В созданном Клейном сне было много красивых женщин, собравшихся вокруг Дуэйна Дантеса. Он сделал это, чтобы идеально воспроизвести образ мудрого и опытного магната, который мог расслабиться только во сне, а в реальном мире сдерживался, чтобы поддержать свою репутацию.

Сидя на диване и наслаждаясь красным вином, принесенным ему девушкой, Клейн обнаружил, что его окружение внезапно изменилось, прежде чем он успел даже почувствовать вкус. Из ярко освещенной виллы, наполненной элегантными красавицами, он переместился в темную, влажную и грязную канализацию.

Сразу же после этого он увидел в своих руках пять знакомых палок динамита.

Разве это не тот динамит, что я заложил ранее? Клейн сначала удивился, а потом притворился испуганным, поспешно выбросил взрывчатку и настороженно огляделся.

Заметив, что других аномалий нет, он отступал шаг за шагом, пока не нащупал вертикальную металлическую лестницу. Он решительно взобрался на нее, отодвинул крышку люка и покинул канализацию.

После возвращения на улицу Бирклунд, его сон разбился вдребезги, и он проснулся.

Клейн открыл глаза и посмотрел на украшенный золотом потолок в почти лишенной света комнате, вспоминая, что только что произошло.

Это сделал тот полубог с пути Мародеров?

Он избежал преследования Ночных Ястребов и до сих пор прячется неподалеку. Поскольку он боится, что Черный Император, раскрывший его местонахождение, появится снова, он начал управлять снами, чтобы найти свою цель?

Вполне возможно! Если бы не то, что я могу сохранять рассудок и ясность сознания, когда другие проникают в мои сны, мое подсознание могло бы заставить меня снова установить взрывчатку. В конце концов, это то, что я делал недавно, и эти воспоминания все еще свежи в моей памяти…

К счастью, я действовал из принципа, что Кукловод должен скрываться за кулисами. Будь то исследование канализации или встреча с Трисси, я полагался на свою марионетку. Даже когда я не мог использовать марионетку из-за большого расстояния, я не стал идти туда лично, а использовал свое духовное тело с серым туманом в качестве прикрытия, неся при этом предметы, мешающие слежке и гаданию, делая невозможным определить, кто является истинным злоумышленником. Иначе меня бы давно обнаружили. Даже если бы я не погиб, мне пришлось бы в жалком виде бежать из Баклунда.

Думая об этом, Клейн на некоторое время обрадовался, сначала он не знал, какие тайны скрыты в канализации, и не ожидал, что там окажется полубог, но он все равно соблюдал правила Кукловода, поэтому успешно избежал трагедии разоблачения "спектакля".

Баклунд – действительно опасное место. Любая ошибка может обернуться неприятностями... Размышляя над этим вопросом, Клейн почувствовал, что его зелье Кукловода немного переварилось.

Придя в себя, он внутренне усмехнулся.

Похоже, полубог все еще на улице Бирклунд. Возможно, он прячется в доме Хейзел, а, может быть, даже рядом с ней.

Хе-хе, если бы этот полубог проник в мой сон на минуту или две раньше, он бы встретил Змея Судьбы Уилла Ауцептина. Хотя этот ангел 1-й последовательности все еще находится в периоде слабости, это только относительно других ангелов, таких как Уроборос. Справиться с полубогом, который даже не может паразитировать на Хейзел, скорее всего, не составит труда. Не говоря уже о других способностях, простого раскрытия полной формы Мифического Существа будет достаточно, чтобы нанести огромный урон ослабленному полубогу.

Готов поспорить, что Уилл Ауцептин наверняка предсказал это заранее и выбрал такой промежуток времени, чтобы уйти, успешно избежав встречи с другим полубогом.

К сожалению, мне не удалось заставить полубога пути Мародеров понять, насколько опасно случайное проникновение в сны в Баклунде... Леонард, безусловно, хорошо это знает...

Клейн собрался с мыслями, сделал вид, что ничего не произошло, и с помощью Когитации он снова заснул.

Только когда солнце поднялось высоко в небо, он проснулся естественным образом. Он сел, превратился в Германа Спэрроу и начал молиться:

— ...Пожалуйста, сообщите мисс Отшельнику, что ангел выбрал способ восстановить некоторое количество силы во время периодов слабости. Он согласился завершить сделку в конце июня или в начале июля. Вы можете спросить Бернадетт о том, когда я смогу с ней встретиться.

Закончив молитву, Клейн снова превратился в Дуэйна Дантеса, встал с кровати и пошел в ванную комнату, чтобы умыться.

Почистив зубы, умыв лицо и взбодрившись, он сделал четыре шага против часовой стрелки и поднялся над серым туманом. Затем он отправил сцену молитвы в малиновую звезду, представлявшую Отшельника.

***

На пришвартованном Будущем Каттлея наблюдала, как Фрэнк Ли ступил на причал, полный предвкушения. Он планировал найти место, где можно продать свои вещи, и накопить 8000 фунтов, чтобы приобрести потустороннюю характеристику Друида. Каттлея не могла не чувствовать необъяснимую неуверенность.

Хотя она верила, что сможет подавить Фрэнка Ли, даже если бы он стал Друидом, благодаря своей силе, знаниям мистики и мистическим предметам, одна мысль о его странных идеях и ужасающей способности воплотить их в жизнь заставляла ее чувствовать, что проблема не так проста. Она не хотела, чтобы у нее на голове вырос арбуз или чтобы она участвовала в собрании Таро над серым туманом, будучи покрытой колосьями пшеницы.

К счастью, у него до сих пор нет формулы зелья Друида. Пока что я могу не беспокоиться о том, что он перейдет на пятую последовательность... Каттлея поправила очки, успокаивая себя.

В этот момент перед ней возник иллюзорный туман, а в ушах зазвучал голос Германа Спэрроу.

Тот ангел согласился? Выражение лица Каттлеи смягчилось, и она не могла сдержать улыбку.

С этой каплей крови Мифического Существа она была очень близка к уровню полубога!

У нее уже была формула зелья Оккультиста. Она также выполнила необходимые условия для обмена на основной ингредиент у Аскетичного Ордена Моисея. У нее также есть канал и способ получения другого основного ингредиента.

Осталось только дождаться июля. Июль... Каттлея поджала губы, ее взгляд проник через толстые стекла очков, осматривая капитанскую каюту.

***

Четверг, вторая половина дня. Как раз в тот момент, когда Клейн закончил урок по античной литературе, он услышал иллюзорные молитвы.

Поднявшись над серым туманом, он обнаружил, что молящийся – Отшельник Каттлея.

Адмирал Звезд просила мистера Шута сообщить Миру, что Королева Мистик согласилась на его просьбу. Если он будет в Баклунде, они могли бы встретиться у моста на южном берегу реки Тассок в одиннадцать вечера.

Бернадетт все еще в Баклунде... Клейн изменил внешность на Германа Спэрроу и дал утвердительный ответ.

В 22:58 он вошел в свою ванную комнату и достал из кармана бумажную фигурку.

*Па!*

Клейн потряс бумажную фигурку и превратил ее в Дуэйна Дантеса, который сидел на унитазе с книгой в руках, как будто уснул.

Затем он стал примерно на четыре сантиметра ниже. Его лицо стало худым, а контуры лица стали более отчетливыми. Он превратился в Германа Спэрроу.

Вслед за этим перчатка на его левой руке стала прозрачной, и внутри нее появилось бесчисленное множество иллюзорных фигур.

Клейн сразу же увидел, как окружающие цвета были сначала насыщенными, а после стали размытыми и накладывались друг на друга. Затем его тело покинуло реальный мир.

Он быстро переместился в духовный мир и, основываясь на своем местоположении, постоянно корректировал свою траекторию. Всего через несколько секунд он оказался на южном берегу реки Тассок, где находился вход на мост Баклунда.

В этот момент была уже поздняя ночь, по мосту никто не ходил, вокруг было очень тихо, только группа солдат, охранявших мост, смутно виднелась неподалеку.

Клейн как раз собирался искать следы Королевы Мистик Бернадетт, как вдруг увидел, что с неба спускаются зеленые гороховые лозы, переплетаясь между собой и образуя пышный лес.

У этого "леса" не было вершины, а лозы образовывали различные дорожки, которые либо пересекались, либо закручивались в спираль, а затем уходили высоко в небо.

Клейн на секунду растерялся, затем выбрал случайную гороховую лозу, образующую тропинку, и шаг за шагом пошел вперед.

Через неизвестный промежуток времени он увидел, что зеленые растения переплелись в сиденье, напоминающее гамак. Оно мягко покачивалось над ним.

Там сидела Королева Мистик, одетая в белую рубашку в стиле Интиса и темно-черный пиджак. На поясе у нее висела тонкая рапира. Кроме того, что на ней не было треугольной шляпы, она была одета как обычный пиратский капитан.

Она не показала только свои черные кожаные сапоги, как это было во время ее общения с Шерлоком Мориарти в Баклунде. В этот момент ее каштановые волосы рассыпались каскадом, а голубые и глубокие глаза смотрели на него. Она мягко сказала без всяких эмоций:

— Поблагодарите то существо, которое стоит за вами, от моего имени.

Значит, вы все еще довольно уважительно относитесь к Шуту. Хм, те несколько ответов, которые я дал ей ранее, вероятно, разрешили многие ее сомнений... Надев "маску" Германа Спэрроу, Клейн вежливо ответил:

— Хорошо.

Глаза Бернадетт не изменились, она продолжала смотреть на него.

— Чего вы хотите на этот раз?

Клейн сделал секундную паузу и произнес уже заготовленные слова:

— Я хочу получить вашу помощь в имитировании состояния длительного воздействия силы запечатанного ядра Врат Чаниса Церкви Вечной Ночи.

Пока он говорил, Клейн заставил Призрака Сеньора появиться рядом с ним.

Бернадетт пристально посмотрела на стоящего рядом Адмирала Крови. Не спрашивая Германа Спэрроу, откуда он знает, что она может сделать подобное, она спокойно сказала:

— Запечатанные ядра в разных соборах Церкви Вечной Ночи разные. Состояние загрязнения также будет разным. Это путь Вечной Ночи, путь Смерти или какой-то другой? Это главный собор епархии или обычный центральный собор в городе?

Она сразу исключила вариант со штаб-квартирой Церкви Вечной Ночи, Собором Безмятежности. Это было связано с тем, что даже Король Ангелов не осмелился бы на него заглядываться.

Клейн на мгновение задумался, прежде чем сказать:

— Собор епархии. Путь Вечной Ночи.

Бернадетт мягко кивнула и сказала:

— Тогда я могу позволить ему подвергнуться соответствующему загрязнению, но это практически уничтожит вашу марионетку. Вначале его еще можно будет нормально использовать, но со временем загрязнение усугубится. Он постепенно уснет и больше никогда не проснется.

— Можно ли продлить время, необходимое для полного загрязнения? – спросил Клейн, сдерживая боль от возможной потери марионетки.

Сеньор был одним из самых ценных активов, что у него были!

Бернадетт со спокойным выражением лица ответила:

— Два месяца – это предел.

Клейн внутренне боролся в течение пары секунд, после чего ответил спокойным тоном:

— Хорошо.

Затем он прижал руку к груди и поклонился.

— Спасибо за помощь.

Бернадетт не сказала ни слова, отводя взгляд. Она вытянула правую руку, и в воздухе появились слова, написанные на Йотуне, драконьем, эльфийском и древнем Гермесе.

Эти слова сплелись в странные символы со звездным сиянием, словно они открывали потайную дверь, ведущую глубоко в духовный мир.

Когда потайная дверь открылась, подул ветер и превратился в человека, верхняя часть тела которого была укутана белой тканью.

— Сонный Горн, – мягким, но величественным голосом сказала Бернадетт.

Человек, у которого был только торс и ветер вместо нижней части тела, почтительно поклонился и вытащил из белой ткани человеческий череп.

Глазницы черепа были глубоко запавшими и темными, разглядеть дно было сложно. Остальная часть черепа была покрыта отверстиями разной формы и трещинами. Он был белым, как кусок нефрита.

Бернадетт взяла Сонный Горн, посмотрела на Германа Спэрроу и сказала:

— Отойдите назад по крайней мере на пятьдесят метров.

Клейн не стал спрашивать причины, он оставил Сеньора на месте, а сам быстро отошел по тропинке из гороховой лозы.

Пройдя более пятидесяти метров, он вдруг услышал вдалеке тихую и безмятежную мелодию, наполненную печалью и унынием.

Подсознательно Клейн посмотрел вверх, на пространство, покрытое гороховыми лозами. Бернадетт сидела, слегка сгорбив спину. Ее каштановые волосы развевались, когда она склонила голову. Она поднесла человеческий череп ко рту так, что из отверстий вырывался поток воздуха, создавая музыку ночи.

Эта музыка несла в себе спокойствие и слабую меланхолию. Она понемногу распространялась, не тревожа солдат, охранявших мост за гороховым лесом.

Клейн стоял и внимательно слушал, как вдруг на него нахлынула тоска по дому.

Это был дом, то, чего больше всего жаждал путник, долгое время дрейфовавший по свету, но не имевший возможности прикоснуться к нему.