Когда подошло время ужина, Хиршура пришла в общежитие. У неё, казалось, болела голова, и я её хорошо понимала.

— Учитель, после вчерашнего ритуала мне стало намного сложнее контролировать магическую силу. Такое чувство, что она почти не тратится, и вчера, на практическом занятии по музыке, благословение лилось само собой. Что мне делать?

— К сожалению, у меня нет ответа. Впрочем, раз ваши благословения не причиняют вреда, то почему бы просто не позволить им свободно изливаться? Других советов у меня нет, и если они вам нужны, обратитесь к господину Фердинанду, — отмахнулась от моих проблем Хиршура и перевела разговор в нужное ей русло. — Господин Вильфрид, можем ли мы поговорить после ужина?

— Да. Я велел своим слугам подготовить комнату, где мы могли бы поговорить без свидетелей. А пока давайте поедим.

В других герцогствах трапеза со смотрителем общежития была обычным делом, однако в Эренфесте подобное вполне могло считаться исключительным событием. Все студенты смотрели на Хиршуру, недоумевая, что же случилось.

Хиршура ни словом не обмолвилась о том, что произошло во время получения третьекурсниками божественной защиты, вместо этого хваля всех за успешную сдачу экзаменов с первого раза в течение этих двух дней.

— Эренфест прекрасно справляется с письменными занятиями. Вы снова сдали экзамены с первого раза. Из года в год ваши оценки становятся всё выше, и учителя весьма впечатлены такими успехами.

Наши достижения не ограничивались письменными занятиями. Людей, изучавших мой метод сжатия и увеличивающих магическую силу, становилось всё больше, и, как результат, наши практические оценки также неуклонно росли.

— Я думала, что после того, как Ангелика, Корнелиус и Хартмут закончат учёбу, оценки Эренфеста резко упадут, особенно в части практических занятий, однако Леонора, Матиас и Лауренц демонстрируют хороший рост, и все трое кандидатов в аубы показывают впечатляющие результаты. Я с нетерпением жду, как вы проявите себя в этом году.

Сдача экзаменов в первый же день стала для нас обыденностью, и потому никто этому уже не удивлялся. Даже прохождение полным составом воспринималось просто как: «Да, ожидаемо». Вот почему студенты с радостью встретили признание наших заслуг третьей стороной. Слышать о том, что учителя высоко ценят наши старания, а репутация герцогства растёт, было приятно.

— Всё из-за неразумных требований господина Фердинанда. Мне снова сказали, что мы должны сдать все экзамены с первого раза.

Также следовало помнить, что сейчас многие студенты рисковали повредиться рассудком, если перед ними не будет стоять чёткой цели, на которой можно сосредоточиться. Никаких новых новостей о чистке до сих пор не поступало, и я пока не намеревалась посвящать Хиршуру в происходящее.

Подаваемая в общежитии еда уже стала для нас вполне обычной, однако Хиршура была в полном восторге от неё, неспешно наслаждаясь вкусом. Пускай мы постепенно продавали рецепты во время собрания герцогов, но ни одно другое герцогство, казалось, всё ещё не придумало чего-то своего. Я полагала, остальные пока что могли только воспроизводить блюда согласно рецептам и до сих пор были не готовы идти дальше и создавать на их основе свои.

— Прошло несколько лет, прежде чем даже мои повара научились создавать новые блюда, а не просто придерживаться уже существующих рецептов. Но, думаю, лишь вопрос времени, когда и остальные придумают что-то новое, — предположила я, беседуя с Хиршурой о кухне.

Мне было интересно, насколько добросовестно повара других герцогств следовали предложенным мной методам подготовки ингредиентов и приготовления блюд, учитывая, что здесь никто так прежде не делал. Следующим шагом должны были стать эксперименты, чтобы адаптировать вкус блюд к тому, какой предпочитают люди герцогства, и для этого поварам требовалось изрядно поломать голову.

«Но пока что новые варианты блюд нужно создавать нам самим», — мысленно заключила я.

— Госпожа Розмайн, что это за десерт?

— В Эренфесте мы называем его «муссом».

Это был десерт из медово-йогуртового мусса, помещённого между двумя бисквитными коржиками. Довольно трудоёмкий в плане приготовления. И кстати, именно его я сделала наградой этого года нашим лучшим студентам. Компания «Отмар» начала производить желатин, а потому я могла свободно обнародовать рецепт.

«Фрида усердно трудится в итальянском ресторане, так что мне нужно тоже постараться и помочь ей с популяризацией желатина».

Не то чтобы я пыталась сделать Фриде одолжение. Конечно, она дала мне много желатина в надежде, что блюда с ним станут популярны среди дворян, но я, на самом деле, просто хотела, чтобы подобные вкусные блюда стали широко известны. Как я уже заметила, «дрожащая» текстура желе и пудингов не пользовалась здесь популярностью, а потому в награду лучшим студентам я собиралась дать рецепт «тарта с муссом из ягод корде», продемонстрировав, что мусс можно объединить и с прошлогодней наградой.

Я специально велела подать сегодня пирожные, чтобы оценить реакцию Хиршуры. Бисквиты получались не всегда, а потому приготовить их для большого чаепития представлялось сложной задачей. Но вот для небольших чаепитий, например, с королевскими особами, такие пирожные, наверное, подошли бы.

— Текстура может показаться необычной, а потому мы использовали мёд и йогурт, чтобы сделать вкус более знакомым. Как вам?

Кислинка йогурта смягчала сладость мёда, и поскольку мусс располагался между кусочками бисквита, необычность текстуры становилась не слишком явной.

— Текстура, и правда, незнакомая. Просто тает во рту. Очень вкусно.

— Достаточно ли они хороши, чтобы подать королевской семье?

— Вам следует сделать их более красочными, однако со вкусом проблем нет.

Получив одобрение Хиршуры, я задумалась, как сделать десерт более привлекательным. Например, мы могли бы украсить пирожные джемом из корде или рутребов. Сочетание белого и красного казалось идеальным для зимних сладостей.

***

Закончив с десертом или, лучше сказать, с дегустацией (учитывая, что так я прощупывала почву для будущих чаепитий), мы с Хиршурой переместились в другую комнату. Принимая во внимание обстоятельства, в беседе участвовали лишь шестеро: мы с Вильфридом и Шарлоттой, как кандидаты в аубы, поскольку нам требовалось отчитываться перед герцогом, Филина и Родерих, приобретшие новые атрибуты, и Хиршура, смотритель общежития.

После того как мы расселись и слуги подали чай, Хиршура дала знак слугам и рыцарям сопровождения отойти.

— Я не буду просить, чтобы остальные удалились, но мы воспользуемся магическим инструментом для предотвращения подслушивания. Госпожа Розмайн, будьте добры, используйте это.

— А-а? Я?

Получив магический инструмент, создающий область, не пропускающую звуки вовне, я в недоумении посмотрела на Хиршуру. Обычно подобные магические инструменты активировали те, кто их приносил.

— Госпожа Розмайн, магической силы у вас так много, что вы не можете сдержать благословения, так? Подобного не случилось бы, если бы она была столь мала, что это представляло бы угрозу для жизни. И раз так, то у вас есть лишняя магическая сила, которую вполне можно потратить.

Хиршура велела мне влить магическую силу в инструмент, после чего указала, куда его следует поставить. Как я и ожидала, это отняло лишь крупицу моих сил. Моя эффективность и правда значительно выросла.

«Между прочим, я уже теряла контроль над магической силой… Это было после использования юрэве. Раз так, возможно, мне всё же стоит вернуться на ритуал посвящения и передать излишки магической силы. Я также могла бы помочь в борьбе с Повелителем зимы», — раздумывала я.

Вздохнув, я поставила магический инструмент на указанное место и села. Оглядев присутствующих, Хиршура заговорила:

— Итак, давайте начнём с того, что поделимся тем, что знаем. Здесь также присутствует госпожа Шарлотта, которая не участвовала в получении божественной защиты. Сама я наблюдала за ритуалом, и потому не знаю, о чём вы говорили в зале. Пускай Гундольф и рассказал кое-что, подробности мне неизвестны.

Хиршура ввела в курс дела Шарлотту, не упоминая при этом о моём ритуале. Если обстоятельства Вильфрида, Филины и Родериха уже считались необычными, то мои и подавно. Взглянув на Хиршуру, я поняла, что она, похоже, решила сделать вид, будто моего ритуала и вовсе никогда не было.

— После того как Филина получила новый атрибут и вернулась в лекционный зал, о чём вы разговаривали с Гундольфом?

Мы принялись пересказывать разговор, дополняя друг друга. Когда мы закончили, Шарлотта в замешательстве наклонила голову.

— Раз цель ритуала — получение божественной защиты, то я не думаю, что стоит удивляться тому факту, что часть подчинённых богов действительно её дали…

Все мы разделяли мнение Шарлотты. Если не считать тот факт, что Родерих стал всеатрибутным, в ситуации не было чего-то совсем уж странного.

Выслушав нас, Хиршура вздохнула.

— Тогда позвольте мне объяснить, как обстоят дела у обычных дворян, за исключением студентов Дункельфельгера и рыцарей-учеников, которым благоволят боги сражений. Большинство студентов просто получают защиту тех главных богов, сродство к атрибутам которых у них есть, и не более того. Если только кто-либо из смотрителей общежитий не скрывает информацию намеренно, то за последние десять с лишним лет ни один из студентов не получал божественной защиты подчинённых богов, кроме богов сражений.

Мне, конечно, говорили, что наша ситуация необычна, но только сейчас я поняла, насколько именно она необычна. Пока мы переглядывались, изумлённо моргая, Хиршура продолжила:

— При этом если кто и получал защиту от подчинённых богов, то в основном это были члены королевской семьи и кандидаты в аубы. А случаи подобной благосклонности по отношению к средним и низшим дворянам и вовсе крайне редки. Такого не видели уже где-то сотню лет.

— Филина и Родерих невероятны… да? — ответила я, заслужив пронзительный взгляд Хиршуры.

— Я прошу вас понять, насколько ненормально то, что продемонстрировал Эренфест на этот раз.

Я кивнула. В словах Хиршуры был смысл. Пусть я пока и не понимала, что к чему, но могла согласиться, что случившееся и правда выглядело несколько необычным. Кроме того, сейчас предо мной как раз находился смотритель общежития, что намеренно скрывал информацию.

— Студенты Дункельфельгера и рыцари-ученики нередко получают защиту от богов сражений, но мы не знаем почему. Случаи же получения защиты от других подчинённых богов весьма редки. Впрочем, иногда такое всё же случается. То, что господин Вильфрид удостоился благосклонности нескольких богов, удивительно и заслуживает восхищения, но подобный успех ещё в рамках разумного, — объяснила Хиршура, отметив, что и Ханнелора из Дункельфельгера удостоилась внимания нескольких подчинённых богов. — Однако случай Филины совсем иной. Будучи низшей дворянкой, не имеющей сродства к Ветру и не получившей защиты Шуцерии, она получила новый атрибут благодаря божественной защите богини мудрости Местионоры. Я даже не могу сказать, случалось ли что-то подобное прежде. Не говоря уже о Родерихе, ставшем всеатрибутным.

Лица Филины и Родериха побледнели. Получение нового атрибута казалось прекрасным событием, и никто не ожидал, что оно обратится столь серьёзным инцидентом.

— Учитель Хиршура, а что насчёт меня?

Я получила защиту от множества богов. Даже статуи на алтаре начали двигаться. Естественно, я не могла не задуматься, насколько это необычно?

Вот только Хиршура просто отмахнулась от моего вопроса.

— Вы, госпожа Розмайн, не в первый и не в последний раз делаете нечто странное. Это я прекрасно знаю, поэтому нет смысла вас обсуждать.

— Разве так можно?! — воскликнул Вильфрид. — Нельзя оставлять её без внимания, иначе это выльется в огромную проблему!

В его голосе слышалось отчаяние. В конце концов, когда я делала что-то странное в дворянской академии, Вильфрид, так или иначе, оказывался затронут.

Впрочем, Хиршура просто проигнорировала его и устало улыбнулась. Выражение её лица отчётливо говорило, что она уже махнула на меня рукой.

— Проблемы нестандартных людей лучше оставить таким же, как они сами. Проще говоря, господину Фердинанду. Он, скорее всего, сможет понять сложившуюся ситуацию. Решение проблем, вызванных госпожой Розмайн, находится вне границ моих возможностей.

— Вы не можете вот так просто расписываться в своём бессилии! Вы же смотритель общежития Эренфеста! — воскликнула я, буквально умоляя Хиршуру мне помочь.

На это она лишь улыбнулась ещё шире.

— Отказываюсь. Опыт общения с господином Фердинандом научил меня, что попытки помочь в таких вопросах — неблагодарное занятие. Не хочу вновь оказаться в дурацком положении. Поскольку господин Фердинанд просил меня о содействии, я помогу вам с сокрытием подобных странностей и окажу поддержку на занятиях, однако с создаваемыми проблемами разбирайтесь, пожалуйста, сами.

«Так значит, это господин Фердинанд виноват в том, что учитель Хиршура бросила меня на произвол судьбы?!»

Пока я стенала о том, в насколько ужасную ситуацию попала, Хиршура, игнорируя меня, продолжила:

— В данных обстоятельствах меня беспокоит не госпожа Розмайн — я с самого начала знаю, что она весьма необычна — а то, что она начала сильно влиять на окружающих, — Хиршура обвела взглядом Филину и Родериха. — Вчера восемь студентов Эренфеста провели ритуал получения божественной защиты. Четверо получили защиту в соответствии с количеством атрибутов, закончив ритуал без каких-либо происшествий. Но вот другие четверо: госпожа Розмайн, господин Вильфрид, Филина и Родерих получили довольно нетипичные результаты. Можете сказать, что у вас всех общего?

Я напрягла голову, пытаясь понять, на что же указывала Хиршура: «Пол? Тут наша маленькая группа делится ровно пополам. Со статусом всё то же самое. Что же ещё?»

— Даже не представляю, — сдавшись, сказал Вильфрид. — Есть ли что-то нас объединяющее, кроме того, что мы все из Эренфеста?

— Передо мной здесь сейчас госпожа Розмайн, её последователи и её жених. Очевидно, что объединяет всех вас именно она.

— Вот оно как! И правда! — просияв от понимания, Вильфрид хлопнул в ладоши.

— Пожалуйста, не нужно делать меня главной виновницей! — воскликнула я, отрицая обвинение.

Вот только никто со мной не согласился. Даже Филина и Шарлотта, казалось, были убеждены так не понравившимся мне предположением Хиршуры.

— Когда в Эренфесте происходит нечто неожиданное, госпожа Розмайн, как правило, оказывается в самом центре. Поэтому я уверена, что моя догадка верна.

— У-у-у-у! — простонала я, не в силах как-либо оспорить сказанное.

Хиршура серьёзно посмотрела на меня.

— Я считаю, что вы все делали что-то такое, чего не делают другие дворяне, благодаря чему и удостоились внимания богов. Есть ли у вас какие-то идеи, что это может быть?

— Если вы ставите вопрос так, то, думаю, да, есть, — ответила я.

— Есть?! — воскликнул Вильфрид.

Он и все остальные широко распахнули глаза и подались вперёд.

— А? Что? Разве всем, кроме Шарлотты, это не должно быть очевидно? — спросила я. — Мы говорили об этом в лекционном зале. По правде сказать, я не понимаю, почему ни учитель Хиршура, ни учитель Гундольф не обратили на это внимание. Об этом ведь написано в пособиях.

— Госпожа Розмайн, так что же вы делаете, чтобы получить божественную защиту? — напирая на меня, спросила Хиршура.

Я слегка отпрянула.

— Молюсь. Как глава храма я регулярно молюсь богам и преподношу им свою магическую силу, — ответила я и оглядела лица всех присутствующих. — Родерих и Филина как мои последователи также приходят в храм и молятся. Благодаря тому, что я видела божественные инструменты и касалась их, я могу создавать их из штапа, и потому Хартмут и остальные тоже касались их и непреднамеренно жертвовали магическую силу.

Так, Хартмут и Корнелиус теперь могли создать меч Эйвилиба, хотя, как я слышала, тот не годился для боя, поскольку требовал слишком много магической силы. Дамуэль тоже пытался, но это только вогнало его в уныние: максимум, что он мог, это едва-едва поддерживать форму меча.

— Надо признать, храм Эренфеста сильно изменился за время моего отсутствия… Он заметно отличается от того, что я о нём слышала раньше, — проговорила Хиршура.

— Я приложила для этого немало сил, — гордо выпятив грудь, я взглянула на Вильфрида и Шарлотту. — Кроме того, мои брат и сестра помогают мне с религиозными церемониями, объезжая земли, находящиеся под непосредственным контролем герцога, и проводя там весенний молебен и праздник урожая, что включает в себя и молитвы богам. Вдобавок в Эренфесте члены семьи герцога молятся, когда восполняют магическое Основание. Как я поняла, в других герцогствах так не делают?

Хиршура несколько раз моргнула, после чего кивнула.

— Действительно, вы говорили нечто подобное…

— В священных текстах и наших пособиях написано, что для того, чтобы получить божественную защиту, нужно молиться богам. А если дворяне других герцогств сторонятся храма и не молятся искренне, то, я думаю, вполне естественно, что они не удостаиваются благосклонности богов.

Ангелика не получила божественную защиту, поскольку не помнила имён богов. Я полагала, что те, кто не молятся искренне, могут рассчитывать лишь на самый минимум.

— Выходит, мы ошиблись в понимании текста… — с усталым вздохом сказала Хиршура. — Получается, предписание «молиться богам» — это не просто часть ритуала для получения божественной защиты, а то, что мы должны взять за правило в повседневной жизни, верно?

— Да. Боги, что даровали мне защиту — это те, кому я молилась ранее. Я не получила защиту ни от одного бога, кому прежде не возносила молитв, — ответила я и приложила руку к щеке. — Думаю, если вы спросите госпожу Ханнелору, молилась ли она регулярно Дрефангуа и Ангрифу, или поговорите со студентами Дункельфельгера и рыцарями-учениками о том, молятся ли они обычно перед битвой, то получите больше доказательств моих слов.

— Хорошо, я поспрашиваю студентов Дункельфельгера. Они часто получают защиту нескольких подчинённых богов, — сказала Хиршура, а затем чуть нахмурилась. — Мне понятна ситуация с господином Вильфридом, а также Филиной. Занимаясь интеллектуальной деятельностью в храме, где почитают богов, Филина, должно быть, молилась о внимании Местионоры. Однако всё это не объясняет, как Родерих стал всеатрибутным. У вас есть какие-нибудь соображения?

Родерих сжал кулаки и, опустив голову, сказал:

— Не то чтобы у меня не было идей… но я не знаю, можно ли мне об этом рассказывать. Мне нужно проконсультироваться с аубом, прежде чем я смогу ответить.

— А тот факт, что ты не посоветовался с ним вчера, означает, что он занят, не так ли? — спросила Хиршура и поочерёдно посмотрела на меня, Вильфрида и Шарлотту.

Сильвестр, вероятно, и правда был чрезвычайно занят чисткой и принятием решений о наказании членов бывшей фракции Вероники. Лежащее на нём бремя заметно выросло после отъезда Фердинанда.

— Нет ауба, который не был бы занят во время зимнего сезона общения, — сказала я.

— Если у него всё же появится немного свободного времени, я бы хотела с ним переговорить.

То, что Хиршура, которая, как мне казалось, избегала ауба, заявила, что хочет с ним поговорить, изрядно удивило меня. Моргнув, я просила:

— О чём именно?

Хиршура не ответила мне, вместо этого повернувшись к Вильфриду.

— Господин Вильфрид, пожалуйста, скажите, что происходит, когда человек получает божественную защиту?

— Затраты при использовании магической силы снижаются, а применение магии соответствующего атрибута становится проще.

— Верно. Тогда, Филина, что произойдёт, если тебе станет доступно большее количество магической силы?

— Можно будет применять более мощные заклинания или использовать привычные дольше.

— Верно, — подтвердила Хиршура, а затем посмотрела на меня. — Госпожа Розмайн, вы говорили, что изобрели новый метод сжатия магической силы. В результате примерно половина студентов Эренфеста теперь способна увеличивать свой запас гораздо эффективнее, чем студенты других герцогств. И теперь вы обнаруживаете способ, позволяющий получить защиту от большего числа богов. Если ваша теория верна, то впредь студенты Эренфеста начнут выделяться ещё сильнее, поскольку будут единственными, кто сможет получать защиту от многих подчинённых богов.

Сжатие магической силы позволяло увеличить её количество, а божественная защита снижала затраты при использовании. Если преуспеть и там, и там, то это позволило бы нам использовать магию в куда бо́льших объёмах, чем прежде.

— Знание того, как увеличить божественную защиту, имеет невероятно важное значение для всего Юргеншмидта. Я рекомендую вам исследовать этот вопрос и представить результаты на состязании герцогств этого года.

— Разве методы увеличения магической силы и божественной защиты не принято хранить в секрете? — спросила я.

— Обычно это так, — подтвердила Хиршура, а затем я заметила, как её фиолетовые глаза сверкнули. — Но знаете ли вы, какое мнение об Эренфесте сейчас сложилось у других герцогств?

Когда мы рассказали о том, что узнали из отчётов о собрании герцогов, Хиршура пробормотала: «Так значит, ауб не из тех, кто скрывает неудобные факты», — после чего принялась объяснять:

— Эренфест придерживался нейтралитета и вышел из переворота без потерь, а теперь быстро улучшает свои позиции, продвигая одну новую тенденцию за другой. Честно говоря, подобный рост в рангах, притом довольно высоких, не встречает одобрения остальных герцогств. Вдобавок об аубе Эренфесте ходит множество плохих слухов. За последние годы неприязнь к Эренфесту растёт столь же стремительно, как и ваши оценки.

Согласно тому, что знала Хиршура, впечатление других герцогств о нас были гораздо более резкими, чем демонстрировали отчёты с собрания герцогов.

— Если Эренфест будет держать при себе не только метод увеличения магической силы, но и знание о том, как получить защиту от большего числа богов, то заслужит неприязнь Центра, остро страдающего от нехватки магической силы. Вы это понимаете? В таком случае, почему бы не попытаться усмирить чужое недовольство, поделившись знанием, как улучшить божественную защиту? Центр это непременно оценит.

— Это не то, что мы можем решить сами, не посоветовавшись с аубом.

— Да. Поэтому, пожалуйста, внимательно обсудите этот вопрос, — сказала Хиршура и, вздохнув, внимательно посмотрела на меня. — Госпожа Розмайн, вы привлекаете к себе много внимания как ученица господина Фердинанда.

Насколько я поняла, в Центре немало людей считало, что именно Фердинанд стоял за большинством легенд о святой. Даже теперь, когда он уехал, хватало тех, кто подозревал, что он мог оставить мне какую-нибудь ценную информацию.

— Многие стремятся выведать, что вы знаете, однако вы почти не посещаете светские мероприятия. В итоге информации о вас очень мало. Меня временами приглашали на встречи и задавали много вопросов. Большинство из них касалось вас и господина Фердинанда…

Все присутствующие нервно сглотнули.

— Госпожа Эглантина, назначенная учителем курса кандидатов в аубы, была выбрана на эту роль потому, что у неё с вами самые близкие отношения среди всех членов королевской семьи.

— Госпожа Эглантина?

— Она больше не принадлежит к герцогской семье Классенбурга. Она вышла замуж за принца Анастасия и теперь принадлежит к королевской семье и Центру. Если король велит ей сделать что-то ради интересов Юргеншмидта, она не сможет отказать. Поэтому, пожалуйста, будьте предельно осторожны. Я помогу вам с сокрытием тайн, но вызванный беспорядок убирайте сами.

Несмотря на то что Хиршура стремилась максимально отстраниться от проблем, я поняла, почему даже вечно сомневающийся во всех Фердинанд так доверял ей.

— Полагаю, вам также следует избегать библиотеки… Новый библиотекарь, высшая дворянка Гортензия — первая жена командующего рыцарским орденом Центра. Кажется, он испытывает некий интерес в отношении вас и господина Фердинанда.

Я помнила командующего рыцарским орденом — Раоблута. Он был тем, кто назвал Фердинанда «плодом Адальгизы». Перед глазами сам собой всплыл острый взгляд Раоблута, проявляющийся из-за мягкой улыбки Гортензии, отчего я крепко сжала кулаки.