— Вильма, всё ли будет в порядке, если этой зимой в приюте будет больше сирот?

Я спросила Вильму достаточно ли в приюте места для десяти человек, включая Нору и остальных новых сирот из Хассе. Вильма достала некоторые прошлогодние документы и начала их просматривать.

— У нас достаточно комнат, к тому же мы планируем более основательно подготовиться к зиме. Однако нам не хватает предметов первой необходимости вроде матрасов и посуды.

По словам Вильмы, если не брать в расчёт шестерых служителей, которые изначально жили в приюте Эренфеста, то у нас не хватало всего необходимого для четверых сирот. Однако мы перевезём их на зиму в храм для обучения только в этом году. А потому было бы разумнее просто доставить сюда всё необходимое из Хассе, а не покупать новое.

— Поняла. Но всё же, пусть я и не уверена, не изменится ли количество сирот, но, пожалуйста, подготовьтесь к зиме, учитывая, что здесь будет жить ещё десять человек. С этим не должно быть проблем, поскольку в этом году у нас достаточно времени и денег. И, между прочим, это твоя заслуга.

— Как жаль, что главный священник впредь запретил продавать иллюстрации. Хи-хи.

Продажи печатной продукции на благотворительном концерте Фердинанда значительно увеличили наши финансы в этом году. Можно сказать, мы разбогатели. И всё это благодаря тому, что иллюстрации Фердинанда, которые нарисовала Вильма, оказались полностью распроданы. Эти деньги ещё понадобятся для строительства приютов и мастерских в других городах, так что я не могла тратить их впустую, но, думаю, нет ничего плохого, чтобы использовать их для подготовки приюта к зиме.

— А как продвигаются иллюстрации для книжки с картинками, посвящённой подчинённым богам лета? Через сколько времени они будут готовы?

— Продвигаются хорошо. Они уже почти все готовы. Мне осталась лишь одна иллюстрация. И похоже в мастерской уже начали печатать те, которые я уже закончила, — объяснила Вильма.

Гил сообщил мне, что они закончили печатать текст, но, похоже, они уже приступили и к печати иллюстраций. Вероятно, в ближайшие дни в мастерской закончат печать и приступят к переплёту.

— Вильма, а как ты думаешь, мы успеем сделать книжки с картинками, посвящённые богам осени и зимы до зимних кругов общения*?

— Боюсь, это будет сложно. Учитывая приготовления к зиме, у меня просто не хватит времени.

Основными покупателями книжек с картинками были богатые люди и дворяне, а потому я думала, что зимние круги общения были бы прекрасной возможностью для продаж. Но если это было невозможно, то тут уж ничего не поделаешь. Мы могли просто подготовить их, чтобы продать в следующему году.

— Госпожа Розмайн, а что насчёт зимнего рукоделия? Будем ли мы делать игрушки, как в прошлом году?

— Да, ведь все сироты могут справиться с такой работой. Я полагаю, что пройдет ещё несколько лет, прежде чем игральные карты и реверси начнут хорошо продаваться, а потому нам стоит сделать их побольше, прежде чем другие магазины скопируют их и начнут продавать у себя. Ну а затем мы можем придумать для рукоделия что-то ещё.

Все те вещи, что я могла придумать, были довольно просты. Я считаю, что в скором времени они наверняка будут скопированы. Мне просто следует смириться с этим и придумать новые продукты, которые мы бы могли продать.

— Госпожа Розмайн, вижу, что даже теперь, когда вы стали главой храма, вы продолжаете всё так же зарабатывать деньги.

Справедливое наблюдение. Но чтобы внести ясность и чтобы защитить честь моих родителей, должна сказать, что мне дают достаточно денег для комфортной жизни. Мне уже не требуется зарабатывать деньги просто для того, чтобы выжить в храме, как когда я была священницей-ученицей. Но сейчас я думала о том, чтобы заработать деньги для приюта и для расширения полиграфии.

— Приют должен быть способен зарабатывать достаточно денег, чтобы покрыть свои расходы. Если вы будете полагаться на деньги дворян, то всё просто вернётся к тому что было, когда поступление этих денег прекратится. Моя обязанность как главы храма позаботиться о том, чтобы приют был способен обеспечивать себя вне зависимости от того, буду я здесь или же нет.

— Мне приятно слышать, что вы так заботитесь о нас.

***

— Таким образом, у нас не будет проблем с тем, чтобы разместить всех сирот в приюте храма. Однако я бы хотела проконсультироваться с вами ещё по одному вопросу.

Рассказав Фердинанду о своём разговоре с Вильмой, я хотела спросить его о возможности продавать свои книги в замке.

— Главный священник, могу ли я продавать в замке книжки с картинками по священным текстам?

— Постой… Где именно в замке вы собираетесь их продавать? — спросил Фердинанд, пристально посмотрев на меня своими бледно-золотыми глазами.

Он стал как-то резко реагировать на продажу печатной продукции, после того, как я без его разрешения продала те иллюстрации.

— Ну, я просто хочу продавать их где-нибудь в замке. В нижнем городе далеко не все умеют читать и имеют возможность купить мои книжки с картинками, а потому их покупатели это в основном богатые люди, такие как торговцы. Но ведь дворяне стали бы хорошими покупателями моих книг, верно? А потому я подумала, что было бы неплохо продать их дворянам с детьми во время зимних кругов общения.

После моего ответа Фердинанд постучал по виску кончиком пальца, а затем пробормотал:

— Полагаю, это всё же лучше, чем продавать те странные иллюстрации…

После этого он пообещал мне, что получит для меня разрешение на продажу моих книг в замке в конце зимы.

— Я рекомендую тебе продать их в качестве сувениров дворянам, которые возвращаются в свои земли. Зимой ты можешь сперва привлечь внимание детей с помощью ка́руты и книжек с картинками о главных богах. Таким образом, когда им придёт время уезжать, то родители не смогут отказать своим детям в новой книжке с картинками. К тому же твои книги довольно дёшевы, учитывая их содержание.

Никогда бы не подумала, что Фердинанд даст мне деловой совет.

— Тем не менее, если их дети не будут заинтересованы в чтении, то продать книги будет сложно. Цена разумная, если родители сочтут, что твои книжки с картинками будет полезны для обучения детей, в противном случае цена покажется им немного завышенной.

— Дети тоже посещают зимние круги? — удивлённо спросила я.

Похоже, это действительно так, потому что Фердинанд упоминал, что мне следует привлечь внимание детей с помощью ка́руты и книжек с картинками. Изначально я намеревалась предлагать родителям купить книжки с картинками для их детей, но если будут присутствовать и сами дети, то продажи пойдут лучше.

— Да, будут присутствовать дети, которые прошли церемонию крещения. Для них это возможность общаться друг с другом и знакомится с порядками благородного общества с раннего возраста. А для тебя зимние круги общения — это то место, где ты сможешь найти и начать воспитывать своих будущих помощников.

Мда… похоже это будет не слишком приятное место. Судя по всему, я не смогу посвятить там всё своё время продаже книжек с картинками. Однако думая о том, что этой зимой я буду очень занята, я вспомнила о той работе, что делала прошлой.

— А-а? Но разве в храме зимой не проводится ритуал посвящения? В таком случае я не буду присутствовать на зимних кругах общения?

— Уверен, что у тебя хватит времени для всего. Я же делаю это каждый год.

Судя по всему, столь умелый во всех отношениях Фердинанд каждый год летал туда-сюда между замком и храмом. Вот только я болезненна и слаба, а потому не хотела, чтобы он ожидал того же и от меня. Даже несмотря на то, что в прошлом году Фран хорошо следил за моим здоровьем, мне всё равно неоднократно приходилось принимать лекарства. Я просто не смогу много летать между замком и храмом.

— Главный священник, я думаю, что умру этой зимой.

— Не беспокойся. Я не собираюсь позволить тебе умереть так легко. Я подготовлю лекарства.

Даже если он и говорит, что подготовит для меня лекарства, но я бы предпочла, чтобы он просто уменьшил мою нагрузку. Я тяжело вздохнула.

— Пожалуйста, сделайте его хотя бы не таким горьким.

В тот момент, когда Фердинанд нахмурился, думая о том, сколько лекарств ему потребуется приготовить, я почувствовала, как мои руки покрылись гусиной кожей.

— Ой?!

Виной был не холод. Тут было что-то другое. Внезапно по моей спине пробежали мурашки, и мне стало не по себе. Одновременно с этим в голове всплыло: «монастырь в Хассе».

— Главный священник, происходит что-то странное… — обратилась я к Фердинанду, надеясь, что он объяснит мне, что со мной.

В то же время Фердинанд встал, словно и сам что-то почувствовал.

— Кажется, кто-то пытается проникнуть в монастырь в Хассе. Я ощущаю, что защитная магия отреагировала на небольшое вмешательство. Ты должна тоже это чувствовать, поскольку влила свою магическую силу в защитный магический инструмент, — объяснил Фердинанд.

Похоже, что и Фердинанд, построивший монастырь с помощью магии созидания, и я, влившая силу в магический камень для подпитки защитной магии, были способны почувствовать, что на монастырь кто-то нападает.

— Розмайн, иди за мной, — сказал Фердинанд, направляясь в потайную комнату, находящуюся за балдахином кровати.

Я удивилась. Если на монастырь в Хассе напали, то разве нам не следовало отправиться туда немедленно?

— Главный священник, мы не собираемся в Хассе?

— Я не чувствую, что вмешательство значительно. Будет лучше сперва увидеть какова ситуация, — сказал он, открывая дверь.

Я поспешила за ним в его потайную комнату. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он приглашал меня туда… если не считать случаев, когда он меня там отчитывал. Среди множества инструментов, находящихся на одном из столов, Фердинанд выбрал восьмиугольную чашу из какого-то тёмного дерева и поставил её на другой, менее захламлённый стол. На чаше были вырезаны сложные узоры, а во всех её восьми углах располагались жёлтые магические камни. Нетрудно было догадаться, что это был магический инструмент.

Коснувшись одного из магических камней, Фердинанд влил в него магическую силу. Камень засветился жёлтым светом, который затем побежал по узору чаши. Свет двигался сразу в двух направлениях, соединяя расположенные на чаше камни, пока узор не стал светиться полностью, свидетельствуя, что магический круг завершён. В следующее мгновение со дна чаши начала подниматься какая-то жидкость, наполняя её.

В руке Фердинанда возник штап и он произнёс: «шпигельн*», после чего коснулся штапом жидкости, от чего на её поверхности появилось изображение монастыря в Хассе. Я не стала как обычно сидеть на скамейке, а встала и посмотрела в чашу. Этот магический инструмент был чем-то вроде камеры наблюдения.

— Главный священник, таким образом вы можете увидеть любое место?

— Вовсе нет. Лишь здание, в защитный магический камень которого влита моя магическая сила. По сути это то, что использует герцог и его семья для защиты города и герцогства. Его невозможно использовать, чтобы увидеть любое место, которое захочется.

Я подумала, что этот магический инструмент сделан для тех, кто любит подглядывать за кем-нибудь, но похоже, что ошибалась. Когда я с облегчением вздохнула, на лице Фердинанда появилась угрожающая улыбка.

— О чём ты думаешь?

— Ни о чём, — поспешно ответила я. — Но что куда важнее, давайте посмотрим, что сейчас происходит в монастыре в Хассе.

На поверхности жидкости мы увидели, как почти десяток человек, вооруженных сельскохозяйственными орудиями, пытались ворваться в монастырь. Вероятно, им это приказал сделать мэр. Правда, самого мэра видно не было, лишь молодые мужчины. Когда я поняла, что они пришли забрать Нору и остальных, то почувствовала, как по спине пробежали мурашки.

— Главный священник, нам нужно немедленно отправиться туда и помочь сиротам.

— В этом нет необходимости. Я не вижу среди них дворян. Просто смотри, что будет.

В тот момент, когда мужчины потянулись, чтобы открыть дверь, то, к моему удивлению, они сразу же отдёрнули руки. Они продолжали пробовать, но каждый раз отдёргивали руки. Они напоминали кошек, которые дёргают передними лапками, не решаясь коснуться игрушки. В итоге, это даже не было похоже на нападение.

— Что они делают? — спросила я.

— Магическая защита монастыря значительно усилилась, чтобы не допустить внутрь злоумышленников. Когда они прикасаются к двери, то чувствуют сильную боль. Результат не изменится, сколько бы раз они ни пытались, но, видимо, до них долго доходит.

Смотря на происходящее, я думала, что иметь возможность изменять уровень безопасности намного удобнее, чем я могла ожидать.Тем временем Фердинанд решил мне немного рассказать о магии созидания.

— Причина, по которой монастырь построил я, а не Сильвестр, заключается в том, чтобы мы могли независимо изменять уровень защиты для монастыря и для города. Если бы монастырь построил герцог, то магическая защита города усилилась бы одновременно с ним. Нетрудно представить себе все те проблемы, которые бы это могло доставить.

Похоже, магическая защита Эренфеста был настроена так, чтобы отражать магические атаки. Это полностью отличалось от монастыря, магическая защита которого должна была реагировать на тех, кто желает причинить вред людям, находящимся внутри. Если бы магическая защита у Эренфеста была настроена так же, как у монастыря, то, например, дети, которые поссорились со своими родителями и ушли в лес, не смогли бы вернуться обратно.

— И правда. Конечно, может показаться забавным, если из-за ссоры невозможно попасть домой, но если из-за этого невозможно попасть в город, то это совсем не смешно, — сказала я.

Я представила себе картину, как папа расхаживал у ворот, поссорившись с мамой и жалуясь, что пусть он и может работать, но не может вернуться домой, отчего не могла не улыбнуться. Однако эта улыбка быстро исчезла с моего лица.

— Ох… теперь они стали размахивать сельскохозяйственными орудиями, — удивлённо сказала я.

Похоже, мужчины, наконец, осознали, что двери нельзя открыть вручную, а потому подняли свои сельскохозяйственные орудия и обрушили их на дверь монастыря. В следующее мгновение их всех отбросило назад, и они неуклюже покатились по земле.

— Как видишь, это напоминает щит ветра, которым ты накрыла кареты во время весеннего молебна. Магическая защита монастыря действует схожим образом.

— Тот щит позволил мне уберечь от опасности Франа и Розину. Щит ветра действительно надёжен.

Мужчины переменились в лице из-за того, что их отбросило, но всё же попытались атаковать монастырь снова. Однако результат был тем же. Сколько бы раз они ни пытались, они не могли даже поцарапать дверь монастыря. Они ранили лишь себя. Постепенно их удары становились всё слабее, а лица всё бледнее. Я видела, что мужчины смотрели на монастырь, как на какую-то жуткую тварь, и в конечном счёте они один за другим отступили.

— Похоже, что магическая защита работает, как задумано, — пробормотал Фердинанд, словно оглашая результаты эксперимента, и принялся делать заметки на деревянной дощечке. — Возможно, стоит немного ослабить магическую защиту монастыря?

Это напугало меня, и я запротестовала:

— Оставьте магическую защиту монастыря как есть! Ничего с ней не делайте! Давайте лучше отправимся в монастырь и убедимся, что все в безопасности.

Фердинанд, продолжая что-то записывать, тут же ответил мне:

— Если ты будешь действовать необдуманно, то мэра могут устранить так же, как и Вольфа.

Услышав негромкие слова Фердинанда, я замерла на полпути, так и не покинув комнату. Вольф был бывшим главой ассоциации чернил, который внезапно умер. Я никогда не встречала его, а потому уже почти забыла о нём. Тем не менее, его смерть служила хорошим примером того, что дворяне не особо ценили жизнь простолюдинов. Дворяне использовали Вольфа для своих преступных дел, а когда Фердинанд и Карстед начали расследовать его деятельность, Вольфа тут же убили.

Фердинанд предупредил меня, что если мы будем действовать так же открыто, как и раньше, то мэра немедленно убьют. Я конечно знала, что дворянам было наплевать на жизнь простолюдинов, но всё же была поражена, когда мне это сказали прямым текстом. Пусть я и считала, что мэр Хассе был неприятным человеком, но я не желала ему смерти. По крайней мере, если бы мои действия привели к его убийству, то я бы чувствовала себя виноватой.

— Верно. В конце концов, его жизнь важна.

— Да. Я бы хотел заполучить его живым, так как полагаю, что он может предоставить нам много доказательств, — ответил Фердинанд.

Судя по всему, для Фердинанда важна не сама жизнь мэра, а та информация, которой тот владеет. На мой взгляд, такое мышление Фердинанда идеально подходило для политики. В отличие от меня, он не станет колебаться из-за эмоций и не наделает ошибок лишь потому, что все его мысли заняты книгами. Поняв, что нами движут совершенно разные принципы, я вздохнула. Как бы я ни старалась вести себя как дворянка, я никогда не смогу в полной мере ею стать. В конце концов, я была всего лишь простолюдинкой, носящей дорогую одежду.

— Мы подождём до назначенного дня, чтобы посетить монастырь. Думаю, ты уже убедилась, что в случае нападения людям внутри ничего не угрожает.

***

Несмотря на то, что я очень хотела поскорее отправиться в монастырь, оставалось ещё три дня, прежде чем я смогу это сделать. Тем не менее я не собиралась тратить время зря. Я попросила Вильму и Монику подсчитать, что именно и в каком количестве требуется подготовить приюту на зиму, а также попросила Франа сделать то же самое для моих комнат. Тем временем Гил и Лутц должны будут определить, какое количество поделок смогут сделать в приюте этой зимой, исходя из того, сколько нам удалось сделать в прошлом году. После этого они закажут нужное количество деревянных досок у Инго и необходимое количество чернил в чернильной мастерской.

Ещё ко мне прилетел ордоннанц от Рихарды. Она сообщила, что мне нужно отправиться в замок, поскольку для меня требовалось подготовить зимнюю одежду. К тому же Бенно просил меня вернуть повара, поскольку намеревался открыть итальянский ресторан. Между прочим, в этом году он хотел использовать свечи из животного жира, которые бы не воняли, а потому предлагал продать метод высаливания, позволяющий улучшить запах, восковой ассоциации.

Тем временем Моника, которая должна была находиться в приюте, вернулась в мою комнату с чем-то завёрнутым в ткань. Привратнику у задних ворот, ведущих в нижний город, было вручено письмо. Сироты в приюте забирали такие письма и относили в дворянскую область храма. Но хотя я и назвала это письмом, на самом деле это была деревянная дощечка.

— Госпожа Розмайн, посыльный сказал, что пусть ему и известно, что бывшего главы храма больше здесь нет, но всё же просит передать ему это письмо. Привратник не знал, как следует поступить с письмом, адресованным покойному, а потому я принесла его вам.

— Ну да, я впервые получаю письмо, адресованное бывшему главе храма…

Как глава храма, я часто получаю приглашения от людей, которые просят меня об услугах. Обычно их отправляют крестьяне и торговцы, приезжающие в Эренфест, когда открывается рынок, а потому мне редко приходят письма сразу же после того, как рынок уже закрылся. Но пусть я и получаю достаточно много писем, адресованных текущему главе храма, это впервые, когда мне приходит письмо, адресованное главе бывшему. Интересно, начала ли новость о том, что глава храма сменился, распространяться и за пределы города?

Письмо явно послал человек, который хоть и знал, что глава храма изменился, не знал, что бывший глава храма умер. Помимо тех, кто живёт в дворянском районе, лишь немногие знают, что глава храма был арестован и казнён.

— Возможно, сто́ит отправить это письмо его семье в дворянский район? — спросила Моника.

Я медленно покачала головой. В обычных обстоятельствах это была бы хорошая идея, вот только сейчас не было людей, которым мы бы могли его отправить. Мать герцога, которая была старшей сестрой бывшего главы храма, в настоящее время арестована и ей запрещено общаться с кем-либо. И хотя у бывшего главы храма была семья со стороны отца, но глава дома сменился, и отношения между ними нельзя было назвать хорошими. По словам Фердинанда, нынешний глава дома заявил, что Бёзеванс не был крещён как член их семьи.

— У меня нет другого выбора, кроме как разобраться с письмом самой. Я поступлю с ним так же, как и с любыми другими письмами. Пожалуйста, скажи посыльному, чтобы он пришёл за ответом завтра.

— Поняла, — ответила Моника и покинула комнату.

Проводив её взглядом, я развернула ткань и взяла дощечку. Как ни странно, но письмо было от мэра Хассе, притом оно было написано настолько небрежно, что я могла легко понять, что он не привык писа́ть.

В итоге, как и предполагал Фердинанд, мэр не знал, что бывший глава храма был арестован и уже умер. В его письме было полно жалоб: «Я хочу, чтобы вы сделали что-нибудь с монастырём», «Ваши подчиненные ужасно наглые и делают всё, что хотят», «Они украли у меня сирот, которых я должен был продать служащему — господину Кантоне». Я, конечно, понимала, что мэр был мелкой сошкой, но, честно говоря, всё это выглядело настолько жалко, что я просто не могла подобрать слов. Мне оставалось лишь вздохнуть.

— Фран, пойдём к главному священнику.

Я взяла дощечку, которая являлась веским доказательством того, что у мэра были связи с дворянами, и вместе с Франом отправилась к Фердинанду.

— Главный священник, я получила вот это письмо. Как нам следует на него ответить? — спросила я, протягивая ему дощечку.

После того, как Фердинанд разобрал плохо написанные буквы, выражение его лица стало таким же, как и у меня недавно.

— Ну что же… Тебе следует ответить, что бывший глава храма умер. Наши дальнейшие действия будут зависеть от того, как он отреагирует. Если он не пойдёт против нас, то мы можем на некоторое время оставить его в покое. Не думаю, что он обладает достаточной властью, чтобы нам угрожать, — сказал Фердинанд.

Затем он дополнил, что учитывая отношение и действия мэра, мы примем окончательное решение о том, что делать с весенним молебном.

— С весенним молебном? Не праздником урожая? — удивлённо спросила я.

— Города, которые полагаются на сельское хозяйство, зависят от божественных благословений, без которых урожай ощутимо снизится. Без них через несколько лет земля станет совершенно бесплодной. Мэр должен выбрать, постараться ли наладить отношения с текущим главой храма, чтобы помочь своему городу, или выбрать коррумпированных дворян, чтобы немного заработать на мелких делах, — сказал Фердинанд, снисходительно махнув рукой. — Если он сделает неправильный выбор, то жители города и крестьяне, которые получат скудный урожай, восстанут и устранят его самостоятельно. Но что важнее, он постарался и назвал нам имя дворянина, с которым связан. Давай сперва начнём с этого Кантоны.

— Хорошо.

Оставив дощечку Фердинанду, я вернулась в свои покои и написала ответ мэру Хассе. Если быть точной, то написала я его под руководством Франа. Он объяснил мне, какие дворянские эвфемизмы следует использовать, чтобы рассказать о том, что глава храма умер, а потому больше не сможет поддержать мэра, а также о том, что мэру предстоит выбрать, на кого он теперь будет полагаться. Интересно, сможет ли мэр разобраться в смысле всех этих витиеватых фраз?

1. ↑ зимние круги общения — череда дворянских светских мероприятий проходящих зимой. В другие сезоны кругов общения нет, поскольку часть дворян находятся на их территориях. Зимние круги общения начинаются после зимней церемонии крещения и дебюта дворянских детей в благородном обществе и заканчиваются пиршеством после весенней церемонии совершеннолетия и выпуска детей из дворянской академии.Во время зимних кругов общения дворяне общаются со своими детьми в комнате замка, которая называется «детской комнатой».http://booklove.life/?p=960
2. ↑ spiegeln (нем.) — блестеть, сверкать, отсвечивать.