Земля чуть задрожала, у края девственного островного леса появилась фигура почти в три метра ростом.

Тело у великана было серовато-белое, как бы сложенное из булыжников, а лицо без явных глаз, носа, рта, ушей – только с выбоинами.

– Каменный гигант... – Пробормотала Каттлея название этого вида монстров.

Ни Клейн, ни Андерсон ничего о таких монстрах не знали.

Но не стали смотреть вопросительно на Каттлею, а сосредоточились на монстре и со стороны выглядели большими знатоками.

Каттлея развернулась к пришвартованному Будущему. Приподняла правую руку и приказала:

– Целься!

Дежурные пираты тотчас навели десятки пушек, стоящих по левому борту, нацелив их аккурат на Каменного Гиганта, что вперевалку приближался.

Бум! Бум! Бум!

Полетели ядра, упали вокруг Каменного Гиганта, и от них поднялась в воздух пыль, обстреливалась огромная площадь.

Земля уже явно сотрясалась, вспыхивало пламя. Везде разлетались обломки, словно всё вот-вот рухнет от обстрела.

Топ! Топ! Топ!

Серо-белый великан вырвался из пыльного облака, серьёзного урона он не понёс, отделался несколькими трещинами на поверхности тела.

Каттлея с невозмутимым видом сказала:

– Не гигант это, а каменный голем. В сердцевине у него – основная составляющая Стража Последовательности 5 пути Стража. Потому и защита на высоте.

И в грохоте пушечной бомбардировки Клейн чуть не засомневался, всё ли у него в порядке со слухом.

– Если знаешь, что у этого великана сильная защита, зачем же обстреливать из пушек? Разве это не трата ядер впустую? – озадаченно посмеивался он про себя.

И, вероятно, услышав его мысли, Каттлея всматривалась в приближающегося великана и говорила:

– Я никогда раньше такое существо-Потустороннего не встречала, потому мне захотелось как-нибудь его проверить.

– Против таких резонов мне нечего возразить... – У Клейна на это не нашлось слов.

Тут Андерсон Худ, всё время наблюдавший за великаном, поднял руку и спросил:

– Есть ли у вас кто-нибудь с силами Потусторонних царств льда и мороза?

– Это я, – равнодушно отвечала Каттлея.

Поняв, что мадам Отшельник располагает нужными средствами, Клейн взял назад слова, которые едва не произнёс вслух.

Он и вправду не хотел без необходимости задействовать Всепожирающих Глад, пусть даже и Зомби, обладающего силами льда и мороза.

Парень был уверен, что на острове для артефакта подходящей еды не найти!

Каттлея достала из потайного кармана своей чародейской мантии серо-чëрный свиток и нежно пропела одно слово на древнем Гермесе:

– Замерзание!

Свиток беззвучно поглотило льдисто-голубое пламя, и вмиг по воздуху побежали кристаллические потоки света.

Воспарили к каменному великану и сковали его морозом, оставшись свисать сосульками.

Раздалось дребезжание и треск, слой льда тоже раскололся, и каменный великан неторопливо вышел из зоны замерзания. Но серо-белая поверхность его тела уже потемнела, а движения были сильно затруднены.

Тут Андерсон поднял руки, жестикулируя, как дирижёр, призывающий публику аплодировать.

Оранжево-жëлтое пламя, разгорающееся почти добела, выбилось из-под ног каменного великана, словно он наступил в какую-то ловушку.

Тело его вмиг испустило клубы пара и потрескалось, пошло глубокими разломами.

Андерсон отвёл правую руку назад, и в его ладони огонь сгустился в раскалëнно-белое копьё.

Языки пламени на его острие разгорелись до ослепительного сверкания.

Копьё вылетело и попало точно в трещину на брюхе великана, и пламя разъело в нём огромную дыру.

А Андерсон, находясь на берегу, теперь будто слился с раскалëнно-белым копьём. Пламя полыхало всё ярче, и Худ странным образом возник позади каменного великана.

Сжал левую руку в кулак, так, что выступили мышцы на плече. И нанёс удар через дыру вверх, в самое сердце великана.

Этот простой с виду удар произвёл необычайное воздействие. Каменный великан тотчас застыл на месте, его нутро протяжно затрещало, и за считанные секунды он развалился на кучу обломков.

– Судьбоносный удар... – У Клейна сузились зрачки.

Каттлея, спокойно стоя на том же месте, произнесла без всякого удивления:

– Последовательность 5 пути Охотника – Жнец. Они ещё к тому же хорошо умеют находить слабые места у своих жертв.

– Жнец... Смерть – жнец живущего? Ничего удивительного... – Клейн чуть кивнул.

В это время Андерсон присел на корточки и стал рыться в обломках гигантской туши.

Потом обернулся с горькой улыбкой.

– Это ненастоящий монстр. И никаких трофеев он не принёс!

Пока Андерсон рассказывал, обломки на глазах исчезали.

– ... Такому везучему бедолаге, как ты, в самый раз вскрывать хранилища и обирать трупы... – Только и насмехался Клейн про себя.

Андерсон вернулся и снова забубнил.

– Вот это и есть самая большая беда этих морей. Не каждый монстр одарит тебя богатствами!

– Всë потому что вызываемые монстры, наподобие этого, суть составные части более мощных монстров уровня повыше. Возможно, они зародились от остаточных сил и аур... – У Клейна уже возникла предварительная гипотеза на этот счёт.

В ходе путешествия он обнаружил следы Потусторонних путей Солнца, Вечной Ночи, Шторма и Зрителя. Предыдущие теории Клейна воплотились в теории более осязаемой.

Он изначально подозревал, что эти воды – остатки от поля сражений в войне между древними богами Второй Эпохи. Шторм принадлежал Королю Эльфов Сонятриму, Зритель – Королю Драконов Анкевельту, Вечная Ночь – Королю Демонических Волков Флегреа. Благодаря Солнышку, что на каждом собрании передавал записи сказаний о Городе Серебра Клейну, тот получил некоторое представление о полномочиях восьми древних богов во Вторую Эпоху.

Однако постоянное полуденное солнце и выкованная из золота Солнечная Колесница навели Клейна на сомнения в этой теории, поскольку никто из восьми древних богов не постиг пути Солнца.

Вскоре Клейн соотнес это с отцом Амона и Адама, Творцом Города Серебра, которого провозгласили древним богом солнца.

После того, как этот Творец пробудился, и после ряда ожесточённых битв, он отобрал владычество у древних богов!

– И потому остались после битвы богов эти руины? – перед мысленным взором Клейна вдруг возникли виденные им в развалинах эльфийских построек обрывки настенной росписи.

Король Эльфов Сонятрим и Творец Города Серебра, он же древний бог солнца, не ладили между собой!

Мысли Андерсона разбредались, он снова был в своём насмешливом духе. Посмотрел на Клейна и спросил:

– Как мне к вам обращаться?

– Герман Воробей, – представился Клейн просто.

– Герман Воробей? – Андерсон поначалу опешил, потом пришёл в себя. – Я о вас наслышан. Вы – искатель приключений, что почти успешно охотился на Контр-адмирала Болезней. Вас прозвали безумнейшим охотником! В прошлом месяце корабль, на борту которого был я, проходил мимо архипелага Рорстед и острова Орави, и я подумывал завести с вами знакомство за рюмкой какого-нибудь напитка, но неизвестно было, где вы тогда находились.

– В прошлом месяце? Я тогда в больнице работал добровольцем... – Клейн кивнул и сказал:

– Вы меня теперь знаете. И постарайтесь помолчать.

– ... – Андерсон натянуто улыбнулся. – Знаю, злой рок, что надо мной тяготеет, норовит претворить в жизнь всё плохое, что я говорю. Ну ладно, не смотрите так на меня. Не буду больше говорить. Уберите свой амулет.

Появление каменного великана прервало отдых пиратов. Будущее быстро снова тронулось, устремилось в морскую даль.

Всё это время Клейн стоял на палубе, прислонившись к борту корабля. Осматривался вокруг, пока Андерсон слонялся по кораблю. С пиратами Андерсон легко заводил знакомства и общался.

– Впечатляюще. Он с лёгкостью распознал местоположение корабля... – Клейн, вздыхая про себя, бросил взгляд на Андерсона, который пил с кучкой пиратов в тени.

– Сильнейший Охотник наверняка не знает, что в спиртное, которое он пьёт, подмешано седативное средство неизвестного происхождения... – С озорством подумал Клейн, сдерживая смех.

Ведомое Андерсоном Будущее обошло по кругу два скрытых водоворота и плавучие развалины дворца, и дальше шло безопасным маршрутом.

Часа через три снова наступила ночь.

Клейн быстро обрёл в сновидении ясность и здравый рассудок, открыл глаза и огляделся.

Его зрение покрывала пелена непроницаемой черноты, ничего не было видно.

– Ну не ослеп же я... – Невольно мелькнуло в голове Клейна. Потом он сунул правую руку в карман и достал спички.

Эта составляющая была необходима каждому магу для чар.

Привычным движением Клейн взял одну спичку, зажёг, и перед его глазами тут же забрезжил слабый огонёк.

Огонёк разгорался с трудом, едва освещая пространство вокруг.

Клейн был в тюремной камере с незапертой дверью-решëткой из металлических прутьев!

– Почему это я вдруг здесь? Ни рядом с Адмиралом Звёзд, ни в зале с росписями, где был Андерсон... Меня наобум в это отделение поместили? – пока голове Клейна проносились эти мысли, он взмахнул рукой и потушил спичку, которая чуть не обожгла ему пальцы.

На его правой руке засверкала прослойка солнечного света, а в глазах появились по миниатюрному солнцу.

Через душу Жреца Света Клейн получил от Света Святости ночное зрение.

Осматриваясь вокруг, Клейн увидел, что камера, где он оказался, не слишком тесна, но пол грязен, по нему что-то раскидано в беспорядке, и повсюду следы ног, таинственно намекающие на нечто, произошедшее прежде.

– Следы в основном человеческие. Некоторые великоваты – это, скорее всего, гиганты... У одноместной кровати отломан угол, а у ворот лежит ключ... Кому-то удалось вырваться и бежать? – Клейн подошёл к незапертой металлической решётке и внимательно посмотрел наружу.

Тюрьму переполняла тьма. Она окутывала мощëный камнем коридор, а напротив Клейна была стена, холодная, но крепкая. Коридор тянулся в обе стороны, и в нём были как будто и другие камеры.

Клейн отвёл взгляд, поднял ключ с пола и запер дверь.

Не пытался выбраться наружу, остался в камере.

Ясно помнил, что Уилл Осептин советовал ему мир снов не исследовать. И потому собирался ждать наступления полудня!

– Ну так и что же, если и тюремная камера? Я, вроде бы, и не собираюсь бежать... – Клейн съëжился в уголке на половине одноместной кровати и, казалось, слился с густой тьмой, что царила вокруг.

В этой небывалой тишине Клейн вдруг вскинул голову, ему смутно послышались лёгкие шаги!

Они неким эфирным отзвуком доносились издалека, медленно приближаясь к Клейну.