Хотя Сюаньюань Чжи презирал Линь Чуцзю на словах и на делах, он приложил много усилий для приготовления еды. Можно было сказать, что он не пренебрег Линь Чуцзю в отношении обеда. Если быть точнее, подданные Сюаньюань Чжи постарались приготовить для нее хорошую еду.

Дичь, летающая в небе, плавающая в воде, бегающая в горах…. Линь Чуцзю видела самые отменные блюда дворцовых приемов на этом столе. Некоторые блюда были даже изысканнее, чем те, что были во дворце.

Но, подумав об этом она поняла: в конце концов, Восточная страна была основана меньше сотни лет назад, тогда как Центральная империя существует уже тысячи лет. Ни к чему было сравнивать тысячелетнюю императорскую семью со столетней.

«Как вам это нравится? Вы удовлетворены сегодняшней едой?» Видя проблеск изумления в глазах Линь Чуцзю, победоносно спросил Сюаньюань Чжи.

Линь Чуцзю могла скрыть свою реакцию от кого-то другого, но не от него. Эти блюда были тщательно выбраны им. Не будет проблем, если съесть одно блюдо отдельно, но если человек съест больше двух блюд – в сочетании с надломленным здоровьем Линь Чуцзю, даже если он не мог убить ее, он сможет сократить ее жизнь на десять лет.

«Блюда, приготовленные старшим принцем, превосходны», – Линь Чуцзю мягко улыбнулась, но мысленно она много раз прокляла Сюаньюань Чжи. Она бросалась всеми ругательствами, какие только выучила за всю жизнь.

Она изучала медицину. Хоть она была и не слишком большим профессионалом по китайской медицине, она понимала принцип ограничения в еде. Она также понимала, что некоторые блюда нельзя есть, когда принимаешь лекарства. Но Сюаньюань Чжи приготовил 90% еды, которая была вредна ей. Можно было оценить, что с остальными тоже были проблемы.

Даже если она съест один кусочек от этих блюд, она была уверена, что это убьет ее. Как всем было известно, ее надломленное здоровье нельзя было сравнить со здоровьем обычного человека. Так что, даже если эта еда не убьет ее на месте, она проживет меньше десяти лет.

Поступок Сюаньюань Чжи можно было назвать бескровным убийством. Она знала, что это ловушка, но ей пришлось в нее прыгнуть…

Сюаньюань Чжи безжалостен!

Линь Чуцзю бранила его мысленно, но улыбка на ее лице стала ярче. Ее брови были расслаблены, будто она и не знала о заговоре Сюаньюань Чжи. На мгновение Сюаньюань Чжи тоже подумал, что Линь Чуцзю ничего не знала, но вскоре Сюаньюань Чжи отмел эту мысль, потому что…

Когда он взял палочки, Линь Чуцзю тоже взяла палочки, но ела только блюда, которое было перед ней.

«Поистине умная девчонка». Сюаньюань Чжи положил палочки и похвалил ее с улыбкой.

Он знал свои расчеты, но она притворилась, будто ни о чем не знала. Притворилась глупой и заставила его потерпеть печальное поражение.

Стратегия Линь Чуцзю была очень хорошей. Он не уронил лицо, так что она не сможет избежать этой бури. Он ни за что бы этого не позволил. Пропасть между их положением обрекала Линь Чуцзю на полное отсутствие независимости.

Когда Сюаньюань Чжи положил палочки, Линь Чуцзю тоже остановилась, затем сказала беспомощно: «Не важно, насколько ты умна, ты никогда не сможешь быть умнее других. Перед старшим принцем я только притворяюсь немножко умнее».

Линь Чуцзю все еще улыбалась как цветок. Ее тон был спокойным, не сердитым, ни раздраженным. Как будто они были близкими друзьями, которые разговаривали о чем-то обычном, а не о вопросах жизни и смерти.

«Теперь уже поздно делать мне комплименты». Сюаньюань Чжи признавал, что иметь дело с умной женщиной вроде Линь Чуцзю было очень удобно. Если бы Линь Чуцзю не была принцессой Сяо и если бы она не обставила его, он бы точно привез Линь Чуцзю с собой в Центральную империю.

Умной женщине не нужно все объяснять. Было бы здорово иметь рядом с собой такую женщину.

«Старший принц, мне уже слишком поздно извиняться?» – спросила Линь Чуцзю, затем поднялась и поклонилась на 90 градусов.

Сюаньюань Чжи не дал Линь Чуцзю подняться и не принял ее извинения. Он оставил Линь Чуцзю стоять согнувшись и сказал: «Дай мне противоядие, тогда я сохраню тебе жизнь».

«Старший принц, вы знаете… это невозможно». Линь Чузцю выпрямилась, даже не задумавшись об этом.

«Ты отдашь свою жизнь за их?» Сюаньюань Чжи поднял бровь, изумленно глядя на нее.

«Не за их жизни, а чтобы защитить себя. Старший принц должен очень хорошо знать мою и ванъе ситуацию в Восточной стране. Без этих людей я одной ногой в могиле». Она не хотела жертвовать собой, но, если она позволит Армии Цзиньувэй и сотням тысяч солдат умереть на границе, она не сможет избежать смерти позже.

Иногда люди попадают в безнадежные ситуации. Если она умрет, защищая армию, ее назовут героиней. О ней будут писать в книгах по истории, и историки будут восхвалять ее, несмотря на то, что она женщина.

Напротив, если все солдаты на фронте погибнут, а она одна выживет, даже если эти люди умрут не для того, чтобы защитить ее, она все равно получит клеймо грешницы. Возможно, ее тоже внесут в книги по истории, но с дурной славой.

«Похоже, вы не собираетесь идти на компромисс». Сюаньюань Чжи просто кивнул, не намереваясь переубеждать ее. Он встал, собрал все со стола и положил это на тарелку, затем…

Он поставил тарелку перед Линь Чуцзю и сказал с улыбкой: «Это первый раз, когда я кого-то обслуживаю, может ли Сяо Ванфэй проявить ко мне уважение?» Сегодня Линь Чуцзю должна была есть, даже если она не может или не хочет есть, если только она не согласится отдать ему противоядие. Его не заботили жизни сотен тысяч воинов на границе.

Хотя блюда перед ней и были смешаны, они все равно издавали сильный аромат. Но и Линь Чуцзю, и Сюаньюань Чжи оба понимали, что эта тарелка с блюдами, была не «блюдом», а «ядом». Однако, даже зная, что что-то случится с ней после того, как она съест то, что на тарелке, Линь Чуцзю все равно должна была съесть это с улыбкой.

«Старший принц лично принес такую еду. Не говоря уже о том, как эти деликатесы вкусны. Даже если они отравлены, я съем им все».

По милой улыбке и мягкому тону казалось, будто Линь Чуцзю не знает, с какими последствиями она столкнется, после того как съест это.

«В таком случае, ты должна съесть побольше. Я не всегда подаю что-то людям». Даже несмотря на то, что эта умная женщина была неприятной, Сюаньюань Чжи все равно не мог не оценить ее. И он осознал, что восхищается Линь Чуцзю все больше и большею

Даже столкнувшись с тенью смерти, она все равно могла бессердечно смеяться, что было невозможно даже для мужчины.

«Я буду соответствовать доброте старшего принца». Линь Чуцзю сделала шаг вперед, села с тарелкой, взяла палочки и стала есть, спокойно без всякого беспокойства и тревоги. Она даже нахваливала еду время от времени: «Это очень вкусно».

Сюаньюань Чжи смотрел на красивое лицо Линь Чуцзю и наблюдал, как она ест высокотоксичную еду. На мгновение он поразился: «Что мне делать, ты нравишься мне все больше и больше».

«Вы имеете право испытывать ко мне симпатию, но и я имею право отказать вам. Старший принц, я замужем». Ее тон был легким и она говорила с улыбкой на лице, но мысленно она материла его по матушке: «Нравлюсь, как же. Если я тебе нравлюсь, на черта убивать меня, глядя мне в глаза?»

Если так Сюаньюань Чжи показывает свою любовь, она предпочла бы, чтобы он любил кого-нибудь другого. Она была не кошка-демон с девятью жизнями. У нее не было девяти жизней, чтобы играть с Сюаньюань Чжи…