Три недели, оставшиеся до суда, прошли монотонно и однообразно.

C наступлением утра, меня освободили от обычного сеанса пыток с Петрасом и Мэтисоном и даже позволили принять холодный душ, чтобы смыть кровь и грязь моего трехнедельного пребывания в темнице Гранбелей. Думаю, они просто хотели сделать следы от пыток и заточения не такими очевидными.

Ада, хорошо это или нет, больше ко мне не приходила, но я предполагал, что скоро увижу ее в суде.

Сидя, скрестив ноги на полу, я крепко держал в руке высушенную фрукт-игрушку от Тройного шага. На указательном пальце другой руки вырос фиолетовый изогнутый коготь из эфира, который в данный момент подцепил семя внутри фрукта, безнадежно пытаясь вытащить его.

Я поддерживал форму когтя уже десять секунд, но семя не двинулось с места. Прошло двадцать секунд. Больше тридцати. Мой палец начал болеть и дрожать, и я почувствовал, как коготь теряет свою форму.

Наконец, спустя почти сорок секунд, эфирный коготь рассеялся, оставив семя прочно застрявшим в высушенном фрукте.

‒ Что это такое?

Резко открыв глаза, я увидел Мэтисона смотрящего на меня через решетку. Я так сосредоточился на удержании формы эфирного когтя, что не услышал, как он подошел.

Быстрым движением руки, я убрал игрушку из поля зрения и поместил ее в пространственную руну, после чего положил одну руку поверх другой.

‒ О...ты имеешь в виду это? ‒ невинно сказал я, медленно поднимая средний палец руки, который прятал в ладони.

Реджис залился смехом.

Мэтисон нахмурился и отступил в сторону, пропустив четверых рыцарей Гранбелей, которые открыли дверь моей камеры и окружили меня. Самый высокий из четверки завел мне руки за спину и надел наручники на запястья.

‒ Обыщите его, ‒ приказал Мэтисон, и тот же рыцарь принялся тщательно обыскивать меня, но, конечно, ничего не нашел. Посмотрев на управляющего, он пожал своими облаченными в броню плечами.

‒ Надеюсь, вы довольны собой, Восходящий Грей, ‒ тихо сказал он. ‒ С нетерпением жду момента, когда эта раздражающая ухмылка сойдет с вашего самодовольного лица.

‒ Может мы уже пойдем? ‒ спросил я. ‒ Я точно не хотел бы опоздать.

Мэтисон поправил манжеты на рукавах и прошел мимо, ведя нас вверх по лестнице и через хорошо обставленные залы особняка наверху. Выходя из поместья Гранбелей несколько домашних слуг поглядывали на нас из разных комнат, но единственным знакомым лицом, которое я заметил, был Петрас, который сидел на бочках возле черного хода, из которого меня выводили.

Я весело улыбнулся ему, проходя мимо.

‒ Мы вместе пролили столько крови, пота и твоих слез, что я буду почти скучать по тебе.

Мои слова заставили палача практически согнуться от стыда, в то время как Мэтисон фыркнул от отвращения.

‒ Бьешь лежачего, ‒ укоризненно сказал Реджис.

Я закатил глаза.

‒ Ну извини за отсутствие сочувствия к парню, который провел последние три недели, разрезая меня на части.

‒ Ну, если судить только по твоей реакции, я бы сказал, что бедняга Петрас лишь сделал тебе массаж, ‒ заметил Реджис. ‒ Но не суть. Ты слишком жизнерадостный для парня, который едет на собственное судебное разбирательство по делу об убийстве.

Я почувствовал искреннее любопытство, исходящее от маленького комочка тепла, которым сейчас был мой спутник.

‒ Еще немного и я сожгу это проклятое место дотла. Посмотрим, как все сложится с задумкой Аларика, но что бы ни случилось, я не планирую возвращаться сюда.

‒ Чур Мэтти - мой.

Еще несколько тяжеловооруженных и облаченных в броню стражников Гранбелей встретили нас снаружи и сопроводили к карете, похожей на ту, в которой меня привезли сюда.

Лорд Гранбель стоял у двери, сложив руки за спиной. При моем приближении он задрал подбородок.

‒ Это ваша последняя возможность признаться в своих преступлениях, Восходящий Грей. Признайте свою вину, и я буду просить о смягчении наказания от вашего имени. Но если вы предстанете перед судейской коллегией и заявите о своей невиновности, то я уже ничем не смогу помочь.

Посмотрев алакрийскому дворянину в глаза, я сказал:

‒ Спасибо за очень теплый прием, Титус.

Когда мы встретились взглядами он стиснул зубы, но в итоге махнул рукой, и меня втолкнули в экипаж.

На этот раз внутри сидели два рыцаря, каждый с обнаженным клинком, направленным на меня. Даже если один из стражников окажется Алариком, он никак не сможет дать мне знать, не выдав себя, потому я молчал. По большей части.

Вздохнув, я откинулся на спинку сиденья.

‒ Они могли хотя бы выделить мне экипаж с окнами.

Один из охранников неловко заерзал на узкой скамье напротив меня, которая, очевидно, предназначалась для багажа, а не для рыцаря в полном комплекте брони.

‒ Думаю, вы, прекрасные джентльмены, все еще представляете собой лучшее зрелище, чем моя грязная камера и неотразимый Петрас, ‒ продолжал я, пожимая плечами.

Второй стражник подавил смех, в то время как первый поднял свой клинок так, что острие уперлось мне в горло.

‒ Молчи.

– Как думаешь, Гранбели обучают своих людей быть мудаками, или те должны предоставить свой стаж мудака, чтобы подтвердить квалификацию? ‒ спросил Реджис.

На этот раз настала моя очередь подавлять смех.

‒ Думаешь, это смешно? ‒ стражник, приставивший клинок к моему горлу, вынул кинжал и ударил рукоятью в уголок моего рта.

‒ Еще один звук, и тебя настигнет другой конец, шваль.

‒ Да. Этому парню определенно нравится пинать щенков.

Улыбнувшись, я провел языком по уже заживающему порезу, пробуя кровь на вкус.

‒ Вритра, он такой же чокнутый, как они и говорили, ‒ сказал второй охранник. По голосу он казался молодым и немного взвинченным.

Он явно отличается от Аларика, подумал я, холодно смотря на рыцаря.

‒ До тебя доходили слухи, Рофф? В них говорится, что кто-то разжигает всевозможные проблемы вокруг этого восходящего. Некоторые из охранников думают, что он на самом деле из дома высшекровных, и они...

‒ Может, заткнешься? ‒ прорычал охранник Рофф, который ударил меня. ‒ Мы должны охранять, а не сплетничать, как парочка девчонок из академии.

Второй рыцарь замолчал.

‒ Значит, кто-то распускает слухи? Должно быть Аларик, ‒ подумал я, нахмурившись. ‒ Старый пьяница, что, по его мнению, он делает, идя на открытый конфликт с именитой кровью?

‒ Полагаю, защищает свои инвестиции, ‒ предположил Реджис.

‒ Будем надеяться, что он знает, во что ввязывается, ‒ подумал я, слегка наклоняясь в сторону и пытаясь устроиться поудобнее, что не так легко, учитывая, что мои руки все еще были скованны за спиной.

Остальная часть поездки в карете прошла незаметно. Через несколько минут мы остановились, и кто-то трижды постучал в дверь снаружи. Рофф дважды постучал в ответ, и дверь открылась.

Не дожидаясь, пока меня вытолкнут или вытащат, я спрыгнул на землю самостоятельно, из-за чего ближайшие облаченные в броню люди попятились, приготовив оружие.

За ними я увидел здание, к которому меня вели. Даже без знаний культуры, массивное сооружение я сразу же распознал как здание суда.

Богато украшенное здание из черного камня, с арочными окнами, заполненные витражами, рогатыми горгульями со злобным взглядом, выступающими из стен и смотрящими на всех приближающихся, а его сотни тонких, черных металлических шпилей устремлялись в синее, лишенное солнца, небо.

Мэтисон вышел между двумя стражниками в доспехах, стоявшими у кареты.

‒ Красиво, не правда ли? ‒ сказал он, глядя на здание суда. ‒ Будто, правосудие самого Владыки высечено в камне.

Я фыркнул, этим вызвав раздраженный взгляд управляющего.

‒ Проведите этого преступника вовнутрь, ‒ рявкнул он.

Подталкивая и пихая, меня провели под арочным входом, в большой зал. Здание суда внутри оказалось таким же вычурным, как и снаружи: отделанный мрамором пол, величественная лестница, ведущая на площадку второго этажа, сделанная из того же темного железа, что и шпили, а потолок покрывала огромная фреска.

На ней изображался мускулистый мужчина с обнаженной грудью, сероватой кожей и широкими рогами, огибающими его голову, словно корона, стоящий среди десятков гораздо меньших, менее детализированных людей. Разноцветные частички света ниспадали с него и поглощались собравшейся толпой с радостными, смотрящими наверх лицами. Вокруг картины располагалось кольцо рун.

‒ Агрона, дающий магию алакрийцам…

‒ Думаешь, та часть, где Агрона мучил и экспериментировал на алакрийцах в течение многих лет, нарисована на обратной стороне? ‒ спросил Реджис.

‒ Под бдительным взором Верховного Владыки все существа судимы, ‒ сказал Мэтисон, читая изогнутые руны.

Я собирался сказать что-то легкомысленное, но резкий толчок Реджиса прервал меня.

‒ Что такое?

‒ Помни, ты алакриец. Будет нехорошо, если ты станешь принижать Агрону на людях, особенно здесь и сейчас.

На мгновение я задумался.

‒ Мм... Верно подмечено.

Сгорбленный человек в плотной черной мантии с золотым символом на груди подошел обменяться парой слов с Мэтисоном. У меня не получилось разглядеть его лица, скрытого в тени от капюшона мантии, когда я почувствовал на себе его прощупывающий взгляд.

На символе изображался меч с весами, подвешенными на лезвии, что, должно быть, обозначало его как какого-то сотрудника суда.

Жестом указав следовать за ним, он возглавил процессию из охранников, Мэтисона и меня по длинному коридору с высокими потолками, в конце которого виднелись две массивные каменные двери, каждая как минимум десять футов в высоту и четыре фута в ширину.

При нашем приближении, двери открылись сами собой, являя зал суда, способный вместить по меньшей мере несколько сотен человек.

Зал был спроектирован как амфитеатр: полукруглый, с рядом скамеек из черного дерева, возвышающимися на ступенях вокруг плоской платформы, на которой пять высоких столов, украшенные тем же золотым символом, что и мантия служащего, стояли напротив единственного стула, сделанного из витого черного металла.

Человек в темной мантии провел нас по проходу между скамьями, которые пока пустовали, и указал на стул. Двое рыцарей усадили меня на него и тяжелые черные цепи ожили, обвиваясь вокруг моих запястий, лодыжек, талии и шеи. Они ощущались обжигающе холодными.

Я осторожно напрягся, стараясь, чтобы никто не заметил и не подумал, что я пытаюсь освободиться. Цепи сжались вокруг меня, словно змеи, их обжигающая холодная поверхность впилась в мою плоть угрожая задушить.

Служащий в темном балахоне наклонился вперед, так что мы оказались лицом к лицу. Из-под капюшона на меня смотрела молодая женщина с темными глазами.

‒ Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее затягиваются цепи, восходящий. Сиди тихо, и в этом месте пусть только истина сходит с твоих уст. Только виновные боятся правосудия Высокого Зала.

Скорее из любопытства, чем из-за чего бы то ни было еще, я расслабился, чтобы посмотреть, ослабнут ли цепи.

Так и произошло.

‒ Хорошо, ‒ сказала она, выпрямляясь. ‒ Суд скоро начнется. Остальные могут найти себе места или встать вдоль задней стены.

Раздался лязг и грохот, пока охранники в тяжелой броне переходили в заднюю часть комнаты. В эскорте моей кареты участвовало по меньшей мере тридцать охранников, и Мэтисон привел в здание суда их всех.

Слегка повернув голову, я увидел управляющего Гранбелей, сидящего на ближайшей скамье слева от меня. Он внимательно осматривал меня, его глаза неотрывно следили за сетью цепей.

Гул из голосов и десятков шагов по мраморному полу привлекли его внимание к задней части зала. Он нахмурился, очевидно, ему не понравилось увиденное.

Внимательно прислушавшись, я пытался уловить обрывки многочисленных разговоров у меня за спиной.

...чтобы доказать убийство в реликтомбах. Что Гранбели...

... захватывающе, не правда ли? Я никогда раньше не был в Высоком зале...

... это он? Вау, он такой красивый, я...

... кузен слышал от одного из их стражников, что он даже не моргнул, когда лорд Гранбель ударил его...

Услышав приближающиеся тяжелые шаги, я резко обернулся, настороженно посмотрев направо. Крупный светловолосый мужчина в сером костюме целенаправленно двигался ко мне. Встретившись взглядом, он улыбнулся своими ярко-зелеными глазами.

‒ Грей, ‒ сказал он бархатным баритоном, одарив меня веселой улыбкой. ‒ Удобно?

‒ Не очень, ‒ признался я. За ним шел еще один мужчина, одетый в темно-серый костюм не по размеру.

‒ Аларик, ‒ сказал я удивленно. ‒ Ты уверен, что должен быть здесь?

Бывший восходящий приподнял бровь.

‒ Кто, по-твоему, вытащит тебя из этой передряги, если не я, а, племянник?

‒ Что ж, если выбирать только по внешности, то я бы пошел с джентльменом, который не выглядит так, будто все еще мучается от похмелья, ‒ сказал я с легкой ухмылкой.

– Ну конечно, мой дорогой племянник. ‒ сказал Аларик закатив глаза, после чего кивнул в сторону своего спутника. ‒ Грей, это Даррин Ордин. Бывший восходящий, как и я, и мой бывший ученик. У него вошло в привычку помогать другим, менее удачливым восходящим.

Я снова посмотрел на мужчину. На нем была одета безупречная, сшитая на заказ одежда из тонкой шерсти, которая, скорее всего, стоила целое состояние. Он не выглядел атлетом на пенсии, как Аларик, и я непроизвольно задался вопросом: правда ли он на самом деле на пенсии?

Но больше всего его благосостояние выдавало то как он держался: уверенный, имел прямую спину, но не скован в движениях и беспристрастный на вид. Аларик, с другой стороны, в Высоком зале выглядел неуместно, почти комично.

‒ Мне повезло, это правда, ‒ сказал он, снова поворачиваясь ко мне. ‒ Я просто стараюсь убедиться, что у других, кто выбрал жизнь восходящего - тех, у кого нет поддержки высокой или названной крови - есть кто-то, кто присмотрит за ними... но обо мне мы можем поговорить позже, ‒ добавил он, его внимание переключилось на высокие столы, стоящие напротив моего стула.

Через дверь, за пределами моего поля зрения, вошли пять человек в мантиях, каждый расположился за своим столом, приподнятыми на несколько футов надо мной. Они были одеты в одинаковые черные мантии, как у той женщину, которая привела нас в зал суда, но без надетых капюшонов, что раскрывало пятерых мрачных, лишенных чувства юмора магов.

Человек за центральным столом ударил молотком, отчего в зале резко воцарилась тишина. Я слышал приглушенные звуки людей, спешащих сесть позади меня, а затем последовал громкий грохот захлопнувшихся огромных двойных дверей.

‒ Итак, начинается суд над Восходящим Греем неназванной крови по обвинению в убийстве, ‒ объявил судья скрипучим голосом.

Над переводом работали: Revys и kostezy
Контакты: VK, Telegram