***

— Ты… Кто ты такая? — спросила меня незнакомка.

Я направлялась в гостиницу возле станции после того, как мы попрощались с Ёси-куном.

В ней чувствовалась сила духа, но в её голосе были явственно слышны тревожные нотки.

Внезапно в мыслях промелькнули воспоминания о нём.

У меня было какое-то скверное предчувствие, отчего во рту всё пересохло. Хорошие предчувствия сбываются не так уж и часто, а вот с плохими — совсем другая ситуация, от того-то и стало как-то не по себе.

— Нет, это ты кто такая? — сердито спросила я низким голосом, чтобы не выдать беспокойство.

Обычно большинство людей не знало, что сказать, теряясь от напряжения в моём голосе. Вот такой силой он, видимо, обладал.

Как и ожидалось, глаза особы, стоящей напротив меня, округлились от удивления. Я развернулась к ней спиной и уже собиралась уйти, как она вдруг схватила меня за запястье, останавливая.

— Ну что ещё?

— Эм-м… — та сила, что была слышна в её голосе, пропала, но она всё равно не отступила. Она смотрела мне прямо в глаза, в которых отражался свет — горячий, пронзительный, он просто ослеплял. Чем-то он даже мне напомнил летнее солнце.

Тут я поняла, что сбежать у меня не получится: она просто не отпустит меня, если не получит ответа на свой вопрос. Мы ведь обе женщины, так что прекрасно понимали, что тут происходит.

— В любом случае, может, ты представишься?

— А-а-а, да, прости. Меня зовут Риндо Аканэ. А тебя?

Это имя было мне знакомо. В рассказах Ёси-куна оно постоянно всплывало.

Моё нехорошее предчувствие начало обретать реальные очертания.

Начиная с шеи, по позвоночнику прошлась неприятная волна мурашек. Отвратное чувство. Сдержав все эмоции, что будто подкатили к горлу, я сделала глубокий вдох и заправила за ухо свисавшие волосы. Может быть, я выглядела слишком высокомерно. Наверное, было бы хорошо быть чуточку сдержанней.

— Меня зовут Сиина Юки. А ты та самая Аканэ-чан. Я слышала о тебе от Ёси-куна.

— Кто такой Ёси-кун?

— Сэгава Харуёси-кун. Вы ведь с ним в параллельных классах учитесь, да?

Даже я, девушка, считала, что Аканэ была очень красивой.

Стройные руки и ноги, грациозные движения. Длинные ресницы обрамляют красивые, но холодные карие глаза. И всё же на дне её зрачков пряталось простодушие и искренность с примесью слабости. Волосы её были очень мягкими, чему можно было позавидовать.

Мне кажется, что парни беспомощны перед такими девушками.

Горло пересохло ещё больше.

— И какое же у тебя ко мне дело, Аканэ-чан?

— Эм-м, да. Какие у вас с Хару-куном отношения, Сиина-сан?

Б-и-и-и-п.

Где-то послышался автомобильный гудок. Он был будто далеко, но в то же время близко.

Это было одним зимним днём. Мне было девятнадцать.

Так я встретила Риндо Аканэ.

***

«Это будет долгий разговор, незачем нам продолжать на улице», — сказала я и, не дождавшись ответа Аканэ-чан, направилась в кафе, где была много раз до этого.

Подойдя к тихому, малолюдному кафе, я выдохнула. Стоило толкнуть дверь, как раздался звон дверного колокольчика.

— Добро пожаловать, — поприветствовала нас улыбчивая официантка. Она нисколько не изменилась.

— Двое, — только и сказала я, и нас проводили до столика у окна, где мы сидели с Ёси-куном, когда пришли сюда в первый раз.

— Эм-м, Сиина-сан, — обратилась ко мне Аканэ сразу, как мы сели.

Голос её был очень тихим, поэтому я и притворилась, что ничего не услышала. Я заказала горячий чёрный кофе, а вот Аканэ не стала ничего заказывать и лишь пристально смотрела на меня.

— Ты когда-нибудь здесь была? — спросила я, когда официантка ушла выполнять заказ. Голос мой звучал более серьёзно, чем я ожидала.

— Нет.

— Вот как. А я сюда приходила с Ёси-куном, — на этих словах я испытала какое-то удовлетворение, хоть проигравшей стороной в данной ситуации была я. Ведь этого похода в кафе больше не существовало в существующей реальности.

Тот факт, что я держалась даже за такую незначительную мелочь, был даже забавным, но и немного грустным одновременно.

— Я надеюсь, что ты ответишь на мои вопросы, — не дождавшись от меня продолжения, начала Аканэ. Говорила она тихо.

— Какие?

— Что у вас за отношения с Хару-куном?

Не думая заказывать что-то ещё, я просто так листала меню. Карри, сэндвичи. А вот паста «Неаполитано». Ёси-куну она очень нравится. Интересно, знаешь ли ты это, Аканэ?

— М-м-м, затрудняюсь назвать это отношениями, — следующая страница.

«Блю Маунтин», «Килиманджаро». На этой странице был целый список с разными видами кофе, а рядом с ним ещё один такой же, но с чаями. Ёси-кун ещё рассуждал, кто же всё-таки заказывает чай по 1000 йен за кружку. Может быть, директор какой-нибудь компании.

— Вы друзья?

— Ну…

— Просто знакомые?

— Как же выразиться?..

— Ты не его девушка, верно?

Бам. Я резко захлопнула меню и вернула его на место. Затем я, наконец, посмотрела на Аканэ.

— Слушай, какое тебе дело до этого? Вы ведь просто одноклассники?

— Не просто одноклассники.

— Тогда кто? Друзья? Знакомые? — теперь уже я атаковала её же недавними вопросами.

— Ты не его девушка?

— Нет, вот только… — и тут в глазах Аканэ зажёгся другой огонёк, отличный от того, что был там ранее. Это был гнев. Или, скорее, враждебность, и это было мне на руку. Так ведь сражаться гораздо проще.

Я же не могу сопротивляться тому прямому, открытому взгляду. Сама я уже не могу посмотреть так ни на кого.

— Ну, если так, то какая тебе разница, какие между нами отношения. Я не обязана отвечать простой однокласснице… — не успела я договорить, как раздался хлёсткий «бам!».

Я поняла, что получила пощёчину только потому, что моя щека начала гореть.

— Я. Же. Сказала. Мы не просто одноклассники. Он мне всегда нравился.

— Так эта любовь ведь только с твоей стороны, — я перешла черту, и Аканэ вновь занесла руку.

В этот раз я была настороже, так как знала, что за этим последует. Но тут её рука медленно опустилась.

Она закусила губу, а в уголках её глаз появились слёзы. Крепко схватив свою сумку, она выдавила «прости» и быстро ушла.

Только сейчас я выдохнула, и плечи сразу же расслабились. Руки мои дрожали от напряжения и волнения. Хорошо, если Аканэ-чан не заметила. Я не хотела всё доводить до этого, но она ведь всё не отступала, а потому и мне нельзя было сдаваться. А она ведь ещё и такая красивая, что аж раздражает.

В нашем случае, когда ни одна не может уступить, нам не остаётся ничего, кроме как стать врагами.

Вскоре официантка принесла кофе. Ничего не говоря, она с привычной улыбкой аккуратно поставила передо мной чашку с дымящимся кофе. Ну вот, и зачем я опять его заказала?

— Ауч, больно, — скривилась я, когда горячая жидкость обожгла язык.

Это был самый горький кофе, что я пила в своей жизни.

Когда я проснулась утром, крупицы недавнего сна медленно угасали, стираясь из памяти. Прямо как снег, который тает в ладони, так и эти фрагменты исчезали, и остановить это я никак не могла.

Во сне я держалась с кем-то за руки. Мне было весело.

Стоило открыть глаза, как все эти чувства исчезали, а вскоре я забывала, что вообще видела этот сон.

Наверное, точно так же я исчезаю и из его памяти.

Тогда он был во втором классе средней школы, и вот он уже выпускник.

Раньше он был ниже меня, но время шло, и он резко вытянулся, так что сейчас уже мне надо поднимать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он повзрослел, отпечаток детства исчез, и сейчас никто бы не сказал, что он похож на девочку.

Это подтверждение того, что четыре года — срок отнюдь не маленький.

Но вот меня совсем нет в этих четырёх годах его жизни.

Каждый вторник в 10:54 вечера этот мир стирает все следы моего существования.

Как снег, что тает с приходом весны, так и я исчезаю бесследно. Но наши с Ёси-куном встречи всё продолжались в череде этих дней.

Я жила лишь с одной целью: заставить его полюбить меня.

Приняв душ, я начала собираться: уложила волосы и оделась так, как ему понравится. Пальто было немного мешковатым, но мне кажется, ему понравится. Пальцы лишь немного выглядывали из рукавов, но ему покажется это милым. По-моему, у этого даже название есть, «моэсодэ», вроде бы. Уже и не припомню, когда он мне это сказал. Я, конечно, не понимаю этого, но если ему нравится, то почему бы и нет.

Я трачу время, делаю себя такой девушкой, какая понравится ему. Духи — последний штрих, моя надежда. Он ведь сказал, что не забудет этот запах сакуры.

Когда я вышла из гостиницы, небо было серым. Казалось, что в любой момент может пойти снег. Хорошо бы, если бы он пошёл. И было бы здорово, если бы его было много.

Я опять вернулась в номер, хотя уже была на улице, и кинула красные перчатки на постель. Теперь и не знаю, что делать с замёрзшими ладонями. Втянув руки в рукава поглубже, я отправилась в школу, чтобы встретиться с Ёси-куном.

Уже 213 раз я первой начинала с ним разговор. Но ни разу он не сказал, что любит.

***

***

Ножки стула противно скрипнули, проехавшись по полу. Я оторвался от своих учебников. Отсутствующих сегодня было много, потому что это время, свободное для посещений, когда ученики не обязаны появляться в школе. Например, Нидзё, парень, сидящий передо мной, не приходил уже неделю. Давненько я не слышал этот звук.

Однако это не был мой одноклассник с его короткими колючими волосами. Это была девушка с волосами чуть ниже плеч. Она казалась милой, когда молчала, но она даже и не думала прятать свой грубоватый характер.

— Хэй, Хару.

— Надо же, Аканэ.

— Что это ещё за отношение? Какие-то проблемы?

Судя по её недовольно поджатым губам проблемы были у неё. Если всё пойдёт по обычной схеме, то скоро она меня ударит. Это была не особо привлекательная перспектива, а потому я решил сменить тему.

— Да нет, просто удивился немного. Не часто ты распускаешь волосы. На секунду я даже не понял, что это ты. Непривычный образ. Ты когда волосы начала отращивать, где-то полгода назад?

— А-а-а, ага. Сестра старшая научила ухаживать за волосами. Вот теперь стараюсь. Это довольно интересно, хотя и хлопотно.

Перестав ходить в клуб летом, Аканэ начала становиться женственней.

Отрастила волосы, даже краситься начала. Совсем не броско: если не приглядываться, то и вовсе не заметишь. Однако она и до этого была привлекательной, так что и такого малого количества косметики было достаточно, чтобы сделать её ещё более притягательной. Насколько я знаю, за эти полгода она уже отказала пяти парням.

— Что, выглядит странно? — робко спросила она, теребя кончики волос.

Наверное, из-за того, что я всё продолжал смотреть на неё, она сильно смутилась. Вот такая постоянная смена эмоций и выражения лица и являлась одной из её привлекательных сторон.

— Да нет. Тебе идёт.

— А-а, ну, да, это хорошо. Точно, я чего пришла-то. Только что разговаривала с Такумой-куном, не хочешь пойти сегодня в храм после школы, помолиться на удачу с экзаменами?

— Но мы же ходили недавно?

— Ну-у, это ведь дело такое, можно ходить сколько угодно, наверное?

Может быть. Но может быть, богу надоело, что люди приходят снова и снова? А может быть, он увидит, как сильно мы этого хотим и исполнит наше желание? Ну, мне всё равно.

— Нет, сегодня я не могу. У меня уже есть планы, — мне не оставалось ничего, кроме как отвести взгляд.

Это девушка, с которой я познакомился недавно.

Аканэ тут же поменялась в лице, и лёгкая атмосфера исчезла. Это было похоже на закат тёплого, летнего вечера, когда в воздухе витает чувство надвигающейся бури, а серые облака всё сгущались и темнели.

— …Сиина Юки-сан, вроде бы? Она очень красивая.

— Ха? А ты откуда знаешь?

— А-а-а, значит, это правда. Ты ведь постоянно с ней в последнее время, Хару? Да у тебя, я смотрю, полно свободного времени, и это перед самыми экзаменами. Мы ведь выпускники. Ты не должен тратить своё время на тех, кто этого не понимает.

— Всё не так.

— Ну, раз вы уже договорились.

Я хотел ей возразить, но Аканэ дала понять, что разговор окончен. Да и беседа стала проходить на повышенных тонах, и я уже видел, как остальные одноклассницы оборачиваются с горящими глазами, следя за ходом событий.

— Аканэ, подожди, — не обращая на меня никакого внимания, она быстро вышла из класса. — Ты сама это сказала.

И всё же я не мог сдержаться и не прокричать, чтобы она услышала.

***

***

В 15:30 прозвенел звонок с уроков, и я отошла от телефонного столба, направляясь к школьным воротам. Мы вчера договорились там встретиться с Ёси-куном в 16 часов.

Достав зеркальце из кармана, я поправила волосы, поплотнее закуталась в шарф и подула на замёрзшие пальцы, пытаясь согреть их, но всё тщетно. Когда Ёси-кун придёт, надо будет сходить поесть чего-нибудь тёплого. Наверное, стоит угостить его, раз уж он так старается с учёбой.

Вот только ни в 16, ни в 16:30 он не вышел. Не то, чтобы это было поводом для беспокойства. У него наверняка есть какая-то причина. Может, он не понимает какую-то тему, вот и задержался после уроков с учителем.

Но мои ноги просто проигнорировали доводы разума и направились к школьному зданию. В мыслях тут же пронеслись воспоминания о девушке, с которой мы познакомились вчера.

Красивая, с открытым, серьёзным взглядом. Стоило вспомнить, как в груди защемило. Тяжело, Ёси-кун. Мне очень тяжело. Интересно, почему же?

На подходе к школе учеников стало ещё больше, и я прибавила шаг.

Это был первый раз, когда я заходила на территорию школы, чтобы встретить его. Ещё никогда я не вмешивалась в его школьную жизнь.

Моё присутствие в его жизни забрало у него много времени. Он должен был проводить его с семьёй или друзьями, но в воспоминаниях он был один. Поэтому я и решила не вмешиваться, пока он в школе. Не хотелось забирать у него воспоминания о школьных годах, и не хотелось, чтобы, вспоминая это время, думал, что он провёл большую часть в одиночестве. Однако сейчас я была не в настроении, чтобы соблюдать установленные мной правила.

Как только я пересекла ворота, сразу стала привлекать внимание, потому что формы у меня не было, а на учителя я похожа не была. Глаз на меня было направлено много, и вроде бы я должна была привыкнуть, но сейчас всё было немного иначе.

Никто бы не смотрел на меня так, если бы я училась тут.

***

***

Не важно, сколько раз я пытался докричаться до Аканэ, всё было бестолку. Похоже, в этот раз она действительно разозлилась, что случалось крайне редко. Она подскочила, как только прозвенел звонок, и сразу же направилась к выходу из класса. Я продолжал звать её, но она просто спряталась в женском туалете, поэтому даже поговорить с ней нельзя было. Так продолжалось в течение всего дня на каждой перемене. Я и не заметил, как занятия закончились.

— Аканэ, ну я же сказал, что мы уже договорились с ней. Подожди, выслушай же ты меня, — я шёл за ней по коридору, соединяющему школьное здание и здание, отведённое для клубов. Бамбуковые дощечки мелко тряслись с каждым нашим шагом.

— А я слушаю. Мне ты предпочёл человека, которого ты встретил пару дней назад. Ты ведь это сказал, Хару?

— Да не это я сказал. Завтра, давай сходим в храм завтра, — на этих словах Аканэ, наконец, остановилась и развернулась. Но было тут что-то странное.

Я уже приготовился к тому, что Аканэ будет метать в меня молнии взглядом. Однако, вопреки моим ожиданиям, она удивлённо смотрела на меня с минуту, а затем её выражение лица стало совсем непонятным.

— …Поняла. Тогда… Дай-ка мне немного времени. Долго это не займёт, поэтому пошли, — сказала она и, схватив меня за рубашку, потащила куда-то вглубь здания.

— Да иду я, иду. Не надо так дёргать, — проворчал я и пошёл за ней, пытаясь не завалиться вперёд и не упасть.

***

***

В поисках Ёси-куна я пересекла внутренний двор и, когда дошла до коридора, услышала голоса позади. Кто-то шёл в моём направлении.

— Аканэ, ну я же сказал, что мы уже договорились с ней.

Этот голос я и искала. Но я не обернулась, просто в спешке спряталась за колонной, стоящей неподалёку. Почему? Зачем я это сделала? Прятаться ведь и не надо было, вроде. Надо просто окликнуть его.

— Подожди, выслушай же ты меня.

— А я слушаю. Мне ты предпочёл человека, которого ты встретил пару дней назад. Ты ведь это сказал, Хару?

— Да не это я сказал. Завтра, давай сходим в храм завтра.

«Завтра». Одно слово вызвало во мне бурю эмоций.

Завтра я исчезну из его мира, и у меня забирают это «завтра». Ноги внезапно подкосились, и я еле устояла, оперевшись о стенку. Собравшись с силами, я аккуратно выглянула из своего укрытия, пытаясь разглядеть обладателя голоса. Вот только он стоял ко мне спиной, и стоило мне выглянуть, как я тут же встретилась глазами с его собеседницей, которая удивлённо смотрела на меня.

— …Поняла. Тогда… Дай-ка мне немного времени. Долго это не займёт, поэтому пошли, — очнувшись, сказала она довольно громко. Наверное, чтобы я тоже услышала.

Она схватила его за край школьной формы и потащила его за собой. Звуки их голосов постепенно удалялись. В коридоре стало опять так тихо, но сейчас эта тишина будто давила.

Мне хотелось плакать, но почему-то я не могла издать ни звука.

Я неподвижно стояла там примерно пару минут, пытаясь собрать остатки храбрости, а затем последовала за ними. Если я этого не сделаю, то потеряю что-то.

Мысль об этой потере заставила меня идти вперёд.

Они зашли в школьное здание. Людей там было совсем немного. Точно, это же вроде здание, отведённое для клубов. Ёси-кун показывал мне его, когда я приходила к ним на фестиваль. Тут мне будто послышался его голос. «Я иногда прихожу в этот класс, когда мне нечего делать. Никому не говори, ладно?» — сказав это, он приложил палец к губам.

Я тогда удивилась: кому я могла об этом сказать? Я ведь тут даже не учусь. Но у нас теперь был общий секрет, и мне это нравилось. Поэтому я просто кивнула с улыбкой. Если я правильно помню, тот класс…

Перешагивая через ступеньку, я быстро поднималась на третий этаж. По пути мне никто не встретился, и только мои шаги гулким эхом раздавались в пустом коридоре. Вот он, самый последний класс в западном крыле.

Обычно никто не использует этот класс. Однако сейчас внутри кто-то был. Были слышны голоса, но закрытая дверь мешала расслышать точно, что они говорят. Ёси-кун точно там. Надо зайти. Если зайду сейчас, то ещё успею.

Попытавшись выглядеть как можно расслабленней, я уже схватилась за ручку двери, как вдруг раздался громкий голос.

— Хару-кун, ты мне нравишься. Давай встречаться.

Ёси-кун наверняка был заворожён тем её прямым, искренним взглядом. Отпустив ручку, я направилась вниз по лестнице.

Куда я вообще иду? В этом мире для меня ведь больше нет места. А то место, которое я считала своим, только что у меня забрали. Однако я предпочла сбежать без борьбы.

***

***

Закрытая дверь отрезала нас с Аканэ от остального мира, и атмосфера мгновенно изменилась.

Даже я, довольно несообразительный в таких делах, сразу понял, что за этим последует.

— Хару, — стоило ей позвать меня по имени, как я будто остолбенел, получилось лишь кивнуть. Она только выдохнула, собираясь с силами.

— Ты-то чего нервничаешь?

— Да так.

— Не волнуйся так, я тебя не съем. Просто выслушай меня, хорошо?

— Окей, — кивнул я и посмотрел ей прямо в глаза.

Кажется, что-то начиналось… Или…

— Да, спасибо. М-м-м, знаешь, Хару, ты ведь всегда мне нравился, но я поняла это только во время последних летних каникул в средней школе. Помнишь, мы однажды встретились во внутреннем дворике?

По-моему, это было тогда, когда Аканэ не знала, стоит ли ей бросить плавание.

— Ты тогда спросил, что со мной случилось. Сказал, что выслушаешь меня. Не знаю, помнишь ли ты это, но для меня это было важно.

В классе было довольно темно, поэтому я сначала и не заметил, что ноги Аканэ дрожали от волнения. Слабый отблеск света в её глазах трепыхался, будто огонёк. Ей было страшно, она нервничала. Но Аканэ всегда была человеком, который преодолевает себя.

— Знаешь, я много думала о том, что будет после выпуска из школы, смогу ли я попасть в университет. Но сейчас я думаю, что это мой последний шанс, так что я скажу это.

И она сказала. Громко и чётко, что было так похоже на неё.

«Ты мне нравишься. Давай встречаться».

Эти слова будто были камнем, брошенным в воду. Он взбаламутил спокойную гладь, создавая круги, расплывающиеся по поверхности. И там я увидел наше с Аканэ будущее.

Нам было бы весело.

Она ведь мне не не нравится. Да и, откровенно говоря, она красивая.

Нам есть, о чём поговорить, и вкусы в еде сходятся. У нас много общих друзей. Мы можем вместе заниматься спортом по выходным.

Ссориться, правда, будем очень часто. Но это не должно быть проблемой, скорее всего, мы сразу помиримся. Сколько раз до этого мы уже ссорились, и, как бы то ни было, всё заканчивалось шутками.

Я пока не мог сказать, что она мне нравится как девушка. Но у меня была уверенность, что постепенно это останется в прошлом. Мы ведь столько времени провели вместе.

И всё же, почему?..

В это мгновение я услышал голос, который не должен был слышать.

«Ёси-кун».

Только один человек во всём мире звал меня так.

Когда я, наконец, вернулся к реальности, то услышал звук шагов в коридоре. Он постепенно отдалялся, затихая. Этого не должно было быть, но всё же на ум мне пришла только одна девушка.

И это была не Аканэ.

— Прости, — сказал я и склонил голову, прежде чем осознал это.

***

***

В груди болело. Наверное, это из-за холодного воздуха, что обжигал лёгкие, пока я бежала. Да, точно. Другой причины нет.

Ёси-кун мне не нравится.

Это мог бы быть кто угодно. Просто Ёси-кун оказался самым подходящим человеком на тот момент, вот я и сблизилась с ним. Ничего такого.

Окружающий меня мир стал расплываться, и я с силой стала тереть глаза заледеневшей ладонью. Видимо, тёрла я слишком сильно: кожу вокруг глаз защипало. Было бы хорошо, если бы у меня с собой были перчатки. Ха-а… Дышать было тяжело; в горле пересохло. Сжав зубы, я, прямо как в ту ночь, посмотрела на небо, а затем закричала.

— Тормоз! Тормоз, тормоз, тормоз, тормоз!..

Аканэ-чан или же Ёси-кун. Кому предназначались эти слова и чувства, я особо не понимала. А может быть, они были для меня? Не зная, я продолжала кричать одно это слово.

Это слово, вылетая из моего рта, принимало форму и растворялось в ночном небе.

***

***

Я всё не мог перестать думать о Юки.

Мне ведь только что призналась девушка, которую я считал только другом, но всё же мой разум был наполнен мыслями о другой.

Я опоздал на час, разумеется, её не было на месте встречи. Однако сердце всё равно кольнуло.

Звук удаляющихся шагов всё ещё эхом звучал в моей голове, подгоняя меня. В первый раз в жизни такое случилось со мной, в первый раз у меня появилось настолько отчаянное желание увидеть кого-то. Я хотел увидеть её.

Поэтому я побежал.

***

***

В итоге я так и не поняла, что послужило причиной этой боли. Я просто продолжала идти туда, куда ноги несли меня, и в итоге остановилась только на пустыре, что недалеко от станции.

Недавно там поменяли вывеску: следующей весной начнутся строительные работы. У меня забирают ещё одно важное место. Это ведь место, где Сиро заснула навсегда.

Я пыталась взять под контроль своё дыхание, делать более глубокие вдохи. В горле совсем пересохло, и я сглотнула накопившуюся слюну.

Почему? Однако вместо того, чтобы задать этот вопрос, просто нещадно стала тереть глаза. Вот только ничего не исчезло. Похоже, это всё происходило на самом деле. Поэтому не было другого выхода, кроме как всё же задать этот вопрос человеку, которого здесь не должно было быть.

— Почему ты здесь? — он стоял передо мной со сложенными у груди ладонями, будто молился. Услышав мой голос, он поднял голову.

Это был Ёси-кун. На нём было школьное пальто. Оно, наверное, была ужасно тяжёлым. Не похоже, что он возвращался домой. В ногах у него лежала потрёпанная сумка.

— Это было давно, но я тут похоронил кошку. Это была красивая белая кошка. Я проходил тут мимо и решил остановиться, помолиться за неё, — сказав это, он встал с колен и отряхнул землю с штанов. — Наконец-то мы встретились. Я не нашёл тебя на месте встречи, так что пошёл искать.

— Я возвращаюсь обратно, — я развернулась и быстро пошла прочь.

Оставалось совсем немного, около пары метров, до дороги, как моё запястье схватила рука. Наверное, из-за того, что он долго был на холоде, его руки были просто ледяными. Мои же руки немного согрелись, хотя я и была на улице дольше него. Всё было наоборот: и температура наших тел, и кто за кем бегал. Это ведь всегда была я, та, кто постоянно добивалась его.

— Что ты делаешь?

— Прости. Я не пришёл, хотя мы договаривались. Ты злишься?

— Не особо.

— Позволь мне загладить вину. Мне очень жаль.

— За что же? — вроде и не специально, но я стала отчитывать его.

— Ёси-кун, так ведь всегда было. Сколько раз ты уже нарушал обещания? За что ты сейчас-то извиняешься? Пусти меня, рука болит, — я чувствовала, как раздражение усиливалось, но не могла ничего с этим поделать. В конце концов, я не могу абстрагироваться от своих чувств, а его слова только добавляли масла в огонь.

Мне надо было время, чтобы вернуться к своему нормальному состоянию. Поэтому тебе лучше отпустить меня.

— Подожди, пожалуйста. Прости. Не думал, что ты так сильно обидишься. Не плачь, ладно?

Как ты можешь говорить такое сейчас? Неужели хочешь создать очередное недоразумение?

Это было слишком. Мне было плохо и грустно.

Я почувствовала, как тёплые слёзы покатились по щекам.

— Это не из-за опоздания. Ты ничего не знаешь. Не знаешь, как мне больно и грустно, — я ударила его в грудь. Сильно ударила. Каждый раз, как я это делала, моя рука начинала болеть всё больше. — Ты так и не полюбил меня, а мне так одиноко, так тяжело.

Он просто молча принимал удары.

— Ты станешь чьим-то другим, но не моим. Уже завтра у нас не будет наших обычных встреч. Мне холодно, и страшно, и вообще я… — удары мои становились всё реже, но сильнее. Бам. Рука уже горела от ударов. Бам. Я прижалась лбом к его груди, чувствовала, как бьётся его сердце. Это было то, что я потеряла, и то, что хотела.

— Ты поэтому плачешь, Юки? — воздуха катастрофически не хватало, и я только смогла кивнуть.

Это было странно. Ведь страдать, и плакать, и помнить моё имя должен он.

Тогда почему же мне так тяжело? Почему я должна переживать эти болезненные воспоминания? Почему? Почему я та, кто помнит Ёси-куна? Это же нечестно. Почему всё, что касается меня, исчезает?

— Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Я, может быть, ничего о тебе не знаю. Нет, я совершенно точно ничего о тебе не знаю, но… — тут он замолчал и обхватил моё лицо обеими ладонями, нежно, но в то же время с силой поднимая мою голову. Кожа его ладоней была немного загрубевшей, что характерно для мужчин. Мои слёзы, всё ещё стекающие по щекам, разбивались о его ладони, отчего они намокли. Он улыбнулся, а затем сразу же нахмурился.

— Я не согласен с тем, что ты только что сказала, поэтому отвечу.

— Ха? — он стал оттягивать средний палец другой рукой, и не успела я опомниться, как этот палец с глухим стуком встретился с моим лбом. Было больно, и я быстро прижала ладонь ко лбу. — Ауч, что ты делаешь?

— Ты первая меня бить стала, мне тоже было больно вообще-то.

— Ты ведь мужчина.

— Боль от пола не зависит.

Тут во мне произошёл какой-то внутренний взрыв. И я закричала.

— Мне было гораздо больнее! Ты ведь встречаешься с той девушкой, Аканэ-чан, да? Она же тебе призналась?

Я ведь теперь тебе не важна? Ты ведь оставишь меня одну, да?

— Как ты про признание узнала? — и не скажешь же ему, что подслушала. Когда я замолчала, он выдохнул: «Неужели…»

— Да, она призналась, но я отказал ей.

— Почему? — на этом вопросе он немного вздрогнул, и на лице его появился налёт неуверенности. Почему сейчас? Я ведь и кричала, и била его, но он не отступал, так почему сейчас у него появилось это выражение лица?

Видимо, ему нужно было время для размышлений. Он прикрыл глаза, а когда открыл, сказал: «Ну, ты мне нравишься».

Мне казалось, что у меня сердце остановилось, настолько я удивилась. Смысл его слов всё не укладывался в голове. Что он сейчас сказал?

— …Что?

— Я же сказал, что не согласен с тем, что ты сказала. Ты мне нравишься, поэтому ничьим другим я становиться не собираюсь, — может, я ослышалась.

— С каких пор?

— Наверное, с тех пор, как мы встретились впервые. Хотя нет, я был заворожён уже с того момента, как услышал твой голос.

Я всегда хотела услышать эти слова, вот только внутренний голос продолжал твердить: «Он жалеет тебя». Если это так, то мне не нужно такое признание. В этом нет смысла. Только потому, что я разозлилась, зарыдала, он от доброты душевной решил сказать, что я ему нравлюсь.

— Не разбрасывайся такими словами, — если его чувства неискренние, то я не смогу остаться. Если он не ощущает этого жара, растекающегося по венам, то ничего не привяжет меня к этому миру. Однажды я всё-таки исчезну.

— Я серьёзно.

— Врёшь.

— Не вру.

Сколько раз, он думает, я пыталась ему понравиться? Я ведь столько для этого делала. И несмотря на все мои усилия, он так и не признался мне ни разу. Его чувств обычно было не достаточно, чтобы признаться.

Но чтобы он признался мне просто так, в обычный день после уроков во время прогулки. Так не бывает. Я не могу в это поверить. Я не верю.

— Ты хочешь, чтобы я поверила тебе, хотя я ничего о тебе не знаю?

— Что мне сделать, чтобы ты мне поверила?

Немного подумав, я начала говорить. Похоже, я уже совсем отчаялась.

— Я тебе сейчас расскажу одну историю. Эта история о тебе и обо мне, не принадлежащей этому миру, но существующей в нём. Если ты выслушаешь меня, и после всё равно скажешь что-нибудь глупое, вроде «я тебе верю», то тогда… — я закончила тут.

Не может быть, чтобы он мне поверил. Потому что поверить мне — засомневаться в собственной памяти и во всём мире. Мои слова или этот мир. Любому понятно, что тут весомее.

Поэтому я раньше никогда это и не рассказывала.

Однако он не отвёл взгляд и заверил меня, что готов. Тогда я и начала свой рассказ.

С того самого происшествия на мой седьмой день рождения. У меня было много, о чём рассказать.

Всё это заняло довольно много времени.

До конца, или, может быть, начала этого мира оставалось всего 10 минут.

— Ну как? Ты можешь поверить в такое?

— Я верю. Точнее, хочу верить, — тут же ответил он.

— Как ты можешь всё ещё так говорить?

Выслушав меня, он поднял взгляд на небо.

За этими тёмно-серыми облаками, наверное, сиял холодным светом Сириус. И вместе с ним же сверкают Бетельгейзе и Ригель.

Мы ведь как-то говорили с ним о созвездиях. Ни один из нас о них, правда, ничего не знает, и поэтому мы искали их, глядя на карту созвездий.

Ты ведь даже этого не знаешь.

Вдруг Ёси-кун пробормотал: «Вот ведь проблемная женщина».

— Ч-что? Проблемная?

— Это же на самом деле так. И всё же, это мило, наверное, поэтому ты мне и нравишься. Знаешь, Юки, — он почесал голову и улыбнулся мне. Всё было похоже на Рождество четырёхлетней давности. — Твой рассказ, и правда, странный. У меня совсем другие воспоминания, да и если подумать, в это ведь невозможно поверить. Поэтому скажу прямо. Мне всё равно, ложь это или правда. Как бы ни было, я готов сколько угодно повторять, что я тебе верю. Не хочу, чтобы возникли недоразумения: это не жалость. Когда я вижу, что тебе плохо, то больно и мне. Поэтому, если ты улыбаешься, то я готов во что угодно поверить. Наверное, тот я, с кем ты была, совсем не такой?

Я не могла найтись с ответом.

Ведь всё было так, как он сказал. Те четыре года были тому подтверждением.

Хотя Ёси-кун и не сдерживал никогда те обещания, но ни разу он не жаловался, когда я просила его о чём-то. Он всё для меня делал. Стоило мне сказать, что мне трудно, и он помогал. Он ведь и был тем, кто протянул мне руку помощи.

— Скорее всего, ты всегда мне нравилась.

Это были те же слова, но в этот раз они действительно тронули меня. Внутри разливалось тепло, такое же, как исходящее от его ладоней. Тут уж ничего не поделаешь.

Видимо, это люди и называют «любовь».

Если так, то я уже давно…

Мы и не заметили, когда пошёл снег. Падая, он окрашивал весь мир в белый.

— Кстати говоря, ты был странным с нашей первой встречи, — смеясь, я протянула ему руку. Ответив мне таким же радостным смехом, он взял её.

На этом моменте моё такое долгое путешествие должно было закончиться. Я ведь жила только ради этого момента, когда он скажет мне о своих чувствах. Сейчас-то я точно уже должна навсегда остаться в его сердце.

Но тут в душе появилось сожаление. Он ведь так и не узнал о моих чувствах.

Всё ещё не окончено. Мы продолжали встречаться, не имея возможности как следует попрощаться. Поэтому мы должны закончить всё правильно.

— Знаешь, Ёси-кун, я тоже тебя…

Но мои слова не достигли его. Они прервались на середине. А-а, вот оно как. Всё уже закончилось.

Это было написано у него на лице. Как и раньше, он смотрел на меня, как будто видит впервые. Это был уже не тот парень, который признался мне в любви.

Беззвучно и без всякого предупреждения мир опять был переписан.

В какой-то момент наши руки разъединились. Наверняка всё уже было стёрто. Но мои ладони всё ещё помнили тепло его рук. Этого мне было достаточно.

Потому что благодаря этому я могу продолжать двигаться вперёд.

Моё сердце бьётся. Глубоко вдыхаю.

После нескольких десятков, и даже сотен раз всё ещё не могу привыкнуть.

Каждый раз, заново заговаривая с Ёси-куном, я всегда нервничаю.

Каждый раз я начинаю разговор по-разному. «Жарко сегодня» или «Как же холодно», или «Удачи», даже в кино как-то попросила меня сводить, и книгу мне достать.

213 раз я первой начинала разговор и ни разу не сдавалась.

Все эти «Приятно познакомиться» и были моими неловкими, но искренними признаниями. Я продолжала знакомиться с ним, потому что хотела ему понравиться. Продолжала искать с ним встреч для этого. Разве были более простые и подходящие слова для этого?

Я решилась.

Я открыла рот, и вылетевший звук сотряс воздух.

Ну что же, давай начнём наше последнее прощание.

— Знаешь, Ёси-кун, ты мне нравишься.