Услышав слова Германа, Дарквилл поначалу захотел было выложить всё-всë об этом странном игральном кубике. Желал, чтобы этот искатель приключений, на которого он потратил огромные суммы, проник в корень проблемы и тем самым надёжно обеспечил ему безопасность.

Но как следует, вдумавшись, Аптекарь припомнил наставления учителя. Убеждённый в том, что этот кубик запросто может оказаться немаловажным Запечатанным Артефактом Школы Мышления Жизни, Дарквилл боялся, что правда подтолкнëт его к куда более неблагоприятному развитию событий!

— Ходит множество слухов о том, как авантюристы убивали своих работников во время выполнения заданий, и всё ради собственной выгоды. Германа Воробья я не знаю, и не имею понятия, что он за человек. Нужно мне быть осторожнее! Да к тому же кубик сам собой перевернулся двумя очками вверх. Положение ещё не худшее, не самое отчаянное. Ещë пока можно мне ждать благоприятной возможности… — Дарквилл какие-то мгновения колебался и, наконец, решил говорить о незначительном, избегая важнейших тем.

От взгляда авантюриста, обманчиво-спокойного, он бессознательно уклонялся.

— Дело в том, что… Мы с моим учителем состоим в тайной организации. А бегу я, потому что у нас появился предатель среди своих. Он постиг путь, связанный с судьбой, и умеет даровать себе немалую удачу, а жертве — несчастья… М-меня, наверное, прокляли, потому мне так не везёт, что даже молния в меня попала.

Объяснив, он усилием воли подавил в душе волнение и стал ждать ответа.

— Поверит ли он мне? Такого искателя приключений, с его огромным опытом, скорее всего, трудно обмануть… Стоит ему обнаружить, что я лгу, и он наверняка меня утопит в океане… — Дарквилл стоял на своём месте, переминаясь тревожно, как ученик у доски.

— Он точно из Школы Мышления Жизни… Путь Монстра… — кивал в своих размышлениях Клейн.

— Я понимаю. Постарайтесь, как можно меньше действовать. Я подумаю, как справиться с преследующими вас неудачами.

— Э… — Дарквилл опешил, не в силах поверить, что Герман Воробей так легко принял ложь, прямо здесь выдуманную только что.

Натянуто улыбнулся и поспешил выразить благодарность. После чего вернулся в свою комнату, прислонился к стене и вынул футляр.

Тук! Рука Дарквилла задрожала, едва он открыл крышку, оказалось, что молочно-белая кость удивительным образом перевернулась шестью очками вверх!

— Это означает, что мне выпала удача, благополучно облапошить Германа Воробья? — осенило Дарквилла.

Мистер Гарри одним махом слетел вниз и, не колеблясь, уселся толстяку на плечо. Когда Дарквилла чуть не убило молнией, сова явно разволновалась, стала бояться, что её тоже могут впутать.

Потом мистер Гарри встал на деревянном столе и устремил вперёд взор своих круглых глаз.

— Дарквилл, вы очень много нервничаете.

— Я и сам знаю, — отвечал Аптекарь в отчаянии.

Сова распахнула крылья и сказала:

— Хорошо, я попробую по-другому объяснить. Наверное, мне стоит подумать о смене хозяина. Герман Воробей кажется очень хорошим вариантом.

— … А как же я? — спросил изумлëнныйДарквилл, вмиг забыв свой гнев.

Мистер Гарри поцокал клювом и проговорил:

— Вы не чувствуете, как переполнено ваше сердце беспокойными заботами и страхом? Вы уже сомневаетесь, увидите ли завтра восход солнца. Этот странный кубик очень и очень опасен! На вашем месте я бы выкинул его за окно, в море, и пусть учитель вашего учителя её сам вылавливает.

— …Откуда ты знаешь об учителе моего учителя? — пробурчал Дарквилл.

Мистер Гарри горделиво поднял голову и отвечал:

— Не сомневайтесь в зрении совы.

Дарквилл глубоко задумался, не смутившись от его ответа.

— Нет, это не поможет. Если кубик выбросить в море — это всех моих проблем не решит. Как говорил Старик, даже если этот кубик похоронить в морских пучинах, его в считанные дни найдут могущественные люди. А это значит, что я её попросту потеряю. Глупая ты птица. Не хватает тебе общих познаний в мистицизме, и невдомëк тебе, что некоторые важные Запечатанные Артефакты — точь-в-точь как самые востребованные проститутки в Красном Театре. Всегда будут привлекать внимание голодных мужчин.

— Включая и вас, — невозмутимо отвечал Гарри. — А что касается проблем с моими познаниями в мистицизме — это, по моему убеждению, объяснит одна известная цитата. Император Розель однажды сказал, что если ребёнок не получил должного воспитания, в том вина родителя. Это утверждение верно и в отношении питомца и хозяина. Ладно, Дарквилл, как бы то ни было, я уверен, что вам нужно обсудить это дело с Германом. Иначе грозят опасности посерьёзнее.

— Давай-ка я подожду ещё немного, посмотрю, что будет. Может, на шести остановится… — Несколько неуверенно, замявшись, отвечал Дарквилл.

Он посидел на краю кровати, затем лёг.

К этому времени буря, что завывала вокруг, понемногу стихла. Небо стало проясняться, лайнер давал сигналы-гудки, означающие, что он трогается.

В жилой комнате каюты первого класса Клейн выглянул в окно, увидел размытые радуги, появившиеся после дождя. Но на сердце было неспокойно.

Врагов он не очень-то боялся. На море, помимо Четырёх Королей и власть имущих полубогов, совсем немногое могло угрожать ему с его артефактом и несколькими мистическими предметами. Даже если бы корабль затонул, Клейн сумел бы выбраться благодаря множеству находящихся при нём амулетов из царства Морского Бога.

Но в удачу Клейн всё же не особенно верил. Она была за пределами его способностей, а придумать, как ею управлять, он тоже не мог.

— Хоть мой титул и гласит, что я «Король Жёлтого и Чёрного, владыка удачу», он был с изменениями заимствован из ритуала на усиление везения, а этот ритуал явно не для того, чтобы дать людям выбраться из неудач… Довольно нелегко разобраться с делом Дарквилла. Я могу только больше усилий приложить к пристальному наблюдению за ситуацией. Спасу его незамедлительно, если стрясëтся что-то смертельно опасное… Будем надеяться, что продержимся эти несколько дней до прибытия на остров Орави. Старшие товарищи Дарквилла должны суметь помочь ему отделаться от невезения… — Клейн потëр виски, но не подавал вида, что у него что-то неладно.

…

Дарквилл, накануне вечером переволновавшийся, крепко уснул, сам того не заметив.

Чуть погодя бурление в животе сообщило ему, что настало время ланча.

Дарквилл изо всех сил попытался открыть глаза, но на него словно давил кто-то незримый, не давая двинуться.

Затылок стала разрывать острая боль. Дышать Дарквиллу было всё тяжелее, а сердце бешено заколотилось.

— Н-ну не может же быть, что во сне встречу внезапную смерть… — Дарквилл что есть мочи бился, но не мог проснуться. И постепенно слабел.

И тут ему чем-то острым открыли рот и влили туда ледяную жидкость, которая потекла и по лицу, намочив подбородок и шею.

Дарквилл ожил и, наконец, смог открыть глаза. Увидел прямо перед собой пару круглых, ярких, как чистое золото, глаз — они едва не упирались в его голову.

— А весьма полезно порой оказывается, что вырастил питомца-Потустороннего… — Дарквилл поначалу затосковал, потом мигом приподнялся, выпрямился и достал футляр.

Кость в нëм перевернулась на другую сторону.

Одна точка!

— Такое невезение, что я чуть во сне не умер? Нет, не думаю, что всё так просто. Кажется, она усиливает определëнные возможности, к примеру, попадания молнии или внезапной смерти во сне… Нет, это так продолжаться не может. Если так и пойдёт, я точно умру! — в истерическом беспокойстве думал Дарквилл.

Ужас вмиг охватил его мысли, он решительной рукой схватил футляр и опрометью бросился к двери.

Дарквиллу не хватало сил, вероятно, оттого, что едва не умер во сне. Еле смог повернуть дверную ручку.

— Помогите! Помогите! — пронзительно завопил мистер Гарри.

Бах!

Дверь открылась, с размаху ударив Дарквилла по голове. Если бы Клейн не соразмерял силу, голова толстяка наверняка бы раскололась, забрызгав кровью всё вокруг.

Даже не потерев синяк от удара, Дарквилл истошно закричал:

— Это она! Это она! Этот кубик приносит мне неудачи! Когда он показывает одно очко, то чего бы я ни делал, во всём невезение!

Аптекарь уже решился выложить всю правду и чаял, что этот мощный авантюрист даст ему какие-нибудь дельные советы.

Дарквилл не исключал, что Герман Воробей может его убить из алчности, но всё тщательно взвесил: если принимать решение, то выбирать меньшее из зол.

Если сказать Герману, это может навлечь гибель, но если не говорить, это означает попросту верную гибель. Выбирать больше не приходилось.

— Ну и пускай пропадает кубик, мне до этого нет дела. Моя собственная жизнь важнее! — подумал Дарквилл в праведном негодовании.

И тут увидел, как губы Германа Воробья раскрываются в улыбке.

— Спасибо вам за ваш ироничный настрой. Шутка неплохая.

— … Это не шутка… — Дарквилл опустил глаза, взглянул в футляр и увидел, что кость так и лежит одной кроваво-красной точкой вверх.

— М-может ли случиться так, что даже блестяще логичное объяснение не убедит?.. — Толстяк вдруг впал в отчаяние.

— Настоящий! Он правду говорит! — Гарри захлопал крыльями.

Дарквилл, чувствующий, как в нём забрезжила надежда, услышал проникновенный голос авантюриста:

— Так почему бы вам не выбросить его в океан?

Сказав это, Клейн учтиво прикрыл дверь и вернулся в жилую комнату.

— Что-то, видно, скрывает этот тип. Нельзя мне верить таким несуразным отговоркам, как дурачок… — Клейн сидел в своём кресле и ждал, когда Дарквилл ему всю ситуацию опишет подробно.

Дарквилл, подавленный, сел. Сидел без движения, боясь нарваться на какую-нибудь ещё незадачу.

Он не заметил, что кубик уже перевернулся тройкой вверх.

Перед ланчем Клейн пошёл в уборную облегчиться.

Вымыв руки, заодно поднялся над серым туманом, готовый просматривать молитвы верующих в Морского Бога Калвети.

А едва уселся в кресло Шута с высокой спинкой, вдруг вспомнил множество подробностей и широко распахнул глаза.

— К-как же я мог поверить столь неубедительному объяснению… Почему я думаю, что это из-за кубика? И вот, поверил бессознательно, что есть настоящий, а есть поддельный.

— Во время минувших двух событий мой ум был словно затуманен. Нет, не так. Объяснение Дарквилла сошлось с некоторыми моими теориями. Оттого я бессознательно поверил, что один настоящий, а другой нет. — На этой мысли глаза Клейна сощурились.

И к этому моменту он уже вынес суждение.

— С этим кубиком явно всё непросто!