На следующий день после семейного совета все чувствовали себя неловко. Папина улыбка казалась грустной, мама несколько раз внезапно обнимала меня, а Тули могла ни с того ни с сего расплакаться. Однако со временем жизнь постепенно вернулась в своё русло.

— Майн, тебе не обязательно заниматься этим. Оставь это мне.

— А-а? Но я могу справится и сама. Тули, разве не ты говорила мне, что я должна научиться это делать?

Все стало точно так же, как прежде, за исключением того, что Тули, которая раньше поощряла моё стремление научиться всё делать самостоятельно, теперь стала активнее меня опекать.

***

— Ух ты, сегодня солнечно! Мы сможем собрать немного пару́!

Рано утром меня разбудил голос Тули. Небо всё ещё было достаточно тёмным, но облаков почти не было. Тусклый свет, пробивающийся в нашу комнату, намекал на хорошую погоду, так что Тули распахнула окно, позволяя потоку холодного воздуха с улицы проникнуть внутрь.

— Тули, холодно.

— Ох, прости, прости.

Она закрыла окно и поспешно принялась за свой завтрак. Я тоже пошла завтракать, в то время как родители были весьма заняты. Мама и папа быстро поели и теперь готовили корзины и дрова*. Оставив их у двери, папа обернулся, чтобы взглянуть на меня, жующую хлеб.

— Майн, что ты собираешься делать? Хочешь подождать у ворот?

— М-м-м, может быть, я тоже могу пойти собирать пару́?

Согласно рассказам Тули, деревья пару́ были некими красивыми фэнтезийными растениями. Её описание, согласно которому это дерево способно вытягиваться, а его листья сверкают, или что-то вроде того, не позволяло мне ясно его себе представить, поэтому я хотела увидеть дерево пару́ своими глазами. Вот только моё невинное предложение оказалось встречено сердитыми взглядами всей моей семьи.

— Нет! Ты либо остаёшься дома, либо помогаешь у ворот.

— Собирать пару́ очень сложно. Майн, это тебе не по силам. Ты обязательно заболеешь.

— Всё верно! Ты не умеешь лазить по деревьям и не можешь ходить по снегу, поэтому для тебя это невозможно.

Папа, мама и Тули единогласно отвергли моё предложение пойти вместе с ними, чтобы помочь. Ну, они правы, ведь я даже не в состоянии дойти до ворот по снегу, так что в заснеженном лесу я стала бы им только мешать.

— Хорошо. Вы закончите собирать пару́ в полдень, да? В таком случае, я дождусь вас у ворот.

Я схватила свою сумку и начала́ собирать вещи, чтобы пойти к воротам. Я думала, что раз у папы сегодня выходной, то Отто тоже может отсутствовать, но похоже, что в это время года Отто работает у ворот практически каждый день.

Меня посадили на достаточно крупные санки, на которых также находились необходимые вещи для сбора пару́, и мы отправились к южным воротам. Папа тянул санки, и нам по пути попадалось множество других горожан, несомненно, тоже направляющихся за пару́. Воздух был настолько холодным, что мою кожу покалывало, но все вокруг были так воодушевлены предстоящим сбором пару́, что я тоже оказалась взволнована. Всё это напоминало фестиваль.

— Извини, но ни позаботишься ли о Майн? Она будет помогать Отто до полудня.

— Есть!

Папа высадил меня у ворот. Помахав на прощание своей семье, я поприветствовала знакомого стражника, после чего вместе с ним отправилась в комнату ночной стражи.

— Доброе утро, господин Отто.

— А-а? Майн? Я думал, что у капитана сегодня выходной.

Отто удивлённо моргнул, на что я кивнула с лёгкой улыбкой.

— Сегодня солнечно, так что все пошли собирать пару́. Я пришла помочь, пока жду их возвращения.

— Ага, я понял. Похоже у нас есть время до полудня.

Отто, сразу же оценив ситуацию, ухмыльнулся, а затем принялся подготавливать для меня документы, в которых требовалось проверить расчёты. Когда он отсе́л в сторону, освобождая мне место, я поблагодарила его за совет.

— Господин Отто, спасибо за ваш совет. Я поговорила с семьей о моём пожирании и мы решили, что я буду искать работу, которой смогу заниматься дома. Когда придёт весна, я собираюсь обсудить это с господином Бенно.

— Разумно. Твоё здоровье важнее всего. Я могу поручить тебе работу на дому, если Бенно не сможет придумать для тебя что-либо ещё, так что обращайся, когда будешь готова.

— Хорошо! Спасибо.

Всякий раз я нервничала, видя его тёмную улыбку, но благодаря ему сейчас я чувствовала облегчение, так что принялась за расчёты с улыбкой на лице.

Моя семья вернулась из леса после полудня, и я снова прокатилась на санках по пути домой. Так как сегодня они собирали пару́ втроём, в этот раз у нас было целых шесть пару́. Такой результат получился отчасти благодаря стараниям моей мамы, поскольку теперь она знала, что даже жмых пару́ весьма полезен.

Пока мама готовила обед, мы занимались получением сока. Тули нашла среди дров самую тонкую щепку, сунула её в огонь, после чего проткнула ей пару́. В следующий момент кожица пару́ в том месте лопнула.

— Майн, готово!

Я подставила миску под вытекающий густой белый фруктовый сок, стараясь не пролить ни капли. Я была очарована его сладким ароматом. Когда сок переставал вытекать, Тули передавала фрукты папе. Папа давил их, получая масло. Ему не потребовалось много времени, так как он пользовался специальными гирями. Мы оставили себе жмых от первых четырёх пару́, а жмых последних двух решили отнести Лутцу, чтобы обменять на яйца.

***

После обеда я отправилась к Лутцу, чтобы отдать жмых пару́ и рассказать новый рецепт. Если бы у них была печь, то я бы могла приготовить грате́н* или даже пиццу, но мои возможности были ограничены тем, что я могла рассчитывать только на котёл и металлическую сковороду.

— Привет, Лутц. Не мог бы ты обменять это на несколько яиц? И между прочим, я придумала новый рецепт, который мы могли бы попробовать.

— Звучит заманчиво, вот только моих братьев нет дома. Тебе придется подождать. Проходи.

— Куда они все ушли? Катаются на санках, пока солнечно?

— Они чистят снег, чтобы заработать немного карманных денег.

Я не знала подробностей, потому что никогда в этом не участвовала, но судя по всему, тяжёлый труд по расчистке снега лопатами — это хорошая возможность для детей заработать карманные деньги.

— Лутц, почему ты не пошёл с ними?

— Я должен отжать пару́. Ты же помнишь, что они просто растают, если не позаботиться о них?

Всё верно, получение сока и масла из пару́ имело первостепенное значение, но похоже, что братья Лутца просто свалили на него все обязанности, чтобы самим заработать карманных денег. Неприятная ситуация. Но раз уж сам Лутц ничего на это не говорил, то и я была не вправе как-либо это комментировать.

Я бы хотела, по крайней мере, помочь ему отжать пару́, но получение масла — это тяжёлая работа, для которой мне недостаточно сил. Мне оставалось лишь наблюдать, как Лутц размахивает молотком, а тётя Карла отжимает масло.

Я отрешённо смотрела, как они работают, но затем вспомнила, что ещё не рассказала Лутцу о том, как прошёл мой семейный совет. Мне следовало сообщить ему, что я решила не присоединяться к магазину Бенно.

— Эм-м, Лутц. Я решила не становиться ученицей в магазине Бенно.

— А-а?! Почему?!

Лутц так и застыл с поднятым молотком и уставился на меня с широко раскрытыми глазами. Тётя Карла повернулась и тоже посмотрела на меня.

— Помнишь, что сказала моя мама? Я стала бы просто мёртвым грузом для тебя. Я не смогу работать в магазине, потому что я слабая и болезненная. Я поговорила об этом с господином Отто, и он указал мне и на другие проблемы, с которыми я столкнусь, если начну работать в магазине.

— Что ты имеешь в виду?

Продолжая смотреть на меня, Лутц принялся вновь размахивать молотком.

— Что подумают другие люди, которые будут работать вместе с нами, о новой ученице, которая постоянно болеет и почти не работает?

— Ох, ну да, — ответил Лутц, взмахивая молотком.

Тётя Карла закрыла глаза, отжимая из пару́ масло, и ответила:

— Если ты будешь слишком много отдыхать, то это вызовет недовольство других работников, да и ты сама бы в итоге сильно отстала бы в своём обучении.

— Всё верно. К тому же, я планирую сделать много новых продуктов. Лутц, можешь представить, сколько денег я на них заработаю? Разве ученица, которая практически не работает, но зарабатывает кучу денег, не разрушит отношения между работниками в магазине?

— В этом есть смысл.

Лутц кивнул, а тётя Карла выглядела удивлённой.

— Ну, думаю, хотя и у тебя, Лутц, заработок будет высоким, но если ты будешь усердно трудиться и относиться к своей работе серьёзно, то проблем не возникнет. И всё же лучше проконсультироваться об этом с господином Бенно.

— Да, я поговорю с ним, когда придёт весна.

По крайней мере, Бенно мог отделить заработок Лутца от полагающейся ему доли прибыли, держа это в секрете. Он мог заплатить нам, просто коснувшись наших гильдейских карт своей. Затем Лутц продолжил.

— Если ты не собираешься присоединяться к магазину Бенно, то что ты будешь делать после своего крещения?

— Я не знаю, как будут обстоять дела с моим пожиранием, поэтому я пока решила, что буду работать с документами на дому, придумывать новые продукты и помогать у ворот… По сути, я буду делать то же самое, чем занимаюсь сейчас.

— Хорошо. Думаю, что для сохранения твоего здоровья это лучше всего, — согласился Лутц.

Услышав его ответ, я вздохнула с облегчением. При этом, тётя Карла тоже выглядела обрадованной.

— Как хорошо, если Майн не пойдёт ученицей в магазин, это значит, что тебе, Лутц, тоже не нужно. Теперь ты сможешь стать ремесленником.

Какое отношение то, что я не стану присоединяться к магазину Бенно имеет к тому, что Лутц не должен становиться торговцем? Я в замешательстве наклонила голову, а Лутц, слыша облегчение в голосе своей матери, в гневе вздёрнул брови.

— Мама, о чём таком ты говоришь?!

— Как это о чём?

Карла искренне не понимала, отчего Лутц щёлкнул языком и ответил ей, повысив голос.

— Я хочу быть торговцем! Майн тут ни при чём! Это я втянул её в это, а не наоборот!

Слова Лутца удивили тётю Карлу так сильно, что она в шоке уставилась на него.

— Как так?! Значит ли это, что ты всё ещё планируешь стать торговцем?

— Разумеется! Я действительно хотел быть странствующим торговцем, но от бывшего странствующего торговца я услышал о подданстве города и решил стать обычным торговцем в этом городе.

— Ты никогда раньше ничего об этом не говорил!

— Говорил! Или ты не слушала, когда я тебе об этом рассказывал?

Казалось, что они действительно не поняли друг друга. Тётя Карла выглядела потрясённой, словно никогда раньше не слышала ничего подобного. Я молчала, полагая, что это был семейный разговор, в который мне не стоило вмешиваться.

— Ну-у… я, конечно, помню, что ты говорил, что хотел стать странствующим торговцем, но ведь это всё глупости, которые говорят все дети. Всё равно, что рассказывать какой тебе прошлой ночью приснился сон. Я даже не думала, что ты так серьезно к этому относишься. Я просто ждала, когда ты наконец одумаешься и увидишь реальность.

Тётя Карла, медленно покачала головой, обеспокоенно переводя взгляд между мной и Лутцем. Судя по всему, она была сбита с толку, узнав, что вопреки её ожиданиям, Лутц был абсолютно серьёзен. Я могла её понять. Большинство людей, что жили в этом городе, никогда не покидали его, за исключением походов в лес или в некоторые близлежащие деревни. Странствующие торговцы были при́шлыми людьми, которые приходили и уходили. Стремление стать одним из них было чем-то совершенно неразумным. Ожидания тёти Карлы, что Лутц «одумается и увидит реальность», были совершенно нормальны.

— Я правда хотел стать странствующим торговцем. Я хотел покинуть этот город и отправится туда, где я никогда не был. Я хотел увидеть своими глазами те места, о которых мне доводилось слышать лишь по рассказам. И я по-прежнему этого хочу.

— Лутц, ты…

Тётя Карла начала́ подниматься, явно собираясь что-то сказать. По выражению её лица я могла понять, что она намеревалась накричать на Лутца. Но прежде чем она успела что-либо произнести, Лутц продолжил.

— Но по словам того, кто раньше был странствующим торговцем, только глупец откажется от своего подданства. Он сказал, что странствующие торговцы не берут учеников и я не могу рассчитывать на их помощь.

— Ну, он прав.

Тётя Карла облегчённо вздохнула и села обратно. Люди явно не одобряли стремление детей стать странствующими торговцами. Я не отнеслась к такой идее достаточно серьёзно, посчитав путешествие по миру увлекательной работой, но похоже, что мне всё ещё не хватает понимания здравого смысла этого мира.

— Я думал о том, что мог бы самостоятельно, без какой-либо помощи, стать странствующим торговцем, но Майн предложила мне лучшую идею. Она сказала, что я мог бы стать обычным городским торговцем. Они тоже могут отправляться в другие города, чтобы, например, закупать товары. Это было бы не столь рискованно, как становиться странствующим торговцем. Майн сказала, что это куда более осуществимо и, скорее всего, я смогу преуспеть в качестве городского торговца.

— Ну, это определенно лучше, чем быть странствующим торговцем…

— Поэтому я попросил торговца взять меня к себе учеником. Сперва он не согласился, потому что я был просто знакомым ученицы его знакомого.

— Это ожидаемо, — ответила тётя Карла усталым голосом и пожала плечами.

Можно было понять, что ей тяжело в такое поверить. Она совершенно не ожидала, что её сын будет столь серьёзно настроен стать странствующим торговцем.

Учитывая, как в этом городе работала система ученичества, у Лутца практически не было шанса стать учеником торговца. Вероятно, потому тётя Карла и не восприняла его всерьез, когда он сообщил о своём желании стать торговцем. Она могла просто пропустить его объяснения мимо ушей.

— Но он поставил перед нами условие и сказал, что примет нас к себе учениками, если мы его выполним. Я и Майн уже выполнили поставленную перед нами задачу, и он пообещал взять нас в ученики. Я стану учеником, пусть Майн и отказалась от этого. Я могу стать торговцем и я стану им!

Тётя Карла, наконец, поняла, что Лутц своими руками прокладывал свой жизненный путь. Впервые выслушав Лутца, она резко посмотрела на него.

— Лутц, даже если тебя согласились принять учеником, ты действительно собираешься идти против воли своих родителей? Ты правда думаешь, что можешь стать торговцем?

— Я стану торговцем, даже если это означает, что мне придётся жить в магазине. Я усердно работал вместе с Майн, чтобы претвори́ть эту мечту в жизнь. Я не собираюсь сдаваться.

— Жить в магазине?

У учеников, живущих в магазине, были наихудшие условия. Прежде всего, ученики работали лишь половину недели, а потому им мало платили. Что ещё хуже, они не могли положиться на свою семью. Для одинокого ребенка было физически тяжело самостоятельно справиться со всеми делами, к тому же они занимали много времени. Такие ученики жили на чердаке, где летом было жарко, а зимой холодно. Далеко не всем везло иметь хорошую крышу, которая бы не протекала. Носить на чердак воду и свои вещи было тяжело. К тому же, на чердаках нередко держали птиц, так что там могло весьма неприятно пахнуть.

В отличие от квартир, что сдавались в аренду всей семье, в комнатах на чердаке негде было готовить еду, а потому ученикам приходилось занимать кухню у своего работодателя или есть вне дома. Естественно, что такой образ жизни приводил к пустым кошелькам, и большинство учеников могли выжить, лишь одалживая деньги и увязая в долгах. Пусть работодатель и заботился, чтобы ученики не умерли, но живущим в магазине ученикам приходилось много трудится и переносить все тяготы жизни до своего совершеннолетия.

— Лутц, одумайся! Ты не сможешь так жить!

Ни один порядочный родитель не хотел бы настолько тяжёлой жизни для своего ребёнка. Но на испуганный выкрик тёти Карлы, Лутц лишь пожал плечами.

— Я смогу. Я уже готовлюсь к этому.

У Лутца был особый случай. Он мог накопить денег этой весной, продавая бумагу. Если мы воспользуемся корой, которая хранится на нашем складе, то можем получить немалую сумму до своего крещения. План состоял в том, чтобы у него оставалось достаточно денег даже после покупки одежды и всего необходимого для ученичества. Кроме того, поскольку он работает через день, он сможет продолжать помогать мне делать и продавать новые продукты. С прибылью от их продажи, он, несомненно, будет получать гораздо больше денег, чем простой ученик. Предполагаю, его жизнь не будет особо комфортна, но по крайней мере он сможет избежать нищеты. Вот только он, скорее всего, не сможет позволить себе снять комнату лишь для себя, а это значит, что некоторое время ему придётся жить в плохих условиях.

— Ты готовишься к этому? Так ты это серьёзно?

— Да, серьёзно.

После долгой паузы тётя Карла тяжело вздохнула и опустила плечи. В её взгляде по прежнему читалось неодобрение. Даже узнав, насколько серьезным был Лутц, она не собиралась сдаваться.

— Я всё ещё думаю, что для тебя будет лучше выбрать надёжную работу в качестве ремесленника. Работа торговцев нестабильна, можно как разбогатеть, так и разориться.

— Если я стану ремесленником, как того хочет отец, то навечно останусь таким же, как сейчас. Нет, спасибо, — ответил Лутц с явным недовольством.

Тётя Карла нахмурилась. Другими словами, Лутц был недоволен своей нынешней жизнью, и это расстроило её.

— Что ты имеешь в виду?

— Мои братья делают всё, что хотят, и скидывают на меня рутинную работу. Если им того захочется, то они могут забрать то, что принадлежит мне, ничего мне не оставив.

— Ну-у… они же твои братья. Что-то они забирают у тебя, но что-то и дают, так ведь? — ответила тётя Карла, выглядя встревоженной.

Лутц тотчас опроверг её слова.

— О чём ты говоришь? То что они съедают, уже не возвращается, и единственное, что они мне дают — это свои обноски. Иногда их вещи настолько ужасны, что вы покупаете мне что-то новое, но они сразу же это крадут.

Как и у меня, вся одежда Лутца было обносками. Но в отличие от Тули, которая всегда помогала мне, братья Лутца предпочитали помыка́ть им. Между нами была больша́я разница.

— Усердно работая вместе с Майн, я понял, что то, чего я добьюсь как торговец, останется в моих руках. Я хочу увидеть, как далеко я смогу зайти своими силами. Ремесленник? У меня нет никакого желания им становиться.

Лутц, всю свою жизнь вынужденный склонять голову, обнаружил, что может, наконец, обрести свободу от контроля со стороны своей семьи. Он нашёл путь к осуществлению своей мечты. Тётя Карла опустила голову и прошептала:

— Я не знала, что ты так серьезно к этому относишься. Я думала, что Майн просто тащит тебя за собой…

— Я выбрал работу, которой буду заниматься всю свою жизнь. Я бы не выбрал её, если бы сам не хотел.

— Я была против того, чтобы ты становился торговцем, поскольку думала, что это просто баловство.

Тётя Карла тяжело вздохнула и опустила глаза. Некоторое время она раздумывала, после чего подняла голову и, беспомощно улыбнувшись, продолжила.

— Если ты так сильно этого хочешь, что даже готов убежать из дома, то постарайся и сделай всё возможное. Твоему отцу это явно не понравится, но я буду на твоей стороне.

— Правда?! Спасибо, мама! — ответил Лутц, раскрасневшись.

Лутц, разочарованный в своей семье, которая никогда не понимала его, сперва не мог в это поверить, а затем прыгнул от радости. Я не могла удержаться от улыбки, когда Лутц, наконец, перестал беспокоиться о работе и своем будущем и стал вести себя как ребёнок своего возраста. Хорошее настроение Лутца сохранилось даже после того, как домой вернулись его братья. Ладно, тогда давайте поработаем вместе и сделаем новый рецепт.

— Саша, разогрей металлическую сковороду, — проинструктировала я его.

— Лутц, насыпь побольше тёртого сыра на жмых пару́. Ральф, не мог бы ты нарезать мне листья ла́га?

Распределяя работу, я добавляла масло пару́ и соль в миску со жмыхом, куда Лутц насыпал сыр. После того, как я добавила туда тра́вы, похожие на базилик, нарезанные Ральфом, осталось лишь хорошо всё это перемешать и приготовить.

— Сковорода нагрелась.

— Тогда давайте испечём это так же, как и парула́дьи.

Это блюдо требовалось хорошенько испечь, чтобы расплавленный сыр стал хрустящим, после чего можно было есть. Это выглядело как о́кономияки*, но из-за сыра вкус был как у западной еды. Я придумала этот рецепт, вспомнив как во времена Урано я измельчала остатки варёной лапши, готовя похожее блюдо.

— Его просто готовить и оно весьма сытное.

— Будет ещё лучше, если вы добавите тонко нарезанную ветчину и овощи.

— В таком случае это будет настоящая еда, а не просто закуска, как парула́дьи.

Все улыбались, наслаждаясь вкусом еды. В какой-то момент Ральф протянул руку, чтобы схватить одну из лепёшек Лутца, но тётя Карла ударила его по руке.

— Не кради чужую еду. Не будь жадным. Если хочешь ещё, приготовь себе сам.

И Ральф и Лутц были удивлены шлепко́м тёти Карлы. После того, как Ральф на́чал печь себе новую лепёшку, а Лутц принялся спокойно уплетать свою еду, она тепло улыбнулась. Похоже, что теперь у Лутца не будет столь серьёзных проблем с семьёй, потому что он получил надёжного союзника в лице своей матери.

После этого жизнь шла своим чередо́м. Я обучала Лутца, помогала у ворот и валялась в постели с лихорадкой. Лутц приносил мне шпильки, учился вместе со мной и иногда ходил в компанию «Гилбе́рта», чтобы продать готовые украшения для волос. Постепенно метели утихли, предвещая, что зима и моя жизнь в заточении подходят к концу.

1. ↑ чтобы получить пару́, нужно отогреть ветви, на которых висят плоды, голыми руками. так что, судя по всему, дрова берут с собой для того, чтобы затем согреть руки.
2. ↑ грате́н — блюдо, запеченное до образования аппетитной корочки.видеопример:https://www.kurashiru.com/recipes/5067fe73-f890-4741-a24c-73d0a6ff7207
3. ↑ о́кономияки — японская жареная лепёшка, приготовленная из смеси различные ингредиентов и смазанная специальным соусом.https://ru.wikipedia.org/wiki/Окономиякивидеопример:https://www.kurashiru.com/recipes/7ba08b64-fe5c-47f7-9183-0f4be7f8ccc3