Помолчав с секунду, Клейн сложил руки вместе и подался вперед.

— Что именно ты задумал?

— Я не могу сказать, — не отрез отказался отвечать Эмлин.

Чтобы не досаждать своему гостю, Клейн не стал допытывать вампира расспросами. Он просто проанализировал предоставленную Эмлином информацию.

Что-то связанное с «Шутом». Это «что-то» может помочь Эмлину Уайту решить его проблемы… Это «что-то» очень опасное… Судя по всему, он собирается взмолиться «Шуту» — то есть мне — и попросить его — то есть меня — снять с него чары Отца Утравски… Однако, это не его инициатива, а кого-то очень серьезного… Скорее всего его попросил об этом какой-то высокопоставленный Сангвин… Почему же этот вампир послал Эмлина молиться «Шуту»? Это как-то связано с Орденом Авроры?

Смутившись, Клейн взглянул на выжидающего ответа Эмлина и хмыкнул.

Ну ты попробуй, а я уж решу, отвечать ли на твои молитвы…

— Если верить статистике, то молитвы скрытым сущностям не оправдывают надежд в тридцати из ста случаев… Сущность, коли молящий не знает ее — попросту не ответит молящемуся… В шестидесяти восьми случаях из ста молящийся подвергнется ужасным страданиям, а то и вовсе погибнет… Лишь в двух случаях из ста получается добиться расположения такой сущности и лишь при том условии, что молящийся приготовит для объекта молитв достойную плату.

Клейн, во время «форумных баталий» уяснил одну вещь: тот, кто в качестве аргументов приводит статистические данные, но не преподносит общую статистику или не уточняет конкретную выборку — говнюк. Однако, он применил подобное на Эмлине, так как это была своего рода уловка, наполняющая весом одну отдельно взятую точку зрения.

Чтобы убедить Эмлина Уайта Клейн не постеснялся сфабриковать статистические данные в свою пользу.

Конечно, взял эти данные он не совсем из своей головы. Клейн, когда еще был полноправным Ночным Ястребом, находил сведения о подобного рода исследованиях в архивах официальных Потусторонних.

— Только два случая из ста? Шестьдесят восемь человек из ста подвергнутся страданиям? — Поразился Эмлин, неосознанно пригладив свои волосы.

— В принципе, вот и весь уровень опасности, о котором ты говорил. Если у тебя какие-то злые намерения, то риски будут еще выше, — искренне ответил Клейн.

— Да нет у меня никаких злых намерений, — повертел головой вампир. — Кроме того, я же нахожусь под защитой того серьезного человека.

Никаких злых намерений, говоришь? Да даже без них вся эта затея легко может обернуться провалом такого уровня, что за век не забудешь… — поднял брови детектив.

— В таком случае рисков будет меньше, но ненамного. А что, неужели у этого «серьезного человека» есть какие-то средства, чтобы противостоять скрытой сущности?

Услышав этот вопрос Эмлин немного опешил.

— Вероятно… Нет… — запинаясь ответил он.

— Понятно… — развел руками Клейн.

Немного погодя он улыбнулся гостю и высказал свое мнение:

— Эмлин, как я считаю, тебе не нужно так рисковать. Даже если ты целиком и полностью уверуешь в Матерь-Землю, то это никак не ухудшит твою жизнь. Взгляни на жителей Фейнапоттера… Разве это не свободные люди? Разве они не едят то, что им вздумается? Разве они одеваются как-то «не так»? Когда придет время, я уверен, Отец Утравски отпустит тебя, и ты вновь будешь свободным вампиром. К тому же, мне кажется, что ты уже более-мене свыкся…

Эмлин Уайт несколько секунд буравил Клейна своим взглядом.

— Верить в кого-то — одно, совсем другое, когда вера навязана, особенно силами каких-то грязных чар. Даже если я и откажусь от Луны, то это будет всецело мой выбор… Свобода — последняя гордость Сангвина!

Клейн одарил Эмлина полным удивления взглядом. Он явно не ожидал такой настойчивости от вампира.

Задумавшись на пару секунд, он сказал:

— На самом деле вся эта дилемма разрешается очень просто. Если тебе хватает мужества пожертвовать своей жизнью ради принципов — дерзай.

— Если я разрешу эту проблему, то мои действия спасут не только меня, но и всю мою расу! — Серьезно возвестил Эмлин.

Всю расу? Как чары Отца Утравски над Эмлином могут касаться всех остальных вампиров? Неужто Эмлина обманули? — Усмехнулся Клейн.

— Ты на самом деле веришь, что такой вампир как ты сумеет спасти целую расу?

— Сангвин! Сан-гвин! — Подчеркнул Эмлин. — Я не какой-нибудь там «вампир». Мои силы эквивалентны седьмой последовательности, если считать меня за ваших Потусторонних. Я могу за себя постоять! Да ты все равно ничего не поймешь, — встал он с места. — Да, твое мнение мне не очень-то помогло, но я все равно тебе благодарен… А насчет платы, то я уже оплатил сеанс, отдав тебе свою шкатулку, в которой хранилась Потусторонняя Черта.

— Чего? — Опешил Клейн.

Лишь в тот миг, когда Эмлин покинул его, он понял, что тот имел в виду.

Учитывая то, какую сумму я отдал за мистические компоненты, неужели он припомнил мне ту коробку? Ох уж этот мелочный и скупой вампиришка!

…

Пребывая в непроглядной тьме, группа исследователей добралась до полуразрушенного храма.

Деррик вспомнил, что именно в том месте их походные фонари погасли, что чуть не привело всю экспедицию к катастрофе. По его спине пробежали мурашки, когда он припомнил тот плаксивый детский голосок, что донесся до него в прошлый раз.

Согласно предположениям Повешенного и Справедливости, этот случай мог быть отправной точкой для «временной петли» в которую угодил Деррик.

Странно, что я очутился за городом перед костром, а не прямо здесь… — подумал он, вспомнив разговор, произошедший в дворце Клуба Таро.

Как им и задумывалось, он принял стойку и начал молиться.

Яркий свет вырвался из его тела, ослепивший Джошуа и остальных членов группы, которые заняли свои боевые позиции.

— Что случилось?! — Вытащив свой меч вопросил Колин Илиад.

Деррик с наигранным на лице страхом и озираясь по сторонам выпалил:

— Ваше Превосходительство… Я только что услышал детский крик о помощи.

Он хотел выяснить, являлся ли этот момент действительно ключевым.

— А сейчас ты что-нибудь слышишь? — Настороженно спросил Охотник на Демонов.

— Кажется нет, — внимательно вслушиваясь ответил Деррик.

Охотник на Демонов искоса взглянул на Джошуа с остальными, а затем спросил и их:

— Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал?

— Нет… — дружно завертели головами подчиненные.

Поразмыслив над произошедшим несколько секунд, он достал из потайного отделения своего пояса темно-синий флакон и размазал его вязкое содержимое по своему мечу.

Затем он стремительно взмахнул своим орудием и направил острие меча вверх.

Как вдруг небо над их головами осветилось. Полосы серебряных, змееподобных лучей света начали возноситься к верхам, быстро распространяясь во всех направлениях.

Серебряное свечение в мгновение ока окутало всех членов группы.

С шипением «серебряные змеи» засверлили обуявшую все вокруг черноту и устремились в неизвестность.

Когда все наконец поутихло, из источников света остались только тусклые огни походных фонарей.

Колин прищурился, а затем — вне зависимости от того, считал ли он ситуацию достойной того — поднял руку и указал прямо.

— С этого момента я запрещаю вам мешкать. Вы должны быть в полной боевой готовности!

Эх… Снова он это сказал… Кажется, мой ключ к спасению ожидает меня где-то впереди… — подумал Деррик, успокоив свое сердце.

Он без промедлений последовал за своей командой к полуразрушенному храму.

На сей раз, усвоив урок, он не стал вглядываться в лицо Падшего Творца. Спустя какое-то время он вызвался осмотреть окрестности и сумел найти область, где находилась злополучная фреска.

Наконец, пройдя нелегкий и тернистый путь, он добрался до места назначения.

Под светом приближавшегося походного фонаря фреска становилась все четче и четче.

Дойдя вплотную, Деррик первым делом взглянул в угол, где обнаружил странную, но такую знакомую строку.

Роза Искупления… — зашевелил губами он, вознося фонарь повыше, чтобы все как следует рассмотреть.

В самом верху той цветастой и необычной фрески возвышался расплывчатый и черный как сама ночь крест.

Позади креста простиралась пустынная равнина.

На той равнине стояла длинная людская очередь. Все они шествовали по горе к ее вершине, на которой стоял черный крест, с которого свисал Падший Творец.

Кто-то из тех людей стоял на коленях и благоговейно молился. Другие же безустанно шли вперед, претерпевая боль и встречая лицом бушующие ветра.

Их лица были просты и, как будто бы, небрежно набросаны. Даже их одежда и та была какой-то вереницей тряпья и лохмотий. Только человек, шествовавший впереди всех, был относительно различим и ясен.

Это был высокий и худой мужчина с длинными серебристыми волосами, доходящими прямо до самой поясницы.

У него были мягкие черты лица, которые почти не удавалось разглядеть, ибо голова его была низко опущена. На его спине ветвились яркие, словно сотканные из света, крылья.

Ангел! Это Ангел! — Выпучил глаза Деррик.

Вскоре он обнаружил извилистый журчащий ручеек, почти спрятавшийся под ногами того «Ангела».

Ручеек тот перетекал в бурный поток, который, в свою очередь, опоясывался и переходил сам в себя.

Петля! Это и есть временная петля! — Заколотилось сердце Деррика.

На той фреске действительно был изображен ручей, который странным путем протекал сам в себя.

Деррик поднял голову и еще раз взглянул на седовласого обладателя крыльев. В его мягком лице прочитывалось какое-то умиротворение, словно в реке он видел всю сущность жизни.

Не на это ли намекал Мистер Шут? — На мгновение задумался Деррик и решил действовать.

Как бы то ни было, если что-то пошло бы не по плану — об этом все равно никто бы не вспомнил.

Под ошеломленные взгляды своих товарищей по команде, Деррик Берг занес свой Топор Бурь и что было мочи рубанул им по реке, изображенной на фреске.

Как вдруг сверкнул яркий свет, упавший на лезвие топора.