Сюаньюань Чжи не уважал Линь Чуцзю, но на этот раз он пригласил Линь Чуцзю на обед. Сюаньюань Чжи исчерпал свое презрение до крайности!

Он не послал приглашения заранее. Он просто попросил Линь Чуцзю прийти, прямо перед обедом, и не дал ей времени подготовиться. И прежде чем Линь Чуцзю пришла, он поел сам.

Линь Чуцзю прибыла на палочку ладана раньше, чем было условлено, но когда она вошла в лагерь Сюаньюань Чжи, он уже ел. Он даже не поприветствовал Линь Чуцзю. Он ел с довольным видом, как будто Линь Чуцзю не существовало.

Линь Чуцзю слегка подняла бровь и улыбнулась…

Она могла задержать дыхание и перетерпеть обиду, но не в ее стиле было подчиняться. Не говоря уже о том, что она в это время все еще держала «жизнь» Сюаньюань Чжи в своих руках. Если бы она была мягкой, разве Сюаньюань Чжи стал бы чувствовать от нее угрозу?

Подождав некоторое время и видя, что Сюаньюань Чжи по-прежнему не собирается приветствовать ее, Линь Чуцзю не стала стоять там и злиться. Она спокойно села напротив Сюаньюань Чжи. Видя, что на столе не было ни мисок, ни палочек, она равнодушно приказала: «Идите сюда, принесите мне приборы».

Как только слова Линь Чуцзю прозвучали, Сюаньюань Чжи положи свои палочки и холодно посмотрел на нее: «Сяо Ванфэй, кто дал вам право приказывать на моей земле?»

Сюаньюань Чжи был рожден в Центральной империи и был старшим принцем. Его благородная аура могла подавлять обычных людей так, что они не могли поднять головы, а его вспыльчивость могла пугать людей и заставлять их кланяться до земли. Даже гвардейцы черных доспехов боялись Сюаньюань Чжи, когда он был в гневе, но…

Линь Чуцзю, казалось, была одержима. На ее лице была улыбка. Ее выражение не изменилось, когда она спросила: «Разве старший принц не дал мне права? Или старший принц не пригласил меня на обед?» Он даже не приготовил для нее приборов. Разве люди так поступают?

«У вас острые зубы, как Сяо Ванъе мог терпеть такую женщину, как вы?» Сюаньюань Чжи посмотрел на Линь Чуцзю с отвращением, но он не остановил слугу, который принес ей приборы.

Он хотел опозорить Линь Чуцзю, но, похоже, у этой женщины была очень толстая кожа. То, что другим кажется неловким, для ее – пустяк.

Линь Чуцзю слегка наклонила голову и сказала, не скрывая улыбки: «Сяо Ванъе нравится во мне это».

Лицо Сюаньюань Чжи моментально помрачнело: «Вы, женщина, почему вы так бесстыдны». Разве можно так просто говорить, что людям в вас нравится? Только бордельные шлюхи так делают!

«Что Сяо Ванъе я нравлюсь? Все в Восточной стране это знают. Почему я должна стыдиться говорить правду?» Сяо Тяньяо пригласил знаменитых докторов со всего света для нее. Хотя все, кто был посвящен в историю, знали, что происходило на самом деле, посторонних это успешно обманывало. Это также утверждало ее красивый образ как любимой жены Сяо Тяньяо.

«Вы… эта женщина…» Сюаньюань Чжи на мгновение потерял дар речи. Он оглядел Линь Чуцзю с головы до ног, потом сказал грубо: «С моей точки зрения, то, что Сяо Тяньяо любит вас – это просто ложь. Он говорит это только затем, чтобы обмануть посторонних и использует вас как щит. Посмотрите на себя… все, что на вас надето – это дешевки. Вы одеты как самая низкая дворцовая служанка рядом со мной. То, что Сяо Тяньяо позволяет вам так одеваться, показывает, как он равнодушен, но вы принимаете все всерьез. Вы глупая женщина, с чего вы решили, что понравитесь Сяо Тяньяо?»

Это определенно была пощечина – публично заявить, что одежда и украшения благородной дамы – дешевка. Люди со слабой волей немедленно покраснели бы и лишились дара речи. Жаль, что…

Линь Чуцзю была необычной женщиной.

Она родилась сиротой. Она носила одежду, которая была хуже этой. Она слышала слова, которые были хуже слов Сюаньюань Чжи. И видела более презрительные взгляды, чем взгляд Сюаньюань Чжи.

Она знала, что у нее нет права сердиться. Потому что она никогда не была гордой дочерью небес, так что у нее не было права на гордость. Столкнувшись с унизительными словами, она не чувствовала неловкости в душе. Она привыкла к этому.

Да, она привыкла к этому, поэтому она была в оцепенении. Коротко говоря, она не чувствовала обиды.

Кроме того, что она могла делать, кроме как привыкнуть к этому? Она тоже хотела хорошо питаться, хорошо одеваться и тратить много денег. Появляться перед людьми в роскоши каждый день и гордо говорить: «Я принцесса», но могла ли она так делать?

Какое у нее есть право преследовать высшие нужды, если она не может есть досыта, носить теплую одежду, читать книги и вообще сводить концы с концами?

Продавать свое тело?

Не говоря уже, что она бы этого не сделала, даже если бы она захотела, у нее нечего продавать!

Под презрительным взглядом Сюаньюань Чжи сердце Линь Чуцзю оцепенело. Она не чувствовала ни боли, ни стыда. Это было лучшее платье, которое она сейчас могла надеть.

Она сделала все, что могла.

Линь Чуцзю встала и спокойно извинилась: «Я насмешила старшего принца. Если это платье не по вкусу старшему принцу, я пойду переоденусь». Платье, в которое она переоденется, не обязательно будет лучше этого, но это даст ей возможность избежать этого обеда.

Хотя она знала, что это невозможно, она все равно хотела попробовать. Вдруг мозг Сюаньюань Чжи выключен, да?

«Переодеться? Вы что, можете найти одежду лучше этой?» – сказал Сюаньюань Чжи. Он был бы недоволен, если бы не смог унизить Линь Чуцзю. Он все еще не мог забыть, что Линь Чуцзю угрожала ему.

Она была второй – Линь Чуцзю была вторым человеком, который угрожал ему после Сяо Тяньяо!

«Когда я пошла на встречу со старшим принцем, я, естественно, нашла лучшую одежду, которую смогла найти на данный момент». Она не могла достать лучшей одежды, чем та, что была на ней надета. Разумеется, Мо Цинфэн не мог найти лучше.

«Бедная нищенка», – надменно фыркнул Сюаньюань Чжи, затем хлопнул в ладоши и сказал: «Сюда, уберите это!»

Стол был полон блюд, их было более 20. Сюаньюань Чжи притронулся лишь к нескольким, но приказал унести все. Было видно, как роскошна была жизнь императорской семьи.

Линь Чуцзю взглянула на него, не проронив ни звука. На ее лице все еще была та спокойная улыбка. Как будто ничто не могло ее рассердить.

Как только Сюаньюань Чжи поднял взгляд, он увидел спокойные глаза Линь Чуцзю. Он сказал раздраженно: «Я думал, с вашим благородством, вы скажете, что я экстравагантен и расточителен». Он встречал это прежде. Чтобы впечатлить его, многие женщины вели себя прямо и высокомерно.

Некоторые благородные люди слепо соглашались на все, что бы он ни делал. Остальные были благородными людьми, которые не уважали его. Всякий раз, когда он устраивал банкет и наслаждался деликатесами гор и морей по своей прихоти, они кривились и говорили, что он экстравагантен. Он думал, что Линь Чуцзю поведет себя так же, но она ничего не сказала.

«Старший принц, должно быть, шутит. Я, Линь Чуцзю, никогда не была благородной. Кроме того, я не думаю, что принц расточителен. Как старшему принцу Центральной империи, вам естественно принимать вещи как должное», – сказала Линь Чуцзю, и она искренне считала так.

Было непросто реаинкарнировать и родиться принцем Центральной империи. Если ты не будешь наслаждаться всем этим, не пожалеешь ли ты о своем тяжелом труде?

Слова Линь Чуцзю неожиданно огорчили Сюаньюань Чжи: «Ты, женщина… кроме твоих отношений с Сяо Тяньяо в тебе нет ничего хорошего».

Он сожалел, что Линь Чуцзю была женой Сяо Тяньяо, и что она отравила его. Если он не покарает эту женщину, он будет не он.

Думая о блюдах, которые будут поданы, Сюаньюань Чжи улыбнулся…