– Смотрите! Там…

– Что нам делать? Может, позвать учителя?

Ученики собрались на спортплощадке и показывали на крышу.

– Что он пытается сделать?

– Не знаю. Походу, он собирается спрыгнуть…

На крыше стоял ученик.

– Что же делать?

– Вот сумасшедший! Кто-нибудь, позовите учителя!

– Он там! Там!

Ученики, пинающие мяч, ученики, что просто прогуливались, ученики, которые немного задержались в школе – тут и там по школьному двору собирались группки по четыре-пять человек. Они делали это инстинктивно. Ученики чувствовали, что должно произойти что-то, с чем они не справятся самостоятельно.

– Так…

Некоторые предпочитали действовать, а не пускать все на самотек.

– Гон Джа, звони 119. Назови номер школы и скажи, что здесь ученик хочет спрыгнуть с крыши. Быстрее! Я пойду на крышу и попробую его переубедить.

(П.п. В Корее 119 – номер телефона скорой помощи и пожарной службы.)

Равиэль не отправила никого за учителем. Вместо того, чтобы искать человека, на которого можно переложить ответственность, она поспешила сама все решить. Равиэль отправилась в здание школы, не дожидаясь моего ответа.

– А…

Увидев спину Равиэль, мое оцепеневшее тело расслабилось. Я почувствовал облегчение. Да, хоть я и не знал, что случилось, у меня не было времени колебаться. Я поспешно достал телефон и набрал: один, один…

Бум!

Что-то упало на землю как раз перед тем, как я нажал девятку. Сначала я подумал, что это спрыгнул ученик, но звук был слишком тихим. Он не был похож на то, как падает человеческое тело. Это был звук от того, как ученик бросил с крыши телефон.

Я посмотрел наверх, нажимая на девятку. Наши взгляды встретились. Это было то же лицо, что я видел в классе. Мальчишка, что сидел за последней партой у окна и молча наблюдал за всеми. И только сейчас я осознал, что впервые всматриваюсь в лицо этого мальчика.

У ребенка были черные глаза, выделяющиеся на бледном лице. Он открыл рот и засмеялся. А потом его губы медленно зашевелились. Немые слова. Ничего не было слышно. Расстояние заглушало звук голоса. Все, что мне оставалось, это читать его слова по губам.

— Умри.

А потом… маленькие ручки, что держались за перила крыши, отпустили их. И мальчик бросился вниз.

Ветер.

Человек.

– ■■■■■■■■! – заорали ученики.

Мир наполнился шумом.

– Прос■■! – застонал кто-то в припадке.

– ■■а-а-а■■■а-а! – кто-то дрожал и дергал рукава чужой одежды.

– Учитель!

– У■■тель!

– Господин ■■■!

И вдруг школа перестала быть школой. Все рухнуло. Спортплощадка стала угрюмой и покинутой пустыней, а главное здание школы – омерзительной тюрьмой. Классы стали или скотобойней, или питомником для разведения животных. Животные были вечно голодны. И этот мир, где животные выращивались для забоя, был миром для кого-то.

Все вокруг было красным. Кто-то был мертв.

Я рассеянно смотрел на здание школы. Красные кирпичи… Этот красный цвет разливался всё дальше и дальше. Ученики отступили на шаг назад, опасаясь, чтобы их обувь не запачкалась. Некоторые достали свои мобильные телефоны. Раздались щелчки – такие противоестественные для пустыни звуки.

– Ах… – эти звуки вернули меня с небес на землю. – Нет, не фотографируйте!

Я подошел к ученикам.

– Что вы делаете? Перестаньте фотографировать! Хватит!

Ученики съежились от моих слов. Но их становилось все больше и больше. Дети оставляли футбольный мяч, отрывались от созерцания цветов во время прогулки. Потихоньку в пустыню стекались все, кто был неподалеку.

– Не фотографируйте! – стоило мне остановить кого-то с одной стороны, на противоположной ученики уже доставали телефоны. – Черт, хватит!

Неизвестное чувство выворачивало меня наизнанку. Такое чувство, что из глаз вот-вот брызнут слезы. Злость. Ненависть. Отвращение. Ученики высунулись с первого, второго, третьего, четвертого, пятого этажа главного корпуса школы. Бесчисленное количество лиц. Бесчисленное количество глаз устремилось взглядом на него. Люди смотрели на него.

– Прекратите!

Краснел закат.

– Черт.

Почему…

– Прошу, не делайте этого!

Сотни равнодушных лиц. Хозяйка Черного Дракона смотрела с первого этажа. Лицо Следователя Еретика высунулось с третьего. Святой Рыцарь и Графиня наблюдали за происходящем со школьного двора. Меня окружали дети из адского особняка. На спортплощадке стояли ученики Школы Дьявола. Щелк. Клац. Все делали фотографии, нажимая пальцем на кнопку.

«Я тот, кого ты убил.

Не забывай.

Это ты меня убил».

Я посмотрел на крышу. Равиэль смотрела на меня сверху вниз.

– Но Гон Джа, – голос Равиэль раздавался под красноватым небом, – это же не ты убил его?

Мой мир рухнул.

Небо стало красным. И будто красная краска, упав с неба, окропила землю. Люди вокруг стали красными. Мои глаза закрыла красная пелена.

– Как вы знаете, в нашей школе случилось кое-что неприятное, – сказал директор школы в актовом зале.

Он был похож на Святого Меча.

– Но я верю в наших учеников…

Все вокруг было красным.

– Он отправил такое сообщение? Он сошел с ума? – сплетничали ученики в классе, среди которых были Графиню и Святого Рыцаря.

– По правде говоря, он ведь с самого начала был немного странным.

Таким красным…

– Не переживай, многие подростки сходят с ума и поступают так. Ты и представить себе не можешь, сколько людей каждый день накладывают на себя руки. Есть и такие, которые режут себя, – отец пил дома виски. Человек с лицом Королевского Меча смеялся.

– Точно, чувак. Помнишь я тому дебилу вмазал? Он просто хотел привлечь к себе внимание, как и этот. Эй, позови-ка Четырех Небесных Королей! Пойдем проветримся с ними, – жизнерадостно сказал мой старший брат.

Огненный Император обнял меня за плечи.

Таким красным…

– Да, я тоже скорблю. Мне очень жаль, – сказал классный руководитель, стоя за кафедрой.

У него было лицо Ядовитого Змея.

– Сейчас у вас очень важное время. На третьем году время пролетит незаметно, так что второй курс самый главный. Подумайте, что для вас важно, и не забывайте об этом.

Ученики открыли рты и ответили хором:

– Да, учитель.

Только староста класса с лицом Хозяйки Черного Дракона молча покачала головой.

На парту мальчика положили белый цветок. Один, второй, третий день… Не прошло и недели, как парта куда-то исчезла. Но ни один ученик не спросил, кто и почему ее убрал.

В ряду у окна больше не было парты. Подул ветер и всколыхнул занавеску. Но там, где подул ветер, больше никого не было.

Системное сообщение
[Травма повторяется.]

[Уровень наказания: высокий.]

[Место жизни животных.]

Дин-дон, дин-дон – прозвучала жалкая мелодия-подделка. Этот звук будто пародировал трель. Чтобы скрыть тот факт, что это всего лишь имитация, звук стал ещё более энергичным и громким.

– Отдел радиовещания уведомляет всех учеников, оставшихся в школе, – сказал поддельный механический голос. – За исключением учеников, которые пришли на вечерние курсы, остальные ученики должны покинуть здание. Отдел радиовещания повторяет объявление.

Иллюзия, что рассеялась.

– В последнее время участились случаи, когда ученики оставались в школе, несмотря на то, что учебное время окончилось. Кроме учеников, которые подали заявку для вечерних курсов, остальные ученики должны покинуть школу.

Меня всего трясло. Я открыл глаза.

– Сонбэ, проснитесь! Вам нужно покинуть школу! О, так Вы уже проснулись, – нежно улыбнулся Следователь Еретик. – Не стоит спать, лежа на столе! Это вредно для поясницы, да и Вы все равно не выспитесь. Я понимаю, что Вы усердно учитесь перед промежуточным экзаменом…

Я не стал дожидаться, пока Следователь Еретик закончит говорить. Я встал и выбежал из библиотеки. За спиной я услышал крик Следователя Еретика:

– Не бегайте по коридору!

Я стиснул зубы, не останавливаясь.

«Теперь все ясно».

Вот и ответ. Это травма Убийцы Небесной Звезды, Репарта Айгим, просто моя память наложилась на его кошмар, как скин в игре.

Ситуация повторялась, моя роль была той же. Вот только все остальные персонажи были не теми людьми, которых помнит Репарт Айгим. Это были люди, которых в своей жизни видел я. Поэтому Хозяйка Черного Дракона, Святой Рыцарь и Графиня стали ученицами. А Мастер и Королевский Меч – моими родителями. А я…

«Я во всем виноват, – привкус крови во рту. – Я играю роль преступника».

До сих пор я видел много травм, но каждый раз я был наблюдателем, смотрел на все со стороны, от первого лица. Но с повышением ранга и штраф усугубился. Поэтому здесь я был действующим лицом. Все люди здесь были моими знакомыми. Кроме одного человека.

– Черт!

Я добрался до лестницы.

«Веди себя достойно ♪»

«Чтобы жизнь была весела ♪»

«А на душе – отрадно ♪»

На лестничной площадке висел плакат с лозунгом, который даже улыбки не вызывал.

«Не издевайтесь, это и правда не смешно», – чертыхнулся я про себя и посмотрел на дверь, ведущую на крышу.

Там стоял единственный человек, которого я не знаю в этом мире.

«Убийца Небесной Звезды».

Невысокий ребенок схватил ручку закрытой двери и несколько раз дернул ее. Но, видимо, прочная металлическая цепь крепко сковывала дверь.

– Аргх… Ключ, – ученик тяжело вздохнул и отвернулся.

И в тот момент наши взгляды пересеклись. Ученик на секунду задержал дыхание, но в следующую секунду вежливо поклонился мне. Он склонил голову и поздоровался.

«Почему я сразу не понял?»

Когда я узнал, что он мой одноклассник, я должен был заметить что-то странное. Разве это нормально? Никто не будет приветствовать одноклассника поклоном головы.

(П.п. В Корее очень трепетно относятся к разнице в возрасте. Поэтому те, кто младше хотя бы на год, обычно используют вежливую речь и проявляют манеры. Но между одногодками этикет соблюдать не нужно.)

Что-то тут не так. Ученик посмотрел на меня, а затем молча развернулся, чтобы уйти. Когда он поравнялся со мной я позвал его:

– Постой-ка.

– Что Вы сказали? – ученик вежливо обратился ко мне, будто это было чем-то само собой разумеющимся.

Ребенок не смотрел на меня, его взгляд был направлен под углом к моему телу. Он втянул шею и весь съежился.

– Дай-ка мне свой мобильный на минуточку. Пожалуйста.

Ученик осторожно протянул мне свой телефон. Воцарилась тишина, но он молчал не в знак сопротивления моей просьбе. Его просто удивило, что я сказал «пожалуйста». На телефоне не было пароля, поэтому я просто открыл его и увидел надпись: «47 новых сообщений».

Я открывал сообщения одно за другим, читая все.

«Мне так жаль наших младших Т■■, какого им называть тебя сонбэ? Тебе не стыдно?»

«Эй, гавнюк?»

«Ты что, совсем не стираешь форму?»

«■■… ну ты и грязнуля. Выглядишь еще хуже нашей математички. Лол.»

«Вчера я поздоровалась с тобой в коридоре и чуть не сдохла… Гы-гы… Я просто проиграла в камень-ножницы-бумагу. Не пойми неправильно.»

«■■ живет на помойке. Всю его школьную форму и сменку можно переработать. Единственный мусор, который не подлежит переработке – это ■■.»

«От тебя воняет. Серьезно.»

«Увидимся после занятий.»

Я заблокировал телефон, потому что больше не мог читать. Я закрыл глаза и вздохнул, но это едва помогло мне успокоиться. В этой травме у меня не было ни меча, ни носового платка, который мне подарила Равиэль, так что потребовалось много усилий, чтобы успокоиться.

– Почему… – я заглянул в прошлое Убийцы Небесной Звезды. – Почему ты носишь телефон в школу? Просто не бери его.

– Вы сказали, что убьете меня, если я его не буду носить, – ответил ученик.

Я с трудом сдерживал свою злость. У меня закружилась голова.

– Тогда выбрось его. Просто выбрось. И скажи, что потерял.

– Этот… – ученик, персонаж, которого позже назовут Убийцей Небесной Звезды, заговорил. – Этот мобильный телефон дали мне Вы. Раньше он принадлежал Вам… У меня нет денег, чтобы заплатить… Поэтому вместо оплаты я выполняю Ваши поручения. Если Вы повелите мне выйти, я должен немедленно выйти. Для этого телефон и должен быть всегда со мной. Вы сказали, что если я его потеряю, Вы убьете меня…

Это здание чудовищно. Здесь дружба была лишь подделкой под настоящую. Любовь – подделкой настоящих чувств. Бессмыслица. Но здесь зло правило бал. И все вокруг скрывали свои злые помыслы за масками участия.

– Я правда могу его выбросить?

И только зло не было подделкой.