Я не слышал шагов. Только тогда я понял, что она босая.

— Но даже это больше не моя травма.

Ноги молодой барышни стали на мои туфли. Я чувствовал незначительную тяжесть на своих ногах. Если бы я захотел и двинулся, я бы смог в любое время освободиться. Но мое тело было пленено половиной ее веса.

— Десять дней повторялись вечно, — она протянула руку. — Мой мир был залит кровью и разрушен. Фигуры демонов насмехались, имитируя мой язык и губы. Все, что когда-то оставляло шрамы на моем сердце, больше не является моей травмой.

Тонкие пальцы…

— Нет.

Шея…

— Отныне ты единственный, кто может ранить мое сердце.

Обеими руками она легонько сдавила мою шею.

— Даже если человек с самым гнусным в мире языком будет два дня поливать меня проклятиями, это будет не так ужасно, как твой нечаянно оброненный тяжелый вздох.

От мизинца до указательного пальца… Я чувствовал, как каждый ее палец сдавливает мою шею.

— Даже если самый злобный человек в мире выпорет меня розгами, это будет не так ужасно, как единственная твоя насмешка надо мной. Бессчетное количество людей могут ранить мое тело, но ты единственный, кто может ранить мое сердце.

У меня перехватило дыхание.

— Ты единственный, кто может стать моей травмой.

Она сжала мое горло.

— Серебряная… Лилия…

— Это так глупо. Я же тебя предупреждала.

«Если ты ранишь мое сердце, я убью тебя».

— Ты… ты оставил шрам на моем сердце.

Я чувствовал, как она горит яростью. Ее красные глаза улыбались.

— Я не нарушала своего обещания с четырехлетнего возраста. Так что умри. Умри, чтобы снова полюбить меня.

Я… я почему-то не мог сопротивляться.

Системное сообщение
[Вы умерли.]

А затем…

Системное сообщение
[Обнаружен штраф, связанный с навыком.]

[Будет воспроизведена травма убившего Вас врага.]

[Уровень наказания: средний.]

[Место жизни злых духов.]

Начался сон внутри сна.

***

«Я не хочу убивать, — подумала Равиэль, глядя на мужчину перед собой. — Я не хочу его потерять».

Для Равиэль это впервые. Ей забавно думать о себе, как о человеке, который так сильно чего-то хочет.

— Сама подумай. Мы ведь оба можем возвращаться во времени.

Он – рисковый мужчина. Равиэль быстро поняла, что он пытался сделать. Он собирался полностью погрузиться в роль дворецкого. Таким образом, если он вернется во времени на один день назад «с точки зрения дворецкого», он вернется к тому времени, когда она еще не отдала свое сердце зеркалу. Можно перевернуть саму игру.

«Оригинальная идея».

Эта стратегия основывалась на бреши в системе башни.

«Как у человека с таким милым личиком родилась такая идея в голове?»

Приятно осознавать, что мужчина, которого она полюбила, не был глуп. Да. Это крайне приятно. Но, разумеется, Равиэль возразила:

— Но это рискованно, Гон Джа.

И тому была определенная причина.

— Ты не сможешь меня вспомнить.

«Даже если ты вернешься на день назад и остановишь меня, предотвратишь вечное повторение десятидневной трагедии… Это ничего не будет значить, если ты не вспомнишь меня. Я не хочу так жить. Я хочу жить с тобой».

День за днем.

Первый в жизни отпуск на пятнадцать дней. Воспоминания о тех днях делают ее тем, кем она является сейчас. Если он исчезнет, она уже больше не сможет стать той Равиэль Иванси. Знал ли он об этом? На самом деле, получается, он не совсем продумал план, как сбежать из десятидневного лабиринта.

— Все нормально.

А может и знал.

— Я что-нибудь обязательно придумаю

Если он так говорит…

— Доверься мне.

Равиэль молчала. Ее ненадолго парализовал ужас от этих слов.

«Доверься мне». Да нет причин верить людям. Но поздно, слишком поздно. Она уже пожалела, что несколько дней назад пообещала верить ему. Но несмотря на то, что она была погружена в полное бессилие и сожаление, она поторопилась и сказала:

— Хорошо.

«Все хорошо. Я верю мужчине, которого люблю. Я верю в способности этого мужчины. Я сама выбрала этого мужчину. Теперь он мой».

Определенно, он найдет способ убедить башню и вернется в прошлое. Настоящая проблема возникает после этого…

«Как повернуть вспять погружение, уровень которого перевалил за 90%?»

Даже если он добьется успеха и ему удастся вернуться в предыдущий день, он не вспомнит себя. Даже если и сможет, это будет лишь смутное воспоминание. Он не вспомнит дни, проведенные вместе.

Нет.

«Подождите-ка…»

Выход есть. У Равиэль промелькнула мысль, что весь яд, вся жестокость Империи просочилась в ее сердце, но это длилось недолго. Она не могла позволить себе, чтобы это длилось долго. Она поняла, что нужно сделать.

«Мне… — поэтому Равиэль запечатлеет в своем сердце то, что нужно будет претворить в жизнь. — Мне просто нужно будет убить этого мужчину».

Он признался ей почти во всем, что касалось его самого. У его способности есть побочный эффект – заглядывать в память человека, который убьет его.

«Если бы я смогла сделать этот момент травмой… В миг, когда он умрет, он увидит, что происходит сейчас. Не прошлое, а этот самый момент. Если бы… если бы я только могла… Все, что я хочу ему сказать, всё, что я хочу ему передать… я могу все это передать через воспоминания».

Он сможет вспомнить и понять ее снова.

— Хорошо, — Равиэль была уверена в успехе. — Я стала твоим первым ублюдком, а ты станешь моим последним.

Гон Джа?

— Я выбрала плохого человека в качестве своего возлюбленного.

Ты слышишь меня?

Я была счастлива с тобой. Я не хочу тебя терять. Я не хочу упустить время, которое я провела с тобой.

Ты говорил, что будешь вести дневник. Сказал, будешь показывать мне каждый свой день, как его видишь ты. Разве эти слова были ложью?

Ты говорил, что хочешь научиться играть на инструментах. Хотел, чтобы я ужинала, слушая твою игру. Разве это желание было ложью?

Я хочу увидеть твой день. Я хочу поужинать вместе с тобой. Твой день определенно вызовет у меня улыбку. Ужин с тобой обязательно сделает меня счастливой. Я хочу, чтобы твое счастье вызывало у меня улыбку.

Я не хочу тебя убивать.

Я не хочу тебя терять.

— У тебя все нормально?

— Да, нормально… Еще раз.

— Еще один поцелуй? Ты совсем как избалованный ребенок, мой любимый.

Мы еще увидимся.

Ты такой глупый, такой бесхитростный. Как такому наивному человеку выжить в этом мире? Но этот вопрос будет решен, если ты будешь умирать тысячи раз. Есть много причин отказаться от наивности, причин оставаться бесхитростным – очень мало. Я искренне верю, что даже если таких причин немного, даже если причина всего одна, ты останешься таким. Я люблю твою наивность.

— Ты еще жив?

— Равиэль…

Боишься потерять себя? Тебе страшно?

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Равиэль…

— Знаю.

Хорошо.

— Я буду любить тебя, даже если заново рожусь.

Я все еще здесь. Я доверяю тебе, ты доверяешь мне. Положись на меня.

— Поэтому я никогда тебя не забуду. Я не забуду тебя даже после смерти…

— Знаю.

Ты не сможешь защитить себя сам, а я не смогу защитить этот мир в одиночку. Но если мы вместе, мы сможем все.

Я тоже боюсь. Мне страшно убивать тебя. Я ужасно боюсь подходить к тебе, потому что знаю, что мне будет больно. Но мои страхи не помешают мне быть с тобой.

Смотри…

— О Боже!

Но вскоре ты полностью погрузился в роль дворецкого и сказал мне:

— Герцогиня…

Вот оно. Мое сердце разрывается от боли. Ты называешь меня «герцогиней».

— Вы меня похитили?

Ты обращаешься ко мне так, словно мы не знакомы. Ты смотришь на меня так, будто не доверяешь, и мне больно, невероятно больно понимать, что видишь ты меня впервые.

— Это было бы чересчур. Власть герцога Иванси, конечно, необъятна, но это уже слишком. Разве госпожа Золотой Сливы настолько отвратительна, чтобы я связывала ее слугу?

Это та рана, которую ты оставил мне. Не забывай.

— Гон Джа.

Не забывай, даже если заново родишься.

— Кого Вы зовете?

Не забывай, даже после смерти.

— Моего возлюбленного. Человека, который отдал мне сердце. Человека, которому я отдала свое сердце.

Ты здесь. Ты живешь в моем сердце.

— До свидания. Я буду ждать тебя.

Ты слушаешь? Ты слышишь?

Я люблю тебя.