Стоило мне вернуться в лекционный зал, как Родерих взволнованно схватил диптих.

— Госпожа Розмайн, защиту каких богов вы получили?

Я сомневалась, что у Родериха получится вместить их всех. Да и привлекать к себе ненужное внимание мне совершенно не хотелось. Филина также оторвалась от заучивания молитвы и взяла диптих на изготовку. Я покачала головой.

— Родерих, Филина, если вы уже всё запомнили, то идите и проведите ритуал.

— М-м… ещё не всё…

— Тогда, пожалуйста, не отвлекайтесь. Я пока займусь подготовкой к завтрашнему письменному экзамену.

Я не могла вернуться в общежитие, не дождавшись Рихарды и рыцарей сопровождения, а потому решила, что пока остальные проходят ритуал, стоит заняться учёбой. Хотя, по правде говоря, мне хотелось немного попрактиковаться в магии, ведь, насколько я знала, получение божественной защиты позволяло использовать заклинания с меньшими затратами магической силы. Вот только я никак не могла практиковаться там, где все остальные усердно стараются запомнить молитву. Я не собиралась срывать занятие.

— Запомнил. Я пошёл, — сказал Вильфрид, став вторым после меня.

— Ты взял лекарства восстановления?

— Да.

Вильфрид поднялся со своего места и направился к Хиршуре. Ему уже приходилось читать подобную молитву при восполнении Основания, а потому вполне ожидаемо, что и запоминание этой не отняло у него много времени. Наблюдая за тем, как он, выглядя немного напряжённым, входит с Хиршурой в Сокровенный зал, я также отметила, что студенты других герцогств не упустили тот факт, что уже второй студент Эренфеста отправляется проводить ритуал, и потому ещё больше сосредоточились на заучивании молитвы.

***

Спустя некоторое время из Сокровенного зала появился радостный Вильфрид.

— Розмайн, у меня всё получилось! — воскликнул он, быстрым шагом направляясь к нам и, казалось, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. — Я получил божественную защиту от двенадцати богов. Даже учитель Хиршура была поражена.

— От двенадцати? — удивилась Ханнелора.

— Да уж, Вильфрид, похоже, многие подчинённые боги одарили тебя своей защитой, — прокомментировал Ортвин.

В лекционном зале резко стало шумно. У Вильфрида было шесть атрибутов, и, в отличие от Ангелики, он не путался в именах богов, а потому меня не удивляло, что боги проявили к нему благосклонность. Но вот для остальных факт получения защиты сразу от двенадцати богов, похоже, выглядел поразительным.

— Розмайн, а что у тебя? Как много подчинённых богов даровало тебе защиту?

«Говорить, что я получила божественную защиту в общем счёте от сорока с лишним богов, наверное, плохая идея? Лучше промолчу», — подумала я, решив, что не хочу расстраивать Вильфрида, когда он так рад. К тому же не было никакой нужды сбрасывать бомбу на остальных, и так пребывающих в смятении от защиты двенадцати богов. Не став отвечать прямо, я, подражая Ангелике, приложила руку к щеке и улыбнулась.

— Я правда получила защиту от нескольких подчинённых богов, но разве это такая уж редкость? В пособиях и справочниках написано, что божественная защита даётся человеку в соответствии с его деяниями. И то, что мы с тобой получили её от многочисленных подчинённых богов, это подтверждает. Раз так, то можно сказать, что получать божественную защиту от нескольких богов — нормально. Разве нет?

Мы пришли, чтобы получить божественную защиту, и то, что мы действительно её получили, не выглядело чем-то необычным. Однако Ханнелора неловко улыбнулась на мои слова.

— Госпожа Розмайн, нормальным считается получить защиту от стольких богов, сколько у вас атрибутов. И хотя рыцари-ученики и служащие-ученики Дункельфельгера нередко получают защиту от нескольких подчинённых Бога Огня, однако господин Вильфрид не специализируется на сражениях. Я считаю, что благосклонность стольких подчинённых богов просто невероятна.

«Так значит, немало студентов Дункельфельгера получают божественную защиту подчинённых богов, связанных со сражениями… Да, это имеет смысл», — отметила я про себя. Даже такая служащая, как Кларисса, насколько я слышала, была весьма умелым бойцом. Вот что значит Дункельфельгер. Получалось, что и у Ханнелоры был высокий шанс получить защиту от богов сражений.

— Кто готов пойти следующим? — спросила Хиршура.

— Я пойду, — ответил Ортвин.

— Хиршура, давай поменяемся. Ортвина следует сопровождать мне, — сказал Гундольф и повёл Ортвина в Сокровенный зал.

После того как мы с Вильфридом получили защиту большого числа богов, Ортвин, судя по сияющим глазам, пребывал в предвкушении. Вот только вернулся он несколько разочарованным, из чего я сделала вывод, что боги, скорее всего, даровали ему лишь по одной защите на атрибут.

— У меня не вышло получить защиту больше, чем от одного подчинённого бога… — подтвердил мою догадку Ортвин.

Как оказалось, не он один, но и все, кто проводил ритуал после него, возвращались, получив лишь столько защит, сколько у них атрибутов. Когда стало очевидно, что получение защиты от нескольких подчинённых богов — всё-таки редкость, Ханнелора вернулась, выглядя так, словно пребывала в смятении.

— Госпожа Ханнелора, неужели подчинённые боги не даровали вам защиту? — спросила я.

— Нет, даровали… Я получила защиту от богини времени Дрефангуа и бога доблести Ангрифа.

— Разве это не чудесно? Но почему вы тогда выглядите столь обеспокоенной?

Вместо того чтобы радоваться, Ханнелора выглядела сбитой с толку. Когда я указала на это, она в панике огляделась, из-за чего её фиолетово-розовые хвостики затрепыхались.

— К-конечно, я рада, но… Я просто не понимаю, чем заслужила такую благосклонность. Я не сделала ничего, что могло бы привлечь внимание Дрефангуа или Ангрифа. Это так странно.

Ошеломлённая, Ханнелора покинула лекционный зал.

— Господин Вильфрид, госпожа Розмайн, прошу прощения… — попрощался с нами высший дворянин в светло-голубом плаще Фрёбельтака и покинул зал.

В лекционном зале остались только студенты Эренфеста. Наши средние и низшие дворяне опасались идти вперёд, помня о своём статусе, и потому неизбежно оказались в конце очереди. Один за другим, в порядке статуса, они также прошли в Сокровенный зал и получили защиту богов. Как и у большинства, количество соответствовало числу атрибутов.

— Остались только Родерих и Филина, — отметила я. — Родерих, идёшь?

— Мне интересно, что получит Филина, а потому я бы предпочёл пойти вторым.

— Тогда я пойду.

Филина встала. Выглядя напряжённой, она сжимала лекарство восстановления, висевшее у неё на поясе.

— Филина, просто молись от всего сердца, и у тебя всё получится, — подбодрила её я.

Она кивнула и под нашими взглядами прошла в Сокровенный зал. Некоторое время спустя она появилась с выражением нескрываемой радости и тут же бросилась к нам. На щеках играл румянец, а зелёные, словно молодые листочки, глаза ярко сияли.

— Госпожа Розмайн, я получила новый атрибут! Ветер! Богиня мудрости Местионора даровала мне свою защиту! Хвала богам! — воскликнула она, в естественной манере принимая молитвенную позу.

Филина регулярно посещала храм и, похоже, уже привыкла к его порядкам. Я не смогла скрыть улыбку. Но вот остальные, в отличие от меня, смотрели на Филину с широко раскрытыми глазами.

— Что?! — воскликнул один из студентов. — Ты получила атрибут, к которому у тебя не было сродства?!

— Филина, как это у тебя получилось?! — спросил Родерих, резко встав со своего места и подавшись вперёд.

— Не знаю. Я сделала так, как велела госпожа Розмайн, и использовала лекарство восстановления, чтобы полностью заполнить круг магической силой, а затем просто помолилась.

Студенты оказались не единственными, кого взволновали слова Филины, что ей удалось увеличить количество атрибутов: Гундольф, выступавший одним из наших сегодняшних учителей, с сияющими глазами направился к нам.

— Филина, не могла бы ты рассказать поподробнее? Ты ведь низшая дворянка, верно? Полагаю, изначально у тебя было сродство лишь к одному атрибуту? К какому?

От такого шквала вопросов Филина широко распахнула глаза. Родерих же выглядел разочарованным, явно желая задать собственные вопросы, прежде чем идти проводить ритуал. Вот только Гундольф, найдя для себя нечто крайне любопытное, казалось, совершенно не обращал внимания на то, что происходит вокруг. Указав на Сокровенный зал, он сказал:

— Эй, ты там. Студент. Скорее иди проводить ритуал.

Родерих, которому осталось лишь подчиниться, направился в Сокровенный зал, постоянно оборачиваясь, будто желая что-то спросить. Тем временем Гундольф, тепло улыбаясь, снова принялся расспрашивать Филину.

— Итак, каков твой изначальный атрибут?

— З-земля.

— А теперь вдобавок к Земле ты получила Ветер, так? Хм-м… Местионора порой дарует защиту тем, кто занимается умственной работой. Мне бы хотелось узнать, чем именно ты занимаешься.

Пускай Древанхель и был местом, где процветала умственная деятельность, но лишь немногие удостаивались божественной защиты Местионоры. И точно так же, как студенты Дункельфельгера часто получали защиту подчинённых Бога Огня, Древанхель, видимо, желал получить защиту подчинённых Богини Ветра.

— Учитель Гундольф, я понимаю, что вы чувствуете, но, пожалуйста, подождите с вопросами, пока Родерих не закончит с ритуалом. Затем мы вернёмся в общежитие.

Когда я указала Гундольфу на то, что он слишком напорист, Филина, жертва его расспросов, вздохнула с облегчением.

— Умственная работа, которой я занимаюсь… полагаю, это сбор историй для госпожи Розмайн? Или, возможно, я удостоилась защиты благодаря переписыванию различных материалов? Ещё мне приходилось усердно учиться, чтобы переводить старые тексты на современный язык. Я также помогала господину Фердинанду с работой в храме.

Филина перечисляла то, что приходило ей в голову, а Гундольф задумчиво кивал. Если посмотреть со стороны, то становилось понятно, что Филина работала не покладая рук.

— В Древанхеле тоже собирают и переписывают истории, которые покупает госпожа Розмайн. И, уверен, среди наших студентов есть такие, кто относится к работе даже с бо́льшим рвением… — задумчиво проговорил Гундольф.

Видимо, он хотел понять, какие именно действия могут обеспечить божественную защиту, вот только ничего из сказанного Филиной, казалось бы, не выделялось. Студенты Древанхеля делали всё то же самое. Когда Гундольф уже собрался задать новые вопросы, к нам вернулся Родерих.

— Госпожа Розмайн, я закончил.

Хотя он говорил с улыбкой, я отметила, что взгляд его блуждал. Да и вообще Родерих вёл себя как-то подозрительно. Прежде чем уйти, он очень интересовался новым атрибутом Филины, но по возвращении не проявлял интереса к этой теме и, казалось, стремился держаться в стороне.

— Родерих, что-то случилось? Ты ведь не провалил ритуал? — спросила я, предполагая худшее.

Когда все взгляды собрались на нём, Родерих поспешно замотал головой.

— Вовсе нет! Ритуал прошёл успешно! — заверил он нас, а затем оглядел всех, кто остался, с ещё более обеспокоенным выражением, чем прежде. — Пожалуй, даже слишком успешно… По какой-то причине я получил божественную защиту каждого атрибута.

— Каждого? — удивилась я. — Разве это не замечательно? Родерих, ты молодец.

Тем временем Гундольф, опиравшийся на здравый смысл дворян, удивился ещё больше.

— Ты приобрёл все атрибуты благодаря защите подчинённых богов?! Быть не может…

— Учитель Гундольф, а такая ситуация, что, необычна? — спросила я.

— Я впервые слышу о том, чтобы кто-то приобрёл все атрибуты с помощью божественной защиты.

Раз Филина смогла получить новый атрибут, то и случай Родериха не должен был считаться чем-то слишком выделяющимся. Или так я думала, но, оказалось, что подобное получение всех атрибутов — нечто, сродни невозможному.

— Как? Что же могло привести к такому результату?.. — бормотал Гундольф, уставившись на Родериха.

Тому явно было неуютно, и он поспешил оправдаться:

— Я и сам не понимаю. Когда я влил магическую силу в круг, то символы всех атрибутов засияли. Как будто я изначально обладал всеми атрибутами…

Если сравнивать с Ветром и Землёй, сродство к которым у Родериха определили на церемонии крещения, столбы света остальных атрибутов были вполовину меньше, пусть и сияли с самого начала. Другими словами, пусть Родерих и обладал всеми атрибутами, сродство с ними у него оказалось не очень высоким.

— Во время церемонии крещения этих атрибутов у тебя не было, так? — спросил Гундольф.

— Нет. Мне сказали, что у меня сродство только к Ветру и Земле.

— Произошло ли что-то значимое с тех пор?

— Я не знаю.

— Что-то должно было произойти. В противном случае ты, обладая всего двумя способностями, никак не смог бы стать всеатрибутным.

— То, что кто-то вроде меня смог получить все атрибуты, действительно очень странно, но я и правда не знаю, как так вышло.

По мере того как Гундольф продолжал напирать, Родерих нервничал всё сильнее.

— Родерих, ты не должен себя принижать. Это неуважение к богам, которые даровали тебе свою защиту, — сказала я, видя, как он склонил голову. Затем я перевела взгляд на Гундольфа, решив, что хватит ему донимать Родериха. — Учитель Гундольф, получение божественной защиты и всех атрибутов — это радостное событие, а не что-то плохое. Разве поздравление не будет уместнее, чем допрос? Я понимаю, что событие необычное и вы взволнованы, но если вы продолжите так давить, то просто запугаете Родериха. Пожалуйста, остановитесь на сегодня.

— Да, госпожа Розмайн… вы правы, — Гундольф медленно вздохнул и расслабил плечи, после чего поздравил Филину и Родериха с получением новых атрибутов.

Я решила сделать предупреждение:

— Пусть случай и выглядит необычным, божественная защита лишь облегчает использование магической силы. Большого влияния на жизнь это не окажет, ведь так? Однако, если вы возгордитесь и начнёте лениться, боги могут и отозвать свою защиту. Родерих, Филина, вам следует принять, что ваши усилия были признаны и продолжить усердно учиться. Давайте вернёмся в общежитие и подготовимся к завтрашнему письменному экзамену. Хорошо?

— Да, госпожа Розмайн.

Родерих кивнул, и его лицо немного прояснилось. Но стоило мне подумать, что всё, проблема решена, к нам подошла Хиршура, закончившая наводить порядок в Сокровенном зале, и пристально посмотрела на меня. Её фиолетовые глаза буквально сверкали.

— Госпожа Розмайн, мне бы не хотелось, чтобы столь необычное событие оказалось так легко отодвинуто в сторону.

— Ох, учитель Хиршура.

— Конечно, это повод для радости, но в то же время и крайне необычная ситуация. Если новость о том, что студент, обладавший лишь двумя атрибутами, благодаря божественной защите смог получить их все, распространится, то в дворянской академии поднимется суматоха. Поэтому, пожалуйста, держите произошедшее в секрете.

Судя по реакции студентов, так и не получивших защиту сверх числа своих атрибутов, и волнению Гундольфа, я предположила, что известие об обретении Родерихом всех атрибутов непременно вызовет суматоху. К счастью, в лекционном зале остались лишь студенты Эренфеста, а потому все пообещали, что никому не расскажут о случившемся.

— Мы как учителя обязательно изучим вопрос получения новых атрибутов. В связи с этим мне хотелось бы расспросить вас поподробнее. Надеюсь, вы не будете против, если я присоединюсь к вам завтра за ужином.

— Хорошо.

«Неужели нельзя просто порадоваться увеличению атрибутов? Обязательно нужно всё вот так усложнять? Эх…» — мысленно вздохнула я.

***

По возвращении в общежитие мы больше не поднимали тему новых атрибутов Родериха. За ужином все бурно обсуждали, что Вильфрид получил божественную защиту от многих подчинённых богов, а Филина — новый атрибут. На этом фоне Родерих ел с кислым лицом, явно расстроенный тем, что не может принять участие в беседе. Я легко могла понять, что он просто умирал от желания похвастаться.

***

На следующий день мы все успешно сдали письменный экзамен. Дневным занятием была музыка. Предполагая, что учитель попросит меня и в этом году исполнить новую песню, я готовилась вместе с Розиной. Правда, если ни о чём таком меня не попросили бы, то я бы просто сохранила подготовленную песню на будущее.

***

— В этом году от вас требуется сыграть эту песню, — сказала учитель.

Как и в прошлом году, от нас требовалось сыграть одну обязательную песню, и одну по нашему выбору. Посмотрев на обязательную, я тихо вздохнула.

«Эту песню я учила почти два года назад. Какая ностальгия… Хотя, постойте… Не слишком ли высокую планку для меня установил господин Фердинанд? Да и Розина ни разу не сказала, что мои навыки уже достаточно хороши. Она просто заставляла меня практиковаться дальше. Мои учителя музыки те ещё чудовища, не правда ли?»

Когда я повторяла указанную песню, до меня донеслось, как одна из студенток Аренсбаха начала играть нечто знакомое. Аранжировка несколько отличалась от той, что я помнила, а потому мне потребовалось немного времени, чтобы убедиться, что это мелодия той песни, которую я передала Фердинанду.

«Это ведь “Песня о любви к Гедульрих”, не так ли?»

Дебют Фердинанда во время зимних кругов общения, должно быть, сделал эту песню довольно популярной в Аренсбахе. Возможно, нашлось немало тех, кто просил сыграть им эту новую песню снова и снова. А учитывая, что Аренсбах — это не Эренфест, и просто взять и отмахнуться от таких просьб не вышло бы, Фердинанду наверняка пришлось сыграть песню немало раз.

Пока я внимательно слушала, стараясь понять, как именно она была аранжирована, игравшая её высшая дворянка Аренсбаха рассмеялась с некоторой долей триумфа.

— Это новая песня Аренсбаха, сочинённая господином Фердинандом. Это не новая песня Эренфеста и не песня госпожи Розмайн.

«Так-то саму мелодию написала я, ну да ладно».

Фердинанд, должно быть, прятал за улыбкой горечь, стараясь привлечь союзников, и я не собиралась делать что-либо, что могло ему помешать.

— Мне очень нравятся песни, сочинённые господином Фердинандом, — сказала я. — Если это новая песня, я бы с удовольствием её послушала. Я так понимаю, в противном случае, кроме как в Аренсбахе, её нигде не услышать, не так ли?

— Я всё ещё тренируюсь играть её, но если вам этого будет достаточно…

Когда я подтвердила, что это песня Аренсбаха, девушка вздохнула с облегчением. Поправив фешпиль в руках, она принялась играть, одновременно напевая.

«Только это вовсе не песня о любви. В ней поётся о ностальгии по родине».

Конец зимы, знаменующий окончание медового месяца, и тоска по Гедульрих, находящейся далеко… Да, не стоило удивляться тому, что в Аренсбахе сочли, будто бы Фердинанд пел о разлуке с невестой, отправлявшейся в дворянскую академию. Вот только те, кто слышал его прощальные слова и данное им обещание, сразу поняли бы, что песня на самом деле о тоске по дому.

«Хм-м… Полагаю, господин Фердинанд не хотел бы, чтобы я прояснила это недоразумение, верно?» — задумалась я, в красках представляя себе, как Дитлинда кричит: «Неужели, ты обманул меня?» — а Фердинанд с безразличием отвечает: «Ты сама всё поняла превратно». Если бы такое и правда произошло, отношение к нему наверняка ухудшилось бы. А мне всё же хотелось, чтобы Дитлинда была максимально довольна и, в свою очередь, обращалась с Фердинандом как можно лучше.

«По крайней мере, нужно сохранить всё как есть до церемонии звёздного сплетения, когда их признают супругами официально!» — твёрдо решила я. Для Аренсбаха Фердинанд — чужак родом из низкорангового среднего герцогства, и потому отношение к нему всецело зависело от того, что решат Дитлинда и Георгина. Мне хотелось сделать всё возможное, чтобы Фердинанд чувствовал себя максимально комфортно.

В тот момент, когда я определилась, как следует действовать, Вильфрид, также слушавший песню, с сомнением наклонил голову. Похоже, он узнал мотив.

— Может, дядя и сыграл эту песню, но, Роз…

Уловив, что Вильфрид хочет сказать что-то совершенно лишнее, я хлопнула его по плечу и широко улыбнулась, давая понять, что стоит помалкивать. Он, похоже, уловил мой посыл и коротко кивнул.

Когда студентка Аренсбаха закончила играть, я поблагодарила её.

— Я очень рада, что смогла услышать эту песню. Пожалуйста, передайте господину Фердинанду, что песня получилась замечательной. Если он напишет что-то ещё, прошу, позвольте мне это тоже услышать.

Я вновь не преминула упомянуть Фердинанда, желая, чтобы в головах у всех отложилось, что именно он автор песни. Правда, из-за этого я чувствовала себя девочкой-агитатором. «Пожалуйста, поддержите господина Фердинанда. Давайте обеспечим ему спокойную жизнь. Я искренне надеюсь на благосклонное к нему отношение», — мне действительно хотелось сказать всё это дворянам Аренсбаха. Однако я не сомневалась, что они бы тут же скривились, неодобрительно смотря на меня.

Я на какое-то время погрузилась в свои мысли. Тем временем дворянка Аренсбаха забрала фешпиль и, покинув своё место, озорно мне улыбнулась.

— Госпожа Розмайн, вы ведь сыграете нам новую песню в этом году, правда? Если окажется, что вы не сочинили новую песню, ваш учитель, господин Фердинанд, наверняка расстроится. Я с нетерпением жду возможности услышать ваше новое творение.

Мне бросали вызов, и у меня не было иного выбора, кроме как принять его. Мне наказали продемонстрировать, что Эренфест не сдаст позиций и без Фердинанда.

«Кроме того, мне в любом случае нужно сдать экзамен с первого раза. Господин Фердинанд — владыка зла, и он не примет оправданий!»

— Я польщена, что вы ждёте мою песню. Я с удовольствием воспользуюсь возможностью и сыграю ту, что сочинила сама.

Улыбнувшись, я взяла фешпиль и подошла к учителю, чтобы она оценила меня. Сев на стул и перехватив инструмент поудобнее, я сделала глубокий вдох и принялась перебирать струны. В этом году обязательная песня была из категории «о любви» и, вероятно, для студентов нашего возраста считалась необходимой. Для нас наступало время искать себе партнёров, с которыми мы отправимся на выпускную церемонию. Впрочем, ко мне это не имело никакого отношения, ведь я уже была помолвлена.

Я разучила песню ещё два года назад, а потому сыграла её без каких-либо проблем. Что до песни по выбору, то я решила исполнить ту, что посвятила богине ветра Шуцерии и наполнила желанием защитить дорогих мне людей. Сейчас для меня ими были Фердинанд, отправившийся в Аренсбах, и дети, лишившиеся семей в результате чистки.

Пока я играла и пела, моя магическая сила, казалось, вливалась в кольцо. Прежде чем я осознала это, она, словно перелившись через край, обратилась светом благословения. Это был жёлтый божественный цвет Шуцерии.

Удивлённая, что происходящее очень напоминает ситуацию во время моего дебюта, я попыталась сдержать поток магической силы.

«Что? Он не останавливается?»

Обычно у меня получалось сдержать поток, но в этот раз он по какой-то причине не слушался. Но пусть внутренне я и паниковала, провалить экзамен было никак нельзя, а потому я продолжила играть. Благословение изливалось из меня, пока я не закончила. Надо сказать, что я отметила некоторые отличия от прошлого случая. В этот раз я не только не могла остановить поток магической силы, но и сам её расход ощущался едва заметным.

«Возможно ли, что это результат вчерашнего ритуала?!»

Когда я увидела, что все, включая нашего учителя музыки, потрясённо смотрят на меня, мне захотелось убежать.

— Госпожа Розмайн, что это только что было? — спросила учитель моргая.

— Эм-м… благословение Богини Ветра. Кажется, после вчерашнего ритуала благословения сами собой рвутся наружу. Охо-хо-хо.

Естественно, ожидать, что моего наигранного смешка хватит, чтобы замять ситуацию, не стоило, но я всё же попыталась.

Ситуация не внушала надежд. Мне требовалось вновь учиться контролировать магическую силу, в то время как риск нечаянных благословений стал ещё больше, чем прежде. Эффективность, с которой я использовала магическую силу, настолько выросла, что я больше не могла по собственной воле остановить поток. Теперь для благословения хватало даже маленького толчка, и это не могло не застать меня врасплох. И к сожалению, опекуна, который мог бы помочь, не было рядом.

В глубине сердца я кричала: «Господин Фердинанд, скажите, что же мне делать?!»

***

Сдав экзамен по музыке, я послала Рихарде ордоннанц и сбежала обратно в общежитие.

— Рихарда, что мне делать?! Даже если я пытаюсь остановить магическую силу как раньше, у меня ничего не получается! Думаю, это всё из-за ритуала получения божественной защиты…

Я рассказала Рихарде о том, что случилось, и свои предположения на этот счёт. Выглядя обеспокоенной, она ответила:

— Мне очень жаль, но я не знаю, как вам помочь. Когда училась я, мы получали штапы уже после обретения божественной защиты…

Прежде студенты получали штапы перед самым окончанием учёбы. И, похоже, это делалось не просто так. Чувствуя отчаяние из-за того, что не могу нормально контролировать магическую силу и больше не способна сдержать благословения, я обхватила руками голову.

— В поколении господина Фердинанда штапы получали на третий год, но, опять же, уже после ритуала божественной защиты, — продолжила объяснять Рихарда. — После получения штапа божественная защита уже больше не добавлялась, да и эффективность использования магической силы существенно не менялась.

Когда я услышала, что, возможно, не смогу получить помощь даже от Фердинанда, у меня на глазах проступили слёзы.

«А-а-а-а! Кто этот человек, который самовольно решил поменять учебную программу?!»

— Сегодня вечером сюда придёт учитель Хиршура. Почему бы вам не обсудить эту проблему с ней?

— Так и сделаю.