Услышав, как над ними смеется Шут, члены собрания отвели свои взгляды и поникли.

По их мнению, если Шут посчитал не нужным отвечать на их вопросы, то предмет разговора был не таким уж и существенным. Как бы то ни было, великие сущности, наподобие того же Шута, редко отличались многословием, а то и вовсе изъяснялись лишь одними намеками.

Нашему «руководителю собрания» хватает всего двух слов, чтобы это уже считалось откровением… Это наша вина, что мы чего-то не понимаем… Нужно работать над собой и искать информацию вне собраний, чтобы что-то для себя выяснить… — подумала Одри, с нетерпением ожидая следующего разговора со своей учительницей.

Кажется, я помню, что в том храме было нечто связанное с Розой Искупления… — наклонил голову Элджер, взглянув на Солнце.

— «Роза Искупления» — эти слова были написаны на йотунском языке в углу фрески… Мы потратили довольно много времени, чтобы расшифровать их, — не сомневаясь ответил Деррик.

На йотунском языке… — хорошенько задумался Элджер, ранее не обращавший на эту деталь должного внимания.

Тот мальчик, Джек, шел со своим отцом по морю Сони… — предположил он.

— На самом деле те слова были на древнем фейсакском языке, и означали они как раз «Роза Искупления».

Деррика изумили слова Мистера Повешенного.

— Звучит очень похоже… Мистер Повешенный, вы сейчас произнесли эти слова на древнем фейсакском? — Спросил он и вызвал видение фрески, выудив его из своей памяти.

— Да, — утвердительно ответил Элджер. — Сам язык успел претерпеть множество изменений и эволюционировал.

В лингвистике этот тип языка, схожий с древним фейсакским, был широко распространен во времена Соломоновой империи… — вдруг всплыли знания в уме Клейна.

Не мудрено, ведь прошлый владелец его тела был университетским историком.

— А что насчет остального содержания фрески? — Вопросил Повешенный.

— Я не успел как следует ее разглядеть… — со стыдом произнес Деррик.

— Вы должна найти возможность вновь до нее добраться. В той фреске может быть сокрыто нечто важное, — кивнул Элджер.

— Да, хорошо! — Отозвался Солнце, все больше и больше убеждаясь, что его проблема решаема.

Завидев, что Деррик немного расслабился, Одри взглянула на Повешенного и с любопытством спросила:

— Мистер Повешенный, как вы считаете, почему дитя Слушателя, Джек, в состоянии общаться с Солнцем и остальными?

После обсуждения лингвистических особенностей нескольких языков она была совершенно уверена в том, что жители Города Серебра использовали другой язык, нежели граждане Королевства Лоен.

— Когда они нашли того мальчика, то им уже овладела тьма… Некоторые силы позволяют обучиться каким-то простейшим методикам и знаниям, в том числе и владением языка на каком-нибудь простом уровне.

Ох… — моргнула Одри, в очередной раз убедившись в своем невежестве, касаясь знаний о мистицизме.

Собрание шло своим чередом.

Одри, словно уже по привычке, обратилась к Мистеру Шуту:

— Мистер Шут, я вновь принесла вам три страницы из дневника Розеля. Я должна вам еще семь.

Услышав ее, Форс также поспешно вмешалась:

— Мистер Шут, кажется, я тоже нащупала доступ к страницам бывшего императора. На следующее собрание я тоже принесу страницы из дневника Розеля.

— Очень хорошо, — улыбнулся Клейн женской половине собрания.

Деррик же вновь испытал чувство стыда, но на сей раз от того, что он не сумел отыскать времени, дабы посетить библиотеку Башни.

Клейн взял три страницы, призванные Одри и впился в них своим взглядом.

«8 Августа.

Впервые меня пригласили на бал, устроенный Его Величеством.

Эти аристократы действительно чертовски экстравагантны. От одних только блюд голова идет кругом: жареные лебеди, бараньи яички…

Должен признаться, меня очень удивило и, на самом деле, польстило это приглашение. Аристократия этого мира прямо-таки помешана на чистоте. Они каждый день принимают ванны, у них даже туалетная бумага есть… Эти ребята совершенно не похожи на аристократов, скажем, средневековья с Земли.

Сначала я думал, что все это следствие существования местных богов, однако, мне поведали, что вся эта чистоплотность — продукт страха.

Существует какие-то Потусторонние, чьи силы способны распространять чуму через нечистоты… Интересно, какой это Путь?

И первое, о чем я подумал, узнав об этом, так это: „что, черт возьми, с этими пустоголовыми кретинами не так?!“

Если они так боятся чумы, то почему улицы их города никто не убирают? Почему они до сих пор не построили канализацию? Почему не избавляются от трущоб?

Они же в одном городе живут… Неужели они считают, что в случае чего справятся с заразой?

Ну, с источниками воды и еды они управятся… Людей изолируют, перекрыв город…

Но ведь какая-нибудь зараза может передаваться по воздуху! Когда я встану у власти, первые мои указы будут направлены на очистку города. Я должен буду вовсю продвигать идею городского планирования. Да даже без какой-либо чумы, жить в зловонном городе — дрянное дело!

Ах да, сегодня вечером меня вызвал Его Величество.

Раньше то я полагал, что мир, где все получат образование — воистину спокойный и полный гармонии мир. Но я, получив образование на Земле, все еще высокомерен и вспыльчив. То и делаю, что принимаю позу какого-то павлина при беседе… Да и вообще, учитывая мои знания — по достоинству я ровня королю!»

Несмотря на то, что вся эта страница заполнена распорядком ежедневных дел, Розелю все еще удается меня рассмешить… У него тоже была своя цель… Да уж, даже уроженцы с Земли, люди с образованием и понятиями морали, становятся опасливыми льстецами, когда сталкиваются с кем-то рангом повыше… — улыбнулся Клейн, приподняв себе настроение от прочитанного.

Он хмыкнул и достал вторую страницу, предоставленную Одри.

«11 Ноября.

Я вот-вот продвинусь до четвертой последовательности и стану полубогом.

Если я не потеряю контроль, выпив это зелье, я бесповоротно изменю свою жизнь. Я больше не буду тюфяком!

У меня было два варианта: Алхимик, с Пути Ученого и Мистик, с Пути Жреца Тайн.

В конце концов, я не решился сходить со своего первоначального Потустороннего Пути. Все-таки, Скрытый Мудрец опасен… Хотя… я подозреваю, что „Он“ ещё не стал божеством, лишь на одной из высших последовательностей…

Став Алхимиком, я смогу „вдохнуть жизнь“ в сотворенные мной вещи. Это и есть концепция Творца. Это будет чудесно. Именно ради этого ощущения я и выбрал свой Путь.

Как только все будет готово, настанет день, когда я сотворю собственного Гандама[1]!

Только вот есть одна загвоздка. Для осуществления ритуала становления Алхимиком, я буду вынужден изъять жизненную силу природы. Произойдет опустынивание земель и высыхание озер… Это все очень сильно смахивает на какой-то ритуал жертвоприношения.

Я всегда считал, что в здешней системе мистицизма уж больно много темного и безумного».

Розель думал также, как и я… — вздохнул Клейн.

Порой он также считал, что мир, в котором ему приходилось пребывать — блеклый и безумный.

Законы Сохранения и Нерушимости Потусторонних Черт — все это, так или иначе, приводило к трагедиям и жутким последствиям.

Алхимик — очень интересная последовательность… От одного лишь названия так и веет сакральностью и пониманием потаенных от прочих глаз истин… Интересно, успел ли Розель сделать своего Гандама, до того, как его убили? Наверное, нет…

Клейну было очень любопытно узнать, как же проводился ритуал для становления Алхимиком. К сожалению, Розель почти ничего о нем не написал. В конце концов, это был личный дневник, а не записная книжка.

Четвертая последовательность «Мистик» с Пути Жреца Тайн тоже звучит неплохо… — Клейн взял следующую страницу дневника.

«23 Апреля.

Эта кучка аристократов просто шайка психов! Я и подумать не мог, что мадам Карен соблазнит меня, но я не смел и помыслить, что ее муж, граф Шампанский, за всем этим будет подглядывать из шкафа! Он был в восторге! Черт побери, даже этот королек хотел меня трахнуть!

Во дела… Да по сравнению с ними, я настоящий ангел!»

Клейн от прочитанного потерял дар речи.

А ведь сейчас, наверное, какой-нибудь аристократишка ищет новых ощущений и пытается прикупить кудрявого бабуина… — вздохнул и опустил глаза Клейн.

«25 Апреля.

Чтобы развеяться и покрепчать умом и силой, я решил отправиться на рыбалку к Лебединому озеру. Надеюсь, что когда-нибудь мне доведется порыбачить в местах, где водятся настоящие русалки.

Эх… В последнее время я совсем размяк… Мне нужно прийти в себя, чтобы привнести в этот мир кучу всего полезного! Я не имею права отлынивать… Я сделаю так, что целая эпоха будет связана с моим именем!»

Да уж, лучше бы ты и дальше там «размякал» со своими аристократами… — повел бровью Клейн и взял последнюю страницу.

«26 Апреля.

Заратул пришел в гости. Я сходу спросил у него: „что есть чудо“.

Он взглянул на меня со значением, а затем спросил, что я сам об этом думаю.

Что я об этом думаю? Ну, я считаю, что существует лишь одно чудо — чудо цивилизации. Например, Большой сумеречный двор Фейсакской Империи или бывшая резиденция Короля Великанов Аурмира.

Заратул же мне сказал вот что:

„Что есть чудо? Чудо — воскреснуть из мертвых!“»