Глава 21

Итак, в очередном противостоянии Хуа Чжу Юй определенно стала победителем.

Не успела она в полной мере осознать этот факт, когда ощутила, как принц схватился за ее покалеченную руку и начал довольно умело вправлять вывихнутые пальцы. Это было очень болезненно. Впрочем, даже сквозь пелену боли девушка не смогла не отметить – похоже мужчина перед ней специально тренировался вывихивать и вправлять суставы. Закончив с этим, он позвал людей, чтобы избавить свою новую подданную от колючей стрелы.

В палатку вошли двое мужчин в белых одеждах – армейские лекари. Один из них подготовил острый короткий нож и держал его над огнем, пока лезвие не покраснело. Нож вонзили в ее плоть, ловко и быстро удалив наконечник стрелы. Затем рану покрыли охлаждающей кашицей из лекарственных трав.

Действовали мужчины чрезвычайно быстро и умело. Но все-таки это была не резьба по дереву, а операция на живом человеке, так что не могли ли они хотя бы использовать анестезию?

Может, из-за боли, а может из-за усталости, но сразу же после того, как лекари закончили перевязку, Хуа Чжу Юй тут же провалилась в сон.

***

Полмесяца ушло на то, чтобы рана на правом плече кое-как срослась и начала рубцеваться. Пальцы на левой руке, вывихнутые и вправленные принцем-садистом, все еще не пришли в норму, девушка не могла даже шевельнуть ими. Она по-прежнему оставалась в красном шатре, вот только отношение к ней изменилось в корне. Теперь у входа в палатку круглосуточно дежурил ее личный слуга. Сяо Инь, казалось, действительно хотел, чтобы она осталась в Северном Королевстве.

Также наследный принц отправил Хуэй Сюэ прислуживать девушке. Если память не подводила Хуа Чжу Юй, Хуэй Сюэ была его личной служанкой.

За прошедшие полтора месяца Северное и Южное Королевства так и не продвинулись дальше. Оба потеряли множество солдат, особенно из числа личного войска генерала Хуа. А ведь это была главная сила южан.

Ходили слухи, что в помощь Хуа Му из столицы отправили около пятидесяти тысяч солдат, но они застряли где-то на полпути. Для Северного Королевства эта новость была хорошей, и только Хуа Чжу Юй чувствовала какой-то подвох.

Император сам добивался начала этой войны. Так почему он так легко сдался? Почему не делает то, ради чего все затевалось? Или его отвлекло нечто иное, вроде проблем на границах Восточного Яня?

Большая часть территории Восточного Яня граничила с Южным Королевством. Хотя Восточный Янь занимал весьма скромную территорию, их военное могущество могло соперничать разве что с их же процветающей экономикой. В последние годы Восточный Янь и Южное Королевство находились в гармоничных и даже дружеских отношениях, но это совершенно не означало, что восточный сосед не будет пользоваться ухудшившимся положением южан.

Кроме того, Юг был ослаблен и многолетним противостоянием Западному Ляну. Так что современное Южное Королевство вряд ли смогло бы полноценно противодействовать силам Востока. Так что если в ближайшее время не удастся немедленно разрешить конфликт с Севером, у Южного Королевства останется один путь - умолять о мире.

Как и ожидалось, через пару дней Хуа Чжу Юй услышала от Хуэй Сюэ, что Север и Юг подписали мирный договор, сроком на три года. Обе армии отступили одновременно. Но место, которому она принадлежала, все еще было Северным Королевством.

Чжу Юй слышала, что на поле битвы ее отец просил позволить Сяо Инь отпустить его пленницу, но тот ответил:

- Хотя она всего лишь слуга и замена, эта девушка приехала сюда, чтобы заключить брак. Так что она уже является частью Северного Королевства. Не думаю, что есть смысл возвращать ее. К тому же, она сама согласилась остаться с нами.

Поскольку генерал Хуа Му все еще не раскрыл ее подлинную личность, он, видимо, тоже понимал, что обличье служанки для нее сейчас было самым безопасным способом существования.

В день подписания мирного договора Чжу Юй отправилась в путь вместе с отступающей армией северян. На этот раз принц не приказывал засовывать ее в сумку, а разрешил ехать в крытой повозке. В момент, когда колеса скользнули по поверхности мощенной мостовой, девушка выглянула наружу, с тоской провожая взглядом удаляющиеся бесконечные равнины, поросшие сочными травами.

С ней это уже происходило. Она точно так же, в похожей повозке и даже с той же скоростью, уже покидала свою родину, чтобы отправиться в новое, незнакомое и непривлекательное место.

Когда повозка притормозила, мужчина откинул занавесь и вошел внутрь, усаживаясь на сиденье напротив девушки. Кто, кроме Сяо Иня, мог бы позволить себе такое вызывающее поведение?

После того, как она упала в обморок в тот день, полмесяца назад, принц больше не звал ее к себе, не навещал и не обращал на свою новую слугу ни малейшего внимания. Хуа Чжу Юй думала, что было бы отлично, забудь он о ней. Тогда она, может быть, и вправду смогла бы уйти сразу после того, как зажила ее рана. Но ей даже в голову не могло прийти, что он не только не забыл о ней, но и не мог перестать думать о девушке.

Сяо Инь уже успел сменить свой наряд генерала на простой черный ханьфу.

Мужчина не смотрел на нее. Неспешно откинулся на подушки, достал бурдюк с вином, наполнил бокал и опустошил его в несколько глотков. Затем снова наполнил и протянул Чжу Юй, тихо спросив:

- Хочешь?

- Ваша слуга не смеет, - мягко отозвалась она.

Сяо Инь прищурился. Казалось, он вот-вот вспылит и выплеснет вино из бокала. Это она-то не смеет? Та самая особа, которая орала на принца, лупила кулаком по его столу и залпом выпила его чай?

Однако вино не выплеснулось. Лишь разлилось, когда они наехали на колдобину, и ось повозки подпрыгнула вверх на пару сантиметров.

Женщина перед ним была той же, что устроила разруху в его палатке в тот самый, памятный день. И, одновременно, не являлась ею.

Бледное лицо. Красивые и изящные брови, словно нарисованные легким штрихом кисти, привыкшей изображать далекие очертания гор. Приподнятые снаружи уголки глаз феникса. Сами глаза были сияющими и ясными, невероятно влекущими. Когда его пленница сосредотачивалась на чем-то, ее взгляд напоминал ледяной нефрит, а когда улыбалась – испускал тепло, как новорожденное солнце на восходе.

Ее тонкий изящный нос словно указывал на некоторое врожденное высокомерие. А губы были нежными и мягкими на вид.

На ней больше не было макияжа. Никакой кокетливости. Вместо нее пришла иная аура – ясная, но властная и даже удушающая. Это было словно найти драгоценный камень, слегка подкрашенный маслами и мастикой, смыть лишнее и обнаружить ошеломляющую чистоту и красоту.

Сяо Инь на мгновение оцепенел, залюбовавшись. Чаша в руке накренилась в сторону.

Хуа Чжу Юй подхватила ее, спасая чуть было не разлившееся вино, а затем выпила все содержимое, двигаясь как грациозный и плавный поток из чистого горного родника. Закончив пить, она слегка приподняла чашу и слабо улыбнулась принцу. Изящно, и, вместе с тем, с достоинством и гордостью.

Иногда стычка или даже открытый конфликт могли помочь понять человека так, как не смогли бы и годы близкого знакомства. Теперь ей не нужно было притворяться слугой.

Улыбка девушки потрясла Сяо Иня.

Лед и огонь. Сочетание этих двух крайностей в одном темпераменте создало на редкость удивительную и красивую смесь. Погружаясь, ощущаешь глубину и холод. Всплывая на поверхность – согреваешься в сиянии и великолепии.

- Не хочешь спросить Бэнь Тай Цзы, почему я предложил тебе следовать за мной? – наконец, мужчине удалось сбросить с себя это странное оцепенение. Он забрал у девушки чашу и покатал ее между ладоней. Казалось, принц с трудом сдерживал улыбку. Искорки веселья плясали в его необычных глазах.

Хуа Чжу Юй откинулась на спинку сидения, заняв изысканную позу, и легко улыбнулась.

- Нужно ли спрашивать? Я уже была армейской проституткой. Что еще я не смогла бы сделать?

Выражение лица Сяо Иня изменилось. Температура в карете словно резко упала. Холод, источаемый еще секунду назад дружелюбным мужчиной, казалось, мог бы заморозить все, что находилось в радиусе метра от него.