— Здесь замешаны сверхъестественные силы, – глаза Клейна вернули свой коричневый цвет, и он тут же посмотрел на Леонарда и Фрая.

Леонард внезапно рассмеялся.

— Как и ожидалось от столь опытного Провидца!

— Эй, эй, ты на что намекаешь? – Мысленно проорал Клейн.

Фрай открыл саквояж и достал оттуда серебряный скальпель с другими инструментами. Но потом замер и задал вопрос: — Внешний вид указывает на то, что она погибла от сердечного приступа. Можете ли Вы дать больше информации?

Клейн кивнул: — Попробую совместить ритуалистику и предсказания во сне. И может быть смогу узнать хоть что-нибудь из задержавшейся духовной оболочки миссис Льюис.

Фрай оставался таким же спокойным. Но вместе с тем отошел на два шага назад: — Пробуйте.

Фрай склонил голову и поглядел на Клейна. Потом внезапно вздохнул и ровным тоном сказал: — Все больше и больше привыкаете к виду трупов.

— Как будто я этого хотел... – Хотелось закричать Клейну. Но он просто достал флаконы с чистой росой, эссенциями и травяной крошкой. Затем быстро приступил к ритуалу.

Посреди запечатывающей стены он воззвал к ипостаси Богини Вечной Ночи и быстро взмолился ей на Гермесе.

Скоро, очень скоро вокруг завыл ветер, а свет потускнел.

Глаза Клейна полностью почернели, он снова и снова повторял свой вопрос: — Причина гибели миссис Льюис

— Причина гибели миссис Льюис.

...

Он вновь оказался в мире грез и увидел полупрозрачную фигуру, стоящую рядом с трупом.

Затем Клейн вытянул правую руку и коснулся фигуры.

В тот же миг все затопило ослепительное сияние, а перед глазами Провидца понеслись сцены из ее жизни.

Вот тощая и болезненного вида женщина отточенными движения клеит спичечные коробки.

Вот она замерла и прижала руку к груди.

Разговаривает со своими детьми.

Ее тело дрожит, а губы жадно хватают воздух.

Вот женщина покупает грубый хлеб, и кто-то прикасается к ее спине.

Она снова и снова чувствует боль в груди.

Она почувствовала усталость, пошла в кровать, но так больше никогда и не встала.

Клейн проверял каждую мелочь, намереваясь найти следы сверхъестественного. Но, в конце концов, так ничего и не нашел. А когда сцены перед его глазами разлетелись вдребезги, он покинул мир снов и вернулся в реальность.

Клейн разрушил стену духовности и принялся рассказывать то, что узнал в мире снов Фраю и чем-то довольному Леонарду.

— Не было никаких признаков. Все, что я увидел, это то, что она долго болела сердцем. Единственное, что показалось мне подозрительным, это когда ее похлопали по спине. Я увидел только изящную тонкую руку, скорее всего женскую.

— В такой семье пойдут к врачу только если почувствуют себя очень, очень плохо. Даже если они займут очередь в бесплатную больницу, время – это не то, что они могут себе позволить. День без работы означает отсутствие еды на столе, – вздохнул Леонард, и в его вздохе слышалась эмоциональность поэта.

Фрай поглядел на труп на кровати и тоже вздохнул.

Не дав Клейну ничего сказать, Леонард вырвался из задумчивости: — Хотите сказать, что нечто сверхъестественное вступило в игру, когда ее спины коснулась чужая рука? Изящная женская рука?

Клейн кивнул: — Да, но это только мое предположение. Предсказание не дает точных ответов.

Разговор так ничем и не завершился. Леонард отступил от кровати и дал Фраю место для работы, чтобы он мог продолжить осмотр.

После того, как Фрай завершил свое дело, они дожидались, пока он не сложит свои инструменты. Протерев руки и прикрыв труп, он развернулся к коллегам: — Причина смерти – сердечный приступ. В этом нет никаких сомнений.

Услышав такое заключение, Леонард принялся ходить туда-сюда по комнате. Он даже дошел до двери, где и остановился на секунду: — Тогда на этом все. Отправимся в работный дом западного района. Может быть там найдем что-то большее. Может быть найдем связь между этими инцидентами.

— Нам остается только надежда, – согласился Клейн, которого все так же переполняло недоумение.

Фрай взял саквояж и, почти пританцовывая, осторожно обошел оба матраца, так и не наступив ни на чье одеяло.

Леонард распахнул дверь и первым вышел из комнаты. Он сказал мистеру Льюису и арендатору: — Можете возвращаться.

Клейн задумался на мгновение, потом добавил. — Не торопитесь с похоронами. Подождите день, может быть понадобится еще раз осмотреть тело.

— Х-хорошо, господин офицер, – Льюис поспешно склонил голову. Затем, не зная зачем он это говорит, сказал: — Н-на самом деле у... у меня нет денег, чтобы похоронить ее, но пару, еще пару дней, и я сэкономлю достаточно, всего пару дней. К счастью на дворе холодно.

Клейн очень удивился: — Вы хотите жить с трупом еще несколько дней?

Льюис выдавил из себя улыбку: — Да, к счастью, похолодало. Я могу положить ее на стол ночью, а когда будем есть, вернуть обратно на кровать...

Не дав ему закончить, его внезапно прервал Фрай: — Я оставил деньги на похороны рядом с твоей женой.

Сказав эти слова абсолютно спокойным тоном, Фрай вышел за дверь, и его не волновали ни шокированное лицо Льюиса, ни его неуверенные благодарности.

Клейн вышел следом и ненадолго задумался.

А если бы стояла жара, наподобие той, что была в июне или июле, оставил бы Льюис труп в комнате?

А может быть выбрал бы ночь потемнее, когда воет ветер, и скинул в Туссок или Хой? Или прикопал где-нибудь?

Клейн знал, что закон, обязующий хоронить только на кладбищах, установлен вот уже более тысячи лет назад, в конце предыдущей эпохи. Его поддержали все главные церкви и правящие дома того времени. Основная цель была в том, чтобы сократить число русалок, зомби и неуспокоенных духов.

В каждой стране выделили землю, назначили ответственных за патрулирование. Установили мизерную плату за кремацию и захоронение, достаточную только, чтобы оплатить труд нескольких могильщиков.

Но даже так, бедняки не могли себе это позволить.

Покинув адрес: 134 по улице Железного Креста, троица Ночных Ястребов и Бутч Маунтбеттен разошлись в разные стороны. В молчании они отвернули к ближайшему работному дому.

Только они подошли ближе, Клейн увидел длинную очередь. Будто жители Империи Фудоголиков, которые устремились в широко разрекламированный по Интернету магазин. Яблоку негде упасть.

— Сотня, нет, ближе к двум сотням, – удивленно забормотал Клейн. Парень обратил внимание, что люди в очереди были одеты в рванье, а на их лицах застыла печать безразличия. И только иногда они кидали полный нетерпения взгляд в сторону двери.

Фрай замедлил шаг и спокойно произнес: — Есть предел, сколько человек они могут принять за день. И только в порядке очереди. Конечно, работный дом обязан всех проверить и тому, кто не соответствует, сразу будет отказано.

— Экономический спад сыграл свою роль... – вздохнул Леонард.

— А те, кто не успеют, должны сами найти работу? – спросил Клейн.

— Они могут попытать удачу в другом работном доме. У разных работных домов, разные часы приема. Но перед каждым стоит точно такая же очередь. И некоторые занимают в ней место даже с двух пополудни, – Фрай передохнул, – — Остальные могут голодать. Затем они больше не смогут найти работу и начнется замкнутый круг, который приводит их к смерти. А те, кто этого не выдерживают и теряют волю к борьбе, становятся по другую сторону закона....

Клейн замолк на несколько секунд, а потом вздохнул.

— В газетах ничего подобного не пишут... Мистер Фрай, я никогда не слышал, чтобы Вы столько говорили.

— Однажды я служил священником в подобном месте, – Фрай оставался таким же спокойным.

Когда троица подошла к дверям дома, они предъявили свои документы привратнику, который высокомерным взглядом смотрел на людей в очереди, а потом их пропустили внутрь.

Работный дом был перестроен из старой церкви. В главном зале повсюду валялись матрацы и болталось несколько гамаков. В воздухе повис запах пота и вонь от грибка стопы.

Внутри и снаружи находилось множество людей, кто-то разбивал камни, кто-то щипал паклю, но никто не отлынивал!

— Для того, чтобы люди не полагались на работные дома и не становились сущими иждивенцами, принятый в 1336 году Закон Бедняков установил, что в работном доме можно находиться только пять дней и не днем больше. После этого, человека просто вышвырнут. За эти пять дней они должны усердно трудиться – готовить щебенку, щипать паклю, в общем, все то же самое, чем занимаются в тюрьмах, – объяснил Фрай Леонарду с Клейном, но, как и прежде, его голос был совершенно лишен всякой эмоции.

Леонард открыл рот, но нельзя было сказать, шутит он или говорит всерьез: — Когда они покидают один работный дом, могут пойти в другой. Конечно, они могут и не попасть внутрь. Эх, для некоторых бедняк – все равно, что преступник.

— ...щипать паклю? – Клейн был на удивление молчаливым и просто не знал, что спросить.

— Волокна старых канатов, весьма подходящий материал, помогает забивать щели в лодках, – Фрай замер около черного пятна на полу.

Парой минут позже к ним подошли директор и священник работного дома. Оба – мужчины лет сорока.

— Салус начал отсюда, но только сжег себя до смерти? – спросил Леонард, указывая на почерневшее пятно.

Директором работного дома был мужчина с широким, покатым лбом. Своими голубыми глазами он оглядел пространство, куда указывал Инспектор Митчелл, и кивнул:

— Да.

— Может быть, Салус вел себя странно? – спросил Клейн.

Директор задумался и сказал: — По словам спавшего рядом с ним человека, Салус постоянно повторял – — Повелитель оставил меня, — Мир полон грязи, — У меня ничего не осталось и тому подобное. Его наполняли обида и безнадега. Но никто не ожидал, что он разобьет керосиновые лампы и решит сжечь всех во сне. Хвала Повелителю, его вовремя заметили и успели остановить.

Клейн с Леонардом опросили людей, которые спали рядом с ним, опросили и дежурного, который предотвратил трагедию, но никто из них не сказал ничего нового.

Конечно, они пользовались духовным зрением, предсказаниями и другими методами, позволяющими определить говорят ли эти люди правду или лгут в глаза.

— Похоже, Салус давно вынашивал эту мысль. Все кажется простым совпадением, – Леонард дождался, пока директор и священник отошли в сторону.

Клейн призадумался: — Мои способности подсказывают, что и тут замешано нечто сверхъестественное.

— Давайте на время отбросим этот случай, – сказал Леонард.

Но тут заговорил Фрай: — Нет, есть кое-то еще. Например, Салуса кто-то подтолкнул, Потусторонний, не оставляющий никаких следов.

Глаза Клейна буквально засветились: — Возможно это тот же подстрекатель, что и раньше.

Подстрекатель Трис!

— Но какое это имеет отношение к смерти миссис Льюис... – нахмурившись, задумался он.