение Анастасия Эглантине и песню, посвящённую Богине Света, которую тот при этом исполнил. Понаблюдав, как его брат с невестой хорошо ладят, и послушав, как придворные музыканты поют об их любви, Хильдебранд решил, что тоже предпочёл бы прожить жизнь с той, кто будет дорога его сердцу.

Его мать, услышав эти песни, поделилась своей историей того, на что ей пришлось пойти, чтобы добиться желаемого брака. И стоило отметить, что манера рассказа была весьма забавной. После всего этого Хильдебранд уже не мог оставить мысль, что хотел бы иметь хоть небольшое влияние на выбор той, с кем проведёт жизнь, а не довольствоваться молчаливым принятием решения отца.

«Если бы только выбор мог сделать я…» — подумал Хильдебранд, вспоминая струящиеся волосы цвета ночного неба, длинные ресницы, взгляд полуприкрытых глаз, бегущий по строкам, и белые пальчики, переворачивающие страницы. В памяти возник образ хозяйки магических инструментов библиотеки, Шварца и Вайса, кандидата в аубы Эренфеста, что так любила книги — Розмайн. Вот только у неё уже был жених — Вильфрид.

«Должно быть, Розмайн чувствовала то же самое, когда родители выбрали ей жениха…»

Хильдебранд понимал, что не мог оспорить помолвку, состоявшуюся по воле короля, да и его образование не позволило бы ему повести себя столь дерзко. Тем не менее он чувствовал себя подавленным из-за всей этой ситуации.

Сохраняя на лице улыбку, Хильдебранд вернулся в свою комнату, где сменил роскошный выходной наряд на повседневный. Этого оказалось достаточно, чтобы напряжение, наконец, спа́ло. Вместе с ним спа́ла и улыбка, а выражение лица стало хмурым.

— Принц Хильдебранд, вижу, вы несколько подавлены. Но такова воля короля, — обратился к нему главный слуга, Артур.

Хильдебранд не хотел, чтобы ему напоминали о том, что он знал и так, а потому недовольно уставился в ответ. Ему раз за разом говорили вести себя как подобает королевской особе, и пройдя через всю ту череду поздравлений с улыбкой, он хотел, чтобы его оставили в покое.

— Артур, я какое-то время побуду в потайной комнате.

— Как пожелаете. Я позову вас, когда ужин будет готов.

***

Несколько дней спустя Хильдебранд получил запрос на встречу от командующего рыцарями Центра, Раоблута. Сообщалось, что тот собирался передать послание от короля, а потому Хильдебранд, пусть даже ни с кем не хотел встречаться, не мог отказать.

— Поздравляю с помолвкой.

— Благодарю, Раоблут.

— Судя по вашему лицу, не похоже, что вы рады.

Раоблут криво улыбнулся, из-за чего шрам над левой скулой слегка сдвинулся. Находясь в своей комнате, Хильдебранд расслабился, а потому истинные чувства отразились у него на лице. Это не укрылось от Раоблута, знавшего принца с рождения.

Хильдебранд сел прямо и стёр с лица эмоции, пытаясь выглядеть как член королевской семьи, на что Раоблут улыбнулся, а затем протянул небольшую шкатулку.

— В таком случае у меня есть кое-что для нашего печального принца. Возможно, этот подарок поднимет вам настроение.

Раоблут не раз приносил ему забавные игрушки: из одних что-нибудь выскакивало при открытии, другие же не открывались, если не переместить отдельные части в правильном порядке. Хильдебранд просиял, а затем повернулся к стоя́щему позади Артуру. Тот, исполняя роль слуги, взял у Раоблута шкатулку, проверил, не опасна ли та, и передал Хильдебранду.

— Премного благодарен, командующий орденом.

— Не за что. Не хочу видеть вас таким подавленным.

Артур согласно кивнул, а Раоблут с улыбкой продолжил:

— А теперь, принц, могу ли я перейти к делу?

Выпрямившись, он передал слова короля. От Хильдебранда требовалось разузнать у Розмайн, что ей известно о Грутрисхайте. Исходя из того, что Фердинанд Эренфестский посещал библиотеку дворянской академии, и того, что они вместе с Розмайн изучали записи предыдущих библиотекарей, создавалось впечатление, что в библиотеке таится нечто важное.

— Госпожа Розмайн, будучи кандидатом в аубы, захватила контроль над королевскими магическими инструментами, и господин Фердинанд был этому вдохновителем, — указал Раоблут.

— Розмайн стала хозяйкой Шварца и Вайса случайно и по доброте сердца снабжает их магической силой, — не согласился Хильдебранд.

Розмайн любила книги и с больши́м удовольствием посещала библиотеку, да и Шварц и Вайс, вне всяких сомнений, обожали её. Она сказала, что если магические инструменты перестанут работать, то Соланж столкнётся с трудностями, а библиотекой станет сложнее пользоваться. Чтобы не допустить такого исхода, Розмайн и снабжала Шварца и Вайса магической силой.

— Нет никого, кто стал бы жертвовать магическую силу исключительно из благих намерений. И даже если госпожа Розмайн и правда действует по доброй воле, тот, кто стоит за ней, определённо, ищет выгоды. Имея дело с господином Фердинандом, всегда следует проявлять бдительность.

Хильдебранд кивнул, удовлетворившись объяснением. Даже если он не сомневался в добрых намерениях Розмайн, он не мог поручиться, что тот, кто стоял за ней, ничего не замышлял. Детьми, которым не хватало благоразумия, часто пользовались. Именно поэтому члены королевской семьи и кандидаты в аубы имели при себе последователей.

— Отчасти благодаря просьбе Аренсбаха мы успешно оторвали господина Фердинанда от Эренфеста. Теперь должно стать ясно, действительно ли госпожой Розмайн движут благие намерения.

— Понятно. Вот и хорошо.

Хильдебранд нисколько не сомневался в чистоте намерений Розмайн, поскольку знал, что её не интересовало ничего, кроме книг. Когда она приходила в библиотеку, в её золотых глазах отражались лишь строки, словно бы никого вокруг и вовсе не было. Она не подняла бы глаз, даже если бы рядом оказался член королевской семьи. Если бы удалось удостовериться, что ею никто не манипулирует, никто больше ни в чём её бы не подозревал.

— В этом году мы направим в академию библиотекаря из высших дворян. Если госпожа Розмайн добровольно передаст ему права на магические инструменты, то все подозрения на её счёт снимут. Если она всё это время действовала из добрых побуждений, то не должна настаивать на том, чтобы и дальше оставаться хозяйкой этих инструментов.

— Надеюсь, этот библиотекарь — женщина… — пробормотал Хильдебранд.

Причина, по которой он стал просто помощником, заключалась в том, что ему не хотелось, чтобы его называли «юной леди». На его взгляд, можно было бы только посочувствовать человеку, которому по королевскому указу придётся мириться, что к нему обращаются как к девочке.

Раоблут удивлённо моргнул.

— Принц Анастасий настоял, что отправить следует именно женщину. Принц Хильдебранд, так значит, вы разделяете то же мнение?

— Просто если бы Шварц и Вайс называли «юной леди» мужчину, мне было бы жаль его, — наклонив голову, ответил Хильдебранд, раздумывая, какими могли быть причины у Анастасия для назначения библиотекарем именно женщины.

Внезапно Раоблут наклонился вперёд, словно собираясь поделиться секретом.

— По правде говоря, принц Анастасий просто хочет, чтобы рядом с госпожой Эглантиной было больше женщин. Её отправляют в дворянскую академию, чтобы она преподавала на курсе кандидатов в аубы и помогала нам собирать сведения, известные госпоже Розмайн. Думаю, вы понимаете. Кстати говоря, вы ведь и сами в хороших отношениях с госпожой Розмайн? Не могли бы вы помочь нам собрать больше информации о связи между королевской семьёй, библиотекой и так называемым запретным архивом.

— Не думаю, что Розмайн знает что-то ещё, ведь это она искала у меня ответы. Кроме того, я не смогу свободно ходить по академии, пока не начнётся сезон общения, а потому не думаю, что у нас с ней получится часто видеться.

На третьем году обучения у Розмайн начнутся занятия курса кандидатов в аубы. Узнав от Артура, что в следующем году всё будет не так, как в прошлом, Хильдебранд сильно опечалился.

— Возможно, что за прошедшее с тех пор время она узнала что-то ещё. И к тому же, принц Хильдебранд, теперь, когда вы помолвлены, ваши передвижения по академии уже не так ограничены.

Поскольку его будущее уже решено, Хильдебранду ничего не мешало немного побродить по дворянской академии. Вот только если бы его спросили, рад ли он открывшимся возможностям, он бы не смог ответить согласием.

«Мне бы радоваться, что смогу проводить больше времени с Розмайн, но сейчас я чувствую лишь пустоту», — сдержав вздох разочарования, подумал Хильдебранд.

Раоблут, внимательно наблюдавший за ним, протянул магический инструмент.

— Принц Хильдебранд, пожалуйста, откройте его в потайной комнате. Там содержится послание, являющееся секретом королевской семьи. Магический инструмент можно использовать только один раз, и как только вы закроете крышку, услышать сообщение вновь уже не сможете. Поэтому будьте внимательны, чтобы ничего не пропустить.

— Это тоже от отца?

Раоблут улыбнулся и ушёл, оставив магический инструмент на столе.

Хильдебранд перевёл взгляд с магического инструмента на новую игрушку. Слушать нравоучения или королевский приказ ему совершенно не хотелось, а потому он оставил магический инструмент на потом и потянулся к игрушке. Однако Артур остановил его.

— Принц Хильдебранд, пожалуйста, в первую очередь разберитесь с важными делами.

Подавив желание взять игрушку, Хильдебранд протянул руку к магическому инструменту.

— В таком случае я пойду послушаю, что же это за секрет королевской семьи.

— Конечно. Пожалуйста, будьте внимательны и ничего не упустите.

***

Войдя в потайную комнату, Хильдебранд сел на скамью, поднял крышку шкатулки и коснулся жёлтого магического камня. Магическая сила тут же всосалась внутрь, и зазвучал голос:

— Я хотел бы предложить кое-что принцу, который так расстроен из-за помолвки.

Голос, исходивший из магического инструмента, принадлежал не королю, а Раоблуту. Удивлённый Хильдебранд отдёрнул руку. Голос сразу же смолк. На мгновение задумавшись, стоит ли продолжать слушать сообщение, Хильдебранд вновь коснулся магического камня.

— Если вы хотите найти путь, который не потребует от вас отправиться в Аренсбах, прошу, выслушайте, что я хочу сказать. Если же вы готовы смиренно принять королевский приказ, тогда, пожалуйста, закройте крышку.

Хильдебранд снова убрал руку от магического камня и непроизвольно огляделся, желая с кем-нибудь посоветоваться. Вот только в потайной комнате, где он был один, естественно, никого такого не нашлось. И даже если бы кто-то присутствовал, обсуждать с ним действия, направленные против решения короля о помолвке, казалось немыслимым.

Сердце забилось чаще и словно бы подсказывало, что самым разумным решением было закрыть крышку, но в голове сам собой снова возник вопрос: «Хочу ли я смиренно принять королевский приказ и отправиться в Аренсбах?»

— Я… не хочу, — произнёс Хильдебранд, отвечая самому себе, и вновь коснулся магического камня.

— Королевский приказ может быть отменён только другим королевским приказом, и, естественно, тот, кто стал королём, не может стать аубом. Вы ведь понимаете это? Таким образом, если вы не хотите отправляться в Аренсбах, то у вас нет другого выбора, кроме как самому занять престол.

— Мне занять престол?

Несмотря на ошеломление Хильдебранда, глубокий голос Раоблута продолжал нашёптывать: «станьте королём».

— Найдите Грутрисхайт — доказательство власти истинного короля, которого нет у короля нынешнего. Нашедший станет законным владыкой, право которого никто не сможет оспорить. Кроме того, получение Грутрисхайта поможет и вашему отцу, что так страдает из-за его отсутствия.

Прежде королём должен был стать второй принц — единокровный брат отца Хильдебранда — вот только тот умер при подозрительных обстоятельствах. Судя по всему, к тому времени, когда первый и третий принцы схватились за престол, Грутрисхайт уже был утерян. В противном случае страна избежала бы настолько жестокого конфликта. По крайней мере, так Хильдебранду сказал отец. Тот также с усталым выражением лица добавил, что если бы Грутрисхайт наконец нашли, то ему, не получившему должного образования для управления страной и неспособного даже полноценно исполнять свои обязанности, больше не требовалось бы оставаться королём.

— Значит, если я найду Грутрисхайт и стану настоящим королём, то не только спасу отца, но и смогу избежать переезда в Аренсбах, так? — задумчиво проговорил Хильдебранд.

— Если вы, принц, станете королём, то сможете отменить королевский указ и жениться на той девушке, которую выберете сами.

Предложение казалось очень заманчивым. Хильдебранд мог одновременно и помочь отцу, и отменить королевский приказ. Другими словами, можно было спасти от нежелательной помолвки не только себя, но и Розмайн. И вроде бы такое решение лишь сделало бы всех счастливыми, но в то же время внутренний голос нашёптывал, что так поступать не следует. Воспитанному в качестве вассала Хильдебранду не подобало желать престол.

Хильдебранд разрывался: один из голосов советовал ему отбросить мысль о становлении королём, другой же спрашивал, действительно ли он хочет отказаться от своего единственного шанса получить желаемое будущее.

— Могу ли я как третий принц и правда претендовать на престол?

Однако магический инструмент не ответил, поскольку уже выполнил свою задачу.

***

— Хильдебранд, ты немного бледен. Тебя что-то беспокоит?

— Мама…

С тех пор, как после церемонии крещения ему подарили личный дворец, он редко видел мать. И пусть сейчас им впервые за долгое время выпала возможность встретиться, Хильдебранд, сидя за обеденным столом, выглядел подавленным.

«Интересно, сделает ли она мне выговор за то, что моё поведение не в полном мере соответствует статусу члена королевской семьи…»

Хильдебранд слегка напрягся, ожидая худшего, однако его обычно строгая мать не выглядела такой уж недовольной. Пусть она и говорила, что после церемонии крещения станет более требовательной, но сейчас, встретившись с ним взглядом, лишь нежно погладила его по голове и щеке.

— Я твоя мама, так что, если тебя что-то беспокоит, пожалуйста, поделись этим со мной. Теперь, когда мы живём порознь, нам редко представляется шанс увидеться, но я всегда волнуюсь о тебе.

От этих слов Хильдебранд ощутил ту же поддержку, какую мама дарила ему прежде. Подняв глаза, он увидел пряди волос того же голубовато-серебристого оттенка, что и у него, и спокойные красные глаза, ожидающие, когда же он заговорит.

«Даже если я не могу рассказать всего, возможно, я бы мог попросить небольшого совета, — подумал Хильдебранд, чувствовавший, что мама может помочь. В конце концов, она использовала различные хитрые методы, чтобы добиться желаемого брака. Она не только расстроила навязанную ей семьёй помолвку, но и смогла расположить к себе члена королевской семьи. — Уверен, она поймёт моё желание самому выбрать ту, на ком жениться».

— Мама… — глядя на неё, заговорил Хильдебранд. — Есть кое-что, чего я хочу. Я не знаю, достижимо ли это, и прекрасно понимаю, что моё желание эгоистично. Думаю, окружающие просто скажут, что я должен сдаться. И всё же… могу ли я по-прежнему лелеять это желание?

Услышав вопрос, мать Хильдебранда, Магдалена, расширила глаза, а затем счастливо рассмеялась.

— Ах, я думала, что в тебе течёт кровь отца, но, как вижу, ты истинный сын Дункельфельгера, — посадив Хильдебранда к себе на колени и нежно расчёсывая ему пальцами волосы, она продолжила. — Работай не покладая рук ради того, чего желаешь, наращивай силу, пробуй снова и снова столько раз, сколько потребуется. Таков путь людей Дункельфельгера.

— Но принц Хильдебранд не из Дункельфельгера. Он член королевской семьи, — со вздохом возразил стоявший позади Артур.

Магдалена улыбнулась ему, намекая, что следует помолчать, и продолжила говорить с сыном нежным, успокаивающим голосом.

— Хильдебранд, воплотить своё эгоистичное желание в жизнь — непростая задача.

— Я понимаю.

— Для начала следует даровать бо́льшие блага окружающим. Люди будут более склонны помочь тебе достигнуть желаемого, если и сами получат что-то взамен.

Чтобы подавить возражения со стороны других, Магдалена советовала Хильдебранду создать такие условия, при которых остальные тоже могли бы получить выгоду. Она также учила, что для достижения желаемого важно использовать широкий круг стратегий.

— Хорошенько подумай, что ты можешь сделать, чтобы склонить окружающих на свою сторону. Учись и копи силы, необходимые для достижения успеха. Даже если не получается — не сдавайся. Меняй методы и продолжай попытки. Если ты истинный сын Дункельфельгера, однажды ты преуспеешь.

Магдалена похлопала Хильдебранда по щекам, чтобы подбодрить, и дерзко улыбнулась, словно желая ему удачи.

— Я буду стараться изо всех сил, — энергично кивнув, ответил Хильдебранд и про себя добавил: «Я найду Грутрисхайт. Затем я отменю наши с Розмайн помолвки и сделаю ей предложение».

***

С горящей решимостью в сердце Хильдебранд отправился в дворянскую академию. Он был взволнован предстоящей встречей с Розмайн на студенческом собрании, ведь они не виделись уже почти год. Хильдебранд сидел в дальнем конце малого зала, и она подошла поприветствовать его, сопровождаемая Вильфридом и Шарлоттой, идущими по обеим сторонам от неё.

«Что это блестит?»

Нечто незнакомое покачивалось в прекрасных волосах цвета ночного неба, что накрепко засели в памяти Хильдебранда. Рядом с цветочным украшением, столь популярным в Эренфесте, оказалось другое — из радужных магических камней, переливающихся на свету и колеблющихся в такт шагам. Розмайн не носила его в прошлом году, а потому казалось маловероятным, что это подарок опекуна.

«Возможно ли, что она получила его от Вильфрида?» — при одной лишь этой мысли Хильдебранд ощутил жжение глубоко в груди. Если он намеревался сделать Розмайн предложение, то ему следовало подарить ей ещё больше магических камней.

После обмена приветствиями Вильфрид взял Розмайн за руку, словно это было чем-то естественным, и повёл обратно. Хильдебранд поклялся себе, что однажды на его месте будет он.

«Грутрисхайт, а теперь и радужные магические камни…» — поставив перед собой труднодостижимую цель, Хильдебранд сжал под столом кулаки.